Однако она вовсе не собиралась ему помогать. И поделом – он это заслужил.Тристан повернулся к приближающейся мегере с твердым намерением избавиться от нее как можно быстрее.– Что ты здесь делаешь, Сара?– Ах! – Губы Сары растянулись в счастливой улыбке. – Я случайно проезжала мимо, возвращаясь в гостиницу, и увидела тебя. Конечно, я не могла не остановиться и не сказать тебе, что совсем недавно пила просто чудесный чай и целый час дивно болтала с твоей матушкой.Только что ему казалось, что все идет отвратительно, однако это было еще слабо сказано!– Моя мать умерла, Сара, и давно.Улыбка Сары поблекла:– Ну, она же назвалась твоей матушкой!– Если ты говоришь про Люсинду, то она моя мачеха.Тут же улыбка Сары стала широкой и радостной, как прежде.– Какая разница, сладкий мой.Тристан с трудом заставил себя разжать зубы:– Скажи на милость, что ты нашла такого, о чем можно было бы говорить с Люсиндой?– Тебя.– И после этого ты рассчитываешь выйти за меня замуж? – Тристан почувствовал, как боль начинает все сильнее пульсировать у него в висках.– Не могла же я не сказать ей о том, что жду от тебя ребенка.– Надеюсь, ты шутишь! – прорычал Тристан.– Матушка жениха не должна быть последней, кто услышит такие вещи, милый.– Боже всемогущий, да ты просто дура!– Милый, прошу тебя! – Сара даже не поморщилась. – Тебе нет нужды расстраиваться. Похоже, твоя Люсинда была очень рада этому известию.Не зная, что сказать, Тристан судорожно ловил ртом воздух. Боже, каким же отчаянным дурнем он был, сделав Сару своей любовницей!– Не могу не признать, что у вас по-настоящему интересная жизнь…Тристан перевел взгляд на Симону. Теперь он не сомневался, что ему придется ползти по битому стеклу, валяться у нее в ногах, чтобы снова наладить их отношения, но он это сделает. Хотя, может, все-таки не стоит ползти в буквальном смысле слова: если он и готов признать собственную глупость, это еще не значит, что нужно вообще отказаться от гордости и самоуважения…. – А вы кто такая? – услышал он язвительный голос Сары.Симона медленно перевела взгляд на его бывшую любовницу.– Покопайтесь в памяти. Мы встретились на причале два дня назад.«О да! Идеальный ответ! Блестяще, Симона!»– Ой, ну надо же! – воскликнула Сара и возмущенно взглянула на Тристана. – А ты, парнишка, времени не терял!«Парнишка?» – Тристан поморщился.– Сара, я пытался быть добрым и сострадательным, но мы миновали ту точку, после которой мое терпение кончается. Слушай меня внимательно. Я на тебе не женюсь, так что устраивай свою задницу в карете, уезжай в гостиницу, пакуй вещи, садись на первый же корабль и плыви на запад.– Боюсь, что не могу этого сделать, милый, – злорадно прошипела Сара. – Мы с твоей матушкой сегодня вместе ужинаем и обсуждаем то, как можно заставить тебя поступить со мной по чести. Если ты готов избавить нас от лишних хлопот, ты можешь к нам присоединиться, и тогда мы могли бы провести этот вечер за обсуждением планов свадьбы, что намного приятнее, чем ссора.– Меня там не будет, и не мечтай. Еще раз повторяю: я не намерен на тебе жениться.– Это мы еще посмотрим, милый. – Сара помахала ему рукой, повернулась и решительно направилась к карете, бросив на прощание.– Пока-пока!Пока-пока! Боже правый! Тристан посмотрел на Симону.– Если она беременна, – заявил он, решив высказаться сразу по существу вопроса, – то это не мой ребенок.– Ты уверен?– Да. – Тристан кивнул. – Прошло больше года между тем моментом, когда я в последний раз видел Сару, и ее появлением на причале. Да, она была моей любовницей, когда я отплывал из Сан-Франциско, а когда я вернулся десять месяцев спустя, то одновременно получил известие о том, что унаследовал титул, и приглашение на ее свадьбу с неким господином из Сиэтла. Я велел Грегори отправить им подарок и спустя три дня направился в Англию. С этого времени я ее не видел, с ней не разговаривал и, черт подери, с ней не спал!Несколько секунд Симона обдумывала его слова, потом пожала плечами:– Все это не имеет никакого значения, если говорить о скандале, который она собирается устроить.– Плевать мне на скандал.– Но если Люсинда решит, что ты мог…– Она слишком хорошо меня знает.– Нет, я не про то. – Симона покачала головой. – Если бы Сара действительно ждала от тебя ребенка, он стал бы возможным наследником. Люсинда может решить, что все же есть слабый шанс на это, что Сара в конце концов заставит тебя на ней жениться, тогда…Полный масштаб последствий только теперь стал окончательно ясен Тристану.– Боже! – прошептал он, нервно проводя пальцами по волосам. – Где были мои мозги раньше?– Я советую тебе не ходить на обед, – мягко подсказала Симона. – Мощная доза мышьяка, положенная в суп тебе и Саре – вот мечты Люсинды и сбываются.– Случайная смерть, которую все сочтут пищевым отравлением.– Это не слишком красиво, но, я думаю, Люсинду не особо заботит красота этого момента.Взглянув вслед удаляющейся карете, Тристан вздохнул:– Сара понятия не имеет о том, какой опасности подвергает себя.– Да. И тебе придется ее предостеречь.Ох, только не это! Неужели ситуация и без того недостаточно гадкая?– Я напишу ей записку и попрошу Грегори отнести.– А если Сара решит, что ты просто пытаешься ее отпугнуть? – хладнокровно возразила Симона. – Если она этим вечером захватит эту записку с собой на обед и поделится ее содержанием с Люсиндой в качестве доказательства того, насколько далеко ты готов зайти? Тогда Люсинде придется убить тебя как можно скорее.На секунду Тристану захотелось позволить ей это сделать и покончить со всеми неприятностями разом. Однако тут же его натура восстала против мысли, что Люсинда хотя бы в этом останется победительницей.– Тот же результат будет и в том случае, если я лично приду ее предостеречь. Она просто расскажет обо всем Люсинде.– Значит, решение состоит в том, чтобы помешать Саре сегодня вечером отправиться на обед.– И завтра вечером, и послезавтра вечером… А еще во все часы утренних визитов от этого дня и до проклятой бесконечности! Но даже это не будет гарантией того, что с Сарой ничего не случится. Если Люсинда всерьез за нее возьмется, она окажется на волоске от несчастного случая с трагическим концом, где бы ни находилась.– Значит, Сара должна вернуться в Америку по доброй воле или нет, или отправиться куда угодно – лишь бы Люсинда не могла ее там найти. – Симона пожала плечами. – По крайней мере пока ребенок не родится.Верно, но…– Если этот ребенок действительно существует, – прорычал он. – Я не исключаю, что никакого ребенка вообще не существует.В этот момент двери храма распахнулись и органная музыка триумфально вырвалась за его пределы. Симона оглянулась, потом серьезно взглянула на Тристана:– Просто из любопытства: что именно в Саре вам нравится?– Ни черта мне в ней не нравится! – недовольно буркнул Тристан.– Но ведь прежде нравилось?– Понятия не имею, что тогда со мной случилось, – признался Тристан. – Наверное, она просто была податлива и доступна.Ему пришлось пожалеть об этих словах, едва только они сорвались с его губ, потому что глаза Симоны потемнели от боли.– Нет-нет, Симона, – поспешно сказал он, – ты нисколько на нее не похожа!Ее смех прозвучал довольно неубедительно, и к тому же Симона отвернулась недостаточно быстро, так что он успел увидеть слезы, повисшие у нее на ресницах.Тристан инстинктивно положил руку ей на плечо.– Правда-правда, я не вру.Симона посмотрела в сторону храма и поспешно отстранилась от него, а затем печально сказала:– Берегите себя, Тристан.Ну, ясно – гроб уже начали выносить, и на них смотрят посторонние. Тристан тоже решил сказать нечто официальное:– Спасибо за заботу.Симона тихо рассмеялась и отошла от него еще дальше.– Я не о вас забочусь – просто та сумятица, которая вокруг вас творится, – это единственный интересный момент в моей жизни. Если вы умрете, мне придется искать новое развлечение, а это так хлопотно!С этими словами Симона ушла от него. Никакого взмаха рукой, никаких угроз, никаких глупых «пока-пока!» – одна оскорбленная гордость! Тристан вынужден был признать, что за последние дни он немало потрудился, чтобы нанести ущерб этому ее чувству.– Все в порядке, Локвуд?Он оторвал взгляд от тротуара и встретился с бледно-голубыми глазами Ноуланда. На самом деле все было настолько близко к полной катастрофе, насколько это вообще возможно. Вот только говорить об этом он не имел намерения, тем более в тот момент, когда мимо них двигалась траурная процессия.– Насколько я понимаю, леди Симона оправилась от своего горя?Интересный вопрос. Вот только о каком горе идет речь? В тот момент Тристан мог бы сказать, что он лишь минуту назад увеличил количество ее печальных воспоминаний. Пока он не разберется с Сарой и Люсиндой…– Нас ждет работа, Ноуланд.– Вот как? Полагаю, этот вопрос имеет большое значение для всей нации?– А личная проблема тебя не устроит?– Ну, если ты настаиваешь… – Ноуланд ухмыльнулся. – Она имеет какое-то отношение к некой хорошо сложенной молодой брюнетке?– На самом деле – к блондинке.Ноуланд укоризненно поцокал языком и покачал головой.– Проклятие, Локвуд! А мне-то казалось, что ты с леди Симоной готов составить прекрасную пару.– Неужели?– Почему нет? У вас похожий темперамент и ничем не ограниченная жажда жизни.– Боже, как ты деликатно выражаешься…– Стараюсь.– Ладно, ценю, – заверил его Тристан. – Теперь насчет блондинки…
«Как это возможно?» – думала Симона, дожидаясь, чтобы к ней присоединились Фиона и остальные. Она то злилась на него, то, спустя всего секунду, полностью соглашалась с ним. Этот человек соблазнил ее, тут же порвал с ней связь с быстротой, которая, даже по меркам повес, должна считаться чрезмерной, а потом появился с прежней любовницей. И все же ей не удается чувствовать к нему отвращение дольше, чем до следующей его улыбки. Она стала совершенно бесхребетной, слабой, настоящей идиоткой без грана здравого смысла и самоуважения. Ей следовало бы промолчать и тем самым предоставить ему возможность бежать на обед с мисс Эгей, чтобы выпить там литр отравы. Она только облагодетельствовала бы мир, избавив его от этого лгуна. Но нет: ей зачем-то понадобилось предупредить его о возможной опасности, а потом она еще сказала ему, что он должен предупредить свою прежнюю возлюбленную!Кстати, надо еще доказать, что Люсинда на самом деле злобная убийца, какой ее пытается представить Тристан. Он вполне мог выдумать все это, чтобы заручиться ее сочувствием и потом обольстить.Симона вздохнула. Если честно, она отправилась на встречу с ним в саду, заранее зная, что позволит ему вовлечь ее в опасную связь, а когда Тристан не свернул с выбранного им пути, она с радостью за ним последовала, да еще и была более чем довольна результатом.А потом он порвал с ней, и она осталась ни с чем. Ну если не считать воспоминаний о ночи невероятных наслаждений.Боже, как мужчины усложняют жизнь! Зато она получила урок и хорошо его усвоила. Никогда больше она не позволит, чтобы какой-то мужчина нарушил ее одиночество… скуку. Неумолимую, абсолютную скуку ее существования.– Надеюсь, тебе уже лучше? – Фиона мягко тронула сестру за руку.– Не думаю.– Может, ты хочешь поговорить об этом? Я очень хорошо умею слушать.Симона пожала плечами.– Не знаю, с чего начать. Иногда мне кажется, меня что-то беспокоит. Потом, когда я пытаюсь придумать какой-то выход, я теряю нить, и мои мысли переключаются на другое.– А о чем ты думала, когда я к тебе подошла?– О том, как невыразимо скучна моя жизнь.– Скучна? О чем ты?– В моей жизни ничего нет, во всяком случае, ничего значимого. Я встаю утром, и мне совершенно нечего делать весь день – по крайней мере такого, что бы имело какое-то значение. Когда меня спрашивают, как прошел мой день и чем я занималась, я не могу рассказать ничего, что было бы хоть немного интересно. Если бы я не вставала, если бы решила провести всю оставшуюся жизнь, лежа в постели и глядя в потолок, это не затронуло бы ни единого человека на этой земле.– Неправда! Интересно, с чего ты так решила?– Ах, Фиона, полно! Твои животные погибли бы, если бы ты не находилась с ними рядом и не заботилась о них.Если бы что-то случилось с Дрейтоном, то либералы палаты лордов были бы потрясены, а рядом с Каролин оплакивающая мужа королева Виктория показалась бы спокойной. Если бы что-то случилось с Каролин, это стало бы крушением мира для всех нас. Но если бы я в ближайшие пять минут приказала долго жить… Абсолютно ничего не произошло бы.Фиона долго смотрела на сестру, а потом мягко улыбнулась:– Зато все по-другому, когда ты с лордом Локвудом, верно?– Во всяком случае, не уверена. Это было непростительно с моей стороны. – Симона вздохнула. – Каролин и Дрейтон – единственные известными мне люди, для которых отношения – это не просто обмен совокупления на деньги.– И что плохого, если ты сможешь иметь такое же счастье, как и наша сестра?– В надежде ничего плохого нет, – признала Симона. – Но безмерно глупо испытывать разочарование, когда тебе везет меньше, чем кому-то другому.– Ты так уверена, что между тобой и лордом Локвудом все кончено?– Да.По крайней мере с его стороны. С ее… Похоже, ее гордость еще недостаточно сильно ранена.– Он сообщил Дрейтону, что наша связь закончена.– Люди часто говорят что-то, когда от них этого ждут, но сами они так не считают.– А вот Тристан считает именно так.Фиона вздохнула:– Не знаю, не знаю. Ты все время даешь обещания Дрейтону, но редко их выполняешь.– Я совсем другое дело. Теперь бывшая любовница лорда Локвуда приехала в Лондон и…– И он не возобновлял отношений с ней.– Откуда тебе это известно?– Лорд Локвуд вышел следом за тобой из храма, а это значит, что он достаточно сильно привязан к тебе, и твои слезы его встревожили.Симоне тоже хотелось бы думать, что Тристан ведет себя благородно, пытается ее оберегать…– Возможно, ты и права.– Возможно? – Фиона засмеялась, ее глаза заискрились. – На твоем месте я бы подумала о том, где лучше выходить замуж – в Лондоне или в замке Райленд.Симона долго молчала.– Ты думаешь, я когда-нибудь выйду замуж за Тристана?– Да.– Но… Он сперва должен сделать предложение, – возразила Симона. – А это вряд ли случится.– С каких это пор ты ждешь, чтобы удача сама пришла к тебе? Если этот человек делает жизнь интересной, значит, добивайся его! Устроить скандал лучше, чем лежать в постели, смотреть в потолок и испытывать дикую скуку всю оставшуюся жизнь.– Каролин и Дрейтон…– Они искренне хотят, чтобы ты была счастлива.Вот как? Неужели они будут рады, когда семейное имя начнут смешивать с грязью?Симона вздохнула и постаралась улыбнуться сестре.– Я подумаю об этом, – пообещала она.– Иногда, – мягко заметила Фиона, – лучше не думать, а действовать. Впрочем, сюда уже идут Дрейтон и Хейвуд. Ты едешь с нами или у тебя другие планы?– Другие, – поспешно решила Симона, собираясь поскорее раствориться в толпе. – Если я кому-то понадоблюсь, пусть ищут меня у леди Эммалины.Фиона пробормотала что-то насчет привета лорду Локвуду от нее, но Симона не стала оборачиваться. Если Тристан действительно окажется у сестры… Симона не знала, что именно он от нее получит, но хороший пинок он точно заслужил, как и порцию холодного презрения, а еще хорошую выволочку. Но если он подарит ей ту улыбку, от которой у нее тает сердце, а потом зацелует до потери сознания, то…– То сколько можно морочить себе голову тем, чего не может быть! – проворчала Симона и решительно остановила наемную карету. Глава 14 Служащий гостиницы, должно быть, сбитый с толку их титулами и представленной Ноуландом бумагой, подтверждающей его работу в Скотленд-Ярде, бросился к лестнице, оставив Тристана и его друга ожидать в тихой приемной. Ноуланд, опершись на каминную доску, рассматривал свои ногти, а Тристан расхаживал по комнате и думал о том, сколько проблем может возникнуть во время этого разговора. Если Сара откажется вести себя разумно и проявить осмотрительность…Наконец он остановился перед Ноуландом:– Я бы предпочел выколоть себе глаз, только бы не вести этот разговор.Ноуланд благодушно хлопнул его по плечу:– Поверь, ты поступаешь правильно и наилучшим образом. Если бы ты ее не предостерег, то потом всю оставшуюся жизнь мучился бы угрызениями совести.– А ты уверен, что нет законов, которые оправдывали бы похищение, вызванное вескими причинами?– Совершенно уверен. Если Сара откажется действовать, чтобы спасти свою жизнь, ты ничего не сможешь сделать, чтобы заставить ее. Тебе придется просто удовлетвориться убежденностью, что твоя совесть теперь чиста.– А если Сара побежит рассказывать Люсинде о том, что Скотленд-Ярд заинтересовался этим делом?Ноуланд пожал плечами.– Это стало бы самым простым решением. Тогда Люсинде пришлось бы бежать из страны с тем, чтобы больше никогда сюда не возвращаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
«Как это возможно?» – думала Симона, дожидаясь, чтобы к ней присоединились Фиона и остальные. Она то злилась на него, то, спустя всего секунду, полностью соглашалась с ним. Этот человек соблазнил ее, тут же порвал с ней связь с быстротой, которая, даже по меркам повес, должна считаться чрезмерной, а потом появился с прежней любовницей. И все же ей не удается чувствовать к нему отвращение дольше, чем до следующей его улыбки. Она стала совершенно бесхребетной, слабой, настоящей идиоткой без грана здравого смысла и самоуважения. Ей следовало бы промолчать и тем самым предоставить ему возможность бежать на обед с мисс Эгей, чтобы выпить там литр отравы. Она только облагодетельствовала бы мир, избавив его от этого лгуна. Но нет: ей зачем-то понадобилось предупредить его о возможной опасности, а потом она еще сказала ему, что он должен предупредить свою прежнюю возлюбленную!Кстати, надо еще доказать, что Люсинда на самом деле злобная убийца, какой ее пытается представить Тристан. Он вполне мог выдумать все это, чтобы заручиться ее сочувствием и потом обольстить.Симона вздохнула. Если честно, она отправилась на встречу с ним в саду, заранее зная, что позволит ему вовлечь ее в опасную связь, а когда Тристан не свернул с выбранного им пути, она с радостью за ним последовала, да еще и была более чем довольна результатом.А потом он порвал с ней, и она осталась ни с чем. Ну если не считать воспоминаний о ночи невероятных наслаждений.Боже, как мужчины усложняют жизнь! Зато она получила урок и хорошо его усвоила. Никогда больше она не позволит, чтобы какой-то мужчина нарушил ее одиночество… скуку. Неумолимую, абсолютную скуку ее существования.– Надеюсь, тебе уже лучше? – Фиона мягко тронула сестру за руку.– Не думаю.– Может, ты хочешь поговорить об этом? Я очень хорошо умею слушать.Симона пожала плечами.– Не знаю, с чего начать. Иногда мне кажется, меня что-то беспокоит. Потом, когда я пытаюсь придумать какой-то выход, я теряю нить, и мои мысли переключаются на другое.– А о чем ты думала, когда я к тебе подошла?– О том, как невыразимо скучна моя жизнь.– Скучна? О чем ты?– В моей жизни ничего нет, во всяком случае, ничего значимого. Я встаю утром, и мне совершенно нечего делать весь день – по крайней мере такого, что бы имело какое-то значение. Когда меня спрашивают, как прошел мой день и чем я занималась, я не могу рассказать ничего, что было бы хоть немного интересно. Если бы я не вставала, если бы решила провести всю оставшуюся жизнь, лежа в постели и глядя в потолок, это не затронуло бы ни единого человека на этой земле.– Неправда! Интересно, с чего ты так решила?– Ах, Фиона, полно! Твои животные погибли бы, если бы ты не находилась с ними рядом и не заботилась о них.Если бы что-то случилось с Дрейтоном, то либералы палаты лордов были бы потрясены, а рядом с Каролин оплакивающая мужа королева Виктория показалась бы спокойной. Если бы что-то случилось с Каролин, это стало бы крушением мира для всех нас. Но если бы я в ближайшие пять минут приказала долго жить… Абсолютно ничего не произошло бы.Фиона долго смотрела на сестру, а потом мягко улыбнулась:– Зато все по-другому, когда ты с лордом Локвудом, верно?– Во всяком случае, не уверена. Это было непростительно с моей стороны. – Симона вздохнула. – Каролин и Дрейтон – единственные известными мне люди, для которых отношения – это не просто обмен совокупления на деньги.– И что плохого, если ты сможешь иметь такое же счастье, как и наша сестра?– В надежде ничего плохого нет, – признала Симона. – Но безмерно глупо испытывать разочарование, когда тебе везет меньше, чем кому-то другому.– Ты так уверена, что между тобой и лордом Локвудом все кончено?– Да.По крайней мере с его стороны. С ее… Похоже, ее гордость еще недостаточно сильно ранена.– Он сообщил Дрейтону, что наша связь закончена.– Люди часто говорят что-то, когда от них этого ждут, но сами они так не считают.– А вот Тристан считает именно так.Фиона вздохнула:– Не знаю, не знаю. Ты все время даешь обещания Дрейтону, но редко их выполняешь.– Я совсем другое дело. Теперь бывшая любовница лорда Локвуда приехала в Лондон и…– И он не возобновлял отношений с ней.– Откуда тебе это известно?– Лорд Локвуд вышел следом за тобой из храма, а это значит, что он достаточно сильно привязан к тебе, и твои слезы его встревожили.Симоне тоже хотелось бы думать, что Тристан ведет себя благородно, пытается ее оберегать…– Возможно, ты и права.– Возможно? – Фиона засмеялась, ее глаза заискрились. – На твоем месте я бы подумала о том, где лучше выходить замуж – в Лондоне или в замке Райленд.Симона долго молчала.– Ты думаешь, я когда-нибудь выйду замуж за Тристана?– Да.– Но… Он сперва должен сделать предложение, – возразила Симона. – А это вряд ли случится.– С каких это пор ты ждешь, чтобы удача сама пришла к тебе? Если этот человек делает жизнь интересной, значит, добивайся его! Устроить скандал лучше, чем лежать в постели, смотреть в потолок и испытывать дикую скуку всю оставшуюся жизнь.– Каролин и Дрейтон…– Они искренне хотят, чтобы ты была счастлива.Вот как? Неужели они будут рады, когда семейное имя начнут смешивать с грязью?Симона вздохнула и постаралась улыбнуться сестре.– Я подумаю об этом, – пообещала она.– Иногда, – мягко заметила Фиона, – лучше не думать, а действовать. Впрочем, сюда уже идут Дрейтон и Хейвуд. Ты едешь с нами или у тебя другие планы?– Другие, – поспешно решила Симона, собираясь поскорее раствориться в толпе. – Если я кому-то понадоблюсь, пусть ищут меня у леди Эммалины.Фиона пробормотала что-то насчет привета лорду Локвуду от нее, но Симона не стала оборачиваться. Если Тристан действительно окажется у сестры… Симона не знала, что именно он от нее получит, но хороший пинок он точно заслужил, как и порцию холодного презрения, а еще хорошую выволочку. Но если он подарит ей ту улыбку, от которой у нее тает сердце, а потом зацелует до потери сознания, то…– То сколько можно морочить себе голову тем, чего не может быть! – проворчала Симона и решительно остановила наемную карету. Глава 14 Служащий гостиницы, должно быть, сбитый с толку их титулами и представленной Ноуландом бумагой, подтверждающей его работу в Скотленд-Ярде, бросился к лестнице, оставив Тристана и его друга ожидать в тихой приемной. Ноуланд, опершись на каминную доску, рассматривал свои ногти, а Тристан расхаживал по комнате и думал о том, сколько проблем может возникнуть во время этого разговора. Если Сара откажется вести себя разумно и проявить осмотрительность…Наконец он остановился перед Ноуландом:– Я бы предпочел выколоть себе глаз, только бы не вести этот разговор.Ноуланд благодушно хлопнул его по плечу:– Поверь, ты поступаешь правильно и наилучшим образом. Если бы ты ее не предостерег, то потом всю оставшуюся жизнь мучился бы угрызениями совести.– А ты уверен, что нет законов, которые оправдывали бы похищение, вызванное вескими причинами?– Совершенно уверен. Если Сара откажется действовать, чтобы спасти свою жизнь, ты ничего не сможешь сделать, чтобы заставить ее. Тебе придется просто удовлетвориться убежденностью, что твоя совесть теперь чиста.– А если Сара побежит рассказывать Люсинде о том, что Скотленд-Ярд заинтересовался этим делом?Ноуланд пожал плечами.– Это стало бы самым простым решением. Тогда Люсинде пришлось бы бежать из страны с тем, чтобы больше никогда сюда не возвращаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26