Турр расцвел радостной улыбкой.– Превосходно. Я хочу посмотреть запуск.Эразм удивился, неужели Турр повредился умом во время продлевающего жизнь лечения? Или он скотина и предатель от рождения?– Пойдемте со мной, – произнес наконец робот. – Мы найдем место, откуда вам будет удобно наблюдать за запуском.Спустя некоторое время они смотрели на огненные хвосты ракет, выпущенных в багровое небо, освещенное красным гигантом Коррина.– В человеческой природе радоваться фейерверкам, – сказал Турр. – И для меня это действительно славное зрелище. Отныне исход борьбы столь же очевиден, как сила тяготения. Ничто не сможет остановить нас. Нас – это интересный выбор слова, подумал Эразм. Но я все равно не полностью ему доверяю. Его ум полон темных замыслов. Робот поднял свое улыбающееся металлическое лицо к небу, глядя вслед следующей партии смертоносных контейнеров, улетавших в сторону пространства Лиги. * * * Люди приветствуют меня как героя-освободителя. Я воевал с кимеками и изгонял мыслящих машин. Но мое наследие не ограничится достигнутым. Сделанное – это всего лишь начало. Примеро Квентин Батлер. Мемуары в библиотеке Парламента
После того как Хонру была отвоевана у мыслящих машин, Квентин и его войска провели на планете еще месяц, завершая зачистку, помогая в восстановлении хозяйства и оказывая помощь уцелевшим людям. Половина гиназских наемников осталась на Хонру, чтобы обеспечивать безопасность и освобождать планету от остатков армии роботов.Когда все подготовительные работы были завершены, примеро Квентин Батлер и два его старших сына отбыли на близлежащий Пармантье. Туда Квентин привел значительный флот с солдатами, которые предвкушали давно заслуженный отпуск. Риков рвался домой к жене и единственной дочери.До того как освобождение Хонру отодвинуло границу с Синхронизированным Миром, Пармантье был самой близкой к владениям Омниуса планетой Лиги Благородных. В течение нескольких десятилетий переселенцы добились замечательных успехов в восстановлении планеты после длительного и разрушительного господства машин. Тяжелая промышленность роботов была демонтирована и приведена в порядок, токсические выбросы вредных химических соединений нейтрализованы и вывезены, восстановлено земледелие, насажены леса, реки очищены и направлены в другие русла.Хотя Риков Батлер проводил много времени на службе в армии Джихада, его любили здесь как толкового и эффективного правителя поселений. Стоя с отцом на мостике флагманской баллисты, он широко улыбался, видя, как приближается безмятежная мирная планета – его родной и любимый дом.– Не могу дождаться, когда снова увижу Коге, – тихо проговорил он, задумчиво расхаживая по кабине вокруг командирского кресла. – До меня только сейчас дошло, что Райне уже исполнилось одиннадцать. Мне так хочется, чтобы она все время была маленькой.– Можешь наверстать упущенное, – сказал Квентин. – Я хочу, чтобы у тебя было много детей. Мне лично мало одной внучки.– У тебя никогда не будет других детей, если ты не побудешь наедине с женой, – толкнув брата локтем в бок, насмешливо произнес Фейкан. – Между прочим, в городе есть приличные гостиницы, так что у вас есть шанс на уединение.Риков рассмеялся.– Мои отец и брат всегда желанные гости в нашем доме. Да что там, Коге просто не пустит меня в постель, если я не пущу вас в дом.– Исполняй свой долг, Риков, – притворно рыкнул Квентин. – Мне кажется, что твой старший брат не намерен жениться.– Пока, во всяком случае, нет, – отозвался Фейкан. – Я не нашел среди будущих родственников достаточно влиятельных политиков с дочерьми. Но я найду.– Какой ты романтик.За прошедшие годы Риков и Коге купили и уютно обустроили симпатичное поместье на склоне зеленого холма с видом на столицу Ниуббе. Со временем, учитывая административные таланты Рикова, Пармантье мог превратиться в одну из самых могущественных планет Лиги Благородных.Когда корабли Джихада приземлились на посадочную площадку, а солдаты и наемники отпущены в увольнение, Квентин вместе с сыновьями направился в дом губернатора. Когда они вошли, Коге сдержанно поцеловала мужа. Вышла встретить отца и Райна, серьезная большеглазая светловолосая девочка, предпочитавшая проводить время с книгами, а не с подругами. В доме было и небольшое святилище Трех Мучеников. В плошках росли яркие оранжевые ноготки в память о Манионе Невинном.Но хотя Коге Батлер была предана делу Джихада и начинала каждый день с молитвы, она все же не была одной из фанатичных мартиристкок, у которых на Пармантье были очень сильные позиции. Жители Пармантье еще не забыли того жестокого угнетения, какому подвергали их мыслящие машины, и поэтому большая часть людей здесь обратилась в наиболее воинствующую религию, направленную против мыслящих машин.Коге также внимательно следила за тем, чтобы никто из членов ее семьи не пользовался пряной меланжей.– Серена Батлер не принимала ее. Поэтому и мы не будем делать этого.Когда Риков бывал на войне или на маневрах, он иногда позволял себе этот популярный порок, но дома в присутствии жены вел себя примерно и тоже не прикасался к пряности.Юная Райна сидела за столом, являя собой образец учтивости и хороших манер.– Сколько ты пробудешь с нами? – спросила Коге.Но Квентином овладел приступ великодушия, и он ответил за сына:– Фейкану все равно нечего делать. Поэтому он отправится со мной добивать мыслящих машин. У Рикова же есть и другие обязанности. Я и так повадился слишком надолго отбирать его у вас. Управление Пармантье – дело не менее важное, чем служба в армии Джихада, Поэтому властью, данной мне чином примеро, я предоставляю ему длительный отпуск – не меньше года, – чтобы он мог достойно исполнить свои обязанности политического лидера, мужа и отца.У Квентина потеплело на душе, когда он увидел изумление и восторг на лицах Коге и Райны. Ошеломленный Риков не знал, что отвечать.– Благодарю вас, сэр!Квентин расплылся в широкой улыбке.– Покончим с формальностями, Риков. Думаю, что в своем доме ты можешь называть меня отцом.Он отодвинул тарелку, чувствуя себя умиротворенным и сонливым. Наконец-то сегодня он выспится на мягкой постели, а не на узкой лежанке в каюте примеро.– Что же касается нас с тобой, Фейкан, то мы будем отдыхать и пополнять запасы неделю. Солдатам и наемникам этого вполне хватит. Не одним машинам надо перезаряжать свои батареи. После этого мы снова отбудем.Фейкан коротко кивнул.– Неделя – это очень щедро.
Несколько дней, отдыхая от службы, Квентин развлекал семейство Рикова рассказами о военных подвигах и приключениях во время обороны Икса. Рассказал он и о том, как был заживо погребен в обрушившейся пещере. Квентин признался, что в том тесном мраке чувствовал себя очень неуютно. Поведал он и о том, как встретился – и смог уйти – с титаном Юноной, когда с командой спасателей отправился выручать своих с павшей Бела Тегез.Слушатели содрогались. Кимеки были еще более загадочны и страшны, чем традиционные боевые роботы. К счастью, с тех пор, как они обратились против Омниуса, титаны стали причинять меньше хлопот Лиге.Райна, примостившись на краешке стула и широко раскрыв глаза, внимательно слушала рассказы деда. Квентин ласково улыбнулся внучке.– Скажи мне, Райна, что ты думаешь о машинах?– Я их ненавижу! Они демоны. Если мы не сможем уничтожить мыслящих машин, то их накажет Бог. Так говорит моя мама.– Если только эти машины сами не были посланы нам за наши грехи, – предостерегающим тоном произнесла Коге.Квентин посмотрел сначала на Коге, потом на Райну и Рикова.– Ты когда-нибудь видела мыслящих машин, Райна?– Машины вокруг нас, поэтому трудно отличить Злых от Добрых.Вскинув бровь, Квентин горделиво взглянул на Рикова.– Когда-нибудь она станет превосходным крестоносцем.– Или, может быть, политиком, – возразил Риков.– Ну что ж, полагаю, что Лиге нужны и политики.
Когда настало время уезжать, а батальон уже поднялся на орбиту, Квентин решил вернуться на Салусу Секундус. Там всегда находились неотложные дела в правительстве Лиги и в Совете Джихада, да и с последнего посещения Вандры в Городе Интроспекции прошло уже полтора года.Во второй половине дня солдаты и наемники начали грузиться на большие корабли, ожидавшие их на орбите. Квентин обнял Рикова, Коге и Райну.– Знаю, ты будешь скучать по тем славным денькам, когда со своим братом воевал против мыслящих машин. Я и сам иногда скучаю по своей молодости, сынок. Но подумай о других своих обязанностях – по отношению к Пармантье, к своей семье.Риков улыбнулся.– Я не буду спорить. Остаться здесь, с Коге и Раиной, в мире и покое – это великолепное назначение. Эта планета находится под моим управлением. Настало время мне осесть здесь и сделать этот мир моим настоящим домом.Надев фуражку, Квентин взошел на борт челнока, который доставил его на флагманское судно. Группа кораблей проходила последнюю проверку готовности перед отлетом. Каждая баллиста и каждый штурмовик были загружены припасами и полностью заправлены топливом, готовые к долгому путешествию к главной планете Лиги. Когда корабли покинули орбиту и были уже готовы уйти из солнечной системы Пармантье, техники засекли поток маленьких ракет, которые словно метеоры неслись к планете. Точный курс и строй говорили о том, что это не случайный полет.– Нам надо считать эти ракеты противником, сэр!– Надо вернуться назад и привести оборонительные системы в состояние повышенной готовности, – крикнул Квентин. – Всем судам сменить курс – развернуться назад к Пармантье!Хотя приказ был тотчас выполнен, Квентин видел, что они не успеют перехватить опасные объекты. Искусственные торпеды явно машинного производства стремительно неслись к Пармантье.На поверхности Риков объявил тревогу, а сенсоры наблюдательных станций начали вычерчивать траектории невесть откуда взявшихся объектов. На более дальней дистанции появились возвращающиеся корабли армии, готовые уничтожить вторгшиеся в пространство планеты мелкие корабли.Но ракеты начали одна за другой разваливаться в плотных слоях атмосферы. Никаких разрушений они не причинили. Ни одна не упала на землю.– Что это такое? – спросил Фейкан, опершись на плечо сидящего за своим пультом техника.– Полагаю, нам надо остаться и провести анализ случившегося, – сказал Квентин. – Свои корабли я оставлю в твоем распоряжении, Риков.Однако сын отклонил его предложение.– В этом нет никакой необходимости, примеро. Мы не знаем, что это за ракеты, но они не причинили никаких разрушений. Даже если они явились из машинного мира, то скорее всего это торпеды, отклонившиеся с курса…– Тщательно все проверь, – перебил его Квентин. – Омниус наверняка что-то задумал.– На Пармантье есть хорошие лаборатории и контрольное оборудование, сэр. Мы все сделаем сами. Кроме того, мы располагаем достаточными силами для самостоятельной обороны.Последнюю фразу Риков произнес с особой гордостью.Ожидая развития событий, находясь на орбите, Квентин испытывал нарастающее беспокойство, особенно сильное оттого, что на планете находился его сын. Очевидно, что это были баллистические ракеты неуправляемые и без экипажей. По какой-то неизвестной причине они были направлены на Пармантье, планету, самую близкую к территории Синхронизированного Мира.– Может быть, это был просто навигационный эксперимент, – предположил Фейкан.За свою долгую службу Квентин видел куда более ужасные и разрушительные действия мыслящих машин. Поэтому он подозревал, что за этими внешне безобидными действиями стоит какой-то угрожающий замысел.– Держи все системы в постоянной готовности, – передал Квентин Рикову. – Это может быть лишь прелюдией.В течение двух последующих дней Квентин держал свой рассредоточенный флот на внешнем периметре обороны Пармантье. Однако никаких торпед больше не было. Космос оставался чистым от присутствия машин. Наконец Квентин смягчился, видя, что оставаться на орбите больше нет причин. Попрощавшись еще раз с Риковом, он повел свои корабли к Салусе Секундус. * * * Вселенная постоянно творит нам врагов больше, чем нам по силам одолеть. Но тогда почему мы своей борьбой сами плодим себе противников? Мастер меча Истиан Госс
Несмотря на то что исполинское цунами убило почти все население Гиназа и погубило всю растительность, через шестьдесят лет архипелаг снова был покрыт густыми джунглями. Постепенно пополнилось и население, снова приезжали ученики наемников, стремившиеся научиться искусству боя, разработанному легендарным Йоолом Норетом.Гиназ всегда был местом, где рождались и воспитывались наемники Джихада, великие воины, сражавшиеся с мыслящими машинами на своих условиях, используя свою собственную тактику и не подчиняясь иерархии армии. Наемники Гиназа несли непропорционально большие потери, но среди них было больше всего героев. – Истиан Госс был уроженцем архипелага, представителем третьего поколения семьи, пережившей страшное бедствие. То были отважные люди, желавшие возродить славу островов и пополнить его население. Молодой человек с самого начала был намерен посвятить свою жизнь битвам с мыслящими машинами, чтобы нести свободу порабощенному человечеству. Собственно говоря, именно для этого он и появился на свет. Он сможет считать свою жизнь удавшейся, если станет отцом нескольких детей, прежде чем погибнет в боях Джихада.Прямо держа свой металлический корпус, на песчаный берег выступил многорукий механический боец робот Хирокс. Он остановился и навел свои сверкающие оптические сенсоры на очередную группу подготовленных им курсантов.– Вы все успешно закончили курс подготовки по моей программе. – Голос робота был невыразительным и лишенным интонаций, в отличие от более новых моделей машин. Но его и создавали с ограниченными возможностями общения и с рудиментарными зачатками ощущения собственной личности.– Все вы доказали, что можете адекватно противостоять моей тактике боя. Вы являетесь достойными противниками для реальных боевых роботов, так же как и Йоол Норет.Хирокс поднял одну из своих вооруженных рук, указывая на небольшое возвышение, вершину которого венчала базальтовая скала, превращенная в усыпальницу, где в хрустально-плазовом гробу покоилось набальзамированное тело невольного основателя новой школы боевого искусства мастера меча Йоола Норета.Все курсанты повернули головы в указанном направлении. Истиан благоговейно сделал шаг вперед, чтобы оказаться ближе к усыпальнице, и вслед за ним шагнул его друг и спарринг-партнер Нар Триг. Истиан обратился к товарищу охрипшим от волнения голосом:– Ты бы не хотел жить в то время, когда мы могли бы тренироваться у самого Норета?– Вместо этой чертовой машины? – проворчал Триг. – Да, это было бы очень мило, но я рад, что мы живем сейчас, когда ближе полное поражение врага… во всех его проявлениях.Триг был потомком поселенцев, успевших бежать из колонии Перидот, захваченной мыслящими машинами восемьдесят лет назад. Его родители были упорными и трудолюбивыми людьми, теми, кто после возвращения старательно занялся восстановлением колонии. Но сам Триг не нашел там своего места. Он испытывал такую глубокую и всепоглощающую ненависть к машинам, что отдал все свое время и все свои силы тому, чтобы научиться в бою побеждать их.В противоположность Истиану с его золотистой кожей и медно-рыжими волосами, Триг был приземистым и смуглым темноволосым мужчиной с широкими плечами и мощной мускулатурой. Они с Истианом идеально подходили друг другу как спарринг-партнеры, когда орудовали импульсными мечами, специально сконструированными для того, чтобы выводить из строя гель-контурные цепи электронных мозгов роботов. Когда же Триг боролся с механическим сенсеем, его гнев и страсть воспламенялись с небывалой силой, и он дрался как берсерк, оставляя далеко позади всех курсантов своей группы.Даже Хирокс однажды после особенно энергичного учебного боя похвалил его:– Один ты, Нар Триг, овладел, как и Йоол Норет, искусством менять тактику боя в зависимости от хода схватки, не думая при этом ни о своей безопасности, ни о своем выживании. Это ключ твоего успеха.Триг не испытывал никакой гордости от такой похвалы. Хотя Хирокс был перепрограммированным роботом и теперь находился на стороне сражающегося свободного человечества, молодой человек ненавидел все, связанное с миром мыслящих машин во всех его формах. Истиан был бы счастлив скорее покинуть Гиназ вместе с Тригом, чтобы, этот последний мог обратить свою ярость против реального врага, а не суррогатного противника…Хирокс между тем продолжал свою речь, обращенную к молодым воинам:– Каждый из вас своим боевым умением доказал мне, что теперь он достойный боец и готов к схватке с мыслящими машинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
После того как Хонру была отвоевана у мыслящих машин, Квентин и его войска провели на планете еще месяц, завершая зачистку, помогая в восстановлении хозяйства и оказывая помощь уцелевшим людям. Половина гиназских наемников осталась на Хонру, чтобы обеспечивать безопасность и освобождать планету от остатков армии роботов.Когда все подготовительные работы были завершены, примеро Квентин Батлер и два его старших сына отбыли на близлежащий Пармантье. Туда Квентин привел значительный флот с солдатами, которые предвкушали давно заслуженный отпуск. Риков рвался домой к жене и единственной дочери.До того как освобождение Хонру отодвинуло границу с Синхронизированным Миром, Пармантье был самой близкой к владениям Омниуса планетой Лиги Благородных. В течение нескольких десятилетий переселенцы добились замечательных успехов в восстановлении планеты после длительного и разрушительного господства машин. Тяжелая промышленность роботов была демонтирована и приведена в порядок, токсические выбросы вредных химических соединений нейтрализованы и вывезены, восстановлено земледелие, насажены леса, реки очищены и направлены в другие русла.Хотя Риков Батлер проводил много времени на службе в армии Джихада, его любили здесь как толкового и эффективного правителя поселений. Стоя с отцом на мостике флагманской баллисты, он широко улыбался, видя, как приближается безмятежная мирная планета – его родной и любимый дом.– Не могу дождаться, когда снова увижу Коге, – тихо проговорил он, задумчиво расхаживая по кабине вокруг командирского кресла. – До меня только сейчас дошло, что Райне уже исполнилось одиннадцать. Мне так хочется, чтобы она все время была маленькой.– Можешь наверстать упущенное, – сказал Квентин. – Я хочу, чтобы у тебя было много детей. Мне лично мало одной внучки.– У тебя никогда не будет других детей, если ты не побудешь наедине с женой, – толкнув брата локтем в бок, насмешливо произнес Фейкан. – Между прочим, в городе есть приличные гостиницы, так что у вас есть шанс на уединение.Риков рассмеялся.– Мои отец и брат всегда желанные гости в нашем доме. Да что там, Коге просто не пустит меня в постель, если я не пущу вас в дом.– Исполняй свой долг, Риков, – притворно рыкнул Квентин. – Мне кажется, что твой старший брат не намерен жениться.– Пока, во всяком случае, нет, – отозвался Фейкан. – Я не нашел среди будущих родственников достаточно влиятельных политиков с дочерьми. Но я найду.– Какой ты романтик.За прошедшие годы Риков и Коге купили и уютно обустроили симпатичное поместье на склоне зеленого холма с видом на столицу Ниуббе. Со временем, учитывая административные таланты Рикова, Пармантье мог превратиться в одну из самых могущественных планет Лиги Благородных.Когда корабли Джихада приземлились на посадочную площадку, а солдаты и наемники отпущены в увольнение, Квентин вместе с сыновьями направился в дом губернатора. Когда они вошли, Коге сдержанно поцеловала мужа. Вышла встретить отца и Райна, серьезная большеглазая светловолосая девочка, предпочитавшая проводить время с книгами, а не с подругами. В доме было и небольшое святилище Трех Мучеников. В плошках росли яркие оранжевые ноготки в память о Манионе Невинном.Но хотя Коге Батлер была предана делу Джихада и начинала каждый день с молитвы, она все же не была одной из фанатичных мартиристкок, у которых на Пармантье были очень сильные позиции. Жители Пармантье еще не забыли того жестокого угнетения, какому подвергали их мыслящие машины, и поэтому большая часть людей здесь обратилась в наиболее воинствующую религию, направленную против мыслящих машин.Коге также внимательно следила за тем, чтобы никто из членов ее семьи не пользовался пряной меланжей.– Серена Батлер не принимала ее. Поэтому и мы не будем делать этого.Когда Риков бывал на войне или на маневрах, он иногда позволял себе этот популярный порок, но дома в присутствии жены вел себя примерно и тоже не прикасался к пряности.Юная Райна сидела за столом, являя собой образец учтивости и хороших манер.– Сколько ты пробудешь с нами? – спросила Коге.Но Квентином овладел приступ великодушия, и он ответил за сына:– Фейкану все равно нечего делать. Поэтому он отправится со мной добивать мыслящих машин. У Рикова же есть и другие обязанности. Я и так повадился слишком надолго отбирать его у вас. Управление Пармантье – дело не менее важное, чем служба в армии Джихада, Поэтому властью, данной мне чином примеро, я предоставляю ему длительный отпуск – не меньше года, – чтобы он мог достойно исполнить свои обязанности политического лидера, мужа и отца.У Квентина потеплело на душе, когда он увидел изумление и восторг на лицах Коге и Райны. Ошеломленный Риков не знал, что отвечать.– Благодарю вас, сэр!Квентин расплылся в широкой улыбке.– Покончим с формальностями, Риков. Думаю, что в своем доме ты можешь называть меня отцом.Он отодвинул тарелку, чувствуя себя умиротворенным и сонливым. Наконец-то сегодня он выспится на мягкой постели, а не на узкой лежанке в каюте примеро.– Что же касается нас с тобой, Фейкан, то мы будем отдыхать и пополнять запасы неделю. Солдатам и наемникам этого вполне хватит. Не одним машинам надо перезаряжать свои батареи. После этого мы снова отбудем.Фейкан коротко кивнул.– Неделя – это очень щедро.
Несколько дней, отдыхая от службы, Квентин развлекал семейство Рикова рассказами о военных подвигах и приключениях во время обороны Икса. Рассказал он и о том, как был заживо погребен в обрушившейся пещере. Квентин признался, что в том тесном мраке чувствовал себя очень неуютно. Поведал он и о том, как встретился – и смог уйти – с титаном Юноной, когда с командой спасателей отправился выручать своих с павшей Бела Тегез.Слушатели содрогались. Кимеки были еще более загадочны и страшны, чем традиционные боевые роботы. К счастью, с тех пор, как они обратились против Омниуса, титаны стали причинять меньше хлопот Лиге.Райна, примостившись на краешке стула и широко раскрыв глаза, внимательно слушала рассказы деда. Квентин ласково улыбнулся внучке.– Скажи мне, Райна, что ты думаешь о машинах?– Я их ненавижу! Они демоны. Если мы не сможем уничтожить мыслящих машин, то их накажет Бог. Так говорит моя мама.– Если только эти машины сами не были посланы нам за наши грехи, – предостерегающим тоном произнесла Коге.Квентин посмотрел сначала на Коге, потом на Райну и Рикова.– Ты когда-нибудь видела мыслящих машин, Райна?– Машины вокруг нас, поэтому трудно отличить Злых от Добрых.Вскинув бровь, Квентин горделиво взглянул на Рикова.– Когда-нибудь она станет превосходным крестоносцем.– Или, может быть, политиком, – возразил Риков.– Ну что ж, полагаю, что Лиге нужны и политики.
Когда настало время уезжать, а батальон уже поднялся на орбиту, Квентин решил вернуться на Салусу Секундус. Там всегда находились неотложные дела в правительстве Лиги и в Совете Джихада, да и с последнего посещения Вандры в Городе Интроспекции прошло уже полтора года.Во второй половине дня солдаты и наемники начали грузиться на большие корабли, ожидавшие их на орбите. Квентин обнял Рикова, Коге и Райну.– Знаю, ты будешь скучать по тем славным денькам, когда со своим братом воевал против мыслящих машин. Я и сам иногда скучаю по своей молодости, сынок. Но подумай о других своих обязанностях – по отношению к Пармантье, к своей семье.Риков улыбнулся.– Я не буду спорить. Остаться здесь, с Коге и Раиной, в мире и покое – это великолепное назначение. Эта планета находится под моим управлением. Настало время мне осесть здесь и сделать этот мир моим настоящим домом.Надев фуражку, Квентин взошел на борт челнока, который доставил его на флагманское судно. Группа кораблей проходила последнюю проверку готовности перед отлетом. Каждая баллиста и каждый штурмовик были загружены припасами и полностью заправлены топливом, готовые к долгому путешествию к главной планете Лиги. Когда корабли покинули орбиту и были уже готовы уйти из солнечной системы Пармантье, техники засекли поток маленьких ракет, которые словно метеоры неслись к планете. Точный курс и строй говорили о том, что это не случайный полет.– Нам надо считать эти ракеты противником, сэр!– Надо вернуться назад и привести оборонительные системы в состояние повышенной готовности, – крикнул Квентин. – Всем судам сменить курс – развернуться назад к Пармантье!Хотя приказ был тотчас выполнен, Квентин видел, что они не успеют перехватить опасные объекты. Искусственные торпеды явно машинного производства стремительно неслись к Пармантье.На поверхности Риков объявил тревогу, а сенсоры наблюдательных станций начали вычерчивать траектории невесть откуда взявшихся объектов. На более дальней дистанции появились возвращающиеся корабли армии, готовые уничтожить вторгшиеся в пространство планеты мелкие корабли.Но ракеты начали одна за другой разваливаться в плотных слоях атмосферы. Никаких разрушений они не причинили. Ни одна не упала на землю.– Что это такое? – спросил Фейкан, опершись на плечо сидящего за своим пультом техника.– Полагаю, нам надо остаться и провести анализ случившегося, – сказал Квентин. – Свои корабли я оставлю в твоем распоряжении, Риков.Однако сын отклонил его предложение.– В этом нет никакой необходимости, примеро. Мы не знаем, что это за ракеты, но они не причинили никаких разрушений. Даже если они явились из машинного мира, то скорее всего это торпеды, отклонившиеся с курса…– Тщательно все проверь, – перебил его Квентин. – Омниус наверняка что-то задумал.– На Пармантье есть хорошие лаборатории и контрольное оборудование, сэр. Мы все сделаем сами. Кроме того, мы располагаем достаточными силами для самостоятельной обороны.Последнюю фразу Риков произнес с особой гордостью.Ожидая развития событий, находясь на орбите, Квентин испытывал нарастающее беспокойство, особенно сильное оттого, что на планете находился его сын. Очевидно, что это были баллистические ракеты неуправляемые и без экипажей. По какой-то неизвестной причине они были направлены на Пармантье, планету, самую близкую к территории Синхронизированного Мира.– Может быть, это был просто навигационный эксперимент, – предположил Фейкан.За свою долгую службу Квентин видел куда более ужасные и разрушительные действия мыслящих машин. Поэтому он подозревал, что за этими внешне безобидными действиями стоит какой-то угрожающий замысел.– Держи все системы в постоянной готовности, – передал Квентин Рикову. – Это может быть лишь прелюдией.В течение двух последующих дней Квентин держал свой рассредоточенный флот на внешнем периметре обороны Пармантье. Однако никаких торпед больше не было. Космос оставался чистым от присутствия машин. Наконец Квентин смягчился, видя, что оставаться на орбите больше нет причин. Попрощавшись еще раз с Риковом, он повел свои корабли к Салусе Секундус. * * * Вселенная постоянно творит нам врагов больше, чем нам по силам одолеть. Но тогда почему мы своей борьбой сами плодим себе противников? Мастер меча Истиан Госс
Несмотря на то что исполинское цунами убило почти все население Гиназа и погубило всю растительность, через шестьдесят лет архипелаг снова был покрыт густыми джунглями. Постепенно пополнилось и население, снова приезжали ученики наемников, стремившиеся научиться искусству боя, разработанному легендарным Йоолом Норетом.Гиназ всегда был местом, где рождались и воспитывались наемники Джихада, великие воины, сражавшиеся с мыслящими машинами на своих условиях, используя свою собственную тактику и не подчиняясь иерархии армии. Наемники Гиназа несли непропорционально большие потери, но среди них было больше всего героев. – Истиан Госс был уроженцем архипелага, представителем третьего поколения семьи, пережившей страшное бедствие. То были отважные люди, желавшие возродить славу островов и пополнить его население. Молодой человек с самого начала был намерен посвятить свою жизнь битвам с мыслящими машинами, чтобы нести свободу порабощенному человечеству. Собственно говоря, именно для этого он и появился на свет. Он сможет считать свою жизнь удавшейся, если станет отцом нескольких детей, прежде чем погибнет в боях Джихада.Прямо держа свой металлический корпус, на песчаный берег выступил многорукий механический боец робот Хирокс. Он остановился и навел свои сверкающие оптические сенсоры на очередную группу подготовленных им курсантов.– Вы все успешно закончили курс подготовки по моей программе. – Голос робота был невыразительным и лишенным интонаций, в отличие от более новых моделей машин. Но его и создавали с ограниченными возможностями общения и с рудиментарными зачатками ощущения собственной личности.– Все вы доказали, что можете адекватно противостоять моей тактике боя. Вы являетесь достойными противниками для реальных боевых роботов, так же как и Йоол Норет.Хирокс поднял одну из своих вооруженных рук, указывая на небольшое возвышение, вершину которого венчала базальтовая скала, превращенная в усыпальницу, где в хрустально-плазовом гробу покоилось набальзамированное тело невольного основателя новой школы боевого искусства мастера меча Йоола Норета.Все курсанты повернули головы в указанном направлении. Истиан благоговейно сделал шаг вперед, чтобы оказаться ближе к усыпальнице, и вслед за ним шагнул его друг и спарринг-партнер Нар Триг. Истиан обратился к товарищу охрипшим от волнения голосом:– Ты бы не хотел жить в то время, когда мы могли бы тренироваться у самого Норета?– Вместо этой чертовой машины? – проворчал Триг. – Да, это было бы очень мило, но я рад, что мы живем сейчас, когда ближе полное поражение врага… во всех его проявлениях.Триг был потомком поселенцев, успевших бежать из колонии Перидот, захваченной мыслящими машинами восемьдесят лет назад. Его родители были упорными и трудолюбивыми людьми, теми, кто после возвращения старательно занялся восстановлением колонии. Но сам Триг не нашел там своего места. Он испытывал такую глубокую и всепоглощающую ненависть к машинам, что отдал все свое время и все свои силы тому, чтобы научиться в бою побеждать их.В противоположность Истиану с его золотистой кожей и медно-рыжими волосами, Триг был приземистым и смуглым темноволосым мужчиной с широкими плечами и мощной мускулатурой. Они с Истианом идеально подходили друг другу как спарринг-партнеры, когда орудовали импульсными мечами, специально сконструированными для того, чтобы выводить из строя гель-контурные цепи электронных мозгов роботов. Когда же Триг боролся с механическим сенсеем, его гнев и страсть воспламенялись с небывалой силой, и он дрался как берсерк, оставляя далеко позади всех курсантов своей группы.Даже Хирокс однажды после особенно энергичного учебного боя похвалил его:– Один ты, Нар Триг, овладел, как и Йоол Норет, искусством менять тактику боя в зависимости от хода схватки, не думая при этом ни о своей безопасности, ни о своем выживании. Это ключ твоего успеха.Триг не испытывал никакой гордости от такой похвалы. Хотя Хирокс был перепрограммированным роботом и теперь находился на стороне сражающегося свободного человечества, молодой человек ненавидел все, связанное с миром мыслящих машин во всех его формах. Истиан был бы счастлив скорее покинуть Гиназ вместе с Тригом, чтобы, этот последний мог обратить свою ярость против реального врага, а не суррогатного противника…Хирокс между тем продолжал свою речь, обращенную к молодым воинам:– Каждый из вас своим боевым умением доказал мне, что теперь он достойный боец и готов к схватке с мыслящими машинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83