«Дорогие родители, я — беременна», или гнать пошлое: «Ну что, бабка и дед? Будем нянчить внуков?» А пауза затягивалась. Первая сообразила мать.— Катя, что-то случилось?Та в ответ покивала головой. Сразу же напрягся отец. Он отложил бумаги в сторону, прищурился и напряженно спросил:— Тебя кто-то обидел?Катя помотала головой. К горлу незаметно подступил комок. Только одна бабушка, сидя напротив сына, была очень спокойна и не приставала ни с какими вопросами.Наконец, глубоко вздохнув, Катя виновато сказала:— Понимаете, так получилось, что я жду ребенка…После этого сохранила спокойствие только бабушка. Ее, кажется, ничто не могло вывести из состояния равновесия.Мама тихо ойкнула, но вовремя спохватилась, прикрыв рот ладонью. Все напряженно смотрели на отца.Александр ожидал чего угодно, но только не такой глупости.Он почувствовал, что начинает заводиться. А эмоции — дурной советчик в таких вопросах. Чтобы хоть как-то успокоиться, Саша выпрямил спину, повел плечами. Медленно и не торопясь сосчитал до десяти.Помогло не сильно. Но через завесу чувств осторожно пробилась рассудочная часть.С одной стороны, особенных поводов для беспокойств не было. Семья растет, а это всегда хорошо. Род должен развиваться, а не чахнуть, как парниковая роза, высаженная в грунт. С другой стороны, не рановато ли для такого серьезного шага и кто отец? И вообще, черт побери, могла бы хотя бы предупредить! Он снова почувствовал, что теряет контроль.— Рассказывай! — словно хлыстом.У Кати задрожали губы. Комок в горле напрягся, не давая вдохнуть. Все складывалось по-дурацки. Если разговор приобретает такой тон, то будет очень сложно доказать, что она не сопливый подросток. Хотя, может быть, так оно и есть? Колени ослабли, Катерине захотелось спрятаться.— Я предохранялась, — сумела выдавить она, словно защищаясь.Отец усмехнулся, но тут же осекся. Его мать, Катина бабка, очень многозначительно на него посмотрела. Это заметила Виктория и, кивнув головой на слова дочери, рискнула вступить в разговор:— Да, я помню, мы с тобой вместе ходили к Лиде.Катя, все так же глядя в пол, ответила:— У меня была задержка в неделю. Прежде чем идти к врачу, я сегодня купила тест на беременность. И вот…— Хорошо, ребенок. Извини, что я вспылил. Довольно неожиданно это все. В любом случае ты под защитой дома, и, что бы ни случилось, я буду помогать тебе до последнего. Если ты делаешь ошибки, значит, это либо мой собственный просчет, либо случай. По любому трагедии пока не произошло. Давай теперь разбираться, что мы будем делать.Катя поняла, что буря неожиданно прошла стороной и теперь разговор пойдет более конструктивный.Отец собирался с мыслями, но начать ему не дали. Инициативу перехватила жена.— Как это случилось? — спросила Вика. — Я имею в виду, в каком состоянии была ты и твой кавалер? Может быть, алкогольное опьянение или наркотики?Никаких грандиозных вечеринок, тем более наркотиков за прошедший месяц Катя припомнить не могла.Влад иногда баловался, но у Кати от конопли болела голова, поэтому дальше первого знакомства дело не пошло.— Нет. Ни алкоголя, ни наркотиков. По крайней мере, за себя я могу сказать точно, — ответила Катя.— А твой парень? Почему его сейчас здесь нет? — вдруг спросила бабушка. Слова звучали необычно. Словно ее голосом говорили те старые моральные нормы, которые вечно молодое человечество успело растерять по дороге. — Он знает, что произошло? Он отказывается от ребенка?— Он ничего не знает. Я ему еще не говорила, — ответила Катерина и, помолчав немного, закончила: — Я не хочу с ним связывать свою жизнь.— Это был Влад? — спросил отец.Катя кивнула.Бабушка повернулась к внучке и поинтересовалась:— Как он выглядит?Внучка открыла было рот, чтобы описать внешность будущего папаши, но вместо этого спросила:— Сколько сейчас времени?— Пять минут восьмого, — машинально ответила мать. Катя включила телевизор и переключила на местный канал, передающий питерские новости.— Вот он, — коротко сказала она. С экрана смотрел красивый черноволосый молодой человек. Смуглая кожа, правильные черты лица. Даже слишком красивый. С белозубой улыбкой и холодными глазами.— Это он, — снова повторила Катя.Мать максимально уменьшила звук, оставив только изображение.— И почему ты не хочешь связывать с ним свою жизнь? — удивился отец. — И если ты не планировала длительных отношений, на кой черт он вообще тебе сдался?— Понимаешь, па, это картинка. — Катя поймала себя на мысли, что объяснить ее связь с Владом будет непросто. Даже для себя. — Его хорошо держать при себе, знаешь, как визитную карточку. Он настолько красив, что все девушки бледнеют от зависти. Но на большее Влад не годится. Он за всю жизнь прочел две книжки, одна из которых — букварь.— Ну, знаешь! Ты еще и с каким-то идиотом… связалась! — Старший Вязников возмущенно развел руками. — Оказывается, его и к воспитанию нельзя допускать?!Катя очень осторожно ответила:— Не могу тебе сказать точно. Наверное, нет.Новости на экране сменила реклама. Александр раздраженно щелкнул выключателем.— Итак, — сделал предварительный вывод Вязников, — ребенок зачат, как говорится, в здравом уме и твердой памяти. Его отец имеет нормальную внешность здорового человека. Признаков вырождения нет, умственной отсталости не обнаружено. Пока препятствий для рождения малыша я не вижу. — Он повернулся в сторону бабушки. — Нужно проверить более детально здоровье Влада и здоровье его родителей на предмет наследственных заболеваний.Бабушка кивнула.— Вы хотите, чтобы я родила? — удивленно спросила Катя.— А ты против? — Отец удивленно поднял брови. — Полноценный ребенок. Если это не повредит здоровью породы… К тому же ясно станет только после более детальной проверки. А предварительно, да, я хочу, чтобы ты рожала.Дочь задумалась. Она хотела что-то сказать, но ее перебил отец:— Хотя в ряде случаев я бы первый погнал тебя в абортарий. Не задумываясь. Рожать неполноценное существо из-за страха навредить своему здоровью — это слишком большая роскошь, которую мы все не в состоянии себе позволить. На это у нас нет ни материальных возможностей, ни морального права. И еще. Ты должна понимать, что семья возьмет на себя воспитание ребенка, но от тебя потребуется исполнение всех обязанностей полноценной матери. Конечно, параллельно с учебой.Отец говорил о главном. Кате не надо было бросать учебу и искать заработок, чтобы прокормить ребенка. После окончания учебы каждого отпрыска семьи ждала работа в модельном бизнесе. Ателье должно расти и давать доход. Все семейство было вписано в дальнейший план развития рода, и никто не умрет от голодной смерти. Теперь там было место и будущему ребенку Кати.— Все, девочка, с этого момента твоя задача — ждать. Я думаю, завтра в течение дня мы окончательно решим этот вопрос. — Отец обвел взглядом всех присутствующих и закончил: — А теперь все. Мне еще нужно поработать.Женщины тихо вышли из кабинета и через некоторое время загремели в столовой неубранной посудой.Александр некоторое время тупо смотрел на рисунки, потом сдался и швырнул их на стол. Не имело смысла делать вид, что работаешь. Мысли постоянно возвращались к ошеломляющим новостям. Саша не только любил свою дочь, он еще ей доверял и верил. Вязников сам прекрасно помнил, как жена одним прекрасным вечером сообщила, что их дочь уже стала взрослой женщиной и что они на следующей неделе идут к Лиде Морозовой на консультацию. И тут на тебе! Один процент из ста. Лотерейный билет.Случайность или глупость? Или и то и другое?С одной стороны, Катя будет матерью-одиночкой, с другой стороны — здоровой молодой матерью. И что, скажите, хуже? Безотцовщина? Нет. Безотцовщина — это когда женщина воспитывает ребенка одна. А Катя будет воспитывать ребенка не одна. В семье есть мужчины, которые смогут быть мальчику наставниками. Вязников одернул себя: «С чего это я решил, что родится мальчик? Да хоть бы и не мальчик, все равно мужская рука должна присутствовать в воспитании малыша. Женщина — существо по натуре мягкое и жалостливое, никуда от этого не денешься. Наказать любимое чадо, кажется, за невинный проступок сердце не позволит, и рука не поднимется. И в итоге хулиганская выходка дает свои всходы, и пошло-поехало».Александр вздохнул, поднял трубку телефона. На какой-то миг он заколебался, чей номер набрать первым, и выбрал Морозова.— Игорь, привет, это Саша.— Привет! — тепло отозвались на том конце провода.— Слушай, тут дело есть, — туманно начал Саша, — хочу поговорить. Приходи ко мне. И бери с собой Валерку. Я сейчас Полянскому звякну. Давайте через полчасика подходите.— Хорошо, — немного неуверенно ответил Игорь. — Сейчас подойдем.Саша очень осторожно нажал на рычаг и снова набрал номер. Где-то на пятом гудке трубка отозвалась приятным женским голосом:— Алло.— Лариса, привет, это Саша.— Привет!— Миша дома?— Да, но он сейчас по другому телефону с клиентом говорит.— Хорошо, — сказал он, — передай ему, чтобы он ко мне сейчас зашел. Важно очень.— Договорились. — На том конце провода обладательница приятного голоса улыбалась.Итак, через полчаса все будут в сборе. Вязников усмехнулся. Хорошо, что все они живут рядом. Три дома. Три семьи. Один клан. Одна цель. Если бы они захотели, то, наверное, могли бы подглядывать друг за другом из окон. Их дома образовывали треугольник.Александр вышел из кабинета, прислушался к женским голосам. Мать и жена возились на кухне. Кати не было. Наверное, поднялась к себе наверх. Все-таки правильное воспитание дает свои преимущества. Девчонка не побежала жаловаться подружке, не стала тайком делать аборт, а пришла со своей проблемой домой.Саша облокотился на дверной косяк, задумчиво наблюдая за женой. Она почувствовала его взгляд и обернулась.— Сейчас ребята подойдут, — сказал Вязников. — Надо бы чайку сообразить или что там полагается.За окном в чернильной темноте срывалась с крыши февральская метель. Ветер завывал в каминной трубе, захлебываясь и заикаясь. Вязников подошел к окну. Там, снаружи, через завесу из косо летящих снежинок он увидел одинокую фигуру. Человек шел наперекор ветру, подняв воротник и прикрыв лицо ладонью. Его силуэт ярко освещался уличным фонарем.— Вот и Миша показался, — сказал Александр, — пойду встречу. Сейчас и остальные появятся.Вязников распахнул тяжелую дубовую створку, впуская друга в дом. Ветер было собрался шмыгнуть внутрь, однако хозяин вовремя захлопнул у него перед носом дверь. Миша фыркнул, отряхиваясь от снега.— Ну и погода!— Привет, мужики. Давайте сюда. — Саша махнул рукой в сторону кабинета.Полянский скинул пальто и, поправляя на ходу чуть вьющиеся черные волосы, пожаловался:— Только что говорил с одной своей клиенткой. Знаешь, так муторно на душе стало. Она хочет судиться за своего любимого ребенка. Ее дочка своей однокласснице палец сломала. Раздробила сапогом.При этих словах брови Александра полезли от удивления вверх, и он спросил:— И что они не поделили?— Да делить вроде им нечего было. У пострадавшей были какие-то печенья, то ли с корицей, то ли с кардамоном, не разобрал точно. В общем, с какими-то очень сильными специями, на которые у девочки клиентки была аллергия. Глаза слезились, нос чесался. Короче, больной ребенок. Она требовала, чтобы потерпевшая ушла есть эти печенья в другом месте, та упиралась. В итоге указательный палец правой руки раздроблен в муку. А ее мамаша теперь пытается через суд взыскать ущерб, нанесенный поеданием печения в общественном месте. — Миша только развел руками. — Я ей, конечно, постарался объяснить, чтобы она сидела тихо и не дергалась. Куда там! Понесло так, что очнется только после того, как ей придется возмещать ущерб пострадавшей, а заодно все медицинские и судебные расходы, между прочим, проигранного процесса!— Как у тебя терпения хватает с ними возиться. Я бы с такими клиентами уже рехнулся и аппетит с потенцией потерял.— А что делать? Кому сейчас легко? — ответил Полянский бородатой шуткой. — У тебя-то самого как?— Да вот. Сейчас Игорь с Валерой подойдут — расскажу. Похоже, нужно будет немного поработать. — Миша с готовностью кивнул головой. Он был самым молодым в клане. Дома Морозовых и Вязниковых были основаны еще прошлым поколением, а вот основой Дома Полянских стали Михаил и его жена Лариса. Они совсем недавно закончили строить свой дом. Полянские лелеяли надежду, что когда-нибудь их жилище, еще маленькое и компактное, будет таким же большим и многоголосным, как у соседей.Однажды клиент молодого юриста Миши Полянского делал независимую экспертизу в клинике Морозовых. Председательствовала в комиссии жена Игоря Морозова Полина. В клинике Михаил с ней разминулся и нашел ее у машины в подземном гараже, где Полина отбивалась от залетного наркомана, решившего подзаработать на чужих кошельках. Вдвоем они детину скрутили. Парень был здоровый, даром что дурак.На следующий день Полина пригласила Михаила в гости. Мужчины познакомились, завязалась беседа, и выяснилось, что молодой человек имеет очень сходные взгляды на жизнь. Через некоторое время Полянский начал представлять интересы Дома Вязниковых и Дома Морозовых по разным юридическим вопросам.А потом, когда шесть дней кряду он беседовал с какими-то несознательными гражданами, решившими засудить клинику, и сумел втолковать им бесперспективность тяжбы, все поняли, что судьба не зря свела их вместе. Затеяли стройку.Дверь кабинета отворилась, вошли Валера с Игорем.Валера чистый северянин: соломенные волосы, голубые глаза, белая кожа. Игорь же был классический русак, курносый зеленоглазый шатен. Иногда ранней весной у него появлялись крупные веснушки. Саша вспомнил, что в детстве Игорешка сильно комплексовал по этому поводу.Валера был мужем сестры Игоря, но жили они все вместе под одной крышей. Саша никогда из деликатности не спрашивал у Игоря, ни тем более у Валеры, как они уладили вопрос с вхождением мужа в дом жены. Трений и упреков между Валерой Огаревым и Игорем Морозовым не возникало — этого для Александра было достаточно.— Я их в окно увидела и дверь отворила, — сказала вошедшая Вика. В ее руках балансировал поднос с чашками. Она поставила его на журнальный столик рядом с большим кожаным диваном.Друзья здоровались и потихоньку перемещались поближе к дивану и горячему чаю. Каждый двигался по-своему, но с какой-то узнаваемой, свойственной только мужчинам медвежьей неуклюжестью.— Как там ваш папа поживает? — спросила Вика.Морозов покачал головой:— Плохо. После того как он купил ту самую картину Моне, совсем худо стало. Сидит теперь перед ней в гостиной и разговаривает. То ли сам с собой, то ли с Моне, то ли с картиной.— Мы его на днях возили в клинику. Диагноз не подтвердился, — добавил Валера. — Поначалу думали, что маразм, болезнь Альцгеймера. Лида вообще на него обижалась. Он ее узнавал через раз. Ты же знаешь, какая у него манера общения. Рявкает так, что чертям тошно становится. То ли характер, то ли болезнь, но в очень ранней стадии. Он очень замкнутый стал. Весь в себе.— Да, ребята, крепитесь, — посочувствовала Вика. — Жалко деда, такой медведь.— И что он нашел в этой мазне? — пробормотал Игорь. — Я думал, он о какой-нибудь классике мечтал, об Айвазовском, а он французика купил. Импрессиониста.— Да ладно тебе, — вступился за него Саша. — Жалко, что ли?— Ну, жалко не жалко, а картина стоит дорого. Оригинал. На эти деньги можно было еще одно крыло к дому построить, — ответил Игорь.— Ладно, ничего не поделаешь, пусть хоть картина скрасит старику жизнь, — философски заметил Валера.— А ваши как дела? — поинтересовался Игорь у Вики. Она посмотрела на мужа, и Вязников взял инициативу в свои руки:— Да вот, собственно, я вас как раз по этому поводу собрал.Он кратко изложил суть проблемы и сжато рассказал предысторию. После его рассказа в комнате на мгновение повисла тишина. Первым ее нарушил Огарев:— Ну, я завтра пошевелю старые студенческие связи, постараюсь найти медицинскую карту его родителей, если они, конечно, еще живы. Вы как только узнаете их исходные данные, позвоните, я буду ждать.— А ты что скажешь? — спросил Саша у Игоря. Все посмотрели на Морозова. Тот отпил глоток из чашки, пожал плечами:— Анализы делать надо. Это будет самый лучший вариант. О его здоровье сразу же все станет ясно. И потом, только анализ может дать уверенность в том, что такое соединение генов даст здорового ребенка. Ну и, кроме всего прочего, Катю тоже к нам. Полное обследование. Может, что-то нужно будет укрепить. — Он аккуратно, с присущей хирургу точностью поставил чашку на столик и напоследок сказал: — Можете привозить его в любое время. Хоть ночью.Александр с Мишей переглянулись. Полянский уверенно ответил на невысказанный вопрос:— Справимся. Самое главное только не нажимать.— А что? — оживился Игорь. — Клиент брыкается?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31