Ведьмы обладают четко выраженной неприязнью к людям вообще и к соседям в частности. (Тещеобразные и свекровеобразные ведьмы являются исключением и прикармливаются только на родственниках со стороны сыновей или дочерей, так что мы их пока рассматривать не будем). Ведьмы почти не поддаются приручению, но при умелом уходе могут есть из рук знакомых или близких. Ведьмы осторожны, они никогда не подойдут к человеку, имеющему удостоверение МВД или ФСБ. Особенно опасны ведьмы сторожевые, так как у них имеется право впускать или не впускать. Коммунальные ведьмы вынуждены рассеивать свое внимание на множество объектов, поэтому вред от них неприятный, но не опасный для жизни. Политические ведьмы способны влиять на судьбы государства, обычно они занимаются вредительством под контролем опытных кураторов дьявольской породы. Торгово-коммерческие и канцелярские ведьмы имеют жестко заданный спектр вредности, их жертвы часто получают расстройство здоровье.
Существуют еще ведьмаки. Они, в отличии от ведьм, способных по женской прихоти и на добрые поступки, начинены злом. Многие ведьмы вынуждены подчиняться ведьмакам.
Елена Ароновна относилась к подвиду vеdimacus urbanicus kommunisticus, но ввиду того, что уже второй год была лишена возможности проживать в коммунальной квартире, перешла в ведомство ведьмака Зюгатофеля и баловалась вредоносными флюидами на митингах. Она не уважала лидера, так как он относился к низшей касте популяции нечистых и уже двенадцатый год как был выпровожен на пенсию. Нынешняя должность была для данного пенсионера синекурой, которая необходима для всех каст нечистого племени, так как иначе их собственные вредоносные флюиды могут вызвать необратимую интоксикацию организма носителя, распространив инфекцию на все племя. Именно поэтому многие низшие пенсионеры бывали командированы на общественные должности в мир людей. Во времена совдепии они подвивались в совнархозах, наркомах, и в партийных организациях. После победы капитализма в стране недоразвитого социализма они быстро сменили маски и блаженствовали в губернях, в монопольных комитетах и в думах. Самые ушлые получили направление в налоговую полицию, где вред, причиняемый ими людскому сообществу, был максимален.
Елена Ароновна пила чай, когда ее черный кот выгнул спину, прижал уши и взвыл. Коты для ведьм служат средствами связи в астрале, поэтому Елена Ароновна отставила блюдце с чаем, положила надкусанную конфету «Красная Шапочка» на бумажку, достала из шкафчика стетоскоп и шустро шмыгнула к стенке, отделявшей ее кухню от соседской.
Прослушивание соседской кухни особых плодов не принесло. Чей-то голос странного тембра произносил нечто невнятное, а знакомый голос соседа отвечал односложно: «Да. Конечно. Может быть. Да неужели? Кто бы мог подумать. Это надо обсудить…»
Елена Ароновна вернулась к коту и положила морщинистую ладошку на его выгнутую спину. То, что она восприняла в астрале, так потрясло кроткую носительницу вредности, что она мгновенно извлекла из кармана халата с пышными многокрасочными павлинами сотовый телефон и нажала кнопку «3» автоматического набора. Под этим номером был закодирован телефон Зюгатофеля. Номер один посылал вызов к Самому, а номер два соединял ведьму с визажисткой из СС ДУ – Сатанинского Салона Добрых Услуг.

5. Авторское исступление 1

Умственно независимы только гении и дураки.
Станислав Ежи Лец

Квартиру я до сих пор снимаю. За двести долларов. Хрущевку, в районе Ботанического сада. Столько лет прожил, а квартиру не нажил.
Зато свободен. Что хочу – то и делаю.
Впрочем, хочу – не хочу, а вкалывать приходится. За квартиру ежемесячно вынь да положь, кота и ребенка кормить надо, да и сам ем иногда, привык как-то есть.
Так что, хочу – не хочу, а свобода моя относительная. Часов по пять вынужден за компьютером находиться. А когда заказы есть – так и по десять часов сижу безотрывно. Вот, недавно сочинения писал: «270 лучших сочинений школьников Санкт-Петербурга» – может попадалась кому эта книга. Моя! Половину сочинений я из интернета скомунизил, только подправил первые абзацы чуть-чуть. А половину, естественно, сам написал. По семь – восемь сочинений в день строчил. До сих пор помню одухотворенный образ Коробочки и роль Демона в борьбе с крепостничеством.
Зато, когда есть деньги и перспективы их дальнейшего получения, я с удовольствием пишу романы. Эти романа выходят в сериях «Русский транзит» или «Двойная игра», хотя отношение к жанру детектива имеют весьма условное. Это, скорей, пародия на современный русский детектив, заполненный кровью, суперменами, сексом и домашними хозяйками-следовательницами, его зазеркальная сущность. Мой главный герой обычно или бомж, или аферист. Он слабый физически, морально неустойчивый, сильно пьющий. Но именно он всегда попадает в эпицентр происшествий и нейтрализует их в лучшую сторону.
В свою прозу я по примеру Чернышевского часто загружаю абстрактные сны героев. В этих снах они превращаются в волков, психов, инопланетян. В одном из снов мой герой работал фотографом и к нему пришел фотографироваться на загранпаспорт черт в зеленом плаще. Видно, где-то подсознательно меня тянет писать фантастику. (Прекрасное изобретение – «где-то»! Вы, сударь, где-то мерзавец…). Но так как пробиться в печать фантасту трудней, чем детективщику, я пока не решаюсь реализовать это подсознательное.
Но случилось так, что мне не пришлось ничего выдумывать. Женька достала из холодильника огромный помидор, я как раз утром купил «Бычье сердце» – грамм по 500 каждый, несла его на стол и уронила. И попала прямо Ваське по черепушке, он аж мордой в блюдце с молоком плюхнулся.
Посмеялись. Тут кот вернулся. Я был уверен, что он начнет нас шантажировать, просить что-нибудь вкусненькое из холодильника. Он всегда так делает, когда его Женька чем-то обижает. Но кот независимо прошел в середину кухни и сказал:
– Черт побери, голова-то болит! Вот же идиотизм!
Женька опять засмеялась. Она всегда была уверена, что Васька умеет разговаривать, только скрывает это уменье. А я немного обалдел. Немного…

6. Авторское исступление 2

Нет такого дурака, который в нужный момент не прикинулся бы дурачком.
Станислав Ежи Лец

Ыдыка Бе, как и все Ыдыки, особенно сидельные Ыдыки, всегда находился внутри любой информации, одновременно оставаясь снаружи ее. Приближение третийного возраста для сидельных Ыдыков часто чревато разтроением «Я», что приводило к тройственному созерцанию за этой информации. Четвертийный возрастной рубеж возвращал их к исходному состоянию.
Разтроеные Ыдыки были опасны лишь для Ыдыков, не достигших нравственной зрелости и смотрщиков Закрытых обиталищ. Барые дедеки не могли в их присутствии Дерить, а смотрщики Закрытых обиталищ не могли смотреть.
Как отражается контакт с разтроеными Ыдыков среди обитателей Закрытых обиталищ никто не знал.
Все это сообщил мне рыжий кот, которого я по-инерции продолжал звать Васькой. Впрочем, я, будучи слегка обалдевшим, больше выражался односложно: «Да. Конечно. Может быть. Да неужели? Кто бы мог подумать. Это надо обсудить…»
Зачем это надо обсуждать, я как-то и не понимал толком. Тем более, что Ыдыка Бе по-прежнему находился внутри информации, продолжая тройственно оценивать ее снаружи, что, несомненно, несколько затрудняло наш диалог. Я, даже, попытался быстро просмотреть инструкцию по общению с закукленными цивилизациями («Малыш», стр. 157.), но Ыдыка Бе сообщил, что их цивилизация вполне открыта и, даже, присматривает за другими.
Тогда я не нашел ничего лучше, чем спросить кота:
– Как мне к тебе теперь обращаться: Василий или Ыдыка Бе? И что эта самая Ыдыка означает?
– Пока я общаюсь с тобой через это животное, – сказал нежданный гость, – лучше обращаться ко мне по имени – Бе. А Ыдыка – это, скорей, титул, если применить простенькую аналогию с принципами вашей социальной структуры. Нечто вроде понятия ученый, могущественный, правящий, дворянин.
– Хорошо, Бе… Как-то странно звучит, прямо скажем. Послушай, Бе… Да-а. Может, все же Василий?
– Сам ты Василий, – обиделся Бе. – Для меня ваши земные имена тоже странно звучат, будто в одно имя сразу нескольких человек воткнули.
– А у вас что, каждый слог – имя.
– Естественно, – ответил Бе, почесывая задней ногой противоблошный ошейник. – Ты бы купил, что ли, ошейник новый, этот уже выдохся.
– Кусают? – спросил я.
– Покусывают, – уклончиво ответил Бе.
Подожди, читатель. Я что-то увлекся. В этой главе я должен вкратце рассказать о сущности Ыдык, а не описывать подробности нашего общения. Итак, слушай.
Ыдыка Бе, как и все Ыдыки, особенно сидельные Ыдыки, всегда находится внутри любой информации, одновременно оставаясь снаружи ее. Приближение третийного возраста для сидельных Ыдыков часто чревато разтроением «Я», что приводит к тройственному созерцанию за этой информации. Четвертийный возрастной рубеж возвращает их к исходному состоянию.
Разтроеные Ыдыки опасны лишь для Ыдыков, не достигших нравственной зрелости и смотрщиков Закрытых обиталищ. Барые дедеки не могут в их присутствии Дерить, а смотрщики Закрытых обиталищ не могут смотреть.
Как отражается контакт с разтроеными Ыдыков обитателей Закрытых обиталищ никто не знает.

7. Елена Ароновна, соседская ведьма

Революция свершилась. Коммунист говорит матери:
Ну, теперь у нас всего вдоволь будет: и еды, и одежды, и товаров!!
Совсем как при царе, – комментирует мать.

– Ни одна живая душа не должна об этом узнать! – строго сказал нечистый пенсионер Зюгатофель. Потом он немного подумал (в телефонной трубке было слышно его трудное дыхание и зримо виделось шевеление мясистого носа) и добавил: – Старшим коммунальным ведьмам, пожалуй, можно рассказать.
Старшие коммунальные ведьмы (big vеdimacus urbanicus kommunisticus) были важны для деятельности престарелого синекурца, так как на зловредных митингах они выкрикивали лозунги и собирали пожертвования у людей и нелюдей.
Елена Ароновна кивнула головой.
– И нечего кивать! – взвизгнул Зюгатофель. – За нами тысячи душ человеческих. Нас – тьмы и тьмы, и тьмы. И мы – не скифы. Как учил наш духовный вождь: конспирррация и еще раз конспирррация. Не кивайте, а выполняйте, мадам Елена.
– Слушаюсь! – четко сказала ведьма, поправила на пышной груди халат, отчего один фиолетовый павлин соединился с другим оранжевым, и нажала кнопку номер два.
– Алеу, – отозвалась трубка.
– Сабина, голубушка, что я тебе расскажу, – заворковала Елена Ароновна…

8. Необъяснимые происшествия

С религией получается то же, что с азартной игрой: начавши дураком, кончишь плутом.
Ф. Вольтер

В церквушке на краю столицы имени Владимира Путного Специализированного шло богослужение.
Тощий поп в пышном облачении тряс кадилом. Кадило, естественно, кадило пряным дымом.
Немногочисленные прихожане, среди которых были два бомжа, семеро профессиональных нищих, двенадцать вредных старушек, инвалид на деревянном протезе, стайка иностранных туристов, пионер, дворник и непонятный человек в темных очках возносили молитвы.
Молитвы состояли из богословских скороговорок и личных просьб.
– Боже еси на небеси… – частила старушка.
– Пенсию пусть заплотют, – вторил басом инвалид.
– И не мусорят пущай, – подхватывал дворник.
– Боже, отучи папу водку пить, – шептал пионер.
– Да освятится имя твое, – привычно бубнил нищий.
– Кровать была расстелена, а ты была растеряна, – шептал бомж.
– Хуанита протекторато мадонна грация диас, – говорил смуглый иностранец.
– Да будет воля твоя… – частила вторая старушка.
– Ту би ор нот ту би, – выговаривал непонятный человек.
– И создал Господ Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женой: ибо взята от мужа, – шептал поп из Первой книги Моисеевой.
Каждый, одновременно с речевками, думал о своем.
«Вот отмолюсь, пойду к Тоське чай пить, – думала старушка. – Тоська вчерась пенсию получила».
«Где же на бутылку достать? – думал инвалид. – Под пенсию уже не дают взаймы».
«Метлу новую получить надо, – думал дворник, – после службы пойду прямо в ЖЭК и скажу – давайте метлу новую. И лопату совковую».
«Если папа с работы опять пьяный придет, – думал пионер, – лучше домой не приходить. Переночую у бабки. Она, хоть и ворчит, но не дерется зато».
«Зря я машину так близко припарковал, – думал нищий. – Еще увидит кто-нибудь, что я на БМВ разъезжаю».
«Пять свечек уже спер, – думал бомж, – еще бы подсвечник спереть, тогда точно в подвале уютней станет».
«Лючия наверняка мне изменяет, – думал иностранец. – Приеду домой, устрою ей корриду по-испански».
«Сколько же попу дать, – думала вторая старушка, – рубль мало, три рубля много. Дам рупь с полтиной».
«Так все же, пить или не пить, – думал непонятный человек, – вот ведь гамлетовская проблема! Если пить не брошу, с работы точно выгонят».
«Попадья совсем оборзела, – не смиренно думал поп, – главной себя считает. Сказано же: это кость от костей моих и плоть от плоти моей. Надо будет после службы по плоти ее, так, чтоб до костей прошибло».
В это время и произошло чудо, которое епархия до сих пор не решается отнести к проявлению божьего замысла.
Мысли прихожан неведомым образом озвучились в скудном разуме священника. Характерно, что озвучились они с неким акцентом, напоминающим мяуканье шального кота.
– Так вот, о чем думаете, грешники! – взревел поп, и начал охаживать кадилом посетителей.
Из кадила летели угольки, поджигая одежду. Часть угольков попало на рясу, ряса задымила.
– Смирение должно быть, – причитал поп хорошо поставленным голосом. – Метлу тебе – на метлу, получай! А ты, убогий, на БМВ собрал, диавольское отродье. У меня всего лишь «волга» казенная, а ты на БМВ. Получай! Свечи воровать, я тебе покажу свечи!!
Под общий шум свершился беспорядок. Дым ел глаза. Дьякон и двое прислужников с трудом утихомирили взъяренного попа, отобрали у него огненное оружие и увели в подсобку, где затушили рясу. Часть прихожан, потрясенные ясновидением священника стали молиться с возможной искренностью. Другая часть позорно бежала. Впереди мчался нищий, за ним – дворник.
А мальчик, которого поп не упомянул, поплелся домой и с восторгом обнаружил трезвого отца.

***

Один из ведьмаков Думы, незначительный нечистый по имени Жиритофель, известный своей истеричностью и бабьей придурью, вдруг стал исповедоваться с искренностью новообращенного. Он бил себя пухлыми кулачками в безволосую грудь и, всхлипывая, каялся в том, что в детстве занимался грехом онановым, мучил кошек и воровал у родителей мелочь.
Привычные депутаты слушали его с терпеливыми лицами. Причем, каждый ждал подвоха. Сидельцы первых рядов на всякий случай пересели подальше от трибуны, а секретарь убрала от Жиритофеля все бутылки с минеральной водой.
Зюгатофель страшно радовался, подпрыгивал на креслице, смачно чмокая ягодицами, и пытался отобрать микрофон у своего соседа. Сосед микрофон не отдавал.

***

В центре Москвы, рядом с мавзолеем появился неизвестно откуда Мавродий старший. Он приехал на пикапе, кузов которого был заполнен пачками долларов, и начал раздавать деньги всем желающим.
Желающих было много. Даже очень.
В результате лишь объединенными силами ФСБ и бойцов «Альфа» удалось оттеснить народ за пределы Красной площади. Машины скорой помощи, сновали, как муравьи в потревоженном муравейнике. Задавленных везли прямо в крематорий.

***

Во время трансляции рекламы по ОРТ некоторые люди стали испытывать сильную головную боль. Реакция на рекламу других каналов пока была нейтральная. В результате, в ряде городов были предприняты попытки нападения на телебашни. Охрана и вызванный ОМОН успешно отразили плохо организованные теракты. Но в городе Дурново какой-то неизвестный с фигурой Апполона и, несмотря на прохладную погоду, в одних шортах все же ухитрился взорвать телевышку. Когда его задержали, он пытался убедить спецназовцев в том, что они живут не внутри, а снаружи земного шара.

***

На ТНТ появилась новая программа: «Форточка». Ведущий руководил программой из реанимационного отделения. В отличии от прежней, большеформатной программы, показ «Форточки» происходил в уменьшенном кадре. Газета «Окна» нахально опубликовала большую, цветную фотографию фекалий Петросяна. Сатирик подал в суд за оскорбление чести и достоинства.

***

По поводу некоторых происшествий выступил ведущий вечернего прогноза ТНТ. Он поглаживал крашеную басмой бородку и вещал о символах откровенности, связанных с прохождением луны под темным знаком скорпиона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33