Я сейчас и мышку не обижу, не то что старого полосатого друга.
– У меня от твоего шипения вообще извилины в голове расплетаются. Слушай, ты не мог бы по старой дружбе дятла с головы согнать?
В следующее мгновение эта усатая ошибка природы прыгнула на меня и полоснула лапой мне, пардон, по морде. Ну не дурак, а?!
К бою со спиногрызами я подошел в более хорошей форме и оказался на высоте, а к такому повороту событий готов не был. Нет, конечно, реакция мангуста меня не подвела, подвело многострадальное тело. Полностью увернуться от коварного удара мне не удалось, и лапа вероломного кошака прошлась по моей очаровательной черной морде. Хорошо, что я в шерсти, а то на всю жизнь шрам остался бы. Хотя, конечно, шрамы прибавляют героизма в облик колдуна. Но это если они появляются в схватке с каким-нибудь монстром, а не с этим пуфиком.
На пол упало пару капелек крови. Мое ангельское терпение лопнуло, я порылся в дебрях своего организма и убедил его расстаться с последним резервом угасающих на глазах сил.
Дав этому наглецу лапой по его лохматой заднице и отправив в небольшой, но продуктивный полет в дверной косяк, я продолжил свое путешествие к заветной бочке с холодной спасительной водой. Сзади раздался грохот и недовольное шипение. Слава богам, он не напал на меня еще раз. Сил на второй раунд у меня просто не было.
Наконец я выбрался из терема и, проковыляв через двор, опустил голову в кадку с водой. Блаженная прохлада накрыла меня, и злобный дятел, тиранивший своей долбатней все утро, наконец-то захлебнулся. Впрочем, может, он улетел – в моём состоянии такие мелочи уже не важны. Главное, что его клюв перестал стучать по моей голове. С огромным удовольствием напившись студеной водички, я ощутил себя вполне сносно.
Лапы все еще слушались меня не так, как подобало воспитанным конечностям, но передвигаться я уже смог без особых проблем. Да и голове заметно полегчало. Путь назад к терему прошел в значительно более жизнерадостном настроении.
Солнышко светит, дятлы чирикают. Тьфу, заклинило меня на этих красноголовых монстрах. Ну, в смысле петухи заголосили.
Всего только минут десять был за гранью (с того момента как проснулся), а какие идиотские мысли одолевали. И тебе пробежки, и тренировки… Такая мура в голову лезла, я и так хорош.
– Ну что, дурень усатый, тяжела головушка?
Так ласково меня в этом доме величает только Кузьминична. Точно, вон она стоит на крыльце – руки в боки.
Только не надо мне сейчас морали читать. Я и так все знаю, тем более на безопасности нашей ненаглядной Селистеночки это не отразится. Я свою грань хорошо знаю, к тому моменту, как она проснется, я буду как огурчик. Кузьминична, а у тебя немного медовушки нет, а? Не похмелья ради, а токма ради поправления здоровья.
Домоправительница внимательно посмотрела в мои честные глаза. Это сколько угодно, я чист как стеклышко.
– Ладно, пошли, но только первый и последний раз.
Кузьминична, ты просто чудо! Как скажешь, конечно, первый и не последний раз, мое слово верное!
Старая нянька нахмурилась, пошлепала губами, пожала плечами и махнула мне. Мол, пойдем.
Через четверть часа я вышел из погреба во всей своей красе. Глаза и шерсть сияли на солнце, под шкурой переливались железные мышцы, хвост степенно покачивался из стороны в сторону. От старых проблем остался только легкий гул в голове, но по сравнению со всеми остальными проблемами это было сущей ерундой.
Тут мой зоркий взгляд упал на старого полосатого приятеля, оставившего совсем недавно на моей мордашке царапину. Он вышел на крыльцо и внимательно уставился на меня. Я тут же скукожился, прижал уши и подогнул лапы. Кот аж подпрыгнул от удовольствия и, ехидно мяукая, направился мне навстречу.
Для полноты картины я тяжко вздохнул и опустил пасть пониже. Счастью котейки не было предела. Мягкой, пружинистой походкой он подошел ко мне, зашипел и продемонстрировал всем своим видом, что на этот раз простой царапиной мне отделаться не удастся.
За мгновение до выпада когтистой лапы я прыгнул на него, смял массой (я всегда говорил, что чахлым на свете труднее) и с огромным удовольствием вдавил его в дворовую пыль. Велик был соблазн придушить этого полосатика раз и навсегда, но я всегда был великодушен и милостив к поверженным врагам. Чуть придушив котика (только для того, чтобы лапками с коготками не махал), я вернулся к уже полюбившейся мне кадке и окунул Барсика освежиться.
Между прочим, я поступил гуманно и благородно: сами посудите, где это видано, чтобы врагов после битвы в бане парили? Он слегка испачкался, а я его ополоснул. Надо будет Кузьминичну попросить, чтобы она дала указание воду в бочке сменить, после кота я оттуда даже водицы испить не смогу, вдруг он больной был.
Хотя почему был? Вон он и сейчас есть. Лапками машет, пищит чего-то, ушки прижаты, по воде лупит, а выбраться не может.
Справедливо рассудив, что под вопли водоплавающей кошки соберется весь дом, я заблаговременно забрался подальше и взирал на происходящее из-под старой телеги. Как обычно, я оказался прав, и спустя минуту весь двор был заполнен людьми. Фрол первым подбежал к кошачьему бассейну и вытащил лохматого пловца.
Хотя нет, лохматой эта зверушка могла называться только в сухом виде. Сейчас Барсик походил больше на крысу-мутанта, родившуюся в бедной деревне в неурожайный год. Более радостного для собачьих глаз зрелища даже представить было трудно. Может, зря решил, что день не удался.
Появилась в окне и Кузьминична, глянула на Барсика, нашла меня глазами и погрозила кулаком. Я сделал самую невинную морду, на которую был способен, и развел лапами. Чуть что, сразу я, может, он сам упал? Ведь бывает же такое: шел, шел, и вдруг бочка, а в ней вода… Да и день, думаю, жаркий будет, ему на пользу.
Убедившись, что Барсик спасен, я прошмыгнул за спинами дворовых и отправился будить Селистену.
Как я и предполагал, эта соня спокойненько сопела в уголочке нашей огромной кровати. И она еще имела наглость не пускать меня на это огромное спальное место! Да тут не меньше пяти Шариков влезет, ну или десяток Селистен. Я с разбегу прыгнул на кровать и вмиг облизал милое личико с очаровательными веснушками.
– Вставай, соня конопатая, нас ждут великие дела!
– Не называй меня конопатой, я жутко стесняюсь своих конопушек, – протянула проснувшаяся боярышня и сладко потянулась.
– Какая же ты была бы прелесть, если бы не тараканы в твоей голове! – Не удержавшись, я лизнул ее еще разок в носик и спрыгнул на пол.
– Что-то я не припомню, чтобы разрешала себя целовать, – промурлыкала Селистена. Сразу было видно, что такое пробуждение было ей приятно.
– Я тебя не целовал, считай, что я поработал как умывальник.
– Ну пусть будет по-твоему. Но мне даже немного жалко, что это было всего лишь умывание. – Селистена улыбнулась очаровательной сладкой улыбкой и еще разок потянулась.
Если она хотела добиться, чтобы у меня перехватило дыхание, то можно с уверенностью сказать, что это ей удалось. Я вспомнил изгибы ее миниатюрного тела, которое смог рассмотреть во всех подробностях совсем недавно, и невольно сглотнул набежавшие слюни.
– Я…
– Жалко, но коли ты всего лишь умывальник, то выйди на минуточку, мне необходимо одеться.
– Зачем? Я просто отвернусь, можешь не волноваться, подсматривать не буду. Ты что, мне не доверяешь?
– Свою жизнь я тебе доверю не задумываясь, а сейчас, думаю, тебе лучше выйти. Вдруг твоя кобелиная сущность пересилит. – И она еще раз одарила меня обворожительной улыбкой.
– Но, может быть, все-таки…
– Нет, не может.
Гордо, с чувством собственного достоинства я вышел в коридор и нарочно с силой хлопнул за собой дверью. В комнате раздался заливистый смех. И что она себе позволяет! Я же не щенок какой-то, чтобы меня так…
Что мне оставалось? Вариантов оказалось совсем немного, я прилег у двери. В моей голове тут же появилась красочная картинка переодевающейся Селистены. Пришлось сглотнуть еще разок. И что я нашел в этой пигалице?! Ну разве только носик и еще… Я вспомнил некоторые подробности девичьего тела, и мне захотелось завыть. Чтобы сбросить это наваждение, я цапнул себя за лапу. Прислушался к ощущениям… На всякий случай цапнул за другую. Уф… Вроде отпустило.
– Шаричек, можешь входить, – раздался голосок из-за двери.
То выходи, то входи, тоже мне нашла мальчика. Бегу!
Селистена стояла у своего огромного зеркала в новом сарафане и заплетала рыжую косу. Я сел рядом и, расплывшись в улыбке, стал наблюдать за этим процессом.
– Эти жуткие визги во дворе твоя работа?
– Я тут ни при чем, это Барсик.
– Барсик… – протянула Селистена. – А ты просто рядом проходил.
– Не, я под телегой лежал. Я, между прочим, давно встал, на речку сбегал, искупался там, потом бегом назад. Вернулся, а этот кошара в кадку с водой свалился, причем сам.
– Ну ты даешь, я думала, что после вчерашнего ты не то что бегать, даже встать не сможешь.
– Шутишь?! Да я ни в одном глазу.
Взгляд Селистены вдруг стал тревожным, и уже без тени иронии она перешла к более серьезной части разговора:
– Знаешь, я все сомневалась, может, надо папеньке рассказать про все? Уговорить его остаться или в крайнем случае с ним напроситься, но ты меня убедил.
– Я?! В чем?
– Как в чем?! Ты убедил меня, что сможешь защитить от посягательств Гордобора и от всей нечисти в округе. Я всю ночь думала над твоими словами и пришла к выводу, что ты абсолютно прав. Мы останемся в Кипеж-граде и подождем возвращения отца, а если вдруг появятся какие-нибудь монстры, так ты справишься с ними одной лапой.
Так, приехали. И это что, я говорил? Ну, отлично. И чем это мне не понравилась мысль напроситься с Антипом? Все-таки с медовухой надо завязать, пока с Гордобором не разберусь. Как бы это намекнуть, что я совсем не против прокатиться с боярином в Коготань. А что, может, мне воздух речной необходим, а я тут в городе гнию.
Но мои планы разбились в одно мгновение. Селистена подошла ко мне, обняла и прошептала на ухо:
– Я тебе абсолютно доверяю. Говоришь, что безопасней в городе, значит, так тому и быть.
Ну и что мне было после этого делать? Как я могу после этого сказать, что предпочел бы быть поближе к Антипу? Что ж, придется выполнять взятые в полубессознательном состоянии на себя обязательства. Надо только в колдовстве потренироваться: выращивание миниатюрных растений вещь, безусловно, хорошая, но вместо дуба надо будет попробовать вырастить осину. Как средство борьбы с оборотнями очень полезное дерево, стопроцентная неусваиваемость организмом.
– Ты же знаешь, мое слово крепче камня. Сказал, что могу тебя защитить, значит, так тому и быть. Только вот потренироваться в колдовстве надо, когти вещь хорошая, но не всегда предсказуемая.
– Так давай не будем кота тянуть за хвост и, как только батюшку проводим, так сразу и приступим.
– Кота за хвост… – протянул я, и ехидная мечтательная улыбка сама собой появилась на моей морде.
– Так говоришь, что Барсик сам упал…

* * *

Сборы были стремительными и короткими, сразу было видно, что собираются мужчины. При отъезде дам присутствует значительно больше суеты и значительно меньше логики. Думаю, что если бы Антип решил взять с собой дочку со старой нянькой, то мы бы выбрались не раньше завтрашнего вечера.
Но Антип решил взять с собой не больше десятка слуг и ратников (основную защитную функцию отбывающего посольства осуществляла видавшая виды команда княжеской ладьи), так что после плотного завтрака на скорую лапу мы с Селистеной застали боярина с сопровождающими в полном походном облачении и с двумя возами необходимых в дороге вещей.
Тут неожиданно (исключительно для меня) оказалось, что Селистена панически боится лошадей. Из конюшни вывели прекрасную вороную кобылу с романтическим именем Ночка. Даже мне, положа лапу на сердце, не самому искусному наезднику, сразу стало ясно, что эта милая лошадка отличается самым спокойным нравом. Но боярышня категорически отказалась садиться в седло.
– Доченька, ты пойми, ты не можешь прибыть на пристань пешком, по этикету не положено. Князь придет провожать меня, своего посла, поэтому я обязан прибыть верхом. Ты, моя дочь, должна быть рядом, так что не серди меня и садись верхом.
Ответ дочки был категоричен и четок:
– Нет.
Дальше последовали вполне логичные, но довольно занудные доводы отца к упертой дочери. Ответ был таким же:
– Нет.
Слушать продолжение лекции на тему: «Конь – лучший друг человека» мне было невмоготу, тем более что даже младенцы знают, что лучший друг человека – это, несомненно, я, ну в смысле собака. Хотя против лошадей я ничего не имею – умные и верные животные, не то что коты
Дискуссия грозила стать затяжной. Надо стимульнуть боярышеньку к подвигам, в данной ситуации лучше всего взять «на слабо».

– Ой, не могу, держите меня семеро! Селиська на лошади боится ездить!
– Я не боюсь, просто не хочу. И потом, я же просила меня так не называть!
– Ха-ха, ой, рассмешила, так боится, что даже коленки трясутся.
– И ничего не трясутся, это ветер.
– Уси-пуси, наша боярышня мало каши ела, от ветра коленки дрожат, да так сильно, что в седле удержаться не может.
– Могу!
– Не можешь!
– Могу!
– Докажи!
– Пожалуйста!

Ну вот и все, через пару минут Селистена взгромоздилась на Ночку, и процессия тронулась со двора. Элементарно, не правда ли? Вот я на такую убогую удочку ни за что бы не попался. В два прыжка я догнал хозяйку и занял законное место рядом.
На пристань прибыли вовремя, с положенной для подобного случая помпой. Впереди Антип на белом жеребце, чуть за ним Селистена на Ночке, и рядом с боярышней, конечно, ваш верный слуга. После следовали помощники, ратники, слуги.
Княжеская ладья, готовая к отплытию, качалась у причала. На помосте восседал князь Бодун, как и следовало ожидать, страдающий от утреннего похмелья. И куда только слуги смотрят. Давно бы уже поднесли чарку-другую, ему бы и полегчало, уж это я точно знаю.
В княжеской свите мелькали некоторые уже до боли знакомые физиономии. Правда, с момента нашей прошлой встречи несколько изменившие свои выражения.
Феликлистик надул губки бантиком так, что они стали похожи на красную гвоздику. Интересно, он подкрашивает губы? Настроение наследника престола было хуже некуда (что и говорить, женитьба шаг серьезный), не могли поднять его даже два кудрявеньких красавчика в рюшечках и кружавчиках, жавшиеся к нему с двух сторон. Ой трудно придется племяннице жены брата… Тьфу, язык сломаешь. В общем, потенциальной жене с таким, мягко говоря, особенным мужем.
Гримаса, исказившая миловидное личико Демьяна, как раз была ожидаемой. Он меня ненавидел лютой и беспросветной ненавистью. А вот это сколько угодно, кушайте на здоровье. По сравнению с двумя мрачными личностями за троном ты, Демьянчик, не котируешься.
Гордобор и Филин – вот они, мои красавчики. Стоят, смотрят, пыхтят. Грозные, что ни говори. Вай, боюсь, боюсь. Хотя взгляды все-таки разнятся. Гордобор просто пышет злобой и решимостью помериться силами. И чего пристал к бедной собачке? Вроде костей его не воровал, на хозяйской кровати не валялся.
А Филин зыркает по-другому. Нет, конечно, злобы и ненависти тут хватает, но явно присутствует некоторое опасение. То-то же! Знай наших, классно я ему мозги запудрил, знает кошка, чье мясо съела. А что тут такого, именно с опаской должен смотреть жалкий оборотень на реального колдуна в законе. Отлично, моральный перевес уже на нашей стороне. Филин будет сомневаться, и хотя бы частичка этих сомнений обязательно отразится и на его хозяине.
Для поддержания имиджа я выпятил грудь, нахмурил брови и чуть-чуть приоткрыл пасть, сверкнув на солнце клыками. А после того как супернаездница спешилась, я вольготно разлегся у ее ног и о шерсть левой лапы стал шлифовать и без того сияющий серебряный коготь. Случайный зайчик, отразившись от моего грозного оружия, пробежался по потертому камзолу оборотня. Филин вздрогнул, словно его ошпарили, и с ужасом уставился на меня. Я «улыбнулся» ему своей уже ставшей знаменитой улыбкой и погрозил когтем. Оборотень судорожно вздрогнул, – видимо, проняло пернатого.
Далее началась официальная церемония проводов посольства. И не важно, едут налаживать торговые связи, утрясать конфликты или сговариваться о свадьбе, главное в этом деле – ритуал. Если побывал на одном таком мероприятии, считай побывал на всех. Бу-бу-бу, тра-ля-ля, пятое, десятое, в общем, сплошное занудство. Но что делать, я ведь тоже как-никак лицо официальное. Главный кобель княжеского двора – это звучит гордо! Так что пришлось выдержать все до конца.
Погрузка, напутственная речь князя, ответная Антипа, прощание с дочерью. Ура, отплыли! Теперь можно заняться и более важными делами.

– Тебе не кажется, что самое время сбежать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41