– Вы думаете, что в городе ее нет? Считаете, что она отсюда уехала?– Мне больше ничего не остается думать. Я искал ее везде. Если бы она была здесь, я бы нашел ее.– Может быть, она скрывается, – предположил Карелла. – Натворила что-нибудь и не хочет, чтобы ее нашли.– Бабблз? Это на нее не похоже.– Вы что-нибудь слышали о человеке по имени Майк Чирападано?– Нет. Кто это?– Барабанщик.– Никогда о нем не слышал.– Бабблз никогда не упоминала его имени?– Нет. Послушайте, в городе ее нет, я ручаюсь. Никто не может так хорошо спрятаться. – Я уверен, что она не скрывается. Не вижу смысла. Ее никто не может найти. Что же остается?– Река, – заключил Карелла. Глава 13 В четверг дождь перестал.Казалось, никто не заметил перемены.Это было не совсем понятно. Последние девять дней дождь шел непрерывно, и весь город только и говорил о дожде.Уже ходили шутки о строительстве ковчега, о том, как дождь вредит росту ревеня, невозможно было никуда пойти, чтобы не услышать упоминание о дожде.В четверг утром взошло солнце. Но в его честь не было ни литавр, ни фанфар, ни одна из центральных газет штата не возвестила об этом событии. Дождь просто тихо ушел, и его сменило солнце, и люди шагали по своим делам, как будто ничего не произошло. Дождь шел так долго, что почти стал загостившимся родственником, к присутствию которого все привыкли, так как его предполагаемый отъезд постоянно откладывается. Наконец этот родственник отбыл, но, как и все, что приходит после слишком длительного ожидания, это событие не вызвало особой радости, а скорее – чувство потери.Даже полицейские из 87-го, которые, естественно, не могли испытывать удовольствия, таскаясь по городу под дождем, не выказывали сколь-нибудь явного энтузиазма по поводу появления светила.Они отправили телетайпы в Майами и Канзас Сити и получили ответы, в которых говорилось, что Барбара или Бабблз Сиза в настоящее время ни в одном из многочисленных клубов ни того, ни другого города не работает.Конечно, невозможно было проверить автобусные и железнодорожные перевозки пассажиров, но звонки в авиакомпании, обслуживающие оба города, показали, что за прошедший месяц ни Бабблз Сиза, ни Майк Чирападано не заказывали билеты на самолет из Айсолы.В четверг после обеда из Федерального бюро расследования пришла фотокопия послужного списка Майка Чирападано.Он родился в Риверхеде двадцать три года назад. Он был белый и, очевидно, мужского пола. Рост – шесть футов и три дюйма. Вес – 185. Глаза – голубые. Волосы – коричневые. Когда разразилась Корейская война, ему было только тринадцать лет. Когда она закончилась, ему было шестнадцать, таким образом, он избежал эту восточную схватку.Он поступил на флот в июле 1956 года на два года.Строевую подготовку прошел на Великих озерах. Весь срок службы он провел на морской базе Майами, играя в военно-морском оркестре. Уйдя в 1958 году из флота, Чирападано вернулся в Айсолу. В послужном списке значились благодарности за хорошую службу и доставка к месту жительства за счет флота. В данные, присланные из ФБР, была включена копия отпечатков его пальцев, но они в нашем случае были бесполезны, так как их нельзя было сравнить с отпечатками пальцев найденной руки. Из этого же послужного списка явствовало, что у пропавшего группа крови была "О".Карелла изучил информацию и отправился домой к жене.Тедди Карелла была глухонемая.Она была невысокого роста, но почему-то производила впечатление высокой и стройной женщины с черными волосами, бархатно-коричневыми глазами и фигурой, которая даже после рождения двух близнецов вызывала одобрительный свист у мужчин, собиравшихся поглазеть на проходящих мимо женщин. Тедди, к сожалению, не могла это слышать.Двойняшки, Марк и Эйприл, родились в июне в воскресенье. А точнее, 22 июня. Этот день Карелле суждено было запомнить на всю жизнь не только потому, что он подарил ему двух очаровательных младенцев, но и потому, что это был день свадьбы его сестры Анджелы и был насыщен волнениями. Какому-то идиоту вздумалось стрелять в жениха. К счастью, все обошлось благополучно, жених выжил, да так основательно, что менее чем через год после этого Анджела забеременела.Уход за двойней, их кормление представляют значительные трудности даже для матери, которая способна говорить и слышать. Кормление, возможно, сопряжено с меньшими затруднениями, потому что возможность рождения двойни, очевидно, запрограммирована в женском организме. За что – благодарение Богу. Но любая мать, которой приходилось иметь дело с капризами даже одного ребенка, должна с очевидностью признать, что капризы и поведение двойни создают для нее двойную нагрузку.Когда Карелла узнал о беременности жены, его нельзя было назвать счастливейшим из мужчин. Его жена глухонемая. Не передастся ли этот недостаток детям? Его заверили, что недостаток его жены не передается по наследству, что такая здоровая во всех других отношениях женщина, как Тедди, наверняка родит такого же здорового ребенка. Позже ему было стыдно за свои опасения. Он сам никогда не воспринимал Тедди, как человека, страдающего от какого-нибудь физического недостатка. Для него она была самая красивая и самая желанная женщина на земле. Ее глаза, ее лицо говорили ему гораздо больше, чем может быть сказано на сотне языков различными людьми. И когда он говорил, она слышала его более, чем ушами, она слышала его всем своим существом. Поэтому он чувствовал вину за те опасения, которые его одолевали, но они медленно исчезали по мере приближения родов.Он не ожидал двойни, и когда ему сообщили, что он – отец мальчика и девочки, мальчик весом в шесть фунтов и шесть унций, девочка – на две унции легче брата, все его страхи и волнения возобновились. Страхи возросли, когда, придя на следующее утро в больницу, он узнал от акушерки, что во время родов у старшего мальчика сломана ключица, и доктор поместил его в инкубатор до тех пор, пока она не заживет. Очевидно, роды были трудными, и Марк, галантно взяв на себя роль первопроходца ради сестры, повредил ключицу. Перелом оказался пустяковой трещиной, которая быстро срослась. Спустя десять дней Карелла и Тедди принесли домой своих младенцев. Они отличались отменным здоровьем. Однако Карелла еще некоторое время не приходил в себя от испуга.Карелла не представлял себе, как они справятся с двойней? Его мучили вопросы: как Тедди будет их кормить? Как они научатся говорить? Ведь обучение речи основано на подражании. О Господи, что они будут делать?Они сразу поняли, что надо сделать в первую очередь, это переехать. Квартира в Риверхеде на Дартмауф-роуд, казалось, уменьшилась, как только оба младенца и няня заняли в ней свои места. Няня была подарком от отца Тедди, который решил, что им потребуется ее помощь хотя бы на месяц, пока они будут входить в колею своих новых обязанностей и наладят свое хозяйство. Няня оказалась чудесной женщиной. Ее звали Фанни, было ей за пятьдесят. У нее были седые с голубоватым оттенком волосы, она весила сто пятьдесят фунтов, носила пенсне и управляла домом как армейский старшина. Она симпатизировала Карелле и его жене, а ее привязанность к двойняшкам проявлялась в действиях, выходящих далеко за пределы ее обязанностей, как, например, вышивка для обоих именных подушечек.Каждый раз, когда у Кареллы выдавался свободный день, они с Тедди ходили по городу в поисках другого жилья. Карелла был детектив 2-го разряда, и его жалованье без различных вычетов, которые его значительно сокращали, составляло 5555 долларов в год, что было далеко не много. За прошедшие годы им удалось скопить тысячи две, но они быстро поняли, что этой жалкой суммы едва хватит на оплату косилки для лужайки, не говоря уж о полноценном доме. Впервые в жизни Карелла почувствовал свою полнейшую неадекватность. Он дал жизнь двум существам, и теперь реальность была такова, что он не в состоянии обеспечить их нормальным жилищем и всем необходимым для их развития. Но неожиданно им посчастливилось.Они нашли дом, который можно было приобрести, выплатив только налоги, что составляло десять тысяч долларов. Это был огромный беспорядочно выстроенный монстр в Риверхеде, недалеко от Доннеган Блафф, дом, который в добрые старые времена, наверно, размещал большое семейство и целую армию слуг. Теперь времена изменились, и при дороговизне слуг и топлива не находилось желающих приобретать такую махину. За исключением Карелл. Стив добился через местный банк займа (служащие полиции рассматриваются как наименее рискованная категория клиентов), и менее чем через месяц после рождения двойняшек они уже жили своей семьей в доме, которым гордился бы сам Чарльз Эддамс. Как раз в это же время к ним опять пришла удача. У Фанни, которая помогала им переезжать и устраиваться на новом месте, уже заканчивался месячный срок пребывания в их семье. Проблему няни надо было решать по-новому. Фанни высказала свое мнение и план. Зная обстановку в семье, она не может себе представить, как малышка Теодора (ее подлинные слова) будет справляться с двумя младенцами, как дети будут учиться говорить, не имея возможности подражать матери, и как Теодора сможет услышать плачь ребенка, если, не дай Бог, у кого-то из них застрянет где-нибудь булавка.В то же время она понимает, что жалованье детектива 2-го разряда составляет около пяти тысяч в год, что с таким жалованьем невозможно держать ни постоянную няню, ни гувернантку. Но она твердо верит, что со временем Карелла получит 1-й разряд, а это шесть тысяч в год. До тех пор, пока Кареллы не смогут выплачивать ей приличное вознаграждение, она согласна работать за жилье и питание, изредка подрабатывая ночными дежурствами или чем-нибудь в этом роде.Стив Карелла не хотел об этом слышать. Он считал, что, оставив их, она, высококвалифицированная няня, может зарабатывать кучу денег. А работая у них, будет тратить много времени, ничего не получая за свой труд. Он не хотел принимать этого предложения. Кроме того, она же не ломовая лошадь, как сможет она, пробыв целый день с детьми, еще работать по ночам? Нет, они даже не хотели слышать об этом.Но Фанни тоже не хотела принимать их доводы.– Я женщина крепкая, – говорила она, – все, что мне придется делать – это присматривать за детьми под руководством Теодоры, их матери. Я говорю на хорошем английском языке, хуже будет, если детям придется имитировать кого-то, кто говорит на плохом английском. Кроме того, мне пятьдесят три года, и у меня никогда не было собственной семьи, мне нравится ваше семейство, поэтому я решила остаться. Чтобы вышвырнуть меня на улицу, потребуется более крупный мужчина, чем ты, Стив Карелла. Так что не будем об этом больше говорить. Все решено.Все действительно было решено.Фанни осталась. Она расположилась на втором этаже рядом с детской, а Кареллы спали внизу, в комнате, находящейся в стороне от гостиной. Таким образом, ничто не стесняло их любовных утех, которые возобновились после вынужденного, нудного шестинедельного воздержания.Кареллы отключили отопление от неиспользуемой части дома, чтобы сократить затраты. Шло время. Медленно, но верно, банковский заем выплачивался. Детям было уже около года, их желание подражать выразительной речи няни становилось с каждым днем все заметнее.Все было замечательно. Но иногда, придя домой, мужчина может испытывать желание поговорить и поспорить, что довольно затруднительно, если жена не может говорить. Наверняка найдутся мужчины, которые будут утверждать, что такую ситуацию в семье можно уподобить райскому существованию. Но в этот весенний вечер четверга, когда на небе высыпали звезды, а легкий ветерок нес с собой запахи весны, Карелла шел к своему дому, настроенный очень ершисто, подавляя в себе желание с кем-нибудь подраться.Тедди приветливо встретила мужа у порога, а он, едва коснувшись ее поцелуем, молча прошел в дом. Бросив на него озабоченный взгляд, она последовала за ним.– Где Фанни? – спросил он.Тедди быстро задвигала пальцами, говоря ему на языке глухонемых, что Фанни сегодня ушла пораньше на ночное дежурство.– А дети?Она прочла по губам его вопрос и ответила на своем языке, что дети уже спят.– Я голоден, – проговорил он. – Давай поедим что-нибудь.Они прошли в кухню, и Тедди быстро поставила на стоя ужин – его любимые свиные отбивные. Он угрюмо сжевал их, прошел в гостиную, включил телевизор и стал смотреть фильм про частного сыщика, напрашивающегося в друзья к лейтенанту полиции, который, в свою очередь, был в дружеских отношениях, по крайней мере, с восемнадцатью различными, но одинаково соблазнительными женщинами. Он выключил телевизор, повернулся к Тедди и прокричал: – Если бы какой-нибудь лейтенант полиции в этой стране руководил своей бригадой так же, как этот сопляк, воры бы толпами бегали по улицам! Неудивительно, что ему нужен частный детектив, который бы говорил, что делать!Тедди внимательно смотрела на мужа, ничего не отвечая.– Хотелось бы мне посмотреть, что эта парочка делала бы, если бы у них на руках оказалось настоящее дело. Как бы они с ним справились без целой дюжины совершенно очевидных фактов.Тедди поднялась и присела на подлокотник кресла, в котором сидел муж.– Хотелось бы мне посмотреть, что бы они делали с парой зверски отрубленных рук. Небось, оба хлопнулись бы без сознания.Тедди потрепала его по голове.– Мы опять возвращаемся к Андровичу, – прокричал он и подумал, что нет никакой надобности надрывать горло, потому что Тедди читала по его губам, и децибелы здесь ни хрена не значат. Но тем не менее он продолжал кричать. – Мы опять замыкаемся на Андровиче, и что это нам дает? Ты хочешь знать, что мы при этом имеем?Тедди кивнула.– О'кей. Мы имеем пару рук, принадлежащих какому-то белому мужчине в возрасте от восемнадцати до двадцати четырех. Мы имеем бездельника-матроса, который бросается в постель с каждой встречной красоткой. Это и есть Карл Андрович. Он утверждает, что договорился с танцовщицей стриптиза по имени Бабблз Сиза скрыться куда-нибудь. Ты слушаешь?– Да, – кивнула Тедди.– Итак, они договорились исчезнуть в День Валентина, что очень романтично. Все бродяги всегда романтичны. Только любительница приключений не появилась в назначенный день. Она оставила своего дружка-матроса, ожидавшего напрасно. – Он заметил, что Тедди нахмурилась. – В чем дело? Тебе не нравится, что я называю Бабблз бродягой? Я ее воспринимаю именно так. Она провоцировала драки в клубе, где выступала со стриптизом, заигрывая одновременно с двумя мужчинами. Она вела такую же игру с Андровичем и, возможно, с барабанщиком, по имени Майк Чирападано. Во всяком случае, она и Чирападано исчезли в один и тот же день, что похоже на сговор. Она умудрилась влюбить в себя и своего агента Чарли Тюдора. Похоже, она развернула широкое поле деятельности. Если это нельзя назвать бродяжничеством, то, во всяком случае, это что-то близкое к нему.Он следил за пальцами жены, когда она ему отвечала. Он прервал ее, опять переходя на крик:– Что ты имеешь в виду, может быть, это проявление доброжелательности ее натуры? Мы знаем, что она водила за нос матроса, а, возможно, и барабанщика, да и своего агента, наверно, тоже. Все очень крупные мужчины. Она признает только крупных.– Барабанщик и агент только предположение, – заговорила пальцами Тедди. – Единственно, у кого есть точные сведения, – это матрос.– Мне не нужно никаких точных сведений. Я узнаю таких, как Бабблз Сиза, за километр.– У меня создалось впечатление, что детективы всегда полагаются на точные сведения.– Ты сейчас говоришь о юристе, который никогда не задаст вопроса, если не знает, какой получит ответ. Я – не юрист. Я полицейский, который обязан задавать вопросы.– Вот и задавай их, только перестань допускать, что все танцовщицы стриптиза...Карелла заорал так громко, что чуть не разбудил детей.– Допускать! Кто допускает? – завопил он, наконец, втянувшись в спор, которого так жаждал с тех самых пор, как пришел домой. Спор, однако, был необычный: руки Тедди, двигаясь быстро, спокойно выпускали слова, а он кричал и шумно выражал несогласие с ее незвучащими пальцами. – Что же такое должна сотворить женщина, чтобы ее можно было считать испорченной? Вполне вероятно, что она пристукнула этого Чирападано, и не успокоится, пока не разбросает его руки, ноги, сердце и печенку в бумажных пакетах по всему городу. Я не удивлюсь, если ей вздумается отрезать его...– Не распускай свой язык, Стив, – запротестовала Тедди руками.– Где она, черт бы ее побрал? Вот, что мне хотелось бы знать. И где Чирападано? И чьи это руки? И где остальная часть тела? И каков мотив этой истории? Ведь должен же быть мотив? Люди просто так не убивают себе подобных не так ли?– Ты детектив. Ты должен знать.– Всегда есть мотив. Это уж точно. Всегда. Проклятье если бы мы знали больше. Проводила ли Бабблз время с этим барабанщиком?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17