Ей хотелось нравиться только одному человеку – Стиву Карелле. И теперь, восторженно предвкушая материнство и видя, что Стив принял это известие как должное, она была счастлива.– Спасибо, доктор, – сказал Карелла.– Не за что, – ответил тот, – счастья вам обоим. Миссис Карелла, я бы хотел встретиться с вами через несколько недель. А вы позаботьтесь о ней.– Обязательно, – ответил Карелла, и они вышли из кабинета.В коридоре Тедди бросилась ему на шею и крепко поцеловала.– Эй, – сказал Стив, – разве так должны вести себя беременные женщины?Тедди кивнула, ее глаза лукаво блеснули. Резким движением темноволосой головки она показала на лифт.– Хочешь домой, да?Она кивнула.– А потом?Тедди только улыбнулась.– Придется подождать, – сказал Карелла, – на мне висит небольшое самоубийство, которое, как считается, я в настоящий момент расследую.Он нажал кнопку лифта.– Я вел себя как последний дурак, верно?Тедди покачала головой.– Не спорь. Я волновался. За тебя и за ребенка... – Он помолчал. – У меня идея. Прежде всего, чтобы показать, как я ценю самую чудесную и плодовитую жену в городе...Тедди улыбнулась.– ...я предлагаю выпить. Мы выпьем за тебя, дорогая Тедди, и за ребенка. – Он крепко обнял жену. – За тебя, потому что я люблю тебя больше всего на свете. А за младенца, потому что он разделит нашу любовь. – Он поцеловал ее в кончик носа. – А потом я опять возьмусь за свое самоубийство. И это все? Нет, ни в коем случае, сегодня памятный день. Это день, когда самая красивая женщина в Соединенных Штатах, нет, в мире, нет, к чертям, во всей Вселенной, узнала, что у нее будет ребенок! Значит, так... – Он посмотрел на часы. – Я вернусь в отделение самое позднее около семи. Давай встретимся там? Я должен составить рапорт, а потом мы отправимся обедать в тихое местечко, где я смогу держать тебя за руку и целовать, когда захочу. Идет? К семи?Тедди кивнула, счастливо улыбаясь.– А потом домой. А потом... прилично ложиться в постель с беременной женщиной?Тедди выразительно кивнула, показывая, что это не только прилично, но приемлемо и абсолютно необходимо.– Я тебя люблю, – хрипловато сказал Стив. – Тебе это известно?Ей это было известно. Она посмотрела на него, ее глаза были влажными. И тогда он сказал: “Я люблю тебя больше жизни”. Глава 3 87-й участок обслуживал девяносто тысяч человек.Улицы здесь простирались к югу от реки Харб до парка, расположенного напротив участка. Параллельно течению реки шло шоссе, и от него начиналась первая улица, находящаяся в ведении участка, аристократическая Сильвермайн Роуд, где еще сохранились лифтеры и швейцары у дверей самых высоких зданий. Дальше к югу “аристократизм” сменялся эклектической безвкусицей торговых заведений на улице Стем, затем шли Энсли Авеню и Кальвер, с ветхими многоквартирными домами, безлюдными церквами и переполненными барами. Мезон Авеню, которую пуэрториканцы фамильярно называли “Ла Виа де Путас”, а полицейские – “Шлюхин рай”, находилась к югу от Кальвера, за ней следовали Гровер Авеню и парк. С юга на север этой беспокойной части города поле деятельности 87-го участка – ненадежного убежища в мутных волнах жизни – было довольно узким. В действительности оно охватывало также и парк, но только из профессиональной любезности: территория парка официально находилась в ведении двух соседних полицейских участков – 88-го и 89-го. С востока на запад поле деятельности было шире, распространяясь на 35 плотно заселенных боковых улиц. На первый взгляд территория 87-го участка казалась небольшой, особенно если не знать, как много людей здесь проживают.Процесс иммиграции в Америку и, как следствие, процесс интеграции как нельзя яснее проявлялись на улицах 87-го участка. Население почти целиком состояло из ирландцев, итальянцев, евреев третьего поколения и недавно прибывших пуэрториканцев. Группы старых иммигрантов не составляли городское дно, однако, сама атмосфера иммигрантского гетто с ее терпимостью к нищете привлекала все новых бедняков-переселенцев. Плата за жилье вопреки всеобщему убеждению была вовсе не такой уж низкой. Она была так же высока, как и в других частях города, и, принимая во внимание, что за свои деньги жильцы получали минимум услуг, им приходилось платить ни с чем не сообразную цену. Но, как бы там ни было, даже городские трущобы могут стать домом. Осев в своих норах, жители района наклеивали картинки на облупившуюся штукатурку и устилали рваными ковриками исчерченные щелями полы. Они быстро приобретали навыки, необходимые каждому американцу, проживающему в многоквартирном доме: стучали по радиаторам, когда те не нагревались, охотились на тараканов, спасающихся бегством по полу кухни всякий раз, как включишь свет, ставили ловушки на мышей и крыс, свободно маршировавших по всей квартире, тщательно прибивали негнущиеся стальные задвижки “от воров” к дверям квартиры.Задачей полицейских 87-го участка было также не дать жителям района приобрести другие широко распространенные навыки обитателей городского дна – занятия различными видами преступной деятельности.Вирджиния Додж хотела знать, сколько человек выполняют эту задачу.– У нас шестнадцать детективов, – сказал ей Бернс.– Где они сейчас?– Трое здесь.– А остальные?– Одни отдыхают, другие вышли проверять жалобы, несколько человек занимаются расследованием.– Кто именно?– Господи, тебе что, нужен весь список?– Да.– Послушай, Вирджиния... – Револьвер в ее руке ушел глубже в сумку. – Ладно, Коттон, дай сюда список.Хейз посмотрел на женщину.– Можно встать? – спросил он.– Давай. Не открывай никаких ящиков. А где ваше оружие, лейтенант?– У меня нет оружия.– Врете. Где ваш револьвер? В кабинете?Бернс смолчал.– К чертовой матери! – крикнула Вирджиния. – Будем говорить прямо. Я не шучу, каждый, кто мне соврет или не сделает того, что я скажу...– Ладно, ладно, успокойся. Он у меня в ящике. – Бернс повернулся и направился в кабинет.– Подожди-ка, – остановила его Вирджиния. – Мы все пойдем с вами. – Она быстро подняла с колен сумку и направила дуло револьвера на полицейских. – Вперед, – приказала она, – идите за лейтенантом.Мужчины вошли вслед за Бернсом в его маленький кабинет, за ними протиснулась Вирджиния. Бернс подошел к столу.– Вынь револьвер из ящика и положи на стол, – велела она, – держи его за ствол. Если твой палец окажется возле курка, нитро...– Ладно, ладно, – нетерпеливо пробормотал Бернс.Он поднял револьвер за ствол и положил на стол.Вирджиния быстро схватила револьвер и сунула в левый карман плаща.– А теперь обратно! – приказала она.Все гуськом прошли в дежурную комнату. Вирджиния уселась за стол, который выбрала как командный пункт, положила сумку перед собой и направила на нее 38-й калибр.– Давай список.– Дай ей, Коттон, – сказал Бернс.Хейз пошел за списком детективов, где были обозначены задания каждого на сегодняшний день. Он висел на стене у одного из окон, простой черный прямоугольник, к которому были прикреплены белые пластиковые буквы. Каждый детектив должен был вставлять в прорези свою фамилию вместо того, кого он заменял. У детективов был иной распорядок дня, чем у патрульных, которые работали пять дней по восемь часов, а потом трое суток отдыхали. Поскольку в участке было шестнадцать детективов, они автоматически разбивались на три команды по пять человек. В этот ясный октябрьский день на прямоугольнике были обозначены имена шести детективов. Трое – Хейз, Клинг и Мейер – находились в дежурной комнате.– Где остальные? – спросила Вирджиния.– Карелла повез свою жену к врачу, – ответил Бернс.– Как мило, – с горечью сказала Вирджиния.– А потом он должен расследовать случай самоубийства.– Когда он вернется?– Не знаю.– А примерно?– Не имею представления. Он вернется, когда сделает все, что нужно.– А двое других?– Браун на подсадке. В кладовой магазина готового белья.– Где?– На подсадке. Если тебе больше нравится, в засаде. Он сидит там и ждет, когда ограбят магазин.– Не морочьте мне голову, лейтенант.– Какого черта, я не шучу. Четыре магазина готового платья в нашем районе были ограблены в дневное время. Мы полагаем, что на очереди тот магазин, куда мы отправили Брауна. Он ждет грабителя.– Когда он вернется?– Я думаю, после того как стемнеет, если грабитель не сунется в магазин раньше. Сколько сейчас? – Бернс посмотрел на стенные часы. – 16.38. Он вернется примерно в шесть.– А шестой? Уиллис?Бернс пожал плечами.– Он был здесь полчаса назад. Кто знает, где он.– Я знаю, – ответил Мейер.– Куда пошел Уиллис?– Он пошел по звонку, Пит. Ножевое ранение в Мезоне.– Значит, он там и есть, – сказал Бернс Вирджинии.– А он когда вернется?– Не знаю.– Скоро?– Думаю, скоро.– Кто еще находится в здании?– Дежурный сержант и дежурный лейтенант внизу. Ты проходила мимо них, когда шла к нам.– Еще?– Капитан Фрик, он считается начальником всего участка.– Как это понимать?– В действительности руковожу я, но официально...– Где его кабинет?– Внизу.– Еще кто?– К этому участку прикреплено 186 патрульных. Треть из них сейчас патрулируют улицы. Несколько человек сидят в участке, остальные на отдыхе.– Что они делают в участке?– В основном они “двадцать четвертые”. – Бернс помолчал, затем объяснил: – Они сидят на телефоне.– Когда заступает новая смена?– Ночью, без четверти двенадцать.– После этого никто уже не вернется сюда? А патрульные?– Большинство освобождаются к двенадцати, но они обычно приходят в участок, чтобы переодеться, а отсюда идут домой.– Могут прийти сюда какие-нибудь детективы, кроме тех, кто обозначен в списке на сегодня?– Возможно...– Нас сменят не раньше восьми утра. Пит, – вмешался Мейер.– Но Карелла вернется намного раньше, верно?– Может быть.– Да или нет?– Не могу сказать точно. Я не обманываю тебя, Вирджиния. Не исключено, что Карелла найдет что-нибудь интересное и задержится. Я не знаю.– Он позвонит сюда?– Возможно.– Если он позвонит, прикажите ему немедленно явиться в участок. Понимаете?– Да, понимаю.Раздался телефонный звонок, прервавший их разговор. Звук казался особенно пронзительным в наступившем молчании.– Возьмите трубку, – приказала Вирджиния, – и никаких фокусов.Мейер снял трубку.– 87-й участок, вас слушает детектив Мейер. Да, Дейв, говори, я слушаю.Внезапно он осознал, что Вирджиния Додж может услышать лишь половину его разговора с дежурным сержантом. Он терпеливо слушал, как будто ничего не случилось.– Мейер, полчаса назад нам позвонил один парень, который услышал выстрел и крики в соседней квартире. Я отправил туда патрульную машину, и они только что мне доложили. Мадам ранена в руку, а ее приятель утверждает, что выстрел произошел случайно, когда он чистил свой револьвер. Пошлешь туда кого-нибудь из ваших?– Конечно, по какому адресу?– Кальвер, 33/79. Рядом с баром. Знаешь, где это?– Знаю. Спасибо, Дейв. – Мейер положил трубку. Звонила какая-то женщина. Дейв думает, что нам следует заняться этим звонком.– Кто такой Дейв? – спросила Вирджиния.– Марчисон. Дежурный сержант, – ответил Бернс. – А в чем дело, Мейер?– Эта женщина говорила, что кто-то пытается ворваться к ней в квартиру. Она хочет, чтобы мы тотчас же выслали детектива.Бернс и Мейер понимающе посмотрели друг на друга. На такой звонок должен был отреагировать сам дежурный сержант, не беспокоя детективов, и отправить машину на место происшествия.– Он просит, чтобы мы или отправили детектива, или связались с капитаном и узнали, что он может сделать, – объяснил Мейер.– Хорошо, я это сделаю, – сказал Бернс. – Ты ничего не имеешь против, Вирджиния?– Никто не выйдет из этой комнаты, – ответила она.– Я знаю. Поэтому я свяжусь с капитаном Фриком.Согласна?– Давайте, только без фокусов.– Адрес: Кальвер, 33/79, – сказал Мейер.– Спасибо. – Бернс набрал три цифры и стал ждать ответа. Капитан Фрик взял трубку со второго звонка.– Да.– Джон, это Пит.– А, привет, Пит. Как дела?– Так себе, Джон. Я хочу, чтобы ты сделал мне любезность.– А именно?– Звонила женщина, проживающая по адресу: Кальвер, 33/79. Она говорила, что кто-то пытается ворваться к ней в квартиру. Сейчас у меня не хватает людей. Ты можешь послать туда патрульного?– Что?– Я знаю, это необычная просьба. Обычно мы справляемся с этим сами, но сейчас мы вроде как заняты.– Что? – переспросил Фрик.– Ты сможешь сделать это для меня, Джон? – Не выпуская из руки трубку, Бернс смотрел прямо в глаза Вирджинии Додж, подозрительно косившейся на него. “Давай, – думал он, – проснись, ради бога, пошевели мозгами”.– Обычно вы справляетесь с этим сами, да? Ну и смехота! Я бы давно уже был на том свете, если бы выполнял за вас вашу работу. Что ты пристаешь ко мне с такой ерундой, Пит? Позвони дежурному сержанту и попроси его разобраться. – Фрик замолчал. – А вообще, как к тебе попала эта жалоба? Кто дежурит на телефоне?– Ты займешься этим, Джон?– Ты что, разыгрываешь меня, Пит? А, понял. – Фрик расхохотался. – Это твоя сегодняшняя шутка? Ладно, я попался на удочку. Как у вас там наверху?Бернс немного помолчал, выбирая слова, потом, глядя на Вирджинию, ответил:– Не блестяще.– А в чем дело? Неприятности?– Полный набор. Почему бы тебе не подняться и не посмотреть самому?– Подняться? Куда?“Давай! – думал Бернс. – Думай! Пошевели мозгами хотя бы на одну паршивую минуту в своей жизни!”– Разве это не входит в твои обязанности? – произнес он вслух.– Какие обязанности? Что с тобой, Пит? Ты что-то не в себе.– Мне кажется, ты должен выяснить.– Что выяснить? Ей-богу, ты спятил.– Значит, я надеюсь, ты сделаешь это. – Бернс увидел, что Вирджиния нахмурилась.– Что сделаю?– Поднимешься и выяснишь. Большое спасибо, Джон.– Знаешь, я ни хрена...Бернс повесил трубку.– Все в порядке? – спросила Вирджиния.– Да.Она задумчиво посмотрела на него.– Ко всем этим аппаратам есть параллельные? – спросила она.– Да, – ответил Бернс.– Хорошо. Я буду слушать все ваши разговоры. Глава 4 “Хуже всего, что мы не можем договориться друг с другом, – думал Бернс. – Конечно, эта проблема существовала для человечества, начиная с его возникновения, но она особенно остро ощущается именно сейчас и именно здесь. Я в своей собственной дежурке вместе с тремя опытными детективами не могу обсудить, каким образом отобрать этот револьвер и бутыль – если она действительно существует – у этой сучки. Четверо умных людей, попав в сложную ситуацию, не могут даже подумать вместе о том, как выйти из этого положения. Не могут, пока она сидит здесь с 38-м калибром в руке.Потеряв возможность общаться с подчиненными, я потерял и власть над ними. На самом деле сейчас Вирджиния Додж командует детективами 87-го участка.Так будет продолжаться до тех пор, пока не произойдет одно из двух: а) или мы ее обезоруживаем; б) или входит Стив Карелла, и она убивает его.Есть, конечно, третья возможность. Что-нибудь испугает ее, и она всадит пулю в бутыль, и тогда мы все взлетим на воздух. Это произойдет очень быстро и громко. Взрыв будет слышен далеко, даже в 88-м участке. От него может выпасть из кровати даже комиссар полиции. Конечно, если предположить, что у нее в сумке действительно бутыль с нитроглицерином. Но мы, к сожалению, не можем вести себя так, как будто у нее ничего нет. Значит, мы должны поверить Вирджинии на слово и считать, что бутыль так же реальна, как и 38-й калибр. Тогда можно прийти к одному выводу. Мы не можем рисковать и играть в сыщиков и разбойников, потому что нитроглицерин – очень сильная штука и взрывается от малейшего толчка. Откуда она взяла бутыль с нитроглицерином? Из копилки своего мужа-медвежатника?Но даже специалисты по сейфам, кроме скандинавов, больше не используют нитроглицерин для того, чтобы вскрывать сейфы. Он слишком непредсказуем. Я, правда, знал медвежатников, которые применяли нитроглицерин, но они держали его в термосе из предосторожности.Итак, она сидит здесь с бутылью нитроглицерина в сумке.– Бернс мрачно улыбнулся. – Ладно, представим себе, что нитроглицерин существует в действительности. Так и будем вести игру. Это все, что мы можем сделать, и это означает: никаких неосторожных движений, никаких попыток выхватить сумку. Что же делать? Ждать Кареллу? А когда он вернется? И сколько сейчас? – Бернс посмотрел на настенные часы. – Пять часов семь минут. На улице еще совсем светло, может быть, чуть-чуть темнее, чем раньше, но через окно все еще проникает золотистый дневной свет. Интересно, знает кто-нибудь там, снаружи, что мы пляшем вокруг бутылки с этим супчиком?Никто не знает. Даже этот тупоголовый капитан Фрик.Чтобы до него что-нибудь дошло, ему надо подпалить зад или обрушить на голову кирпичную стену. Черт возьми, как же нам из всего этого выбраться? Интересно, она курит или нет?Если курит... Постой-ка... Обдумаем все основательно. Скажем, она курит. Ладно, предположим. Так... если нам удастся заставить ее снять сумку с колен и поставить на стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14