Это только такие люди, как Витька Подрезов, считали, что надо трудиться день и ночь, надо быть честным, надо уважать других, любить страну и уважать законы, которые написаны для дураков.
«Витюша, Витюша, – думал тогда Высоковский, – от таких, как ты, уходят не только жены, но и удача, счастье поворачивается к ним спиной, и одиноко висевшая на елке шишка, сваливаясь на толпу, падает именно на одну-единственную, святую в своей дурости голову».
Референтшу встретили по высшему разряду. Лимузин выгнали на летное поле прямо к трапу. Девушка тащила тяжелый чемодан, который прыгал на ступеньках и стучал: тяжесть невероятная, что там – книги что ли? Пассажиры с уважением отступили, когда из крутого автомобиля вышел квадратный Петр и взял чемодан в свою железную руку:
– Вас ждут. Прошу в машину.
Робкая красавица тихохонько опустилась на заднее сиденье и оказалась совсем рядом с великим человеком, который за секунду до этого нажал на кнопку пульта видеомагнитофона, и на экране телевизора проникновенно запел Джо Дассен «Если твое имя меланхолия».
Машина неслась по городу. Впереди и сзади «геленвагены» с мигалками. Потом въехали на Морскую набережную, мимо зонтиков уличных кафе и пляжа, на котором играли в волейбол загорелые мускулистые мужчины. Башни и орудия главного калибра, разрезанного давным-давно крейсера «Киров», въезд во двор, железная дверь с номерами квартир.
– Для начала будете жить здесь, – равнодушно произнес Высоковский.
А это уже шикарно! Трехкомнатная квартира с окнами на залив, большой балкон на залив, второй поменьше – во двор, а главное – тщательно подобранная мебель. Владимир Фомич лично просмотрел пару итальянских каталогов и тыкал пальцем: это, это, это, это… А секретарь заносил номера в блокнотик. Особое внимание Высоковский обратил на спальный гарнитур – он привык, просыпаясь, видеть перед глазами все самое лучшее и дорогое. А эта девушка сама по себе роскошь. Если она не дура, то догадается – таких подарков просто так не делают. К тому же, наверняка, знает, у известного предпринимателя все дела в столице. А зачем она там нужна: в Москве у нее друзья, родственники, ухажеры, а здесь никого – только он, который будет добрым и внимательным. И даже предложенная ей должность – экономического советника предполагает, что бывшая референтша будет все время рядом, для нее подготовили кабинетик даже в его загородном доме.
Но какая! Владимир Фомич, выйдя из машины, сам захотел показать ценному работнику апартаменты, заметив при этом, какой взгляд бросил Подрезов вслед девушке.
Еще бы – такие ножки! С такой дамой не стыдно появиться в любом обществе, можно не бояться за исход любых переговоров, спокойно можно выдвигать свою кандидатуру для участия в любых выборах, если эта девушка будет стоять рядом. Хоть в президенты! Владимир Фомич, подумав об этом, усмехнулся и поймал в зеркале обращенный на себя взгляд Подрезова. Пусть смотрит, пусть завидует: жизнь у него не удалась, и теперь он, наверняка, завидует удаче друга детства. А то гордость свою показывает: ушла жена к другому, а он рукой на все махнул и исчезает неизвестно куда на семь лет. А ведь дела у них были общие, и фирма, которая сейчас всем известна, тоже их общая. А на самом деле они даже не равные партнеры – у Владимира Фомича всего сорок процентов. Вспомнив об этом, он стиснул зубы. Нет, все-таки гораздо приятнее представлять себя спускающимся по трапу президентского самолета во время официального визита во Францию или в Штаты. Неважно куда: главное, что следом идет молодая и привлекательная жена. Суетятся вокруг корреспонденты, фотографы, разные там папарацци и мамарацци, а на всех снимках – замечательная пара: руководитель сильного и богатого государства со своей красавицей-женой. Конечно, весь мир завидует ему, а жить так тяжело, когда… Впрочем, это уже не важно. Счастье обнимает его и шепчет на ухо всякие приятные словечки.
Вдруг Высоковский открыл глаза, с удивлением посмотрел на серые воды Невы, которые они пересекали сейчас по Дворцовому мосту, – Господи, какая красота вокруг! И с еще большим удивлением понял, что влюблен. Причем, глубоко и страстно, как никогда в жизни. Ни одна женщина, бывшая рядом с ним до этого, не вызывала хоть чуточку похожего чувства. Рита была первой, и удивительно, что у них вообще что-то получилось, но ей он был благодарен – женитьба на дочери партийного функционера помогла сделать первые шаги, окрепнуть и поверить в себя. Лица последующих он не всегда может даже вспомнить сейчас. Но все равно каждая зачем-то была нужна ему: популярная певица для того, чтобы на него самого обратили внимание, Татьяна Подрезова для того, чтобы, вытянув из совместного с Виктором предприятия, расстаться с глупым партнером навсегда; у Владимира Фомича был даже непродолжительный романчик со стареющей дамой из министерства юстиции, когда верные люди сообщили ему, что скоро будет возбуждено уголовное дело по факту нарушения фирмой «Лидер-импекс» положения о валютном регулировании. И ведь сработало!
А от этой девочки, которая, наверняка, сидит сейчас на балконе и смотрит на сверкающий солнцем залив, ему не нужно ровным счетом ничего. Никакой работы, никаких услуг – только одно, чтобы она полюбила его, чтобы всегда была рядом, а в редкие минуты разлуки звонила бы на его мобильник и страстно шептала:
– Приходи скорее, я умираю, потому что не могу жить без тебя.
Высоковский опять зажмурился, представляя ее лицо, и, потеряв бдительность, произнес вслух:
– Может, в церковь заскочить, свечку поставить?
Он произнес это в раздумьи, но все равно открыл один глаз, посмотрел в зеркало над панелью приборов. Виктор вряд ли это расслышал, а если до него и донеслись какие-то отдельные слова, то он ничего не понял. Подрезов крутил баранку и следил за дорогой.
4
Наивная девочка – когда утром ее доставили к нему в офис, она вошла, высокая и стройненькая, полуприкрыв глаза роскошными ресницами, разве могла она догадываться, что великий человек чуть не задохнулся только от одного ее вида. А когда прозвенел нежный голосок, у Владимира Фомича и вовсе уши заложило.
– Что? – переспросил Высоковский.
– Вот мое резюме, – сказала девушка и положила перед ним листок с набранным на компьютере текстом.
Владимир Фомич пробежался глазами по строчкам. Учеба в Москве, потом Гетеборгский университет, работа старшим менеджером в отделе маркетинга фирмы «Вольво», руководитель департамента развития какого-то шведского банка, заместитель начальника отдела в Центральном банке, помощник министра финансов. Замечательная карьера для двадцатисемилетней молодой женщины. Но теперь начнется ее самый настоящий взлет. Только она об этом еще не догадывается, бедная.
– Вот рекомендации и характеристики, – снова журчит прекрасный голосок, и тонкая пластиковая папочка повисла в пространстве над столом.
– Не надо, – потряс головой Владимир Фомич.
Девочка, девочка! От тебя никто ничего не требует: ни рекомендаций, ни знаний, ни опыта, ни работы.
– У меня только один вопрос.
Высоковский поднял со стола ручку «Parker», сняв колпачок, повертел ее в руках, разглядывая золотое перо, – эти движения были хорошо отрепетированны и весьма эффектны: этакая расслабленная минутная задумчивость перед началом тяжелого и напряженного труда.
– Ваше семейное положение?
– Не замужем.
– Но с кем-то Вы жили в Москве?
Вопрос звучит двусмысленно, но Владимир Фомич продолжает крутить ручку между пальцами и совсем не замечает, как покраснела девушка.
– Я жила с мамой.
– Это я к тому, – по-деловому говорит Высоковский, возвращая ручку на место, – что если у Вас есть кто-то и Вы планируете изменить Ваше семейное положение, то квартирка, которую Вам предоставили, может оказаться слишком тесной.
– Нет, нет, – опять покраснела красавица, – у меня ничего не изменится. А квартира огромная и шикарная для одинокого человека.
«Какая умница, – пронеслось в голове, – да цены тебе нет. Да пусть у тебя будет хоть миллион бой-френдов, всех в асфальт укатаю!»
Владимир Фомич в двух словах объяснил девушке, какую работу он поручает ей. Говорить хотелось еще и еще, но совсем о другом.
– Сейчас Вы получите последний сводный баланс всего холдинга. Изучайте. А потом подготовьте свои рекомендации по увеличению рентабельности. Если в процессе работы будут приходить в голову какие-нибудь идеи, то прямо ко мне. А вот номер моего личного телефона.
Высоковский взял со стола свою визитную карточку и на обратной стороне записал номер и свое имя «Владимир».
– Если интересные мысли придут среди ночи – все равно звоните. Ради дела я готов пропустить очередную серию скучного сна.
Девушка взяла из руки босса визитку и наконец-то посмотрела на Владимира Фомича. Причем, с некоторым удивлением. Этот взгляд понравился ему. Все правильно: сначала удивить, потом заинтересовать, после чего до любви уже совсем близко – пара миль морской прогулки на океанской яхте. Солнце, ветер, соленые брызги, столик на верхней палубе и коктейли, которые подает темнокожий официант в белом смокинге. А вечером, когда за окнами салона только рассыпанные над океаном звезды, и мексиканцы, закончив «Бессеме мучо», вдруг теми же пронзительно-прекрасными голосами под шипящую ностальгию гитарных струн вдруг запоют «То березка, то рябина…» Какая женщина устоит, когда на подносике ей приносят весь мир, лежащий в безмятежности рядом с бокалом коктейля «Маргарита».
Все это будет, это не просто мечты, это – план захвата самого ценного, что пока не принадлежит ему. И Высоковский зажмурился, представляя ослепительной красоты невесту в подвенечном платье, украшенном бриллиантами, умирающую от восторга и зависти многочисленную толпу. Все остальные – все эти Дианы, Стефании – просто замарашки в сравнении со сказочной принцессой, смотрящей на него влюбленными глазами и скромно шепчущей «Да!» ждущими его поцелуя губами.
Тут же Владимир Фомич стиснул зубы от ненависти ко времени, которое нолзет так медленно, и все же в висках стучало: звон отдавался в ушах, словно где-то рядом проносился курьерский поезд или же игральный автомат в бешеном темпе выбрасывал на жестяной лоток максимальный выигрыш, но только не жетонами, а золотыми монетами с отчеканенным его – Высоковского – профилем.
В кабинете работает мощный кондиционер, но все равно почему-то душно. Надо ехать за город, возвращаться в загородную резиденцию, обязательно взяв с собой девушку, чтобы показать ей и ее комнатку в роскошном доме.
И он, так и не открыв глаза, после того как закрылась дверь за его «экономической советницей», прошептал еле слышно:
– Елена Павловна. Лена! Леночка!!
Какое счастье, когда можно позволить себе ловить кого-нибудь бескорыстно.
5
Каждое утро ее привозят в резиденцию, раскинувшуюся среди сосен на берегу Финского залива. Небольшой кабинет с огромным рабочим столом, компьютер, два телефонных аппарата: один для внешней связи, с селектором для общения между работниками аппарата президента холдинга. Вот, пожалуйста, «001» – это номер самого Владимира Фомича. Он внимателен: ровно в десять всегда спрашивает: «Елена Павловна, как настроение? Вас все устраивает? Есть ли просьбы или пожелания?».
И Лена отвечает каждый раз:
– Довольна всем.
Однажды, стоя у окна, она увидела, как по крыльцу спустился Высоковский, подошел к своему лимузину, сел в него и машина повернула по направлению к стальным воротам. Бронированное стекло рядом с водителем медленно поползло вверх, на мгновение мелькнул знакомый профиль, и Лена даже прижалась к окну, чтобы успеть разглядеть его получше. Но потом, уже возвращаясь в кресло, вздохнула: «Не может быть!».
И вот однажды утром, вылезая из «геленвагена», не успев даже взойти на крыльцо, она нос к носу столкнулась с Владимиром Фомичом.
– Ну как? – спросил он. – Есть идеи? Лена растерялась и ответила:
– Пока только вопросы. Особенно по поводу отчетности «Лидер-банка».
– Это замечательно, – почему-то обрадовался Высоковский, – сегодня вечером Вы мне подробно обо всем расскажете. В конце дня я подъеду. Очень прошу: дождитесь меня, пожалуйста.
Последнее слово он произнес, глядя ей прямо в глаза. Потом прыгнул в свой бронированный лимузин, а Лена так растерялась, что забыла посмотреть: кто же был за рулем огромной машины.
День прошел, и свет за окнами начал меркнуть, слышно было, как в биллиардной катали шары охранники. Они недавно поужинали, и Петр Иванович – их начальник – приглашал и Лену, но она отказалась. Есть не хотелось, было тоскливо, а потом стало и совсем тошно. Биллиардисты, думая, что их никто не слышит, рассуждали о женщинах, и каждый оказался большим специалистом. Она ждала хотя бы звонка, ругала себя за то, что ждет неизвестно чего, и неожиданно вспомнила, как однажды, униженная шведскими иммиграционными чиновниками, ревела возле автобусной остановки в Гетеборге и как потом все хорошо закончилось. Но сегодня уже нет причины для слез, а если даже они и потекут, то никогда уже не подойдет высокий и красивый мужчина, не скажет:
– Что случилось?
В подстриженную траву падали с сосен шишки, где-то гавкала собака, прикованная цепью к своей будке.
«Вот так же и я, – подумала Лена, – только лаять мне нельзя. Остается одно – выть в одиночестве». Она пыталась успокоить себя, повторяя: какая же я глупая. Зачем роптать на судьбу: оклад больше, чем у министра, работа много усилий не требует, хорошая квартира. Счастье!
Но захотелось плакать еще больше, потому что разделить это счастье не с кем. И тут раздался звонок.
– Елена Павловна, – донесся голос Высоковского, – прошу меня извинить, но я тут заболтался с губернатором. Так устал от того, что пришлось выслушивать всякую ерунду, голоден к тому же, как волк. Спускайтесь на крыльцо: я сейчас подъезжаю, беру Вас, и мы поедем куда-нибудь поужинаем вместе.
– Я не хо…, – начала было Лена.
Но из трубки уже доносились короткие гудки.
Она шла по коридору и чувствовала, как вслед из двери биллиардной охранники смотрят на ее ноги, потом стояла на широких ступенях крыльца и знала, что и в будке при въезде, и в служебном помещении охраны мужчины уткнулись в мониторы, разглядывая ее. Это было противно, как будто каждый из них пытался оценить ее, подсчитывая в кармане мелочь. Но вот, наконец, беззвучно разъехались металлические ворота, лимузин подкатил к ней, из машины вышел начальник охраны и распахнул дверь. Лена опустилась на заднее сиденье рядом с Высоковским. Перед ней светился экран телевизора, на котором политические обозреватели говорили о предстоящих через год президентских выборах.
– Едем ужинать, – сказал Владимир Фомич, – там и поговорим.
Девушка бросила взгляд на водительское кресло, но увидела лишь свое отражение – салон перегораживала звуконепроницаемая стенка из непрозрачного стекла. И за окнами тоже не было света, машина неслась в неизвестность, а из телевизора неслись всякие заумные глупости.
На набережной Мойки в бывшем особняке купца Елисеева недавно открылся ночной клуб.
Это заведение сразу стало местом отдыха для самых богатых и удачливых. И все же немногочисленные посетители разом повернули головы, когда в зал вошел Владимир Фомич со своей спутницей. Некоторым захотелось даже встать. Шепот легкой волной прошелестел по залу, только дамы недоуменно переглянулись, потому что даже слепой заметил бы, что на подруге великого олигарха нет ни одного бриллианта.
Они сидели друг против друга за большим круглым столом, который быстро наполнялся различными яствами. Лена молчала, потому что для того, чтобы передать боссу обещанную утром информацию, нужно было кричать. А потом на сцене появился джазовый квартет. Играла скрипка, и звуки ее успокаивали, не хотелось уже думать о чем-то неприятном, хотелось забыть о городе, в котором нет знакомых и близких, а главное, не замечать направленного на нее взгляда постоянно жующего что-то Владимира Фомича. Он постоянно что-то говорил, умудряясь делать это, одновременно улыбаясь и разжевывая что-то.
Сквозь музыку донеслось только:
– С детства не люблю красную икру.
И Лене пришлось улыбнуться, чтобы не показаться невежливой. На столе стояли подсвечники, и в мерцающем свете лицо Высоковского показалось вдруг зловещим и страшным.
«Крошка Цахес», – вспомнила вдруг Лена и вздрогнула.
– Холодно? – заботливо спросил ее босс и только после этого выплюнул оливковую косточку в свой маленький кулачок.
– Нет, – прошептала девушка и передернула плечами, словно сбрасывала с себя прохладу и оцепенение.
«Надо привыкнуть, – подумала она, – ведь он умный и порядочный человек. Обидится еще, подумает, что я такая каменная из-за его маленького роста». Лена улыбнулась, а в это время музыка смолкла, и объявили новую композицию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
«Витюша, Витюша, – думал тогда Высоковский, – от таких, как ты, уходят не только жены, но и удача, счастье поворачивается к ним спиной, и одиноко висевшая на елке шишка, сваливаясь на толпу, падает именно на одну-единственную, святую в своей дурости голову».
Референтшу встретили по высшему разряду. Лимузин выгнали на летное поле прямо к трапу. Девушка тащила тяжелый чемодан, который прыгал на ступеньках и стучал: тяжесть невероятная, что там – книги что ли? Пассажиры с уважением отступили, когда из крутого автомобиля вышел квадратный Петр и взял чемодан в свою железную руку:
– Вас ждут. Прошу в машину.
Робкая красавица тихохонько опустилась на заднее сиденье и оказалась совсем рядом с великим человеком, который за секунду до этого нажал на кнопку пульта видеомагнитофона, и на экране телевизора проникновенно запел Джо Дассен «Если твое имя меланхолия».
Машина неслась по городу. Впереди и сзади «геленвагены» с мигалками. Потом въехали на Морскую набережную, мимо зонтиков уличных кафе и пляжа, на котором играли в волейбол загорелые мускулистые мужчины. Башни и орудия главного калибра, разрезанного давным-давно крейсера «Киров», въезд во двор, железная дверь с номерами квартир.
– Для начала будете жить здесь, – равнодушно произнес Высоковский.
А это уже шикарно! Трехкомнатная квартира с окнами на залив, большой балкон на залив, второй поменьше – во двор, а главное – тщательно подобранная мебель. Владимир Фомич лично просмотрел пару итальянских каталогов и тыкал пальцем: это, это, это, это… А секретарь заносил номера в блокнотик. Особое внимание Высоковский обратил на спальный гарнитур – он привык, просыпаясь, видеть перед глазами все самое лучшее и дорогое. А эта девушка сама по себе роскошь. Если она не дура, то догадается – таких подарков просто так не делают. К тому же, наверняка, знает, у известного предпринимателя все дела в столице. А зачем она там нужна: в Москве у нее друзья, родственники, ухажеры, а здесь никого – только он, который будет добрым и внимательным. И даже предложенная ей должность – экономического советника предполагает, что бывшая референтша будет все время рядом, для нее подготовили кабинетик даже в его загородном доме.
Но какая! Владимир Фомич, выйдя из машины, сам захотел показать ценному работнику апартаменты, заметив при этом, какой взгляд бросил Подрезов вслед девушке.
Еще бы – такие ножки! С такой дамой не стыдно появиться в любом обществе, можно не бояться за исход любых переговоров, спокойно можно выдвигать свою кандидатуру для участия в любых выборах, если эта девушка будет стоять рядом. Хоть в президенты! Владимир Фомич, подумав об этом, усмехнулся и поймал в зеркале обращенный на себя взгляд Подрезова. Пусть смотрит, пусть завидует: жизнь у него не удалась, и теперь он, наверняка, завидует удаче друга детства. А то гордость свою показывает: ушла жена к другому, а он рукой на все махнул и исчезает неизвестно куда на семь лет. А ведь дела у них были общие, и фирма, которая сейчас всем известна, тоже их общая. А на самом деле они даже не равные партнеры – у Владимира Фомича всего сорок процентов. Вспомнив об этом, он стиснул зубы. Нет, все-таки гораздо приятнее представлять себя спускающимся по трапу президентского самолета во время официального визита во Францию или в Штаты. Неважно куда: главное, что следом идет молодая и привлекательная жена. Суетятся вокруг корреспонденты, фотографы, разные там папарацци и мамарацци, а на всех снимках – замечательная пара: руководитель сильного и богатого государства со своей красавицей-женой. Конечно, весь мир завидует ему, а жить так тяжело, когда… Впрочем, это уже не важно. Счастье обнимает его и шепчет на ухо всякие приятные словечки.
Вдруг Высоковский открыл глаза, с удивлением посмотрел на серые воды Невы, которые они пересекали сейчас по Дворцовому мосту, – Господи, какая красота вокруг! И с еще большим удивлением понял, что влюблен. Причем, глубоко и страстно, как никогда в жизни. Ни одна женщина, бывшая рядом с ним до этого, не вызывала хоть чуточку похожего чувства. Рита была первой, и удивительно, что у них вообще что-то получилось, но ей он был благодарен – женитьба на дочери партийного функционера помогла сделать первые шаги, окрепнуть и поверить в себя. Лица последующих он не всегда может даже вспомнить сейчас. Но все равно каждая зачем-то была нужна ему: популярная певица для того, чтобы на него самого обратили внимание, Татьяна Подрезова для того, чтобы, вытянув из совместного с Виктором предприятия, расстаться с глупым партнером навсегда; у Владимира Фомича был даже непродолжительный романчик со стареющей дамой из министерства юстиции, когда верные люди сообщили ему, что скоро будет возбуждено уголовное дело по факту нарушения фирмой «Лидер-импекс» положения о валютном регулировании. И ведь сработало!
А от этой девочки, которая, наверняка, сидит сейчас на балконе и смотрит на сверкающий солнцем залив, ему не нужно ровным счетом ничего. Никакой работы, никаких услуг – только одно, чтобы она полюбила его, чтобы всегда была рядом, а в редкие минуты разлуки звонила бы на его мобильник и страстно шептала:
– Приходи скорее, я умираю, потому что не могу жить без тебя.
Высоковский опять зажмурился, представляя ее лицо, и, потеряв бдительность, произнес вслух:
– Может, в церковь заскочить, свечку поставить?
Он произнес это в раздумьи, но все равно открыл один глаз, посмотрел в зеркало над панелью приборов. Виктор вряд ли это расслышал, а если до него и донеслись какие-то отдельные слова, то он ничего не понял. Подрезов крутил баранку и следил за дорогой.
4
Наивная девочка – когда утром ее доставили к нему в офис, она вошла, высокая и стройненькая, полуприкрыв глаза роскошными ресницами, разве могла она догадываться, что великий человек чуть не задохнулся только от одного ее вида. А когда прозвенел нежный голосок, у Владимира Фомича и вовсе уши заложило.
– Что? – переспросил Высоковский.
– Вот мое резюме, – сказала девушка и положила перед ним листок с набранным на компьютере текстом.
Владимир Фомич пробежался глазами по строчкам. Учеба в Москве, потом Гетеборгский университет, работа старшим менеджером в отделе маркетинга фирмы «Вольво», руководитель департамента развития какого-то шведского банка, заместитель начальника отдела в Центральном банке, помощник министра финансов. Замечательная карьера для двадцатисемилетней молодой женщины. Но теперь начнется ее самый настоящий взлет. Только она об этом еще не догадывается, бедная.
– Вот рекомендации и характеристики, – снова журчит прекрасный голосок, и тонкая пластиковая папочка повисла в пространстве над столом.
– Не надо, – потряс головой Владимир Фомич.
Девочка, девочка! От тебя никто ничего не требует: ни рекомендаций, ни знаний, ни опыта, ни работы.
– У меня только один вопрос.
Высоковский поднял со стола ручку «Parker», сняв колпачок, повертел ее в руках, разглядывая золотое перо, – эти движения были хорошо отрепетированны и весьма эффектны: этакая расслабленная минутная задумчивость перед началом тяжелого и напряженного труда.
– Ваше семейное положение?
– Не замужем.
– Но с кем-то Вы жили в Москве?
Вопрос звучит двусмысленно, но Владимир Фомич продолжает крутить ручку между пальцами и совсем не замечает, как покраснела девушка.
– Я жила с мамой.
– Это я к тому, – по-деловому говорит Высоковский, возвращая ручку на место, – что если у Вас есть кто-то и Вы планируете изменить Ваше семейное положение, то квартирка, которую Вам предоставили, может оказаться слишком тесной.
– Нет, нет, – опять покраснела красавица, – у меня ничего не изменится. А квартира огромная и шикарная для одинокого человека.
«Какая умница, – пронеслось в голове, – да цены тебе нет. Да пусть у тебя будет хоть миллион бой-френдов, всех в асфальт укатаю!»
Владимир Фомич в двух словах объяснил девушке, какую работу он поручает ей. Говорить хотелось еще и еще, но совсем о другом.
– Сейчас Вы получите последний сводный баланс всего холдинга. Изучайте. А потом подготовьте свои рекомендации по увеличению рентабельности. Если в процессе работы будут приходить в голову какие-нибудь идеи, то прямо ко мне. А вот номер моего личного телефона.
Высоковский взял со стола свою визитную карточку и на обратной стороне записал номер и свое имя «Владимир».
– Если интересные мысли придут среди ночи – все равно звоните. Ради дела я готов пропустить очередную серию скучного сна.
Девушка взяла из руки босса визитку и наконец-то посмотрела на Владимира Фомича. Причем, с некоторым удивлением. Этот взгляд понравился ему. Все правильно: сначала удивить, потом заинтересовать, после чего до любви уже совсем близко – пара миль морской прогулки на океанской яхте. Солнце, ветер, соленые брызги, столик на верхней палубе и коктейли, которые подает темнокожий официант в белом смокинге. А вечером, когда за окнами салона только рассыпанные над океаном звезды, и мексиканцы, закончив «Бессеме мучо», вдруг теми же пронзительно-прекрасными голосами под шипящую ностальгию гитарных струн вдруг запоют «То березка, то рябина…» Какая женщина устоит, когда на подносике ей приносят весь мир, лежащий в безмятежности рядом с бокалом коктейля «Маргарита».
Все это будет, это не просто мечты, это – план захвата самого ценного, что пока не принадлежит ему. И Высоковский зажмурился, представляя ослепительной красоты невесту в подвенечном платье, украшенном бриллиантами, умирающую от восторга и зависти многочисленную толпу. Все остальные – все эти Дианы, Стефании – просто замарашки в сравнении со сказочной принцессой, смотрящей на него влюбленными глазами и скромно шепчущей «Да!» ждущими его поцелуя губами.
Тут же Владимир Фомич стиснул зубы от ненависти ко времени, которое нолзет так медленно, и все же в висках стучало: звон отдавался в ушах, словно где-то рядом проносился курьерский поезд или же игральный автомат в бешеном темпе выбрасывал на жестяной лоток максимальный выигрыш, но только не жетонами, а золотыми монетами с отчеканенным его – Высоковского – профилем.
В кабинете работает мощный кондиционер, но все равно почему-то душно. Надо ехать за город, возвращаться в загородную резиденцию, обязательно взяв с собой девушку, чтобы показать ей и ее комнатку в роскошном доме.
И он, так и не открыв глаза, после того как закрылась дверь за его «экономической советницей», прошептал еле слышно:
– Елена Павловна. Лена! Леночка!!
Какое счастье, когда можно позволить себе ловить кого-нибудь бескорыстно.
5
Каждое утро ее привозят в резиденцию, раскинувшуюся среди сосен на берегу Финского залива. Небольшой кабинет с огромным рабочим столом, компьютер, два телефонных аппарата: один для внешней связи, с селектором для общения между работниками аппарата президента холдинга. Вот, пожалуйста, «001» – это номер самого Владимира Фомича. Он внимателен: ровно в десять всегда спрашивает: «Елена Павловна, как настроение? Вас все устраивает? Есть ли просьбы или пожелания?».
И Лена отвечает каждый раз:
– Довольна всем.
Однажды, стоя у окна, она увидела, как по крыльцу спустился Высоковский, подошел к своему лимузину, сел в него и машина повернула по направлению к стальным воротам. Бронированное стекло рядом с водителем медленно поползло вверх, на мгновение мелькнул знакомый профиль, и Лена даже прижалась к окну, чтобы успеть разглядеть его получше. Но потом, уже возвращаясь в кресло, вздохнула: «Не может быть!».
И вот однажды утром, вылезая из «геленвагена», не успев даже взойти на крыльцо, она нос к носу столкнулась с Владимиром Фомичом.
– Ну как? – спросил он. – Есть идеи? Лена растерялась и ответила:
– Пока только вопросы. Особенно по поводу отчетности «Лидер-банка».
– Это замечательно, – почему-то обрадовался Высоковский, – сегодня вечером Вы мне подробно обо всем расскажете. В конце дня я подъеду. Очень прошу: дождитесь меня, пожалуйста.
Последнее слово он произнес, глядя ей прямо в глаза. Потом прыгнул в свой бронированный лимузин, а Лена так растерялась, что забыла посмотреть: кто же был за рулем огромной машины.
День прошел, и свет за окнами начал меркнуть, слышно было, как в биллиардной катали шары охранники. Они недавно поужинали, и Петр Иванович – их начальник – приглашал и Лену, но она отказалась. Есть не хотелось, было тоскливо, а потом стало и совсем тошно. Биллиардисты, думая, что их никто не слышит, рассуждали о женщинах, и каждый оказался большим специалистом. Она ждала хотя бы звонка, ругала себя за то, что ждет неизвестно чего, и неожиданно вспомнила, как однажды, униженная шведскими иммиграционными чиновниками, ревела возле автобусной остановки в Гетеборге и как потом все хорошо закончилось. Но сегодня уже нет причины для слез, а если даже они и потекут, то никогда уже не подойдет высокий и красивый мужчина, не скажет:
– Что случилось?
В подстриженную траву падали с сосен шишки, где-то гавкала собака, прикованная цепью к своей будке.
«Вот так же и я, – подумала Лена, – только лаять мне нельзя. Остается одно – выть в одиночестве». Она пыталась успокоить себя, повторяя: какая же я глупая. Зачем роптать на судьбу: оклад больше, чем у министра, работа много усилий не требует, хорошая квартира. Счастье!
Но захотелось плакать еще больше, потому что разделить это счастье не с кем. И тут раздался звонок.
– Елена Павловна, – донесся голос Высоковского, – прошу меня извинить, но я тут заболтался с губернатором. Так устал от того, что пришлось выслушивать всякую ерунду, голоден к тому же, как волк. Спускайтесь на крыльцо: я сейчас подъезжаю, беру Вас, и мы поедем куда-нибудь поужинаем вместе.
– Я не хо…, – начала было Лена.
Но из трубки уже доносились короткие гудки.
Она шла по коридору и чувствовала, как вслед из двери биллиардной охранники смотрят на ее ноги, потом стояла на широких ступенях крыльца и знала, что и в будке при въезде, и в служебном помещении охраны мужчины уткнулись в мониторы, разглядывая ее. Это было противно, как будто каждый из них пытался оценить ее, подсчитывая в кармане мелочь. Но вот, наконец, беззвучно разъехались металлические ворота, лимузин подкатил к ней, из машины вышел начальник охраны и распахнул дверь. Лена опустилась на заднее сиденье рядом с Высоковским. Перед ней светился экран телевизора, на котором политические обозреватели говорили о предстоящих через год президентских выборах.
– Едем ужинать, – сказал Владимир Фомич, – там и поговорим.
Девушка бросила взгляд на водительское кресло, но увидела лишь свое отражение – салон перегораживала звуконепроницаемая стенка из непрозрачного стекла. И за окнами тоже не было света, машина неслась в неизвестность, а из телевизора неслись всякие заумные глупости.
На набережной Мойки в бывшем особняке купца Елисеева недавно открылся ночной клуб.
Это заведение сразу стало местом отдыха для самых богатых и удачливых. И все же немногочисленные посетители разом повернули головы, когда в зал вошел Владимир Фомич со своей спутницей. Некоторым захотелось даже встать. Шепот легкой волной прошелестел по залу, только дамы недоуменно переглянулись, потому что даже слепой заметил бы, что на подруге великого олигарха нет ни одного бриллианта.
Они сидели друг против друга за большим круглым столом, который быстро наполнялся различными яствами. Лена молчала, потому что для того, чтобы передать боссу обещанную утром информацию, нужно было кричать. А потом на сцене появился джазовый квартет. Играла скрипка, и звуки ее успокаивали, не хотелось уже думать о чем-то неприятном, хотелось забыть о городе, в котором нет знакомых и близких, а главное, не замечать направленного на нее взгляда постоянно жующего что-то Владимира Фомича. Он постоянно что-то говорил, умудряясь делать это, одновременно улыбаясь и разжевывая что-то.
Сквозь музыку донеслось только:
– С детства не люблю красную икру.
И Лене пришлось улыбнуться, чтобы не показаться невежливой. На столе стояли подсвечники, и в мерцающем свете лицо Высоковского показалось вдруг зловещим и страшным.
«Крошка Цахес», – вспомнила вдруг Лена и вздрогнула.
– Холодно? – заботливо спросил ее босс и только после этого выплюнул оливковую косточку в свой маленький кулачок.
– Нет, – прошептала девушка и передернула плечами, словно сбрасывала с себя прохладу и оцепенение.
«Надо привыкнуть, – подумала она, – ведь он умный и порядочный человек. Обидится еще, подумает, что я такая каменная из-за его маленького роста». Лена улыбнулась, а в это время музыка смолкла, и объявили новую композицию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33