Он ходил по приемной и жестикулировал многочисленными протезами, его позвоночник был упакован в стекло и пронизан электродами. Небольшой компрессор на пояснице подавал давление на гидравлические цилиндры скелетоподобных конечностей. Ходячую машину увенчивало лицо, бледное и полупрозрачное, как у Снегурочки.
Самуэльс пригласил посланника пройти в кабинет адмирала, и тот промаршировал мимо, не удостоив его даже мимолетного взгляда. Запах машинного масла и жужжание сервомоторов сопровождали каждое движение посланника. Капитан первого ранга отошел и закрыл люк.
В приемной адмирала сидела свита посланника: женщина в гражданском и двое мужчин в военной форме Скопления. Все они были немолодыми, с пробивающейся сединой и морщинами. При взгляде на них создавалось впечатление, что вместе собрали незнакомых людей, с разными интересами — только ради этого официального визита. Свита нервно оглядывала убранство приемной. И еще: когда эти люди время от времени перебрасывались словом, в глаза друг другу они не смотрели.
Самуэльс шел к своему собственному адъютантскому кабинету, расположенному наискосок от адмиральского, когда один из мужчин обратился к нему:
— Скажите, капитан первого ранга, какие силы расквартированы здесь, на Джемини?
— Достаточные. Здесь у нас крейсерский док второго класса и база снабжения. Наши возможности в электронике, энергетическом эквиваленте и живой силе достаточны для патрулирования и защиты пятидесятипланетного Скопления и прямого административного управления Скоплением из десяти планет.
— Держу пари, у вас достаточно сил и чтобы завоевать эти планеты. Очень полезные силы.
— Э-э-э… Данный вопрос вряд ли возникнет — правда, сэр?
— Даже раньше, чем вы думаете, молодой человек.
— Конечно, мы уже миновали то время, сэр. В этом весь смысл Пакта.
— Пакт уже просто еще одна страница в книге истории. Просто среда обитания для тех, у кого есть воля верить в… ай! Прочь, жукоглаз!
Пока человек говорил, к нему подошел Паскаль и дотронулся до плеча. Дорпин был существом с планеты с высокой гравитацией, крепко скроенным приземистым созданием, похожим на земную черепаху, но без тяжелого панциря. Номинально он был уборщиком, приписанным к службе ремонта и обслуживания, его механическая швабра была припаркована в коридоре. Самуэльс знал, что Паскаль обладал тонкой, чувствительной душой и был прирожденным людским психологом, к которому несли свои горести и переживания рядовые вольноопределяющиеся. Когда Паскаль дотрагивался передней лапой до человека, он лучше его слышал. (Самуэльс сам видел, Как эта лапа с четырьмя острыми, как стилеты, когтями, обычно втянутыми под сморщенные от постоянной влаги подушечки, разодрала стальную обшивку во время аварии шлюза.) Паскаль, должно быть, почувствовал волнение гостя по выражению его лица и по жестам и пришел на помощь.
— Он просто желает вам добра, сэр, — сказал Самуэльс.
— Да? Он отвратителен. Я не позволю какому-то животному лапать меня.
После короткого размышления человек сжал кулак и ударил дорпина в лицо.
— Я научу, как вести себя, жукоглаз!
— Прекратите! — приказал Самуэльс. — Он не животное.
Не слыша ни слова из перепалки, но ощущая эмоциональный заряд, Паскаль посмотрел на Самуэльса. Капитан первого ранга махнул ему рукой: уходи. Используя язык жестов, которому база Джемини научилась у дорпинов, он сделал знак, обозначающий кучу мусора. Паскаль ответил движением носа, как бы отодвигая эту кучу в сторону, и улыбнулся.
— Они все — животные, — величественно произнес представитель Арахны. — И те, кто подпал под влияние инопланетян — даже такие, как Мерикур, который, кажется, стал слишком важничать, — получат, что заслуживают, от остального человечества.
— В самом деле? — холодно осведомился Самуэльс и повернулся, собираясь уйти.
— Однако скажите мне, капитан первого ранга, — вступил в разговор второй человек. — Какой поддержкой пользуется идея Пакта среди остальных? Все так же единодушно верны ему, как вы?
— Вы можете и сами предположить ответ, сэр.
— Да будет вам! Позиции Космического флота не настолько сильны, чтобы вы поворачивались спиной ко всем нам. При новом порядке найдутся места для всех людей с широкими взглядами. Даже за пределами Скопления Арахна. Даже для бывших капитанов первого ранга. Нам понадобятся молодые люди, которые правильно понимают свою лояльность.
— Сомневаюсь, что вы найдете здесь много таких.
— Только не раздумывайте слишком…
— Да замолчите вы, болваны, — прошипела на них женщина. — Этот юный фанатик наденет на всех нас кандалы еще до того, как Квинтэйн сумеет убедить старого фанатика внутри.
Все трое закудахтали и заговорили между собой, по-прежнему не встречаясь глазами.
Самуэльс вошел в свой кабинет и уже почти закрыл за собой люк. Внезапно дверь в кабинет адмирала распахнулась настежь, и оттуда выскочил посланник Квинтэйн. Он двигался быстрыми рывками — очевидно, гнев его превосходил скорость реакции сервомоторов, управляющих стальными конечностями. Трое сопровождающих быстро поднялись и последовали за ним в коридор.
— Мы вернемся, капитан. — Человек, ударивший Паскаля, просунул голову в приемную и злобно посмотрел на него. — Не думайте…
— За мной! — рявкнул Квинтэйн, и все поспешили вслед за человеком-машиной.
Самуэльс подождал немного, затем подошел к открытой двери в кабинет адмирала Костюшко. Это, конечно, бесстыдство — так вот навязываться без вызова, но…
— Капитан Самуэльс! — позвал адмирал.
— Да, сэр?
Пожилой адмирал сидел за столом и курил сигару так яростно и быстро, что ее раскаленный кончик просто-таки полз ко рту. А ведь адмирал пытался бросить курить.
— Знаете ли, что этот вонючий кусок машинного лома пытался сделать со мной? Он хотел подчинить меня себе, вот что!
— Как?!
— Сказал мне, что я могу подтвердить свою верность Пакту, немедленно передав Джемини под командование губернатора Спайла. У этих ублюдков, наверно, черви в башке, если они путают мелкое проконсульство с Высоким секретарством.
— Так точно, сэр. Я нашел, что его свита…
— Я сказал ему , что ни моя верность, ни система подчинения не подлежат обсуждению и что никто не заставит меня даже рассматривать такого рода предложения.
— Правильно, сэр.
— Так он говорит мне в ответ, что Скопление Арахна и есть Пакт, что Аарон Спайл руководит им. Или что-то в этом духе. Джемини будет «сокращена», если не подчинится… Так, какие силы командование их Скопления может применить, чтобы захватить — а сначала разбить, естественно — восемь тяжелых крейсеров и двадцать эсминцев?
— Ну, сэр, у нас проблемы с некоторыми из старых батарей «Марк — 1», в основном из-за нехватки запчастей. Двигатель «Города Сочи» не в порядке. Но…
— Так почините его. Отремонтируйте все, что не в порядке на этой базе, и приведите в боевую готовность.
— Слушаюсь, сэр… Но этот посланник, Квинтэйн, он же просто блефовал, так ведь?
— В конце беседы, когда он как следует разозлился и стал угрожать по-настоящему, я тоже слегка распалился. Предложил ему встретиться в аду, прежде чем я нарушу клятву верности Пакту. Тогда он внезапно переменился, стал слащавым, а улыбался, как кот при виде мыши. Сказал, что когда он туда доберется — в ад то есть, — то поздоровается там вместо меня с моей дочерью.
— Мора? Что он может знать о…
— Вот именно. Если только это не его головорезы захватили ее.
— Может быть, нам следует сообщить об ее исчезновении гражданским властям Авроры или Кона Татцу?
— Не знаю, капитан. После этой твари Спайла я не склонен верить никому из местных властей. Думаю, они все смотрят на себя через увеличительное стекло. Сейчас, когда престолонаследие под вопросом, у них у всех перед взором стоит образ империи. Даже Дейдра Салли может заколебаться, вот увидите. А что до Кона Татцу — нет, только не к ним. Пока нет.
— Тогда мы должны сообщить Туэйту, сэр. Приказать ему собрать своих морпехов и разнести Палаццо на части, но найти ее. Если вы не можете ему полностью доверять, сэр, тогда пошлите меня. Я вытащу оттуда вашу дочь. С морской пехотой или без нее.
— Нет, капитан первого ранга… Хилдред. Я ценю ваш энтузиазм, но ваше место здесь. Вы мой лучший инженер. Вы нужны мне, чтобы привести эскадру в боевую готовность. Думаю, впереди у нас тяжелые времена.
Спрятав свое разочарование, Самуэльс позволил своим глазам перенестись с лица адмирала на пылающий мост благородных газов, связывающих Кастор и Поллукс. Призрак. Семьсот лет. Так мало осталось времени, чтобы наслаждаться этим великолепием.
— На что вы все время смотрите, капитан первого ранга? — Адмирал повернулся и уставился в иллюминатор. — Эти планеты никуда не денутся, так ведь?
Самуэльс коротко улыбнулся:
— Никак нет, сэр.
«9. ТАДЕУШ БЕРТИНГАС: ПОЛЯ ИНОПЛАНЕТНОГО МАИСА»
Тэд и Мора покинули ресторан сатиров через черный ход, миновав кадки с зеленым костным мозгом и бочки, из которых сочился коричневый соус с пряным запахом.
Выйдя наружу, они свернули с короткой аллеи на широкую улицу. Они все еще находились где-то в Чайна-тауне, но Тэд немедленно почувствовал разницу. Там, где раньше со всех сторон раздавались обычные уличные шумы и повсюду суетились прохожие, теперь стояла напряженная тишина, как в горах или в лесу за несколько минут до начала бури или до прорыва лесного пожара.
Сатир, один из поваров, вышел в аллею вслед за ними. Он прислонился к стене, вытащил рулончик табака из кармана передника и откусил кусок своими плоскими зубами. Улыбка удовольствия медленно расползлась по его большеносому лицу и увяла. Сатир тоже почувствовал неладное. Тэд увидел, как он выплюнул еще свежую жвачку за бочку и поспешил обратно на кухню.
Тэд посмотрел налево и направо, вдоль обоих сторон улицы: лавочники тихо закрывали ставни своих магазинчиков, вниз опускалась проволочная сетка, тележки разносчиков скрывались в переулках, жонглеры прятали свои мячи и торопливо уходили. Эта часть города словно вымирала — а ведь стояла середина утра. Только небольшие группки прохожих, людей и инопланетян, непосвященные , все еще спокойно шли себе или рассматривали витрины крупных магазинов.
— Ну, так куда же мы идем? — спросила Мора. Она еще ничего не почувствовала.
Тэд напрягал слух, пытаясь разобраться, в чем дело. Справа, за перекрестком, донесся внезапный шум, крики, грохот, звон бьющегося стекла. Из-за угла показались двое людей, они двигались спиной вперед и шли размеренным шагом. Они больше всего походили на дирижеров какого-то оркестра. И «оркестр» не заставил себя долго ждать. Целая толпа — да какая там толпа, самая настоящая банда — выскочила из-за угла, вслед за «дирижерами». Люди размахивали палками, что-то кричали.
— Что это ? — спросила Мора.
Тэд опомнился, схватил ее за руку и потащил назад, в аллею. Но там был тупик — сатиры закрыли и крепко заперли дверь на кухню. Но толпа уже успела заметить Тэда и Мору.
«Дирижеры», казалось, управляли толпой. Они указали на Тэда и Мору и отступили в сторону. Несколько погромщиков двинулось к ним. Поворачивая, Тэд успел, однако, заметить, что, когда кто-то из толпы подобрал тележку, которую бросил впопыхах уличный разносчик, и попытался въехать на ней в витрину дорогого магазина, «дирижеры» дунули в свистки и выстрелили в них из тайзеров. Провинившиеся погромщики, корчась, рухнули на асфальт.
Тэд и Мора понеслись со всех ног вдоль по аллее. В конце ее стояла стальная бочка. Тэд попытался отодвинуть ее и спрятаться за ней, когда первые погромщики ворвались в аллею. Грубые руки снова вытащили их обоих на улицу и толкнули к покрытой выбоинами бетонной стене. Тэда и Мору окружило кольцо сердитых человеческих лиц. Большинство из них имело потрепанный вид, как у безработных. У многих глаза были туманны от алкоголя или блестели от стимуляторов — за исключением двоих, которые двигались, как командиры: на них была новехонькая одежда, подбитая бронепластинами из противоударной ткани, на рукавах — нашивки с эмблемой Хайкен Мару.
«А Хайкен Мару, — пронеслось в голове у Тэда, — владеет многими здешними магазинами. Ага!»
Первый удар Тэду достался от одного из погромщиков, высокого рыжего мужика с накачанными мышцами, дряблым брюхом и отвисшей губой. Он невнятно проорал что-то угрожающее и попытался врезать Тэду по голове тяжелой деревянной дубинкой. Тэд толкнул Мору в сторону и нырнул под удар. Дубинка ударилась о стену и отскочила, зазвенев, как железная.
Кто-то уже начал готовиться нанести Тэду второй удар, но Тэд протянул руку, ухватил за ремень ближайшего «дирижера»с эмблемой Хайкен Мару на рукаве и подтянул его поближе, загородившись им от удара. Дубинка замерла на полпути.
— Эй, убери руки — ты, трахатель инопланетян! — запротестовал командир.
— Ты узнаешь это лицо? — медленно и отчетливо произнес Бертингас. Его пальцы бегали по клавиатуре ПИРа, к которому все еще был присоединен объектив голографа. В воздухе перед лицом командира появилась голова Валенса Элидора. Поджав губы, тот говорил: «Губернатор сделает ошеломляющее открытие, кто в Отделе коммуникаций на самом деле тянет всю работу…»
Хотя края изображения были немного смазанными, а фон темным, голографический образ обладал поразительным сходством. Всегда можно ожидать дефектов, когда снимаешь не голографической камерой, а эти видеокадры были сняты через имплантант, установленный в радужной оболочке левого глаза Тэда, а звук записан прямо с его слухового нерва. Этот автотрекинг избавил Бертингаса от сотен утомительных часов записывания важной информации на совещаниях. Но он никогда не ожидал, что автотрекинг может когда-нибудь спасти его жизнь.
Командир, открыв рот, уставился на снимок Валенса Элидора. Тэд дал ему время как следует все уразуметь. Когда процесс уразумения завершился, «дирижер» повернулся к погромщикам и принялся орать на них, размахивая тайзером. Погромщики развернулись и потрусили дальше; подручные Хайкен Мару погоняли это стадо. Тэд и Мора внезапно остались на улице одни.
Бертингас оперся на стену, пытаясь коснуться прохладного бетона одновременно всеми точками спины — позвоночником, нижними ребрами, лопатками — и шеей. Он слышал, что это хорошо помогает для снятия напряжения. И похоже, ему стало лучше.
Мора говорила взахлеб:
— Я знала , что это Хайкен Мару раздувает беспорядки. Последний раз, когда мы с отцом были в офисе Туэйта, представители Хайкен Мару пытались дать отцу взятку. Они хотели использовать Джемини в качестве дополнительных доков для своих транспортов. Но это, наверно, просто для отвода глаз, на уме у них было что-то другое. А потом, когда я в тот день вышла прогуляться, я почувствовала, что за мной следят. У одного из этих людей был шрам на ухе, как после пересадки кожи. Я это очень хорошо запомнила. И вот сейчас — тот же самый человек… Ну, разве не так?
— Кто?
— Тот, которого ты схватил. Ты был великолепен, Тэд. Ты не возражаешь, что я называю тебя так? Тэд… Тот же самый человек. И он работает на Хайкен Мару. И они громят квартал инопланетян. Что ты об этом думаешь? Хотелось бы знать — это те же самые люди, что пытались меня вчера похитить? И Туэйт к этому причастен, спорю на что угодно. Этот погром — он не принес большого ущерба, так? — вероятно, тоже только прикрытие. А настоящая цель — выкрасть меня снова. Убить тебя и выкрасть меня. А затем…
— Мора!
— Да, Тэд?
— Ты не могла бы помолчать? Пожалуйста! Только две минуты. Мне нужно подумать.
— О, да, конечно.
Она, лязгнув зубами, закрыла рот и нахмурилась, полоснув Бертингаса угрюмым взглядом.
Пытался ли Хайкен Мару опять убить его? Нет. Если бы «дирижерам» этого погрома были даны конкретные инструкции насчет Тадеуша Бертингаса, то никакие его предполагаемые отношения с Элидором не отпугнули бы их. Все эти беспорядки должны были выглядеть как случайная вспышка насилия. Для нагнетания напряженности. Расшатать социальную стабильность Палаццо и устойчивую политическую позицию губернатора. Если Хайкен Мару собирается прибегнуть к бунтам, как к дубинке, тем важнее для Бюро коммуникаций создать отряды для защиты своих установок. Тэду может понадобиться открытый канал связи со всем Скоплением и с Главным центром тоже.
— Нам во что бы то ни стало нужно найти этого Чору Мааса, — произнес он наконец. — Это где-то на плантациях.
— Я могу говорить? — язвительно спросила Мора.
— Да, конечно же.
— Если вы собираетесь путешествовать со мной, советник, тогда вам следует принимать меня всерьез.
— Что?
— Вы не обращаете внимания на мои замечания, вам плевать на мое мнение. Вы не считаетесь с моей способностью — тут она подняла свой «шлихтер», — защитить нас обоих. С другой стороны, вы вовсю пользуетесь своими глазами, как только предоставляется возможность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Самуэльс пригласил посланника пройти в кабинет адмирала, и тот промаршировал мимо, не удостоив его даже мимолетного взгляда. Запах машинного масла и жужжание сервомоторов сопровождали каждое движение посланника. Капитан первого ранга отошел и закрыл люк.
В приемной адмирала сидела свита посланника: женщина в гражданском и двое мужчин в военной форме Скопления. Все они были немолодыми, с пробивающейся сединой и морщинами. При взгляде на них создавалось впечатление, что вместе собрали незнакомых людей, с разными интересами — только ради этого официального визита. Свита нервно оглядывала убранство приемной. И еще: когда эти люди время от времени перебрасывались словом, в глаза друг другу они не смотрели.
Самуэльс шел к своему собственному адъютантскому кабинету, расположенному наискосок от адмиральского, когда один из мужчин обратился к нему:
— Скажите, капитан первого ранга, какие силы расквартированы здесь, на Джемини?
— Достаточные. Здесь у нас крейсерский док второго класса и база снабжения. Наши возможности в электронике, энергетическом эквиваленте и живой силе достаточны для патрулирования и защиты пятидесятипланетного Скопления и прямого административного управления Скоплением из десяти планет.
— Держу пари, у вас достаточно сил и чтобы завоевать эти планеты. Очень полезные силы.
— Э-э-э… Данный вопрос вряд ли возникнет — правда, сэр?
— Даже раньше, чем вы думаете, молодой человек.
— Конечно, мы уже миновали то время, сэр. В этом весь смысл Пакта.
— Пакт уже просто еще одна страница в книге истории. Просто среда обитания для тех, у кого есть воля верить в… ай! Прочь, жукоглаз!
Пока человек говорил, к нему подошел Паскаль и дотронулся до плеча. Дорпин был существом с планеты с высокой гравитацией, крепко скроенным приземистым созданием, похожим на земную черепаху, но без тяжелого панциря. Номинально он был уборщиком, приписанным к службе ремонта и обслуживания, его механическая швабра была припаркована в коридоре. Самуэльс знал, что Паскаль обладал тонкой, чувствительной душой и был прирожденным людским психологом, к которому несли свои горести и переживания рядовые вольноопределяющиеся. Когда Паскаль дотрагивался передней лапой до человека, он лучше его слышал. (Самуэльс сам видел, Как эта лапа с четырьмя острыми, как стилеты, когтями, обычно втянутыми под сморщенные от постоянной влаги подушечки, разодрала стальную обшивку во время аварии шлюза.) Паскаль, должно быть, почувствовал волнение гостя по выражению его лица и по жестам и пришел на помощь.
— Он просто желает вам добра, сэр, — сказал Самуэльс.
— Да? Он отвратителен. Я не позволю какому-то животному лапать меня.
После короткого размышления человек сжал кулак и ударил дорпина в лицо.
— Я научу, как вести себя, жукоглаз!
— Прекратите! — приказал Самуэльс. — Он не животное.
Не слыша ни слова из перепалки, но ощущая эмоциональный заряд, Паскаль посмотрел на Самуэльса. Капитан первого ранга махнул ему рукой: уходи. Используя язык жестов, которому база Джемини научилась у дорпинов, он сделал знак, обозначающий кучу мусора. Паскаль ответил движением носа, как бы отодвигая эту кучу в сторону, и улыбнулся.
— Они все — животные, — величественно произнес представитель Арахны. — И те, кто подпал под влияние инопланетян — даже такие, как Мерикур, который, кажется, стал слишком важничать, — получат, что заслуживают, от остального человечества.
— В самом деле? — холодно осведомился Самуэльс и повернулся, собираясь уйти.
— Однако скажите мне, капитан первого ранга, — вступил в разговор второй человек. — Какой поддержкой пользуется идея Пакта среди остальных? Все так же единодушно верны ему, как вы?
— Вы можете и сами предположить ответ, сэр.
— Да будет вам! Позиции Космического флота не настолько сильны, чтобы вы поворачивались спиной ко всем нам. При новом порядке найдутся места для всех людей с широкими взглядами. Даже за пределами Скопления Арахна. Даже для бывших капитанов первого ранга. Нам понадобятся молодые люди, которые правильно понимают свою лояльность.
— Сомневаюсь, что вы найдете здесь много таких.
— Только не раздумывайте слишком…
— Да замолчите вы, болваны, — прошипела на них женщина. — Этот юный фанатик наденет на всех нас кандалы еще до того, как Квинтэйн сумеет убедить старого фанатика внутри.
Все трое закудахтали и заговорили между собой, по-прежнему не встречаясь глазами.
Самуэльс вошел в свой кабинет и уже почти закрыл за собой люк. Внезапно дверь в кабинет адмирала распахнулась настежь, и оттуда выскочил посланник Квинтэйн. Он двигался быстрыми рывками — очевидно, гнев его превосходил скорость реакции сервомоторов, управляющих стальными конечностями. Трое сопровождающих быстро поднялись и последовали за ним в коридор.
— Мы вернемся, капитан. — Человек, ударивший Паскаля, просунул голову в приемную и злобно посмотрел на него. — Не думайте…
— За мной! — рявкнул Квинтэйн, и все поспешили вслед за человеком-машиной.
Самуэльс подождал немного, затем подошел к открытой двери в кабинет адмирала Костюшко. Это, конечно, бесстыдство — так вот навязываться без вызова, но…
— Капитан Самуэльс! — позвал адмирал.
— Да, сэр?
Пожилой адмирал сидел за столом и курил сигару так яростно и быстро, что ее раскаленный кончик просто-таки полз ко рту. А ведь адмирал пытался бросить курить.
— Знаете ли, что этот вонючий кусок машинного лома пытался сделать со мной? Он хотел подчинить меня себе, вот что!
— Как?!
— Сказал мне, что я могу подтвердить свою верность Пакту, немедленно передав Джемини под командование губернатора Спайла. У этих ублюдков, наверно, черви в башке, если они путают мелкое проконсульство с Высоким секретарством.
— Так точно, сэр. Я нашел, что его свита…
— Я сказал ему , что ни моя верность, ни система подчинения не подлежат обсуждению и что никто не заставит меня даже рассматривать такого рода предложения.
— Правильно, сэр.
— Так он говорит мне в ответ, что Скопление Арахна и есть Пакт, что Аарон Спайл руководит им. Или что-то в этом духе. Джемини будет «сокращена», если не подчинится… Так, какие силы командование их Скопления может применить, чтобы захватить — а сначала разбить, естественно — восемь тяжелых крейсеров и двадцать эсминцев?
— Ну, сэр, у нас проблемы с некоторыми из старых батарей «Марк — 1», в основном из-за нехватки запчастей. Двигатель «Города Сочи» не в порядке. Но…
— Так почините его. Отремонтируйте все, что не в порядке на этой базе, и приведите в боевую готовность.
— Слушаюсь, сэр… Но этот посланник, Квинтэйн, он же просто блефовал, так ведь?
— В конце беседы, когда он как следует разозлился и стал угрожать по-настоящему, я тоже слегка распалился. Предложил ему встретиться в аду, прежде чем я нарушу клятву верности Пакту. Тогда он внезапно переменился, стал слащавым, а улыбался, как кот при виде мыши. Сказал, что когда он туда доберется — в ад то есть, — то поздоровается там вместо меня с моей дочерью.
— Мора? Что он может знать о…
— Вот именно. Если только это не его головорезы захватили ее.
— Может быть, нам следует сообщить об ее исчезновении гражданским властям Авроры или Кона Татцу?
— Не знаю, капитан. После этой твари Спайла я не склонен верить никому из местных властей. Думаю, они все смотрят на себя через увеличительное стекло. Сейчас, когда престолонаследие под вопросом, у них у всех перед взором стоит образ империи. Даже Дейдра Салли может заколебаться, вот увидите. А что до Кона Татцу — нет, только не к ним. Пока нет.
— Тогда мы должны сообщить Туэйту, сэр. Приказать ему собрать своих морпехов и разнести Палаццо на части, но найти ее. Если вы не можете ему полностью доверять, сэр, тогда пошлите меня. Я вытащу оттуда вашу дочь. С морской пехотой или без нее.
— Нет, капитан первого ранга… Хилдред. Я ценю ваш энтузиазм, но ваше место здесь. Вы мой лучший инженер. Вы нужны мне, чтобы привести эскадру в боевую готовность. Думаю, впереди у нас тяжелые времена.
Спрятав свое разочарование, Самуэльс позволил своим глазам перенестись с лица адмирала на пылающий мост благородных газов, связывающих Кастор и Поллукс. Призрак. Семьсот лет. Так мало осталось времени, чтобы наслаждаться этим великолепием.
— На что вы все время смотрите, капитан первого ранга? — Адмирал повернулся и уставился в иллюминатор. — Эти планеты никуда не денутся, так ведь?
Самуэльс коротко улыбнулся:
— Никак нет, сэр.
«9. ТАДЕУШ БЕРТИНГАС: ПОЛЯ ИНОПЛАНЕТНОГО МАИСА»
Тэд и Мора покинули ресторан сатиров через черный ход, миновав кадки с зеленым костным мозгом и бочки, из которых сочился коричневый соус с пряным запахом.
Выйдя наружу, они свернули с короткой аллеи на широкую улицу. Они все еще находились где-то в Чайна-тауне, но Тэд немедленно почувствовал разницу. Там, где раньше со всех сторон раздавались обычные уличные шумы и повсюду суетились прохожие, теперь стояла напряженная тишина, как в горах или в лесу за несколько минут до начала бури или до прорыва лесного пожара.
Сатир, один из поваров, вышел в аллею вслед за ними. Он прислонился к стене, вытащил рулончик табака из кармана передника и откусил кусок своими плоскими зубами. Улыбка удовольствия медленно расползлась по его большеносому лицу и увяла. Сатир тоже почувствовал неладное. Тэд увидел, как он выплюнул еще свежую жвачку за бочку и поспешил обратно на кухню.
Тэд посмотрел налево и направо, вдоль обоих сторон улицы: лавочники тихо закрывали ставни своих магазинчиков, вниз опускалась проволочная сетка, тележки разносчиков скрывались в переулках, жонглеры прятали свои мячи и торопливо уходили. Эта часть города словно вымирала — а ведь стояла середина утра. Только небольшие группки прохожих, людей и инопланетян, непосвященные , все еще спокойно шли себе или рассматривали витрины крупных магазинов.
— Ну, так куда же мы идем? — спросила Мора. Она еще ничего не почувствовала.
Тэд напрягал слух, пытаясь разобраться, в чем дело. Справа, за перекрестком, донесся внезапный шум, крики, грохот, звон бьющегося стекла. Из-за угла показались двое людей, они двигались спиной вперед и шли размеренным шагом. Они больше всего походили на дирижеров какого-то оркестра. И «оркестр» не заставил себя долго ждать. Целая толпа — да какая там толпа, самая настоящая банда — выскочила из-за угла, вслед за «дирижерами». Люди размахивали палками, что-то кричали.
— Что это ? — спросила Мора.
Тэд опомнился, схватил ее за руку и потащил назад, в аллею. Но там был тупик — сатиры закрыли и крепко заперли дверь на кухню. Но толпа уже успела заметить Тэда и Мору.
«Дирижеры», казалось, управляли толпой. Они указали на Тэда и Мору и отступили в сторону. Несколько погромщиков двинулось к ним. Поворачивая, Тэд успел, однако, заметить, что, когда кто-то из толпы подобрал тележку, которую бросил впопыхах уличный разносчик, и попытался въехать на ней в витрину дорогого магазина, «дирижеры» дунули в свистки и выстрелили в них из тайзеров. Провинившиеся погромщики, корчась, рухнули на асфальт.
Тэд и Мора понеслись со всех ног вдоль по аллее. В конце ее стояла стальная бочка. Тэд попытался отодвинуть ее и спрятаться за ней, когда первые погромщики ворвались в аллею. Грубые руки снова вытащили их обоих на улицу и толкнули к покрытой выбоинами бетонной стене. Тэда и Мору окружило кольцо сердитых человеческих лиц. Большинство из них имело потрепанный вид, как у безработных. У многих глаза были туманны от алкоголя или блестели от стимуляторов — за исключением двоих, которые двигались, как командиры: на них была новехонькая одежда, подбитая бронепластинами из противоударной ткани, на рукавах — нашивки с эмблемой Хайкен Мару.
«А Хайкен Мару, — пронеслось в голове у Тэда, — владеет многими здешними магазинами. Ага!»
Первый удар Тэду достался от одного из погромщиков, высокого рыжего мужика с накачанными мышцами, дряблым брюхом и отвисшей губой. Он невнятно проорал что-то угрожающее и попытался врезать Тэду по голове тяжелой деревянной дубинкой. Тэд толкнул Мору в сторону и нырнул под удар. Дубинка ударилась о стену и отскочила, зазвенев, как железная.
Кто-то уже начал готовиться нанести Тэду второй удар, но Тэд протянул руку, ухватил за ремень ближайшего «дирижера»с эмблемой Хайкен Мару на рукаве и подтянул его поближе, загородившись им от удара. Дубинка замерла на полпути.
— Эй, убери руки — ты, трахатель инопланетян! — запротестовал командир.
— Ты узнаешь это лицо? — медленно и отчетливо произнес Бертингас. Его пальцы бегали по клавиатуре ПИРа, к которому все еще был присоединен объектив голографа. В воздухе перед лицом командира появилась голова Валенса Элидора. Поджав губы, тот говорил: «Губернатор сделает ошеломляющее открытие, кто в Отделе коммуникаций на самом деле тянет всю работу…»
Хотя края изображения были немного смазанными, а фон темным, голографический образ обладал поразительным сходством. Всегда можно ожидать дефектов, когда снимаешь не голографической камерой, а эти видеокадры были сняты через имплантант, установленный в радужной оболочке левого глаза Тэда, а звук записан прямо с его слухового нерва. Этот автотрекинг избавил Бертингаса от сотен утомительных часов записывания важной информации на совещаниях. Но он никогда не ожидал, что автотрекинг может когда-нибудь спасти его жизнь.
Командир, открыв рот, уставился на снимок Валенса Элидора. Тэд дал ему время как следует все уразуметь. Когда процесс уразумения завершился, «дирижер» повернулся к погромщикам и принялся орать на них, размахивая тайзером. Погромщики развернулись и потрусили дальше; подручные Хайкен Мару погоняли это стадо. Тэд и Мора внезапно остались на улице одни.
Бертингас оперся на стену, пытаясь коснуться прохладного бетона одновременно всеми точками спины — позвоночником, нижними ребрами, лопатками — и шеей. Он слышал, что это хорошо помогает для снятия напряжения. И похоже, ему стало лучше.
Мора говорила взахлеб:
— Я знала , что это Хайкен Мару раздувает беспорядки. Последний раз, когда мы с отцом были в офисе Туэйта, представители Хайкен Мару пытались дать отцу взятку. Они хотели использовать Джемини в качестве дополнительных доков для своих транспортов. Но это, наверно, просто для отвода глаз, на уме у них было что-то другое. А потом, когда я в тот день вышла прогуляться, я почувствовала, что за мной следят. У одного из этих людей был шрам на ухе, как после пересадки кожи. Я это очень хорошо запомнила. И вот сейчас — тот же самый человек… Ну, разве не так?
— Кто?
— Тот, которого ты схватил. Ты был великолепен, Тэд. Ты не возражаешь, что я называю тебя так? Тэд… Тот же самый человек. И он работает на Хайкен Мару. И они громят квартал инопланетян. Что ты об этом думаешь? Хотелось бы знать — это те же самые люди, что пытались меня вчера похитить? И Туэйт к этому причастен, спорю на что угодно. Этот погром — он не принес большого ущерба, так? — вероятно, тоже только прикрытие. А настоящая цель — выкрасть меня снова. Убить тебя и выкрасть меня. А затем…
— Мора!
— Да, Тэд?
— Ты не могла бы помолчать? Пожалуйста! Только две минуты. Мне нужно подумать.
— О, да, конечно.
Она, лязгнув зубами, закрыла рот и нахмурилась, полоснув Бертингаса угрюмым взглядом.
Пытался ли Хайкен Мару опять убить его? Нет. Если бы «дирижерам» этого погрома были даны конкретные инструкции насчет Тадеуша Бертингаса, то никакие его предполагаемые отношения с Элидором не отпугнули бы их. Все эти беспорядки должны были выглядеть как случайная вспышка насилия. Для нагнетания напряженности. Расшатать социальную стабильность Палаццо и устойчивую политическую позицию губернатора. Если Хайкен Мару собирается прибегнуть к бунтам, как к дубинке, тем важнее для Бюро коммуникаций создать отряды для защиты своих установок. Тэду может понадобиться открытый канал связи со всем Скоплением и с Главным центром тоже.
— Нам во что бы то ни стало нужно найти этого Чору Мааса, — произнес он наконец. — Это где-то на плантациях.
— Я могу говорить? — язвительно спросила Мора.
— Да, конечно же.
— Если вы собираетесь путешествовать со мной, советник, тогда вам следует принимать меня всерьез.
— Что?
— Вы не обращаете внимания на мои замечания, вам плевать на мое мнение. Вы не считаетесь с моей способностью — тут она подняла свой «шлихтер», — защитить нас обоих. С другой стороны, вы вовсю пользуетесь своими глазами, как только предоставляется возможность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32