Но возможно и такое: ваша настоящая мать была из этих мест и вы провели здесь свои первые год или два, прежде чем вас удочерили. Или, если вас удочерили при рождении, у вашей приемной матери есть здесь родственники?
– Думаю, это возможно, – сказала она. – Но не должна ли я в таком случае помнить побольше?
– Вы постоянно вспоминаете все больше и больше. Вы лишились вашего настоящего отца, потом приемного отца. Это довольно тяжелый путь для ребенка. И вот вы справились с этой тяжестью, как бы похоронив ее. Вам необходим гипнотизер, чтобы это раскопать.
– А я-то полагала, что вашим предметом была философия, а не психиатрия.
Он утрамбовал пальцем табак в чашечке трубки.
– Я играю роль завзятого спорщика, только и всего. – Он пожал плечами. – Обычно для таких вещей всегда находится объяснение. Если ваша мать не хочет рассказать вам… или не может… то как насчет кого-нибудь из ее родственников?
– Никого не осталось в живых.
– А друзей?
– Нет. Мне следовало бы приступить к этому делу лет десять назад.
– А вы не знаете, как звали ваших настоящих родителей?
Не лезь ты в это дело, сучка.
– Я надеюсь разузнать.
– И все-таки это вряд ли поможет, но хотя бы подскажет, откуда они родом.
Она осушила рюмку и заказала еще один «спритсер» и кружку пива для Хью. Всего лишь воспоминания. На другом конце помещения игральный автомат выдал безумный завывающий звук и изрыгнул целую пригоршню монет. Воспоминания. Мятный привкус жевательной резинки. Женщина на лошади. Медальон. Кровь, хлещущая из шеи мастифа. Она посмотрела на свои руки, исцарапанные и изодранные в клочья. Раны были воспоминаниями. Раны заставили тело вспомнить, что определенные вещи были болезненными, заставляли не делать их снова. Ее сознание было полно ран, которые болели слишком сильно, чтобы принадлежать кому-то другому.
По выражению лица Хью она видела, что и он это понимает.
Закусывали они в небольшом ресторанчике на задворках трактира. Чарли придирчиво ковыряла салат с креветками, жалея, что заказала его. Что-то в креветках казалось ей слишком резким – то ли рыбный вкус, то ли само мясо. Ей казалось, что она закусывает червями.
Низкий туман размазывал луч фар «ягуара», когда они катили обратно по их улочке, в самом начале двенадцатого. Мимо промелькнул Розовый коттедж, темный под мраморным светом луны. Какая-то крошечная красная точка мерцала у входной двери.
Хью затормозил. Чарли неуверенно выкарабкалась из машины, заметно под хмельком. Скорбно мяукал Нельсон. Хью стоял рядом с Чарли, когда она открыла калитку. Позади них постукивал двигатель «ягуара».
– Нельсон! – сказал Хью. – Хороший малыш!
Кот снова замяукал.
– Я дам ему немного молока, – сказал Хью.
– А у меня есть собачья жратва, если только он станет есть ее. С ним-то что будет?
– Утром я скажу полицейским, – сказал Хью. – Они, по всей вероятности, отдадут его в чей-нибудь дом или еще что-то придумают. Если только вам он не нравится?
– Не думаю, что Бен это одобрит. А вы его не хотите взять?
– У меня от него мурашки идут по коже.
Нельсон опять завыл, посверкивая единственным глазом.
– Я довезу вас до дома.
– Я могу и дойти.
– Никаких проблем. Входит в обслуживание.
Когда Хью остановился позади ее «ситроена», Чарли охватило чувство подавленности: ей не хотелось оставаться в одиночестве, не хотелось идти в дом одной. Она уставилась через ветровое стекло на темные ночные очертания.
– Я все время думаю о Виоле Леттерс.
– Вы не должны винить себя.
– Не хотите кофе?
– Мне надо вернуться. Я отстаю со своей писаниной.
– А что вы в данный момент пишете?
– О, я кручу-верчу со всех сторон философские аспекты привидений.
Чарли посмотрела на него, приподняв брови:
– А к чему это вам, неспециалисту?
Он улыбнулся:
– Ну, может быть, кофе на скорую руку.
Она открыла дверцу «ягуара», и слабое внутреннее освещение вылилось наружу, сделав ночь за ветровым стеклом еще темнее. Казалось, дом кренился в разных направлениях. Внутри горел свет: это она оставила лампы включенными, не желая возвращаться в темноту.
Хью вылез и захлопнул дверцу. Запруда ревела, вода обрушивалась вниз, словно ей никогда и не мешали. Медленно скользила по небу луна, совершая путешествие, которое она проделывала миллионы и миллиарды раз еще до того, как Чарли когда-либо рождалась. Это вечное движение будет продолжаться и после того, как Чарли умрет.
– Сколько загадок в этих звездах, – сказал Хью.
– А вы все их знаете?
– Призраки, – сказал он. – Меня всегда интересовало, сколько из них являются призраками. – Он показал вверх трубкой. – Вы ведь не видите звезды такими, какие они есть сейчас, – вы их видите такими, какими они были сотни лет назад, миллионы. Некоторые из них больше не существуют. Вы смотрите на свет, который они излучали, на свет как образ самих звезд. Вот так я думаю и о многих призраках. Образы умерших людей – словно повторное проигрывание на видео.
Когда Чарли отперла входную дверь, Бен залаял. Они прошли по коридору в кухню. Чарли включила свет и поразилась резкому треску выключателя. Свет померцал и стал нормальным.
– Тут все еще проблемы с электричеством, – сказала она.
– А я думал, вы поменяли проводку.
– Поменяли…
Выпустив возбужденного Бена в сад, она наполнила кофейник водой и достала из пачки кофейный фильтр. Хью озирался в комнате и, обеспокоенно нахмурясь, смотрел в потолок. Автоответчик подмигивал, и она подумала, уж нет ли там еще сообщения от Тома. Ей хотелось думать, что есть. Пошел он в задницу!
– Вы в самом деле верите в привидения, Хью?
Он уминал табак в трубке.
– Да. Я верю в привидения, только не знаю, что же это такое. Я не знаю, есть ли у привидений рассудок, свободная воля, способны ли они по-настоящему проделать что-нибудь еще, кроме новых появлений в одном и том же месте, повторений одних и тех же движений, словно полоска повторяющейся киноленты. Я не уверен, может ли привидение по-настоящему причинить кому-то вред, разве только перепугать своим появлением. Это входит в тему моей книги.
– А вы когда-нибудь видели хоть одно?
– Нет.
– А хотелось бы?
– Да. А вам?
– Нет. – Она впустила Бена в дом и села за стол. – Меня бы тогда просто кондрашка хватил.
– Не думаю, что это так страшно. Мы ведь говорим о реальности и сверхъестественном как о двух разных вещах. Но это не так.
– Что вы имеете в виду?
Кофейник булькал и плевался, выпуская в кувшин ровную струйку кофе.
– Мы знаем, что такое трупы, но я не думаю, чтобы мы знали, что такое смерть. Я верю в смерть не больше, чем верю в жизнь.
– Так вы не считаете, что Виола Леттерс мертва?
– Ну, они вытащили ее труп из шлюзового пруда…
– Но ее душа – имеет значение?
– Тела тоже имеют значение. Все клетки в них, все крошечные частицы, атомные частицы и субатомные частицы. Гены. Электричество.
– Электричество?!
– Частицы наших тел имеют электромагнитные заряды. Когда наши трупы разрушаются – путем ли кремации или похорон, – все это тем или иным путем возвращается обратно, в землю, совершает новый цикл развития. У каждой частицы сохраняется своя память, как и у крохотного кусочка видеокассеты. Возможно, что и мы с вами сделаны из частиц, которые принадлежали сотням других людей. В вас, может быть, есть частицы Эйнштейна, Микеланджело, Боадицеи…
– Или убийцы-маньяка?
– Не обязательно мы воссоздаемся заново как человеческие существа. Мы можем, или некоторые из нас могут возвращаться обратно как люди, а кусочки – как жуки скарабеи. Мы можем даже вернуться в виде какого-нибудь дерева и потом превратиться в стол.
– Или, к примеру, в энциклопедию.
Хью ухмыльнулся, снова разжигая трубку. Чарли попыталась понять его мысль.
– На днях вы говорили, что разные места могут удерживать воспоминания о происходивших там событиях.
– Существует точка зрения, согласно которой если в одном месте проявилась интенсивная эмоция, а потом каким-то образом электромагнитные частицы атомов в стенах поглотили ее, то либо люди, либо определенные атмосферные условия могут вызвать эффект повторного проигрывания. Это объясняет большую часть привидений.
Чарли поставила на стол две кружки.
– Сахар нужен?
– Спасибо.
– А как насчет остальных?
Он покатал между пальцами сгоревшую спичку.
– Разумные привидения? Кажется, они используют ту же самую электромагнитную энергию, но им необходима и другая. Они забирают тепло из комнат – вот потому-то комнаты и становятся холодными. Они вытягивают энергию из людей, они даже вытягивают ее из электричества в каком-нибудь доме.
Чарли заметила, как его взгляд снова быстро прошелся по комнате, над выключателем и к лампочке под потолком.
– Что… что же привидения делают с энергией? – спросила она.
– Сами они не очень-то много могут сделать. Привидения являются энергетическими силами без голосов, без тел, без конечностей. Они могут двигать предметы, что называется полтергейстом, и они могут показываться, но если захотят сделать что-либо, то им приходится это делать через какого-нибудь человека… а порой, может быть, и через животное.
– Каким образом?
– Используя их физическую энергию.
Чарли рассматривала свой кофе: темно-коричневый, кружащий водоворотом, словно шлюзовый пруд, подобно той густой грязи, в которой лежала лицом вниз старая женщина…
– А призраки могут заставлять людей что-то делать?
– Это возможно. Существуют свидетельства.
– Виола Леттерс собиралась рассказать мне нечто. Вчера вечером, будучи здесь, она увидела одну мою старую фотографию, которая, как она сказала, напомнила ей кого-то. Она от этого пришла в совершенное расстройство… даже рюмку не допила… и ушла.
– А что она сказала?
– Что объяснит это в другой раз.
– И все?
– Она сказала, что в тот день, когда умер ее муж, какая-то девушка передала ей сообщение. Виола решила, что на фотографии я похожа на ту девушку.
– Могу я взглянуть на нее?
– Она… я… сожгла ее.
– Зачем вы это сделали?
Он посмотрел на нее посуровее, и она покраснела.
– Не знаю.
Хью, пока говорил, не сводил с нее глаз.
– Порой люди и в самом деле пугаются привидений из-за фотографий: фотоаппарат выхватывает объект под специфическим углом зрения, при определенном освещении – и тогда люди становятся похожими на других.
– Хью, вы в самом деле, от чистого сердца, верите в возможность повторного воплощения людей?
После затянувшейся паузы он кивнул:
– Да, верю.
– Я привыкла считать, что смерть – это конец, – сказала Чарли. – Так проще. Не думаете ли вы, что время от времени мы возвращаемся и проходим через те же самые события?
– Жизнь – не игорный автомат в торговом пассаже, который, когда вы проигрываете, зажигает надпись: «Извините, вы убиты. Не хотите ли предпринять новую попытку?» И мы, видимо, проходим одни и те же испытания каждый раз, сталкиваемся с одними и теми же ситуациями, до тех пор, пока не научимся их правильно разрешать.
Внезапно Чарли почувствовала себя так, словно воткнула пальцы в электрическую розетку. Она была изумлена необычной встряской всего своего сознания.
– Не думаете ли вы, что прошлое повторяет само себя?
Хью улыбнулся:
– Вам нет нужды беспокоиться, вы же не беременны?
Она покачала головой.
– А героиня вашего ретрогипноза беременна. Выходит, это разные вещи?
– Да, – неохотно сказала она.
– Даже если ваш муж и оставил вас.
Она всплеснула руками, широко раскрыв от удивления глаза.
– Как? Как вы…
– Я прав? – спросил он.
Чарли опустилась на локти и плотно зажмурила глаза, ощущая, как по ее щекам текут слезы.
– Да.
– Вам предстоит через многое пройти.
Она фыркнула, почувствовав гнев на саму себя, на весь мир.
– И вне всяких сомнений, мне придется пройти через это снова, в какой-то другой распроклятой жизни, и снова, и снова…
Хью подлил себе кофе.
– Я не думаю, что мы обречены продолжать вращаться до бесконечности вокруг одной и той же точки, словно золотая рыбка в аквариуме. – Он нахмурился. – А где ваша золотая рыбка?
– Умерла.
– Очень жаль.
– Нет, не стоит. Она вернется обратно как очередной римский папа. – Чарли высморкалась. – Простите. Не хотелось быть банальной. Я просто нахожу всю эту историю слишком запутанной. Эти возвращения в прошлое. Честное слово, я не желаю их продолжать. – Она отпила кофе. – Как вы считаете, надо ли мне продолжать?
Он все еще смотрел в ее глаза, изучая. Быстро окинув взглядом комнату, Хью наклонился поближе и понизил голос:
– Я думаю, что вы близки к открытию, это может быть очень важным, потому что вы умны, четко выражаете свои мысли и готовы понимать. – Он помолчал мгновение, а потом добавил: – Я тоже думаю, что вы в опасности. В очень серьезной опасности.
– В какой опасности?
Он промолчал.
– Опасности свихнуться? Вы это имели в виду?
– Опасности аномального, – сказал он. – Сверхъестественного. Оккультного. Называйте как хотите, но этим всегда опасно заниматься по-любительски.
27
На следующее утро она поехала к «Георгию и Дракону», соображая, в котором же часу Хью в конце концов ушел. В четыре? В половине пятого? Должно быть, даже позднее, потому что начинало светать.
Они проговорили почти всю ночь. О жизни после смерти. О религии. О самих себе. Болтали так, словно знали друг друга в течение всей своей жизни. У Хью был сын, он жил в Канаде с его бывшей женой, и Чарли удивилась: ей и в голову не приходило, что у него может быть ребенок. Сына он не видел уже два года, борьба за опеку над ним шла не на шутку. Том, возможно, сумел бы ему помочь, сказала она. Том. Чарли упомянула о Томе так, словно он был третьей стороной, случайным знакомым.
Странное было у нее ощущение, когда Хью уходил и его надо было выпускать из входной двери в рассветный хор так же, как она выпускала Тома из дверей квартиры ее матери, когда они встречались. Они с Томом обычно возвращались домой после того, как кутили весь вечер, и тискались на диване, пока не удостоверятся, что ее мать уснула, – и тогда занимались любовью, пытаясь вести себя потише и обрывая хихиканье в ужасе, что мать проснется. Иногда они дремали, и, когда Том уходил, появлялись первые лучи солнца, вместе с начинавшими свой путь развозчиками молока.
Прошлым вечером с Хью она чувствовала себя по-домашнему, настолько уютно, что если бы, вместо того чтобы идти провожать его до входной двери, она бы отправилась с ним наверх, в постель, то это выглядело бы для нее совершенно естественно.
Становлюсь легкомысленной, подумала она. Вот уже завожу других мужчин. Говорят, что не больно, когда в тебя выстрелят, во всяком случае, не в первые секунды, пока шок и оцепенение не пройдут. Больно становится потом. Может, она все еще в шоке, в оцепенении. Нет. От мысли, что Том с Лаурой просыпаются вместе и Лаура готовит ему завтрак, внутри ее завертелась бурлящая острая боль.
В трактире было пусто и прохладно. За стойкой бара читал «Спортивную жизнь» хозяин Вик. Игральный автомат с потухшими огоньками безмолвствовал. На фоне стойкого аромата пива, впитавшегося в стены и в балки перекрытий, прорезался слабый запах кофе.
Пока Вик отмечал кружками набор из лошадиных бегов, Чарли терпеливо стояла перед ним. Заметив ее, улыбнулся улыбкой человека, захваченного за перелистыванием пошлого журнальчика у киоска.
– Что, получаете какие-нибудь подсказки? – спросила она.
– Не всегда.
– Те два старика, ну здесь, вчера вечером, вот так они сидели. – Чарли показала где. – Кто они такие?
– Постоянные посетители, – ответил он. – Артур Моррисон и Билл Уайнрайт.
– А кто из них был с трубкой?
– Билл Уайнрайт.
Таращился на нее главным образом другой.
– А вы не знаете, где живет Артур Моррисон?
– На ферме Крэмптона. В коттеджах шорников.
– Как их найти?
– Довольно просто.
Менее чем в миле по шоссе она обнаружила указатель. Свернув на изрезанную колеями проселочную дорогу, шедшую через открытое поле, Чарли миновала большой амбар и проехала через двор фермы. Выбежавшая на двор черно-белая собака облаяла автомобиль. В нескольких сотнях ярдов дальше стоял рядок ветхих кирпичных коттеджей. Остановившись около последнего, впритык к старенькому фургончику, Чарли выбралась из машины.
Сад с разросшимся кустарником был забит ржавым металлоломом. К стене приткнулся старый черный велосипед, позади дома кудахтали куры.
У Чарли голова раскалывалась от усталости. Ей показалось, что она была здесь совсем недавно, вроде с Томом, когда они искали сельский магазинчик, или, может, с Гидеоном, когда ездили покупать кур.
Итак, Артур Моррисон. Артур Моррисон, с морщинистым угрюмым лицом и наполовину выпавшими зубами, который потягивал в трактире пиво из своей личной пивной кружки с крышечкой и таращился на нее. Этот его пристальный взгляд…
Она прошла по тропинке, остановилась перед выцветшей голубоватой передней дверью и поискала звонок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32