— Слушайте меня еще раз. На данный момент нам известно лишь то, что пожар начался позавчера, вечером седьмого июня, предположительно в двадцать ноль-ноль.Макговерн была примерно моего возраста и работала в филадельфийском отделении, так что, глядя на нее, я видела будущего наставника Люси. Меня это почему-то не радовало.— По крайней мере именно в это время в доме сработала пожарная сигнализация, — продолжала Макговерн. — Когда сюда прибыла пожарная бригада, весь дом был уже в огне. Горели конюшни. Подъехать ближе не представлялось возможным, так что им ничего не оставалось, как только окружить объекты и сбить пламя из шлангов. Точнее, попытаться сбить. По нашим оценкам, в подвале около тридцати тысяч галлонов воды. Это шесть часов непрерывной работы для наших четырех насосов при условии, что не возникнет никаких помех, на что я рассчитывать бы не стала. Кстати, электричество отключено, и наши друзья-пожарные хотят установить прожекторы внутри.— Сколько времени они сюда добирались? — спросил Марино.— Семнадцать минут. Нужно было забрать работающих. Здесь все добровольцы.Кто-то застонал.— Не надо относиться к ним слишком сурово. С водой у них проблем не было, и они сделали все, что могли. — Макговерн укоризненно посмотрела на своих подчиненных. — Дом вспыхнул, как бумажный, а использовать пену они не сумели из-за сильного ветра. Впрочем, на мой взгляд, это и не помогло бы. — Она встала и направилась к фургону. — Все произошло очень быстро, и температура была очень высокая. Макговерн открыла окрашенную в красный цвет дверцу и начала раздавать лопаты и грабли.— У нас нет никаких указаний на то, что послужило причиной возгорания и где находился его очаг, однако есть предположение, что владелец, Кеннет Спаркс, медиамагнат, находился в доме и не покинул его. Вот почему с нами судмедэксперт.Она посмотрела прямо на меня пронзительным взглядом человека, от которого трудно что-то скрыть.— На чем основано предположение, что Спаркс находился в доме? — спросила я.— Во-первых, его, похоже, можно считать пропавшим без вести. Во-вторых, рядом с домом обнаружен сгоревший «мерседес». Номера еще не проверили, но, вероятнее всего, автомобиль принадлежал ему. Кузнец, подковывавший его лошадей, был здесь за два дня до пожара, в четверг, пятого июня. Спаркс тогда находился дома, и нет никаких свидетельств того, что он куда-то собирался.— Кто ухаживал за лошадьми в отсутствие Спаркса?— Мы не знаем.— Мне бы хотелось узнать имя кузнеца и номер его телефона.— С этим проблем нет. Курт?Макговерн повернулась к одному из своих следователей.— У меня все есть.Он открыл блокнот, и я обратила внимание на большие, загрубевшие от многолетней работы руки.Макговерн раздала всем ярко-синие защитные шлемы и перешла к распределению обязанностей.— Люси, Робби, Фрэнк, Дженнифер, работаете со мной. Билл, на тебе общие поручения. Мик, поможешь Биллу, потому что он на пожаре впервые.— Вот счастливчик.— Да уж, можно сказать, девственник.— Эй, приятель, отпусти меня на денек, — сказал тот, кого называли Биллом. — У моей жены день рождения. Сорок лет. Она перестанет со мной разговаривать, если я не вернусь домой.— Расти, отвечаешь за фургон, — закончила Макговерн. — Док и Марино занимаются своими делами.— Спарксу угрожали? — спросил Марино, потому что его обязанностью было предполагать убийство.— В данный момент нам известно не больше, чем вам, — ответил Робби.— Говорилось о каком-то свидетеле. Его нашли? — поинтересовалась я.— Нам позвонили, — объяснил Робби. — Говорил мужчина, свое имя он не назвал, установить, откуда был сделан звонок, не удалось. В общем, у нас ничего по нему нет.— Но он слышал лошадей.— Да, сказал, что они кричали, как люди.— Чтобы услышать конское ржание, нужно было подойти довольно близко. Он объяснил, как оказался здесь?Отсутствие информации огорчало меня.— По его словам, увидел огонь издалека и подъехал поближе, чтобы посмотреть, что тут происходит. Наблюдал минут пятнадцать, а потом услышал пожарные сирены и уехал.— Я этого почему-то не знал, — мрачно заметил Марино. — То, что он сказал, совпадает по времени с прибытием пожарных. Когда что-то горит, вокруг всегда ошиваются всякие темные личности. Что-нибудь еще?— Я разговаривал с ним не более тридцати секунд. — Робби пожал плечами. — Акцента не заметил. Говорил он негромко и очень спокойно.Последовала минутная пауза. Все явно расстроились из-за отсутствия каких-либо сведений о свидетеле, тем более что, возможно, никакого настоящего свидетеля и не было вовсе. Потом Макговерн продолжила распределять обязанности:— Джонни Костелло будет работать с репортерами и местными шишками вроде мэра Уоррентона, который уже звонил несколько раз. Не хочет, чтобы его город плохо выглядел. — Она подняла глаза от блокнота и оглядела собравшихся. — Сюда уже едет один из наших аудиторов. И еще. Нам на помощь высылают Перчика.Новость о Перчике, собаке-ищейке, специализирующейся на поджогах, вызвала одобрительный свист.— К счастью, Перчик равнодушен к алкоголю. — Макговерн надела шлем. — Потому что здесь хранилось около тысячи галлонов бурбона.— А нам что-нибудь об этом известно? — спросил Марино. — Может быть, Спаркс нелегально производил или продавал спиртное? Я хочу сказать, что для одного парня тут чертовски много выпивки.— Судя по всему, Спаркс занимался коллекционированием. — Макговерн говорила о владельце фермы так, как будто уже вычеркнула его из списка живых. — Бурбон, сигары, автоматическое оружие, дорогие лошади. Нам неизвестно, насколько легальными были все эти увлечения, и в этом одна из причин того, что вызвали не федералов, а вас.— Не хотелось бы вас огорчать, но федералы уже шныряют поблизости. Хотят знать, не нужна ли нам их помощь.— Какая любезность!— Может, покажут, что и как надо делать.— Где они? — спросила Макговерн.— В белом «субурбане» примерно в миле отсюда по дороге. Их там трое, в этих идиотских фэбээровских куртках. И они уже разговаривают с репортерами.— Вот черт! Где камеры, там и они.Кто-то застонал, кто-то презрительно рассмеялся — в АТО недолюбливали фэбээровцев, называя их не иначе как фибами. Не было секретом, что оба федеральных агентства относятся друг к другу, мягко говоря, без особой симпатии. Причины неприязни крылись, очевидно, в том, что ФБР нередко приписывало себе чужие заслуги.— Кстати, это не единственное шило в заднице, — подал голос еще один агент. — Мотель «Баджет» отказывается принимать карточки «Американ экспресс». Мы тут будем копаться по колено в грязи, а потом еще не сможем ничего купить, так, что ли, босс?— Плюс к тому обслуживание номеров только до семи.— Там все равно воняет.— Может, переберемся в другое место?— Я этим займусь, — пообещала Макговерн.— За что мы вас так сильно и любим. * * * По проселочной дороге протащился, разбрасывая пыль и гальку, красный пожарный автомобиль. Пожарники приехали, чтобы помочь нам откачать воду. Два парня в плащах и высоких резиновых сапогах коротко посовещались о чем-то с Макговерн, после чего развернули шланги с прикрученными к ним фильтрами, спустились с ними к руинам особняка и опустили в воду в четырех разных местах. Затем возвратились к машине и установили на земле четыре тяжелые переносные помпы «Проссер», подключив последние к генератору с помощью удлинителей. Насосы громко загудели, и через некоторое время шланги стали распухать от хлынувшей по ним грязной воды.Я взяла прочные холщовые перчатки и плащ, подогнала по размеру шлем и отправилась мыть свои верные ботинки «Ред уингз». Мыльная холодная вода, несмотря на все мои старания, все же просачивалась внутрь через старую кожу язычков и шнуровку. Понадеявшись на лето, я не стала надевать шелковое белье и только теперь поняла, что допустила ошибку. Ветер не только не ослабел, но еще и переменился на северный, и каждая капля влаги, казалось, понижала температуру тела еще на градус. Мне никогда не нравилось работать в холод. Не нравилось, потому что я не могу положиться на свои руки, когда на них перчатки или когда они немеют и теряют чувствительность. Я как раз пыталась согреть их своим дыханием, когда подошла Макговерн.— Долгий будет денек, — сказала она, ежась. — Разве это лето?— Тьюн, из-за вас я пропускаю отпуск. Вы лишаете меня личной жизни.— По крайней мере у вас есть и то, и другое.Макговерн тоже принялась мыть ботинки.Ее имя, Тьюн, было на самом деле неким странным гибридом инициалов Т. Н., за которыми стояло что-то ужасно отдающее югом, вроде Тина Нола. Не ручаюсь за точность, но так мне говорили. На протяжении всей моей работы ее называли Тьюн, так что я тоже пользовалась этим именем. Квалифицированный специалист, разведенная, крепкая, сильная, с твердым взглядом, Макговерн могла быть жесткой и умела проявить власть. Я сама была свидетельницей того, как быстро вспыхивал и больно обжигал ее гнев, но с жесткостью и властностью, как говорили, в ней прекрасно уживались доброта и щедрость. Макговерн специализировалась на поджогах и, если верить легенде, могла интуитивно установить причину пожара, выслушав лишь описание пожарища.Я натягивала латексные перчатки. Макговерн, пройдясь взглядом по горизонту, остановила его на котловане с торчащими обломками гранита. Мои же глаза почему-то повернулись к конюшне, и в голове снова зазвучали отчаянно-тревожное ржание и стук копыт по стенкам стойл. На мгновение стало трудно дышать. Мне приходилось видеть скрюченные пальцы погребенных заживо и раны жертв, до конца боровшихся со своими убийцами. Я знала, как жизнь бьется за то, чтобы не умирать, и яркая сцена, разыгравшаяся в моем воображении, была невыносима.— Чертовы репортеры!Макговерн посмотрела на небольшой вертолет, только пролетевший едва ли не над самыми нашими головами.Это был белый «швайцер» без опознавательных знаков и, насколько я могла судить, без установленных на нем камер. Макговерн шагнула вперед и протянула руку, указывая на видневшийся вдали фургончик.— Радио. Какая-то местная станция, работающая в коротковолновом диапазоне. Ведущая, некая Иезавель, любит рассказывать душещипательные истории «про жизнь», про своего сыночка-калеку и хромого песика по кличке Спорт. Вон там, — ее указующий перст сдвинулся влево, — тоже радио. Тот «форд-эскорт» принадлежит одному гребаному сукину сыну из какого-то таблоида. Дальше у нас «Пост». — Она показала на «хонду». — Вы бы на нее посмотрели! Брюнетка с ногами. Представляете, кем надо быть, чтобы напялить мини-юбку в такую погоду. Наверное, думает, что мои ребята сами ей все расскажут. Только они в отличие от фэбээровцев знают, что к чему.Она отступила и, прихватив латексные перчатки, покачала головой. Я поглубже засунула руки в карманы плаща. Макговерн постоянно метала стрелы в адрес тенденциозной, лживой прессы, так что ее уже никто не слушал.— И это только начало, — продолжала она. — Они будут ползать здесь, как червяки после дождя. Не надо быть бойскаутом, чтобы догадаться, как возник пожар и как сгорели все эти бедные животные.— Вы сегодня веселее обычного, — сухо заметила я.— Мне совсем не до веселья.Она поставила ногу на сияющий откидной борт старенького «универсала». Ищейка Перчик был довольно милым черным Лабрадором со значком АТО на ошейнике. Уютно свернувшись на теплом переднем сиденье, он преспокойно отдыхал и явно не собирался вылезать, пока мы не подготовим для него площадку.— Я могу чем-то помочь? Кроме как стоять в стороне и ждать?— На вашем месте я бы прогулялась с Перчиком или посидела в кабине. Там хотя бы тепло.Макговерн работала со мной не впервые и знала, что при необходимости я могу прыгнуть в реку, пройти через огонь или разгрести кучу мусора. Она знала, что я могу взять в руки лопату и не буду сидеть в стороне. Мне не понравилось ее предложение, и я уже собралась было ответить и тут, повернувшись, увидела, что Макговерн неотрывно смотрит куда-то вдаль с застывшим на лице выражением недоуменного удивления.— Господи...Проследив за ее взглядом, я обнаружила черного жеребенка, стоящего примерно в сотне ярдов к востоку от нас, за курящимися развалинами конюшни. С того места, где мы стояли, великолепное животное казалось вырезанным из эбенового дерева, и я даже могла различить, как подрагивают его мускулы и хвост.— Черт! — восхищенно пробормотала Макговерн. — Как ему удалось выбраться из конюшни?Она достала рацию.— Тьюн вызывает Дженнифер.— Слушаю.— Повернись к конюшне. Видишь то, что вижу я?— Есть. Обнаружен четвероногий субъект.— Сообщи местным. Нужно установить, откуда этот субъект взялся, спасся ли из огня или просто сбежал из какой-то другой конюшни.— Будет сделано.Вооружившись лопатой, Макговерн спустилась в вонючий котлован и заняла место там, где когда-то, по всей вероятности, находился главный вход. Вода здесь доходила ей до колен. Я еще раз посмотрела на застывшего в отдалении черного жеребенка — он слегка подрагивал, словно был сотворен не из плоти и костей, а из пламени, — и тоже потащилась к пепелищу. Ботинки уже промокли, пальцы становились все менее и менее послушными, и я знала, что вскоре мне потребуется туалет. В полевых условиях его роль чаще всего выполняли либо какое-нибудь дерево, либо холмик — короче, любой укромный уголок, где я была надежно защищена от мужских глаз.Прежде чем спускаться к обгоревшим руинам, я неспешно обошла все пепелище по периметру. В местах столь внушительных катастроф главную и первостепенную опасность представляет оседание и обрушение оставшихся строительных структур, и, хотя стены бывшего двухэтажного особняка выглядели достаточно прочными, я бы предпочла, чтобы их обрушили краном и оттащили в сторону. Оглядывая котлован, ежась от пронизывающего ветра и чувствуя на себе взгляд Макговерн, которая, наверное, заключила сама с собой пари насчет того, надолго ли меня хватит, я с ужасом представляла, как возьму сейчас грабли и начну разгребать жуткий мусор. При одной мысли об этом у меня уже болела спина.Через зияющие проемы окон и дверей я видела черную от сажи яму, заполненную мутной водой, в которой виднелись тысячи стальных обручей от бочонков с виски. Вероятно, когда дубовые десятигаллонные емкости начали взрываться, пылающая река разлившегося бурбона вырвалась через дверь и устремилась вниз по склону холма к конюшням, где содержались лошади, еще одно ценное имущество Кеннета Спаркса.Первой задачей следователей было определить место, где начался пожар, и, если повезет, причину возгорания. Предоставив им заниматься своим делом, я отправилась по своему маршруту, обходя лужи и становясь на все, что выглядело достаточно надежно, чтобы выдержать мой вес.Повсюду торчали гвозди, и я даже вытащила один из подошвы левого ботинка, мысленно поблагодарив Люси за ее подарок — универсальные плоскогубцы. Моей первой целью был прямоугольный каменный свод главного входа в бывший особняк. Достигнув его, я постояла несколько минут, осматривая ту же картину с другой точки. До сего момента я еще ни разу не воспользовалась фотоаппаратом. Годы работы научили меня не торопиться и дать глазам присмотреться. Вот и сейчас, оглядывая котлован, я замечала немало странностей.С того места, где я стояла, открывался прекрасный вид. Вероятно, тот, кто смотрел в окно верхнего этажа, мог видеть и деревья, и пологие склоны зеленых холмов, и пасущихся на лугу лошадей, которых хозяин покупал, растил и продавал. Предполагалось, что в ночь пожара, седьмого июня, Кеннет Спаркс находился в доме, и я вспомнила, что погода в тот день была немного теплее, ветер дул не так сильно, а в небе стояла полная луна.Я еще раз обвела взглядом то, что осталось от прекрасного здания: выступающие из грязной жижи остовы диванов, куски металла, стекла, расплавившиеся внутренности телевизоров и еще каких-то аппаратов. Тут и там виднелись обгоревшие книги, картины, матрасы, предметы мебели. Все это упало с верхних этажей и слоями осело в подвале. Где мог находиться Спаркс в тот момент, когда сработала пожарная сигнализация? Может быть, стоял у окна в гостиной, любуясь открывавшимся оттуда видом. Может, был на кухне и готовил ужин. Но чем больше я думала об этом, тем меньше находила причин, которые могли бы помешать ему покинуть горящее здание, если только он не был пьян, не накачался наркотиками или не пытался справиться с огнем самостоятельно, пока не потерял сознание, надышавшись угарным газом.Люси с товарищами работала на другой стороне ямы, стараясь разобраться в распределительной коробке.— Похоже, пожар начался не здесь, — донесся до меня голос подошедшей к ним Макговерн.Продолжая говорить, она перевернула ногой почерневший каркас с остатками проводов и с раздражением отшвырнула пару стальных обручей.— Обратили внимание на окна? Разбитое стекло упало внутрь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35