– Ну да, на «орла».
– А у тебя есть чем расплачиваться?
– Я не проиграю! Гному? Никогда!
– Почему ты решил, что ее друг – гном?
– Ну не эльф же!
Я тихо отщипывал кусочки лепешки, уговаривая себя: не волнуйся, Джерон, ну мало ли на свете сумасшедших гномок, которые в пьяном виде заключают невыполнимые пари с профессиональными лучниками. Это не Миррима, это не Миррима, это не Миррима...
– Какие люди! – раздался с порога до боли знакомый звонкий голосок.
– Какие гномки! – съязвил я, хотя больше всего мне хотелось залезть под стол и прикинуться горкой мусора.
Да, малышка и в самом деле была навеселе. Немного, но достаточно, чтобы делать глупости. Скорее всего, ее кто-то угостил – вряд ли детям в этом городе наливают в любом трактире.
Раскрасневшееся личико гномки расплылось в довольной улыбке:
– А я только собиралась идти тебя искать...
– Зачем? Разве мы не попрощались?
– Ну, ты же сказал, что задержишься на пару дней...
– Это мое личное дело, милая. Я надеялся, что проведу эти дни без твоего общества.
– Экий ты зануда... – Она было надулась, но в состоянии подпития трудно долго сердиться, и вскоре я был удостоен еще одной улыбки. – У меня есть к тебе дело!
– Ага, на одного «орла», – хмуро констатировал я.
– Откуда ты знаешь?
– Я же ясновидящий, разве ты не замечала?
– Опять шутишь? – Гномка с недоверчивой миной почесала себя за ухом.
– Какая разница?
– Ты меня совсем запутал... Зачем я пришла? А! Я заключила пари...
– Да-да, на то, что я с пятидесяти шагов разобью мишень из «прутика».
Глаза девчонки округлились. Глаза лучника – тоже. Кажется, он только сейчас понял, какого своего друга гномка имела в виду, когда принимала его условия.
– Милая, а с чего ты взяла, что я могу это сделать?
– А разве не можешь?
Я задумался.
– Я не увлекаюсь стрельбой из лука, если тебе интересно.
– Но ведь ты умеешь стрелять? – Это был даже не вопрос.
– Милая... – начал я, но осекся, поймав взгляд лучника.
Синие глаза уже планировали, на что потратить выигрыш. Так быстро? Но сражение еще даже не начиналось. Придется собраться с силами и преподать нахалу урок. Все-таки плохо на меня влияет маленькая мерзавка: еще пару дней назад я бы и внимания на обратил на подобный вызов, а теперь... Откуда взялась эта злость?
– Когда будем стрелять? – твердо спросил я.
Вот теперь глаза Бэра посетила растерянность. Такого поворота событий он не ожидал. Впрочем, растерянность быстро сменилась презрительной самоуверенностью. Даже по сравнению с лучником я выглядел, прямо скажем, не очень, так что в исходе соревнования он не сомневался. А вот его приятель-маг почему-то был не так уверен.
– Бэр, брось ты все это... – сказал он. – Думаю, милейшая гномка простит тебе это пари.
– Ты что, с ума сошел?! – взвился брюнет. – Хочешь, чтобы я отказался от стрельбы? С какой стати?
– Бэр, – мягко проговорил маг, – вы оба поступили опрометчиво, заключая это глупое пари...
– Глупое?! Ты хочешь сказать, что я не умею стрелять из лука?!
– Конечно, умеешь... Давайте выпьем по кружке эля и забудем...
– Мэтти, я тебя очень люблю, но иногда мне хочется тебя пристрелить... Не смей давать мне советы в тех делах, о которых ты не имеешь представления!
На мгновение их склока показалась мне наигранной, но это впечатление тут же испарилось, и я не придал значения своим ощущениям...

* * *

Формально стрельбище принадлежало городской страже, но она не имела никаких возражений против того, чтобы и мы попользовались этим местом, благо, кроме нас, желающих топтать песчаные дорожки не было. Бэр лично отнес мишень – круглый деревянный щит на треноге – на пятьдесят шагов, ступая как можно шире. Наблюдая за его попытками усложнить поставленную задачу, я высказал предположение, что раз уж он заключал пари с гномкой, то и шаги должны быть гномьими. Мои слова вызвали у мага истерику с выступившими на глазах слезами. Лучник отреагировал иначе – выдал продолжительную тираду, в которой попытался проследить родословную вашего покорного слуги колен на десять назад. Слушать было интересно, хотя он и не смог правильно описать ни одной особенности моих предков. Когда Бэр выдохся, я вежливо попросил познакомить меня с оружием, из которого предстояло стрелять.
М-да, «прутик», он и есть «прутик». Я не ожидал чего-то сверхъестественно замечательного, но чудо, врученное мне, несомненно, было незаконнорожденным и не самым удачным отпрыском славной семьи вейрских луков. Прямой деревянный лук высотой примерно по грудь. Судя по многочисленным потертостям и сколам на плечах, а также по общему плачевному состоянию, его использовали для обучения новобранцев. Даже на тетиве обнаружились узелки. Хм, и что же мне с тобой делать, приятель? Разумеется, я с уважением отнесусь к твоему возрасту и заслугам, но смогу ли воспользоваться твоим богатым опытом? Молчишь? Конечно, молчишь, ведь я разговариваю сам с собой. Тяжеловат ты для меня, тяжеловат...
Я покрутил «прутик» в руках, примерился к рукояти. Достаточно удобная, ничего не скажешь, отполированная десятками, если не сотнями дрожащих и потных ладоней. Мне бы еще ветер поймать...
– Надеюсь, соперникам положена хоть пара «веточек» для пристрелки? – поинтересовался я.
Лучник было запротестовал, но маг решительно пресек его возмущенные попытки ухудшить ситуацию, в которой я оказался:
– Ну уж нет, Бэр, все должно быть более-менее честно. Сомневаюсь, что условия равные, так что будь любезен, тащи сюда полный колчан.
– Полный? – Глаза лучника горели праведным гневом. – Знаешь, из сотни стрел хоть одна, да попадет в мишень!
– Не кипятись, мне хватит и трех, – поспешил вклиниться в очередной зарождающийся спор ваш покорный слуга.
Маг прищурился:
– Точно? Ты уверен?
Я пожал плечами:
– Если не хватит трех, нет смысла торчать тут до вечера и терзать это несчастное оружие.
Лучник презрительно фыркнул. Маг улыбнулся.
– Ну, как знаешь...
Я повесил колчан себе за спину, чтобы не терять времени и зря не нагибаться, и встал на позицию. Если вы думаете, что пятьдесят шагов – это близко, то вы ошибаетесь. Когда нужно попасть в центр мишени – корявый кружок размером с кулак – расстояние кажется практически непреодолимым. Даже для стрелы...
Наугад вытянул одну из палочек. Бе-э-э... Кто ее грыз? Ладно, попробуем. Треньк! Крак! Одной стрелой меньше. Будем считать, что она и раньше была треснутой. За спиной раздались высокомерные смешки. Я передернул плечами. Понимаю, выглядело все более чем забавно, я бы тоже посмеялся. Впрочем, на смех время еще найдется.
Вторая стрела оказалась чуть покрепче: мне удалось отправить ее в полет, как та ни сопротивлялась. Правда, летела она по широкой дуге и слишком низко. Ну что такое у меня сегодня с пальцами? Ничегошеньки не чувствую – ни натяжения тетивы, ни напряжения лука... Убью паршивку! Так, на два пальца выше мишени и на палец левее... Попробуем. А, фрэлл, не удержать мне эту дубину вертикально! Что ж, поиграем в арбалет: я повернул плечи лука «на горизонт», положил стрелу в «русло», слегка натянул тетиву и опустил вниз вытянутую и напряженную руку. Дальше все упиралось только в технику: линию прицеливания я уже выбрал, теперь важно не упустить единственно верный момент. Момент истины. Рука плавно пошла вверх. Один, два, три, четыре... Я задержал дыхание, натягивая тетиву до рабочего положения. Оперение стрелы щекотнуло подбородок. Не подведи, старичок! Дзынннь! Бряк! Я зажмурился и решился открыть глаза только когда услышал сдавленный возглас удивления.
Стрела торчала почти ровно посередине мишени, намертво застряв между досками щита. Я выдохнул. Получилось! Да, но все же надо чаще практиковаться...
– Ну что, Бэр? Твоя очередь! – хихикнул маг.
– Ему просто повезло! – заявил лучник. – Пусть попадет еще раз!
Я оскалился:
– Кажется, в пари не было ни слова о количестве попаданий.
– Я бился об заклад не с тобой! – огрызнулся Бэр.
– Милая, о чем вы заключили пари? – попытался я узнать у гномки, но та лишь неопределенно качнула головой.
– А в чем проблема? Стрельни еще разок, и все дела!
Угу. А где гарантия, что я попаду?
– Нет уж, я свой выстрел сделал, теперь очередь за тобой – стреляй или плати!
– Одно попадание не засчитывается! Выбери мишень и...
Гномка порылась в складках своего плаща и извлекла на свет божий надкусанное яблоко.
– Это сойдет? – Она покрутила яблоком перед носом Бэра.
– Где бы его закрепить...
– Да не надо ничего крепить! – Гномка резво потрусила к мишени и, остановившись рядом с ней примерно на том же количестве шагов, вытянула руку с яблоком на ладони в сторону.
Бэр не ожидал такого подарка судьбы и несколько мгновений хлопал ресницами, прежде чем до него дошло, что он как никогда близок к победе.
– Итак, будешь стрелять? – злорадно осведомился он.
Мерзавка! Выдеру, клянусь, выдеру с ног до головы! В глазах лучника уже разгоралось торжество.
Я потянул из колчана стрелу. Послать на излет? Нет, не справлюсь, нужно считать, а я не в том настроении. Придется бить с силой, чтобы траектория полета была как можно прямее.
Перед глазами дрожало алое яблоко. Миррима что, не соображает ни капельки? Я же могу ее покалечить, если не хуже... Дура! Ладно, Джерон, успокойся, соберись. Даже если ты убьешь девчонку, ничего страшного – тебе ведь так хочется это сделать! Хочется, это верно, но не стрелой. Руками. Возьму ее за шею так, чтобы хрустнули позвонки, подниму вверх и встряхну как можно сильнее и резче... Кровь мне не нужна.
Рука поднялась и замерла на мгновение. Перышки дрогнули, щекоча пальцы. Ну, где мой недоеденный «враг»? Клещи пальцев разжались, отпуская тетиву и отправляя стрелу в полет. По идеально прямой линии.
Брызги сочной мякоти разлетелись во все стороны. Гномка ойкнула. Маг зааплодировал. Бэр выругался.
– Достаточно? – поинтересовался я.
– Ну...
– Будешь стрелять?
– Скажи лучше: позориться! – поправил меня Мэтти. – Он из «прутика», даже когда учился, в цель не попадал!
– Так уж и не попадал! – оскорбился лучник.
– Скажешь, вру?
Пока они препирались, я пересек песчаную плешь, отделяющую меня от гномки. Девчонка радостно хлопнула ресницами:
– Я же говорила, что ты попадешь!
Я замахнулся и отвесил ей хлесткую пощечину.
– Никогда. Больше. Так. Не. Делай.
Миррима обиженно распахнула глаза:
– Да ты...
Дело завершилось бы нанесением тяжелых увечий, если бы в разговор не вступили двое совершенно незнакомых мне людей. Собственно говоря, они беседовали друг с другом, но в непосредственной близости от меня и не пытались понизить голос:
– Милейший Лакус, вы удовлетворены увиденным?
– Пожалуй. Честно говоря, думал, что вы преувеличиваете, Мастер.
– Полноте! Я отношусь к вам настолько уважительно, что не стал бы унижать себя и вас глупой шуткой... Вы находите его равноценной заменой?
– Более чем.
Могу спорить на свою жизнь: речь идет обо мне. Значит, это и есть Лакус – дородный мужчина средних лет в темном костюме из дорогого сукна. Колючие, но предельно равнодушные глаза. Нет, он мне не нравится. Его собеседник выглядел чуть приятнее: за сорок, но не дряхлый, верхнюю половину лица не разглядеть – мешает капюшон накидки, твердая складка губ, коротко стриженная седая борода, не скрадывающая хороший, волевой подбородок. Плечи широкие, сам поджарый, как гончая. Из-под края накидки выглядывают ножны. Фрэлл, а у меня даже ножа нет... Один только лук.
– Я его забираю, – величественно изрек Лакус.
Из-за его спины в тот же миг выдвинулись двое хмурых мужчин, один из которых на ходу разворачивал кольца ремней, о назначении которых я даже не хотел догадываться.
– Вы и в самом деле решили умереть именно сегодня? – прошипел я.
Они чуть замедлили шаг, но не остановились. Мужчина с ремнями в руках ухмыльнулся:
– Не дергайся, мальчик, и я не сделаю тебе больно...
– Я предупредил!
Первая стрела прошла мимо, но не потому, что я промахнулся, а потому, что он успел отбить ее ребром ладони. Его рука еще возвращалась по дуге назад, а вторая стрела уже летела ему навстречу. Прямо в пах. Почему именно туда? Просто я не успевал поднять лук выше. И много чего еще не успевал, в частности – обезопасить себя от второго нападающего, который оказался куда сообразительнее первого. Дротики в количестве не менее пяти штук веером вонзились в мое многострадальное тело, и спустя пару вдохов я понял, что не смогу оказать сопротивление. Желудок скрутил жесточайший спазм, потянувший весь мой недавний обед наверх, а горло сдавило приступом удушья. От боли потемнело в глазах, и я рухнул на песок, захлебываясь собственной рвотой.
Сквозь черную вуаль помраченного сознания доносились голоса:
– Ты чем иглы смазал, кретин?!
– Да все, как обычно, хозяин...
– Как обычно?! Если он сдохнет, я продам на аукционе вас двоих! Только сомневаюсь, что выручу хотя бы пару «орлов»...
– Я клянусь, хозяин...
– Суньте ему что-нибудь в рот, чтобы язык не проглотил!
– Уже, уже... Ну вот, придется все стирать...
Наступившее забытье было лишь отсрочкой исполнения приговора...

* * *

Приговора к дальнейшей безрадостной жизни.
Притворяться спящим перед самим собой было глупо, и я открыл глаза.
М-да... Не так плохо, как ожидал, но гораздо хуже, чем надеялся. Конечно, можно предположить, что куртка и рубашка безнадежно испорчены, но со стороны Лакуса и его подручных просто бесчеловечно было оставлять меня голым по пояс. Лето ведь только-только начинается, и ночи пока прохладные. Так, куда же это меня поместили? Окна есть, под самым потолком, узкие и длинные, естественно, забранные решеткой. Зато их вполне достаточно для освещения. Значит, полуподвал. В углу каменная кладка выдается в комнату весьма интригующим образом. Судя по всему, это часть дымохода семейства местных печей и каминов. А что, все верно: если закрыть окна ставнями, здесь вполне можно натопить... Жары, конечно, не будет, но и не задубеешь. Впрочем, дрова слишком дороги, чтобы тратить их на кое-кого, не имеющего права голоса. Чувствую, скоро меня посетит мой давний знакомец. Насморк. И не уговаривайте меня, что нужно закаляться! Пробовал неоднократно. Результат оставался неизменно неутешительным...
Во рту лениво шевельнулось что-то бесформенное. А, это мой язык – прошу любить и жаловать! Уж не знаю, что мне запихивали в рот, но помимо гадостного привкуса я получил еще и распухший язык...
– Ффо фа фьеффф!
О, лучше пока не разговаривать... Не хватало опозориться еще больше, чем удалось к этому времени. Такое впечатление, что наглотался соломы, на которой лежу.
Я потянул руку к лицу. Так, а это еще что? Ах, это меня все-таки связали... За локти. И на том спасибо. Недовольно фыркнув, я куснул то, что, как надеялся, не откажется и в дальнейшем быть моим языком. Ничего, заживет. Губы, похоже, пересохли, уголки рта горят. Так, что у нас еще хорошего? Голова... Кружится. И это все, что можно о ней сказать. Мысли куда-то попрятались. Ау! Где вы? Нужно срочно сообразить, чем меня отравили. Разумеется, эффект от этого зелья должен был быть более мягким, поскольку при варке или после нее были наложены чары – уж это-то я понял практически сразу. Какие? Этот вопрос не ко мне. Ясно только одно: чуть более сильные, чем на замке гварда. Хотя... Сколько прошло времени с момента укола до потери сознания? Ну да, я совершенно прав. «Глаз» наверняка сошел с браслета, уже упокоившегося на моей груди. Фрэлл, надо было прилежнее изучать лекарское дело... Ой, а я все-таки вспомнил! Ай да я! Действительно, есть такое зелье, из двух основных компонентов, кстати, опасных для жизни. В соответствующей пропорции. «Умные» названия у них длинные и труднопроизносимые, что сразу отвратило меня от заучивания, а общеупотребительных я просто не знаю. Один компонент – это гриб, второй – ягода. Действуют на совершенно разные органы и независимо друг от друга. А чары используются, чтобы гасить побочные эффекты. Только мне от этого не легче – скоро стану специалистом именно по побочным эффектам.
Не-э-э, надо что-то менять. Во-первых, руки затекают, когда на них пытаешься лежать. Во-вторых, если мне придется вставать, лучше приучить голову к вертикальному положению. А в-третьих... У меня посетитель.
Лакус, сменивший цвет и фасон костюма, но не выражение глаз. Некоторое время он смотрел на меня так внимательно, словно хотел запечатлеть мой облик в памяти на долгие времена. Потом сделал знак рукой одному из охранников:
– Дайте ему воды.
Я бешено замотал головой.
– Разве ты не хочешь пить? – Брови Лакуса медленно поползли вверх и остановились где-то на полпути к удивлению.
Я еще раз мотнул головой. Пить-то я хотел. И даже очень хотел. Но не объяснять же им, с моей теперешней дикцией, что любой глоток воды вызовет новый всплеск судорог обессиленного тела. Нет, мне придется переждать пару дней для верности, чтобы яд утратил свою силу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10