– Очень мило, что она меня пригласила, – ответил Тревис, заметив довольное лицо Элейн. Похоже, она словно подает ему знак не волноваться, потому что знает, как командовать своим отцом.Что же до Мейсона, тут все было совсем по-другому. Это Тревис понял сразу, как только увидел Мейсона пробирающимся сквозь толпу. Высвободив руку Элейн из-под локтя Тревиса, он положил ее под свой и взглянул на Колтрейна.Тревис почувствовал себя отрезанным от всех. А трио – Джордан, Элейн и Мейсон – обернулось к гостям.– Представляю вам мою дочь, – гордо объявил Джордан. – Сегодня ей исполняется восемнадцать лет.Раздались громкие аплодисменты и выкрики «С днем рождения!». Оркестр заиграл традиционную песню «Счастливого дня рождения». Все подхватили ее, адресуя песню имениннице. Пели все, кроме Тревиса.Когда музыка кончилась, Джордан поднял руки, призывая к тишине. Все затаили дыхание в ожидании.– Как и в день рождения моей дочери Мэрили, – торжественно объявил Джордан, – я дарю Элейн тысячу акров моих самых лучших земель. – Его слова потонули в море восторженных возгласов. Барбоу снова призвал соблюдать тишину. – Как и Мэрили, Элейн получит свой щедрый попечительский фонд как подарок от меня и от своей покойной матери. Да будет ей земля пухом! – Голос Джордана впечатляюще дрогнул. Тревис подумал, что, наверное, он единственный здесь не верит в искренность Барбоу.Элейн, как и положено, поцеловала отца, а потом позволила Мейсону заключить себя в объятия, потому что оркестр заиграл мелодичный вальс. Теперь Элейн уже официально стала взрослой и богатой молодой дамой, вступив во все свои законные права.Джордан повернулся к Тревису:– О вас, шериф, должен был бы объявить мой дворецкий. Я бы сделал это и сам, но, как вы видите, был обязан в этот торжественный момент уделить все свое внимание Элейн.– Это не имеет никакого значения, – повел плечами Тревис. – Я никогда не обращал внимания на формальности. Не вините своего дворецкого. Он предлагал мне все сделать как принято.На лице Джордана отразилось изумление.– Такое появление Элейн еще раз продемонстрировало ее постоянную борьбу за собственную независимость. Когда дело касается светских приличий, она становится невыносима. Честно говоря, я вздохну с облегчением, когда увижу ее замужем. Пусть тогда ее мелкими бунтами занимается кто-то другой, а не я.Тревис на эти слова никак не прореагировал, и Джордан взглянул на него с явным подозрением. Улыбка с его лица сошла.– Скажите, как долго собираетесь вы и ваш коллега пробыть здесь? Должен откровенно признаться, что местные жители не очень-то рады видеть, как правительство присылает посторонних людей решать их внутренние проблемы.На скуле Тревиса дернулся нерв.– Когда с этими проблемами не справляются местные власти, Барбоу, то долг правительства прислать сюда помощь. Шериф Бачер и я пробудем здесь до тех пор, пока не отпадет необходимость в нашем присутствии.По лицу Джордана пробежала тень и тут же исчезла. Он посмотрел на дверь.– Боюсь, я веду себя как не очень-то гостеприимный хозяин, шериф. Не согласитесь ли пройти со мной ко мне в кабинет и выпить по стаканчику бренди из моих личных запасов?Тревис кивнул. Они вышли из бального зала, пересекли холл и свернули в небольшой проход, в конце которого находилась просторная комната, отделанная дубовыми панелями.– Вам здесь нравится? – спросил Джордан, закрывая тяжелые двойные двери. – Мне все привезли из Англии – и кожаную мебель, и диваны, и кресла, и канделябры. Даже письменный стол из красного дерева. Я эту комнату люблю. Очень люблю. Больше всего времени я провожу тут.– Здесь очень мило, – заметил Тревис, а про себя подумал, что даже в склепе не так мрачно, как в этом кабинете.Джордан достал хрустальный графин, налил себе и Тревису по бокалу бренди и произнес тост «за приятное пребывание в Кентукки». Потом уселся в большое кожаное кресло, скрестил ноги и в упор посмотрел на Колтрейна:– Так. А теперь скажите, к какому выводу вы пришли после первых дней пребывания в наших краях. Что мы здесь все ненавидим негров и намереваемся начисто уничтожить всю их расу?Тревис, молча наблюдая, как играет на свету янтарная жидкость в бокале, чуть нахмурился, словно обдумывая заданный ему вопрос.– Я не думаю, Барбоу, что негров в здешних краях ненавидят абсолютно все. И было бы просто глупо предположить, что можно уничтожить всю негритянскую расу. Скажем лучше так: после просмотра отчетов, поступивших в шерифское управление, я считаю, что данных о совершенных тут преступлениях слишком уж много. И я намереваюсь выяснить, почему это стало возможным. А также сделать все, чтобы больше ничего подобного не происходило.Джордан явно удивился.– Это может оказаться задачей нелегкой, шериф. В конечном счете вы имеете дело с рядом сторонников Юга, которые вряд ли захотят покориться воле бюрократов-янки. Ведь то, что эти самые рабы получили свободу, еще не означает, что они приобрели ум, чтобы участвовать в голосовании и владеть землей, то есть жить так, как живут белые. Вы толковый парень, шериф. И вы, конечно же, это понимаете.– Теперь у негров свобода. Они должны ее попробовать, – холодно сказал Колтрейн. – И любой вставший на их пути к осуществлению этой свободы совершает преступление. Мы не допустим, чтобы негров избивали, запугивали, убивали.– Пусть черные знают свое место, – сменил тон Джордан. – Тогда не будет у нас никаких проблем. И если черным не нравится то, что в Кентукки одержать верх над белыми они не в состоянии, то пусть убираются отсюда подальше на юг, в Джорджию или Алабаму. Может, там им это удастся.– Не надо говорить от имени всех белых, Барбоу. Будем реалистами. Те, кто совершил эти преступления, состоят в рядах ку-клукс-клана. В большинстве случаев. Я ничуть не сомневаюсь, что в Кентукки много порядочных белых, которые думают совсем не так, как вы.Глаза у Джордана широко раскрылись, а ноздри чуть раздулись.– Я считаю себя абсолютно порядочным и ни в каком ку-клукс-клане не состою.– Однако я полагаю, вы отлично знаете, кто в нем состоит.– Возможно. Мне известно все, что происходит в здешних краях. Только это отнюдь не значит, что я непременно лично участвую во всех событиях.Тревис отпил глоток бренди и сквозь бокал внимательно взглянул на Барбоу:– Если вы такой осведомленный, то наверняка могли бы мне сказать, кого нам следует искать, верно?– Этого я не говорил, – быстро возразил Джордан. – И еще вам следует знать, сэр, что, даже если бы я действительно знал, кого вам надо искать, я бы ни за что своих соседей не предал. Боюсь, вам придется столкнуться здесь с очень большими для себя трудностями. Будет очень нелегко. И даже опасно. Те жители Кентукки, которых я знаю, вашему приезду отнюдь не рады.Тревис пристально посмотрел на него:– А я здесь не в качестве миротворца. Я направлен сюда, чтобы сделать все, что в моих силах, дабы прекратить скверное обращение с неграми. И я намерен делать свое дело в любых условиях, какими бы трудными они ни были, – со значением добавил Колтрейн, не моргнув в ответ на откровенно недружелюбный взгляд хозяина дома. Чуть помедлив, Тревис продолжил: – Пока я нахожусь в вашем доме, мне бы хотелось задать вам несколько вопросов.– Задавайте, – холодно проговорил Джордан. – Но не обещаю, что отвечу на все.– Скажите, почему здесь преследуют негров?Джордан улыбнулся:– Они очень наглые. Я уже сказал: черные не знают своего места. Возможно, янки и дали им свободу, но только от этого они не сделались такими же, как белые. Этого не может сделать ни один закон. – Он встал, чтобы снова наполнить бокал, приглашая Тревиса присоединиться. – Откровенно говоря, шериф, мне наш разговор не нравится. Я деловой человек и почтенный семьянин и к делам ку-клукс-клана никакого отношения не имею. Меня не очень-то радует, что вы считаете меня причастным к этим гадким делам клана и позволяете себе задавать мне свои вопросы.– Вы меня не так поняли. Я ведь вас расспрашиваю потому, что вы имеете в округе большой вес, Барбоу. А моя служба и состоит в том, чтобы выяснить все, что могу. Так что не обижайтесь.– Хорошо, обиды не будет, – сухо улыбнулся Барбоу. – Больше вам от меня ничего не надо? Сейчас мне нужно пойти к гостям. Полагаю, мы с вами достаточно хорошо познакомились!– Позвольте задать еще один вопрос.– Спрашивайте. И опять же я могу на него не ответить.– Мейсон, ваш управляющий. Вы держите на его земли свои закладные. Все знают, что он собирается жениться на Элейн. Вряд ли вы согласитесь мне сказать, есть ли у него какие-либо дела с ку-клукс-кланом.Было очевидно, что Джордан явно удивлен – и тому, что Тревис все знает про Мейсона, и его смелому вопросу.– Послушайте, шериф. Вы что, принимаете меня за дурака? Неужели вы думаете, что я бы позволил своему собственному управляющему и будущему зятю связываться с ку-клукс-кланом? Конечно же, нет! Если Мейсон и связан с ку-клукс-кланом, он это держит от меня в строжайшем секрете. У меня в обществе положение видное. Я всеми уважаем. И всем отлично известно, что никакими незаконными делами я не занимаюсь.Тревис встал:– Тогда отлично. Полагаю, больше вопросов у меня нет.Джордан тоже встал:– Тогда вернемся к гостям. Праздничный пирог еще не разрезали. А мне специально для дня рождения Элейн привезли шампанское прямо из Франции.Они вышли из кабинета и направились в холл, когда из бального зала появилась Элейн, ища кого-то глазами.– Ага, вот где вы! – воскликнула она, бросаясь к ним. Она обеими руками придерживала платье, чуть поднимая его над атласными туфельками. – Я хочу с вами танцевать, шериф.– Элейн! Неужели ты считаешь, что так поступают истинные леди? – воскликнул Барбоу, и его щеки слегка покраснели. – Непристойно для леди приглашать джентльмена на танец.– О, папочка, Боже ты мой! – весело рассмеялась Элейн. Подхватив Тревиса под руку, она мягко потянула его за собой. – Ведь это мой день рождения, и я могу делать все, что хочу.– У меня такое чувство, – зашептал Тревис, когда они отошли от Джордана, явно не одобрявшего поведения своей дочери, – что вы делаете то, что вам хочется, не только в день своего рождения.– Разумеется! – И Элейн лучезарно улыбнулась. Они вошли в бальный зал. Танец начался, и Тревис обнял Элейн за талию. Присутствующие и не пытались скрыть своего любопытства.– Вы танцуете просто божественно, – пробормотала Элейн, одаривая Колтрейна чарующим взглядом. – Я знала, что так и будет. С самого первого раза, как я вас увидела, я знала, что вы такой мужчина, который от рождения наделен умением ублажать женщину… во всем, – без обиняков добавила она.Тревис удивился:– Да как же вы, Элейн, можете об этом знать? Вы ведь фактически почти ребенок!– Да? Вы так думаете? – разыграла обиду Элейн. – Вы, Тревис Колтрейн, еще не встречали такой женщины, как я. И я вам это докажу.Колтрейн криво усмехнулся:– Это звучит скорее как угроза, а не обещание!– А может, и то и другое! Вам надо лишь подождать, вот увидите.Колтрейн тихо засмеялся. Музыка кончилась, и он выпустил девушку из своих объятий. Внезапно между ними возник Мейсон, явно раздраженный.– Ваш отец уже откупорил шампанское и приготовился произнести тост, – резко сказал он, словно не замечая Тревиса. – И пирог уже надо разрезать. Идемте со мной.Элейн просунула руку в ладонь Тревиса:– Пойдемте вместе – поможете мне разрезать пирог. Он просто гигантский. Папа заказал его одному булочнику в Луисвилле. Чтобы поднять этот пирог из фургона, понадобилось аж четыре человека.– Элейн, не говорите ерунды! – взорвался Мейсон. – Какое отношение к вашему праздничному пирогу может иметь абсолютно посторонний человек? Или вы утратили всякое представление о приличиях?Элейн тут же резко возразила:– Да что о приличиях знаете вы, Мейсон? Вы ведь, пока папа вас не подобрал и не дал вам приличную работу, были просто ничтожным деревенщиной!Мейсон прошипел:– Как вы смеете, Элейн?! Сейчас же перестаньте вести себя как испорченный ребенок или я…– И что же вы сделаете? А? – вызывающе спросила Элейн, по-прежнему держась за руку Тревиса. – Послушайте, Мейсон! Не лезьте в мои дела. Шериф – мой личный гость, и если я прошу его разрезать пирог, он его разрежет.Тут Стьюарт мрачно взглянул на Тревиса, про себя посылая его ко всем чертям.Тревис высвободил свою руку из руки Элейн. Проклятие! Меньше всего ему сейчас хотелось затевать скандал с Мейсоном. Никогда в своей жизни ни от каких схваток Колтрейн не уклонялся, но предпочитал их не провоцировать. Особенно схватки столь идиотские.– Идите с Мейсоном, Элейн, – сказал он и отодвинулся. – Увидимся позже.И Колтрейн повернулся так быстро, что она не успела возразить. Он поспешил к выходу через открытые двери, ведущие на затененную виноградными лозами террасу. Облегченно вздохнув, Тревис шагнул поглубже в тень, вытащил из кармана куртки манильскую сигару и зажег ее, с удовольствием наблюдая, как в ночной перламутровый воздух поднимается дымок. Хорошо иметь хоть пару минут покоя!Колтрейн задумался над разговором с Барбоу. Пожалуй, Джордан ему лгал. Он нутром чуял, что тот связан с ку-клукс-кланом. И это чутье подсказывало ему, что надо быть настороже. А Мейсон целиком зависел от Барбоу. Это Колтрейн прекрасно понимал. Элейн сказала, что, до того как ее отец принял Мейсона под свое крыло, тот был просто никем. С чего бы это Джордан Барбоу стал так поступать, если не с целью иметь у себя человека, которому он мог бы доверять свои грязные дела?Внезапно его внимание привлекло какое-то движение за низкой каменной оградой, окружавшей террасу. Глаза Тревиса едва различили в темноте фигуру женщины. Она приблизилась к нему и заговорила:– Привет, шериф! Чего это вы здесь делаете в одиночестве? Надеюсь, не ломаете себе голову над тем, как укротить мою драгоценную сестрицу?! Это было бы пустой затеей. – Незнакомка тихо засмеялась и вошла на террасу. – Простите меня. Я не шпионила за вами. Просто люблю гулять по ночам. Я так устаю от всего этого шума и дыма на вечеринках и приемах.Колтрейн заметил лишь отдаленное сходство между сестрами, не более. Мэрили была выше ростом и явно старше сестры, наверняка года на три-четыре. Он почувствовал, что на ее долю выпало больше жизненных испытаний, нежели на долю ее сестры. Это было видно по светло-карим глазам, которые давно уже не искрились весельем. Лента стягивала каштановые волосы Мэрили в тугой пучок. Тревис ничего не мог сказать о ее фигуре, потому что девушка буквально утопала в громоздком черном платье с длинными рукавами и глухим воротником до самой шеи. Этот наряд придавал ей еще более мрачный вид.– Рад знакомству, – чуть поклонился Тревис.Мэрили снова засмеялась, но смех был невеселый.– Когда здесь Элейн, ни для кого другого места не остается. О, я очень люблю сестру, но у нее чересчур упрямый характер. Я наблюдала за вами обоими, когда вы танцевали, – продолжала Мэрили. – Я ее хорошо знаю, шериф. У нее на вас свои планы.Тревису стало как-то не по себе.– Я понимаю, что это совсем не мое дело, – поспешила добавить Мэрили, – но чувствую, что обязана вас предупредить. Элейн – это всегда беда. Так же, как и ее жених, Мейсон.– Почему вы взяли на себя труд мне об этом сказать? – спросил Колтрейн, с любопытством глядя на Мэрили. Пожалуй, она действительно своей сестре завидует. Если их обеих сравнить, то Мэрили выглядит как старая дева.К удивлению Колтрейна, Мэрили улыбнулась и, словно прочитав его мысли, сказала:– Я Элейн не завидую, шериф. На самом деле мне ее жалко. Она ищет что-то такое, чего никогда не найдет. Ей следует сначала разобраться в себе самой. Что же касается вашего вопроса – почему я вам все это говорю, то ответ только один: я чувствую себя обязанной предостеречь вас от беды.– Беды? – коротко рассмеялся Тревис. – Да кто же может вовлечь меня в беду, мисс Барбоу?– Я не мисс Барбоу, – спокойно поправила его Мэрили. – Я миссис Трейлор. Но я прошу вас называть меня Мэрили.Так, подумал Тревис, значит, она вовсе не старая дева.– Кентукки – очень опасное место для тех, кто выступает против убеждений клана, – тихо говорила Мэрили. – Боюсь, вы даже себе не представляете, насколько это опасно, особенно в наших краях. У вас и без того полно дел, не надо связываться с Элейн.– Может быть, вы объясните мне, что именно вы имеете в виду, Мэрили?Она в первый раз за весь их разговор вдруг занервничала.– Если вы сразу же не остановите посягательства на вас со стороны Элейн, вы потом только спровоцируете Мейсона и моего отца. Я это все говорю вам ради вашего же собственного блага. Вы здесь посторонний. Приехали сюда, чтобы вмешаться в местные дела. Вам здесь не рады. И это отношение к вам не изменится независимо от того, влюбится в вас моя сестра или нет.– Вы попали в самую точку, – сказал Колтрейн. – Но что думаете лично вы? Вы тоже считаете, что мое присутствие здесь неуместно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46