Здесь какая-то часть теплого воздуха смешивается с холодным, а кроме того, теплый воздух, остывая, постепенно опускается, и, что немаловажно, рельеф местности очень этому способствует… Знаешь, — сказал он задумчиво после недолгого молчания, — я бы не удивился, если где-нибудь у подножия Вечных Гор мы бы нашли с тобой просевшие участки грунта, куда по склонам стекал бы воздух Верхних Ветров. Там может быть довольно сносный климат.Он подошел к Пэт, которая неуверенно осматривала грунт вокруг валунов, лежащих у края светового круга.— Ага! — воскликнула она. — А вот и он, Хэм! Вот он — первый образчик растительной жизни темной стороны.Она склонилась над какой-то серой вздутой массой.— Лишайник или гриб, — продолжала она, — Разумеется, без листьев. Листья нужны лишь при свете. По той же причине отсутствует и хлорофилл. В общем, довольно примитивное растение и все-таки посвоему далеко не такое простое. Взгляни, Хэм, какая развитая система циркуляции!Он наклонился ближе и в тусклом желтоватом свете иллюминаторов увидел ажурный рисунок жилок, на который указывала Пэт.— Это говорит о том, — сказала она, — что должно быть и нечто вроде сердца и… Постой-ка!Она вдруг приложила к мясистой массе термометр.— Ну да? Посмотри, как сдвинулась стрелка. Оно теплое! Теплокровное растение. А если подумать, так это вполне естественно — как раз такое растение и способно выжить в регионе, где температура постоянно ниже точки замерзания. Жизни нет без воды.Она потянула из земли это нечто, и после упорного сопротивления оно подалось наружу; на оборванном корне выступили капли темной жидкости.— Фу! — воскликнул Хэм. — Какая гадость! И кровоточит совсем как мандрагора. Не хватало ей только завопить, когда ты тащила ее из земли.От вздрагивающей бесформенной массы и впрямь исходил какой-то низкий пульсирующий стон. Хэм отвернулся и в замешательстве взглянул на Пэт.— Фу! Гадость! — проворчал он опять.— Гадость? Вовсе нет! Это прекрасный организм! Он идеально приспособлен к окружающей среде.— В таком случае я рад, что стал инженером, — пробурчал он, глядя, как Пэт открывает наружный люк и кладет растение на квадратный коврик возле внутреннего. — Вперед. Давай пошарим вокруг.Пэт закрыла люк и вместе с Хэмом отошла от ракеты. Тотчас ночь, словно черный туман, окутала их со всех сторон, и только оглядываясь время от времени на освещенные иллюминаторы, Пэт убеждалась, что все это происходит на самом деле.— Пожалуй, пора включить лампы, — предложил Хэм. — Самое время — в такой темноте и упасть недолго.Прежде чем они успели сделать хотя бы шаг, в печальную жалобу Нижнего Ветра ворвался новый звук — дикий, свирепый и пронзительный, как адский хохот, улюлюканье, завывание и низкое кудахтанье одновременно, он не походил ни на один из земных звуков.— Это триопы! — задохнулась от ужаса Пэт. От сознания близости этих чудовищ все формы множественного числа мигом вылетели у нее из головы.Она сильно испугалась, хотя была не трусливее Хэма, а в чем-то даже более дерзкой и безрассудной, чем он. Но эти жуткие вопли пробудили в ней воспоминания о кошмарных минутах, проведенных в каньоне Вечных Гор. Она жутко испугалась и лихорадочно шарила в поисках пистолета или кнопки выключателя, не находя ни того, ни другого.После того как вокруг них прожужжало, подобно пулям, полдюжины камней, а один больно ударил Хэма в руку, тот резким движением включил прожекторы. Четыре пучка света, словно громадный крест, ударили по сияющим вершинам, и дикий хохот сменился воплями боли. На мгновение он увидел неясные тени, метнувшиеся с гребня и как призраки пропавшие в темноте. Затем все стихло.— О-о-о, — простонала Пэт, — Хэм, я так испугалась!Она тесно прижалась к его скафандру и продолжала уже более решительно:— Но ведь это доказывает, что триопты являются обитателями ночной стороны, а те, в горах, — это ветвь или часть популяции, которая случайно забрела в эти сумеречные ущелья.Где-то далеко снова раздался улюлюкающий хохот.— Интересно, — подумал Хэм вслух, — имеют ли эти звуки что-либо общее с языком?— Весьма возможно. В конце концов, разумны же обитатели каньонов, а эти существа относятся к родственному виду. Кроме того, они метали камни и знали употребление тех ядовитых стручков, которыми забросали нас в каньоне и которые, должно быть, являются плодами растений с темной стороны. В своей ярости, жестокости и кровожадности триопты несомненно разумны, но к этим тварям так трудно подступиться, что я сильно сомневаюсь, узнает ли человек когда-нибудь об их языке и разуме больше, чем сейчас.Хэм с готовностью согласился. Тем более что в этот момент брошенный триопом камень вдруг отбил сверкающие осколки от ледяного шпиля в дюжине шагов от них. Он повернул голову, направляя свет ламп на равнину, и из темноты донесся одинокий вопль.— Слава Богу, что свет удерживает их на порядочном расстоянии, — сказал он тихо. — Славные малышки у Его Величества *, не правда ли? Боже, храни короля, если у него найдутся и другие вроде этих!Но Пэт уже снова занялась поисками образцов. Она успела выключить лампы на своем шлеме и теперь живо сновала там и тут среди причудливых скал этого фантастического мира. Хэм пошел рядом, наблюдая, как она вытаскивает из почвы растения, а те, истекая соком, постанывают в ее руках. Она нашла дюжину разновидностей уже знакомого им гриба и одно маленькое извивающееся сигарообразное существо, на которое уставилась в недоумении, не имея ни малейшего представления, классифицировать его как растение, животное либо как черт знает что. Наконец сумка была наполнена, и они повернули к ракете, иллюминаторы которой светились вдалеке, словно ряд пристально смотрящих глаз.Но в ракете их ожидал удар. Едва они открыли люк, намереваясь войти, как на них пахнуло таким спертым, душным и невыносимо зловонным воздухом, что им пришлось отступить. В нос им ударил запах мертвечины.— Что-о это? — разинул Хэм от удивления рот, а затем рассмеялся. — Твоя мандрагора! — Он хихикнул. — Полюбуйся!— О! — воскликнула Пэт с отвращением в голосе.Растение, которое она оставила в ракете, сейчас являло собой разложившуюся мерзкую массу. В теплом помещении оно подверглось быстрому распаду,* Так как они находились на широте Венобля, это была территория Британии. Международный конгресс в Лилле в 2020 году установил права на теневую сторону, определив для каждой нации, имеющей владения на Венере, клин поверхности от Зоны Сумерек до точки, максимально удаленной от Солнца в момент весеннего равноденствия (прим. автора).и сейчас на резиновом коврике поблескивала какая-то полужидкая масса. Пэт вытащила коврик наружу и без сожаления выбросила его.Они вошли в ракету, все еще донельзя вонючую, и Хэм включил вентиляцию. В помещение хлынул хотя и холодный, но стерильный воздух без малейшего намека на пыль, пронесенный пять тысяч миль над замерзшими океанами и горами чистым дыханием Нижнего Ветра. Хэм захлопнул люк, включил подогрев и поднял стекло шлема, чтобы Пэт могла видеть его усмешку.— Это и есть твой прекрасный организм? — ухмыльнулся Хэм.— Он был таким. Это был прекрасный организм, Хэм. Он здесь ни при чем, мы сами подвергли его воздействию температуры, к которой он не приспособлен.Она вздохнула и швырнула на стол мешок с образцами.— Придется мне исследовать их немедленно, долго они не протянут.Хэм что-то проворчал и занялся приготовлением еды, работая с профессионализмом истинного сына Хотлэнда. Он взглянул на Пэт, которая, склонившись, впрыскивала в препарат раствор консерванта.— Ты полагаешь, что триопты — это высшая форма жизни на ночной стороне? — спросил он.— Вне всякого сомнения, — отозвалась Пэт. — Если бы существовала иная, более совершенная форма жизни, эти свирепые дьяволы давно бы ее истребили.Но она очень ошибалась.За четыре дня они основательно разведали местность вокруг ракеты. Пэт собрала богатую коллекцию образцов, а Хэм провел целую серию наблюдений за температурой, изменениями магнитного поля, направлением и скоростью Нижнего Ветра.Итак, они решили сменить место базирования. Взметнулось пламя, и ракета полетела к югу-туда, где огромные и загадочные Горы Вечности, словно гигантские статуи богов, высились на фоне Ледяного Барьера, уходя вершинами прямо в сумрачный мир ночной стороны. Корабль медленно летел сквозь ночную тьму, уменьшив мощность реактивных двигателей до пятидесяти миль в час. Экипаж пристально вглядывался в полосу света от носового прожектора, чтобы не напороться на многочисленные горные пики.Дважды они делали остановку, и оба раза достаточно было одного-двух дней, чтобы понять, что новый район не отличается от места их первоначальной посадки: те же вздутые, испещренные жилками растения, тот же непрерывно дующий Нижний Ветер, тот же издевательский хохот из кровожадных глоток триоптов.Но третье место оказалось не похожим на остальные. Они сели на дикое, унылое плато у подножия Больших Гор Вечности. Далеко на западе половина горизонта еще слабо светилась в вечном закате солнца, но все пространство на юго-западе было погружено во тьму и скрыто от людского взора стеной могучих гор, взметнувшихся в черные небеса на высоту двадцати пяти миль. Разумеется, в этой стране бесконечной ночи горы оставались невидимыми, но двое всем существом своим ощущали колоссальную мощь этих невидимых пиков.И было еще нечто такое, отчего они чувствовали близость могучих Гор Вечности. Здесь было тепло, не так тепло, как в Зоне Сумерек, но значительно теплее, чем на равнине внизу. Термометры показывали минус четырнадцать снаружи. Огромные пики, достигая своими вершинами уровня Верхних Ветров, вызывали вихревые потоки, и теплый воздух, отклонившись от обычного курса, нес свое тепло вниз, смягчая холодное дыхание Нижнего Ветра.Хэм угрюмо осмотрел равнину, освещенную огнями ракеты.— Не нравится мне это место, — проворчал он. — Мне эти горы никогда не нравились, а уж после того, когда ты, как чокнутая, напрямик потащилась через них в Прохладную Страну, я их просто терпеть не могу.— Как чокнутая! — немедленно отозвалась Пэт. — А кто назвал эти горы? Кто пересек их? Кто их открыл? Мой отец — вот кто!— И потому ты считаешь, что получила их в наследство, — парировал он, — и что стоит тебе свистнуть, как они упадут перед тобою ниц и прикинутся мертвыми, а Проход Сумасшедшего вдруг обернется дорожкой в парке. Только позволь напомнить, что лежала бы ты сейчас в каньоне кучкой обглоданных косточек, если бы я не оказался рядом и не вытащил тебя оттуда.— Ой, посмотрите на него — такой робкий янки! — огрызнулась Пэт. — Я иду наружу, посмотрю, что там и как. — Она натянула на себя малицу и шагнула к люку. — А ты… а ты разве не идешь со мной? — спросила она нерешительно.Он ухмыльнулся:— Разумеется, просто я хотел, чтобы ты попросила об этом сама.Он быстро надел свой защитный костюм и последовал за ней.Да, это место было не похоже на другие. Поверхность плато представляла собой все то же унылое нагромождение камня и льда, которое они видели на равнине внизу. Тут были изломанные шпили самых фантастических очертаний, а дикий ландшафт, искрящийся в свете огней, в точности повторял причудливую картину места их первой стоянки.Но холод здесь был не такой пронизывающий. На этой планете с увеличением высоты становилось теплее, а не холоднее, как на Земле, потому что при подъеме приближалась полоса Верхних Ветров; к тому же здесь, в Горах Вечности, Нижний Ветер, разорванный мощными пиками на отдельные порывы, завывал уже с меньшей яростью.И растительность была не такой скудной. Повсюду встречались вздувшиеся, в прожилках, «грибы», и Хэму приходилось все время глядеть под ноги, чтобы не наступить на какое-нибудь растение и снова не услышать в ответ всхлипывания, словно от боли, которые действовали ему на нервы. Пэт не мучили такие сравнения, она утверждала, что всхлипы — это всего лишь тропизм *, что образцы, которые она вытаскивала из почвы и увлеченно пластала, чувствуют боль не сильнее яблока на зубах, и что при любых обстоятельствах биолог должен оставаться биологом.Где-то вдали между горных шпилей раздался издевательский хохот триопа, и Хэму уже в который раз почудилось, что среди неясных теней на границе светового круга он различает очертания этих демонов тьмы. Во всяком случае, если они там и были, то свет удерживал их на достаточном расстоянии, так как рядом не пролетел еще ни один камень.И все-таки это было странное ощущение — передвигаться, оставаясь все время в центре светового круга. Хэму все время казалось, что сразу за чертой света его подстерегают какие-то, одному Богу известные, невероятные, таинственные существа, хотя разум подсказал, что такие чудовища не могли бы остаться незамеченными.Перед ними в свете огней блестела не то ледяная стена или вал, не то отвесная скала, которая далеко протянулась слева направо, преграждая путь.Внезапно Пэт указала на нее рукой.— Смотри! — воскликнула она, не отводя луча света. — Полости во льду, похоже на норы. Видишь?Он видел маленькие черные отверстия размером, пожалуй, с крышку канализационного люка, целый ряд таких отверстий у подножия ледяной стены. Чтото черное быстро пронеслось с хохотом вверх по ледяному склону и пропало — триоп. Может быть, это их берлоги? Он прищурился.— Там что-то есть! — тихо сказал он Пэт.У половины отверстий перед входом что-то лежало, или это просто камни, чтобы закрывать вход?Осторожно — пистолеты наготове — они двинулись вперед. Вокруг было тихо, но по мере того как поток света усиливался, предметы все меньше и меньше походили па камни, и наконец они увидели знакомый рисунок прожилок и мясистые выпуклые очертания.По крайней мере, эти существа являлись новой разновидностью. Хэм сумел разглядеть ряд точек, похожих на глаза, а внизу множество ножек. По форме эти создания напоминали опрокинутые корзинки объемом в бушель *, все в прожилках, дряблые на вид и совершенно без органов чувств, если не считать точек-глаз по всей окружности. А сейчас* Тропизм — ответная реакция растений на внешний раздражитель.* Бушель — мера емкости сыпучих тел. 1 бушель равен 36,35 литра.ему удалось даже заметить полупрозрачные веки, которые опустились, видимо, для того, чтобы защитить глаза от яркого света.Они стояли едва ли в дюжине футов от одного из существ. Пэт после минутного колебания шагнула вперед и встала у неподвижной загадки.— Ну! — сказала она. — Это что-то новенькое, Хэм. Привет, старина!В следующее мгновение оба оцепенели от страха, пораженные, совершенно сбитые с толку. Исходивший, как им показалось, от мембраны в верхней части тела существа, послышался щелкающий голос:— Привет, старина!В воздухе повисла угрожающая тишина. Хэм держал в руке пистолет, но даже возникни такая необходимость, не смог бы применить оружие — он совершенно забыл, что вооружен. Хэм был парализован и оглушен одновременно.Но вот Пэт справилась с волнением.— Это… невозможно! — тихо сказала она. — Это тропизм. Существо просто отражает все звуки, которые доходят до его поверхности. Ведь правда, Хэм?— Я… я… конечно! — Он пристально смотрел на прикрытые глаза. — Должно быть, так и есть. Слушай! — Он наклонился вперед и заорал прямо на существо: — Приве-е-ет! Сейчас оно ответит.И оно ответило.— Это не тропизм, — прощелкало оно на визгливом, но безупречном английском языке.— Это не эхо! — задохнулась Пэт, пораженная. Она подалась назад. — Мне страшно, — простонала она, схватив Хэма за руку. — Уйдем скорее!Он заслонил ее собой.— Ну уж нет. Я, конечно, всего-навсего робкий янки, — усмехнулся он, — но я не уйду, пока не выпытаю у этого живого фонографа, что — или кто — у него там тикает.— Не надо, Хэм! Мне страшно!— Похоже, оно не опасно, — заметил он.— Оно не опасно, — подало голос существо, сидящее на льду.Хэм хватанул ртом воздуха, а Пэт тихонько заскулила от ужаса.— Кто… кто ты? — спросил он запинаясь.Ответа не последовало. Прикрытые глаза не отрываясь смотрели на него.— Что ты? — попытался он снова.И снова нет ответа.— Откуда ты знаешь английский? — спросил он наугад.Щелкающий голос произнес:— Я не знаешь английский.— Тогда… м-м… тогда как ты говоришь по-английски?— Ты говоришь по-английски, — объяснила эта загадка природы довольно логично.— Я не имею в виду почему. Я спрашиваю, откуда ты знаешь?Но Пэт уже частично справилась со страхом, и ее быстрый ум ухватил суть дела.— Хэм, — прошептала она возбужденно, — оно пользуется только словами, которыми пользуемся мы. Оно узнает их значение от нас!— Я узнает значение от вас, — подтвердило существо, игнорируя грамматику.На Хэма снизошло озарение.— Господи! — раскрыл он рот. — Так значит, это мы должны пополнить его словарь.— Ты говоришь, я говоришь, — подсказало существо.— Ну, конечно! Видишь, Пэт?
1 2 3 4