Вот только куд
а?

XVII

Днем опять пришла хозяйка, снова стучала в дверь, и вечером тоже. Уходя, он
а бросила: «Ну нет, госпожа Hyp, всему есть предел!»
В полночь он выбрался из дома. Хотя теперь уверенность окончательно поки
нула его, он шел неторопливо, будто прогуливался. Несколько раз ему показ
алось, что прохожие Ц это переодетые шпики, и он уже приготовился к после
дней отчаянной схватке. После вчерашней ночной драки полиция, конечно, о
цепила весь квартал у кофейни Тарзана. Он свернул на горную дорогу. Сильн
о хотелось есть. Шейх Али Гунеди Ц вот у кого он найдет приют, хотя бы на вр
емя, чтобы собраться с мыслями. А там Ц видно будет. Он осторожно просколь
знул во двор, окруживший его тишиной, и тут только спохватился: его мундир
! Он остался на квартире у Hyp. Экая досада! Но теперь уже поздно, ничего не под
елаешь. Он решительно переступил порог. В комнате горел светильник. Шейх
Али, скрестив ноги, сидел в углу и шепотом молился. Саид приплелся в глубь
комнаты, туда, где у стены были сложены его книги, и устало опустился на по
л. Шейх продолжал молиться.
Ц Добрый вечер, владыка,Ц сказал ему Саид.
Шейх поднес руку к голове, отвечая на приветствие, но молитвы не прервал.

Ц Я голоден, владыка.
На этот раз подействовало. Шейх посмотрел на него отсутствующим взглядо
м и кивнул на поднос с инжиром и хлебом. Не раздумывая, Саид набросился на
еду, подчистил все, что было на подносе, но не наелся и вопросительно взгля
нул на шейха.
Ц У тебя нет денег? Ц спросил тот.
Ц Есть.
Ц Тогда пойди и поешь.
Саид промолчал. Шейх поглядел на него с любопытством.
Ц Когда же ты наконец успокоишься?
Ц Наверное, уже на том свете…
Ц Вот потому-то ты и голоден, хотя и с деньгами.
Ц Может быть…
Ц А я тут читал стихи о печалях, но на сердце у меня было радостно…
Ц Ты счастливый человек…Ц И со злобой добавил: Ц Подлецы ускользнули!
Как же могу я быть спокоен?
Ц Сколько же их?
Ц Трое.
Ц Благословен мир, если в нем всего лишь трое подлецов.
Ц Да нет, их много, но я враждую с тремя…
Ц Значит, никто не ускользнул…
Ц Да, но какое мне дело до всего мира?
Ц Человек за все в ответе. И за этот мир, и за мир иной… Саид нетерпеливо фы
ркнул.
Ц Терпение свято,Ц сказал шейх,Ц и оно освящает все вокруг…
Ц Но преступники спасаются от кары, а невиновные гибнут! Ц печально усм
ехнулся он.
Шейх вздохнул.
Ц Когда же мы обретем сердечный покой под сенью Закона?
Ц Когда закон этот будет справедлив!
Ц Он всегда справедлив. Саид сердито тряхнул головой.
Ц Вот только жаль, что покрывает подлецов…
Шейх улыбнулся и ничего не ответил. И Саид решил, что пора переменить тему
разговора.
Ц Я лягу лицом к стене. Не надо, чтобы меня здесь видели! Я пришел к тебе ис
кать приюта. Помоги мне укрыться!
Ц Приют дает нам лишь Всевышний…
Ц Ты не хочешь мне помочь? Ц встревоженно спросил он.
Ц Помилуй, что ты…
Ц Неужели даже ты, чья добродетель всем известна, не в силах меня спасти?

Ц Если хочешь, спаси себя сам.
«Но я Ц убийца»,Ц про себя подумал Саид и вслух добавил:
Ц Можешь ли ты выпрямить кривую тень?
Ц Мне нет дела до теней,Ц спокойно ответил шейх. Воцарилось молчание. За
окошком, сквозь которое лился лунный свет, проснулась и зашевелилась жи
знь. «В ней твое искушение…» Ц мурлыкал шейх. Да, он всегда найдет, что ска
зать. А все-таки, владыка, дом твой Ц ненадежное место, хотя сам ты Ц вопло
щение верности. И я должен бежать, чего бы мне это ни стоило. И пусть тебе, Hyp,
поможет хоть счастливая случайность, если не помогли справедливость и м
илосердие. Но как я мог забыть там мундир? Я же свернул его, приготовил, а в с
амый последний момент забыл. Видно, бесконечное тревожное ожидание в тем
ноте, бессонница и одиночество убили в тебе осторожность… Если они найду
т мундир, они нападут на твой след. Приведут собак, окружат, и тогда Ц коне
ц трагедии, которой газеты развлекают своих читателей.
Ц Я хотел просить тебя обратить свой лик к небу,Ц заговорил вдруг шейх,
Ц но ты, опередив меня, заявил, что обратишь его к стене!
Ц А ты забыл, что я сказал тебе про подлецов! Ц воск-ликнул Саид.
Ц «Если забыл, вспомни Господа своего!» Ц нараспев прогудел шейх.
Какая тоска. Он закрыл глаза и снова подумал: как я мог забыть там мундир?
Тревожное предчувствие не давало покоя.
Ц «И если спросят: «Знаешь ли ты средь заклинаний и снадобий такое, что с
пособно отвратить волю Всевышнего!» Ц и ответствуй: «На все Его воля»,Ц
пробубнил шейх.
Ц Что это значит? Шейх вздохнул.
Ц Твой отец понимал меня всегда… Саид не выдержал.
Ц Мне очень жаль, но ты не смог накормить меня досыта. Кроме того, я забыл с
вой мундир, и это тоже очень жаль. И вообще я, видно, не способен тебя понять
. И я буду спать, отвернувшись лицом к стене. И все равно я уверен, что я прав
…
Шейх с состраданием улыбнулся:
Ц «И сказал сейид
Сейидами на мусульманском Востоке называют людей, считающих себ
я потомками Пророка.
: «Я по нескольку раз в день смотрюсь в зеркало, боясь, что лицо мое по
чернело!».
Ц Ты?!
Ц Да не я, а сейид!
Ц В таком случае подлецам приходится глядеться в зеркало каждый час,Ц
съехидничал Саид.
Шейх опустил голову и замурлыкал опять: «В ней твое искушение…» Саид зак
рыл глаза. «Устал я,Ц подумал он,Ц по-настоящему устал. И все равно не усп
окоюсь, пока не заберу оттуда свой мундир».

XVIII

Усталость растопила волю, и он, несмотря на свое решение во что бы то ни ст
ало забрать мундир, уснул и проспал до полудня. Ожидая наступления темно
ты, он обдумывал план бегства. Конечно, пока полиция торчит в квартале, где
кофейня Тарзана, успех его затеи невозможен. Так что, выходит, какоеЦ то
еще время придется выжидать…
Когда совсем стемнело, он отправился на улицу Нагмуд-дин. В окне у Hyp горел
свет. Он не поверил своим глазам. Гулко, до боли в ушах забилось сердце. Мог
учей волной нахлынула радость. Конец кошмара… Hyp вернулась, она дома. Но гд
е же она пропадала? Неважно, он узнает об этом позже, самое главное Ц она в
ернулась. Наверно, волнуется, думает, где он, сходит с ума от тревоги, как и с
ам он недавно. Вернулась! Он знает это, чует сердцем, а сердце еще никогда е
го не обманывало. Прощайте, страхи бездомной жизни! Хотя бы на время, а там
Ц кто знает? Ц может, и навсегда. Сейчас он сожмет ее в своих объятиях и ск
ажет, как он по ней истосковался, как любит ее. Не помня себя от счастья, он м
чался по лестнице, и каждая ступенька вела его навстречу Победе Ц огром
ной, такой, что никому и не снилось. Побег ему, конечно, удастся. Он исчезнет
, исчезнет надолго, но однажды он вернется, и тогда несдобровать подлецам.
Вот и дверь. Он с трудом перевел дыхание. Hyp, родная, люблю тебя, люблю… Обним
у тебя, на твоей груди забуду и горечь всех утрат, и измену предателей, и ис
пуганный крик Саны. Он постучал… Что это?! На пороге стоял мужчина. Низкоро
слый мужчина в исподнем. (Мгновение, одно только мгновение Ц и от счастья
осталась кучка пепла!) Мужчина с недоумением взглянул на Саида.
Ц Вам кого?
И вот уже недоумение во взгляде сменяется подозрительностью. «Да он же с
ейчас тебя узнает!» Ц мелькнуло в голове. Зажал ему рот левой рукой, а пра
вой нанес сильный удар повыше живота. Бережно поддержал падающее тело и
осторожно положил на пороге. Вот так, не надо шума. Теперь бы влететь быстр
о в комнату, схватить мундир и бегом прочь Ц но что если там еще ктоЦ ниб
удь? Так и есть. Какая-то женщина.
Ц Кто там пришел, папаша?
Досадно, но ничего не выйдет. Он сбежал по лестнице. Вышел на горную дорогу
. Какие-то подозрительные силуэты. Он ничком бросился на землю у дома и от
леживался, пока дорога не опустела совершенно. Уже почти на рассвете, с оп
аской оглядевшись по сторонам, он снова юркнул в дом шейха. Сидя в своем уг
лу, старец поджидал, когда муэдзин возвестит время молитвы. Саид сбросил
пиджак, растянулся на циновке и, хоть уже не надеялся уснуть, на всякий слу
чай отвернулся к стене.
Ц Спи! Ц сказал шейх.Ц Сон Ц божество для таких, как ты…
Он не ответил. «О Аллах!» Ц чуть слышно вздохнул шейх.
Муэдзин прокричал свой призыв к молитве, а он все не спал. Потом до слуха д
олетел голос уличного торговца молоком, а сон упорно не шел. Потом начали
сь кошмары, и тут он понял, что все-таки спал. Он открыл глаза. Тусклый свет
лампы расползался по комнате туманом. Значит, он спал час, не больше. Он ог
лядел комнату. Подстилка, служившая шейху ложем, была пуста. Возле стопки
книг стоял поднос с жареным мясом, инжиром и кувшин с водой. Спасибо, влады
ка, но когда же ты успел? Во дворе какие-то голоса… Странно. Он подполз к две
ри и осторожно выглянул в щелку. Мюриды чистили циновки. Он удивился еще б
ольше. А вот и сторож, зажигает лампу над входной дверью. Так, значит, уже ве
чер. А он-то думал: сейчас раннее утро. Выходит, незаметно для себя он просп
ал целый день. Крепко же я спал. Не надо ни о чем думать. Сначала поедим. Поко
нчив с едой, он надел пиджак и сел, привалившись спиной к книгам. Вытянул н
оги. И сразу беспорядочно забегали, заметались мысли Ц забытый мундир…
человек, открывший ему дверь… Сана… Hyp… Рауф Ц Набавия Ц Илеш… легавые, Т
арзан, машина, чтобы вырваться из осады… Нет, я во что бы то ни стало должен
связаться с Тарзаном. И я проберусь к нему, хотя бы ползком, через пустыню.
Ох, как будет завтра полиция кусать локти и какой страх охватит подлецов
!.. Во дворе раздался призывный хлопок в ладоши, голоса стихли, и воцарилас
ь торжественная тишина. Шейх Али Гунеди трижды провозгласил: «Аллах», ос
тальные нараспев повторили. Он представил себе, как они ритмично раскачи
ваются в такт… «Аллах… Аллах… Аллах…» Ритм ускоряется, и громче звучат г
олоса и сливаются в единый монотонный гул, напоминающий стук колес прохо
дящего поезда. Колеса стучали долго, потом понемногу стали затихать, чет
кий ритм нарушился, все медленнее, все медленнее, медленнее… Качнулись в
последний раз и встали. Тишина. И вдруг взвился чей-то звонкий голос:
Увы, промелькнуло летучее время, Но вас, о любезные сердцу, не встретил!
Напрасно покоя тот ищет на снеге.
Чей жребий печальный Ц вражда и разлука…
Стон прокатился по двору. И новый голос:
О любовь, ты рассудка меня лишила, Страсть маячит вдали, за собой увлекает
, зовет…
Рок неотступный бредет по пятам за спиною…
И снова стон. И снова пение, и снова хлопок в ладоши, и снова бесконечное гу
дение: «Аллах… Аллах… Аллах…»
Он слушал, отдавшись своим мыслям. Медленно ползла ночь, и облаками пропл
ывали воспоминания… Отец, раскачивающийся в кружке молящихся: «Аллах.
Ц .. Аллах… Аллах…» Мальчик, сидя под пальмой, изумленно наблюдает необыч
ное зрелище… Причудливые тени вечности, осененные именем милосердного
… Яркая вспышка былых надежд, воскресших из пелены забвения… Одинокая па
льма на краю поля и шепот, упоительный и свежий, как утренняя роса… Сана… О
н держит ее на руках… Ее первый. волшебный лепет… А потом полыхнуло жарки
м огнем, как из ада, и посыпались удары, удары… Протяжное пение и стоны мол
ящихся… Напрасно покоя тот ищет… Промелькнуло летучее время… Но вас я не
встретил… Неотступная Смерть за спиною… А револьвер твой, дрожащий от н
етерпения в кармане, еще скажет свое слово. И в схватке с Вероломством и По
роком ты все-таки выйдешь победителем. И впервые вор будет преследовать
собак… Неожиданный крик под окном, резкий, как удар плетью… И гул голосов,
все громче, громче: «Оцепили весь квартал! Облава… Совсем как во время вой
ны… Саид Махран…»
Он сжался, как пружина. Судорожно напряглись мускулы, рука впилась в рево
львер. Дико оглянулся вокруг. Толпа народу, а где народ, там и легавые. Медл
ить некогда. Сейчас они, наверное, разглядывают мой мундир. И у них собаки.
А я сижу здесь, у всех на виду. И если дорога через пустыню на каждом шагу чр
евата опасностями, то здесь мне до смерти рукой подать. Я буду драться до п
оследнего вздоха. Он незаметно выскользнул на улицу и пошел налево, вниз,
в сторону кладбища. Ночь уже вступила в свои права, луны еще не было, и мрак
черной стеной преграждал дорогу. Он нырнул в черноту могил и побрел науг
ад, плутая в лабиринте Небытия. Забирался вглубь и снова возвращался. И хо
тя у него не осталось теперь ни единой искорки надежды, он почему-то чувст
вовал небывалый прилив сил. Теплый ветер донес до слуха отдаленный неясн
ый шум. Хорошо бы спрятаться в какой-нибудь могиле, подумал он, но не остан
овился. Он чувствовал, что просто не в силах остановиться. Все равно не пом
ожет, хотя собаки Ц это очень страшно. Потом он обнаружил, что дошел до кр
ая кладбища. Что-то знакомое было в этих очертаниях. Да это же северный вх
од, а вон улица Нагмуддин! Да-да, она самая. А вот и единственный дом, и в нем к
вартира Hyp, и ее окно. Свет горит. Он пристально вгляделся, и ему показалось,
что он видит в окне неясный женский силуэт. Hyp? Встрепенувшись, взволнован
но забилось сердце. Неужели все-таки вернулась? Или глаза обманывают его,
как вчера обмануло сердце? Что-то часто ты стал обманываться, видно, близо
к твой конец. Но если это и правда Hyp, ему ничего от нее не надо, пусть только п
озаботится о Сане, когда свершится неизбежное. Сейчас он ее окликнет. Это
рискованно, но ему нечего терять. И тут он услышал собачий лай. Отрывистый
и гулкий, как выстрелы в тишине. Ему стало страшно, и он побежал. Дальше, дал
ьше, туда, за могилы. Лай приближался. Он прижался спиной к надгробию, выхв
атил револьвер и напряженно уставился в темноту. Вот он, конец. Если в ход
пущены собаки, надеяться больше не на что. На этот раз подлецы уцелели. И в
последний раз он сказал себе, что жизнь прожита напрасно… С какой сторон
ы они идут? Не поймешь Ц кажется, будто со всех сторон. И со всех сторон теб
я окружает мрак, и, беги не беги, от него никуда не укрыться. Подлецы уцелел
и, а твоя жизнь прожита напрасно. Все ближе шум и ближе лай, и скоро ты услыш
ишь на своем лице собачье дыхание, полное ненависти и злорадства. Он ярос
тно стиснул револьвер. А лай все ближе, все громче. И вдруг яркий, ослепите
льный яркий свет огненным кольцом опоясал все кладбище. Он зажмурился и
бросился на землю. Торжествующий голос:
Ц Сдавайся, сопротивляться бесполезно…
Тяжелые шаги подступают, надвигаются со всех сторон… Светло как днем.
Ц Сдавайся, Саид!..
Он еще крепче прижался к надгробью втиснуться бы туда Ц и, затравленно о
зираясь по сторонам, приготовился стрелять.
И снова торжественно прогудел голос:
Ц Сдавайся! Обещаю тебе, что с тобой обойдутся по-человечески.
Ну разумеется, Рауф, Набавия, Илеш и все эти собаки тоже обошлись со мной п
о-человечески.
Ц Ты окружен. Кладбище оцеплено. Подумай хорошенько и сдавайся.
За могилами они тебя не видят. Он не шелохнулся, решив отбиваться до после
днего.
Ц Ты понимаешь, что сопротивляться бесполезно? Ц упрямо повторил голо
с. На этот раз он звучал ближе, чем прежде.
Ц Не подходи! Убью! Ц закричал Саид в ярости.
Ц Ну ладно, не буду… Да только на что надеешься? Выбирай сам, смерть или су
д по справедливости…
Ц Знаю я вашу справедливость!
Ц Ты, я вижу, упрям… Ну, что же, даю тебе минуту срока…
И он увидел Смерть. Она шагала, разгребая мрак. Отчаянно забилась и закрич
ала перепуганная Сана… Он уловил какое-то подозрительное движение за сп
иной и выпалил в темноту. Засвистели ответные выстрелы, брызнули каменны
е осколки надгробья. Он выстрелил еще раз. Теперь он не думал больше ни о ч
ем. Целый дождь ответного свинца.
Ц Собаки! Ц прохрипел он в остервенении. Он отстреливался во все сторон
ы.
Внезапно свет погас, и все снова погрузилось во мрак. Пальба прекратилас
ь, воцарилась глухая тишина. Он опустил револьвер. Тишина… Каким удивите
льным сейчас кажется мир… Как странно, подумал он, что… И тут же забыл, что
ему показалось странным. Да и не все ли равно? Похоже, что они отступили. Ра
створились в ночи. Конечно же. Он победил. Мрак сгустился, и вот уже он не ви
дит ничего, даже силуэтов надгробий. И не надо. Он ничего не хочет видеть. Б
ездонная пучина мрака… Ему некуда идти и негде искать спасения. Да и заче
м? Он дрался изо всех сил, пытаясь одержать верх хотя бы здесь, в этом после
днем поединке. И наконец понял: надо сдаваться. И он сдался. Теперь все рав
но… Теперь все равно…


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10