Он метнул в сторону многострадальных вояк свирепый взгляд. Лошади тянули изо всех сил, дюжина солдат повисла на веревках. Повозка слегка подалась вперед и с чавкающим звуком съехала обратно в грязную лужу. Солдаты повалились на колени, явно развеселив этим товарищей.
– Осторожнее, господа, пожалуйста! – кричал инженер. – Если хоть что-то пострадает, будете нести личную ответственность!
– Все будет в порядке, Маркус, – заверил его фон Кессель.
– Да уж, надеюсь. Это очень ценное снаряжение. Очень!
Фон Кессель нахмурился.
– Какое снаряжение? Мне что-то не говорили, что нам выделили еще одну пушку.
– Именно! И это куда лучше, чем пушка. Реквизировано по приказу Рейксмаршала. Граф-выборщик Отто Грубер этому не обрадуется, точно вам говорю. Совершенно особенная вещь. «Гнев Сигмара».
– То есть?
Инженер придвинулся к капитану с видом заговорщика.
– Это одна из макромашин фон Мейнкопта для многократного извержения смертоубийственного свинца.
Он гордо приосанился, явно ожидая, что капитан откроет рот от изумления, но тот всего лишь заморгал непонимающе.
– Что-что?
– Как это «что»?! – вскипел инженер. – Вас что, там, в Остермарке, ничему не учат? – Он вздохнул и закатил глаза. – Для непосвященных это сверхмощная многозарядная пушка. А, поняли-таки наконец!
Глаза фон Кесселя расширились. Да, в самом деле, очень мощное орудие. Он знаком подозвал еще несколько солдат и сам направился на помощь. По сигналу все принялись тянуть, пока, наконец, их усилия не увенчались успехом. Напряжение было так велико, что когда внезапно все кончилось, фон Кессель и солдаты попадали прямо в грязь.
Послышался смех, но до тех пор, пока капитан не встал. Он сплюнул и утер лицо, пытаясь прочистить глаза, и вдруг сам засмеялся, и тут к нему присоединились все остальные. Вывалявшиеся в грязи солдаты с хохотом и руганью хлопали друг друга по спинам.
Капитан подошел к инженеру:
– Вот видите, Маркус. Устройство цело и невредимо. Надеюсь, оно оправдает затраченные усилия.
– Разумеется, капитан.
Инженер протянул фон Кесселю шелковый носовой платок и, похоже, испытал некоторое облегчение, когда тот отказался.
– Капитан! Наши разведчики видят берег! – закричал кто-то.
Фон Кессель попрощался с инженером и вернулся к своей колонне, где его уже ожидал Рейксмаршал. Рыцарь окинул взглядом заляпанного грязью капитана и нахмурился.
– Я поскользнулся, – коротко сказал Стефан.
На тропе показался разведчик. Хлопья пены падали с губ его коня. Лошадь заржала и резко остановилась, нервно стуча копытом.
– Какие новости, Вильгельм?
– Вы в порядке, сэр? – Капитан махнул рукой, и с нее полетела жидкая грязь. – Дурные вести, сэр. Замок Крейндорф взят, как и говорил Рейксмаршал, а в открытом море видны белые паруса. Эльфы, наверно.
– И что тут такого страшного?
– Они не могут высадиться на берег. Замок окружен.
– Окружен? Это северяне? Быстро же они, чтоб их…
– Вот именно, капитан, но это еще не все.
– Не все?
– Там еще тысячи лохматых зверей, которые ходят, как люди.
– Зверолюди, – сплюнул фон Кессель.
– Именно, капитан.
– Мы должны торопиться, – спокойно сказал Рейксмаршал. – Если эльфы перебиты, Императору Магнусу придется непросто.
– Ну, эльфам-то потяжелее придется, – отозвался фон Кессель. – И что они там делают, почему пытаются пристать к берегу?
– Боюсь, что они хотят забрать кого-то из своих, важную персону – может, мага королевских кровей.
– Что? Мы сюда тащились лишь для того, чтобы вызволять эльфийского колдуна? – ошеломленно спросил Стефан.
Маршал пригвоздил молодого капитана ледяным взглядом.
– Мы шли сюда, чтобы помочь нашим союзникам, Высшим Эльфам, и укрепить давний мир между нашими народами. Это древняя могучая раса, капитан фон Кессель. Если наша дружба будет поколеблена, быть большой беде, а в замке, между прочим, принцесса. Гибель принцессы-мага из дома Ультуана на земле Империи – совсем не то, что нам надо.
Капитан что-то буркнул в ответ.
– Отсюда, с хребта, можно увидеть осаду? – спросил он разведчика.
– Да, капитан, я вас отведу.
Разведчик спешился. К нему подошел молодой солдат и увел лошадь.
– Хорошо. Так, приведите инженера Маркуса. Быстро!
– Инженера? – переспросил маршал, когда солдат убежал выполнять поручение.
– У него есть подзорная труба.
Склон хребта был крут, и Маркус не раз падал на колени, пока добрался. Он попортил модные серебристые чулки и оцарапал колени. Тяжко дыша и ругаясь про себя, инженер оглянулся. Только сейчас он сообразил, как далеко они забрались.
– Быстрее, инженер.
Отдуваясь и утирая пот со лба, он, наконец, поднялся на вершину. Тут невольно голова закружится: отвесная скала уходила на несколько сотен футов вниз. Дальше до самого Моря Когтей простиралась равнина – миль на пять с половиной. В Инженерной Академии Нулна Маркус слыл непревзойденным мастером оценивать расстояния и высчитывать траектории.
У подножия скалы полосой в две мили простирался Лес Теней. За ним виднелся заброшенный замок на скалистом уступе где-то в миле от моря. Над темной водой клубился туман, скрывая линию горизонта.
– Инженер, дайте, пожалуйста, подзорную трубу.
Он кивнул и осторожно достал из-за пазухи богато расшитого камзола что-то вроде кожаного футляра для свитка. Под крышкой на пурпурном бархате лежал завернутый в холст продолговатый предмет. С величайшей осторожностью Маркус развернул трубу и передал ее капитану.
– Аккуратнее с ней, умоляю вас.
Капитан кивнул и поднес трубу к правому глазу. У него когда-то был такой же прибор, но он безнадежно пострадал во время битвы. Капитан покрутил колесики на корпусе, настраивая трубу, и отыскал взглядом замок. На полуразрушенных стенах виднелись сияющие фигуры в серебристо-белом облачении: эльфы. На самой высокой из уцелевших башен реял расшитый треугольный флаг из атласной белоснежной материи. На расстоянии было трудно оценить, но капитан прикинул, что эльфов на стенах сотни две.
Он перевел взгляд на кишащие у стен силы Хаоса. Войска в рогатых шлемах волнами накатывали на стены. Сотни стягов были украшены жуткими трофеями. Две грубые, наспех сколоченные осадные машины медленно приближались к замку, влекомые огромными косматыми животными. И вдруг одна из них упала, явно раздавив при этом множество солдат. Должно быть, на стенах у эльфов тоже были боевые машины.
Взгляд Стефана остановился на скалистом побережье. Там было только одно место, пригодное для высадки на берег, кругом – отвесные скалы. В этой маленькой гавани полчища демонов вытаскивали на берег свои галеры. На море виднелись пять эльфийских кораблей с белыми парусами. Они быстро скользили по воде, с боевых машин, установленных на носу, срывались мощные стрелы. Эльфы явно не могли высадиться: враг заполонил весь берег.
– Вот черт!
Капитан сунул трубу инженеру и направился вниз. Маркус поймал прибор со вздохом облегчения.
– Спасибо, госпожа Верена, – молитвенно обратился он к богине наук и справедливости и сердито покосился на капитана, который отошел уже достаточно далеко и созывал своих сержантов, чтобы совместно с маршалом провести военный совет.
Маркус быстро упаковал трубу и водворил ее на место. Спускаясь, он каким-то чудом споткнулся лишь раз, но больно ушиб большой палец. Инженер клял на чем свет стоит войну, которая опустошала Империю и лишала ученых возможности спокойно работать.
Впрочем, все было не так уж плохо. В конце концов, уже обозначилась возможность опробовать «Гнев Сигмара» не на учебной мишени. Он усмехнулся и мгновенно забыл про больной палец и рваные чулки.

Глава 4

Огромная зеленая луна висела в небе, источая темную силу. Приготовления шли уже два часа, и Хрот начал терять терпение.
Большую часть времени колдун что-то невнятно бормотал, хотя от звука его голоса у Хрота мурашки бегали по коже. Судобаал приплясывал вокруг дерева, переступая с ноги на ногу и выжимая из живого сердца кровь на узловатые корни огромного дерева. Сердце принадлежало унгору, некрупному зверочеловеку.
Существо визжало как свинья, когда Анакс Хрот схватил его за тощую шею. Его крики смолкли лишь тогда, когда громко хрустнули позвонки. Единым движением Хрот едва не оторвал этому доходяге голову. Другие зверолюди захрапели – очевидно, у них это считалось смехом.
Колдун ловко вырезал сердце унгора, и Хрот отшвырнул тело в яму под корнями висельного дерева. Яма была почти доверху набита трупами и обглоданными костями тех, кого убили зверолюди. Это были их страшные приношения богам Хаоса. И кто знает, сколько еще трупов висело на голых ветвях, с петлей на шее или просто пришпиленные к дереву. Другие полуистлевшие тела были свалены в железные клетки, со скрипом раскачивающиеся на ветру. Ствол дерева покрывали руны Хаоса, могущественные, несмотря на свой неприглядный вид. Они истекали красным соком, медленно капающим на сваленные внизу трупы. В землю были воткнуты колья, увенчанные мертвыми головами. Каменистая почва поросла колючим кустарником.
Сотни черных птиц-падальщиков сидели на ветвях. Раньше они мельтешили в воздухе, стремясь оторвать лучшие куски, но сейчас умолкли и к заходу солнца, когда настает колдовская пора, недвижно замерли.
К моменту прибытия Хрота и Судобаала под деревом уже толпились зверолюди. Вождей приветствовали их предводитель варгор Гарланот и его шаман. Они вытянули мохнатые шеи в знак подчинения.
Зверолюди были подлинными творениями Хаоса, они нутром чуяли власть, исходящую от колдуна, и должным образом реагировали. Двести косматых воинов собрались под висельным деревом, нетерпеливо ожидая ритуала и топоча раздвоенными копытами. Кто-то подрался, кто-то обнажил оружие, то и дело слышался сердитый рев – эти примитивные твари соперничали за лучшие места. Гарланот зарычал, и беспорядки сразу прекратились. Лицо Хрота выражало нетерпение. Колдун раздраженно ворчал.

Голод измотал дряхлое тело Судобаала, в желудке у него громко урчало.
– Да, да, – шептал он, – сейчас мы наедимся.
Один из соплеменников Хрота простерся на земле. Он замер, испуганно глядя на склонившегося над ним колдуна.
– Ты должен гордиться. Ты будешь принесен в жертву и утолишь наш голод.
Воин попытался встать, но тело его не слушалось.
– Это яд. Не нужно с ним бороться. Наслаждайся последними мгновениями.
Несколько минут назад он отвел воина в сторону и сказал, что боги избрали его для особой миссии. Беднягу заставили выпить что-то темное и густое из перевернутого черепа. Он сначала колебался, но под твердым взглядом колдуна осушил дьявольскую чашу.
Опустившись на колени, Судобаал распахнул мантию и обнажил покрытое рубцами тело. Кожа под грудиной вздулась, и лежащий воин ошалело уставился на нее. Существо внутри Судобаала, то, что было его частью, выползало наружу. Его уродливое личико исказила усмешка, щупальца потянулись к воину.
Судобаал вздрогнул и закрыл глаза, когда это нечто вырвалось из его плоти и неловко шлепнулось наземь. Существо заморгало желтыми глазами и выпрямилось. Оно заползло на грудь человека и уставилось голодным взглядом на его живот. Во рту мелькнул темный язык. Существо опустило голову и вцепилось зубами в живую плоть. Оно подняло голову и замотало ею, пытаясь оторвать кусок, потом запустило в рану щупальца и расширило ее, обнажив внутренности. О да, этой ночью оно не останется голодным.

Хрот пристально смотрел на колдуна, приветствуемого зверолюдьми. Щеки Судобаала покрыл румянец, он даже почти не опирался на посох, когда проходил мимо своего полководца, разбрасывая черный порошок из мешочка на поясе, так что, в конце концов, внутри круга из стоящих камней образовался еще один круг. Посредине лежала каменная плита красного цвета. Уже много веков это место было священным для зверолюдей. Именно здесь совершались жертвоприношения Темным Богам.
У северного края круга Судобаал изобразил кружок поменьше с помощью красного порошка, у южного – еще один, пурпурного цвета, на востоке, ближе всего к Хроту, – зеленый, на западе – синий. Воитель Кхорна уловил гнилостный запах зеленого порошка.
Пока Судобаал был занят, шаман зверолюдей начал зажигать жаровни, сделанные из выкрашенных черной краской человеческих черепов, окружающих висельное дерево. Потом он бросил в огонь пригоршню сушеных трав, и оранжевое пламя взметнулось высоко в небо, став пурпурным. Когда пламя уже почти погасло, в воздухе запахло едким дымом. У Хрота закружилась голова и болезненно сжался желудок.
Колдун пел надсадно, на самой высокой ноте, обходя большой круг против часовой стрелки и внимательно следя, чтобы не повредить нанесенные порошком линии. Между малыми кругами он выцарапывал с помощью посоха восьмилучевые звезды.
Все еще распевая, он вывел вперед шамана. Огромное могучее создание вынесло дары, которые должны были быть помещены в малые круги и звезды: покрытую резьбой берцовую кость, священное изображение из меди, кучку костей и кроваво-красный камень. Их разложили на восьмилучевых звездах. Хрот сам добыл все эти предметы. Приношения задымились, и Судобаал запел еще громче. В глазах Хрота помутилось, ему мерещились лица злобно шипящих демонов.
Шаман вынес сияющий белый камень и положил его в центр пурпурного круга. Он случайно задел порошок, и тот обжег плоть. Зверочеловек отдернул руку, но ни единым звуком не нарушил свершающийся ритуал. В красный круг шаман положил рогатый череп. Хроту послышался зовущий голос, хотя череп лежал абсолютно неподвижно. Воин понимал, что сознание его помутилось от едкого дыма. Что-то холодное коснулось шеи, в ушах зазвучали голоса демонов, и Хрот испугался за свой рассудок. В зеленый круг шаман поставил блюдо с живым сердцем, и оно распухло, источая гнилостную влагу. Зверочеловек закончил работу и вернулся в ряды своих соплеменников.
Судобаал, распевая громовым голосом, подошел к синему кругу. Выкрикивая в небо таинственные слова, он ударил посохом оземь. Круг вспыхнул, лазурное пламя задевало посох и доходило до руки Судобаала. Корешки, вросшие в его тело, отступили, и он разжал пальцы. Посох остался стоять, словно кто-то невидимый держал его. Судобаал умолк и оглядел плоды своих трудов, не обращая внимания на обожженную руку.
Сердце в зеленом кругу шумно билось. Нарывы на нем лопнули, выплеснув гнилостную жидкость на блюдо. Воздух вокруг белого камня затрепетал, как горизонт в жаркий день. Вверх взмыл сладковатый красный дымок. Посох охватило синее пламя. Из глазниц рогатого черепа капала кровь.
Судобаал жестом подозвал Боркила. Рослый воин вышел вперед. Его бледная безволосая голова не была прикрыта шлемом. У Хрота поплыло перед глазами, и он попытался сосредоточиться на лице колдуна. Казалось, у того под кожей теснятся мириады лиц. Послышался смех, и в животе Хрота снова что-то сжалось. Нет, он не позволит этому колдовству одолеть себя. Хрот напряг стальные мускулы, чувствуя, как нарастает ярость.
– Мне нужна великая жертва – та, которую заметят сами боги.
Казалось, голос колдуна исходит откуда-то издалека. Хрот не был уверен в том, что это говорит именно Судобаал, возможно, ему просто мерещится. Он толком не понимал слов, но руки непроизвольно сжались в кулаки, и мышцы рук и груди напряглись.
– Эльфийские волшебники использовали свое знание магических ветров, чтобы скрыть от меня место захоронения Асавар Кула. Только великая жертва может прояснить мой взор.
Боркил поклонился колдуну и обернулся к Хроту, лицо его было начисто лишено каких бы то ни было эмоций. Он поднял тяжелую булаву и грозно двинулся вперед.
Хрот прищурился, чтобы хоть что-то разглядеть. Он попробовал взмахнуть топором, но руки не слушались. Судобаал усмехнулся.
– Ты могуч, воин, но ты мне больше не нужен.
Хрот пытался порвать невидимые путы, чтобы сделать шаг вперед, отшвырнуть Боркила и сокрушить колдуна-предателя. Боркил неумолимо надвигался, подняв оружие.
– Прости, что так вышло. Похоже, нам не встретиться в бою, чтобы выяснить, кто сильнее, – сказал гигант. – Так устроен мир.
Кривой зазубренный кинжал впился в шею воина в черных доспехах. Темная кровь хлынула из смертельной раны. Воин уронил булаву и схватился за шею, тщетно пытаясь остановить кровь. Она потекла у него изо рта, и он упал на колени перед Хротом. За спиной умирающего стоял Судобаал с кинжалом в руке. Шаман подбежал, схватил Боркила за шею и подставил под дымящуюся кровь грубо вытесанный сосуд.
– Великая жертва… – повторил Судобаал, и Хрот почувствовал, что невидимые путы исчезли.
Что-то неодолимое в нем буквально требовало шагнуть вперед и зарубить колдуна, но он не тронулся с места. О нет, прежде он узнает, где покоится Асавар Кул.
– Я вижу ярость в твоих горящих глазах, воин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25