- Сынок, иди сюда, - прозвучал голос матери, такой родной и ласковый, и,
будучи не в силах сопротивляться, Виктор полностью отдался видению.
Он чувствовал, что по щекам стекают слезы, но ему было на это наплевать. 16
октября 2217 года летоисчисления Федерации
Земля, остров Грасъоса Канарского архипелага
Приземлился, точнее, притатамился Виктор удачно. Перекатился, уходя от
противника еще дальше, и замер, скорчившись в позе эмбриона.
- Отлично, мистер Зеленский, - прозвучал голос сэнсэя Ли, - вы прекрасно
закрылись от удара, сымитировав при этом, что он оказался для вас очень
болезненным. А вот дальше - все много хуже! Кто мне скажет, в чем ошибка?
Виктор открыл глаза. Рагнур, игравший роль спарринг-партнера, возвышался
над полом, будто Вавилонская башня. На лице его читалось беспокойство за друга,
которого он только что пнул без всякой жалости.
Сэнсэй Ли стоял рядом, и его глаза-щелочки были чуть приоткрыты.
- Пассивность? - предположил кто-то из сидящих у стены учеников, судя по
квакающему голосу, Джеффри Сакс, австралиец.
- Совершенно верно, мистер Сакс, - кивнул инструктор. - Нужно было
корчиться, вопить и стонать, вводя тем самым противника в заблуждение, и
незаметно готовить при этом контратаку. Вам ясно, мистер Зеленский?
- Да, - ответил Виктор, понимая, что теперь ему дозволено встать.
- Тогда давайте повторим попытку - голос сэнсэя звучал подобно
металлическому гонгу. Лицо преподавателя походило на мордочку черепахи, но ни у
одного из курсантов даже не возникало мысли о том, что можно ослушаться этого
крошечного человечка.
Он внушал больший ужас, чем показательно могучий, грозный и злой лейтенант
Коломбо.
Ужас этот к тому же был изрядно замешан на уважении.
Виктор встал и поплелся к исходной точке. Действие, которое Ли оценил как
удачное, ему самому таковым не казалось - болела кисть, на которую он частично
принял удар, а при падении пострадал бок. Жалобы ребер звучали достаточно
громко.
- Начинайте, - скомандовал сэнсей.
Как выяснилось после полугода занятий, искусство причинять вред другим
посредством собственных рук и ног не так уж сложно, куда более хитрой штукой
является умение это искусство скрывать. Выглядеть в драке настоящим недотепой,
блокировать удары так, чтобы никто и не заподозрил блок, изображать дикую боль,
создавать у противника впечатление, что он промахнулся только из-за досадной
случайности.
Подобному, скорее всего, нигде в мире больше не учили.
Кроме рукопашного боя инструктор обучал курсантов обращаться с оружием, с
любым, от излучателя промышленного образца до обыкновенной рогатки, с помощью
которой, как оказалось, можно многое сделать. Показывал, как превратить в оружие
любой из предметов быта, от стула до банальной лазерной ручки.
- Хех! - Рагнур бил в полную силу, зная, что за симуляцию будет наказан.
Виктор дернулся, неловко взмахнул рукой... и не успел закрыться. Опоздал на
какую-то долю секунды.
Ботинок с жесткой подошвой что есть силы врезался в район солнечного
сплетения. Боль скрутила Виктора, он ощутил ее как ожог, мгновенно охвативший
все тело. В груди все, наоборот, заледенело, глаза стремительно застилала
темнота.
Очнулся он, лежа на полу. Откуда-то сверху доносился спокойный голос
сэнсэя.
- Все видели, какую ошибку совершил мистер Зеленский? - спрашивал тот. - Он
задумался. А хуже, чем думать, в бою нет ничего... 7 декабря 2217 года
летоисчисления Федерации
Земля, остров Грасъоса Канарского архипелага
Одной из причин, по которой СЭС выбрала для тренировочного центра именно
Канарские острова, являлся климат. Погода здесь стояла ровная и одинаково теплая
и в июле и в ноябре. Отличие, да и то незначительное, заключалось только в
количестве дождей.
Летом они проливались на землю раз в неделю, осенью - раз в четыре дня.
А в остальном все было тем же самым. Пальмы зеленели, синяя грудь океана
лениво колыхалась, отражая безмятежно плывущие по небу гроздья облаков, похожие
на кучи снега.
Которого здесь отродясь не видели.
Но чем мягче и приятнее была погода, тем требовательнее и придирчивее
становился Хидэки Тодзио.
- Ваш образ плоский, точно лист пластика! - бушевал он в это утро, выбрав
мишенью для критики О'Брайена. - В нем нет объема! В нем нет жизни!
- Но я стараюсь! - запальчиво возражал обиженный ирландец. - Я таращился на
этого чертова мужика пять дней, прежде чем взялся за него!
- Вот именно, вы старались! - Лицо мастера, более всего подходящее для
отражения гнева, этот самый гнев и отражало. - В этом и состояла ваша ошибка! Во
время игры нельзя усердствовать, все должно получаться легко и естественно. Ведь
когда человек играет самого себя, он не напрягается?
- Да, вынужден был согласиться О'Брайен. - Только он не играет...
- Правильно. И вы не должны играть! Вы должны жить в своем образе! Ходить,
разговаривать, жестикулировать по-иному, реагировать на происходящее как другой
человек! Быть другим человеком! И только на самом донышке сознания можно
оставить мысль, кто вы на самом деле!
- А как же собственная личность, сэр? Нет ли опасности ее потерять? -
рискнул вставить вопрос Виктор.
- Для актера - нет, - после некоторого размышления согласился Тодзио. - Он
становится иным на слишком короткое время. Для вас же - да. Есть. Такие случаи
среди оперативных работников СЭС уже бывали. Чужой облик настолько сильно
врастает в плоть психики, что агент забывает о своей задаче, о том, кто он такой
на самом деле...
- Что же делать? - В вопросе Сеул Ку Хьона, неразговорчивого корейца,
прозвучала искренняя озабоченность.
- С учетом потерь, которые понесла Служба, методика обучения была
модифицирована, - сообщил Хидэки. - Мистер О'Брайен, сядьте на место. Пожалуй,
пришло время познакомить вас с принципами выживания под маской.
Наступила пауза. Мастер задумался, а курсанты боялись даже излишне громким
дыханием нарушить его размышления.
- Существуют четыре основных правила, в соответствии с которыми вам
предстоит действовать, и пять дополнительных, - сказал Хидэки Тодзио после
паузы. - Полностью следуя им, вы сможете сохранить себя и безупречно выполнить
задачи, возложенные на вас СЭС. Первое правило - быть безжалостным.
- Мы должны быть жестокими? - пробурчал Рагнур.
- Ни в коем случае. Безжалостность означает отсутствие жалости, прежде
всего к самому себе. Обычные люди заполнены этим чувством под горлышко. Оно
определяет все их поступки. Для вас же любая жалость к себе, проявляющаяся как
самолюбие, стремление к комфорту или лень, гибельна! Второе правило - быть
гибким, то есть сохранять постоянную готовность к переменам, к тому, чтобы
действовать необычно, нестандартно. Третье правило - быть терпеливым. На первый
взгляд оно самое элементарное, но постичь его суть очень непросто. Это искусство
ждать ровно столько, сколько нужно, не нервничая и пребывая при этом в активном
состоянии. И последнее правило - быть обаятельным. Оно связано с умением не
воспринимать себя серьезно и смеяться над собой.
- Вы требуете от нас невозможного! - жалобно воскликнул Раджаб Сингх. -
Разве что архат способен обладать такими качествами!
- Ничего, с помощью Всевышнего и моей вы освоите все, - без улыбки ответил
мастер. - А ведь я еще ничего не сказал о дополнительных!
Дополнительные правила оказались не проще основных: принимать все
окружающее как бесконечную тайну, о которой ничего не известно заранее, пытаться
раскрыть эту тайну, прекрасно осознавая, что шансов нет. Считать каждый поступок
последним перед смертью, полностью использовать каждое мгновение, ни на секунду
не прекращая игры, никогда не выходить на первый план, действовать чужими
руками.
- Это же целая пропасть работы, - пробормотал Рагнур, когда все правила
были озвучены и разъяснены.
- Вы совершенно правы, мистер Сакнуссон, - кивнул Хидэки Тодзио, - поэтому
не будем терять времени и приступим к освоению правил прямо сейчас. Да, а
задания, которые я дал вам ранее, никто не отменял!
По комнате прокатилась волна разочарованных возгласов.
«Вот уж точно - многие знания есть многие печали, - подумал Виктор,
перефразируя библейское изречение, - точнее, многие знания есть многие труды».
18 января 2218 года летоисчисления Федерации
Земля, остров Грасъоса Канарского архипелага
Восемнадцатое января - день, когда все человечество, от метрополии до самых
дальних колоний, до которых свет солнца идет десятки лет, отдыхает и веселится.
Праздник День Единения, выпавший на эту дату, появился в середине двадцать
первого века. И причиной его возникновения стали события довольно печальные.
Хотя поначалу все выглядело просто чудесно. Из недр космоса нагрянули
пришельцы. Землю охватило всеобщее ликование. Но когда исследовательская станция
в поясе астероидов, попавшаяся чужакам по пути, оказалась уничтожена, люди
кое-что заподозрили...
Кто же мог знать, что первыми в Солнечную систему явятся самые настоящие
пираты, специализирующиеся на ограблении слаборазвитых (по космическим меркам)
цивилизаций?
Ликование сменилось паникой.
Объединенными усилиями и ценой немалых жертв нападение удалось отбить.
Перепуганные правители крупнейших стран, осознав, что следующую, более серьезную
атаку человечество может и не пережить, собрались в Вашингтоне...
Восемнадцатого января была подписана Хартия Единения. На основе этого
документа фактически была создана Земная Федерация. Конечно, реальное
объединение тянулось долго, почти полтора столетия, но Хартия стала его
символом.
А день - праздником.
Однако в учебном центре Службы Экстремальной Социологии никаких выходных, а
тем более праздников предусмотрено не было. После полуторачасовых мучений,
которые лейтенант Коломбо скромно называл «зарядкой», курсанты узнали, что
завтрака сегодня не будет, и мрачно поплелись на занятие по «Экстремальной
социологии».
- Доброе утро, - приветствовал их доктор Сикорски, сияя улыбкой и лысиной.
- Не вижу на ваших лицах воодушевления!
- Откуда ж ему взяться, - пробурчал Виктор, - на пустой желудок.
Есть тем не менее хотелось не так сильно. За время обучения он разучился
воспринимать прием пищи как удовольствие и довольно спокойно мог без нее
обойтись.
Но признаваться в этом самому себе не хотелось. Тогда бы точно пропал один
из поводов поворчать. А брюзжание оставалось одним из немногих удовольствий,
доступных курсантам.
- Сегодня мы поговорим о восприятии социологической информации. - Сикорски
обвел подопечных испытующим взглядом. - Ведь в любом случае, прежде чем начинать
действовать в той или иной социальной системе, вам предстоит разработать
методику действий. А для этого необходимо поставить диагноз, что невозможно без
сбора данных! Фаза получения информации порой может быть очень длинной, и вы
должны...
Одной частичкой сознания Виктор привычно фиксировал слова лектора. .Другая
блуждала где-то далеко, позволяя вспоминать прошлое, думать о чем-то
постороннем. Журналист и актер Зеленский никогда не смог бы даже представить,
что можно размышлять вот так, двумя потоками, но в экстремальных условиях и
лошадь летать научится...
Что уж говорить о человеке, который гораздо гибче лошади?
- Из всех методов социологического исследования вам будет доступно лишь
включенное наблюдение, - продолжал тем временем бубнить Сикорски. - Опрос в
любой разновидности нельзя использовать по вполне понятным причинам. А то
занятная была бы картинка.
- Доктор социологии хихикнул. - Вообразите сами: внедрившись в
террористическую организацию, вы однажды проводите на ее заседании опрос:
«Граждане экстремисты, не могли бы вы ответить на вопросы вот этой анкеты?»
Сикорски вновь захихикал. Курсанты терпеливо ждали.
- Интервью отпадает по той же причине, - продолжил преподаватель, вытерев
выступившие от смеха слезы. - Хотя в завуалированном виде его можно применять. А
включенное наблюдение максимально пригодится в вашей ситуации, и вы должны
научиться использовать его на полную катушку. Для этого необходимо особое
состояние сознания, позволяющее воспринимать максимум доступной информации и по
ее обрывкам делать верные выводы. Состояние, когда мозг работает за счет
глубинных резервов, которые обычному человеку почти недоступны. Войти в него
можно, следуя простым правилам. Первое из них гласит: отринуть жалость к себе.
Что это означает? Для вас не должно быть ни приятных, ни неприятных условий,
ситуаций важных и не важных, предпочтительных и нет. Любые обстоятельства, любое
положение должно рассматриваться лишь как источник информации... Второе правило
-уничтожить предубеждения. Вы должны научиться воспринимать информацию,
изначально не оценивая ее никоим образом. Должны уметь настраиваться на любые ее
источники!..
- Простите, сэр, - сказал вдруг Фредерик, чернокожий курсант, который, судя
по его виду, родился и вырос где-то в Центральной Африке. На интерлинге он
изъяснялся с явным акцентом. - Но мы все это уже слышали от мистера Тодзио и от
мистера Эстевеса... Третье правило будет про терпение, а четвертое - про умение
смеяться над собой.
И вправду в конце декабря инструктор, обучавший их управлению транспортными
средствами, изложил схожую систему поведения, позволяющую достигнуть отличных
результатов при вождении, назвав ее «кодексом гонщика».
- Совершенно верно, - не смутился Сикорски, - эти правила универсальны. И
каждый из нас открывает вам, как их применение позволяет оптимизировать ту или
иную область вашей деятельности. И мы будем это делать до тех пор, пока эти
правила не войдут в вашу плоть и кровь, пока вы не начнете применять их даже во
время походов в туалет!
- Как бы этого не пришлось долго ждать! - шепнул Виктор сидящему рядом
Рагнуру. Тот хмыкнул. 10 марта 2218 года летоисчисления Федерации
Земля, остров Грасъоса Канарского архипелага
Лежание в ящиках, которые первоначально называли «гробами», превратилось
для курсантов в обязательный ритуал. Иногда в них доводилось проводить, дыша и
вспоминая, целую ночь, и для защиты от дождя каждый собственноручно соорудил над
своим ящиком навес.
То ли от ограниченного пространства, то ли еще отчего, но в деревянной
коробке Виктора посещали удивительно яркие воспоминания. Они сопровождались
звуками, запахами, тактильными ощущениями. Возникавшие из недр памяти моменты
приходилось переживать заново.
Каждый раз после этого Виктор чувствовал себя опустошенным и измотанным.
Но энергия быстро восстанавливалась, и он ощущал, что его вновь тянет на
склон холма, туда, где под скособоченным навесом лежит неуклюжий деревянный
предмет...
- Что мы тут делаем? - спросил он как-то у инструктора Джонсона, перед тем
как залезть в ящик.
- Уничтожаете свое прошлое - ответил тот. - Именно прошлое чаще всего
определяет, чем человек себя считает и тем самым является. Вам же придется
научиться быть людьми без прошлого.
После этой беседы стало ясно, зачем нужен запрет на разговоры между
курсантами о том, кем они были и чем занимались ранее, до появления на острове
Грасъоса.
С каждым разом входить в воспоминания было все легче. Вот и сегодня Виктор
без особых усилий вызвал из памяти первый день в университете, бестолковый и
суетливый, закончившийся безобразной пьянкой на квартире у кого-то из
однокашников...
Пережив его заново, он откинул крышку и выбрался наружу.
Джонсон, давший задание извлечь только одно событие, взглянул на него, но
ничего не спросил. Смахивавший на индейского вождя, лейтенант всегда знал,
выполнил подопечный его задание или нет.
- Не уходите, мистер Зеленский, - сказал он. - Подождите остальных.
Виктор кивнул и сел на землю. На западе догорал закат, багровое солнце
почти полностью погрузилось в море, точно растворившись в его темных водах. В
небесах пылали и все не сгорали облака. Белыми молниями метались над шумящим
прибоем не умолкавшие чайки.
Виктор смотрел на все это, слушал и ни о чем не думал. В последнее время он
открыл в себе способность просто наслаждаться вот такими моментами покоя, никуда
не спеша и ни о чем не волнуясь. Дерганый и нервный журналист Зеленский был на
такое просто неспособен.
- А-а-а! - прокатившийся над склоном крик был полон дикого, животного
ужаса.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''


1 2 3 4 5 6 7