– Вы немало потрудились, – сказала Энн, усмехнувшись. Не разделяя ее веселья, Джек с удивлением посмотрел на нее:
– Да, полагаю, так оно и есть, хотя могу припомнить случаи, когда трудиться приходилось и больше.
Она некоторое время молчала, потом взглянула на Ги.
– А мистеру Деворану и мисс Рен ничего не грозит?
– Ничего. Весь день они будут курсировать в виду берега. Наши преследователи будут наблюдать и ждать. Когда мистер Деворан и мисс Рен наконец вернутся, они будут выглядеть самими собой. Эти гадины смогут обыскать яхту и поймут, что их обвели вокруг пальца, но к тому времени мы благополучно доберемся до Уилдсхея.
Энн закрыла глаза и некоторое время сидела в полном молчании. Остальные ждали. Наконец она подняла голову и посмотрела прямо на Джека.
– Полагаю, это хороший план, – сказала девушка.
– Это план безумца, – сказал, усмехаясь, Ги. – Вот почему он скорее всего сработает. Вы согласны, мисс Марш? Тогда мы с мисс Рен отправляемся.
Она кивнула. Джек поймал взгляд Ги, и мужчины вышли.
– Это план безумца, – повторил Ги, когда они сняли с себя фраки.
Джек рассмеялся:
– Да, конечно, но, наверное, совсем по иной причине, чем ты думаешь.
Ги поднял брови:
– Тогда по какой же?
– По той, что при всей хрупкой внешности мисс Энн Марш она – леди, обладающая такой силой духа, что скорее наденет вишневые ленты и стеклянные виноградины, чем оскорбит чувства тетки, которая ее любит.
– Значит, ты думаешь, что эта шляпка не соответствует ее вкусу?
Джек рассмеялся:
– Уверен, что не соответствует!
Теперь, когда она связала себя словом, ей придется пройти через это. В сердце своем она услышала только одно – слова, произнесенные голосом ее отца: «Ты должна пройти через это, Энни!»
Энн сняла шляпку, мантилью и хлопчатобумажное персиковое платье, потом, стоя в полуботинках и нижних юбках, ждала, пока служанка надевала ее одежду. Они были одного роста, но у служанки волосы были золотисто-белокурые, а глаза синие, как барвинки: настоящая английская красота. Если бы не шляпка, спутать их было бы невозможно.
Прямо скажем, вишневые ленты и виноград были более чем заметны. И конечно же, они были ужасны. Широкие поля полностью скрыли лицо Рейчел. К своему великому удивлению, Энн почувствовала даже некоторую радость. Безумная идея лорда Джонатана может сработать!
Она развеселилась почти так, как если бы играла в переодевания с сестрами и братьями. Энн протянула руку к коробке и нашла там добротное синее платье, шляпку с полями козырьком и коричневый плащ – именно так оделась бы жена любого фермера, отправляясь в город за покупками. Рейчел помогла ей надеть платье.
– Ой! – воскликнула служанка. – Господи помилуй! Подол стлался по полу, а талия была рассчитана на куда более крупную женщину. Энн утонула в синей хлопчатобумажной ткани, как младенец в пеленках.
– Слишком велико, – сказала Энн, хотя это было и так очевидно. – Его светлость мог бы засунуть в него нас обеих!
Рейчел усмехнулась в ответ, блеснув глазами, а потом девушки рассмеялись – славная разрядка после такого напряженного утра. Кто-то постучал. Рейчел подошла в двери, выглянула, потом распахнула ее, и появились Ги Деворан и… неужели фермер Осгуд? На мистере Деворане теперь были синий фрак, белоснежный галстук и высокая шляпа – все, в чем только что красовался его кузен, зато лорд Джонатан стал неузнаваем.
Как Энн и ожидала, на нем была одежда фермера. Он припудрил чем-то белым – наверное, мукой – волосы, чтобы смягчить их цвет. Но и с лицом своим он тоже что-то сделал. Да, он щеголял трубкой и маленькими бакенбардами, но даже глаза его и губы изменились. Энн попыталась удержаться, но ее так и подмывало захихикать.
– Ах, – сказала она, – Господи помилуй!
– Сажа, – отозвался он, встретившись с ней глазами. – Не собственно борода, но подделка на скорую руку в опасную минуту. – Размахивая трубкой в одной руке, он посмотрел на Рейчел и сказал с хорошим западным акцентом: – Мисс Рен, вы очаровательны. Никто не подумает, что вы не мисс Марш.
Ги склонился к руке служанки. Та присела в реверансе и пошла с ним к двери.
– Увидимся в Уилдехее, – сказал лорд Джонатан. – Желаю удачи!
Ги Деворан подмигнул:
– И тебе того же, кузен! Думаю, тебе удача понадобится куда больше, чем нам, – я только что видел хромую клячу и двуколку, которые ты нанял, чтобы доехать до дому.
И Энн осталась один на один с фермером Осгудом. Он решительно выглядел деревенщиной и стал на несколько лет старше. Она почти верила, что это скотовод из Хоторн-Аксбери, и это казалось ей гораздо безопаснее, чем остаться наедине с герцогским сыном.
Джек повернулся к ней и улыбнулся.
– Итак, маргаритка превратилась в василек, – сказал он. – Жаль, что не было времени подыскать платье нужного размера.
– А вы действительно выглядите как фермер. И дело в чем-то другом, а не в одежде и саже. Как у вас это получается?
– Главное – дешевый табак наряду с искренней, по возможности, и полной верой в то, что у тебя есть целое стадо свиней и овец. Тайна всякого переодевания заключается в вере – нужно душой и сердцем уверовать в него.
– Плюс некоторая неуклюжесть и угрюмость, и вот – герцогского сына нет.
– Вот именно. – Джек пососал трубку и некоторое время смотрел на нее. – Зато с вашим нарядом придется что-то делать. Вы ведь даже идти не можете, да?
Энн посмотрела на ноги.
– Джентльмен не обязан знать, как подобрать для леди платье по размеру.
Он отложил трубку и придвинул стул.
– Станьте сюда.
– Что вы хотите сделать?
– Укоротить подол, сударыня. Я уверен, что в прежней жизни я шил карнавальные костюмы.
Она колебалась одно мгновение, а потом стала на стул. «Ты должна пройти через это, Энни!»
Синее платье было украшено по подолу тремя рядами черного канта поверх узких оборок. Лорд Джонатан порылся в коробке и вынул ножницы. Он стал на колено и начал отрезать низ юбки, как раз под последней оборкой.
Энн затаила дыхание. Джек сосредоточился на своей задаче. Он ведь уже видел ее в рубашке, так что ничего страшного, если он увидит ее нижние юбки. Конечно, ее лодыжки благополучно прикрыты полуботинками. Значит, он никак не сможет увидеть ее ноги. Но даже если и увидит – он ведь джентльмен. Вожделение не охватит его.
Она подавила мучительный смешок. Разве мужчина вообще может почувствовать вожделение при виде мисс Энн Марш! Конечно, она не совсем понимает, что это значит. Артур Трент влюбился и сделал ей предложение, но он ни разу не пытался поцеловать ее…
– Повернитесь-ка чуть вправо, – сказал мнимый фермер Осгуд.
Энн повернулась. Даже сквозь слои ткани она чувствовала жар его рук, вызывавший у нее непривычное сладкое смятение. Безукоризненно ли чисты ее чулки? Утром она надела свежие. А нижние юбки – ее самые лучшие, так что если он что-то и увидит, то не подумает о ней дурно.
И все же она почувствовала себя порочной, распутной. Заурядная Энн Марш преобразилась, всего на мгновение, в женщину, которая позволяет джентльмену стать на колени у ее ног и увидеть греховное мелькание ее исподнего!
– Повернитесь еще, – приказал Джек.
Энн посмотрела вниз. Несмотря на муку, волосы у него яркие и пышные, – волосы, ради которых женщина могла бы умереть. Его ловкие руки владеют ножницами, как мечом. Именно так странствующий рыцарь мог бы стоять на коленях у ног своей дамы с сердцем, исполненным трепетного преклонения. Она усмехнулась про себя.
– Ну вот! – Он сжал в руке отрезанную полосу ткани. – Готово. Разрешите помочь вам спуститься.
Энн вложила пальцы в его руку. Каблучки ее щелкнули, коснувшись пола. Юбка теперь была идеальной длины, хотя в талии платье оставалось слишком широким.
– Из этой полоски можно сделать кушак, – сказала девушка.
– Превосходная мысль, мисс Марш. – Он протянул ей ножницы и отрезанную ткань. – Вам нужна моя помощь?
– Я сама, – сказала она. – Это займет не больше минуты. Лорд Джонатан отступил и поклонился. Едва заметная улыбка играла в уголках его губ, – улыбка, какой Энн никогда не замечала на лице мужчин. Улыбка эта ей, в общем, понравилась, хотя она и не понимала почему.
Несмотря на маскарад, когда он вот так улыбался, никто и никогда не принял бы его за фермера, озабоченного благополучием своих овец и свиней. В этот момент он выглядел истинным сыном герцога, задумавшимся о чем-то восхитительном, порочном и волнующем.
– Слава Богу! – И он круто повернулся и отошел.
Энн смотрела ему вслед. Новое таинственное постижение, пульсируя, наполняло все ее тело трепетом.
– Почему? – спросила она.
– Потому что, – сказал он, не оборачиваясь, – если бы мне пришлось еще раз оказать вам столь личную услугу, мисс Марш, я бы все-таки овладел вами тут же.
Эта диссентерка, робкая, наивная, попавшая в столь непристойное положение не по своей воле. Он не колеблясь использовал свои преимущества, чтобы запугать ее. Она вовлечена в его интриги – попала в общество человека, которого не знает, – и при этом проявляет храбрость и даже в какой-то степени юмор. Вся ответственность лежит на нем, он обязан благополучно доставить ее в Уилдсхей, шутками заглушая в ней смущение и страх.
Какой дьявол толкнул его, заставив сказать нечто гарантировавшее совершенно противоположный результат?
Джек расслабил спину, закрыл глаза и начал обдумывать то, что произошло: на одно мгновение он отвлекся от выбранного пути, на одно мгновение он полностью отдался своим желаниям – в крови у него неистовствовало вожделение.
Пока он стоял на коленях у ее ног, обрезая подол платья он не особенно удивился, ощутив мгновенно возникшее настоятельное желание. Но самодисциплина стала суровым господином Джека. Он нарочно позволил себе это удовольствие, потом отделил свой рассудок от сильной вспышки возбуждения, страстного интереса, которое испытывало его тело. Он не изменил себе и думал, что владеет собой – вплоть до своего последнего бесцеремонного замечания, когда от бастионов его самообладания не осталось камня на камне.
Дело не только в словах. Дело не только в том, что он произнес их вполне серьезно. Дело в том, что – несмотря на весь его опыт и знания – в то мгновение его самоконтроль дал трещину. Он высказал вслух свои сокровенные мысли и сказал ей правду. Джек желал ее с необъяснимой силой.
Под пеной белых нижних юбок желто-коричневая кожа башмачков собралась мягкими мелкими морщинками на высоких упругих подъемах ее ног, и мелкие черные пуговки взбегали аккуратным рядами по изгибу к верху каждого изящного ботинка. Белые чулки покрывали стройные женственные голени, обещая подвязки и мягкие нагие бедра. Бедра, созданные для того, чтобы прижиматься к обнаженным мужским бедрам, в то время как ее выгнутые ноги прижимаются к задней стороне его лодыжек…
Он представил себе это. Он наслаждался этой мыслью. Она – женщина. Он – мужчина, сказалось слишком долгое воздержание. Как только он закончит свою миссию, то сядет на корабль и вернется в Азию. А пока он может воображать все, что угодно, – пусть даже это будут фантазии, воспламененные странно эротическим призывом полуботинок на пуговках и девственных нижних юбок, – только не следует высказываться по этому поводу.
. Джек глубоко втянул воздух, чтобы дать своему рассудку успокоение. Возбуждение улеглось. «Я мужчин и потребности у меня мужские, но мисс Энн Марш под запретом и под моей защитой». К тому же она обручена с каким-то здравомыслящим натуралистом, неразумно унесшим с собой вещь, из-за которой уже погибло несколько человек. «Моя единственная цель – найти окаменелость и встретиться лицом к лицу со своими врагами».
Джек открыл глаза.
Энн издала тихий звук, похожий на всхлипывание. Он, наверное, заставил ее заплакать от ужаса. Теперь придется попросить прощения, хотя и ненавязчиво, и заново соткать ей кокон безопасности. Нетрудное дело.
Он повернулся, готовый убеждать и успокаивать.
– Ах, – сказала она, обе руки ее были прижаты к губам. – Ах!
Ее нежный стан тонул в синем платье. Отрезанная ткань висела, колеблясь, перекинутая через дрожащий локоть.
Она смеялась – смеялась!
В голове у него стало пусто. Энн не оскорбилась. Она не рыдает и не ломает пальцы от возмущения. Она решила, что это смешно!
Глава 4
– Прошу прощения, если я вас обидел, мисс Марш, – сказал Джек.
Она опустила руки и растянула во всю длину отрезанную ткань, разглядывая ее.
– Прошу вас, не извиняйтесь! Я почти забыла, что нам грозит опасность. Вы очень аккуратно вернули меня на землю. Благодарю вас за это, милорд!
Очарованный, он прислонился к стене и скрестил руки.
– Вы не думаете, что я говорил серьезно?
– Ну конечно же, нет. Хотя само по себе положение неудобное, не так ли? Лучше сказать об этом откровенно, тогда мы увидим, как это нелепо.
– Вы не верите, что я действительно нахожу вас привлекательной?
– Ну конечно же, нет! Я не принадлежу к тем женщинам, на которых мужчины обращают внимание, и я помолвлена, и очень скоро выйду замуж, так что даже помыслить обо мне невозможно, не правда ли? Вы очень любезны, что держитесь столь галантно, лорд Джонатан, но я никак не могу отнестись к вашему вздору со всей серьезностью.
В этом не было ни малейшего кокетства. Простая констатация фактов с ее точки зрения – обескураживающе наивный взгляд на мужчин.
Ножницами она разрезала полоску синей хлопчатобумажной ткани, а потом повязала ее вокруг талии, отчего слишком широкое платье собралось сборками. Ее движения приковали его внимание к спрятанным грудям. Синяя полоска делала их спелыми и тяжелыми.
– Так хорошо? – Она посмотрела на него, кончик носа чуть опустился.
– Подтяните немного платье сзади, – сказал Джек. Она попыталась заглянуть себе через плечо. – Где?
Сохраняя спокойное сосредоточенное молчание, он подошел к ней и поправил платье, стараясь не прикасаться к ее талии. Но все же крошечные волны жара омыли ее шею, словно некий занавес осторожно двигался на солнечном окне.
– Благодарю вас! – Энн отвернулась, взяла шляпу и обратилась к зеркалу над камином.
Поля шляпы скрыли лицо. Под шляпкой порозовевшая изогнутая шея выглядит удивительно чувственной и уязвимой. Хотя она не знает, что это значит – не может понять свои собственные инстинктивные и таинственные знания, – но своей мучительной наивностью ее тело уже отвечало интересам его плоти.
Кровь забурлила в порыве наслаждения и вновь разлила жаркое желание по его телу. Ему захотелось прижаться губами к ее шее. Попробовать ее пульс языком. Попробовать ее плоть, мягкую от лаванды и родниковой воды. Он не помнил, когда последний раз желал кого-то с такой силой.
Но самодисциплина и спокойствие пересилили требования плоти. Джек отступил. Когда она повернется, то не заметит в его глазах ничего, кроме безразличия. Энн сочтет это подтверждением того, что он никак не может желать ее. Ей станет лучше. Он так же уверен в этом, как в своем собственном самообладании.
– Вы выглядите превосходно, миссис Осгуд. – Джек двинулся к двери. – Пора ехать.
Энн Марш закуталась в коричневый плащ и подошла к нему с горящими щеками, ясным и довольным взглядом.
Джек свел ее вниз, во двор, где стояла коренастая чалая лошадка, запряженная в простую двуколку.
Через шесть часов они прибудут в Уилдсхей, так и оставшись чужими друг другу.
Человек в синем тюрбане исчез. Никакой слежки. Джек направил двуколку из города, время от времени отпуская лаконичные замечания со своим деревенским акцентом насчет цены на свиней.
– Да уж ясное дело, – отозвалась Энн на том же диалекте. – , Ваша правда, мистер Осгуд. В этом году мы неплохо заработаем на свиньях.
Он усмехнулся и подмигнул ей.
На дороге стало спокойнее, последние дома остались позади. Несколько миль они проехали трусцой по наезженной дороге, а потом свернули на проселочную. Лучше добираться до Уилдсхея окольными путями, избегая прочих путешественников и застав, где взимается дорожная пошлина.
Копыта чалой разбрызгивали грязь после вчерашней бури. Небо сверкало, омытое прядями серебристо-серых облаков. Свежая листва топорщилась на все еще мокрых живых изгородях. Энн Марш подняла руку, чтобы поправить шляпку, а потом, слегка пожав плечами, сняла ее. Несколько прядей, упав, заструились по щекам.
– Какая вы смелая женщина, мисс Марш! – сказал Джек, уже не меняя голос. – В такой прохладный день вы поедете без шляпки?
Энн посмотрела на него. Она казалась спокойной, безмятежной, даже веселой. Ему это нравилось.
– Я ничего не вижу из-под полей, – сказала она. – И сидит эта шляпа не слишком удачно. И все равно нас никто не увидит. Мы ведь оставили опасность позади, не так ли?
– Полагаю, что наши заклятые друзья будут следить за мистером Девораном и мисс Рен, находящимися на яхте. Поэтому вы, разумеется, спокойно можете снять шляпу. Вы можете даже поговорить со мной, если хотите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36