Для кого-то – шалашик в лесу, на берегу светлой речки, для кого-то – роскошный дворец с парками и фонтанами… Но нам потребовалось какое-то общее место, где мы могли бы встречать новоприбывших и общаться друг с другом. Так и появилась эта квартира. Тут очень уютно, ты заметил? Фактически, это копия того места, где я прожил всю свою жизнь. Бэбилон, Садовая аллея, дом тридцать один дробь тридцать три, квартира двадцать девять. А затопленный город… Знаешь, это ведь действительно очень красиво – пустынные дома, тёмные воды…– Да он поэт, этот паренёк! – пробормотал кто-то.– Объясните ещё раз насчёт персонального рая, – попросил Иннот.– Кофе хочешь? – спросил Кумарозо.– Не откажусь.В руках музыканта материализовалась ещё одна чашка.– И так – любое желание, – спокойно сказал он, передавая её Инноту. – Вообще любое. Поскольку всё вокруг – всего лишь твои мысли, ты здесь практически всемогущ. Единственные границы, которые существуют, – это границы твоей фантазии.Несколько секунд Иннот обдумывал это. Потом глуповато ухмыльнулся:– А если я захочу гарем? Полную обойму разнокалиберных красоток, не обременённых избытком одежды?– Он будет у тебя. Я же говорю – всё, что ты захочешь. Всё. Города. Страны. Миры…– Теперь понимаешь, юноша, почему среди нас не так уж много желающих поуправлять нашим старым добрым телом? – тихонько спросил Дворнике.– Стоп! – каюкер решительно поставил чашку на пол и встал. – Ребята, то, что вы здесь наговорили… Для меня это слишком много, пока, по крайней мере. Я должен немножко побыть один и хорошенько всё это обдумать.– Пожалуйста, – улыбнулся музыкант. – Ты как хочешь, проснуться или дрыхнуть дальше?– Даже не знаю, – помотал головой каюкер.– Тогда спи.Мир вокруг свернулся в точку. Она помигала, словно на прощание, и погасла. Иннот глубоко вздохнул во сне. * * * С легкой руки одного из старейшин, Грибка, большая часть мужского населения начала валить лес. Грибок, казалось, и сам был не рад тому, как всё вышло. Стоило только кому-нибудь отложить топор и присесть в теньке с трубочкой, как словно по волшебству рядом появлялся Свистоль. Шаман племени ничего не говорил – лишь смотрел укоризненно; но и этого вполне хватало. Уличенный в безделье тут же вскакивал и, бормоча оправдания, хватался за топорик. Непривычные к тяжкому труду смоукеры за день выдыхались так, что не имели сил даже покурить вечером – едва дотащившись до своих корзин, они падали на сено и отправлялись в страну сновидений.– Так нельзя, уважаемый! – не выдержал наконец Большой Папа. – Вы же загоняете бедняг до смерти.– Когда мы попадём в Вавилон, о тихой размеренной жизни можно будет забыть, – возразил Свистоль. – Там придётся крутиться с утра до вечера. Пускай привыкают.– И всё-таки, я прошу: сбавьте обороты. Не то наши подопечные скоро совсем ноги протянут.– Можно, например, устраивать выходной через день, – задумчиво предложил Свистоль.– А что, это мысль! – оживился Папа. – Сделаем так: в выходные дни каждый работающий смоукер сможет покурить кальян.Ход оказался верным: прослышав о знаменитом Папином кальяне, даже те, кто всеми способами отлынивал от работы, теперь стремились принять в ней посильное участие. Для курения сплели специальную корзину и установили очерёдность её посещения. Даже зелёная молодёжь, школьники – и те считали своим долгом потюкать несколько часов топориком смолистую древесину бородавчатых сосен, лишь бы быть допущенными к племенной реликвии. Родители Пыхи теперь готовили ароматный, похожий по консистенции на варенье, кальянный табак с утра до позднего вечера. Сам Пыха, не отставая от прочих, трудился, обрубая ветки со сваленных деревьев и ошкуривая кору. Когда топорик в очередной раз отскочил от плотного сучка и стукнул по пальцу (к счастью, не лезвием, а обушком), он прервался и, утерев вспотевший лоб, разогнул спину. Пора было отдыхать. Дуя на ушибленное место, он повернулся и увидел за своей спиной трех щуплых синекожих человечков. Они смущённо скалились, разглядывая юного смоукера.– Хай, гью! Вот а ю дуинг? Привет, паренёк! Чем ты занят? (пиджин)
– наконец спросил один из них.– Ушиб, вот и дую, – неприветливо отозвался Пыха. Он уже понял, кто перед ним – стибки, люди не слишком уважаемого племени стиб, что жило неподалёку. «И чего припёрлись? – мрачно подумал Пыха. – Только их нам тут не хватало».– Ви вонт ту си ё босс! Мы хотим видеть вашего босса! (пиджин)
– произнёс другой.– Ну и что, что бос, – начал раздражаться Пыха. – Ты сам, что ли, обут? Точно, стиб – не успел прийти, а уже издевается. Вот за это мы вас и не любим, между прочим.Троица переглянулась. Похоже, сердитый тон Пыхи встревожил их.– Папа, – раздельно произнёс один из стибков. – Ви. Вонт. Ту си. Ё мейн. Мост мейн. Биг Папа, андестенд? Мы. Хотим видеть. Вашего главного. Самого главного. Большой Папа, понятно? (пиджин)
– А, так вам Большой Папа нужен? – сообразил наконец Пыха. «Мост ещё какой-то приплели», – подумал он.– О йес! Папа! – просиял стибок. – Финэлли ю хез андестенд ми, ш-шит! О, да! Папа! Наконец-то ты понял меня, какашка! (пиджин)
– Ладно, пойдёмте, – Пыха приглашающе махнул рукой. – И кстати: это не щит будет, а плот, а уж до финала работать и работать. Так-то вот!– О май год! О мой бог! (пиджин)
– пробормотал один из стибков, разглядывая вырубку. Уже больше двух десятков ошкуренных стволов лежало в ряд на расчищенной поляне у деревни.– Вам-то может и в самом деле – год ломай, – гордо ответил Пыха. – А мы вот за пару недель управились.Рядом с Папиной корзиной он остановился и, строго бросив стибкам «стойте здесь», тихонько поскрёбся в днище.– Заходи, – буркнул высунувший голову Свистоль. – Тебе чего?– Тут эти пришли… – Пыха ткнул через плечо пальцем на посланцев. – Говорят, мол, Папа им нужен.– Ага… – Свистоль, прищурившись, смотрел на стибков. – Вот оно что… Ладно, пускай зайдут. А ты ступай, вымойся как следует, – и, махнув приглашающе рукой, крикнул: «Кам он!»Услышав родной язык, стибки оживились и с радостными улыбками полезли внутрь. Свистоль и Папа встретили их гробовым молчанием. Шаман, поджав губы, разглядывал синекожих человечков с таким видом, словно только что увидел какое-то на редкость противное насекомое. Большой Папа сидел в своей обычной позе – закутавшись в плед и надвинув на лоб плетённую из тростника шляпу. По его виду нельзя было понять, бодрствует он или дремлет. При виде столь нелестного приёма улыбки на лицах стибков увяли.– Э-э… Мы хотели бы с вами поговорить, – наконец решился один.– Очень интересно, – Свистоль без труда перешел на пиджин. – Ну, рассказывайте.– Приятно встретить человека, который разговаривает на нашем языке, – вежливо произнёс один из послов.– А что ещё мне остаётся делать? – пожал плечами шаман. – Вы же ни слова по-нормальному не понимаете, разве не так? Только на своём тарабарском пиджине и болтаете.– Некоторые из нас понимают по-вашему, – жестом остановив оскорбившегося было товарища, как ни в чём не бывало ответил синекожий. – Но они слишком мелкая сошка для ведения переговоров. Поэтому послали нас.– Так что же вы от нас хотите?– Воды поднимаются, – начал стибок. Про себя Свистоль решил, что он в маленьком посольстве за главного. – И то, что защищает нас от невзгод, скоро превратится в ловушку. В силу этого мы не можем больше оставаться на наших исконных землях и хотим уйти. Но у нас нет возможности сделать это – выйдя за Железный Занавес, мы будем обречены.– А кто вас просил хамить всем подряд из-за вашего Занавеса? – поинтересовался Свистоль. – Вот теперь и пожинайте плоды собственного злонравия.– Мы просим вас о помощи, – понуро склонив голову, пробормотал стибок. – Наши племена никогда не жили в дружбе, но и открытой вражды между нами не было.– Только потому, что мы не путешествуем мимо ваших земель. Стоит хотя бы раз оказаться с вами рядом, как повод для ссоры находится, причём очень быстро.– У нас есть что предложить вам взамен, – заговорил дотоле молчавший стибок.– И что же у вас есть такого, что может понадобиться смоукерам? Мне просто интересно, – добавил Свистоль. – Стибки никогда не славились ни мастерством своих ремесленников, ни силой и доблестью воинов…– Это так, – гордо вскинув голову, ответил предводитель посольства. – Но у нас есть то, из-за чего нас не смеют тронуть ни дикие звери, ни воинственные племена.– Это вы о Железном Занавесе? – усмехнулся Свистоль. – Ну и как вы намереваетесь увезти его с собой?– А нам и не надо увозить с собой Занавес, – вкрадчиво заметил стибок. – Достаточно иметь его семена и знать секрет быстрого проращивания. Переселение не будет длиться вечно, смоукер. Когда-нибудь вам придётся остановиться. И тут уж не обойтись без искусных воинов, способных защитить слабое племя, – если только не владеешь секретом Занавеса. Я не хочу обидеть наших будущих союзников, но вы тоже не слишком-то воинственный народ, верно?– Это так, – Свистоль потёр подбородок. – Значит, ваше предложение – секрет Занавеса? А что взамен?– То, что вы строите, – стибок махнул рукой в сторону вырубки. – Места в плавучей деревне.– Места-а? – издевательски переспросил Свистоль. – То есть вы хотите, чтобы мы, смоукеры, надрываясь изо всех сил, соорудили плоты для всего вашего племени?! А вы и палец о палец не ударите! Ну уж нет, господа хорошие. Такое у вас не пройдёт!– Мы бы построили плот сами, – почесал затылок стибок. – Но в наших местах нет таких деревьев. А выйти из-за Занавеса мы не можем – кругом кишат враги. Говорят, даже ладьи кипадачи видели неподалёку.– Но вы же прошли, – пожал плечами шаман.– Мы – искусные охотники, лучшие в своём народе! – гордо сказал стибок. – Ну или не самые плохие, во всяком случае, – добавил он тоном ниже.– В общем, есть и хуже…– Мы проскользнули тайными тропами и шли, скрываясь от любопытных глаз. И, даже несмотря на это, понесли потери.– Потери?– Да, один из наших товарищей погиб, причём недалеко от вашей деревни.– Погиб? Здесь?! Что же с ним случилось?– Ну, я бы не назвал это просто «погиб», – нервно вступил в разговор второй стибок. – Я бы сказал, это было полное дерьмо!– Мы полдня продирались сквозь густые заросли и порядком устали. Так что когда мы вывалились на поляну и увидели одиноко стоящую избушку, то, недолго думая, решили попроситься на ночлег.– Что это была за избушка? – с интересом спросил шаман.– Обыкновенная старая избушка, где-то в часе ходьбы от вас, – стибок махнул рукой. – Примерно в том направлении.Свистоль и Большой Папа переглянулись.– Перегнида! – хором сказали они.– Что?– Эта избушка принадлежит злой ведьме. Проситься к ней на ночлег – не слишком хорошая идея! – пояснил шаман.– Мы же этого не знали…– Интересно… Что-то мы давненько не видали этой пакости над деревней…– Век бы ещё не видеть. Да, ну и дела! И что же она сделала с вашим товарищем?– Там никого не было, то есть, я хочу сказать, мы никого не видели, – стибок нервно хихикнул. – Но когда Талво взялся за ручку двери…– Да… Мы ничего не успели понять…– От него мало что осталось, надо полагать?– Нет, осталось как раз довольно много, но…– Слишком уж фрагментарно, – стибок поёжился. – И в основном на ближайших деревьях.– Мы не стали это собирать и убрались оттуда как можно скорее.– И, возможно, только поэтому остались живы, – добавил его товарищ.– Сколько людей насчитывает ваше племя?– Нужно вывезти… – стибок покопался в складках набедренной повязки и достал кусочек коры, – двадцать семь человек.– Всего-то? – скрипнул из-под шляпы Большой Папа. – Раньше вас было больше.– Столько мест нам необходимо. Остальные покинут Занавес другим способом.– Каким?– Ну… У каждого племени – свои секреты, – уклончиво заметил посол.Свистоль помолчал.– Нам надо посоветоваться.– О, конечно! Мы можем пока остаться в вашей деревне?– Можете. Это не займёт много времени.Когда последний гость покинул Папину хижину, Свистоль нагнулся и некоторое время смотрел в щель между прутьями.– Ушли, – сообщил он. – Хоть они и говорят, что не понимают по-нашему, – кто их знает на самом деле?– Что скажете, доцент? – спросил Папа.– Ну… В их словах есть определённый резон, не так ли?– Так-то оно так…– Секрет Железного Занавеса был бы нелишним для нас, как вы полагаете?– Нелишним, – признал Папа. – Возможно, это действительно решило бы проблему защиты на новом месте.– То есть в Вавилоне? Но кто позволит нам сажать там железную колючку?– Вы неверно ставите вопрос, – усмехнулся Папа. – Кто может помешать нам это сделать, особенно если она уже будет посажена?– Гм… Я не рассматривал вопрос с этой стороны. То есть вы хотите поставить городские власти перед фактом?– Для начала я хочу просто добраться до города, – веско сказал Папа. – Это представляется мне наиболее сложным. А что там будет дальше… Да справимся, в конце концов. Честно говоря, меня больше беспокоит другая проблема.– Какая же?– Сами стибки.– О-о…– Сможем ли мы выносить друг друга долгое время?– Да, это проблема. А давайте-ка спросим молодого Пыху.– Почему вдруг его?– Паренёк время от времени высказывает здравые мысли; и куда чаще, чем наши старейшины, не в укор им будь сказано… В конце концов, мы уже говорили об этом: племени смоукеров нужен предводитель, и желательно из молодых, а не старый пень вроде нас с вами…– Хотите переложить ответственность на его плечи? – Папа неодобрительно хмыкнул.– Рано или поздно настанет момент, когда мы уже не сможем их опекать… – тихо сказал Свистоль.– Что ж, вы правы. – Папа покряхтел. – Зовите его сюда…Пыха выслушал рассказ, шмыгнул носом и поправил кепку.– Ну, это… Защита вещь хорошая, конечно… Думаю, ради такого и стибков не грех потерпеть… А не обманут?– Я им обману! – грозно посулил Свистоль. – Эй вы, стибки!Усевшиеся неподалёку на корточки послы вскочили. И тогда Папа громко, так, чтобы слышали все, кто был поблизости, рявкнул:– Мы согласны!И добавил, перейдя на пиджин, уже потише:– Ви ар эгри! * * * Несмотря на все предпринимаемые меры, вода подкралась к деревеньке смоукеров незаметно. Как-то рано поутру Свистоль откинул кожаный полог, закрывавший корзину от ночной влаги, потянулся, широко раскинув руки, зевнул, снисходительно посмотрел по сторонам… И остолбенел. Там, где ещё вчера солнечные зайчики весело играли в пятнашки среди мхов и опавшей хвои, теперь плескалась вода. Лёгкий утренний ветерок морщил её зеркальную поверхность, туманная дымка заволакивала дали. Высоко подскакивая и поднимая фонтаны брызг, шаман побежал будить Большого Папу.– Ага. Ну, вот и началось… – с некоторым даже удовлетворением отметил тот, озирая пейзаж.Встающее солнце весело искрилось в пока ещё мелкой воде, со всех сторон обступившей деревню. Вскоре все смоукеры были на ногах. Над корзинами поднялся первый, утренний дымок. Взрослые закуривали трубки, дети, рассевшиеся, словно птицы, на ветках, – папиросы и самокрутки, и все задумчиво взирали на залитые водой пространства.– Это… Не предупредили нас, ничего… Что ж это за дела? – расстроенно охал Грибок.Первая половина дня прошла в хлопотах по хозяйству. Смоукеры перетаскивали на огромные плоты нехитрый скарб с общинного склада, самые осторожные перевешивали свои корзины на те ветки, что повыше. Ближе к вечеру стали возвращаться по одному, по двое охотники – мокрые и крайне смущённые.Жизнь постепенно входила в новую колею. Всё чаще смоукеров можно было застать с удочкой: рыба на мелководье ловилась на удивление неплохо. Кроме того, долгие часы, посвященные вдумчивому наблюдению за поплавком, как нельзя лучше подходили для неторопливого раскуривания трубки. Мужчины племени, и прежде не очень-то жаловавшие хлопоты по хозяйству, теперь всегда могли отговориться рыбалкой. Всё, пожалуй, обернулось бы к лучшему, но вода прибывала и прибывала…– Завтра придётся собрать весь табак, – мрачно заметил Свистоль, ежедневно отмечавший границу суши маленькими колышками.– Да уже большая часть урожая собрана, – ответил ему Каламбур, отец Пыхи. – Остался только тот, что пойдёт на семена.– Хорошо бы все саженцы в горшочки – да на плот…– Хорошо-то хорошо, но, сам понимаешь, много саженцев на плоту не уместится.– Ты у нас лучший табаковод племени. Отбери самые хорошие…– Это всё уже сделано, – Каламбур почесал кончик носа. – У меня даже ленточками помечено, какие первыми выкапывать. Слушай, шаман… А что Великий Табачный Дух? Благоволит ли нашему походу, и вообще?– Конечно, – как можно более убедительно ответил Свистоль. – Вчера я совершил глубокий смоук и говорил с Никоциантом. Он одобрил принятые решения и обещал способствовать их дальнейшему претворению в жизнь. Великий Дух отметил высокие моральные качества и сплочённость нашего коллектива на пути к неуклонному…Каламбур слушал с полуоткрытым ртом;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– наконец спросил один из них.– Ушиб, вот и дую, – неприветливо отозвался Пыха. Он уже понял, кто перед ним – стибки, люди не слишком уважаемого племени стиб, что жило неподалёку. «И чего припёрлись? – мрачно подумал Пыха. – Только их нам тут не хватало».– Ви вонт ту си ё босс! Мы хотим видеть вашего босса! (пиджин)
– произнёс другой.– Ну и что, что бос, – начал раздражаться Пыха. – Ты сам, что ли, обут? Точно, стиб – не успел прийти, а уже издевается. Вот за это мы вас и не любим, между прочим.Троица переглянулась. Похоже, сердитый тон Пыхи встревожил их.– Папа, – раздельно произнёс один из стибков. – Ви. Вонт. Ту си. Ё мейн. Мост мейн. Биг Папа, андестенд? Мы. Хотим видеть. Вашего главного. Самого главного. Большой Папа, понятно? (пиджин)
– А, так вам Большой Папа нужен? – сообразил наконец Пыха. «Мост ещё какой-то приплели», – подумал он.– О йес! Папа! – просиял стибок. – Финэлли ю хез андестенд ми, ш-шит! О, да! Папа! Наконец-то ты понял меня, какашка! (пиджин)
– Ладно, пойдёмте, – Пыха приглашающе махнул рукой. – И кстати: это не щит будет, а плот, а уж до финала работать и работать. Так-то вот!– О май год! О мой бог! (пиджин)
– пробормотал один из стибков, разглядывая вырубку. Уже больше двух десятков ошкуренных стволов лежало в ряд на расчищенной поляне у деревни.– Вам-то может и в самом деле – год ломай, – гордо ответил Пыха. – А мы вот за пару недель управились.Рядом с Папиной корзиной он остановился и, строго бросив стибкам «стойте здесь», тихонько поскрёбся в днище.– Заходи, – буркнул высунувший голову Свистоль. – Тебе чего?– Тут эти пришли… – Пыха ткнул через плечо пальцем на посланцев. – Говорят, мол, Папа им нужен.– Ага… – Свистоль, прищурившись, смотрел на стибков. – Вот оно что… Ладно, пускай зайдут. А ты ступай, вымойся как следует, – и, махнув приглашающе рукой, крикнул: «Кам он!»Услышав родной язык, стибки оживились и с радостными улыбками полезли внутрь. Свистоль и Папа встретили их гробовым молчанием. Шаман, поджав губы, разглядывал синекожих человечков с таким видом, словно только что увидел какое-то на редкость противное насекомое. Большой Папа сидел в своей обычной позе – закутавшись в плед и надвинув на лоб плетённую из тростника шляпу. По его виду нельзя было понять, бодрствует он или дремлет. При виде столь нелестного приёма улыбки на лицах стибков увяли.– Э-э… Мы хотели бы с вами поговорить, – наконец решился один.– Очень интересно, – Свистоль без труда перешел на пиджин. – Ну, рассказывайте.– Приятно встретить человека, который разговаривает на нашем языке, – вежливо произнёс один из послов.– А что ещё мне остаётся делать? – пожал плечами шаман. – Вы же ни слова по-нормальному не понимаете, разве не так? Только на своём тарабарском пиджине и болтаете.– Некоторые из нас понимают по-вашему, – жестом остановив оскорбившегося было товарища, как ни в чём не бывало ответил синекожий. – Но они слишком мелкая сошка для ведения переговоров. Поэтому послали нас.– Так что же вы от нас хотите?– Воды поднимаются, – начал стибок. Про себя Свистоль решил, что он в маленьком посольстве за главного. – И то, что защищает нас от невзгод, скоро превратится в ловушку. В силу этого мы не можем больше оставаться на наших исконных землях и хотим уйти. Но у нас нет возможности сделать это – выйдя за Железный Занавес, мы будем обречены.– А кто вас просил хамить всем подряд из-за вашего Занавеса? – поинтересовался Свистоль. – Вот теперь и пожинайте плоды собственного злонравия.– Мы просим вас о помощи, – понуро склонив голову, пробормотал стибок. – Наши племена никогда не жили в дружбе, но и открытой вражды между нами не было.– Только потому, что мы не путешествуем мимо ваших земель. Стоит хотя бы раз оказаться с вами рядом, как повод для ссоры находится, причём очень быстро.– У нас есть что предложить вам взамен, – заговорил дотоле молчавший стибок.– И что же у вас есть такого, что может понадобиться смоукерам? Мне просто интересно, – добавил Свистоль. – Стибки никогда не славились ни мастерством своих ремесленников, ни силой и доблестью воинов…– Это так, – гордо вскинув голову, ответил предводитель посольства. – Но у нас есть то, из-за чего нас не смеют тронуть ни дикие звери, ни воинственные племена.– Это вы о Железном Занавесе? – усмехнулся Свистоль. – Ну и как вы намереваетесь увезти его с собой?– А нам и не надо увозить с собой Занавес, – вкрадчиво заметил стибок. – Достаточно иметь его семена и знать секрет быстрого проращивания. Переселение не будет длиться вечно, смоукер. Когда-нибудь вам придётся остановиться. И тут уж не обойтись без искусных воинов, способных защитить слабое племя, – если только не владеешь секретом Занавеса. Я не хочу обидеть наших будущих союзников, но вы тоже не слишком-то воинственный народ, верно?– Это так, – Свистоль потёр подбородок. – Значит, ваше предложение – секрет Занавеса? А что взамен?– То, что вы строите, – стибок махнул рукой в сторону вырубки. – Места в плавучей деревне.– Места-а? – издевательски переспросил Свистоль. – То есть вы хотите, чтобы мы, смоукеры, надрываясь изо всех сил, соорудили плоты для всего вашего племени?! А вы и палец о палец не ударите! Ну уж нет, господа хорошие. Такое у вас не пройдёт!– Мы бы построили плот сами, – почесал затылок стибок. – Но в наших местах нет таких деревьев. А выйти из-за Занавеса мы не можем – кругом кишат враги. Говорят, даже ладьи кипадачи видели неподалёку.– Но вы же прошли, – пожал плечами шаман.– Мы – искусные охотники, лучшие в своём народе! – гордо сказал стибок. – Ну или не самые плохие, во всяком случае, – добавил он тоном ниже.– В общем, есть и хуже…– Мы проскользнули тайными тропами и шли, скрываясь от любопытных глаз. И, даже несмотря на это, понесли потери.– Потери?– Да, один из наших товарищей погиб, причём недалеко от вашей деревни.– Погиб? Здесь?! Что же с ним случилось?– Ну, я бы не назвал это просто «погиб», – нервно вступил в разговор второй стибок. – Я бы сказал, это было полное дерьмо!– Мы полдня продирались сквозь густые заросли и порядком устали. Так что когда мы вывалились на поляну и увидели одиноко стоящую избушку, то, недолго думая, решили попроситься на ночлег.– Что это была за избушка? – с интересом спросил шаман.– Обыкновенная старая избушка, где-то в часе ходьбы от вас, – стибок махнул рукой. – Примерно в том направлении.Свистоль и Большой Папа переглянулись.– Перегнида! – хором сказали они.– Что?– Эта избушка принадлежит злой ведьме. Проситься к ней на ночлег – не слишком хорошая идея! – пояснил шаман.– Мы же этого не знали…– Интересно… Что-то мы давненько не видали этой пакости над деревней…– Век бы ещё не видеть. Да, ну и дела! И что же она сделала с вашим товарищем?– Там никого не было, то есть, я хочу сказать, мы никого не видели, – стибок нервно хихикнул. – Но когда Талво взялся за ручку двери…– Да… Мы ничего не успели понять…– От него мало что осталось, надо полагать?– Нет, осталось как раз довольно много, но…– Слишком уж фрагментарно, – стибок поёжился. – И в основном на ближайших деревьях.– Мы не стали это собирать и убрались оттуда как можно скорее.– И, возможно, только поэтому остались живы, – добавил его товарищ.– Сколько людей насчитывает ваше племя?– Нужно вывезти… – стибок покопался в складках набедренной повязки и достал кусочек коры, – двадцать семь человек.– Всего-то? – скрипнул из-под шляпы Большой Папа. – Раньше вас было больше.– Столько мест нам необходимо. Остальные покинут Занавес другим способом.– Каким?– Ну… У каждого племени – свои секреты, – уклончиво заметил посол.Свистоль помолчал.– Нам надо посоветоваться.– О, конечно! Мы можем пока остаться в вашей деревне?– Можете. Это не займёт много времени.Когда последний гость покинул Папину хижину, Свистоль нагнулся и некоторое время смотрел в щель между прутьями.– Ушли, – сообщил он. – Хоть они и говорят, что не понимают по-нашему, – кто их знает на самом деле?– Что скажете, доцент? – спросил Папа.– Ну… В их словах есть определённый резон, не так ли?– Так-то оно так…– Секрет Железного Занавеса был бы нелишним для нас, как вы полагаете?– Нелишним, – признал Папа. – Возможно, это действительно решило бы проблему защиты на новом месте.– То есть в Вавилоне? Но кто позволит нам сажать там железную колючку?– Вы неверно ставите вопрос, – усмехнулся Папа. – Кто может помешать нам это сделать, особенно если она уже будет посажена?– Гм… Я не рассматривал вопрос с этой стороны. То есть вы хотите поставить городские власти перед фактом?– Для начала я хочу просто добраться до города, – веско сказал Папа. – Это представляется мне наиболее сложным. А что там будет дальше… Да справимся, в конце концов. Честно говоря, меня больше беспокоит другая проблема.– Какая же?– Сами стибки.– О-о…– Сможем ли мы выносить друг друга долгое время?– Да, это проблема. А давайте-ка спросим молодого Пыху.– Почему вдруг его?– Паренёк время от времени высказывает здравые мысли; и куда чаще, чем наши старейшины, не в укор им будь сказано… В конце концов, мы уже говорили об этом: племени смоукеров нужен предводитель, и желательно из молодых, а не старый пень вроде нас с вами…– Хотите переложить ответственность на его плечи? – Папа неодобрительно хмыкнул.– Рано или поздно настанет момент, когда мы уже не сможем их опекать… – тихо сказал Свистоль.– Что ж, вы правы. – Папа покряхтел. – Зовите его сюда…Пыха выслушал рассказ, шмыгнул носом и поправил кепку.– Ну, это… Защита вещь хорошая, конечно… Думаю, ради такого и стибков не грех потерпеть… А не обманут?– Я им обману! – грозно посулил Свистоль. – Эй вы, стибки!Усевшиеся неподалёку на корточки послы вскочили. И тогда Папа громко, так, чтобы слышали все, кто был поблизости, рявкнул:– Мы согласны!И добавил, перейдя на пиджин, уже потише:– Ви ар эгри! * * * Несмотря на все предпринимаемые меры, вода подкралась к деревеньке смоукеров незаметно. Как-то рано поутру Свистоль откинул кожаный полог, закрывавший корзину от ночной влаги, потянулся, широко раскинув руки, зевнул, снисходительно посмотрел по сторонам… И остолбенел. Там, где ещё вчера солнечные зайчики весело играли в пятнашки среди мхов и опавшей хвои, теперь плескалась вода. Лёгкий утренний ветерок морщил её зеркальную поверхность, туманная дымка заволакивала дали. Высоко подскакивая и поднимая фонтаны брызг, шаман побежал будить Большого Папу.– Ага. Ну, вот и началось… – с некоторым даже удовлетворением отметил тот, озирая пейзаж.Встающее солнце весело искрилось в пока ещё мелкой воде, со всех сторон обступившей деревню. Вскоре все смоукеры были на ногах. Над корзинами поднялся первый, утренний дымок. Взрослые закуривали трубки, дети, рассевшиеся, словно птицы, на ветках, – папиросы и самокрутки, и все задумчиво взирали на залитые водой пространства.– Это… Не предупредили нас, ничего… Что ж это за дела? – расстроенно охал Грибок.Первая половина дня прошла в хлопотах по хозяйству. Смоукеры перетаскивали на огромные плоты нехитрый скарб с общинного склада, самые осторожные перевешивали свои корзины на те ветки, что повыше. Ближе к вечеру стали возвращаться по одному, по двое охотники – мокрые и крайне смущённые.Жизнь постепенно входила в новую колею. Всё чаще смоукеров можно было застать с удочкой: рыба на мелководье ловилась на удивление неплохо. Кроме того, долгие часы, посвященные вдумчивому наблюдению за поплавком, как нельзя лучше подходили для неторопливого раскуривания трубки. Мужчины племени, и прежде не очень-то жаловавшие хлопоты по хозяйству, теперь всегда могли отговориться рыбалкой. Всё, пожалуй, обернулось бы к лучшему, но вода прибывала и прибывала…– Завтра придётся собрать весь табак, – мрачно заметил Свистоль, ежедневно отмечавший границу суши маленькими колышками.– Да уже большая часть урожая собрана, – ответил ему Каламбур, отец Пыхи. – Остался только тот, что пойдёт на семена.– Хорошо бы все саженцы в горшочки – да на плот…– Хорошо-то хорошо, но, сам понимаешь, много саженцев на плоту не уместится.– Ты у нас лучший табаковод племени. Отбери самые хорошие…– Это всё уже сделано, – Каламбур почесал кончик носа. – У меня даже ленточками помечено, какие первыми выкапывать. Слушай, шаман… А что Великий Табачный Дух? Благоволит ли нашему походу, и вообще?– Конечно, – как можно более убедительно ответил Свистоль. – Вчера я совершил глубокий смоук и говорил с Никоциантом. Он одобрил принятые решения и обещал способствовать их дальнейшему претворению в жизнь. Великий Дух отметил высокие моральные качества и сплочённость нашего коллектива на пути к неуклонному…Каламбур слушал с полуоткрытым ртом;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40