Человек с пистолетом и его дружок вошли в дом и закрыли за собой дверь.— Руки вверх! — сказал человек с пистолетом. Я снова послушался. Он глянул на отворенную дверь гостиной и мотнул головой.— Иди туда!Я медленно пошел к двери. Войдя в гостиную, остановился, обернулся и снова спросил:— Что вам нужно?— Погоди! — человек с пистолетом покосился на своего спутника и снова мотнул головой, на этот раз в сторону окон. Тот включил свет и задернул занавески. На улице было еще светло. Сквозь щель в занавесках проникал луч заходящего солнца.«Интересно, — подумал я, — почему мне не страшно?» Эти люди казались настроенными очень решительно. И все же я продолжал думать, что это какая-то странная ошибка, сейчас я им все объясню, и они уйдут.Они выглядели моложе меня, хотя наверняка сказать было трудно. Явно южане, может быть, итальянцы. У обоих были длинные прямые носы, узкая челюсть, темно-карие глаза. Такие люди с возрастом толстеют, отпускают усы и делаются крестными отцами.Последняя мысль пришла ниоткуда и показалась такой же нелепой, как этот пистолет.— Что вам нужно? — повторил я.— Три кассеты с программами.Наверно, я снова открыл и захлопнул рот, словно рыба, вытащенная на берег. Выговор у незнакомца был самый что ни на есть английский, и он никак не вязался с этим лицом.— Какие-какие кассеты? — переспросил я, изображая крайнее ошеломление.— Не валяй дурака! Мы знаем, что они у тебя. Твоя жена нам сказала.«О господи!» — подумал я. На этот раз мое изумление было непритворным.Незнакомец поводил стволом у меня перед носом.— Давай их сюда.Глаза у него были холодные. Он всем своим видом демонстрировал крайнее презрение. Во рту у меня внезапно пересохло.— Понятия не имею, почему моя жена... с чего она взяла...— Не тяни! — резко сказал он.— Но...— "Оклахома", «Вестсайдская история» и «Мы с королем», твою мать! нетерпеливо сказал он.— У меня их нет.— Тогда ты об этом пожалеешь, мужик! — сказал он, и внезапно в нем появилась какая-то новая угроза. До сих пор он просто пугал меня, видимо полагая, что достаточно будет одного вида пистолета. Но теперь я осознал, что передо мной не нормальный разумный человек, с которым можно договориться. И мне стало не по себе. Если это те самые, что были у Питера, то понятно, что он имел в виду, когда называл их «жуткими». Какая-то трудноуловимая, но ощутимая особенность — отсутствие внутренних тормозов, свойственных нормальному человеку, полная вседозволенность. И никакие государственные средства устрашения его не остановят. Я иногда замечал такое в своих учениках, но никогда — в такой степени.— Ты увез то, что тебе не принадлежит, — сказал он. — И ты нам это отдашь!Он сместил ствол на пару дюймов и нажал на спуск. Пуля просвистела у меня над самым ухом. Раздался звон стекла. Одна из Сариных венецианских вазочек. Она ее так любила!— Следующим будет телевизор, — сказал человек с пистолетом. — А за телевизором — ты. Ноги, руки и так далее. Останешься калекой на всю жизнь.Программы того не стоят.Он был, конечно, прав. Только, вот беда, вряд ли он поверит, что у меня их действительно нет. Он медленно перевел ствол на телевизор.— Ладно, — сказал я.Он слегка усмехнулся.— Давай сюда!Видя, что я капитулировал, он расслабился. Расслабился и его послушный, молчаливый спутник, который стоял на шаг позади него. Я подошел к кофейному столику и опустил руки.— Они в чемодане.— Доставай.Я приподнял крышку, вытянул оттуда свитер и бросил его на пол.— Поживей! — приказал он.Он был совершенно не готов увидеть направленный ему в лицо ствол винтовки — в этой комнате, в этом мирном пригороде, в руках такого размазни, за какого он меня принимал.Он недоверчиво уставился в дуло. Я щелкнул затвором. Был шанс, что он догадается, что я никогда не вожу оружие заряженным; но, с другой стороны, если он сам возит свой пистолет заряженным, может, и не догадаться.— Брось оружие! — скомандовал я. — Если ты выстрелишь в меня, я пристрелю вас обоих. Можешь поверить мне на слово. Я стреляю без промаха.Если хвастаться вообще стоит, то сейчас было самое время.Человек с пистолетом заколебался. Его сообщник явно испугаются. Винтовка вообще выглядит весьма устрашающе. Глушитель медленно начал опускаться, и наконец пистолет с глухим стуком упал на ковер. Я кожей чувствовал, как разъярен мой противник.— Подтолкни его ногой сюда, — сказал я. — И поаккуратнее.Он злобно пнул пистолет ногой. Теперь оружие лежало между нами, недостаточно близко, чтобы я мог его поднять, но и противнику моему было до него не дотянуться.— Хорошо, — сказал я. — Теперь слушай. Кассет у меня нет. Я одолжил их другому человеку, потому что думал, что там музыка. Откуда мне было знать, что там программы? Если хочешь получить их обратно, тебе придется подождать, пока мне их вернут. Человек, которому я их одолжил, уехал на выходные, и я не смогу его найти. Ты можешь их получить без всяких дурацких представлений, но тебе придется подождать. Оставь мне адрес, я их тебе перешлю. Мне совсем не хочется с тобой связываться. Кассеты эти мне даром не нужны, и я не желаю знать, зачем они понадобились тебе. Я просто не хочу, чтобы ты тревожил меня... и мою жену. Понял?— Угу.— Так куда их отправить?Глаза его сузились.— И с тебя два фунта, — сказал я, — на почтовые расходы.Эта обыденная деталь, похоже, его убедила. Он хмуро вытащил из кармана два фунта и бросил их на пол.— На главный почтамт Кембриджа, — сказал он. — До востребования.— А на чье имя? — спросил я.— Дерри.— Ладно, — кивнул я. Обидно, однако, что он дал мое собственное имя. Из любого другого можно было бы извлечь какую-то полезную информацию... — А теперь убирайтесь.Оба уставились на пистолет, валявшийся на ковре.— Ждите на улице, — сказал я. — Я его выброшу в окно. И не вздумайте возвращаться.Они направились к двери, косясь на провожавший их ствол винтовки. Я вышел вслед за ними в прихожую. Прежде, чем они открыли входную дверь и вышли, захлопнув ее за собой, я был вознагражден двумя злобными и беспомощными взглядами.Я вернулся в гостиную, подобрал с пола «Вальтер», открыл магазин и вытряхнул патроны в пепельницу. Потом отвинтил от дула глушитель и открыл окно.Эти двое стояли на мостовой и злобно глядели на дом. От дома их отделяло двадцать футов газона. Я забросил пистолет в куст шиповника рядом с ними. Когда подручный достал из куста пистолет — хорошенько ободравшись, — я бросил туда же глушитель.Обнаружив, что патронов в магазине нет, главный на прощание выпалил в меня ругательством.— Если ты их не пришлешь, мы вернемся!— На той неделе получите. И не попадайтесь мне на дороге!Я решительно захлопнул окно и проводил взглядом их удаляющиеся фигуры, окаменевшие от унижения.«О господи, — подумал я, — что там у Питера за программы такие?» Глава 4 — Сара, — спросил я, — кто узнавал у тебя насчет компьютерных программ?— Что? — голос ее звучал смутно. Она была всего в сотне миль, и все же в совершенно другом мире.— Кто-то узнавал у тебя насчет записей, — терпеливо повторил я.— А-а, ты имеешь в виду кассеты?— Да, — я изо всех сил старался, чтобы голос мой звучал спокойно, не выдавая обуревавшей меня мрачности.— Но ты же еще не мог получить его письма! — удивилась Сара. — Он только сегодня приходил.— Кто это был? — спросил я.— Ну, позвонил и зашел, — сказала Сара. — Телефон, должно быть, в справочной узнал.— Сара...— Кто это был? Понятия не имею. Он имеет какое-то отношение к работе Питера...— А что за человек?— Что ты имеешь в виду? Просто человек. Средних лет, седой, довольно толстый...Сара, как и многие от природы худощавые люди, считала полноту чемто вроде греха.— Повтори, что он сказал, — настаивал я.— Ну, если это тебе так важно... Он выразил соболезнования по поводу гибели Питера. Сказал, что Питер взял на дом работу, которую делал для их фирмы, и что это могут быть либо рукописные наброски, либо кассеты. Сказал, что фирма была бы рада получить их обратно, потому что им придется передать эту работу другому сотруднику.Все это выглядело куда цивилизованнее, чем громилы, размахивающие пистолетом.— А потом?— Ну, Донна сказала, что не знает, где что у Питера лежит, хотя она знала, что он действительно над чем-то работал дома. Она заглянула в несколько шкафов и ящиков и нашла в баре, между джином и «Чинзано», эти три кассеты, без коробок. Тебе не скучно про все это слушать?Голос ее звучал чрезвычайно любезно. Похоже, она надеялась, что мне надоело. Но я с пылом ответил:— Нет-нет, что ты! Пожалуйста, рассказывай дальше!Я почти увидел, как она пожала плечами на том конце провода.— Ну, Донна отдала их тому человеку. Он очень обрадовался, потом посмотрел на них повнимательнее и сказал, что это всего лишь музыкальные записи. И попросил поискать еще.— И тогда ты либо Донна вспомнили...— Я вспомнила, — подтвердила Сара. — Мы обе видели, как Питер давал тебе те кассеты. Должно быть, он их перепутал и по ошибке отдал тебе свои рабочие кассеты, которые принадлежат его фирме. Его фирме...— Этот человек не назвал себя? — спросил я.— Назвал. Он представился, когда пришел. Но он произнес свое имя неразборчиво, и я его тут же забыла — знаешь ведь, как это бывает. А зачем тебе? Разве он не представился, когда звонил?— И визитной карточки не оставил?— Ты хочешь сказать, что не спросила у него адрес? — раздраженно воскликнула Сара. — Погоди минуту, сейчас спрошу Донну...Она положила трубку на стол, и я услышал, как она обращается к Донне.Интересно, почему я не рассказал ей, что за гости у меня побывали? Наверно, потому, что Сара немедленно примется уговаривать меня заявить в полицию. А с полицией я дела иметь не хотел. Там могли косо посмотреть на то, что я размахивал в доме винтовкой. Иди доказывай, что она была не заряжена. Винтовка не входит в категорию вещей, которые домовладелец имеет право использовать для обороны своего владения. Пуля из «маузера» калибра 7,62 не ограничится тем, что разобьет вазочку и застрянет в штукатурке — она пройдет сквозь стену и убьет соседа, гуляющего с собачкой.Лишиться сертификата на хранение оружия куда проще, чем его получить.Сара вернулась к телефону.— Джонатан!— Да?Она зачитала полный адрес фирмы Питера в Норидже и номер телефона.— Все? — спросила она.— Да, все, только... с вами там все в порядке?— Со мной — да, спасибо. Донне очень плохо. Но я справляюсь.Мы попрощались, как обычно: холодно, почти официально, убийственно вежливо.На следующий день долг снова привел меня в Бисли. Долг, беспокойство и невеселые перспективы. Я стрелял лучше и меньше думал о Питере. Когда начало темнеть, я вернулся домой и сел проверять свои вечные тетрадки; а в понедельник Тед Питтс сказал, что еще не успел ничего сделать с моими программами, но если я сумею задержаться после четырех, то мы сможем вместе сходить в компьютерный класс и посмотреть их.Когда я присоединился к Теду, он уже вовсю трудился в маленькой комнатушке, которая благодаря своим тускло-кремовым стенам и обшарпанному полу выглядела всеобщей бедной родственницей. Под потолком висела одинокая лампочка без абажура, а два деревянных стула явно были списанными. Большую часть комнаты занимали два неописуемых стола, а на них громоздились не внушающие особого доверия машины, стоившие небольшое состояние. Я мягко поинтересовался у Теда, почему он мирится с такими условиями.Он рассеянно взглянул на меня — его мысли целиком были заняты работой.— Ну, вы ведь знаете, как обстоит дело. Чтобы научить мальчиков обращаться с этой малюткой, с ними надо заниматься индивидуально. А классных комнат не хватает. Спасибо, хоть эта нашлась. А здесь совсем неплохо. К тому же мне ведь все равно...Этому я мог поверить. Тед путешествовал автостопом, ночевал где придется и привык терпеть неудобства. Сейчас он устроился на краешке стула, уткнувшись взглядом в монитор, стоявший на столе.Его компьютер состоял из четырех приборов. Ящик, похожий на телевизор, с клавиатурой, как у пишущей машинки, выступающей из-под экрана. Магнитофон. Большой, ничего не говорящий мне черный ящик, поставленный на попа, на котором было написано просто «Гаррис». И, наконец, предмет, похожий на пишущую машинку, только без клавиатуры. Все эти приборы были соединены между собой черными кабелями, и такие же кабели тянулись от каждого прибора к розеткам.Тед Питтс вставил «Оклахому» в магнитофон, и напечатал на клавиатуре «Cload „Basic“». Эти же слова, напечатанные белыми заглавными буковками, появились в верхнем левом углу экрана, а рядом с ними — две звездочки, одна из которых быстро мигала. Кассета, вставленная в магнитофон, начала быстро прокручиваться.— Что вы вообще помните? — спросил Тед.— Достаточно, чтобы понять, что вы ищете на кассете язык и что «cload» означает «загрузить с кассеты».Тед кивнул и указал на черный ящик:— В памяти компьютера уже имеется его собственный «Бейсик». Я его загрузил во время большой перемены. Так, сейчас посмотрим...Он склонился над клавиатурой и принялся давить на клавиши, то останавливая, то вновь запуская магнитофон и сопровождая свои действия неразборчивым мычанием.— Нету, — пробормотал он, переворачивая кассету и повторяя все снова. — Поищем здесь...Прошло довольно много времени. Время от времени Тед покачивал головой и наконец сказал:— Давайте другие две кассеты. Логично было бы записать язык куда-то в начало стороны — хотя, быть может, он дописал его в конец, потому что у него оставалось свободное место... а мог и вовсе не записать...— А в вашей версии «Бейсика» программы работать не будут?Тед покачал головой.— Я уже пробовал, перед вашим приходом. Машина говорит: «Ошибка в десятой строке». Это значит, что эти версии несовместимы.Он снова немного помычал, потом попробовал «Вестсайдскую историю», добравшись до конца первой стороны, выпрямился и провозгласил:— Вот оно!— Нашли?— Еще не уверен. Но тут есть какой-то файл с именем "Z". Надо попробовать его...Он нажал еще несколько клавиш и, сияющий, откинулся на спинку стула.— Ну вот, теперь остается только подождать несколько минут, пока эта штука, — он указал на черный ящик, — скачает файл под названием "Z", и если это действительно окажется «Бейсик» для «Грэнтли», значит, дело в шляпе.— А почему этот "Z" внушает вам такую надежду?— Интуиция. Может быть, я ошибаюсь на все сто. Но этот файл куда длиннее всех остальных, которые были на этих кассетах, и он именно такого объема, как должен быть язык. Четыре минуты пятнадцать секунд. Я ведь тысячу раз загружал «Бейсик» в свой «Гаррис»!Интуиция его не обманула. На экране внезапно появилось слово «Готово», белые, сияющие, внушающие надежду буквы. Тед удовлетворенно вздохнул и трижды энергично кивнул.— Толковый парень этот ваш друг, — сказал он. — Ну, давайте глянем, что у вас там.Когда он снова вставил в магнитофон «Оклахому», под мигающей звездочкой в верхнем правом углу экрана появились имена файлов. Часть из них были мне непонятны, но часть я узнал.«Donca, Edinb, Epsom, Folke, Fontw, Goodw, Hamil, Haydk, Heref, Hexhm».— Названия городов, — сказал я. — Городов, где проводятся скачки.Тед кивнул.— Ну, что будем смотреть?— Эпсом.— Ладно, — сказал Тед.Он ловко прокрутил кассету и напечатал на клавиатуре «cload Epsom».— Эта команда загружает программу «Epsom» в компьютер. Впрочем, вы ведь это знаете — я все забываю...На экране вновь появилось ободряющее «Ready», и Тед спросил:— Что вы хотите, просмотреть ее или запустить?— Запустить, — сказал я.Он кивнул, напечатал на клавиатуре «Run» — «Запустить», и на экране появился вопрос:"Какая из скачек в Эпсоме? Введите название скачки и нажмите «Enter».— Господи! — сказал я. — Ну, попробуем Дерби.— Разумно, — сказал Тед и написал: «Дерби»."Введите кличку лошади и нажмите «ENTER», — немедленно ответил экран.Тед напечатал «Джонатан Дерри» и снова нажал на большую клавишу, на которой было написано «ENTER». Экран любезно сообщил следующее: "Эпсом:Дерби. Лошадь: Джонатан Дерри.На все вопросы отвечайте «Да» или «Нет» и нажимайте «ENTER».А на пару дюймов ниже загорелся вопрос:«Выигрывала ли лошадь какие-либо скачки?»Тед напечатал «Да» и нажал «ENTER». Первые три строчки остались, но вопрос сменился другим:«Выигрывала ли лошадь в этом году?»Тед напечатал «Нет».Экран спросил: «Выигрывала ли лошадь в гладких скачках?»Тед напечатал «Нет».Экран спросил: «Участвовала ли лошадь в гладких скачках?»Тед напечатал «Да».Там были вопросы о производителях, о жокее, тренере, о том, сколько дней прошло со времени последних скачек, в которых участвовала лошадь, и какие суммы она выиграла, и последний вопрос:«Предварительные шансы лошади оцениваются как 1 к 25 или ниже?»Тед напечатал «Да», и экран сказал просто: «Другие лошади?»Тед снова напечатал «Да», и мы вернулись к "Введите кличку лошади и нажмите «ENTER».— Это не гандикап! — сказал я.— А вы думали, это гандикап? — Тед покачал головой. — Нет, это скорее расчет статистических вероятностей. Ну что, повторим, а потом ответим «Нет» на вопрос «Другие лошади?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30