..
Они были примерно одинакового роста, но она посмотрела на него сверху вниз, как смотрят короли на чернь, одаривая ее хлебом и безумным блеском дорогого металла. И хотя Сну был намного старше ее, он почувствовал, как из глубины этих глаз на него смотрят века. Однако даже это не остановило командира подразделения. Невыполнение приказа в боевой обстановке приравнивается к измене со всеми вытекающими отсюда последствиями.
– Ты предан, но слеп, – сказала она, делая шаг в сторону, для того чтобы обогнуть человека, вставшего на пути, и выйти из бара.
Это была уже не измена – это был мятеж. И не важно, кто его поднял, королева или прачка, для Сну существовала только одна реальность – реальность текущего момента. А все эти вековые традиции и великие династии, растворившиеся в прахе столетий, были не более чем скомканной оберткой от надкусанной детской конфеты и совершенно ничего не значили.
Мысль о ноже лишь на мгновение опередила само действие. Он был быстр. Очень быстр, Но не смог ничего сделать, потому что импульс, посланный мозгом, так и не реализовался в конечное действие – рука не смогла обхватить рукоять ножа, и лишь секунду спустя он понял почему – верхняя половина тела была парализована: Лайя выключила его одним, не уловимым ни глазом, ни даже разумом прикосновением.
– Из тебя никогда не получится воин. – Она не унижала его – она говорила то, что думала. – Твои действия не опережают мысли, а плетутся позади них.
Если все еще хочешь, можешь попробовать убить его сам, – все так же тихо продолжала она. – Я не могу этого сделать... Пока не могу, – добавила девушка мгновение спустя и вышла на улицу.
Контроль над телом вернулся через полминуты. Сеющий Скорбь не стал догонять Лайю. В данный момент у него была другая задача: ликвидировать человека, сидящего за столиком поблизости от стойки бара. Все остальное могло до поры до времени подождать.
Сну быстро оценил обстановку и решил, что проблем возникнуть не должно, потому что в забегаловке почти пусто: сам объект операции, мужчина с неестественно белой, как у альбиноса, кожей, сидящий неподалеку, двое шоферов-дальнобойщиков, припарковавшие свои треки рядом с заведением, официантка, бармен и, скорее всего, один повар в подсобке. Итого семь человек – против девяти прекрасно обученных профессионалов из контрразведки.
Зачистить бар, поджечь помещение – и уйти. На все вполне хватит трех – максимум четырех минут.
Сну еще успел мимоходом подумать, что не слишком разумным было задействовать в такой простой операции такое несоразмерно большое количество высококлассных специалистов, да еще давать им в нагрузку капризную девчонку, но приказы не обсуждаются, а начальству с высоты своего положения, наверно, виднее...
Обведя взглядом всех своих людей, он сделал несколько почти неуловимых движений пальцами, после чего каждый понял, какая у него цель.
Итак, роли были распределены, оставалось только дать сигнал к наступлению (которым служила разбитая им чашка).
Сну последний раз прокрутил в голове диспозицию и план предстоящей кампании, а затем молниеносным движением руки смахнул свою чашку со стола, одновременно выхватывая из внутренней кобуры пистолет.
Глушитель был ни к чему, потому что никто не собирался оставлять ненужных свидетелей.


* * *

Район поиска был слишком велик: радиус составлял около двадцати километров, поэтому с самого начала они разделились. Руководитель операции – Торм – указал точки возможного появления объекта, и без дальнейших вопросов (слова вообще не были нужны синетам в общении между собой) каждый из группы проследовал по своему четко определенному маршруту.
Алу повезло с третьей попытки. Два предыдущих заведения, на разработку которых ушло около получаса, оказались «пустыми», а в этой забегаловке со странным названием «Крученые перцы» он наконец обнаружил того человека, ради которого они пересекли границу между вселенными. Именно этого усталого мужчину с отрешенным взглядом (Алу опознал его, проанализировав сетчатку глаза, – для синетов не составляло труда производить в уме и более сложные вычисления) их группа должна была защитить любой ценой. Потому что только у этого человека был ключ к уничтожению данного мира, что автоматически влекло за собой спасение другого – того, откуда прибыло подразделение синетов.
Если бы Алу был человеком, возможно, он даже усмотрел бы в происходящем перст судьбы или просто какой-нибудь добрый знак, обычно сопутствующий великим свершениям. Но в жилах создания с неестественно белой кожей текла не кровь, а биокомпонент молочно-голубого оттенка, произведенный в лабораториях далекой планеты, освещаемой солнцем не этой вселенной, поэтому, несмотря на столь быстрое и успешное окончание поисков, разведчик не испытал вообще никаких эмоций. Даже внешне он походил на оживший манекен, неожиданно шагнувший из цитрины магазина прямо на тротуар оживленной улицы. Внутри же это сходство было еще больше – синеты были холодными, бесчувственными, прекрасно мыслящими и организованными манекенами. Термин «синтетический человек» как нельзя лучше подходил к этим созданиям.
Он сразу же понял, что ситуация резко изменилась. Сначала вошла странная девушка. Слишком хрупкая, чтобы представлять какую-либо опасность. Она подошла прямо к столу, за которым сидел его подопечный, и завела странный со всех точек зрения разговор. Алу слышал всю беседу от начала до конца, но так и не понял, в чем был смысл этого бессвязного обмена репликами.
Сразу же вслед за девушкой появились и новые посетители, которые вели себя слишком естественно и непринужденно, чтобы с первого же взгляда не заподозрить в их действиях злой умысел. Если бы их было всего двое или даже трое-четверо, возможно, оставались бы сомнения, но когда в течение минуты в заведение входят девять человек и располагаются полукругом вокруг мужчины, которого синет должен был охранять...
Алу понял: их обложили, причем очень профессионально и грамотно.
Без особого труда удалось вычислить даже старшего группы противника – сухопарого жилистого мужчину, расположившегося у самого выхода. Синет мог бы легко устранить его, чтобы внести растерянность в стан нападавших, но после непродолжительных размышлений пришел к выводу, что это ничего не изменит. У дракона было слишком много голов, способных нанести ответный удар. Поэтому не стоило прежде времени выкладывать на стол свои козыри.
Алу сжато передал информацию партнерам, уже спешащим к месту сбора. Все, что было возможно, он сделал, и теперь оставалось всего ничего – продержаться в течение десяти минут до подхода Сола, находящегося ближе всех к точке сбора команды.
Но этих минут у него уже не было. Потому что все началось раньше...
Намного раньше.


* * *

Тил вышел из затяжного правостороннего поворота и сразу же увидел их – молчаливую вооруженную толпу, перегородившую линию шоссе сразу в двух направлениях. Дорогу разделяло надвое полуметровое бетонное ограждение, так что данная мера предосторожности была явно ни к чему, но указывала на то, что засевшие за баррикадой люди решили действовать наверняка, не оставив добыче даже теоретических шансов.
Он держал скорость в районе все тех же двухсот, поэтому на все про все оставалось не более десяти секунд, за которые мотоцикл преодолеет отделявшие его от баррикады пятьсот метров. А если точнее – не более восьми секунд, потому что за сто метров от заслона он окажется на прицельной дальности огня из пистолета. А так как подавляющее большинство противников имело при себе именно этот вид вооружения, то было бы неразумно давать им возможность воспользоваться своим преимуществом. Нет, в ближайшие планы Тила не входило испытать на собственной шкуре, насколько хорошо и точно аборигены умеют стрелять. У него были совершенно другие намерения.
Десять секунд – это чрезвычайно короткий отрезок времени, который для обычных людей пролетает настолько стремительно, что они не успевают даже как следует разобраться в своих ощущениях, не говоря уже о том, чтобы трезво и продуманно оценить происходящее.
Однако для синтетического разума подобные узкие временные рамки не являются чем-то из ряда вон выходящим, поэтому хронология происшедших событий с точки зрения синета выглядели следующим образом.
Десять секунд (пятьсот метров) – он увидел противников, оценил ситуацию, перебрал все возможные варианты и остановился на наиболее простом и действенном.
Девять секунд – Тил связался с Тормом, передав сжатый пакет информации, который в дальнейшем будет расшифрован старшим группы.
Восемь. Наиболее нетерпеливые охотники дали нестройный залп, не достигший цели. Одновременно с этим мчащийся на огромной скорости мотоциклист, сжимавший в руке пистолет, используя ребро рукоятки в качестве импровизированного зубила, коротким выверенным движением пробил бензобак, чего человек никогда не сделал бы. Бензиновая струя хлынула из рваной дыры, обильно орошая асфальтовую поверхность вечернего шоссе, еще не успевшую остыть после дневной жары.
Семь секунд – мотоцикл сделал эффектную «стойку»: Тил потянул руль на себя, и передняя часть мощного темно-синего «каваллара» задралась вверх, так что контакт с поверхностью сохранился только у заднего, ведущего колеса. Этот впечатляющий маневр, разумеется, был проделан не в надежде на признание засевшей за баррикадами и понимающей толк в подобных вещах публики, а служил единственной цели – защитить тело мотоциклиста от плотного потока раскаленного свинца, устремившегося ему навстречу. Сделано это было весьма своевременно: одна из винтовочных пуль ударила в стальную крестовину – то место, где мгновение назад находилась голова Тила.
Шесть секунд – он продолжил движение, а плотность огня усилилась. Лопнуло простреленное переднее колесо, и сеткой мелких трещин пошло лобовое стекло, – вероятно, один или двое нападавших неплохо владели оружием.
Пять секунд – все шло точно по плану. Синету нужно было преодолеть последние пятьдесят метров, после чего он намеревался, резко оттолкнувшись ногами, прыгнуть назад, прокрутив в воздухе сальто. Одновременно с этим предоставленный сам себе неуправляемый кусок металла, облитый бензином из поврежденного бака, должен был сначала загореться от искр, вызванных трением металла об асфальт, а затем по инерции достичь баррикады, врезавшись в нее огромным пылающим шаром. Не приходилось сомневаться, что данная акция повредит несколько мотоциклов и вызовет неминуемое замешательство в стане нападающих, позволив Тилу выиграть те жизненно важные десять-пятнадцать секунд, которые необходимы, чтобы бегом преодолеть триста метров, отделяющих синета от крутого поворота автострады. А там, за поворотом, он мог устроить уже свою засаду и перестрелять вырвавшихся вперед преследователей, после чего, захватив первый попавшийся мотоцикл, сделать небольшой крюк и как ни в чем не бывало следовать к точке назначения.
Именно исходя из этих соображений, «безбашенный» мотоциклист (так окрестил его про себя Ной, удобно расположившийся на чердаке собственного заведения вместе со старой верной снайперской винтовкой) направил свой «каваллар» с задранным вверх передним колесом. – словно салютующим последнему лучу спустившегося за горизонт солнца – в самую середину баррикады, перегородившей шоссе.
План Тила был хорош со всех точек зрения, но не предусматривал того, что среди участников спонтанного полупьяного байкерского ополчения окажется профессиональный снайпер...
Четыре с половиной секунды – пуля, выпущенная с чердака придорожного заведения, пробила заднее колесо мощного мотоцикла, мгновенно нарушив хрупкое равновесие. Икроножные мышцы синета напряглись, чтобы резко выбросить тело назад, а стальные зажимы-руки отпустили руль, но именно в этот момент темно-синий «каваллар» резко, словно от мощного бокового удара, завалило вправо и...
Синтетический человек не сумел выпрыгнуть, успев лишь пару раз обреченно взмахнуть руками в воздухе, как будто пытаясь удержать равновесие или заставить вышедшую из-под контроля машину занять прежнее положение. Но все было тщетно – повинуясь безжалостно-равнодушным физическим законам, мотоцикл неумолимо завалился набок и ударился о землю. Причем сила столкновения была настолько велика, что Тилу расплющило правую ногу, которую не удалось вовремя убрать. Это уже само по себе являлось началом конца, потому что теперь не могло быть и речи о том, чтобы уйти от преследования, но окончательно синета добил пожар, вспыхнувший от выбитой об асфальт искры...
Люди, которые стояли за баррикадой, перегородившей шоссе, отчетливо видели, как мотоцикл неожиданно резко завалило вправо, и сразу же после удара о землю мощная машина вместе со своим безумным водителем вспыхнули как свеча и за несколько неуловимо коротких мгновений превратились в пылающий шар. Сгусток огня, в сердце которого сплавились воедино железо и человеческая плоть, протащило по дороге около ста метров, и все время, пока продолжалось это поистине феерическое зрелище, неожиданно протрезвевшая публика зачарованно наблюдала за происходящим...
– Вот это было шоу так шоу. – Толстый, неряшливого вида бородач, одетый в рубаху не первой свежести, смачно сплюнул себе под ноги, после того как огненный шар наконец остановился. – Такого не было даже в Дасхоу в семьдесят четвертом, а ведь тогда там собрались все лучшие звезды экстремальных гонок...
– В Дасхоу не было ни Тома Роллинга, ни Вэсли Демиртута, ни уж тем более...
Закончить предложение ярому поклоннику Тома Роллинга и Вэсли Демиртута так и не удалось. Голова его резко, словно от неожиданного удара, запрокинулась назад, и разом обмякшее тело, мгновенно потеряв опору, мягко осело на землю, словно старая, изжившая свой век, никому не нужная тряпичная кукла.
– Ты что это надум?.. – Бородатому толстяку показалось, будто он увидел что-то по-настоящему страшное, что-то такое, чего лучше никогда в жизни не видеть, а именно: фонтан крови, выплескивающийся из сквозного пулевого отверстия в черепе, но и ему не удалось четко сформулировать свой вопрос, потому что призрак смерти, молчаливо стоящий за спиной, уже закрыл его глаза беспросветно черным погребальным саваном...
По роковой случайности Тил вытянул не ту карту из крапленого прикупа Судьбы, поэтому не оставалось ничего иного, как довести эту партию до конца, по возможности раздав как можно больше не оплаченных вовремя долгов. Пара пистолетов с вместительными обоймами на дюжину патронов каждая, плюс еще два запасных рожка предоставляли чисто теоретическую возможность уничтожить практически всех нападавших, однако Тил, еще до того как открыть огонь, рассчитал свои шансы, исходя из которых противник потеряет от двадцати трех до двадцати восьми боевых единиц, прежде чем окончательно подавит его огневую точку.
У синета начисто отсутствовали нервные окончания, поэтому огонь не причинял ему никаких физических страданий, а просто медленно сжигал – словно воск обычной свечи.
Первые несколько секунд люди, стоящие за импровизированной баррикадой из перегородивших шоссе мотоциклов, не могли поверить своим глазам – пылающий факел, своими размыто-расплавленными контурами отдаленно напоминающий человеческую фигуру, поднялся в полный рост и протянул вперед руки, как будто умоляя проявить милосердие, избавив его от невыносимых страданий, вызванных буйством огненной стихии...
А затем – с некоторым запозданием – до ушей пораженной публики донесся сухой пронзительный треск пистолетных выстрелов. Как оказалось, протянутые руки означали не мольбу и покорность, а указывали на того несчастного, кто в следующее мгновение должен безропотно умереть...
Он стрелял быстро, неимоверно быстро. И, что самое главное, убийственно точно. Смешные человеческие фигурки комически дергались и падали на землю словно бездушные марионетки, неожиданно потерявшие связь со своим кукловодом. Оборванные нитки, исковерканные и пущенные под откос жизни, пробитые навылет головы...
Десять, двенадцать, четырнадцать...
Неумолимо страшный отсчет дал первый сбой до номере «восемнадцать», когда вместо пары точных выстрелов цели достиг всего один. Затем ему удалось выйти на прежний уровень – двадцатый и двадцать первый трупы аккуратно легли в наполовину укомплектованную колоду мертвецов, но это был, пожалуй, последний крупный успех несгибаемого стрелка.
Последние две пули, остававшиеся в магазине, ушли в никуда из-за того, что руки непроизвольно дернулись вверх – снайпер, засевший на чердаке придорожной забегаловки, оправился от кратковременного замешательства и поразил горящего синета точно в голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31