А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

– Мелинда дерзко усмехнулась. – Будучи особой практичной и расчетливой, я намерена приберечь свои чары для одного богатого холостяка – он, кстати, помоложе лейтенанта на несколько лет!
– Господи, сегодня все прямо сговорились – только и делают, что намекают на мой возраст! – воскликнула Фоли. – Этот джентльмен старше меня всего на четыре года. Если тебе он кажется дряхлой развалиной, изобразишь притворную любезность. Мы переедем в его особняк на время сезона, если…
– Ну конечно, конечно! Мама, ты просто прелесть!
– Если он догадается нас пригласить, – хмуро закончила Фоли.
– О, об этом не стоит беспокоиться. Ты его уговоришь, – заявила Мелинда.
– Сомневаюсь. Последнее письмо от него я получила… – Фоли помолчала. – Вскоре после того, как умер твой отец, упокой Господи его душу. Нам надо постараться использовать лейтенанта Кэмбурна в своих интересах. Ты завтра же отправишься в Букингемшир.
– Завтра! Так скоро?
Фоли махнула рукой на объемистый пакет.
– Хокридж и Джеймс, – вздохнула она. – Ты же знаешь, они всегда все решают за нас. Мелинда насмешливо фыркнула:
– Я знаю только одно: с ними ты тоже договоришься, если захочешь. Зачем нам так спешить?
– А зачем медлить? Твой весенний гардероб уже готов.
– Но сборы…
– Можно подумать, тебе ни разу не приходилось собираться за одну ночь, чтобы ускользнуть от кредиторов! Это же так увлекательно. Хватай свои платья и то, что еще осталось от драгоценностей, и вперед – завоевывать сердца и опустошать кошельки других пижонов!
– Мама, да ты просто авантюристка! – нежно проворковала Мелинда.
– Я знаю, – ответила Фоли, взявшись за ручку двери. – Иногда я думаю, что мне надо было родиться разбойником.
Она собрала вещи падчерицы в четвертом часу утра. Мелинда покинула ее гораздо раньше – она так устала, что заснула в кресле и была препровождена в спальню. Фоли решила, что лучше подождать до семи, когда к их двери подъедет почтовая карета. Она заварила себе чая на кухне и присела у стола, перечитывая письмо.
Милый рыцарь. Он приходил к ней вместе с письмами из далекой страны – таинственный и волнующий, робкий и романтичный. Волшебный единорог, каким-то чудом очутившийся в сплоченных рядах английской армии в Индии.
Фоли отпила чая, задумчиво теребя краешек письма. Этот человек – воплощение женской мечты. Несбыточной мечты.
Сердиться на него долго она не могла. Первые дни после получения того злосчастного письма она его ненавидела. И ненавидела себя за то, что допустила такое. Но ненависть мало-помалу угасла, а боль в сердце со временем поутихла. Как она могла обвинять его во лжи? Ведь она сама стремилась быть обманутой. И до чего же была несчастна, если смогла влюбиться в того, кто существовал только на бумаге!
Так что он поступил правильно. Она в этом ни секунды не сомневалась. Ей очень хотелось написать ему, чтобы сохранить отношения, остаться друзьями. И в то же время понимала, что это невозможно – вряд ли удастся исключить из этих отношений сердечную привязанность.
Поэтому писать ему она больше не стала. Но продолжала думать о нем каждый день в течение последних четырех лет. Постепенно воспоминания стали привычными, как нежная кашемировая шаль, ласкающая плечи, или вечерняя молитва, в которой она упоминала его имя.
Несколько месяцев спустя мистер Хокридж и мистер Джеймс сообщили ей, что его отец скончался, а лейтенант Роберт Кэмбурн, вступивший в права наследства по завещанию, отныне является опекуном ее приемной дочери. Но это известие не принесло никаких перемен, Роберт ей так и не написал, и Фоли перестала ждать почтальона.
По крайней мере перестала надеяться. А ждать она готова была до самой смерти. Но теперь…
Теперь он просит ее приехать к нему. Требует. Из его последнего письма следует, что характер его не изменился, но насчет собственного характера она не была уже так уверена. За те годы, что прошли после смерти Чарлза, сердце ее где-то покрылось броней, а где-то и смягчилось. Они с Мелиндой подружились, и эта дружба переросла в нежную привязанность.
Мелинда – ее главная забота. Фоли помнила их размолвки, холодную враждебность, с которой относилась к ней маленькая падчерица, но все это давно в прошлом. Лед постепенно таял, и теперь Фоли мечтала только о том, чтобы Мелинда выгодно вышла замуж и была счастлива. А сама Фоли будет жить где-нибудь поблизости, но не в доме падчерицы и ее супруга, а в маленьком коттедже, который снимет на скромные средства, оставленные ей Чарлзом. А потом у Мелинды появятся дети, которых Фоли будет баловать, и, если повезет, она познакомится с соседками и будет сплетничать с ними вечерком за чашкой чая и…
И она должна с ним встретиться. Приехать к нему домой, увидеть его жену. Фоли охватило отчаяние. Ей не хотелось с ним встречаться. Пусть бы он навеки остался в ее памяти благородным рыцарем из сказки. И принадлежал бы ей, только ей одной.
Она отпила еще чаю, и к горлу подкатил комок. Фоли шмыгнула носом, прерывисто вздохнула и сунула письмо в карман передника.
– Мама, это невозможно! – воскликнула Мелинда, стоя на крыльце между чемоданчиком и дорожным сундуком. Деревенскую улицу накрыл пеленой утренний туман. – Одна я не поеду!
– Ты поедешь с Салли. В письме сказано, что вы будете на месте до темноты, – возразила Фоли, проверяя, прочно ли застегнута кожаная пряжка чемодана. – Я что-то неважно себя чувствую, а когда вы приедете, миссис Кэмбурн возьмет тебя под свою опеку.
– Если ты плохо себя чувствуешь, я тем более должна остаться! – Мелинда обернулась к Салли, откинув капюшон серого плаща. – Сейчас же ступай за доктором Мартином.
– Нет, нет! – горячо запротестовала Фоли. – Ничего серьезного, просто голова немного разболелась.
Мелинда подозрительно сощурилась.
– Глаза у тебя красные и опухшие, – заметила она. – Ты выглядишь так, словно проплакала всю ночь.
– Благодарю покорно, – усмехнулась Фоли. – Я всю ночь собирала твои чемоданы!
– Но я-то тебя не просила! Это неразумно! Неудивительно, что ты плохо себя чувствуешь, – всю ночь глаз не сомкнула. Не понимаю, к чему так спешить…
– А вот и почтовая карета! – сказала Фоли, заслышав цоканье копыт по мостовой и скрип колес.
Из тумана появился элегантный экипаж, лошади замедлили шаг, а форейтор, восседавший на передней лошади, внимательно разглядывал вывески домов. Кроме него, карету сопровождали два лакея – признак наивысшей роскоши. Фоли помахала им рукой.
– Я не поеду, – решительно заявила Мелинда. – Без тебя, мама, я и с места не стронусь.
Экипаж остановился у Бридженд-Хауса. В соседнем доме отворилось окно гостиной, и из него, как куколки в чепчиках, высунулись две старушки Нанни.
– Ты поедешь, это решено, – тихо, но твердо промол вила Фоли. Лакеи спрыгнули на землю, и она указала им на багаж. – Это все.
Один из них поднялся по ступенькам и поклонился.
– Миссис Гамильтон?
– Да, – ответила Фоли, глядя снизу вверх на дородного парня. Несмотря на изысканный поклон, в нем чувствовалась грубая сила, как если бы ему доводилось не только таскать дамские чемоданчики, но и работать в доках.
– Салли, а где корзинка, которую я приготовила?
– Вот она, мэм. – Горничная подхватила корзинку.
– Поставь ее на сиденье. – Фоли повернулась к лакею, который, похоже, не спешил укладывать багаж. Она указала на дорожный сундук. – Сначала погрузите его.
– Прошу прощения, мэм, – сказал он. – Позвольте узнать, здесь есть ваши чемоданы?
– К сожалению, нет. Я плохо себя чувствую и не могу ехать.
– Мама!
Фоли сердито сверкнула глазами на падчерицу.
– Не устраивай сцену, Мелинда. На нас глазеет вся деревня. Салли, отнеси же наконец корзинку в карету!
– Прошу прощения, мэм. – Лакей вытащил из кармана письмо. Фоли заметила знакомый почерк, и у нее екнуло сердце. Она взяла записку и сунула в кармашек передника. Лакей снова отвесил ей поклон.
– Мистер Кэмбурн велел сказать, чтобы вы прочитали это письмо прямо тут же.
– В самом деле? – Фолли гордо выпрямилась. – Не думаю, что я обязана ему подчиняться.
– В таком случае, мэм, – продолжал лакей, – я не стану грузить ваш багаж. Таков приказ мистера Кэмбурна.
– Но как же это? – воскликнула Фоли.
– Мама, да что на тебя нашло? – прошипела Мелинда, приветливо помахав старушкам Нанни. – Прочитай, что тебе написал этот джентльмен, – только и всего. Может, это изменит все наши планы.
Фоли вернулась в дом, прикрыла за собой дверь и, хмурясь, сломала печать на письме.
«Дорогая моя!
Представляю, как Вы злитесь, читая это письмо. Милая моя Фолли, я знаю, что Вам нелегко подчиниться. Если Вы не хотите простить меня, никто от Вас этого и не требует.
Вы даже можете не разговаривать со мной, если Вам так удобнее. Но наберитесь храбрости приехать ко мне. Малодушие и трусость Вам несвойственны – в этом я уверен. Но если Вы не приедете сейчас, я лично явлюсь за Вами.
Роберт».
Она прикрыла глаза и прислонилась к стене. С губ ее сорвался стон. – Не заставляй меня приезжать. Не заставляй… Невыносимый стыд, который она испытала, прочтя его последнее письмо, захлестнул ее, как в тот роковой день, заставив заново осознать свое легкомыслие, одиночество и тайную измену супругу. Она не имела никакого права ни влюбляться в этого человека, ни требовать от него правды… и все же чувствовала себя униженной, словно он был ее женихом. Во всем виновата она сама: ведь ни разу не поинтересовалась, свободен ли он, и напрочь забыла, что сама не свободна. И вот так, безрассудно, бездумно, влюбилась в несбыточную мечту. Она снова пробежала глазами его записку.
– Не заставляй меня, – прошептала она. – Прошу тебя, Роберт.
Но, говоря так, она понимала, что ей придется ехать. Его слова задели ее за живое. Если она сейчас к нему не поедет, то потом всю жизнь будет презирать себя за трусость.
Когда Фоли очнулась от беспокойной полудремы на скомканном плаще в тряской карете, экипаж проезжал мимо кирпичной стены, которая в сумерках казалась бесконечной. Лошади мерной рысью скакали по лужам. Ливень обошел их стороной, но Фоли видела вдалеке за холмами уходящую тучу, сквозь которую пробивались золотистые лучи вечернего солнца.
Мелинда, раскрасневшаяся от ветра, поймала взгляд Фоли.
– Мы почти приехали! – радостно воскликнула она. – Форейтор говорит, что эта стена окружает Солинджер-Эбби.
Форейтор восседал на гнедой коренной, трусившей впереди. Голые ветви деревьев, высунувшиеся из-за кирпичной стены, хлестали по крыше кареты, разбрызгивая капли по стеклам окон. Хотя дорогу обрамляли подстриженные кусты и газоны, за стеной ограды рос настоящий лес. Черные, мокрые от дождя кроны тянулись к облакам, которые расцветила радуга.
– Мрачноватый пейзаж, – пробормотала Фоли. – Но мне нравится.
– Возможно, тебе захочется написать здесь роман, – сказала Мелинда и, понизив голос, продекламировала: – «Старые дубы заманивали ее в чащу…»
– Ну конечно, – согласилась Фоли. – Именно так.
Экипаж замедлил ход и подъехал к аккуратному кирпичному домику-сторожке. Привратник заулыбался, выйдя на крыльцо, а форейтор крикнул:
– Приехали миссис и мисс Гамильтон!
Сторож приветливо помахал рукой и отворил чугунные ворота. Лошади, устало фыркая, вошли в ворота и потрусили дальше.
Фоли и Мелинда с любопытством высматривали господский дом, но из-за могучих ветвистых деревьев и разросшихся под ними кустов ничего не было видно. Ямы и канавы недавно засыпали гравием, и дорога петляла, все дальше углубляясь в лес.
Особняк появился перед ними так неожиданно, что они невольно ахнули, как впечатлительные школьницы. Вечернее солнце позолотило краснокирпичные стены здания эпохи Тюдоров с его сказочными фронтонами, причудливыми дымоходами, круглыми башнями, увенчанными изящными шпилями. По мере того как экипаж приближался, особняк, казалось, рос на глазах, открывая взгляду все больше деталей: флигели, окна, островерхие фронтоны, украшенные барельефами геральдических животных. Экипаж переехал по мосту через ров с водой.
– Мама, тебе непременно надо написать здесь роман, – смеясь, заметила Мелинда.
– Да, звучит заманчиво! – Фоли спрятала судорожно сжатые руки под плащ, сложенный на коленях. Да, именно таким и должен быть его дом. И поместье – все проникнуто романтикой и тайной. Так и чудится, что вот-вот из лесной чащи появится рыцарь на коне с развевающимся знаменем и в сияющих доспехах.
Такое приветствие было бы вполне в духе Роберта Кэмбурна, подумала она, невольно улыбнувшись. Он бы наверняка с удовольствием переоделся в средневековый костюм, придав своему маскараду шуточный характер, – от него всего можно ожидать.
Но вместо средневекового рыцаря карету встретил лакей в парике. Он открыл дверцу экипажа, Фоли и Мелинда вышли, тайком разминая затекшие руки, ноги и спины. Салли принялась собирать шали и гребешки, которые они разбросали по сиденьям.
Фоли взглянула на окна. Тысячи бриллиантовых огней замигали, отражая заходящее солнце. В воздухе пахло самшитом и дождем.
– Мадам, – промолвил дворецкий, ожидавший на ступеньках крыльца. Он был одет в черный бархатный костюм и белые чулки. Скуластое лицо, светлые волосы. Для дворецкого, управляющего таким огромным особняком, он слишком молод, подумала Фоли.
Они прошли вслед за ним под массивные своды входа. Внутри царил полумрак, и поначалу трудно было разглядеть что-нибудь, кроме темных стен, обитых панелями. Сердце Фоли замирало от волнения. В любую секунду мог появиться хозяин поместья или, еще того хуже, его жена, и как ни старалась Фоли совладать с собой, страх сжал ее в своих тисках.
– Миссис Гамильтон, – раздался мужской голос, и Фоли испуганно обернулась. Высокий мужчина, стоявший у бокового входа в кладовую, почтительно опустил глаза. Она подумала было, что это Роберт, но тут же догадалась, что это, наверное, и есть дворецкий – он заложил руки за спину и не сделал никаких приветственных жестов, только почтительный поклон.
К тому же он совсем не походил на Роберта. Правда, она понятия не имела, как он должен выглядеть, но уж точно не так. У незнакомца черные волосы и мрачное выражение лица. Он ни разу не взглянул на нее и в то же время что-то или кого-то высматривал, беспокойно оглядывая коридор и двери.
– Ваши комнаты наверху, Лэндер вас проводит, – сказал он. – Обед в восемь.
– В восемь, – повторила Фоли, несколько обескураженная таким холодным приемом. – Нам позволено будет засвидетельствовать свое почтение мистеру и миссис Кэмбурн?
Он чуть повернул голову и взглянул на нее искоса, как будто его слепил исходящий от нее свет.
– Прошу прощения. Я и есть Роберт Кэмбурн. – Затем на какую-то долю секунды остановил на ней ясный взгляд серых глаз, окаймленных черными ресницами. Так пристально, исподлобья смотрят волки.
Фоли тоже смотрела на него. Если он и узнал ее, то виду не подал. Подобно какому-нибудь принцу эпохи Возрождения, он был мрачен и сдержан, но в его чертах не было и намека на любезность. Узкое лицо, прямой нос, темный загар, суровый рот и черные брови. И глаза – светлые, яростные, как у пойманного зверя. Он снова потупился.
– Миссис Гамильтон, добро пожаловать в Солинджер-Эбби.
Фоли так и приросла к полу.
«Нет! – хотелось ей крикнуть. – Нет, это не ты! Ты не Роберт! Это неправда!»
Мелинда коснулась ее руки.
– Мы счастливы познакомиться с вами, сэр, – сказала она, сделав книксен, и сжала руку Фоли. – Идем наверх, мама.
Фоли повернулась, как слепая, и, ведомая падчерицей, последовала за слугой по коридору и вверх по каменной лестнице. Она словно оцепенела и ничего не замечала вокруг.
Очутившись в спальне в желтых тонах, она никак не могла заставить себя переступить порог. Мелинда приблизилась к ней.
– Мама, да не смотри ты с таким ужасом! – мягко про молвила она. – Ты наверняка оскорбила его в лучших чувствах.
Фоли подняла глаза.
– Я не верю, что это он.
Мелинда грустно улыбнулась.
– Мне жаль, что он тебя разочаровал. Возможно, когда ты узнаешь его поближе…
– Да знаю я его! – Фоли отвернулась и села на кровать. Встряхнув головой, мрачно рассмеялась. – Думала, что знаю. Мне кажется… – Она слегка пожала плечами. – Мне кажется, он должен был выказать больше радушия при встрече с нами.
– Может быть, он застенчив?
– Никогда не предполагала, что увижу его таким. Он… – Она покачала головой.
– В нем есть что-то зловещее? – усмехнулась Мелинда.
– Дьявольски зловещее! – воскликнула Фоли. Она сказала это в шутку, но дрожь пробежала по телу.
– А я нахожу, что он хорош собой. Для джентльмена он очень даже красив.
Фоли снова покачала головой.
– Он не Роберт Кэмбурн! – воскликнула она. – Боже, какие у него глаза! Да он наверняка сумасшедший!
– Мама, ты доведешь себя до истерики. Это на тебя не похоже. – Мелинда взглянула на нее с надеждой: – А ты, случайно, не читаешь вслух свой будущий роман?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35