Раз-два! - Лейтенант Коломбо даже не кричал, он ревел, точно
разъяренный бык, и могучий голос заставлял взмыленных курсантов отжаться еще
раз, и еще, и еще...
- Отлично, скоты! - возликовал лейтенант, когда счет отжиманий дошел
примерно до сотни. - А теперь слегка пробежимся! Вы ведь получаете от всего
этого удовольствие?
- Так точно, сэр, - прохрипел Виктор вместе с остальными, поднимаясь с
земли.
Пропитанная насквозь потом, одежда покрылась толстым слоем грязи, и при
беге подол майки неприятно хлопал по животу (изрядно втянувшемуся, стоит
признать, за последнее время), а шорты норовили сползти.
- Не лениться, задницы! - рыкнул лейтенант, оглядываясь на едва поспевающих
за ним подопечных. - А то ноги повыдергаю!
Судя по тонкости манер, образование и воспитание Коломбо получил где-нибудь
в казармах спецназа или десантных войск. Повадки у него были откровенно
тиранические, и предсказание лейтенанта насчет ненависти к нему сбылось на все
сто процентов.
Иногда Виктор думал, что инструктор по физической подготовке ведет себя так
специально, чтобы все негативные чувства обучаемых сконцентрировались только на
нем и не затрагивали других преподавателей.
Ненависть не мешает накачивать мускулы, а иногда даже помогает, если же ты
ненавидишь того, кто учит тебя обращаться с оружием или водить космические
корабли, результаты могут оказаться плачевными.
Если это было так, то задумка работала великолепно. Они все ненавидели
лейтенанта Коломбо. На других преподавателей сил уже не оставалось, разве что
чуточку на Эстевеса, который, казалось, получал удовольствие, глядя, как
корчатся от боли люди, попавшие в виртуальную аварию...
- Ну ничего, - сказал Коломбо, когда пробежка закончилась, и лицо его
сложилось в нечто напоминающее одобрительную гримасу, - сегодня вы неплохо
поработали! Свободны!
- Я больше не могу... - прохрипел Раджаб Сингх, падая на колени и пытаясь
отдышаться. Бока его вздымались резко и неритмично, в груди что-то сипело, -
завтра либо сдохну, либо брошусь на этого ублюдка...
- Ничего, Радж, терпи. - Виктор восстанавливал дыхание, вцепившись в ствол
пальмы. Его пошатывало, а перед глазами плыли разноцветные круги. - Сэр,
разрешите вопрос?..
Товарищи по несчастью уставились на Виктора, как на сумасшедшего. Не
успевший далеко уйти, Коломбо обернулся и зло посмотрел на обнаглевшего
курсанта.
- Вы чем-то недовольны, сержант?..
- Никак нет. Хотел только спросить...
- Ладно, спрашивайте. - Мрачная физиономия на черном лице немного
смягчилась. Никому до сих пор не приходило в голову обратиться с вопросом к
Коломбо, Виктор оказался первым.
- Почему в нашей группе нет женщин? Они не служат в СЭС?
- Почему? - пожал плечами лейтенант. - Просто учебные группы формируют по
половому признаку, так проще работать. Предыдущий выпуск был, например, женским.
Ох и намучился я с ними... Хотя другим преподавателям, говорят, было полегче...
- Спасибо, сэр, - искренне поблагодарил Виктор, из последних сил стараясь
устоять на ногах.
***
- Одной из наиболее серьезных ошибок, которую могут допустить новички в
деле изучения языка тела, является стремление выделить один жест и рассматривать
его изолированно от других жестов и обстоятельств. - Психолог, доктор
Дзамбротта, был крошечным человечком с пышной копной черных волос и бешеным
темпераментом. - Например, почесывание затылка может означать что угодно -
перхоть, вшей, выделение пота, неуверенность, забывчивость или произнесение
неправды, - в зависимости от того, какие другие жесты сопровождают это
почесывание, поэтому для правильной интерпретации мы должны учитывать весь
комплекс сопровождающих жестов!
Предмет, носящий скучное название «Психологические интерпретации», занимал
в обучении не меньше места, чем «Экстремальная социология», и на первый взгляд
выглядел куда более полезным.
- Кроме учета совокупности жестов и соответствия между словами и
телодвижениями, для правильной интерпретации жестов необходимо учитывать
контекст, в котором эти жесты живут. - Читая лекцию, Дзамбротта ни секунды не
стоял на месте. Словно подпрыгивающий мячик, носился он от одной стены к другой,
останавливаясь лишь для того, чтобы вывести на доску-экран изображение,
иллюстрирующее тот или иной принцип.
- Следите за руками! - почти взвизгнул Дзамбротта. - Потирание большого
пальца об указательный или о кончики других пальцев! Что это значит?
- Обозначение денег и ожидание поступления денег в качестве оплаты, -
ответил зануда и зубрила Иржи.
- Прекрасно! - Психолог возликовал так, словно сделал важное научное
открытие. - А это?
Появившийся на экране мужчина сидел за столом, положив на него сцепленные
руки.
- Разочарование? - предположил О'Брайен.
- Почти в точку, Джон. - В отличие от других преподавателей, доктор
Дзамбротта называл студентов по именам. - Это еще желание человека скрыть свое
отрицательное отношение! Да, и обратите внимание на глаза!
Виктор послушно пялился на экран, искал в глазах изображенного там мужчины
что-то специфическое, но ничего особенного не увидел. Похожие трудности, судя по
сдавленному бормотанию, испытывал и Рагнур.
- Взгляд искоса! Это взгляд искоса!.. - Психолог принялся в возбуждении
подскакивать на месте. - Здесь он сопровождается опущенными бровями и
нахмуренным лбом, что означает подозрительное, враждебное или критическое
отношение! Учитесь воспринимать весь комплекс сигналов, весь комплекс! В
процессе работы у вас не будет времени обдумывать отдельные телодвижения и
элементы мимики! Вы должны научиться мгновенно и безошибочно определять эмоции и
стремления, скрывающиеся за ними! И делать это на уровне инстинктов!
- Да уж, - без особого энтузиазма пробормотал кто-то из курсантов. Судя по
всему, будущим сотрудникам СЭС предстояло полностью лишиться рассудка, став
чем-то вроде комка инстинктов.
По восприятию скрытых мыслей и желаний другого человека.
По владению оружием и собственным телом.
По обращению со средствами транспорта.
И по многому, по многому другому.
- Так, а теперь мы приступим к тестированию! - Дзамбротта радостно потер
ладони, предвкушая удовольствие. - Надо же проверить, как вы усвоили последнюю
тему! И, Бенджамин, не стоит прятать конспект под седалище! Списывать я вам все
равно не позволю!
ГЛАВА 3
ПОТЕРЯ ФОРМЫ
22 сентября 2217 года летоисчисления Федерации
Земля, остров Грасъоса Канарского архипелага
Очередное дурацкое задание, придуманное лейтенантом Джонсоном, заключалось
в том, чтобы «сыграть в ящик».
В прямом смысле слова. Каждый из курсантов получил плотницкие инструменты и
доски, а также задачу в короткий срок смастерить ящик, достаточно большой для
того, чтобы в нем уместился человек. И не просто ящик, а с дверцей на петлях.
- Могилы себе мы уже копали, - пессимистично съязвил Рагнур, - теперь будем
делать гробы!
В ответ на шутку никто не засмеялся. Изнуряющий, безумный темп того, что
здесь называлось «обучением», сказывался на всех: курсанты стали мрачны и
неразговорчивы.
Людям двадцать третьего века нет необходимости что-то строгать, пилить и
сколачивать. Неудивительно, что процесс создания ящиков сопровождался изрядным
количеством шума и слов, большей частью нецензурных. Спустя полчаса после начала
работы все курсанты оказались покрыты стружками, порезами и синяками.
- Никогда не думал, что это так сложно, - сказал Виктор метавшемуся рядом
Раджабу. Ушибленный молотком палец нещадно дергало, а мышцы ныли от непривычной
нагрузки.
- Это да, - пропыхтел тот, тщетно пытаясь состыковать два обрезка доски. -
Это тебе не на сенсоры давить и не после обеда спать!
Виктор вздохнул. О том, что такое сон после обеда, он давно забыл.
- Проклятие!.. - В раздавшемся крике звучало столько ярости, что все
невольно обернулись.
Хорхе Кампос нависал над кучей обломков - результатом собственного труда, и
лицо его болезненно дергалось.
- Мерзкие твари! - Молоток в руке латиноамериканца трясся, точно ветка на
ветру. - Вы хотели сломать меня, но у вас ничего не выйдет! Я хочу крови, вашей
крови! Много!
Взгляд Хорхе Кампоса обратился в сторону Виктора, и тот невольно похолодел.
В черных, точно маслины, глазах плескалось безумие.
- Хорхе, ты что, успокойся! - попытался утихомирить товарища О'Брайен. - Ну
промахнулся мимо гвоздя, с кем не бывает...
Но безумец его не слышал. Он в ярости пнул лежащие перед ним доски, а потом
принялся с остервенением топтать их, размахивая молотком.
- Крови! - кричал он, и дерево трещало под его ногами. - Крови!
Виктор ощутил, как его охватывает ужас пополам с сочувствием. Лица прочих
курсантов выражали нечто похожее.
- Все в стороны, - негромко приказал лейтенант Джонсон, успевший уже что-то
сказать в мобибук. - Мистер Кампос, вы...
- Ты, тварь, мне не приказывай!.. - Бешеный, кипящий взор уперся прямо в
невозмутимое- индейское лицо лейтенанта. - Убью!
Подняв молоток, тот, кто, скорее всего, уже не был Хорхе Кампосом, ринулся
на инструктора. Губы его кривились, по подбородку текла липкая пена.
- Стой... - Рагнур попробовал преградить дорогу безумцу, но был отброшен в
сторону яростным ударом ногой, которая угодила ему в пах.
- Ооо... - только и смог сказать норвежец, брякнувшийся на колени и
упершийся лицом в груду стружек.
Молоток стремительно взлетел, словно оружие самого Тора, но лейтенант
Джонсон оказался проворен, будто ласка. Он легко ускользнул от удара и попытался
схватить Кампоса сзади.
Попытка оказалась неудачной. Изрыгая проклятия, безумец с немыслимой
скоростью развернулся и нанес еще один удар.
Джонсон ухитрился прикрыть лицо рукой. Больше он ничего не успел сделать.
Раздался треск, точно переломилась сухая ветка, и лейтенант, побелев, поспешно
отпрыгнул в сторону. Пострадавшая конечность бессильно обвисла.
- Попробуй на мне, ублюдок! - донесся от двери могучий рык лейтенанта
Коломбо. За ним в помещение мастерской вбежал Фишборн, в руках у него был
странной формы пистолет.
Кампос резко повернулся. Коломбо надвигался на него огромный, страшный.
- Стойте на месте, лейтенант. - Реплика полковника, произнесенная
совершенно бесстрастно, заставила инструктора по физподготовке зарычать от
разочарования.
- Сэр, да я его...
- Отойдите, лейтенант! Я не привык повторять приказы!
В следующее мгновение произошло сразу несколько событий. Безумец с криком,
достойным охотящегося питекантропа, воздел над головой молоток и ринулся в
атаку. Коломбо легко убрался с его пути, а пистолет в руках Фишборна глухо
щелкнул.
Что-то ударило Кампоса в бедро. На мгновение он потерял равновесие, на лице
его отразилось удивление. Хорхе попытался вырвать из ноги застрявший там
крошечный острый предмет, но пальцы его бессильно разжались. Веки опустились, и
безумец рухнул наземь.
- Вот так-то лучше, - сказал полковник, опуская пистолет. - Мистер Коломбо,
свяжите его. Мистер Джонсон, что с вами?
- Судя по всему, перелом руки, - ответил тот так спокойно, словно речь шла
о царапине. - Но занятия я вести смогу.
- Мистер Альваро, - обратился Фишборн к вошедшему врачу, - окажите помощь
мистеру Джонсону. А я пока займусь нашими подопечными.
- Джентльмены, прошу внимания. - Впрочем, просьба была излишней. Взгляды,
полные самых разнообразных эмоций, и так не отрывались от невысокой, сухощавой
фигуры полковника. - То, что произошло сейчас на ваших глазах, - несчастный
случай.
Лейтенант Коломбо взвалил обмякшего и надежно связанного Кампоса на плечо,
для чего ему не пришлось даже особенно напрягаться, и скорым шагом направился к
выходу. Издалека, от взлетно-посадочной полосы, донесся гул разогревающегося
вертолетного двигателя.
- Несчастный случай? - скептически спросил Бенджамин Кинг. - Ничего себе!
- Да, - невозмутимо кивнул Фишборн. - Наша система обучения, как вы уже
поняли, довольно необычна.
- Это еще мягко сказано! - возмущенно фыркнул кто-то. Полковник не обратил
на эту вольность внимания.
- Большую часть времени вам приходится находиться в состоянии стресса, -
сказал он, - и, понятное дело, выдержать подобное способен далеко не каждый.
- Что с ним будет, сэр? - спросил Сингх.
- Его вывезут с острова, - ответил Фишборн. - Лучшие врачи попробуют
вернуть ему здоровье. Вне зависимости от результатов лечения, сюда он не
вернется. До окончания срока действия контракта будет проживать в одном из
специализированных поселений... - Полковник обернулся: - Мистер Джонсон? Вы
готовы?
- Две минуты, - ответил вместо лейтенанта врач.
- Похоже, у них большой опыт обращения с безумцами, - шепнул Виктору Сингх.
- Удивительно, что мы все до сих пор с катушек не съехали, - отозвался тот.
- Так что постарайтесь поскорее забыть об этом неприятном инциденте, -
закончил речь полковник.
Обменявшись с Джонсоном парой реплик, Фишборн удалился. За ним ушел врач, а
лейтенант вновь приступил к выполнению своих обязанностей.
- Возвращайтесь к работе, - сказал он. - У большинства ящики еще не готовы,
а времени осталось не так много!
В мастерскую вернулись звуки: стук молотков, визжание пил и многоголосые
проклятия.
Результаты трудов оказались таковы, что предъявить их на выставку
достижений плотницкого искусства не отважился бы и человек, страдающий
комплексом супер полноценности в максимально извращенной форме. Скособоченные,
кривые ящики, из которых кое-где торчали гвозди, изрядно смахивали на орудия
пыток.
Безумные монахи из испанской инквизиции скупили бы их, не раздумывая.
Джонсон тем не менее не выказал недовольства.
- Загните кончики гвоздей, - велел он, - членовредительств нам на сегодня
хватит.
Когда с этой нехитрой операцией было покончено, курсанты получили команду
нагрузиться «гробами» и идти вслед за инструктором. Тащиться пришлось далеко,
через пальмовую рощу, растущую позади жилого корпуса, и до самого холма, который
возвышался в центре острова, словно громадный прыщ.
- Устанавливайте ящики, - приказал Джонсон, - пусть каждый выберет сейчас
место, которое ему больше нравится. Сменить его потом уже не получится.

Виктор расположил «гроб» у самого подножия холма, в тени деревьев. Его
соратники разбрелись кто куда, и вскоре окрестности стали представлять довольно
странное зрелище - что-то вроде кладбища на поверхности земли.
- Сейчас вы залезете внутрь, - инструктору пришлось слегка повысить голос,
чтобы его услышали все, - закроете за собой дверцу и будете лежать там и
вспоминать те события из прошлого, которые кажутся вам наиболее яркими. Дышать
при этом необходимо следующим образом...
На освоение хитрого способа дыхания потратили почти час, и когда рекруты
принялись забираться в ящики, солнце коснулось лимонным боком морской лазури.
Прикрыв за собой дверцу, Виктор с удивлением обнаружил, что внутри почти совсем
темно.
Неровно сколоченные доски впились в спину, в руку, вонзилась заноза.
Чертыхнувшись, он начал дышать указанным способом, одновременно пытаясь
припомнить что-то из университетских или школьных времен. Задание казалось
бессмысленным, как и бег спиной вперед, и рытье канав, которые на следующий день
приходилось закапывать, и потому сейчас он не особенно напрягался.
Довольно долго память скакала беспорядочно, одна картина из его прошлого
сменялась другой, и все они почему-то казались тусклыми, недостаточно значимыми
для того, чтобы уделять им внимание.
Виктор уже начал уставать и злиться, когда, сделав очередной выдох, вдруг
увидел перед собой картинку настолько яркую, насколько это вообще возможно. Он
открыл глаза, но это не помогло.
Видение продолжало висеть рядом, и ощущение было такое, что оно засасывает
наблюдателя в себя...
Он ощутил, как кожи касается ветер, как ноги облизывают ласковые теплые
волны. Почувствовал солнечные лучи на лице, услышал крики чаек и голоса людей,
шорох песка.
Он вернулся в тот день, когда первый раз, в семилетнем возрасте увидел
море.
У родителей тогда совпали отпуска, и они всей семьей отправились в Анапу.
Виктор умудрился начисто забыть тот день, и никогда не вспоминал о нем,
хотя сейчас, заново переживая обуревавшие его тогда чувства, он просто-напросто
задыхался от их силы.
1 2 3 4 5 6 7