Одна Села не выдержала:
– Не может быть! Это ты не сам выдумал!
Ну, ладно, решил Николай, я тоже умею говорить наоборот.
– Да, и потом мы не сели на пустынную планету, и на ней не было никакого моря, и в нем не плавали вот такие рыбы, которые не откусывали друг другу хвосты. И потом за нами не погнался никакой вот такой зверь, у которого не было двухметровых усов, вот таких…
Сашо перебил его:
– Не обращай на них внимания, говори нормально. А вы, – обратился он к ребятам, – не слушайте и все время перебивайте!
Но Ники не удалось продолжить свой рассказ. Дверь шумно распахнулась, в спальню заглянул врач базы и поманил мальчика рукой. Села живо вскочила, готовая драться за свою «находку».
– Николай принадлежит не только нам, но и всему человечеству, – сказал ей врач по-русски, стараясь как можно медленнее произносить слова, – должно быть, затем, чтобы гость тоже понял его.
Однако Села не собиралась отказываться от своих прав ради человечества и дерзко последовала за ними. В столовой их ждали трое – двое мужчин и женщина; скафандры у них были куда изящнее, чем те, в которых работали ребята. Они встретили Ники дружелюбной улыбкой и сердечным рукопожатием. Однако Ники встревожился. Женщина что-то проговорила, но ее слова прозвучали так мягко и так ласково, что казалось, будто она поет. Сашо перевел:
– Они прибыли с Земли. За тобой. Не сердись, но мы не имеем права прятать тебя! Ты должен рассказать им обо всем, что пережил, они хотят исследовать все, что ты привез с собой. Если хочешь, я поеду с тобой вместо переводчика.
Ники уныло молчал; ему не хотелось уезжать от этих, странных ребят. Сашо мягко сказал:
– Ты собери свои вещи, а я попрощаюсь с ребятами.
Пока Ники собирал портфель и натягивал шлем, Села подошла совсем близко к нему и спросила шепотом, хотя никто вокруг не понимал по-болгарски:
– Ники! А как выглядела эта Нуми?
– Вроде тебя, – отозвался он. – Только у нее было два мозга.
– А она красивая?
– Да.
– Ясно, – вздохнула Села. – Ты в нее влюблен.
Ники даже задохнулся. Его ждет все человечество, а эта тут пристает с ерундой! Но все же ему стало жаль глупенькую девчонку, которая как-никак спасла ему жизнь, и он сказал:
– Но ты красивее.
Села просияла:
– Неужели правда?
Он не знал, что сказать. Села хорошая девочка, но он чувствовал себя виноватым перед Нуми и потому неопределенно помотал головой.
– Слушай, – зашептала она торопливо: ее брат уже вернулся и вся группа направилась к выходу. – Расскажи им наскоро все, что знаешь, дай им там на исследование что надо и возвращайся! У нас лучше! А там тебя начнут воспитывать, воспитывать… Я тебя буду ждать, слышишь?
На площадке перед ангаром торжественно сиял огнями всех иллюминаторов планетолет землян. Он был во сто раз красивее и больше учебных кораблей базы. Внутри тоже было все красиво и удобно устроено для долгого пути. Хватало и воздуха, так что все тут же сняли шлемы. Ники почувствовал, как они взлетели, а уже через десять минут корабль летел над освещенной стороной Луны.
Над ними, посреди черного, усыпанного звездами неба висело Солнце, подобно ослепительной шаровой молнии. Внизу простиралась сожженная пустыня спутника Земли. Щурясь от лучей Солнца, Ники вертел головой, оглядывая пространство, и наконец заметил сбоку большой пестрый шар, окутанный розоватой пеленой.
– Земля! – подсказал ему Александр, хотя в этом не было необходимости: Ники и сам узнал родную планету.
Его охватила бурная радость. Но вскоре контуры земного шара расплылись и затуманились от слез, хлынувших ручьем. Раз он сейчас сидит здесь, в земном космолете, и видит свою родную планету, значит, время действительно убежало вперед и там уже никогошеньки лет из его близких и друзей. И эта родная Земля показалась ему вдруг ненужной и пустой, как воздушный шарик.
Мальчик так переживал, что не заметил, где и как сел красивый планетолет. Оказалось, что ему предстоит встреча с лунным городом, но и это его ничуть не тронуло. Мы не можем осуждать ею. Если кому-нибудь из вас случалось попадать в подобнее положение, он тут же подтвердит, что принадлежать всему человечеству – слабое утешение, когда ты потерял горстку людей, которым привык принадлежать, да и они привыкли принадлежать тебе.
7. Лунный город. В гостях у Александра. Трудно ли жить в космосе. Ники хвастается
Главный порт и здесь был выстроен под землей. Он ослепил Ники огнями. Каждую минуту взлетали и садились космолеты и планетолеты самых разных размеров и очертаний. Они появлялись и исчезали совсем бесшумно, и все же казалось, что их здесь куда больше, чем людей. По-видимому, вся работа порта подчинялась автоматическому управлению. И называли его «порт», а не аэропорт, потому что – «аэро» значит «воздух», а на Луне, как известно, воздуха нет.
Однако в порту воздух был. Необыкновенно свежий и вкусный воздух, и Ники не мог им надышаться, следуя за Александром и тремя учеными, которые, беседуя друг с другом, шли к небольшому перрону. Ники подумал, что будь здесь Нуми, она тут же выучила бы все их языки… И ему опять стало грустно, что ее нет рядом.
– Ученым не терпится, – сказал ему Сашо, когда они остановились на перроне. – Не удивляйся, ведь ты для них – исключительное явление. Они даже спросили, не можешь ли ты сразу поехать к ним в Институт, но я сказал, что сначала ты зайдешь ко мне, отдохнешь, а уже потом я тебя туда отвезу. А пока отдай им свой портфель и одежду.
– А что я одену, когда сниму скафандр?
– В старой одежде тебе все равно лучше не показываться, – отозвался студент. – Тебя начнут останавливать на улице, любопытствовать, расспрашивать, а ученые не хотят пока поднимать шум. Не бойся, оденем тебя как настоящего жителя Луны.
Ники подал ученым свои вещи, и они быстро попрощались с ним, потому что к перрону подошел поезд. Он появился так неожиданно, будто выскочил из стенки. Раздвижные двери открылись, люди сели в него, двери закрылись, и поезд шмыгнул в противоположную стенку. С виду это был самый обыкновенный поезд, только коротенький, и шел он не по рельсам. Ники даже под вагоны заглянул, но и там ничего не было. Сашо по-своему понял его интерес.
– Нам в другую сторону. Ты что, не рад, что увидишь наш город?
– Да нет, почему, – не очень убедительно ответил Ники. Его беспокоило, что он безо всякой на то вины превратился в исключительное явление. Будь здесь кто-нибудь из своих, ему тут же прицепили бы кличку «Ники-Явление». Ведь покрикивал же он на Нуми: «Эй, экспериментик!» Только теперь он понял, что ей, наверное, не особенно было приятно. Потому и мы не станем давать мальчику эту кличку.
– Давай, я тебе покажу, как мы ездим. На всякий случай, если ты вдруг заблудишься, – сказал Сашо и повел его к концу перрона, где висела огромная карта города. Сашо нажал на кнопку и сказал:
– Сектор 148, дом номер три.
В густой сети линий на карте вспыхнула и поползла красная черта, в начале и конце которой светились цифры и буквы.
– Вот, – Сашо провел пальцем по черте, – здесь указана четверка, значит, нужно сесть на поезд номер 4. На этой букве пересаживаешься на девятку, а на этой – выходишь. Запомни: сектор 148, дом три – это мой адрес.
– А если не знаешь адреса?
– Не знаешь – спросишь. Ну, про кого бы нам спросить… Давай про Селу, – и он снова нажал на кнопку, но два раза. Черта погасла, и Сашо попросил: – Будьте добры, скажите адрес Селены Диевой.
Красная черта, словно струйка крови, снова поползла по карте, опять засветились какие-то буквы и цифры, а в конце синим светом загорелось: 148/3.
– Видел? Совсем нетрудно.
– Это, наверное, компьютер, – заявил Николай, чтобы показать, что и он не лыком шит; в нем заговорил Ники Буян, который до сих пор молчал, подавленный непонятным ему будущим человечества. – А если даже не знаешь имени человека, который тебе нужен?
Ему тут же стало стыдно за дурацкий вопрос, но Сашо не обиделся, а рассмеялся.
– Ну, тогда дело труднее. Но ты можешь спросить у компьютера, где можно поесть и переночевать, и он укажет тебе ближайшую гостиницу, где есть свободные места. А уж в гостинице можешь спокойно посидеть и вспомнить нужное имя или решить, куда тебе пойти.
– Но это, наверное, страшно дорого!
– Конечно, – снова засмеялся студент. – Для тех, кто приезжает на Луну сам не зная зачем и кому некуда себя деть, это обошлось бы очень дорого. А для нас это не стоит ничего, потому что мы за все платим своим трудом. Не бойся, ты наш гость и тебе ничего платить не придется.
Мимо них уже проскочило два подлунных поезда. На третий они сели и устроились в двойном кресле. У Ники сразу засосало под ложечкой: должно быть, поезд мчался со скоростью самолета. Мальчик осмотрелся. В глубине вагона сидело несколько человек, и ни один из них не обратил на него никакого внимания. Значит, по внешнему виду он ничем не отличается от здешних жителей! Хорошо это или плохо?
Однако Сашо не дал ему подумать над этим мучительным вопросом, он принялся описывать лунный город. У Ники тут же выскочили из головы все тревожные мысли – так удивительно было то, что рассказывал студент. Оказывается, здесь живет свыше пяти миллионов человек, но это еще не все. В сущности, город – столица целого государства, потому что вокруг, в космосе, есть еще пятнадцать городов-спутников, где живет по миллиону человек, и строятся все новые. Все самое красивое и дорогое, что создает Земля, она посылает жителям космоса, чтобы они не тосковали по ней. И они это заслужили. Почти вся земная промышленность вынесена в космическое пространство, чтобы не загрязнять земную природу, и жители космоса составляют ту часть человечества, которая трудится в самых тяжелых условиях.
Однако и на Луне была красивая природа. Сойдя с подлунного поезда, они оказались в большом саду, среди деревьев и пышных цветов. Ветви деревьев гнулись под тяжестью плодов, напоминавших яблоки.
– А это можно есть? – спросил вечно голодный Ники.
– Для того они и посажены, – ответил Сашо и сорвал один плод. – Здесь все деревья – фруктовые. Мы не можем позволить себе роскошь выращивать деревья только для украшения, как на Земле. Я ведь тебе сказал, что мы живем в трудных условиях.
Ники все же не понимал, что тут трудного. Сад ничем не отличался от самых красивых земных садов. Правда, яблоко не похоже на земное, потому что здешние растения выведены специально для лунных условий, однако все равно очень вкусное.
За садом начиналась улица, похожая на аллею; по ее сторонам тоже росли деревья, усыпанные самыми разными плодами. За деревьями через каждые двадцать метров виднелись красивые, будто нарисованные, двери без домов. Ну да, так и должно быть; дома здесь, наверное, тоже спрятаны под землю, а вернее, высечены глубоко в лунных недрах. Ники первым увидел дверь с табличкой «№ 3». Сашо открыл дверь. Они оказались не на площадке или в коридоре, а в огромном лифте, где висел список имен. Их было с полсотни, и возле каждого красовалась кнопка.
– Целый небоскреб! – удивился Ники, глядя, как Сашо нажимает нужную кнопку.
– Да, только он построен не вверх, а вниз. Уже не говоря о том, что на Луне нет неба, дорогой соотечественник.
– Тогда луноскреб, – не сдавался Ники Буян, хотя в животе у него опять похолодело: должно быть, лифт двигался со скоростью самолета, опускаясь в недра Луны.
Через несколько минут его дверь сама открылась и пропустила их в скверик, тоже залитый невидимым солнцем, как и весь этот удивительный город. В скверик выходило восемь дверей, и Александр открыл первую слева.
– Добро пожаловать в наш дом, дорогой дедушка!
Ники заметил, что дверь не была заперта. Конечно, здесь, в этом богатом и красивом будущем, некому воровать, да и зачем? Небось, у каждого есть все, что нужно.
В квартире было темно. Студент протянул руку и нажал на кнопку возле двери. В помещение ворвался тот же весенний день, воздух, благоухающий незнакомыми травами. Ники застыл на месте. Такой обстановки он не видывал даже в кино про миллионеров.
– А теперь – бегом в ванную! – прикрикнул на него Сашо, снимая тяжелый скафандр. – Он был явно рад, что попал домой.
Ники не стал спорить: в этом просторном, блестящем чистотой жилище он вдруг почувствовал себя ужасно грязным.
– Не стесняйся, дома никого нет, – сказал Сашо. – Мама в пяти миллионах километров отсюда.
Он привел Николая в просторную комнату, до потолка облицованную чем-то блестящим и розовым и разгороженную на три полуотсека. В первом они сбросили скафандры и вошли во второй отсек. Тут полагалось нажать сначала на синюю кнопку, а потом на красную, и крепче закрывать глаза и рот, потому что мытье было химическое.
И действительно, на них обрушилась не вода, как полагалось бы в любой нормальной ванной; тело со всех сторон покалывали тоненькие струйки синей жидкости. Она ручьями стекала вниз и исчезала в полу, оставляя после себя легкий и приятный аромат.
Ники хотелось подольше постоять под удивительным душем, но на Луне все было явно строго отмерено и дозировано, и душ выключился сам. Как только жидкость перестала течь, Сашо нажал на красную кнопку, и их обдуло горячим ветром, который тут же осушил кожу, а потом заставил поежиться, потому что стал холодным, и тоже выключился.
За третьей перегородкой висело большое зеркало и стоял какой-то ящик, похожий на аппарат. Сашо взял с крышки нечто вроде пластмассовой книги, которая оказалась журналом мод, и начал ее перелистывать под носом у Ники:
– Выбери себе одежду и запоминай, как надо действовать. Под каждой моделью проставлен номер, а вот здесь буквами обозначен рост и размер. Дай-ка я на тебя посмотрю! Ты парень рослый, почти с меня. Нравятся тебе эти брюки? А эта куртка к ним не подойдет?
Ники понравились и брюки, и куртка со множеством карманов.
– А белье?
– Какое белье? А, эти твои штуки? Нет, мы такого не носим. Здесь, в городе всегда тепло, а на поверхности такой холод, что никакое белье не спасет, если скафандр не в порядке. Заказываешь одежду, носишь день-два и выбрасываешь. Ну, смотри внимательно! Сначала набираешь номер модели – это для брюк, это для куртки. Потом буквы размера.
Палец Сашо медленно крутил диск вроде телефонного, встроенный в крышку ящика. И как только он кончил, передняя стена ящика куда-то исчезла, а в руки Николая по наклонному желобу скользнули веселой расцветки брюки и куртка, идеально выглаженные. Он поскорее оделся, потому что чувствовал себя неудобно, стоя нагишом перед зеркалом; костюм сидел как влитой, будто был сшит лучшим портным по заказу. Ники так понравился сам себе, что был готов тут же броситься на улицу; он забыл, что не встретит там никого из соседей, которым можно было бы похвастаться новой одеждой.
– Ну вот, теперь ты настоящий лунянин, – обрадовался студент. – Завтра нажмешь вот на эту кнопку, – он показал, как это делается, и в той же стенке открылся второй желоб, уже с обратным наклоном. – Бросишь одежду вот сюда, и она поступит в центр обслуживания на переработку, а ты себе закажешь новую. Если не нравится, можешь вернуть хоть сейчас.
– Как вернуть? – Ники даже немножко испугался. – Все такое красивое!..
Сашо и себе заказал одежду, после чего повел гостя на кухню. Она походила на небольшой элегантный салон-гостиную. На стенах висели картины-окна в неведомый фантастический мир. Наверное, это были пейзажи других планет. И только на одной из стен было приделано что-то вроде широкой блестящей полки, над которой светился длинный, в шесть столбцов, список блюд и напитков.
– Сегодняшнее меню, – указал Сашо на список. – Нажимаешь вот эту кнопку и произносишь название блюда по-русски или по-английски. Давай попробуй, только выбери что-нибудь полегче для желудка. Вот привыкнешь, тогда и ешь хоть все сразу.
Ники ничего не понял из того, что было в списке, и снова – уже в который раз! – мысленно обругал себя за то, что в свое время не учил иностранные языки как следует. Увидев знакомое слово «молоко – милк», он произнес его, а потом беспомощно сказал:
– Лучше ты мне выбери что-нибудь.
Студент произнес несколько незнакомых мальчику русских слов, и снова, как у автомата-портного, открылась перед ними стена. За ней оказалась широкая резиновая лента транспортера, которая вытолкнула на полку большой стакан молока, тарелку какой-то кашицы и три печенья.
– Пока с тебя хватит. Когда поешь, поставишь тарелки и приборы на ленту, она их уберет. Придется тебе привыкать к тому, что здесь у нас каждый сам себя обслуживает.
– Да, жизнь у вас трудная, ничего не скажешь, – заметил Ники Буян.
– Автоматы одевают и обувают, автоматы кормят и моют посуду…
– У каждого времени свои трудности, дедушка. С нашими ты еще познакомишься. Космос безжалостен к человеку, и тот, кто в нем живет, всегда тяжко трудится и рискует жизнью. Но раз тебе здесь не нравится, возвращайся в лагерь, – отплатил ему за насмешку студент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
– Не может быть! Это ты не сам выдумал!
Ну, ладно, решил Николай, я тоже умею говорить наоборот.
– Да, и потом мы не сели на пустынную планету, и на ней не было никакого моря, и в нем не плавали вот такие рыбы, которые не откусывали друг другу хвосты. И потом за нами не погнался никакой вот такой зверь, у которого не было двухметровых усов, вот таких…
Сашо перебил его:
– Не обращай на них внимания, говори нормально. А вы, – обратился он к ребятам, – не слушайте и все время перебивайте!
Но Ники не удалось продолжить свой рассказ. Дверь шумно распахнулась, в спальню заглянул врач базы и поманил мальчика рукой. Села живо вскочила, готовая драться за свою «находку».
– Николай принадлежит не только нам, но и всему человечеству, – сказал ей врач по-русски, стараясь как можно медленнее произносить слова, – должно быть, затем, чтобы гость тоже понял его.
Однако Села не собиралась отказываться от своих прав ради человечества и дерзко последовала за ними. В столовой их ждали трое – двое мужчин и женщина; скафандры у них были куда изящнее, чем те, в которых работали ребята. Они встретили Ники дружелюбной улыбкой и сердечным рукопожатием. Однако Ники встревожился. Женщина что-то проговорила, но ее слова прозвучали так мягко и так ласково, что казалось, будто она поет. Сашо перевел:
– Они прибыли с Земли. За тобой. Не сердись, но мы не имеем права прятать тебя! Ты должен рассказать им обо всем, что пережил, они хотят исследовать все, что ты привез с собой. Если хочешь, я поеду с тобой вместо переводчика.
Ники уныло молчал; ему не хотелось уезжать от этих, странных ребят. Сашо мягко сказал:
– Ты собери свои вещи, а я попрощаюсь с ребятами.
Пока Ники собирал портфель и натягивал шлем, Села подошла совсем близко к нему и спросила шепотом, хотя никто вокруг не понимал по-болгарски:
– Ники! А как выглядела эта Нуми?
– Вроде тебя, – отозвался он. – Только у нее было два мозга.
– А она красивая?
– Да.
– Ясно, – вздохнула Села. – Ты в нее влюблен.
Ники даже задохнулся. Его ждет все человечество, а эта тут пристает с ерундой! Но все же ему стало жаль глупенькую девчонку, которая как-никак спасла ему жизнь, и он сказал:
– Но ты красивее.
Села просияла:
– Неужели правда?
Он не знал, что сказать. Села хорошая девочка, но он чувствовал себя виноватым перед Нуми и потому неопределенно помотал головой.
– Слушай, – зашептала она торопливо: ее брат уже вернулся и вся группа направилась к выходу. – Расскажи им наскоро все, что знаешь, дай им там на исследование что надо и возвращайся! У нас лучше! А там тебя начнут воспитывать, воспитывать… Я тебя буду ждать, слышишь?
На площадке перед ангаром торжественно сиял огнями всех иллюминаторов планетолет землян. Он был во сто раз красивее и больше учебных кораблей базы. Внутри тоже было все красиво и удобно устроено для долгого пути. Хватало и воздуха, так что все тут же сняли шлемы. Ники почувствовал, как они взлетели, а уже через десять минут корабль летел над освещенной стороной Луны.
Над ними, посреди черного, усыпанного звездами неба висело Солнце, подобно ослепительной шаровой молнии. Внизу простиралась сожженная пустыня спутника Земли. Щурясь от лучей Солнца, Ники вертел головой, оглядывая пространство, и наконец заметил сбоку большой пестрый шар, окутанный розоватой пеленой.
– Земля! – подсказал ему Александр, хотя в этом не было необходимости: Ники и сам узнал родную планету.
Его охватила бурная радость. Но вскоре контуры земного шара расплылись и затуманились от слез, хлынувших ручьем. Раз он сейчас сидит здесь, в земном космолете, и видит свою родную планету, значит, время действительно убежало вперед и там уже никогошеньки лет из его близких и друзей. И эта родная Земля показалась ему вдруг ненужной и пустой, как воздушный шарик.
Мальчик так переживал, что не заметил, где и как сел красивый планетолет. Оказалось, что ему предстоит встреча с лунным городом, но и это его ничуть не тронуло. Мы не можем осуждать ею. Если кому-нибудь из вас случалось попадать в подобнее положение, он тут же подтвердит, что принадлежать всему человечеству – слабое утешение, когда ты потерял горстку людей, которым привык принадлежать, да и они привыкли принадлежать тебе.
7. Лунный город. В гостях у Александра. Трудно ли жить в космосе. Ники хвастается
Главный порт и здесь был выстроен под землей. Он ослепил Ники огнями. Каждую минуту взлетали и садились космолеты и планетолеты самых разных размеров и очертаний. Они появлялись и исчезали совсем бесшумно, и все же казалось, что их здесь куда больше, чем людей. По-видимому, вся работа порта подчинялась автоматическому управлению. И называли его «порт», а не аэропорт, потому что – «аэро» значит «воздух», а на Луне, как известно, воздуха нет.
Однако в порту воздух был. Необыкновенно свежий и вкусный воздух, и Ники не мог им надышаться, следуя за Александром и тремя учеными, которые, беседуя друг с другом, шли к небольшому перрону. Ники подумал, что будь здесь Нуми, она тут же выучила бы все их языки… И ему опять стало грустно, что ее нет рядом.
– Ученым не терпится, – сказал ему Сашо, когда они остановились на перроне. – Не удивляйся, ведь ты для них – исключительное явление. Они даже спросили, не можешь ли ты сразу поехать к ним в Институт, но я сказал, что сначала ты зайдешь ко мне, отдохнешь, а уже потом я тебя туда отвезу. А пока отдай им свой портфель и одежду.
– А что я одену, когда сниму скафандр?
– В старой одежде тебе все равно лучше не показываться, – отозвался студент. – Тебя начнут останавливать на улице, любопытствовать, расспрашивать, а ученые не хотят пока поднимать шум. Не бойся, оденем тебя как настоящего жителя Луны.
Ники подал ученым свои вещи, и они быстро попрощались с ним, потому что к перрону подошел поезд. Он появился так неожиданно, будто выскочил из стенки. Раздвижные двери открылись, люди сели в него, двери закрылись, и поезд шмыгнул в противоположную стенку. С виду это был самый обыкновенный поезд, только коротенький, и шел он не по рельсам. Ники даже под вагоны заглянул, но и там ничего не было. Сашо по-своему понял его интерес.
– Нам в другую сторону. Ты что, не рад, что увидишь наш город?
– Да нет, почему, – не очень убедительно ответил Ники. Его беспокоило, что он безо всякой на то вины превратился в исключительное явление. Будь здесь кто-нибудь из своих, ему тут же прицепили бы кличку «Ники-Явление». Ведь покрикивал же он на Нуми: «Эй, экспериментик!» Только теперь он понял, что ей, наверное, не особенно было приятно. Потому и мы не станем давать мальчику эту кличку.
– Давай, я тебе покажу, как мы ездим. На всякий случай, если ты вдруг заблудишься, – сказал Сашо и повел его к концу перрона, где висела огромная карта города. Сашо нажал на кнопку и сказал:
– Сектор 148, дом номер три.
В густой сети линий на карте вспыхнула и поползла красная черта, в начале и конце которой светились цифры и буквы.
– Вот, – Сашо провел пальцем по черте, – здесь указана четверка, значит, нужно сесть на поезд номер 4. На этой букве пересаживаешься на девятку, а на этой – выходишь. Запомни: сектор 148, дом три – это мой адрес.
– А если не знаешь адреса?
– Не знаешь – спросишь. Ну, про кого бы нам спросить… Давай про Селу, – и он снова нажал на кнопку, но два раза. Черта погасла, и Сашо попросил: – Будьте добры, скажите адрес Селены Диевой.
Красная черта, словно струйка крови, снова поползла по карте, опять засветились какие-то буквы и цифры, а в конце синим светом загорелось: 148/3.
– Видел? Совсем нетрудно.
– Это, наверное, компьютер, – заявил Николай, чтобы показать, что и он не лыком шит; в нем заговорил Ники Буян, который до сих пор молчал, подавленный непонятным ему будущим человечества. – А если даже не знаешь имени человека, который тебе нужен?
Ему тут же стало стыдно за дурацкий вопрос, но Сашо не обиделся, а рассмеялся.
– Ну, тогда дело труднее. Но ты можешь спросить у компьютера, где можно поесть и переночевать, и он укажет тебе ближайшую гостиницу, где есть свободные места. А уж в гостинице можешь спокойно посидеть и вспомнить нужное имя или решить, куда тебе пойти.
– Но это, наверное, страшно дорого!
– Конечно, – снова засмеялся студент. – Для тех, кто приезжает на Луну сам не зная зачем и кому некуда себя деть, это обошлось бы очень дорого. А для нас это не стоит ничего, потому что мы за все платим своим трудом. Не бойся, ты наш гость и тебе ничего платить не придется.
Мимо них уже проскочило два подлунных поезда. На третий они сели и устроились в двойном кресле. У Ники сразу засосало под ложечкой: должно быть, поезд мчался со скоростью самолета. Мальчик осмотрелся. В глубине вагона сидело несколько человек, и ни один из них не обратил на него никакого внимания. Значит, по внешнему виду он ничем не отличается от здешних жителей! Хорошо это или плохо?
Однако Сашо не дал ему подумать над этим мучительным вопросом, он принялся описывать лунный город. У Ники тут же выскочили из головы все тревожные мысли – так удивительно было то, что рассказывал студент. Оказывается, здесь живет свыше пяти миллионов человек, но это еще не все. В сущности, город – столица целого государства, потому что вокруг, в космосе, есть еще пятнадцать городов-спутников, где живет по миллиону человек, и строятся все новые. Все самое красивое и дорогое, что создает Земля, она посылает жителям космоса, чтобы они не тосковали по ней. И они это заслужили. Почти вся земная промышленность вынесена в космическое пространство, чтобы не загрязнять земную природу, и жители космоса составляют ту часть человечества, которая трудится в самых тяжелых условиях.
Однако и на Луне была красивая природа. Сойдя с подлунного поезда, они оказались в большом саду, среди деревьев и пышных цветов. Ветви деревьев гнулись под тяжестью плодов, напоминавших яблоки.
– А это можно есть? – спросил вечно голодный Ники.
– Для того они и посажены, – ответил Сашо и сорвал один плод. – Здесь все деревья – фруктовые. Мы не можем позволить себе роскошь выращивать деревья только для украшения, как на Земле. Я ведь тебе сказал, что мы живем в трудных условиях.
Ники все же не понимал, что тут трудного. Сад ничем не отличался от самых красивых земных садов. Правда, яблоко не похоже на земное, потому что здешние растения выведены специально для лунных условий, однако все равно очень вкусное.
За садом начиналась улица, похожая на аллею; по ее сторонам тоже росли деревья, усыпанные самыми разными плодами. За деревьями через каждые двадцать метров виднелись красивые, будто нарисованные, двери без домов. Ну да, так и должно быть; дома здесь, наверное, тоже спрятаны под землю, а вернее, высечены глубоко в лунных недрах. Ники первым увидел дверь с табличкой «№ 3». Сашо открыл дверь. Они оказались не на площадке или в коридоре, а в огромном лифте, где висел список имен. Их было с полсотни, и возле каждого красовалась кнопка.
– Целый небоскреб! – удивился Ники, глядя, как Сашо нажимает нужную кнопку.
– Да, только он построен не вверх, а вниз. Уже не говоря о том, что на Луне нет неба, дорогой соотечественник.
– Тогда луноскреб, – не сдавался Ники Буян, хотя в животе у него опять похолодело: должно быть, лифт двигался со скоростью самолета, опускаясь в недра Луны.
Через несколько минут его дверь сама открылась и пропустила их в скверик, тоже залитый невидимым солнцем, как и весь этот удивительный город. В скверик выходило восемь дверей, и Александр открыл первую слева.
– Добро пожаловать в наш дом, дорогой дедушка!
Ники заметил, что дверь не была заперта. Конечно, здесь, в этом богатом и красивом будущем, некому воровать, да и зачем? Небось, у каждого есть все, что нужно.
В квартире было темно. Студент протянул руку и нажал на кнопку возле двери. В помещение ворвался тот же весенний день, воздух, благоухающий незнакомыми травами. Ники застыл на месте. Такой обстановки он не видывал даже в кино про миллионеров.
– А теперь – бегом в ванную! – прикрикнул на него Сашо, снимая тяжелый скафандр. – Он был явно рад, что попал домой.
Ники не стал спорить: в этом просторном, блестящем чистотой жилище он вдруг почувствовал себя ужасно грязным.
– Не стесняйся, дома никого нет, – сказал Сашо. – Мама в пяти миллионах километров отсюда.
Он привел Николая в просторную комнату, до потолка облицованную чем-то блестящим и розовым и разгороженную на три полуотсека. В первом они сбросили скафандры и вошли во второй отсек. Тут полагалось нажать сначала на синюю кнопку, а потом на красную, и крепче закрывать глаза и рот, потому что мытье было химическое.
И действительно, на них обрушилась не вода, как полагалось бы в любой нормальной ванной; тело со всех сторон покалывали тоненькие струйки синей жидкости. Она ручьями стекала вниз и исчезала в полу, оставляя после себя легкий и приятный аромат.
Ники хотелось подольше постоять под удивительным душем, но на Луне все было явно строго отмерено и дозировано, и душ выключился сам. Как только жидкость перестала течь, Сашо нажал на красную кнопку, и их обдуло горячим ветром, который тут же осушил кожу, а потом заставил поежиться, потому что стал холодным, и тоже выключился.
За третьей перегородкой висело большое зеркало и стоял какой-то ящик, похожий на аппарат. Сашо взял с крышки нечто вроде пластмассовой книги, которая оказалась журналом мод, и начал ее перелистывать под носом у Ники:
– Выбери себе одежду и запоминай, как надо действовать. Под каждой моделью проставлен номер, а вот здесь буквами обозначен рост и размер. Дай-ка я на тебя посмотрю! Ты парень рослый, почти с меня. Нравятся тебе эти брюки? А эта куртка к ним не подойдет?
Ники понравились и брюки, и куртка со множеством карманов.
– А белье?
– Какое белье? А, эти твои штуки? Нет, мы такого не носим. Здесь, в городе всегда тепло, а на поверхности такой холод, что никакое белье не спасет, если скафандр не в порядке. Заказываешь одежду, носишь день-два и выбрасываешь. Ну, смотри внимательно! Сначала набираешь номер модели – это для брюк, это для куртки. Потом буквы размера.
Палец Сашо медленно крутил диск вроде телефонного, встроенный в крышку ящика. И как только он кончил, передняя стена ящика куда-то исчезла, а в руки Николая по наклонному желобу скользнули веселой расцветки брюки и куртка, идеально выглаженные. Он поскорее оделся, потому что чувствовал себя неудобно, стоя нагишом перед зеркалом; костюм сидел как влитой, будто был сшит лучшим портным по заказу. Ники так понравился сам себе, что был готов тут же броситься на улицу; он забыл, что не встретит там никого из соседей, которым можно было бы похвастаться новой одеждой.
– Ну вот, теперь ты настоящий лунянин, – обрадовался студент. – Завтра нажмешь вот на эту кнопку, – он показал, как это делается, и в той же стенке открылся второй желоб, уже с обратным наклоном. – Бросишь одежду вот сюда, и она поступит в центр обслуживания на переработку, а ты себе закажешь новую. Если не нравится, можешь вернуть хоть сейчас.
– Как вернуть? – Ники даже немножко испугался. – Все такое красивое!..
Сашо и себе заказал одежду, после чего повел гостя на кухню. Она походила на небольшой элегантный салон-гостиную. На стенах висели картины-окна в неведомый фантастический мир. Наверное, это были пейзажи других планет. И только на одной из стен было приделано что-то вроде широкой блестящей полки, над которой светился длинный, в шесть столбцов, список блюд и напитков.
– Сегодняшнее меню, – указал Сашо на список. – Нажимаешь вот эту кнопку и произносишь название блюда по-русски или по-английски. Давай попробуй, только выбери что-нибудь полегче для желудка. Вот привыкнешь, тогда и ешь хоть все сразу.
Ники ничего не понял из того, что было в списке, и снова – уже в который раз! – мысленно обругал себя за то, что в свое время не учил иностранные языки как следует. Увидев знакомое слово «молоко – милк», он произнес его, а потом беспомощно сказал:
– Лучше ты мне выбери что-нибудь.
Студент произнес несколько незнакомых мальчику русских слов, и снова, как у автомата-портного, открылась перед ними стена. За ней оказалась широкая резиновая лента транспортера, которая вытолкнула на полку большой стакан молока, тарелку какой-то кашицы и три печенья.
– Пока с тебя хватит. Когда поешь, поставишь тарелки и приборы на ленту, она их уберет. Придется тебе привыкать к тому, что здесь у нас каждый сам себя обслуживает.
– Да, жизнь у вас трудная, ничего не скажешь, – заметил Ники Буян.
– Автоматы одевают и обувают, автоматы кормят и моют посуду…
– У каждого времени свои трудности, дедушка. С нашими ты еще познакомишься. Космос безжалостен к человеку, и тот, кто в нем живет, всегда тяжко трудится и рискует жизнью. Но раз тебе здесь не нравится, возвращайся в лагерь, – отплатил ему за насмешку студент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16