но случается и так, что глубокий транс наступает и без амнезии). Она отличается от ранее описанных гипнотических феноменов тем, что ее можно установить только после пробуждения пациента.
Амнезия может возникать как спонтанно, так и вызываться постгипнотическими внушениями. Для факта ее установления мы начинаем с выяснения обстоятельств, вероятно забытых пациентом во время транса. Если же он помнит все, но для психотерапевтической работы желательна амнезия, то мы подвергаем его определенному тренингу с целью побудить его забыть определенные аспекты транса или вообще весь процесс. Здесь оправдывает себя следующий способ.
Непосредственно перед окончанием следующего сеанса мы даем нашему пациенту задание представить себе, что он заснул у себя дома и видел сон. Вскоре после этого мы внушаем ему, что он должен проснуться и открыть глаза – после чего он находится под впечатлением того, что действительно проснулся из глубоко сна. Он отчетливо вспоминает свой сон, а о других событиях транса он вспоминает нечетко. Некоторые из них он может и вовсе забыть.
Если во время этого сеанса мы смогли установить у нашего пациента лишь частичную амнезию, то на следующем сеансе мы говорим ему, что это нормальное явление и только помогает в терапии. Мы добавляем, что забыть было бы очень легко, если бы он отвлекал свое внимание от некоторых вещей, и как пример приводим ему те события, которые пациент забыл so время последнего транса. Мы объявляем ему, что сегодня он забудет большую часть, если не все события сеанса. В заключение мы внушаем ему, что перед пробуждением он Увидит сон и проснется, как только его увидит. Мы скажем ему, что хотя после пробуждения он и будет помнить свой сон но большинство или даже все другие события забудет.
Теперь мы владеем нашим пациентом настолько, что с помощью внушаемых приказов можем влиять на него. Прежде чем мы даем пациенту внушенный приказ, мы должны позаботиться о том чтобы он внезапно не проснулся из гипнотического транса. Если мы хотим его опросить, например, с целью психоанализа о его собственной личности или во время регрессивного сеанса о его прежних земных жизнях, то мы даем ему такое, например, внушение. «Вы совершенно расслаблены, совершенно свободны. Вы спите. Хотя Вы спите, Вы можете со мной говорить. Вы можете отвечать на мои вопросы не просыпаясь, не просыпаясь. Вы говорите, как люди говорят во сне».
Первые вопросы, которые мы задаем, должны быть простыми – например, фамилия, профессия и так далее – и не вызывать страх. Позднее, во время анализа, мы сможем применять технический прием свободной ассоциации и побуждать нашего пациента выразить первую мысль, которая пришла ему в голову. При гипнотических регрессиях мы поступаем в соответствии с правилами для самогипнотических регрессий.
Теперь мы, разумеется, можем вмешаться и в субкортикальные механизмы переработки и регуляции нашего пациента, чтобы там достичь всех тех эффектов, которые мы сами у себя вызываем в состоянии сознания или самовнушаемыми формулами: для этого мы должны лишь дать ему соответствующие внушения (которые мы модифицируем в зависимости от желаемой цели).
Следующим феноменом гипноза является феномен положительных сенсорных галлюцинаций. Они соответствуют самовнушению вызывавшимися нами воображениями и вызываются в первую очередь теми гипнотизерами, которые на сцене гипнотизируют добровольцев на удивление и для развлечения публики: они внушают этим людям, что им, например, ужасно жарко (после чего они начинают снимать одежду), или что они – курица (загипнотизированный начинает более или менее удачно подражать движениям и голосу курицы).
Такое сценическое «колдовство» – не в наших интересах, но положительные сенсорные галлюцинации могут успешно внушаться, с целью расслабления:
"Теперь Вы представляете себе, что мы с Вами выходим из этого помещения. Теперь мы находимся на усеянном цветами весеннем лугу. Погода чудесная, с безоблачного неба сияет солнце, поют птицы, а вдали журчит ручеек.
Я хочу, чтобы Вы представили себе эту сцену как можно нагляднее и подняли Вашу кисть, если Вы увидите то, что я Вам опишу.
Перед нами находится высокая береза со светло-зелеными листьями. Посмотрите на березу, Вы ее видите? (Пациент поднимает кисть.) Вы внимательно рассматриваете березу. На одной из веток сидит птица. Если Вы ее видите, поднимите кисть. Птица начинает петь. Вы слышите ее? Если Вы ее слышите, покажите мне это, подняв кисть".
В гетерогипнотическом, как и в самогипнотическом состоянии возможна фиксация постгипнотических приказов и она особенно уместна по следующим причинам:
– с помощью постгипнотического внушения мы можем достичь выходящего за рамки гипнотического сеанса действия данных внушений (что важно при всех внушениях для прекращения маниакального поведения, лечения органических повреждений и болезней или для психической стабилизации, и,более того,
– с помощью закрепления ключевого внушения мы можем сократить до минимума тот отрезок времени, который необходим пациенту для достижения состояния гипнотического транса.
Двумя наиболее легко достижимыми постгипнотическими внушениями являются постгипнотический сон и постгипнотическое дрожание глазных век. Оба способа могут служить тестами, насколько наш пациент управляем.
Чтобы достичь постгипнотического сна, мы внушаем нашему пациенту, что следующей ночью он увидит сон, о котором он вспомнит, чтобы на следующем сеансе рассказать нам о нем.
Чтобы вызвать постгипнотическое дрожание глазных век, мы объявляем пациенту, что разбудим его, медленно считая от 1 до 5. На счет 5 он должен открыть свои и посмотреть на нас. При этом он должен заметить, что его веки дрожат, от чего он не может избавиться при всем старании. Кроме того, мы объявляем ему, что мы предложим ему затем закрыть глаза. При этом мы будем считать от 1 до 3, а на счет 3 он должен открыть глаза и заметить, что веки теперь больше не дрожат.
Прежде чем будить нашего пациента, мы даем ему постгипнотическое ключевое внушение: мы говорим ему, что в начале следующего сеанса мы будем считать до определенного числа, после которого он моментально погрузится в такое же – или еще более глубокое – состояние транса, в котором он находится в данный момент (вместо чисел можно выбрать любой другой ключевой раздражитель, хотя бы звук колокола проблесковый световой сигнал или ключевое слово).
Само пробуждение должно происходить постепенно. Ему всегда предшествуют внушения хорошего самочувствия и покоя (как мы уже знаем из нашей самовнушаемой практики).
Мы можем сказать, примерно, так:
«Сейчас я Вас разбужу. Постепенно Ваше состояние транса смягчается, я буду считать от 5 до 1 (то есть в обратной последовательности, чем вначале). Когда Вы проснетесь. Вы будете чувствовать себя здоровым, отдохнувшим и не будете испытывать никаких неприятных ощущений. Вы будете себя чувствовать так, как будто сладко и долго спали».
Затем мы повторяем это внушение и считаем: «5,4,3,2,1».
Некоторые пациенты после пробуждения будут испытывать чувство тяжести в членах или страдать от тошноты. Если эти симптомы не пройдут сами собой, то таких людей нужно загипнотизировать еще раз, чтобы смочь дать им внушение, оказывающее помощь.
Иногда мы сталкиваемся с пациентами, правда, очень редко, которые не хотят просыпаться: они или остаются в состоянии транса, или погружаются в глубокий физиологический сон. Мотивация этого может быть различна: первые чувствуют в трансе такое удовлетворение, что хотят в нем задержаться; другие с помощью механизма «ускользания» еще перед трансом впадают в сон.
Если эти пациенты не подчиняются нашим настойчивым (но не угрожающим!) приказам, то мы предоставляем их самим себе, через несколько часов они проснутся сами по себе под действием физиологической потребности.
Если пациент проснулся, то мы беседуем с ним о том, в каком виде он испытал транс (получая таким способом сведения о глубине транса). Мы можем дать пациенту возможность свободно выговориться или задаем ему целенаправленные вопросы.
Часто пациент утверждает, что он вообще не спал. Бесспорно, в данном случае не было полной амнезии. Тогда мы объясняем, что гипнотический и ночной сны не идентичны (о чем мы уже ему говорили), и что во время гипнотического сна можно слышать все, что говорит гипнотизер. Лишь в состояниях транса, добавляем мы, загипнотизированный может забыть, что говорилось в ходе сеанса. Ни в коем случае мы не должны опускать указание на то, что терапевтический эффект не зависит от глубины транса.
Часто пациент говорит, что не смог выполнить все внушения. На это мы отвечаем, что в следующий раз у него это получится лучше.
Некоторые пациенты заявляют, что хотя они и воспринимали некоторые из внушенных феноменов, но ни разу не потеряли контроля над собой: если бы это им хотелось, они бы смогли легко противостоять нашим внушениям. Мы же отвечаем, что мы не имеем намерения во время гипноза лишить их контроля над собой. Наоборот, мы пытались повысить их самообладание, и они доказали повышение своего самообладания как раз тем, что сотрудничали добровольно с нами.
В заключение мы просим пациента (прежде всего, если он образован и способен к анализу) дать нам детальное описание того, что он пережил во время транса. Так мы лучше всего сможем определить, как он воспринимал происходившее. Формулировки, которые он при этом употребит (как: «я погружался, я опускался, я парил»), мы сможем перенять для использования на следующих сеансах.
ЛЕТАРГИЧЕСКИЙ СОН (МНИМАЯ СМЕРТЬ)
Теперь рассмотрим, продолжает рассказывать П.И.Буль, – еще одно редкое и интересное болезненное состояние, также только недавно объясненное наукой. Одна история, рассказанная И.П.Павловым, обошла многие журналы: некто Качалкин, «уснув» в 1898 году, «проспал» более двадцати лет! Второй пациенткой, которую также наблюдал ученый в той же психиатрической клинике в Удельной, была девочка, «уснувшая» в четырехлетнем возрасте и «проснувшаяся» взрослой девушкой. Что же за странный сон?
Летаргический сон – не самостоятельное заболевание; он возникает у человека после тяжелых истощающих нервно-психических расстройств. У такого больного сердце бьется крайне слабо. Дыхание настолько поверхностно, что даже зеркало, поднесенное ко рту спящего летаргика, не запотевает. Тело больного на ощупь холодное, но его температура все же выше температуры окружающей среды. Рефлексы угасли, нет признаков жизни, но, с другой стороны, нет и признаков смерти. Человек как бы находится между жизнью и смертью. Все это в старину вызывало массу суеверных, мистических толков. Представьте себе, какое ошеломляющее впечатление, какой ужас вызывали случаи внезапного пробуждения летаргика от болезененного сна. Везут, предположим, «покойника» на кладбище, а он вдруг поднимается из гроба. Паника охватывает присутствующих, с криками ужаса люди разбегаются в стороны. В прошлом столетии в Испании произошла трагикомическая история. Во время новогоднего праздника подвыпившему гранду вдруг стало плохо, и он упал на пол. Когда его подняли и положили на диван, пульса и дыхания не было, он похолодел и был признан умершим. Еще до похорон «безутешные» родственники успели перегрызться из-за наследства, а при отпевании их ждал новый удар: усопший вдруг ожил и поднялся из гроба. Вероятно, в старину были и трагические случаи преждевременного погребения в силу слабости медицинской науки.
Итак, человек спит или мертв? Возникает вопрос, чувствует ли он что-нибудь, находясь в это странном сне? Больной Качалкин после пробуждения от летаргического сна рассказал И.П.Павлову, что он многое понимал, но не мог двинуть ни рукой, ни ногой, не мог даже пошевелить языком, чтобы вымолвить слово, не мог приподнять веки, чтобы открыть глаза. Он чувствовал неодолимую тяжесть в мускулах всего тела, такую, что был трудно дышать. В его мозгу были полностью заторможены все двигательные центры, в то время как области коры мозга, «ведающие» чувствительностью и слухом, находились в состоянии очень слабого возбуждения. Вторая пациентка после «пробуждения» сразу спросила про свои игрушки, как будто проснулась наутро после обычного ночного сна. Восемнадцатилетняя девушка интересовалась куклами, как маленький ребенок. Это наблюдение показывает, что развитие мозга и психики происходит вместе с ростом всего организма. В данном случае мозг, находящийся в состоянии глубокого торможения, совершенно не развивался, в то время как физическое развитие (рост и вес тела) все-таки продолжались. Конечно, это могло осуществляться только потому, что больные были помещены в хорошо оборудованную клинику, где за ними следили, кормили через зонд (резиновый шланг) питательными смесями, обогревал" мыли, следили за их опрятностью. Если бы больных летаргическим сном не кормили искусственно, то они, несомненно, погибали бы от истощения.
Что же происходит с мозгом человека, впавшего в состояние летаргического сна? Долгое время ученые не могли прийти к единому мнению по этому вопросу. И только в последнее десятилетие окончательно оформилось представление о механизме этого явления.
Учены установили, что при некоторых нервно-психических заболеваниях (шизофрении и др.) процесс торможения может получить болезненное преобладание над процессом возбуждения, и тогда он, распространившись по всей коре головного мозга, начинает спускаться и на нижерасположенные отделы мозга, в частности на продолговатый, в котором, как известно, локализируются высшие, независимые от нашего сознания центры дыхания, сердечной деятельности, теплорегуляции и другие важные центры.
Летаргический сон обусловлен, главным образом, крайней слабостью и предельным истощением нервных клеток головного мозга, впадающих в состояние защитного «охранительного» торможения при их малейшем раздражении. В нормальных физиологичесикх условиях нервные клетки способны длительное время функционировать при воздействии на них различных раздражителей внешней среды, лишь постепенно растрачивая свое «раздражимое вещество» и впадая постепенно в состояние торможения. При заболевании летаргией нервные клетки мозга предельно истощены предшествующими нервными расстройствами и хронически пребывают в состоянии «застойного торможения». Павловская школа назвала это торможение «охранительным», подчеркивая, что тормозной процесс, своевременно выключая нервные клетки, предотвращает их дальнейшее истощение, которое могло бы закончиться их гибелью.
У человека летаргический сон – редкое болезненное состояние. А у животных – сурков, медведей, некоторых пресмыкающихся – это близкое к нему состояние является нормальным, физиологическим, играющим защитную роль (охраняя тот вид животных в период зимней спячки или летней засухи от гибели). При зимней спячке у животных резко снижаются окислительные процессы, потребность в питательных веществах и воде, и они легко переносят трудный период.
Интересно отметить, что некоторые люди путем самогипноза и специальной подготовки способны приводить себя искусственно в состояние, похожее на летаргический сон. Подобные опыты проделывают над собой факиры и йоги Индии из мистико-религиозных побуждений, для доказательства власти «духа» над телом. Йогу закупоривают воском ноздри и завязывают рот, заворачивают его в холст и помещают в ящикгроб, который погружают в своеобразную «могилу» и закапывают. Через длительное время (от одной до шести недель) яму разрывают, тело йога вынимают, из носа вытаскивают пробки, и на глазах у присутствующих спящий йог начинает розоветь, у него появляется нормальный пульс, он делает первый глубокий вдох и … «оживает». Йог, перед тем как погрузиться в состояние самогипноза, длительно готовится к этому, не ест десять дней, очищает свой организм различными способами (промывает желудок, ставит клизмы), проделывает дыхательные упражнения и только тогда впадает в состояние, близкое к летаргии.
Ничего таинственного в этих опытах нет. Чтобы управлять своей сердечной деятельностью, например, не нужно даже быть йогом. В одной из ленинградских клиник лечилась женщина, которая могла произвольно менять частоту своего пульса. Актриса по профессии, очень нервная и истеричная, она могла, воображая себя в той или иной ситуации, вызывать определенное эмоциональное состояние, что в свою очередь, незамедлительно отражалось на ее сердечной деятельности. Опыт ставился так: к телу пациентки прикреплялись датчики регистрирующей аппаратуры, затем ей предлагалось «дать» частый пульс. Вскоре на аппаратной ленте отмечалось убыстрение сердечных сокращений с 60 до 100-200 ударов в минуту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Амнезия может возникать как спонтанно, так и вызываться постгипнотическими внушениями. Для факта ее установления мы начинаем с выяснения обстоятельств, вероятно забытых пациентом во время транса. Если же он помнит все, но для психотерапевтической работы желательна амнезия, то мы подвергаем его определенному тренингу с целью побудить его забыть определенные аспекты транса или вообще весь процесс. Здесь оправдывает себя следующий способ.
Непосредственно перед окончанием следующего сеанса мы даем нашему пациенту задание представить себе, что он заснул у себя дома и видел сон. Вскоре после этого мы внушаем ему, что он должен проснуться и открыть глаза – после чего он находится под впечатлением того, что действительно проснулся из глубоко сна. Он отчетливо вспоминает свой сон, а о других событиях транса он вспоминает нечетко. Некоторые из них он может и вовсе забыть.
Если во время этого сеанса мы смогли установить у нашего пациента лишь частичную амнезию, то на следующем сеансе мы говорим ему, что это нормальное явление и только помогает в терапии. Мы добавляем, что забыть было бы очень легко, если бы он отвлекал свое внимание от некоторых вещей, и как пример приводим ему те события, которые пациент забыл so время последнего транса. Мы объявляем ему, что сегодня он забудет большую часть, если не все события сеанса. В заключение мы внушаем ему, что перед пробуждением он Увидит сон и проснется, как только его увидит. Мы скажем ему, что хотя после пробуждения он и будет помнить свой сон но большинство или даже все другие события забудет.
Теперь мы владеем нашим пациентом настолько, что с помощью внушаемых приказов можем влиять на него. Прежде чем мы даем пациенту внушенный приказ, мы должны позаботиться о том чтобы он внезапно не проснулся из гипнотического транса. Если мы хотим его опросить, например, с целью психоанализа о его собственной личности или во время регрессивного сеанса о его прежних земных жизнях, то мы даем ему такое, например, внушение. «Вы совершенно расслаблены, совершенно свободны. Вы спите. Хотя Вы спите, Вы можете со мной говорить. Вы можете отвечать на мои вопросы не просыпаясь, не просыпаясь. Вы говорите, как люди говорят во сне».
Первые вопросы, которые мы задаем, должны быть простыми – например, фамилия, профессия и так далее – и не вызывать страх. Позднее, во время анализа, мы сможем применять технический прием свободной ассоциации и побуждать нашего пациента выразить первую мысль, которая пришла ему в голову. При гипнотических регрессиях мы поступаем в соответствии с правилами для самогипнотических регрессий.
Теперь мы, разумеется, можем вмешаться и в субкортикальные механизмы переработки и регуляции нашего пациента, чтобы там достичь всех тех эффектов, которые мы сами у себя вызываем в состоянии сознания или самовнушаемыми формулами: для этого мы должны лишь дать ему соответствующие внушения (которые мы модифицируем в зависимости от желаемой цели).
Следующим феноменом гипноза является феномен положительных сенсорных галлюцинаций. Они соответствуют самовнушению вызывавшимися нами воображениями и вызываются в первую очередь теми гипнотизерами, которые на сцене гипнотизируют добровольцев на удивление и для развлечения публики: они внушают этим людям, что им, например, ужасно жарко (после чего они начинают снимать одежду), или что они – курица (загипнотизированный начинает более или менее удачно подражать движениям и голосу курицы).
Такое сценическое «колдовство» – не в наших интересах, но положительные сенсорные галлюцинации могут успешно внушаться, с целью расслабления:
"Теперь Вы представляете себе, что мы с Вами выходим из этого помещения. Теперь мы находимся на усеянном цветами весеннем лугу. Погода чудесная, с безоблачного неба сияет солнце, поют птицы, а вдали журчит ручеек.
Я хочу, чтобы Вы представили себе эту сцену как можно нагляднее и подняли Вашу кисть, если Вы увидите то, что я Вам опишу.
Перед нами находится высокая береза со светло-зелеными листьями. Посмотрите на березу, Вы ее видите? (Пациент поднимает кисть.) Вы внимательно рассматриваете березу. На одной из веток сидит птица. Если Вы ее видите, поднимите кисть. Птица начинает петь. Вы слышите ее? Если Вы ее слышите, покажите мне это, подняв кисть".
В гетерогипнотическом, как и в самогипнотическом состоянии возможна фиксация постгипнотических приказов и она особенно уместна по следующим причинам:
– с помощью постгипнотического внушения мы можем достичь выходящего за рамки гипнотического сеанса действия данных внушений (что важно при всех внушениях для прекращения маниакального поведения, лечения органических повреждений и болезней или для психической стабилизации, и,более того,
– с помощью закрепления ключевого внушения мы можем сократить до минимума тот отрезок времени, который необходим пациенту для достижения состояния гипнотического транса.
Двумя наиболее легко достижимыми постгипнотическими внушениями являются постгипнотический сон и постгипнотическое дрожание глазных век. Оба способа могут служить тестами, насколько наш пациент управляем.
Чтобы достичь постгипнотического сна, мы внушаем нашему пациенту, что следующей ночью он увидит сон, о котором он вспомнит, чтобы на следующем сеансе рассказать нам о нем.
Чтобы вызвать постгипнотическое дрожание глазных век, мы объявляем пациенту, что разбудим его, медленно считая от 1 до 5. На счет 5 он должен открыть свои и посмотреть на нас. При этом он должен заметить, что его веки дрожат, от чего он не может избавиться при всем старании. Кроме того, мы объявляем ему, что мы предложим ему затем закрыть глаза. При этом мы будем считать от 1 до 3, а на счет 3 он должен открыть глаза и заметить, что веки теперь больше не дрожат.
Прежде чем будить нашего пациента, мы даем ему постгипнотическое ключевое внушение: мы говорим ему, что в начале следующего сеанса мы будем считать до определенного числа, после которого он моментально погрузится в такое же – или еще более глубокое – состояние транса, в котором он находится в данный момент (вместо чисел можно выбрать любой другой ключевой раздражитель, хотя бы звук колокола проблесковый световой сигнал или ключевое слово).
Само пробуждение должно происходить постепенно. Ему всегда предшествуют внушения хорошего самочувствия и покоя (как мы уже знаем из нашей самовнушаемой практики).
Мы можем сказать, примерно, так:
«Сейчас я Вас разбужу. Постепенно Ваше состояние транса смягчается, я буду считать от 5 до 1 (то есть в обратной последовательности, чем вначале). Когда Вы проснетесь. Вы будете чувствовать себя здоровым, отдохнувшим и не будете испытывать никаких неприятных ощущений. Вы будете себя чувствовать так, как будто сладко и долго спали».
Затем мы повторяем это внушение и считаем: «5,4,3,2,1».
Некоторые пациенты после пробуждения будут испытывать чувство тяжести в членах или страдать от тошноты. Если эти симптомы не пройдут сами собой, то таких людей нужно загипнотизировать еще раз, чтобы смочь дать им внушение, оказывающее помощь.
Иногда мы сталкиваемся с пациентами, правда, очень редко, которые не хотят просыпаться: они или остаются в состоянии транса, или погружаются в глубокий физиологический сон. Мотивация этого может быть различна: первые чувствуют в трансе такое удовлетворение, что хотят в нем задержаться; другие с помощью механизма «ускользания» еще перед трансом впадают в сон.
Если эти пациенты не подчиняются нашим настойчивым (но не угрожающим!) приказам, то мы предоставляем их самим себе, через несколько часов они проснутся сами по себе под действием физиологической потребности.
Если пациент проснулся, то мы беседуем с ним о том, в каком виде он испытал транс (получая таким способом сведения о глубине транса). Мы можем дать пациенту возможность свободно выговориться или задаем ему целенаправленные вопросы.
Часто пациент утверждает, что он вообще не спал. Бесспорно, в данном случае не было полной амнезии. Тогда мы объясняем, что гипнотический и ночной сны не идентичны (о чем мы уже ему говорили), и что во время гипнотического сна можно слышать все, что говорит гипнотизер. Лишь в состояниях транса, добавляем мы, загипнотизированный может забыть, что говорилось в ходе сеанса. Ни в коем случае мы не должны опускать указание на то, что терапевтический эффект не зависит от глубины транса.
Часто пациент говорит, что не смог выполнить все внушения. На это мы отвечаем, что в следующий раз у него это получится лучше.
Некоторые пациенты заявляют, что хотя они и воспринимали некоторые из внушенных феноменов, но ни разу не потеряли контроля над собой: если бы это им хотелось, они бы смогли легко противостоять нашим внушениям. Мы же отвечаем, что мы не имеем намерения во время гипноза лишить их контроля над собой. Наоборот, мы пытались повысить их самообладание, и они доказали повышение своего самообладания как раз тем, что сотрудничали добровольно с нами.
В заключение мы просим пациента (прежде всего, если он образован и способен к анализу) дать нам детальное описание того, что он пережил во время транса. Так мы лучше всего сможем определить, как он воспринимал происходившее. Формулировки, которые он при этом употребит (как: «я погружался, я опускался, я парил»), мы сможем перенять для использования на следующих сеансах.
ЛЕТАРГИЧЕСКИЙ СОН (МНИМАЯ СМЕРТЬ)
Теперь рассмотрим, продолжает рассказывать П.И.Буль, – еще одно редкое и интересное болезненное состояние, также только недавно объясненное наукой. Одна история, рассказанная И.П.Павловым, обошла многие журналы: некто Качалкин, «уснув» в 1898 году, «проспал» более двадцати лет! Второй пациенткой, которую также наблюдал ученый в той же психиатрической клинике в Удельной, была девочка, «уснувшая» в четырехлетнем возрасте и «проснувшаяся» взрослой девушкой. Что же за странный сон?
Летаргический сон – не самостоятельное заболевание; он возникает у человека после тяжелых истощающих нервно-психических расстройств. У такого больного сердце бьется крайне слабо. Дыхание настолько поверхностно, что даже зеркало, поднесенное ко рту спящего летаргика, не запотевает. Тело больного на ощупь холодное, но его температура все же выше температуры окружающей среды. Рефлексы угасли, нет признаков жизни, но, с другой стороны, нет и признаков смерти. Человек как бы находится между жизнью и смертью. Все это в старину вызывало массу суеверных, мистических толков. Представьте себе, какое ошеломляющее впечатление, какой ужас вызывали случаи внезапного пробуждения летаргика от болезененного сна. Везут, предположим, «покойника» на кладбище, а он вдруг поднимается из гроба. Паника охватывает присутствующих, с криками ужаса люди разбегаются в стороны. В прошлом столетии в Испании произошла трагикомическая история. Во время новогоднего праздника подвыпившему гранду вдруг стало плохо, и он упал на пол. Когда его подняли и положили на диван, пульса и дыхания не было, он похолодел и был признан умершим. Еще до похорон «безутешные» родственники успели перегрызться из-за наследства, а при отпевании их ждал новый удар: усопший вдруг ожил и поднялся из гроба. Вероятно, в старину были и трагические случаи преждевременного погребения в силу слабости медицинской науки.
Итак, человек спит или мертв? Возникает вопрос, чувствует ли он что-нибудь, находясь в это странном сне? Больной Качалкин после пробуждения от летаргического сна рассказал И.П.Павлову, что он многое понимал, но не мог двинуть ни рукой, ни ногой, не мог даже пошевелить языком, чтобы вымолвить слово, не мог приподнять веки, чтобы открыть глаза. Он чувствовал неодолимую тяжесть в мускулах всего тела, такую, что был трудно дышать. В его мозгу были полностью заторможены все двигательные центры, в то время как области коры мозга, «ведающие» чувствительностью и слухом, находились в состоянии очень слабого возбуждения. Вторая пациентка после «пробуждения» сразу спросила про свои игрушки, как будто проснулась наутро после обычного ночного сна. Восемнадцатилетняя девушка интересовалась куклами, как маленький ребенок. Это наблюдение показывает, что развитие мозга и психики происходит вместе с ростом всего организма. В данном случае мозг, находящийся в состоянии глубокого торможения, совершенно не развивался, в то время как физическое развитие (рост и вес тела) все-таки продолжались. Конечно, это могло осуществляться только потому, что больные были помещены в хорошо оборудованную клинику, где за ними следили, кормили через зонд (резиновый шланг) питательными смесями, обогревал" мыли, следили за их опрятностью. Если бы больных летаргическим сном не кормили искусственно, то они, несомненно, погибали бы от истощения.
Что же происходит с мозгом человека, впавшего в состояние летаргического сна? Долгое время ученые не могли прийти к единому мнению по этому вопросу. И только в последнее десятилетие окончательно оформилось представление о механизме этого явления.
Учены установили, что при некоторых нервно-психических заболеваниях (шизофрении и др.) процесс торможения может получить болезненное преобладание над процессом возбуждения, и тогда он, распространившись по всей коре головного мозга, начинает спускаться и на нижерасположенные отделы мозга, в частности на продолговатый, в котором, как известно, локализируются высшие, независимые от нашего сознания центры дыхания, сердечной деятельности, теплорегуляции и другие важные центры.
Летаргический сон обусловлен, главным образом, крайней слабостью и предельным истощением нервных клеток головного мозга, впадающих в состояние защитного «охранительного» торможения при их малейшем раздражении. В нормальных физиологичесикх условиях нервные клетки способны длительное время функционировать при воздействии на них различных раздражителей внешней среды, лишь постепенно растрачивая свое «раздражимое вещество» и впадая постепенно в состояние торможения. При заболевании летаргией нервные клетки мозга предельно истощены предшествующими нервными расстройствами и хронически пребывают в состоянии «застойного торможения». Павловская школа назвала это торможение «охранительным», подчеркивая, что тормозной процесс, своевременно выключая нервные клетки, предотвращает их дальнейшее истощение, которое могло бы закончиться их гибелью.
У человека летаргический сон – редкое болезненное состояние. А у животных – сурков, медведей, некоторых пресмыкающихся – это близкое к нему состояние является нормальным, физиологическим, играющим защитную роль (охраняя тот вид животных в период зимней спячки или летней засухи от гибели). При зимней спячке у животных резко снижаются окислительные процессы, потребность в питательных веществах и воде, и они легко переносят трудный период.
Интересно отметить, что некоторые люди путем самогипноза и специальной подготовки способны приводить себя искусственно в состояние, похожее на летаргический сон. Подобные опыты проделывают над собой факиры и йоги Индии из мистико-религиозных побуждений, для доказательства власти «духа» над телом. Йогу закупоривают воском ноздри и завязывают рот, заворачивают его в холст и помещают в ящикгроб, который погружают в своеобразную «могилу» и закапывают. Через длительное время (от одной до шести недель) яму разрывают, тело йога вынимают, из носа вытаскивают пробки, и на глазах у присутствующих спящий йог начинает розоветь, у него появляется нормальный пульс, он делает первый глубокий вдох и … «оживает». Йог, перед тем как погрузиться в состояние самогипноза, длительно готовится к этому, не ест десять дней, очищает свой организм различными способами (промывает желудок, ставит клизмы), проделывает дыхательные упражнения и только тогда впадает в состояние, близкое к летаргии.
Ничего таинственного в этих опытах нет. Чтобы управлять своей сердечной деятельностью, например, не нужно даже быть йогом. В одной из ленинградских клиник лечилась женщина, которая могла произвольно менять частоту своего пульса. Актриса по профессии, очень нервная и истеричная, она могла, воображая себя в той или иной ситуации, вызывать определенное эмоциональное состояние, что в свою очередь, незамедлительно отражалось на ее сердечной деятельности. Опыт ставился так: к телу пациентки прикреплялись датчики регистрирующей аппаратуры, затем ей предлагалось «дать» частый пульс. Вскоре на аппаратной ленте отмечалось убыстрение сердечных сокращений с 60 до 100-200 ударов в минуту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40