Но стоянка вышла недолгой. Леди Ильяланна объявила повеселевшим караванщикам, что от хиллсдунской погони удалось избавиться, однако расслабляться не дала, заявив, что взятый темп лучше сохранить, поскольку вслед за разбитым хиллсдунским войском может явиться еще одно.
Я нашел глазами охранника, взявшегося тащить мой мешок, и хотел окликнуть, но меня остановил Вага.
– Не беспокойся, – сказал он, – я договорился с Дрейго, его парни будут нести твой тюк до ночного привала.
– Да я, собственно…
– Ничего, не надорвутся! – перебил дед.
Я не стал спорить. Вдвоем мы встали в колонну замыкающими.
– Что будешь делать, когда придем в Дор Хейв? – спросил он меня уже на ходу.
– Прибьюсь к каравану, идущему в Эрихею. А нет, так отправлюсь через хребет один. Хочу как можно скорее вернуться в Каннинг. Кстати, не знаешь, как скоро леди Ильяланна собирается отправиться назад через перевал?
– Думаю, недельки через две. А ты, значит, с ней вернешься?
– С ней или с кем другим. Мне без разницы, лишь бы домой.
– Жаль.
Я удивленно покосился на возницу.
– Жаль, что мы встретились вот так, что ты… что тебе надо торопиться, – пояснил он. – Пожил бы у нас в Вилейке месяц-другой, а то и третий. – Ты, Бурый, мужик ничего, только гонору по молодости многовато. Сын у меня такой же вот был, тоже ему казалось зазорно господину Орулинну лишний раз поклониться. Три года, как не стало… Уехал в Кирнею на заработки, да там и сгинул, – ответил он на мой немой вопрос. – Вот она, гордость-то, куда заводит! Хорошо хоть жениться успел. Жена с дочкой с нами живут. А то, может, передумаешь, останешься до конца лета?
– Я бы с удовольствием, но мне действительно нужно домой.
– Понимаю. Тогда и впрямь лучше дождаться, когда госпожа Ильяланна снарядит новый караван в Эрихею. Быстрее, чем она, никто через перевалы не ходит. Так что, даже если выйдешь раньше, все равно на дорогу лишних дней десять потеряешь.
– Спасибо за совет. Я обязательно ему последую. Осталось только добраться до этой вашей Кирнеи.
Но больше за те пять дней, что мы спускались с гор, а после шли по кирнейским лугам и перелескам, с нами ничего не приключилось. Когда буковые рощицы сменились настоящим лесом, караван вышел на старинную, выложенную камнем дорогу. Мудрые предки укладывали булыжники поверх специальной насыпи, но за века, а может, и тысячелетия существования ливни, травы, а также ступни бесчисленных поколений путешественников почти полностью ее сгладили. Следуя древним трактом, мы миновали неприветливые чащобы, где синие ели обступали дорогу, норовя возвратить некогда отвоеванную у них землю, а потом вновь окунулись в светлые лиственные леса. На шестой день остались позади и они, тракт убегал дальше на север, а мы свернули на слабо наезженный проселок, который после некоторых блужданий и вывел порядком подуставших караванщиков к родной Вагиной Вилейке.
У калитки в низкой редкой ограде (не забор, а так, видимость) возницу встречало все его семейство. Впереди стояла жена – пожилая статная женщина в аккуратно повязанном вокруг головы платке; сзади нее двое молодых парней, то ли работники, то ли какие-то дальние родственники. Я помнил, что единственный сын моего нового приятеля погиб три года назад. Невестка, с темными, словно подернутыми пеплом волосами, стояла рядом со свекровью с выражением скорби на лице – должно быть, но рано ушедшему мужу. Одной рукой она придерживала за плечико худенькую беловолосую девочку. Та совсем не походила на мать, видно, удалась в Вагиного сына. Тонкая длинная шея беззащитно тянулась из выреза веселого платьица в розовый горошек, короткий нос был усыпан веснушками. Про нее я тоже знал из рассказа возницы: года полтора или два назад он чуть не лишился внучки. Девочка заигралась на дороге рядом с соседским двором. Хозяин как раз запрягал лошадь в телегу и не заметил пристроившуюся в ее тени малышку. Кобыла несколько раз переступила в оглоблях. Задние колеса повозки смяли маленькое тельце. А когда заметивший беду сосед в испуге закричал на лошадь, та дернулась вперед, и тяжелый обод второй раз прокатился по ногам несчастного ребенка. «Я когда прибежал на крик, даже смотреть не мог – у нее вместо ног одни лоскутки остались, – с дрожью в голосе поведал мне Вага как-то на привале. – Позвали знахаря, тот сказал: „Можно дать сон-травы, чтоб не мучилась“. У меня язык отнялся, стою, ни ответить ничего не могу, ни заплакать… Тут сноха моя, обычно – дура дурой, но раньше всех сообразила: подхватила дочку – знахарь аж белый лицом стал! – да и побежала в лес. В Дор Хейв, значит. Слава Ифет, леди Ильяланна оказалась там. Девять месяцев – почитай, сколько в утробе дитя носят – внучку мою выхаживала. И выходила!»
Едва наш караван показался из-за поворота, девочка сорвалась с места, материнская рука беспомощно всплеснула в воздухе. Но, не добежав каких-нибудь пару-тройку ярдов до возглавляющей наше шествие леди Ильяланны, девчушка так же резко остановилась, упершись, словно в стену, в надменно-строгий взгляд феи. Эльфийка и ее брат прошли мимо, не оглянувшись на ребенка; идущие следом стражники крутили головами, пытаясь угадать, к кому ринется малышка. Вага ускорил шаг, сошел с дороги, взял похожую на общипанного гусенка девочку за руку, ласково потрепал по жидким волосикам и потянул за собой.
– Знакомься, – подводя ко мне внучку и пристраиваясь рядом с колонной, представил старик. – Это моя внучка Эва.
– Здравствуй. – Протянуть руку для приветствия я не мог из-за взваленного на спину тюка, но постарался улыбнуться как можно приветливей.
Девчушка на мгновение остановилась, присела в низком книксене, серьезно кивнув головкой, но ничего не сказала.
– Она у нас не очень разговорчивая, – словно извиняясь, заметил Вага, но в голосе слышалось обожание. Девочка же, уцепившись за руку деда, неотрывно смотрела куда-то в начало каравана.
Старик нахмурился, проследив за ее взглядом, потом углядел махавшее ему руками семейство, морщины разгладились.
– Ладно, я уже прибыл, так что пойду… А ты не стесняйся, заходи в гости. Дом, где вас поселят, стоит на другом конце деревни, но ты легко найдешь дорогу. А заплутаешь – спросишь. Госпожа Ильяланна не завтра назад через перевал отправится, так что время будет. – Кивнув мне еще раз на прощание, Вага отделился от каравана, свернул на заросшую примятой муравой дорожку к своей калитке. Я не стал оборачиваться и смотреть, как они обнимаются с женой. Мешок мешал, и вообще, не. хватало еще раскиснуть от непрошеных мыслей о собственном доме и родных.
Коттедж, куда нас привели, стоял на отшибе; собственно, это уже была не деревня, но и до леса – добрый пролет стрелы.
– Сгружайте тюки во дворе, – приказала эльфийка.
Мы принялись укладывать мешки в аккуратный штабель, про себя удивляясь, что леди не позаботилась внести в дом столь ценный груз. Впрочем, все очень скоро разъяснилось. Не успели мы умыться с дороги и перекусить, как на поляну из леса выехала целая кавалькада вооруженных воинов. Зелено-коричневые куртки хорошо сливались с листвой. За плечом у каждого висел арбалет. Десять остроухих всадников спешились у окружавшего коттедж забора. С небольшим отставанием на открытое пространство выбрались три повозки, к борту одной из них была привязана пара оседланных лошадей.
Старший из воинов (не по годам, на вид им всем было лет восемнадцать, а по манере держаться) отвесил нашей нанимательнице низкий поклон. Фея оставила его без ответа, коротко приказала что-то, махнув в сторону штабеля с мешками. Деловито-молчаливые эльфы споро погрузили тюки в подъехавшие телеги, вскочили в седла и снова скрылись в лесу. Вместе с соплеменниками уехал Ярви. Ильяланна задержалась ненадолго, пошепталась с Дрейго и Алкитом, после чего ускакала на оставленной для нее лошади.
Довольный десятник вернулся за стол.
– Гуляем, мужики! – весело бросил он вопросительно глядящим караванщикам. – Вечером наше жалованье прибудет!
Но сразу праздновать никто не стал, до вечера все слонялись по округе в радостном предвкушении. О том, что получить деньги – полдела, надо еще живыми добраться с ними до дому, как-то не вспоминалось. Даже меня на какое-то время заразило общее возбуждение.
Вечером из Дор Хейва прибыл гонец – высокий, очень похожий на Ярвианна эльф с длинными, распущенными по плечам волосами. Он молча уселся за стол в обеденном зале, разложил перед собой наши контракты и быстро и точно отсчитал каждому причитающуюся сумму. За деньгами, во избежание ненужной зависти и обид, ходили по одному. Так что кто насколько разбогател, можно было только догадываться. Но, как я понял по отдельным замечаниям, Ильяланна не подвела – все получили сверх оговоренных обещанные мной пять золотых.
Я высыпал на ладонь из простого холщового мешочка круглые блестящие монеты. После распада империи Морвейда лорры чеканились сразу в трех государствах, а хождение имели почти во всех. Поэтому на золотых монетах вместо герба выбивалось изображение Прекраснейшей. А на случай споров по поводу полновесности каждый из государей, владевших монетным двором, ставил на своих монетах небольшую метку. На моих со стороны решки была выбита буква «э», заключенная в овал, следовательно, деньги были нашей, каннингардской чеканки.
Кошель имел солидный вес, я пересчитал – триста пять золотых, отчего-то фея не вычла из моего гонорара стоимость дорожного снаряжения. Я держал в руках маленькое состояние, но не испытывал радости. Деньги теперь могли пригодиться мне разве что на пышные похороны. И снова в сердце пробрался страх – успею ли вернуться домой, повидать родителей до того, как печать сделает свое дело?
С гулянки, устроенной моими путевыми товарищами по поводу благополучного пересечения Гномьих Гор, я ушел. Накупившие в деревне на пару золотых умопомрачительное количество браги и пива караванщики полночи оглашали окрестности пьяными криками. Но я и без того не сумел бы уснуть. Тоска накатила, почти как в первые дни после бегства из дома. Нет ничего хуже для смертельно больного или приговоренного, чем свободное время.
Уже под утро, набродившись по рощам вокруг деревни, я вышел на околицу. Вагин двор был третьим от начала улицы, ограду я узнал сразу. В предрассветном тумане над положенными горизонтально жердями забора обрисовалась знакомая фигура.
– Что, нагулялись? – добродушно спросил тоже заметивший меня Вага.
– Вроде того. – Я облокотился на ограду рядом со стариком.
– Ба, да ты, я вижу, трезвый? – разглядев меня, удивился дед. – Где же ты всю ночь шатался?
Я неопределенно качнул головой в сторону леса.
– И сапоги, смотрю, по росе промочил. Ты давай заходи в дом.
– Рано еще, – возразил я.
– Какой там рано! Сноха уже корову доить ушла. Заходи.
В доме у старика было тепло, пахло сдобным тестом. У меня аж слюни потекли – по понятным причинам я остался вчера без ужина.
– Проходи на кухню, садись к столу. Сейчас завтракать будем.
Статная Вагина жена тут же наметала полный стол всевозможной снеди. Таким завтраком можно было накормить пятерых здоровых мужиков. Правда, и мы со стариком справились. После еды меня ощутимо стало клонить в сон.
– Ложись у меня в комнате, – предложил гостеприимный Вага. – А к обеду я тебя разбужу.
Я не стал отказываться. Проснулся часа через четыре сам; яркий солнечный луч, заглянувший в окно спальни, настойчиво пробирался под ресницы. В доме было тихо. Вставать с мягкой пуховой перины не хотелось. И поскольку никто меня не звал, не будил, я позволил себе несколько минут просто понежиться в удобной чистой постели. Я не сразу заметил, что худенькая белоголовая внучка Ваги, усевшись на пол, разложила на ковре какие-то щепочки, сорванные чашечки цветков и, беззвучно шевеля губами, время от времени передвигала все это, следуя ей одной понятной логике.
Скрипнула от моего движения кровать. Эва взглянула на меня, но не прервала своих странных занятий. Я еще какое-то время понаблюдал за ней, картина играющего на полу ребенка навевала покой и умиротворение. Я снова задремал, но тут в комнату заглянул Вага.
– Вставай, полуночник! Обедать пора.
Я поотнекивался скорее для виду, аромат пирогов, доносившийся с кухни, зазывал не хуже хозяина.
Так и получилось, что просидел у возницы до самого вечера.
– Завтра тоже приходи, – предложил Вага, когда я собрался в гостевой коттедж. – Баню натопим.
Мне не хотелось надоедать своим присутствием в чужом доме, поэтому я решил, что назавтра придумаю какой-нибудь благовидный предлог, чтобы не ходить в гости. Но ночь в коттедже с продолжившими праздник караванщиками и собственными невеселыми мыслями заставила переменить решение.
Утром я снова стучал в калитку к Ваге.
* * *
Ильяланна провела ладонью по гладкой поверхности алтаря, сгребая сухие лепестки роз вместе с пылью, осевшей на камне за долгое время ее отсутствия. Ти-виеру. прибиравшие в доме, не решались трогать маленький жертвенник в ее комнате. Фея вдохнула тонкий запах мертвых лепестков, потом решительно смела их в специально приготовленную чашу, наполнила благовониями масляные лампы, разложила на алтаре свежесрезанные цветы.
– Чту тебя с любовью, Прекраснейшая, – опуская голову, произнесла она первую строфу молитвы.
– Приветствую тебя с любовью, элил майру дар.
Эльфийка удивленно подняла глаза:
– Не верю счастью лицезреть тебя, богиня!
– Что удивительного в том, что я решила навестить свою бывшую жрицу? Любимую жрицу.
– Благодарю. – Ильяланна еще раз поклонилась, прижав к груди руки. – Кто занял мое место?
– Никто, – богиня грустно улыбнулась, – я все еще подыскиваю тебе преемницу. Не желаешь вернуться в храм?
– О, Новис!
– Можешь не отвечать. Просто скучала по тебе, малышка.
– Новис…
– И потом, мне нужна твоя помощь. Знаешь ведь, боги далеко не так всемогущи, как считается, – не без кокетства добавила она.
– Тебе нет равных! – горячо заверила бывшая жрица.
– И тем не менее. – Лицо богини стало серьезным. – Ты все еще хранишь Ключ Тьмы?
– Конечно, Прекраснейшая. Мой клан поклялся сохранять его вечно. Или пока боги не решат вернуть себе свой дар.
– Этот час почти настал. Но прежде ты должна сделать из Ключа клинок.
– Зачем, Прекраснейшая? – неподдельно изумилась эльфийка. – Да и что за клинок получится из мягкого золота и камня?
– Нам нужно оружие, способное убить бога.
Эти слова, в отличие от предыдущих, казалось, не вызвали у феи ни малейшего удивления.
– Да, час почти настал, – продолжила Прародительница Неба. – Грядет новая великая битва, и боюсь, Кругу не устоять. Слишком силен стал Эррэ. Убив своего близнеца, он удвоил собственную мощь. Нужно ослабить его, иначе даже с оружием с ним будет не справиться.
– А что же другие божества Круга?
– Они предпочитают выжидать, как и мой сын. Так что это будет только наша война.
– Как ты собираешься поубавить силы Господина Светлых Желаний? – деловито осведомилась Ильяланна, словно они обсуждали не судьбы мира, а что купить на рынке к завтрашнему обеду.
– Кто-то должен занять место Темного в Круге.
– Кто-то?
– Бессмертный или человек, сердца которого коснулась истинная тьма. А истинная тьма может быть порождена только светом!
– Я не понимаю тебя, Новис.
– Придет время – поймешь.
– Но как может человек или даже перворожденный стать божеством?
– Здесь, как в игре в «Четыре Короля»: если одна из фигур потерялась, можно положить на ее место простой камешек и продолжить партию. Но сначала нужен клинок. – Богиня любовно коснулась пальцами ритуального кинжала, положенного феей на алтарь.
– Почему не воспользоваться Мечом Откровения? – предложила бывшая жрица. – Я сумею получить его не позднее…
– Потому что тот, кто возьмет в руки Меч Откровения, не может солгать, а значит, не сможет и подобраться достаточно близко к Эррэ, – перебила Прекраснейшая. – Тебе придется придумать, как сделать из Ключа меч. Пусть он пока остается в твоей семье, и пусть изменения останутся в тайне.
– Я выполню твою волю, Новис, – в третий раз склонила голову Ильяланна.
– До встречи. – Богиня благожелательно кивнула эльфийке и исчезла, только над алтарем остался витать нежный запах яблоневых кущ, смешиваясь с ароматом цветов, разбросанных на жертвеннике.
* * *
Эва прониклась ко мне странной молчаливой симпатией. Она ничего не говорила, но подолгу оставалась рядом, застенчиво улыбаясь, когда мне удавалось поймать ее взгляд. И игры у нее были такие же тихие, как она сама. Но большую часть времени девочка вышивала. У нее были дорогие стальные пяльцы с меняющимся диаметром и богатый набор шелковых нитей.
– Она у нас настоящая мастерица! – с законной гордостью сообщил мне как-то Вага. После обеда мы вышли посидеть на завалинке. Это был мой третий день пребывания в Кирнейской долине и третий визит к старику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Я нашел глазами охранника, взявшегося тащить мой мешок, и хотел окликнуть, но меня остановил Вага.
– Не беспокойся, – сказал он, – я договорился с Дрейго, его парни будут нести твой тюк до ночного привала.
– Да я, собственно…
– Ничего, не надорвутся! – перебил дед.
Я не стал спорить. Вдвоем мы встали в колонну замыкающими.
– Что будешь делать, когда придем в Дор Хейв? – спросил он меня уже на ходу.
– Прибьюсь к каравану, идущему в Эрихею. А нет, так отправлюсь через хребет один. Хочу как можно скорее вернуться в Каннинг. Кстати, не знаешь, как скоро леди Ильяланна собирается отправиться назад через перевал?
– Думаю, недельки через две. А ты, значит, с ней вернешься?
– С ней или с кем другим. Мне без разницы, лишь бы домой.
– Жаль.
Я удивленно покосился на возницу.
– Жаль, что мы встретились вот так, что ты… что тебе надо торопиться, – пояснил он. – Пожил бы у нас в Вилейке месяц-другой, а то и третий. – Ты, Бурый, мужик ничего, только гонору по молодости многовато. Сын у меня такой же вот был, тоже ему казалось зазорно господину Орулинну лишний раз поклониться. Три года, как не стало… Уехал в Кирнею на заработки, да там и сгинул, – ответил он на мой немой вопрос. – Вот она, гордость-то, куда заводит! Хорошо хоть жениться успел. Жена с дочкой с нами живут. А то, может, передумаешь, останешься до конца лета?
– Я бы с удовольствием, но мне действительно нужно домой.
– Понимаю. Тогда и впрямь лучше дождаться, когда госпожа Ильяланна снарядит новый караван в Эрихею. Быстрее, чем она, никто через перевалы не ходит. Так что, даже если выйдешь раньше, все равно на дорогу лишних дней десять потеряешь.
– Спасибо за совет. Я обязательно ему последую. Осталось только добраться до этой вашей Кирнеи.
Но больше за те пять дней, что мы спускались с гор, а после шли по кирнейским лугам и перелескам, с нами ничего не приключилось. Когда буковые рощицы сменились настоящим лесом, караван вышел на старинную, выложенную камнем дорогу. Мудрые предки укладывали булыжники поверх специальной насыпи, но за века, а может, и тысячелетия существования ливни, травы, а также ступни бесчисленных поколений путешественников почти полностью ее сгладили. Следуя древним трактом, мы миновали неприветливые чащобы, где синие ели обступали дорогу, норовя возвратить некогда отвоеванную у них землю, а потом вновь окунулись в светлые лиственные леса. На шестой день остались позади и они, тракт убегал дальше на север, а мы свернули на слабо наезженный проселок, который после некоторых блужданий и вывел порядком подуставших караванщиков к родной Вагиной Вилейке.
У калитки в низкой редкой ограде (не забор, а так, видимость) возницу встречало все его семейство. Впереди стояла жена – пожилая статная женщина в аккуратно повязанном вокруг головы платке; сзади нее двое молодых парней, то ли работники, то ли какие-то дальние родственники. Я помнил, что единственный сын моего нового приятеля погиб три года назад. Невестка, с темными, словно подернутыми пеплом волосами, стояла рядом со свекровью с выражением скорби на лице – должно быть, но рано ушедшему мужу. Одной рукой она придерживала за плечико худенькую беловолосую девочку. Та совсем не походила на мать, видно, удалась в Вагиного сына. Тонкая длинная шея беззащитно тянулась из выреза веселого платьица в розовый горошек, короткий нос был усыпан веснушками. Про нее я тоже знал из рассказа возницы: года полтора или два назад он чуть не лишился внучки. Девочка заигралась на дороге рядом с соседским двором. Хозяин как раз запрягал лошадь в телегу и не заметил пристроившуюся в ее тени малышку. Кобыла несколько раз переступила в оглоблях. Задние колеса повозки смяли маленькое тельце. А когда заметивший беду сосед в испуге закричал на лошадь, та дернулась вперед, и тяжелый обод второй раз прокатился по ногам несчастного ребенка. «Я когда прибежал на крик, даже смотреть не мог – у нее вместо ног одни лоскутки остались, – с дрожью в голосе поведал мне Вага как-то на привале. – Позвали знахаря, тот сказал: „Можно дать сон-травы, чтоб не мучилась“. У меня язык отнялся, стою, ни ответить ничего не могу, ни заплакать… Тут сноха моя, обычно – дура дурой, но раньше всех сообразила: подхватила дочку – знахарь аж белый лицом стал! – да и побежала в лес. В Дор Хейв, значит. Слава Ифет, леди Ильяланна оказалась там. Девять месяцев – почитай, сколько в утробе дитя носят – внучку мою выхаживала. И выходила!»
Едва наш караван показался из-за поворота, девочка сорвалась с места, материнская рука беспомощно всплеснула в воздухе. Но, не добежав каких-нибудь пару-тройку ярдов до возглавляющей наше шествие леди Ильяланны, девчушка так же резко остановилась, упершись, словно в стену, в надменно-строгий взгляд феи. Эльфийка и ее брат прошли мимо, не оглянувшись на ребенка; идущие следом стражники крутили головами, пытаясь угадать, к кому ринется малышка. Вага ускорил шаг, сошел с дороги, взял похожую на общипанного гусенка девочку за руку, ласково потрепал по жидким волосикам и потянул за собой.
– Знакомься, – подводя ко мне внучку и пристраиваясь рядом с колонной, представил старик. – Это моя внучка Эва.
– Здравствуй. – Протянуть руку для приветствия я не мог из-за взваленного на спину тюка, но постарался улыбнуться как можно приветливей.
Девчушка на мгновение остановилась, присела в низком книксене, серьезно кивнув головкой, но ничего не сказала.
– Она у нас не очень разговорчивая, – словно извиняясь, заметил Вага, но в голосе слышалось обожание. Девочка же, уцепившись за руку деда, неотрывно смотрела куда-то в начало каравана.
Старик нахмурился, проследив за ее взглядом, потом углядел махавшее ему руками семейство, морщины разгладились.
– Ладно, я уже прибыл, так что пойду… А ты не стесняйся, заходи в гости. Дом, где вас поселят, стоит на другом конце деревни, но ты легко найдешь дорогу. А заплутаешь – спросишь. Госпожа Ильяланна не завтра назад через перевал отправится, так что время будет. – Кивнув мне еще раз на прощание, Вага отделился от каравана, свернул на заросшую примятой муравой дорожку к своей калитке. Я не стал оборачиваться и смотреть, как они обнимаются с женой. Мешок мешал, и вообще, не. хватало еще раскиснуть от непрошеных мыслей о собственном доме и родных.
Коттедж, куда нас привели, стоял на отшибе; собственно, это уже была не деревня, но и до леса – добрый пролет стрелы.
– Сгружайте тюки во дворе, – приказала эльфийка.
Мы принялись укладывать мешки в аккуратный штабель, про себя удивляясь, что леди не позаботилась внести в дом столь ценный груз. Впрочем, все очень скоро разъяснилось. Не успели мы умыться с дороги и перекусить, как на поляну из леса выехала целая кавалькада вооруженных воинов. Зелено-коричневые куртки хорошо сливались с листвой. За плечом у каждого висел арбалет. Десять остроухих всадников спешились у окружавшего коттедж забора. С небольшим отставанием на открытое пространство выбрались три повозки, к борту одной из них была привязана пара оседланных лошадей.
Старший из воинов (не по годам, на вид им всем было лет восемнадцать, а по манере держаться) отвесил нашей нанимательнице низкий поклон. Фея оставила его без ответа, коротко приказала что-то, махнув в сторону штабеля с мешками. Деловито-молчаливые эльфы споро погрузили тюки в подъехавшие телеги, вскочили в седла и снова скрылись в лесу. Вместе с соплеменниками уехал Ярви. Ильяланна задержалась ненадолго, пошепталась с Дрейго и Алкитом, после чего ускакала на оставленной для нее лошади.
Довольный десятник вернулся за стол.
– Гуляем, мужики! – весело бросил он вопросительно глядящим караванщикам. – Вечером наше жалованье прибудет!
Но сразу праздновать никто не стал, до вечера все слонялись по округе в радостном предвкушении. О том, что получить деньги – полдела, надо еще живыми добраться с ними до дому, как-то не вспоминалось. Даже меня на какое-то время заразило общее возбуждение.
Вечером из Дор Хейва прибыл гонец – высокий, очень похожий на Ярвианна эльф с длинными, распущенными по плечам волосами. Он молча уселся за стол в обеденном зале, разложил перед собой наши контракты и быстро и точно отсчитал каждому причитающуюся сумму. За деньгами, во избежание ненужной зависти и обид, ходили по одному. Так что кто насколько разбогател, можно было только догадываться. Но, как я понял по отдельным замечаниям, Ильяланна не подвела – все получили сверх оговоренных обещанные мной пять золотых.
Я высыпал на ладонь из простого холщового мешочка круглые блестящие монеты. После распада империи Морвейда лорры чеканились сразу в трех государствах, а хождение имели почти во всех. Поэтому на золотых монетах вместо герба выбивалось изображение Прекраснейшей. А на случай споров по поводу полновесности каждый из государей, владевших монетным двором, ставил на своих монетах небольшую метку. На моих со стороны решки была выбита буква «э», заключенная в овал, следовательно, деньги были нашей, каннингардской чеканки.
Кошель имел солидный вес, я пересчитал – триста пять золотых, отчего-то фея не вычла из моего гонорара стоимость дорожного снаряжения. Я держал в руках маленькое состояние, но не испытывал радости. Деньги теперь могли пригодиться мне разве что на пышные похороны. И снова в сердце пробрался страх – успею ли вернуться домой, повидать родителей до того, как печать сделает свое дело?
С гулянки, устроенной моими путевыми товарищами по поводу благополучного пересечения Гномьих Гор, я ушел. Накупившие в деревне на пару золотых умопомрачительное количество браги и пива караванщики полночи оглашали окрестности пьяными криками. Но я и без того не сумел бы уснуть. Тоска накатила, почти как в первые дни после бегства из дома. Нет ничего хуже для смертельно больного или приговоренного, чем свободное время.
Уже под утро, набродившись по рощам вокруг деревни, я вышел на околицу. Вагин двор был третьим от начала улицы, ограду я узнал сразу. В предрассветном тумане над положенными горизонтально жердями забора обрисовалась знакомая фигура.
– Что, нагулялись? – добродушно спросил тоже заметивший меня Вага.
– Вроде того. – Я облокотился на ограду рядом со стариком.
– Ба, да ты, я вижу, трезвый? – разглядев меня, удивился дед. – Где же ты всю ночь шатался?
Я неопределенно качнул головой в сторону леса.
– И сапоги, смотрю, по росе промочил. Ты давай заходи в дом.
– Рано еще, – возразил я.
– Какой там рано! Сноха уже корову доить ушла. Заходи.
В доме у старика было тепло, пахло сдобным тестом. У меня аж слюни потекли – по понятным причинам я остался вчера без ужина.
– Проходи на кухню, садись к столу. Сейчас завтракать будем.
Статная Вагина жена тут же наметала полный стол всевозможной снеди. Таким завтраком можно было накормить пятерых здоровых мужиков. Правда, и мы со стариком справились. После еды меня ощутимо стало клонить в сон.
– Ложись у меня в комнате, – предложил гостеприимный Вага. – А к обеду я тебя разбужу.
Я не стал отказываться. Проснулся часа через четыре сам; яркий солнечный луч, заглянувший в окно спальни, настойчиво пробирался под ресницы. В доме было тихо. Вставать с мягкой пуховой перины не хотелось. И поскольку никто меня не звал, не будил, я позволил себе несколько минут просто понежиться в удобной чистой постели. Я не сразу заметил, что худенькая белоголовая внучка Ваги, усевшись на пол, разложила на ковре какие-то щепочки, сорванные чашечки цветков и, беззвучно шевеля губами, время от времени передвигала все это, следуя ей одной понятной логике.
Скрипнула от моего движения кровать. Эва взглянула на меня, но не прервала своих странных занятий. Я еще какое-то время понаблюдал за ней, картина играющего на полу ребенка навевала покой и умиротворение. Я снова задремал, но тут в комнату заглянул Вага.
– Вставай, полуночник! Обедать пора.
Я поотнекивался скорее для виду, аромат пирогов, доносившийся с кухни, зазывал не хуже хозяина.
Так и получилось, что просидел у возницы до самого вечера.
– Завтра тоже приходи, – предложил Вага, когда я собрался в гостевой коттедж. – Баню натопим.
Мне не хотелось надоедать своим присутствием в чужом доме, поэтому я решил, что назавтра придумаю какой-нибудь благовидный предлог, чтобы не ходить в гости. Но ночь в коттедже с продолжившими праздник караванщиками и собственными невеселыми мыслями заставила переменить решение.
Утром я снова стучал в калитку к Ваге.
* * *
Ильяланна провела ладонью по гладкой поверхности алтаря, сгребая сухие лепестки роз вместе с пылью, осевшей на камне за долгое время ее отсутствия. Ти-виеру. прибиравшие в доме, не решались трогать маленький жертвенник в ее комнате. Фея вдохнула тонкий запах мертвых лепестков, потом решительно смела их в специально приготовленную чашу, наполнила благовониями масляные лампы, разложила на алтаре свежесрезанные цветы.
– Чту тебя с любовью, Прекраснейшая, – опуская голову, произнесла она первую строфу молитвы.
– Приветствую тебя с любовью, элил майру дар.
Эльфийка удивленно подняла глаза:
– Не верю счастью лицезреть тебя, богиня!
– Что удивительного в том, что я решила навестить свою бывшую жрицу? Любимую жрицу.
– Благодарю. – Ильяланна еще раз поклонилась, прижав к груди руки. – Кто занял мое место?
– Никто, – богиня грустно улыбнулась, – я все еще подыскиваю тебе преемницу. Не желаешь вернуться в храм?
– О, Новис!
– Можешь не отвечать. Просто скучала по тебе, малышка.
– Новис…
– И потом, мне нужна твоя помощь. Знаешь ведь, боги далеко не так всемогущи, как считается, – не без кокетства добавила она.
– Тебе нет равных! – горячо заверила бывшая жрица.
– И тем не менее. – Лицо богини стало серьезным. – Ты все еще хранишь Ключ Тьмы?
– Конечно, Прекраснейшая. Мой клан поклялся сохранять его вечно. Или пока боги не решат вернуть себе свой дар.
– Этот час почти настал. Но прежде ты должна сделать из Ключа клинок.
– Зачем, Прекраснейшая? – неподдельно изумилась эльфийка. – Да и что за клинок получится из мягкого золота и камня?
– Нам нужно оружие, способное убить бога.
Эти слова, в отличие от предыдущих, казалось, не вызвали у феи ни малейшего удивления.
– Да, час почти настал, – продолжила Прародительница Неба. – Грядет новая великая битва, и боюсь, Кругу не устоять. Слишком силен стал Эррэ. Убив своего близнеца, он удвоил собственную мощь. Нужно ослабить его, иначе даже с оружием с ним будет не справиться.
– А что же другие божества Круга?
– Они предпочитают выжидать, как и мой сын. Так что это будет только наша война.
– Как ты собираешься поубавить силы Господина Светлых Желаний? – деловито осведомилась Ильяланна, словно они обсуждали не судьбы мира, а что купить на рынке к завтрашнему обеду.
– Кто-то должен занять место Темного в Круге.
– Кто-то?
– Бессмертный или человек, сердца которого коснулась истинная тьма. А истинная тьма может быть порождена только светом!
– Я не понимаю тебя, Новис.
– Придет время – поймешь.
– Но как может человек или даже перворожденный стать божеством?
– Здесь, как в игре в «Четыре Короля»: если одна из фигур потерялась, можно положить на ее место простой камешек и продолжить партию. Но сначала нужен клинок. – Богиня любовно коснулась пальцами ритуального кинжала, положенного феей на алтарь.
– Почему не воспользоваться Мечом Откровения? – предложила бывшая жрица. – Я сумею получить его не позднее…
– Потому что тот, кто возьмет в руки Меч Откровения, не может солгать, а значит, не сможет и подобраться достаточно близко к Эррэ, – перебила Прекраснейшая. – Тебе придется придумать, как сделать из Ключа меч. Пусть он пока остается в твоей семье, и пусть изменения останутся в тайне.
– Я выполню твою волю, Новис, – в третий раз склонила голову Ильяланна.
– До встречи. – Богиня благожелательно кивнула эльфийке и исчезла, только над алтарем остался витать нежный запах яблоневых кущ, смешиваясь с ароматом цветов, разбросанных на жертвеннике.
* * *
Эва прониклась ко мне странной молчаливой симпатией. Она ничего не говорила, но подолгу оставалась рядом, застенчиво улыбаясь, когда мне удавалось поймать ее взгляд. И игры у нее были такие же тихие, как она сама. Но большую часть времени девочка вышивала. У нее были дорогие стальные пяльцы с меняющимся диаметром и богатый набор шелковых нитей.
– Она у нас настоящая мастерица! – с законной гордостью сообщил мне как-то Вага. После обеда мы вышли посидеть на завалинке. Это был мой третий день пребывания в Кирнейской долине и третий визит к старику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45