Рядом Вилтред горячо спорил с двумя дворянами. Его черная парадная мантия, неуместная в этой обстановке, придавала старику неожиданно внушительный вид: он взмахивал рукой, а в другой корявой руке сжимал посох, которым ударял по полу для пущей убедительности своих слов.
– То, что ты видишь, – это альтернативные варианты будущего, – начал объяснять Шив.
– Что все это значит? – перебил его я; любые проблемы магов подождут, если всему, с чем я связан клятвой, грозит опасность.
– Мы не знаем.
Откровенное признание Вилтреда меня ошарашило.
– Вы не приняли никаких мер? – От нетерпения мой голос зазвучал резко, и я заставил себя говорить мягче. – Перед лицом столь серьезной угрозы императору?
– Принимать меры, основываясь на предсказаниях, дело весьма рискованное. – Как ни странно, Вилтред не рассердился и не стал оправдываться. Он просто казался уставшим до мозга костей. – Каждое событие зависит от такой цепи причин и следствий, что активными действиями можно выковать роковое звено, способное привести к той самой катастрофе, которой ты пытаешься избежать.
– Ты видел там себя и Ливак, а это значит, что вы оба играете некую роль в положительном исходе. – Шив указал на безжизненный теперь драгоценный камень. – Думаю, наша важнейшая задача – как можно быстрее собрать вместе всех, кто был в том видении.
– Ты знаешь, где Ливак?
– Она со своей подругой Хэлис, – сказал маг, подливая себе эля. – Я искал ее прошлой ночью и сегодня, как тебя. Таким образом мы и узнали, по какой дороге ты едешь.
Ну конечно, эти трюки с магическими заклинаниями и цветными чернилами позволяют Шиву следить даже за незнакомыми людьми. Интересно, как давно он подглядывает за мной? Но этот вопрос отступил под натиском более неотложных проблем. Итак, Шив пытается найти Ливак. Женщину, которая убила Айтена и спасла жизнь мне, женщину, чью жизнь спасал я, искусного игрока, ловкую воровку, наконец – мою любовницу, когда внезапный ураган страсти настиг нас обоих на пути домой. Я не из тех, кто бросается за каждой юбкой, в молодости я достаточно погулял, но Ливак – нечто иное, первая женщина, всерьез покорившая мое сердце более чем за десять лет. Одно воспоминание о ней, горячей и темпераментной, воспламенило мою кровь. Что я скажу ей? Чего я от нее хочу? И захочет ли она чего-то от меня, кроме сладостных утех? Надежды и сомнения, которые не имели ничего общего с моими обязанностями, боролись внутри меня.
Я поскреб отросшую за день щетину, но эта мелкая досада не задержалась в моем сознании.
– Что еще мне нужно знать?
Шив заколебался.
– Позапрошлой ночью эльетиммы напали на дом Вилтреда. Возможно, это совпадение, но не исключено, что это я привел их туда.
При мысли о моих врагах и врагах мессира, безнаказанно рыскающих на нашей стороне океана, волосы у меня на голове встали дыбом.
– Что случилось?
– Они вломились в избушку, похитили сувениры, которые Вилтред привез из плавания с Азазиром, а потом сожгли ее. Мы спрятались в лесу.
– Повезло, Шив, что ты оказался там.
Но повезло ли? Или эльетиммы надеялись поймать двух кроликов в один силок?
– Они идут по Пряному тракту. – Шив допил эль. – А мы рванули напрямик, когда увидели, что ты подъезжаешь к реке.
Я поднял руку.
– Шив, в прошлом году этих мерзавцев было так же легко выследить, как корабль во время шторма. Откуда у тебя такая уверенность?
– Мы искали украденные вещи. Вилтред хранил их в своем погребе больше поколения. При обычных обстоятельствах он нашел бы их даже на другой стороне Каладрийского Залива.
– А где эльетиммы сейчас, вы знаете?
– Не настолько близко, чтобы представлять для нас реальную угрозу, но это, пожалуй, лучшее, что можно сказать. – Судя по гримасе, Шива это так же не удовлетворяло, как и меня. – Мы хотим найти Ливак и Хэлис, затем снова напасть на след, догнать Ледяных Людей и выяснить, что они затевают. А заодно попытаться вернуть украденное, и тут нам пригодится Ливак.
Я не разделял уверенности Шива, что Ливак захочет ему помочь. Наоборот, у меня создалось твердое впечатление, что, поворовав несколько раз для магов, Ливак на всю жизнь возненавидела это ремесло. Она бы и в прошлом году отказалась, если бы Шив ее не шантажировал.
– Откуда нам известно, что этим людям не нужен сам Вилтред? – нахмурился я. – Брать его с собой значит подвергать еще большей опасности. Не найдется ли какое-то надежное место, куда бы он мог поехать?
– Ты теперь здесь и защитишь его. – Шив отвел взгляд – Верховный маг считает, что нам лучше оставаться вместе. Все это связано с его проектом, в который посвящено всего несколько человек.
Я взглянул на унылое лицо Вилтреда с опущенными уголками рта. Старик знает нечто такое, чего Шив не говорит мне, или у него просто болят суставы? Мда, слишком много вопросов остается без ответов. Подавив назойливую досаду, я допил эль.
– Вам нужно поесть и достать лошадей. Хотелось бы поскорее вернуться на дорогу, чтобы не терять целый день.
Может, Шив и бежал от эльетиммов в одной рубахе, но под ней был припрятан туго набитый кошель. Снабдив магов верховыми лошадьми – вороным с толстой шеей и чалой, – мы бодро затрусили по сельской Каладрии. После Лескара было приятно смотреть на дюжих фермеров, с весенним азартом пашущих свои поля, и аккуратные кучи гашеной извести для удобрения почвы. На выгонах, за ровно подстриженными живыми изгородями, пасся тучный скот, из жирной черной земли пробивалась молодая пшеница. Возможно, впечатление оказалось бы сильнее, если б я не слышал однажды, как мессир объяснял Камарлу, что вся хваленая каладрийская наука возникла впрямую из необходимости лескарских герцогов кормить своих наемников. Да, мало что из этих щедрот перепадет тем несчастным душам, коих я миновал на большаке Марлира.
Партии крестьян вырубали лес, корчевали пни, и я приметил характерные шарфы на головах у женщин.
– Это лескарцы? – Я повернулся к Шиву. Маг кивнул.
– Лорд Эдрин разрешает некоторым переходить мост каждую весну, чтобы расчищать землю и селиться между Речной дорогой и Релом. Если они преуспеют, он получит ренту, а в случае набегов из-за реки его собственные арендаторы отделаются намного легче.
Оставалось надеяться, что стоический оптимизм тех, кто так усердно работает, будет вознагражден.
– И много случилось набегов в последнее время?
– Не очень, и лорд Эдрин начеку. – Шив привстал в стременах и указал на дальнюю мельницу. – Если крылья у мельницы остановлены прямым крестом, то это сигнал милиции, что стервятники перешли реку. Мало кому из этих подонков удается спасти свою шкуру.
Я одобрительно усмехнулся. Надо будет упомянуть мессиру про лорда Эдрина. По всему видно, это человек умный и держит в своих руках стратегически важный мост.
Мы ехали до самых сумерек, а как стемнело, остановились в придорожном трактире, не желая рисковать лошадьми: узкие серпики лун – убывающей Малой и нарождающейся Большой – совсем не освещали дорогу. Вилтред за целый день ни разу не пожаловался, но все больше и больше горбился над своими поводьями. Когда мы остановились, он едва сумел разогнуться. Шив повел старика в нашу спальню, а я заглянул в пивную – поболтать со скучающим трактирщиком. Выяснив, что никаких необычных путников, в том числе белобрысых, поблизости нет, я немного успокоился, а заодно узнал, что отсюда до Коута-под-Холмом, где Шив ожидал найти Хэлис, всего полдня езды.
Наконец, отчаянно зевая, я отправился наверх в надежде на более хороший сон, чем те, какими Аримелин награждала меня в последнее время. По пути взял у сердобольной хозяйки завернутый во фланель горячий кирпич и, радуясь теплу в озябших ладонях, поднялся в одних чулках по узкой лестнице, засунув сапоги под мышку. Шив и Вилтред уже спали, когда я тихо пробирался к свободной кровати сквозь тяжелый дух поношенных сапог и резкий свежий запах теплой мази для растираний. Сон долго не приходил. Каждый раз, закрывая глаза, я видел Ледяных Людей, громящих самое сердце тормалинской державы.
Огромный дом из белого камня, полный гулкого эха
Утро выдалось холодное и ясное. В тех закутках двора, куда еще не проникло солнце, поблескивал иней, и почерневшие стебли поздних осенних цветов, недосмотренные управляющим, жалко поникли в старинной вазе.
Зазвякал колокольчик. Резво потирая руки в холоде глубоко затененного входа, привратник открыл калитку и впустил юношу. Напряженный и бледный, он нервно крутил на пальце кольцо с сапфиром, но не забыл поклониться слуге, следуя привитым с детства манерам. Его начищенные до блеска сапоги защелкали по плитам – юноша направился в дом, очевидно, не нуждаясь в проводнике.
Войдя в приемную, Темар тяжело вздохнул и оглядел себя в зеркале. Лицо, которое он увидел, поразительно контрастировало с богатым одеянием. Худое, с высокими скулами и длинной, узкой челюстью, оно, на взгляд юноши, больше подходило доспехам или рабочей одежде. И в том, и в другом Темар чувствовал бы себя гораздо уютнее, чем в этом тесном, редко носимом парадном платье. Голубые глаза, настолько бледные, что казались почти бесцветными, уставились на него из-под тонких черных бровей. Строгость взгляда усугублялась длинными черными волосами, зачесанными назад и сколотыми на шее. Так требовала мода, пусть ему это и не шло.
Темар поправил воротник рубахи и раздраженно пытался смахнуть соринку с малинового камзола, пока не сообразил, что это изъян в серебрении зеркала. Всего несколько лет назад его хватило бы, чтобы отправить негодную утварь прямо в комнаты прислуги. Понимание этого лишь укрепило решимость Темара, пока он ждал вызова, чтобы предстать перед дедом.
Не перед дедом, напомнил себе юноша. Нынче утром старик исполнял свою роль главы Дома Д'Алсенненов. Хотя теперь это мало что значило: не было никаких посетителей, нетерпеливо ждущих на полированной скамье, дабы подать прошение или предложить услуги своему патрону.
– Эсквайр!
Камергер с изящным поклоном распахнул двойные двери, ухитряясь делать вид, что выполняет сию обязанность только в честь Темара, а не потому, что семья вынуждена обходиться теперь без услуг лакея.
Юноша вежливо поклонился и, внутренне напружинясь, вошел в салон. Он давно здесь не был и невольно сбился с шага, заметив пустые ниши, в которых прежде покоились статуи, и выгоревшие на солнце шелковые портьеры. Слабенький огонь храбро трепетал в массивном камине, ничего не согревая, но лишь привлекая нежелательное внимание к холодной атмосфере.
– Темар, я рад тебя видеть.
Внушительный в своей парадной мантии из темно-бордового бархата, дед восседал в старинном кресле черного дуба, водруженном на возвышении в конце длинной комнаты. Несмотря на белые, поредевшие волосы и глубокие морщины, выцветшие глаза старика были ясными и настороженными.
– Сьер.
Исполнив церемониальный поклон, Темар опустился на колено и склонил голову.
– Это официальный визит? – В интонации старика проскользнуло веселье.
– Да, – твердо ответил юноша.
Опущенная голова не позволила ему увидеть тревогу, на мгновение удвоившую груз прожитых лет на лице деда.
– Тогда изложи свое дело. – Голос сьера стал жестким и даже немного суровым.
– Я прошу разрешения плыть с мессиром Ден Феллэмионом, – громче, нежели намеревался, объявил Темар.
Эта просьба прогремела на весь зал подобно требованию, и юноша заставил себя не шевелиться, воззрившись в нежные изгибы охровых и кремовых плиток на полу.
– Продолжай, – велел старик. Растерявшись, Темар невольно поднял голову.
– Докажи свою правоту, эсквайр. – Сьер без улыбки глядел на него с возвышения. – Объясни, почему я должен разрешить последнему отпрыску моего рода рисковать собою в какой-то неведомой земле за океаном.
Юноша украдкой вздохнул. Он ожидал противоборства, спора, втайне рассчитывая, что это поможет ему бросить вызов деду.
– Мне известно, что я последний мужчина из рода Д'Алсенненов, и, движимый долгом крови, я обязан восстановить богатство нашей семьи, ее положение среди равных нам. За последние годы, по мере того как Империя отступала из провинций, мы одно за другим потеряли земли, состояние и положение. Я не вижу никакой реальной перспективы их возвращения и потому искал другие средства поднять наш Дом до его былой славы. – Он замолчал, собираясь с мыслями.
– Император объявил новый рекрутский набор, дабы отбить Лескар у тех самопровозглашенных герцогов. – Лицо старика было непроницаемым.
Темар посмотрел на него в упор.
– Ни один Великий Дом не послал своих рекрутов ни по одному из наборов, объявленных с начала года, мессир, и этот набор не будет иным. У меня не больше уверенности в командирах Императорских когорт, чем в своре дворовых псов, и все эсквайры, служившие в прошлом году, скажут то же самое своим старшим. Вы знаете не хуже меня, что Немит Безрассудный будет последним императором в своем роду и скорее всего мертвым и сожженным еще до конца сезона – при его-то пристрастии к вину и шлюхам.
Сьер медленно наклонил голову.
– Это верно, и когда все принцы соберутся, дабы избрать нового императора, у эсквайров даже незначительных Домов будет масса возможностей заручиться его покровительством. Я уже слишком стар для придворных плясок, а ты не сможешь сделать это за полмира отсюда.
Холод пола начал проникать в колени Темара, икры сводило судорогой. Обругав себя глупцом за церемониальную позу, юноша попытался игнорировать неудобство, но оно проскальзывало в его все более отрывистых фразах.
– Мы – не единственный Дом, пострадавший из-за отступления Империи, дедушка. Почему я должен стоять в очереди с ведром, чтобы кто-то другой пожаловал мне место у высыхающего колодца? Мессир Ден Феллэмион говорит о необъятных землях за морем, плодородных и никем не занятых, о бескрайних лесах, где еще не стояли капканы, о недрах, богатых железом, золотом и даже драгоценными камнями.
– Это больше напоминает речи твоего друга, молодого Ден Ренниона, – угрюмо возразил старик. – Скажи-ка мне, как нынче обстоят дела с долгами у сего доброго эсквайра? Уверен, его отец с великой радостью отправит свое чадо к любому берегу, где нет игорных притонов и публичных домов, лишь бы спасти свой кошелек!
Неужто дед нарочно не хочет его понимать? Как бы то ни было, Темар не собирался ввязываться в пустой спор о последней глупости Вахила; он не опустил взгляд.
– Мессир Ден Феллэмион предлагает место на своем корабле всем желающим, выселенным или бегущим с развалин провинций. Он дает им возможность построить новую жизнь, если они присоединятся к нему для создания второй империи по другую сторону океана.
– И ты желаешь ковыряться в грязи вместе с бездомными да безземельными? Должен ли я напомнить, что ты ни то, ни другое?
Сьер наклонился вперед, сердито глядя с кресла своих предков. Сотворив над собой усилие, Темар надел на лицо маску спокойной рассудительности.
– Мессир Ден Феллэмион ищет людей с опытом командования, способных руководить колонистами, организовывать труд, координировать и направлять их работу. Думаю, ты еще не забыл, что я три года управлял нашими имениями в Далазоре, к твоему полному удовлетворению. Когда Горные Люди перешли реку, я служил положенный срок в когортах, и мне поручили командование моим собственным отрядом в пределах сезона. Я могу использовать обретенные навыки и получить за это признание и награду. Разве это не более достойное занятие для сына Д'Алсеннена, чем околачиваться при дворе и драться за высочайшую милость подобно псу, выпрашивающему объедки?
– Нет, если ты впряжешься в ярмо к особам вроде Ден Ренниона и Ден Феллэмиона. Кто они такие, как ты думаешь? Что, не хочешь говорить? Ну так я тебе скажу: стареющий мечтатель, паразитирующий на угасшей славе, добытой давным-давно в походах с Немитом Мореплавателем, и человек, надеющийся заставить свой Дом пожалеть, что его обошли при выборе сьера. С таким же успехом ты мог бы расплавить эту тарелку и возвращать наши богатства, пытая счастья в бордельных играх, как тот молокосос Ден Реннионов!
– Мессир Ден Реннион действительно разбирается в торговле, дедушка. – Впервые в голосе Темара послышалась резкость гнева. – Он бы не поддержал идею колонии, если б не рассчитывал на жизнеспособность и прибыльность. Он сам намерен отправиться в плавание, построить дом и будущее для своей семьи, и он планировал это еще до смерти своего отца. Его брат, сьер, полностью его поддерживает.
– Стало быть, долги и впрямь гнетут его, коль он готов бежать за океан, чтобы спастись от кредиторов! Нет, пока сам не увижу, как Ден Реннион поднимает на борт свою задницу вместе со своей монетой, ни за что не поверю. Тебе не кажется, что он всего лишь проворачивает быстрые деньги, играя на чаяниях легковерных? Судя по тому, что я слышу, ему придется возместить изрядную сумму, дабы поспевать за тратами твоего дружка Вахила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– То, что ты видишь, – это альтернативные варианты будущего, – начал объяснять Шив.
– Что все это значит? – перебил его я; любые проблемы магов подождут, если всему, с чем я связан клятвой, грозит опасность.
– Мы не знаем.
Откровенное признание Вилтреда меня ошарашило.
– Вы не приняли никаких мер? – От нетерпения мой голос зазвучал резко, и я заставил себя говорить мягче. – Перед лицом столь серьезной угрозы императору?
– Принимать меры, основываясь на предсказаниях, дело весьма рискованное. – Как ни странно, Вилтред не рассердился и не стал оправдываться. Он просто казался уставшим до мозга костей. – Каждое событие зависит от такой цепи причин и следствий, что активными действиями можно выковать роковое звено, способное привести к той самой катастрофе, которой ты пытаешься избежать.
– Ты видел там себя и Ливак, а это значит, что вы оба играете некую роль в положительном исходе. – Шив указал на безжизненный теперь драгоценный камень. – Думаю, наша важнейшая задача – как можно быстрее собрать вместе всех, кто был в том видении.
– Ты знаешь, где Ливак?
– Она со своей подругой Хэлис, – сказал маг, подливая себе эля. – Я искал ее прошлой ночью и сегодня, как тебя. Таким образом мы и узнали, по какой дороге ты едешь.
Ну конечно, эти трюки с магическими заклинаниями и цветными чернилами позволяют Шиву следить даже за незнакомыми людьми. Интересно, как давно он подглядывает за мной? Но этот вопрос отступил под натиском более неотложных проблем. Итак, Шив пытается найти Ливак. Женщину, которая убила Айтена и спасла жизнь мне, женщину, чью жизнь спасал я, искусного игрока, ловкую воровку, наконец – мою любовницу, когда внезапный ураган страсти настиг нас обоих на пути домой. Я не из тех, кто бросается за каждой юбкой, в молодости я достаточно погулял, но Ливак – нечто иное, первая женщина, всерьез покорившая мое сердце более чем за десять лет. Одно воспоминание о ней, горячей и темпераментной, воспламенило мою кровь. Что я скажу ей? Чего я от нее хочу? И захочет ли она чего-то от меня, кроме сладостных утех? Надежды и сомнения, которые не имели ничего общего с моими обязанностями, боролись внутри меня.
Я поскреб отросшую за день щетину, но эта мелкая досада не задержалась в моем сознании.
– Что еще мне нужно знать?
Шив заколебался.
– Позапрошлой ночью эльетиммы напали на дом Вилтреда. Возможно, это совпадение, но не исключено, что это я привел их туда.
При мысли о моих врагах и врагах мессира, безнаказанно рыскающих на нашей стороне океана, волосы у меня на голове встали дыбом.
– Что случилось?
– Они вломились в избушку, похитили сувениры, которые Вилтред привез из плавания с Азазиром, а потом сожгли ее. Мы спрятались в лесу.
– Повезло, Шив, что ты оказался там.
Но повезло ли? Или эльетиммы надеялись поймать двух кроликов в один силок?
– Они идут по Пряному тракту. – Шив допил эль. – А мы рванули напрямик, когда увидели, что ты подъезжаешь к реке.
Я поднял руку.
– Шив, в прошлом году этих мерзавцев было так же легко выследить, как корабль во время шторма. Откуда у тебя такая уверенность?
– Мы искали украденные вещи. Вилтред хранил их в своем погребе больше поколения. При обычных обстоятельствах он нашел бы их даже на другой стороне Каладрийского Залива.
– А где эльетиммы сейчас, вы знаете?
– Не настолько близко, чтобы представлять для нас реальную угрозу, но это, пожалуй, лучшее, что можно сказать. – Судя по гримасе, Шива это так же не удовлетворяло, как и меня. – Мы хотим найти Ливак и Хэлис, затем снова напасть на след, догнать Ледяных Людей и выяснить, что они затевают. А заодно попытаться вернуть украденное, и тут нам пригодится Ливак.
Я не разделял уверенности Шива, что Ливак захочет ему помочь. Наоборот, у меня создалось твердое впечатление, что, поворовав несколько раз для магов, Ливак на всю жизнь возненавидела это ремесло. Она бы и в прошлом году отказалась, если бы Шив ее не шантажировал.
– Откуда нам известно, что этим людям не нужен сам Вилтред? – нахмурился я. – Брать его с собой значит подвергать еще большей опасности. Не найдется ли какое-то надежное место, куда бы он мог поехать?
– Ты теперь здесь и защитишь его. – Шив отвел взгляд – Верховный маг считает, что нам лучше оставаться вместе. Все это связано с его проектом, в который посвящено всего несколько человек.
Я взглянул на унылое лицо Вилтреда с опущенными уголками рта. Старик знает нечто такое, чего Шив не говорит мне, или у него просто болят суставы? Мда, слишком много вопросов остается без ответов. Подавив назойливую досаду, я допил эль.
– Вам нужно поесть и достать лошадей. Хотелось бы поскорее вернуться на дорогу, чтобы не терять целый день.
Может, Шив и бежал от эльетиммов в одной рубахе, но под ней был припрятан туго набитый кошель. Снабдив магов верховыми лошадьми – вороным с толстой шеей и чалой, – мы бодро затрусили по сельской Каладрии. После Лескара было приятно смотреть на дюжих фермеров, с весенним азартом пашущих свои поля, и аккуратные кучи гашеной извести для удобрения почвы. На выгонах, за ровно подстриженными живыми изгородями, пасся тучный скот, из жирной черной земли пробивалась молодая пшеница. Возможно, впечатление оказалось бы сильнее, если б я не слышал однажды, как мессир объяснял Камарлу, что вся хваленая каладрийская наука возникла впрямую из необходимости лескарских герцогов кормить своих наемников. Да, мало что из этих щедрот перепадет тем несчастным душам, коих я миновал на большаке Марлира.
Партии крестьян вырубали лес, корчевали пни, и я приметил характерные шарфы на головах у женщин.
– Это лескарцы? – Я повернулся к Шиву. Маг кивнул.
– Лорд Эдрин разрешает некоторым переходить мост каждую весну, чтобы расчищать землю и селиться между Речной дорогой и Релом. Если они преуспеют, он получит ренту, а в случае набегов из-за реки его собственные арендаторы отделаются намного легче.
Оставалось надеяться, что стоический оптимизм тех, кто так усердно работает, будет вознагражден.
– И много случилось набегов в последнее время?
– Не очень, и лорд Эдрин начеку. – Шив привстал в стременах и указал на дальнюю мельницу. – Если крылья у мельницы остановлены прямым крестом, то это сигнал милиции, что стервятники перешли реку. Мало кому из этих подонков удается спасти свою шкуру.
Я одобрительно усмехнулся. Надо будет упомянуть мессиру про лорда Эдрина. По всему видно, это человек умный и держит в своих руках стратегически важный мост.
Мы ехали до самых сумерек, а как стемнело, остановились в придорожном трактире, не желая рисковать лошадьми: узкие серпики лун – убывающей Малой и нарождающейся Большой – совсем не освещали дорогу. Вилтред за целый день ни разу не пожаловался, но все больше и больше горбился над своими поводьями. Когда мы остановились, он едва сумел разогнуться. Шив повел старика в нашу спальню, а я заглянул в пивную – поболтать со скучающим трактирщиком. Выяснив, что никаких необычных путников, в том числе белобрысых, поблизости нет, я немного успокоился, а заодно узнал, что отсюда до Коута-под-Холмом, где Шив ожидал найти Хэлис, всего полдня езды.
Наконец, отчаянно зевая, я отправился наверх в надежде на более хороший сон, чем те, какими Аримелин награждала меня в последнее время. По пути взял у сердобольной хозяйки завернутый во фланель горячий кирпич и, радуясь теплу в озябших ладонях, поднялся в одних чулках по узкой лестнице, засунув сапоги под мышку. Шив и Вилтред уже спали, когда я тихо пробирался к свободной кровати сквозь тяжелый дух поношенных сапог и резкий свежий запах теплой мази для растираний. Сон долго не приходил. Каждый раз, закрывая глаза, я видел Ледяных Людей, громящих самое сердце тормалинской державы.
Огромный дом из белого камня, полный гулкого эха
Утро выдалось холодное и ясное. В тех закутках двора, куда еще не проникло солнце, поблескивал иней, и почерневшие стебли поздних осенних цветов, недосмотренные управляющим, жалко поникли в старинной вазе.
Зазвякал колокольчик. Резво потирая руки в холоде глубоко затененного входа, привратник открыл калитку и впустил юношу. Напряженный и бледный, он нервно крутил на пальце кольцо с сапфиром, но не забыл поклониться слуге, следуя привитым с детства манерам. Его начищенные до блеска сапоги защелкали по плитам – юноша направился в дом, очевидно, не нуждаясь в проводнике.
Войдя в приемную, Темар тяжело вздохнул и оглядел себя в зеркале. Лицо, которое он увидел, поразительно контрастировало с богатым одеянием. Худое, с высокими скулами и длинной, узкой челюстью, оно, на взгляд юноши, больше подходило доспехам или рабочей одежде. И в том, и в другом Темар чувствовал бы себя гораздо уютнее, чем в этом тесном, редко носимом парадном платье. Голубые глаза, настолько бледные, что казались почти бесцветными, уставились на него из-под тонких черных бровей. Строгость взгляда усугублялась длинными черными волосами, зачесанными назад и сколотыми на шее. Так требовала мода, пусть ему это и не шло.
Темар поправил воротник рубахи и раздраженно пытался смахнуть соринку с малинового камзола, пока не сообразил, что это изъян в серебрении зеркала. Всего несколько лет назад его хватило бы, чтобы отправить негодную утварь прямо в комнаты прислуги. Понимание этого лишь укрепило решимость Темара, пока он ждал вызова, чтобы предстать перед дедом.
Не перед дедом, напомнил себе юноша. Нынче утром старик исполнял свою роль главы Дома Д'Алсенненов. Хотя теперь это мало что значило: не было никаких посетителей, нетерпеливо ждущих на полированной скамье, дабы подать прошение или предложить услуги своему патрону.
– Эсквайр!
Камергер с изящным поклоном распахнул двойные двери, ухитряясь делать вид, что выполняет сию обязанность только в честь Темара, а не потому, что семья вынуждена обходиться теперь без услуг лакея.
Юноша вежливо поклонился и, внутренне напружинясь, вошел в салон. Он давно здесь не был и невольно сбился с шага, заметив пустые ниши, в которых прежде покоились статуи, и выгоревшие на солнце шелковые портьеры. Слабенький огонь храбро трепетал в массивном камине, ничего не согревая, но лишь привлекая нежелательное внимание к холодной атмосфере.
– Темар, я рад тебя видеть.
Внушительный в своей парадной мантии из темно-бордового бархата, дед восседал в старинном кресле черного дуба, водруженном на возвышении в конце длинной комнаты. Несмотря на белые, поредевшие волосы и глубокие морщины, выцветшие глаза старика были ясными и настороженными.
– Сьер.
Исполнив церемониальный поклон, Темар опустился на колено и склонил голову.
– Это официальный визит? – В интонации старика проскользнуло веселье.
– Да, – твердо ответил юноша.
Опущенная голова не позволила ему увидеть тревогу, на мгновение удвоившую груз прожитых лет на лице деда.
– Тогда изложи свое дело. – Голос сьера стал жестким и даже немного суровым.
– Я прошу разрешения плыть с мессиром Ден Феллэмионом, – громче, нежели намеревался, объявил Темар.
Эта просьба прогремела на весь зал подобно требованию, и юноша заставил себя не шевелиться, воззрившись в нежные изгибы охровых и кремовых плиток на полу.
– Продолжай, – велел старик. Растерявшись, Темар невольно поднял голову.
– Докажи свою правоту, эсквайр. – Сьер без улыбки глядел на него с возвышения. – Объясни, почему я должен разрешить последнему отпрыску моего рода рисковать собою в какой-то неведомой земле за океаном.
Юноша украдкой вздохнул. Он ожидал противоборства, спора, втайне рассчитывая, что это поможет ему бросить вызов деду.
– Мне известно, что я последний мужчина из рода Д'Алсенненов, и, движимый долгом крови, я обязан восстановить богатство нашей семьи, ее положение среди равных нам. За последние годы, по мере того как Империя отступала из провинций, мы одно за другим потеряли земли, состояние и положение. Я не вижу никакой реальной перспективы их возвращения и потому искал другие средства поднять наш Дом до его былой славы. – Он замолчал, собираясь с мыслями.
– Император объявил новый рекрутский набор, дабы отбить Лескар у тех самопровозглашенных герцогов. – Лицо старика было непроницаемым.
Темар посмотрел на него в упор.
– Ни один Великий Дом не послал своих рекрутов ни по одному из наборов, объявленных с начала года, мессир, и этот набор не будет иным. У меня не больше уверенности в командирах Императорских когорт, чем в своре дворовых псов, и все эсквайры, служившие в прошлом году, скажут то же самое своим старшим. Вы знаете не хуже меня, что Немит Безрассудный будет последним императором в своем роду и скорее всего мертвым и сожженным еще до конца сезона – при его-то пристрастии к вину и шлюхам.
Сьер медленно наклонил голову.
– Это верно, и когда все принцы соберутся, дабы избрать нового императора, у эсквайров даже незначительных Домов будет масса возможностей заручиться его покровительством. Я уже слишком стар для придворных плясок, а ты не сможешь сделать это за полмира отсюда.
Холод пола начал проникать в колени Темара, икры сводило судорогой. Обругав себя глупцом за церемониальную позу, юноша попытался игнорировать неудобство, но оно проскальзывало в его все более отрывистых фразах.
– Мы – не единственный Дом, пострадавший из-за отступления Империи, дедушка. Почему я должен стоять в очереди с ведром, чтобы кто-то другой пожаловал мне место у высыхающего колодца? Мессир Ден Феллэмион говорит о необъятных землях за морем, плодородных и никем не занятых, о бескрайних лесах, где еще не стояли капканы, о недрах, богатых железом, золотом и даже драгоценными камнями.
– Это больше напоминает речи твоего друга, молодого Ден Ренниона, – угрюмо возразил старик. – Скажи-ка мне, как нынче обстоят дела с долгами у сего доброго эсквайра? Уверен, его отец с великой радостью отправит свое чадо к любому берегу, где нет игорных притонов и публичных домов, лишь бы спасти свой кошелек!
Неужто дед нарочно не хочет его понимать? Как бы то ни было, Темар не собирался ввязываться в пустой спор о последней глупости Вахила; он не опустил взгляд.
– Мессир Ден Феллэмион предлагает место на своем корабле всем желающим, выселенным или бегущим с развалин провинций. Он дает им возможность построить новую жизнь, если они присоединятся к нему для создания второй империи по другую сторону океана.
– И ты желаешь ковыряться в грязи вместе с бездомными да безземельными? Должен ли я напомнить, что ты ни то, ни другое?
Сьер наклонился вперед, сердито глядя с кресла своих предков. Сотворив над собой усилие, Темар надел на лицо маску спокойной рассудительности.
– Мессир Ден Феллэмион ищет людей с опытом командования, способных руководить колонистами, организовывать труд, координировать и направлять их работу. Думаю, ты еще не забыл, что я три года управлял нашими имениями в Далазоре, к твоему полному удовлетворению. Когда Горные Люди перешли реку, я служил положенный срок в когортах, и мне поручили командование моим собственным отрядом в пределах сезона. Я могу использовать обретенные навыки и получить за это признание и награду. Разве это не более достойное занятие для сына Д'Алсеннена, чем околачиваться при дворе и драться за высочайшую милость подобно псу, выпрашивающему объедки?
– Нет, если ты впряжешься в ярмо к особам вроде Ден Ренниона и Ден Феллэмиона. Кто они такие, как ты думаешь? Что, не хочешь говорить? Ну так я тебе скажу: стареющий мечтатель, паразитирующий на угасшей славе, добытой давным-давно в походах с Немитом Мореплавателем, и человек, надеющийся заставить свой Дом пожалеть, что его обошли при выборе сьера. С таким же успехом ты мог бы расплавить эту тарелку и возвращать наши богатства, пытая счастья в бордельных играх, как тот молокосос Ден Реннионов!
– Мессир Ден Реннион действительно разбирается в торговле, дедушка. – Впервые в голосе Темара послышалась резкость гнева. – Он бы не поддержал идею колонии, если б не рассчитывал на жизнеспособность и прибыльность. Он сам намерен отправиться в плавание, построить дом и будущее для своей семьи, и он планировал это еще до смерти своего отца. Его брат, сьер, полностью его поддерживает.
– Стало быть, долги и впрямь гнетут его, коль он готов бежать за океан, чтобы спастись от кредиторов! Нет, пока сам не увижу, как Ден Реннион поднимает на борт свою задницу вместе со своей монетой, ни за что не поверю. Тебе не кажется, что он всего лишь проворачивает быстрые деньги, играя на чаяниях легковерных? Судя по тому, что я слышу, ему придется возместить изрядную сумму, дабы поспевать за тратами твоего дружка Вахила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61