– Надеюсь, она не ушиблась?
– Нет, – сказала Симона, делая отрицательный жест рукой. – Леди Иган-Смит прекрасно все рассчитала. Всегда внимательная хозяйка, она оказалась в нужном месте в нужный момент как раз, чтобы смягчить падение леди Куинн. Если бы эта дама не вопила и не молотила руками все время, пока падала, то могла бы заявить, что добровольно пожертвовала собой. К несчастью, в тот момент она не имела возможности заглянуть в будущее.
– И все это случилось, пока я была на балконе?
Кэролайн кивнула.
– Ты пробыла там слишком долго.
– До или после того, как приехал Йен?
– Он вошел, – ответила Фиона, – как раз в то время, когда лорд Иган-Смит вытаскивал свою жену из-под леди Куинн, и с его появлением все тут же забыли о Куиннах.
– Неужели? – засомневалась Фиона, поднимая голову и недоверчиво глядя на сестру. – Не могу поверить.
Симона выгнула черную бровь.
– Фиона, – начала она тоном, который появлялся у нее, когда она касалась предмета, о котором, по ее мнению, ей было известно больше, чем другим, – Йен Кэботт вошел в комнату, и почти все женщины сделали два шага вперед, а затем приветственно вскинули руки.
– Исключение, разумеется, составили я, Кэрри… и тетя Джейн – она пулей бросилась в противоположном направлении.
– Приятно слышать.
– На самом деле они просто забавлялись. Герцог пошел прямо ко мне, не глядя ни направо, ни налево.
– К тебе?
– Ну да, чтобы спросить, где ты. Он выглядел очень целеустремленным и собранным.
Фиона почувствовала, что краснеет, и улыбнулась.
– Ты ведь знаешь, что он может взорваться, прежде чем состоится свадьба? – продолжала Симона.
Да, разумеется. А если у них будет возможность целоваться где-нибудь в укромном месте, где их никто не потревожит, она сама может взорваться. На самом деле она только и ждала этого. Но поскольку некоторыми мыслями Фиона не могла поделиться с сестрами, пусть они и очень близкие ей люди, она придержала свое открытие при себе и только Молча улыбалась в предвкушении.
Карета сотрясалась на ухабах, и Йен невольно испытывал боль, напоминавшую ему о том, что он провел долгие часы, склонившись над столом в операционной.
Тем не менее эта боль и боль от потерь не была теперь такой острой, как раньше. Удивительно, что может сделать с душой благосклонность достойной женщины и конец унижениям в расплату за леди Джейн Балтрип.
Йен не мог бы сказать, что они с Фионой полюбили друг друга, но на настоящий момент он был вполне удовлетворен Тем, что их тянуло друг к другу. Их брак мог стать счастливым, и это уже не могло не радовать.
Если бы не крушение поезда, Йен мог бы сказать, что это был чудесный вечер. Конечно, если бы им с Фионой удалось ускользнуть с бала и остаться одним, все прошло бы еще чудеснее. Она бросала его в жар одним кокетливым взмахом своих ресниц: для женщины, которую никогда не целовали, Фиона очень преуспела в этом искусстве.
Йен сделал глубокий вдох, чтобы снять напряжение, вызванное предвкушением. Уже недолго, напомнил он себе.
Карета поехала тише и остановилась перед его домом. До бала по случаю помолвки оставалось три дня, до свадьбы – меньше месяца. Раз он уже продержался так долго, то сможет потерпеть еще немного.
Конечно, признался себе Йен, выходя из кареты и направляясь к дому, ему будет чертовски трудно оставаться терпеливым, ведь каждый вечер следующего месяца ему придется сопровождать Фиону на обеды, балы и торжественные приемы. Днем она носила скромные домашние платья, закрывавшие ее от шеи до лодыжек, и лифы этих платьев не были облегающими: они больше намекали на скрытые под ними прелести, чем подчеркивали их.
Но после захода солнца… Сегодня на Фионе было светло-зеленое шелковое платье; верхняя юбка его по бокам была подобрана складками так, что открывала взору более темную нижнюю юбку из прозрачной ткани. Рукавов у платья не было вовсе, а что касается линии выреза… Если Фиона намеревалась помучить его мимолетным видением мягких выпуклостей, которые он не мог потрогать, и намеком на притягательную ложбинку, обещающую радости, которых он был лишен, она более чем преуспела. Ну, до некоторой степени, допустил Йен, с улыбкой вспоминая, как приятно было ощущать ее, прижавшуюся к его груди.
Один только вид Фионы в бальном платье неизменно вызывал томление в его теле и превращал разговор за шампанским и пуншем в сплошное мученье; вот и сегодня, когда он держал ее в руках, когда ощутил малую долю ее страсти… Смотреть, как она улыбалась, разговаривая с другими мужчинами, было для него почти невыносимо. Большую часть вечера Йен стискивал зубы, без конца напоминая себе: в том, что другой мужчина обменивается с Фионой вежливыми приветствиями, нет ничего предосудительного.
Все же он находил некоторое утешение в уверенности, что каждый из присутствующих на балу мужчин завидует ему. Фиона, самая прекрасная и самая милая женщина во всей империи, в конце концов, согласилась стать его женой. Теперь она радуется, показывая сестрам колечко и поворачивая пальчик…
Решив, что у него есть все основания считать себя счастливейшим человеком, Йен толкнул дверь и вошел в дом.
Роуан тут же вышел, чтобы приветствовать его. Чингиз-Джека нигде не было видно. То, что слуга все еще был на йогах в такой поздний час, не предвещало ничего хорошего.
– Что-нибудь с Шарлоттой? – спросил Йен, снимая пальто и передавая его дворецкому.
– Мисс Шарлота в полном порядке, но… Ее светлость, вдовствующая герцогиня, здесь и хочет вас видеть.
Хорошее настроение Йена сразу же испарилось.
– Ваша матушка появилась несколько часов назад и отказывается уходить, не поговорив с вами. Мы провели ее в ваш кабинет, поскольку это единственная комната, в которой не ведется ремонт.
– Правильное решение, Роуан. – Йен хмуро уставился на закрытую дверь кабинета. – Теперь, прошу вас, больше не тревожьтесь о ней. На сегодня вы свободны, а если мне что-нибудь понадобится, я сам управлюсь.
– Благодарю, ваша светлость! – Дворецкий, кивая головой, повернулся к двери.
Подождав, когда слуга уйдет, Йен пересек зал и повернул ручку двери.
Едва он успел перешагнуть через порог, как из полутемного угла раздался повелительный голос:
– Добрый вечер, Йен! Мне нужно поговорить с тобой о твоем выборе.
С того времени как Йен видел мать в последний раз, она нисколько не изменилась. Когда это было? Два года назад? Да, верно, на похоронах отца. Худая, унылая, слегка сутулая, похожая на хищную птицу…
– Добрый вечер, мама. – Йен направился к столику, на котором стоял графин. – Вы можете говорить что хотите, но захочу ли я слушать и отвечать зависит не от вас.
– Мои агенты разузнали все о ее прошлом.
Разумеется. Йен налил себе виски.
– Уверен, отчет получился очень коротким, очень скучным и обошелся в целое состояние.
– Нынешний герцог Райленд не был рожден, в сословии пэров, он служил в артиллерийских войсках ее величества. Герцогом он стал только потому, что наследников, по прямой линии не оказалось.
– И что из этого?
– Женщина, на которой он женился, незаконнорожденная, к тому же его кузина. Она шила платья, пока не стала изображать из себя леди.
Йен сделал большой глоток виски, припоминая свои встречи с Дрейтоном и Кэролайн: они вели себя безупречно, всегда были любезны и обходительны. Они ему нравились, он считал их одними из самых достойных людей, которых ему довелось встречать.
– Есть и другая сестра, также незаконнорожденная, по слухам, убившая несколько человек до того, как она вышла замуж за торговца.
Йен не знал, что, на взгляд матери, хуже: убийства или то, что эта женщина была замужем за торговцем. Будучи любопытным, он, однако, предпочел не спрашивать и пил виски, поглядывая на часы, стоявшие на каминной полке. Уже почти три, а ведь всего несколько минут назад ему казалось, что ночь благополучно идет к концу.
– Тристан получил титул маркиза, проведя много лет в Америке.
Какое отношение эти две вещи имели друг к другу, Йен не мог понять. Впрочем, побеседовав с лордом Локвудом раз или два в карточной комнате, он приобрел кое-какие познания…
– В Америке он занимался торговлей.
Разумеется. Любого можно было бы простить за то, что он покинул английскую землю и уехал за океан, даже если бы он проводил там время, стреляя в беззащитных животных или развлекаясь на вечеринках у богатейших людей Америки. Но если он работал руками и головой, зарабатывая деньги… Очень дурной тон, не правда ли?
– А эта особа, которая, как ты думаешь, может стать герцогиней, – язвительно продолжала гостья, – она сделана из того же материала, что и ее сводные сестры.
– Жду не дождусь, в какую категорию вы определите Фиону.
– Она блудница.
Йен молча посмотрел на герцогиню, слишком ошеломленный и взбешенный, чтобы протестовать.
– Ее мать была обычной проституткой, шлявшейся по улицам и предлагавшей себя любому за два пенса.
– И теперь Фиону надо мазать той же краской? К тому же оскорблять мертвую женщину, которая не может защитить себя от обвинений, женщину, об обстоятельствах жизни которой вы абсолютно ничего не знаете, – это совсем не подвиг.
– Мои агенты сообщают, что Фиона работала в публичном доме вместе с матерью.
– Ваши агенты отрабатывают свой хлеб.
– Главный агент – весьма усердный человек. Он сообщает, что Фиона не только продолжает заниматься тем, чем занималась ее мать, но и выставляет напоказ свое моральное падение.
– И что она сделала такого уж ужасного?
– Она постоянно посещала без сопровождения и для абсолютно непонятных целей места, предназначенные только для мужчин.
Места, предназначенные для мужчин… Только ищейка, получающая деньги за гнусную ложь, может так извратить факты.
– Боже, какая низость!
– Что ж, я рада, что ты наконец понял, насколько она не годится для тебя. Разумеется, ты немедленно возьмешь обратно свое предложение – это первое, что тебе нужно будет сделать утром.
– Ваш агент описал вам места, предназначенные исключительно для мужчин, которые посещала Фиона?
– Нет, конечно, зачем ему шокировать меня или оскорблять мои чувства без нужды…
– У Фионы способности к медицине, и она посещала лекции известных врачей, кстати, моих коллег, и она ходила туда вовсе не для того, чтобы приставать к студентам. И познакомились мы совсем не там.
– Йен, ты герцог и не можешь позволить себе роскошь быть романтиком.
– Я мужчина и поступлю так, как сочту нужным.
Герцогиня подняла бровь.
– Она не леди. Я не признаю ее своей невесткой.
«Так тому и быть. Спасибо за освобождение». Йен приветственным жестом поднял бокал с виски:
– Нам будет не хватать вас во время семейных торжеств, мама, но я обещаю извещать вас о рождении внуков. – Он натянуто улыбнулся. – Могу я распорядиться, чтобы вам подали карету?
– Я отослала кучера с наказом вернуться утром, но не слишком рано. Твоя домоправительница приготовила для меня комнату.
Ах да, Роуан предупредил его об этом. Что ж, это несколько осложняет ситуацию: с матерью любое проявление слабости может привести к последствиям, о которых придется жалеть всю жизнь.
Йен с показным удальством вылил в рот остатки виски, надеясь не показывать, как мучительно работает его ум в поисках выхода.
В одной вещи он был абсолютно уверен: чтобы предотвратить ссору с Фионой, ему с самого утра надо отправиться к лорду Райленду. Если Фиона появится в его доме до отъезда его матери…
О нет, только не это!
Господи, а ведь здесь еще Шарлотта! Урон, который его мать может нанести юной душе, трудно было представить.
Глава 13
Фиона сидела, подперев голову руками, и улыбалась, глядя, на чашку с кофе.
– Кажется, ты наконец довольна жизнью, – заметил Дрейтон, подходя к столу с тарелкой в руках.
Фиона кивнула:
– В высшей степени.
– И это кольцо на твоем пальце…
– Верно? – Фиона повернула колечко так, что свет заплясал на гранях бриллиантов. – Я всю ночь рассматривала его. Между прочим, на Бипса кольцо произвело неизгладимое впечатление.
Кэролайн хихикнула:
– Ты что, совсем не спала?
– Ну, почти, – призналась Фиона. – И совсем без сил сегодня утром. – Она уселась поудобнее. – Счастливая, но обессиленная.
В этот момент к ним присоединилась Кэрри.
– Может быть, тебе стоит еще немного поспать?
– Я хочу, но не могу, – пожаловалась Фиона. – Сегодня мы с Шарлоттой делаем новую клумбу, а рабочие должны крепить медальон на потолке столовой. Я просто обязана присутствовать при этом. Мистер Джебхарт обещал после полудня принести образцы обоев для гостиной, столовой и трех спален, чтобы мы с Шарлоттой посмотрели и отобрали их. Где уж тут спать!
Кэролайн, ничего не сказав, развернула на коленях салфетку, а Дрейтон покачал головой и взялся заутреннюю газету.
Оставшись наедине со своим кофе, со своим кольцом и с новоприобретенным счастьем, Фиона вздохнула. Она надеялась, что у нее хватит сил на все, что она запланировала, но куда больше волновала ее надежда побыть наедине с Йеном. Всего один вечер, один честный, прямой разговор на балконе, под звездами, при звуках вальса – и как все переменилось!
Йен не равнодушен к ней, она ему нравится, и вовсе не потому, что способна облегчить его существование, наладить течение повседневной жизни в его доме. Найдется ли еще на свете мужчина, способный увидеть свою ошибку и признать ее, после чего так искренне и серьезно извиниться? Найдется ли женщина, которую обнимали бы так страстно и целовали так крепко?
– Доброе утро!
Фиона встрепенулась, услышав знакомый голос, и, не веря своим ушам, посмотрела в сторону двери.
– Шарлотта! – воскликнула она, вставая. – Йен!
Йен улыбаясь вкатил в столовую инвалидную коляску.
– Вы удивлены? – подозрительно спросила Шарлотта.
– Я очень обрадована.
– Ну вот, я же говорила, что явиться без доклада куда интереснее, – триумфально объявила Шарлотта, поглядывая через плечо на своего опекуна. – Вы должны мне прогулку верхом.
– Завтра утром.
Прогулка верхом? А почему бы и нет? Йен придумает, как сделать ее безопасной.
– Гм…
Деликатное вмешательство Дрейтона заставило Фиону вспомнить о хороших манерах.
– Шарлотта, – она подошла к девочке и встала за ее спиной, – позвольте представить вам герцога и герцогиню Райленд, или просто Дрейтона и Кэролайн.
– Очень рада. – Шарлотта некоторое время переводила взгляд с одного супруга на другого. – Леди Фиона много говорила о вас.
– А нам о вас, Шарлотта. – Дрейтон поклонился. – Мы очень рады, что вы навестили нас. Кстати, вы уже завтракали?
– Еще нет, – бойко ответила девочка, пока Йен устраивал ее за столом. – Мы бежали, спасая наши жизни, и едва успели одеться.
– Неужели? – удивилась Кэрри.
– Это только небольшое преувеличение, – дополнил Йен, поворачиваясь к подносам, стоящим на буфете. – Моя мать обосновалась в одной из гостевых комнат и захватила врасплох меня, когда я вчера возвратился домой. Поскольку благоразумие – часть отваги, мы решили скрыться и дождаться, пока она уедет домой.
Фиона всплеснула руками:
– А как быть с рабочими, которые должны прийти сегодня?
– Десять фунтов за каждое оскорбление, которое они перенесут от моей матери. К тому же Роуан и миссис Питтман вызвались присмотреть за рабочими, notch мы будем отсутствовать.
– О, Йен, – запротестовала Фиона, – ваша мать не может быть настолько плохой!
Кэролайн незаметно хмыкнула и потом осторожно спросила:
– Герцогиня не упомянула, планирует ли она присутствовать на балу по случаю помолвки?
– Не упомянула, – ответил Йен, накладывая себе омлет. – Но я очень надеюсь, что нет.
Фиона вдруг задумалась.
– Выходит, она не одобряет меня?
Йен положил ложку и повернулся к ней:
– Фиона, дорогая, я готов поклясться на семейной Библии, что в этом нет ничего личного. Моя мать никого не одобряет, кроме себя – любимой.
– Но…
– Нет, – твердо прервал он. – Я понимаю, какой оборот принимают ваши мысли, но мою мать не изменить. И не вздумайте тратить на нее свою безграничную доброту: нам всем будет лучше в ее отсутствие.
Фиона хотела настоять, чтобы ей позволили по крайней мере доказать свою правоту, но тут в дверях столовой появился лакей и доложил, что пришла утренняя почта.
Йен ободряюще улыбнулся, а Кэролайн, поблагодарив лакея, взяла почту. Фиона вслед за будущим мужем пошла к буфету; наполняя тарелку для Шарлотты, она прикидывала, что можно сделать, чтобы выстроить мост между Йеном и его матерью. Просто немыслимо, думала она, растить детей, не разрешая им встречаться с бабушкой. Вдовствующая герцогиня, конечно же, не сможет устоять перед милыми, замечательными, невинными малышами…
– Письмо от леди Роудз, – объявила Кэрри, доставая конверт из стопки корреспонденции.
Сломав печать, она открыла конверт и вынула из него лист бумаги.
– Леди Роудз вспоминает, что видела Фиону у себя на балу в прошлом сезоне, и выражает надежду, что мы снова посетим ее в нынешнем году.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23