Выжил, выкарабкался, забрался наверх, да так высоко, что стал
Куратором Безопасности. И теперь опять за свое. Мало ему денег, почета и вл
асти, еще могущества ассуров подавай. Этот не дрогнет, наворотит делов, на
порет косяков, повыпускает кровушки. По щиколотки, по лодыжки, до колен, до
горла, выше крыши. Во славу Вседорбийской идеи демократии. Тьфу! А скорее
всего, во славу своих личных амбиций. Амбиций ануннака без сердца и души.

Ц Вопросов нет. Все ясно и понятно, Ц не сразу отозвался Ан, брезгливо ус
мехнулся, с достоинством кивнул. Ц Ну что, будем разбегаться? Пойду-ка я п
омаленьку к себе, охвачу инструктажем народ.
Ц Не спеши, мой друг, не гони волну, мы ведь так давно не виделись, Ц улыбн
улся Алалу. Ц Ты знаешь, как бы там ни было, а ведь ты часть моей жизни. Имен
но мысли о тебе придавали мне силы, заставляли подниматься из дерьма, нап
олняли значением все мое существование. Там, на нижнем уровне шахты, в рад
аниевой пыли, в облаках рудного газа. О, как мне хотелось встретиться с тоб
ой, заглянуть тебе в глаза, услышать твой знакомый голос. Так что не спеши,
позволь мне напоследок развлечь тебя, впечатления, уверяю, будут неповто
римыми.
С этими словами он поднялся, взял медъемкость со стола, не спеша открыл и,
вытащив оранжевый, с фасолину контейнер, без всякой интонации позвал:
Ц Номер сорок восемь, ко мне.
Ц Внимание и повиновение, начальник, Ц ближний из мордоворотов ожил, бо
дро отделился от стены и статуей командора в белом вытянулся перед Алалу
. Ц Повелитель номер сорок восемь. Внимание и повиновение.
Ц На, жри, Ц ткнул ему фасолину Алалу. Ц Жуй.
Мордоворот послушно взял, сунул, не раздумывая, в рот и тут же тяжело упал,
забился, скорчился эмбрионом на полу. Всхлипнул судорожно, застонал, дер
нулся и навсегда затих. По подбородку его, клубясь, текла обильная желтая
пена.
Ц Ну, как шоу? Впечатляет? Ц воодушевился Алалу, подмигнул и резко повер
нулся к стенке, где скучал второй мордоворот. Ц Эй, номер двадцать три. Те
ло сорок восьмого в конвертер.
Ц Да, начальник. Внимание и повиновение, Ц встрепенулся тот, почтительн
о кивнул и, с легкостью подхватив почившего коллегу, моментом отчалил из
закута. Обыденность происходящего убивала Ц ни сожалений, ни вопросов,
ни сомнений. Ничего ануннакского.
Ц Что, хороши? Ц хмыкнул ему в спину Алалу. Ц Наша новая секретная разра
ботка под названием Патентованный Боец. Ануннаки, но без ануннакских сла
бостей. Выращиваются в пробирке, воспитываются в строгости, умны и иници
ативны, не то что биокиборги. Но полностью управляемы, предсказуемы, лише
ны привязок и знают единственный закон Ц приказ начальника. К тому же пс
ихически продвинуты, подвергнуты нейропрограммированию и знают пару о
ккультных фокусов на уровне магистра магии. Не ассуры, конечно, но и то хор
ошо. М-да, очень хорошо. Впрочем, как ты мог бы заметить, у меня все отличног
о качества. И отрава в том числе, Ц Алалу снова взялся за свою емкость с яд
ом, медленно священнодействуя, открыл и, вытащив зелено-черную фасолину-
контейнер, демонстративно зарядил ее в инъектор-пистолет. Ц Сейчас, дру
г мой, ты узнаешь это на своей шкуре. Точнее, мозге. Очень хорошо узнаешь.
Тут же длинное, являющееся по сути дела зондом дуло вонзилось Ану глубок
о в ноздрю Ц с хрустом раскололся мир, боль на время погасила его краски,
а из мрака, из липкой темноты доносился громкий смех Алалу:
Ц Ну что, друг мой, как ощущения? Я же предупреждал, что это шоу запомнится
надолго. О, ты будешь помнить о нем все время, каждую минуту, каждый миг. В ба
шке у тебя сидит контейнер с ядом, с тем самым, очень качественным, действи
е которого ты только что видел. Только концентрация его подобрана так, чт
о действует он не сразу, медленно и печально. Однако каждые четыре часа не
обходимо принимать противоядие. Иначе Ц масса впечатлений и страшная, ж
уткая, пролонгированная смерть. Так что давай, друг мой, иди общайся с наро
дом, а потом возвращайся Ц с банковской матрицей и с планом на перспекти
ву. Подробным, обстоятельным, разработанным до мелочей. И если он меня, дру
г мой, устроит, то, так и быть, я дам тебе противоядие. Ну а если нет, Ц Алалу
вдруг выругался, затрясся от бешенства и, уже не владея собой, хотел было у
дарить Ана в лицо крепким, похожим на кувалду мосластым кулаком, Ц сдохн
ешь, сука, загнешься, окочуришься.
Однако Ан уже пришел в себя и инстинктивно уклонился, так что Алалу снова
подал голос, еще свирепее и еще активнее:
Ц Ну, сука, ну, бля!
Не мудрено, было с чего. Кулак его со всего маха попал в бронированную маку
шку шлема, тут не захочешь, а закричишь.
Ц Ушатаю! Раздербаню! На ноль помножу! Ц прижал Алалу к брюху подраненн
ую руку, ужасно зарычал и превратился в старого недоброго Алалу, беспред
елыцика с Нибиру. Со всеми соответствующими мерзкими аксессуарами Ц ру
ганью, пальцовками, угрозами и понтами. Казалось, еще чуть-чуть, и он схват
ится за бластер, дабы разнести на протоплазму, на молекулы, на атомы этого
лидера гнойного, ложкомойника Ана.
Однако ничего, обошлось. Вернее, обошлось малой кровью. Той самой, свежевы
пущенной, окрасившей кулак Алалу.
Ц Ладно, Ц неожиданно прервался он, смачно пососал конечность, и жуткая
, напоминающая оскал ухмылка скривила его губы. Ц Сочтемся. Какие наши го
ды. Увидимся. Через четыре часа.
Все еще продолжая скалиться, он вытащил командный пульт, не глядя надави
л на ввод, и сейчас же страшная, неотвратимая тяжесть горою навалилась на
Ана: кокон силового концентрированного поля сжал его со всех сторон, сби
л, словно дубиной, дыхание, сдернул, как пушинку, с табурета. Сил хватило то
лько на то, чтобы закрыть бронезабрало, а мимо уже мелькали потолки, стены
, проходы, переборки. Вроде бы небольшой с виду супербот внутри являл собо
й лабиринт Минотавра. Наконец нелегкая занесла Ана в шлюз, с минуту проде
ржала в полумраке и, дав понаслаждаться урчанием насосов, швырнула на пр
осторы метагалактики. Снова прошелся по глазам свет мириадов звезд, знак
омо заголубела Земля, привычно, жаркой сковородой, напомнило о себе Солн
це, посудина Алалу в его лучах казалась исполинским фаллосом, очень симв
олично направляющимся в сторону вульвообразно-треугольного линкора.
«Вот, вот, шел бы ты в пизду», Ц пожелал ему удачи Ан, сориентировался в про
странстве и тоже включил скорость, максимальную Ц времени, если Алалу н
е врал, оставалось немного. А ведь наверняка не врал, не брал на понт, не зак
олачивал баки, не вешал лапшу… Все точно рассчитал, гад, устроил веселую ж
изнь… Падла…
Призрачно мерцали звезды, старалась реактивная струя, плыл в космическо
м пространстве Ан, а внутри него, где-то в подсознании, работали, постукив
али, отсчитывали время часы. Тик-так, тик-так, тик-так. Еще секунда, еще, еще.
Сколько там их еще осталось-то в запасе? В активе? До самого конца? Да, да, до
конца. Он, Посвященный в Мудрость и Воин по крови, не будет брать подачки и
з рук своего врага. Лучше уйдет… Правда, уйдет не впустую, не напрасно, не т
ихо, не зря. Уходя, громко хлопнет дверью. Помня хорошо слова своего отца: «
Все мы, сынок, когда-нибудь сдохнем. Весь вопрос только как…»
Несся в бесконечности Ан, насиловал ранцевый двигатель, держал верный ку
рс на звездолет. И не было в его душе ни страха, ни сожаления, ни горечи, ни о
биды на судьбу. Чего обижаться-то Ц пожил. Пошумел, покуролесил, показал
себя, полюбил. Близко видывал смерть и не отказывался от жизни, много выпу
стил крови, но и в бою говорил, что хотел, ни перед кем не гнул шею, замутил б
ольшое дело, воспитал двух сыновей. Гм… М-да, что-то хреново воспитал… Что
Энки, что Энлиль, два сапога пара… Каретная… В общем, несся Ан на бреющем п
о околосолнечной орбите, и в душе его царил абсолютный нуль
При температуре абсолю
тного нуля прекращается движение молекул.
. Одна лишь несуразная, убийственная мысль почему-то беспокоила ег
о: а ну как не услышат, оплошают, не откроют этот чертов люк, протянут драго
ценное время? Сколько там ему еще осталось-то?
Однако беспокоился он зря, люк уже был предусмотрительно открыт, внешние
створки распахнуты настежь, а у высокого порога шлюзового терминала сто
ял субподорлик в тяжелом скафандре. Он гостеприимно махнул рукой, изобра
зил подобие респект-салюта и, подождав, пока Ан в темпе зарулит внутрь, вз
ялся за массивный, на времянке, рубильник. Щелк Ц и внешний периметр закр
ылся. Щелк Ц и заклубился облаком дезактивирующий туман. Щелк Ц и заурч
али, потянули воздух активированные вручную могучие насосы. Скоро Ан уже
стоял на пандусе, лично снимал обрыдлый скафандр и внимательно, с какой-т
о странной улыбочкой, слушал старавшегося с докладом Тота. Тот, как всегд
а, говорил по существу: главный двигатель, оказывается, можно было запуст
ить безо всякой автоматики, непосредственно из машотсека, при помощи зав
одского тарировочного режима. Сразу взять с места, с невиданным напором
Ц дать пиковую, запредельную, неконтролируемую мощность. Что равносиль
но стопроцентному, хорошо продуманному самоубийству. Ну, во-первых, выбр
ос пси-гиперонов; во-вторых, пульсации мегахронного поля; ну а в-третьих, с
уперускорение, разрывающее внутренности, деформирующее кости, делающе
е из ануннака кровавую котлету. А потом, куда лететь-то, в какую сторону? От
пушек сублинкора все равно не уйти…
Ц Ладно, Ц Ан освободился наконец из объятий скафандра, глянул на часы,
отрывисто вздохнул. Ц Через полчаса чтобы все наши у меня. В полном соста
ве. Нет, нет, ребята, я один, Ц улыбнулся он охранникам Гиссиде и Таммузу, д
ружески кивнул Тоту и двинулся к себе Ц через весь корабль, наверх, навер
х, в роскошь и расслабуху президентской палубы. Шел, смотрел по сторонам, в
здыхал, непроизвольно вспоминал былое. Да, а ведь большая часть его жизни
прошла здесь, в звездолете, в этом исполинском, вращающемся на орбите утю
ге. Да, послужил, голубчик, послужил, изрядно пригодился, был и домом, и кров
ом, и убежищем не одну тысячу лет. И не две, и не три. И не десять. И не сто… И во
т сейчас, видит бог, выполнит свое последнее, самое главное предназначен
ие. Если этот бог не выдаст, а свинья не съест…
Однако, несмотря на мысли, Ан не забывал и про ноги, напористо держал бодры
й темп и вскоре уже был у себя Ц в парадном, однако необремененном роскош
ью рабочем кабинете. Здесь его ждали с любовью и нетерпением: на коврике, в
ысунув язык, лежал черный, в красных яблоках альдебаранский муркот. Огро
мный, саблезубый, до одури опасный. Кажется, давно ли он был котенком, заба
вным, маленьким, с висячими ушами. Теперь вот морда в инее, гноящиеся глаза
, облезлый, некогда пушистый, длиннющий мощный хвост. Да, время-время, безж
алостный невидимый убийца. Куда до него муркоту. И чего Ан только ни делал
Ц и гипервакцинацию, и криотерапию, и зообиовибротомографию Ц нет, нич
его не помогало, начисто стереть программу смерти в генах питомца не пол
учалось никак. Впрочем, сейчас вроде бы это уже не имело ни малейшего знач
ения…
Ц Ну, здорово, зверюга, здорово. Ц Ан с ловкостью увернулся от розового я
зыка, погладил треугольные, с кисточками уши и, вытащив из криогенника ло
ток с деликатесами, с отеческой улыбкой положил его на пол. Ц Давай. Боль
ше не придется.
Самому ему есть что-то не хотелось, да и вообще было как-то не по себе Ц ло
мило позвоночник, кружилась голова, желудок трепыхался где-то у самого г
орла. Как видно, Алалу не понтовался, и гадская его отрава уже начинала дей
ствовать.
Ц Мр-р-р-р, Ц рявкнул муркот, не спеша поднялся, с достоинством понюхал и
взялся за еду: ну кто же по своей воле откажется от икры карпа Ре? Пряного з
акваса, крупного зерна, да еще с молоками да с ястыками? Да никто…
А в кабинет тем временем стал набиваться народ, все ануннаки нормальные,
свои, проверенные в деле: Тот, Мочегон, Красноглаз, братаны, Гиссида, Тамму
з, Исимуд и игиги
Здесь: кое-кто из орлов.
. Эх, жаль, что не было здесь Нинурты и Шамаша, корешей бывалых, кручен
ых, верченых, достойно прошедших все тяготы и препоны. Эти бы подсобили, эт
и бы помогли. А вот о наследничках своих Ан и не вспомнил даже, ничуть не оп
ечалился, нисколько не загрустил. Вернее, само собой вспомнил, качнул гол
овой, вроде бы нахмурился и… с облегчением вздохнул. Нет их, и слава богу. А
то опять Ц шум, гам, гвалт, кипеж, крик, разборки и махаловки. Подрыв голимы
й и конкретный отцовского незыблемого авторитета. Бардак. Конечно, слава
богу. Хорошо, что они там, на Земле, подальше от парализаторов и бластеров.
Хотя нет, если Алалу не стреножить, то эта гнида доберется до всех Ц и до л
юдей, и до богов, и до приматов, и до лулу. Всех пустит в расход, в распыл, в кон
вертер на протоплазму. Хотя ладно, еще будем посмотреть…
Ц Братва, буду краток. Ц Ан сел на край своего стола, посмотрел на собрав
шихся, кинул быстрый взгляд на часы. Ц Пообщался я тут приватно с Алалу и
скажу одно: как он был пидером гнойным позорным, так и остался. В подробнос
ти вдаваться не буду, но отвечаю головой, что пока он жив, все нам, братцы, ха
на. И не только нам. Нашим бабам, детям и хатам там, на Голубой планете. Ц И А
н большим пальцем показал куда-то вниз, в пол, в направлении орбиты Земли.
Ц В общем, вопрос этот блядский стоит конкретно ребром: или мы, или он. Я ск
азал.
Ц Валить его, суку, надо!
Ц Очко порвать!
Ц Уделать начисто!
Народ отреагировал правильно, дружно, без экивоков и шатаний Ц ну да, моч
ить. И мочить бескомпромиссно, жестко, со всей возможной конкретикой. Тол
ько вот как? На психрональный сублинкор с голой жопой не попрешь. В общем,
эмоций было много, а конструктива не хватало, все избегали острых углов, н
икто не хотел на амбразуру. Никто не хотел умирать. Один лишь Тот, уже напо
следок, с убойной прямотой изрек:
Ц Все это шум, визг, гам, блуд, бакланские базары. Никакой конкретики. А вед
ь вопрос вполне конкретен: или он, или мы. Теперь по существу. Ц Он вытащил
свой вычислитель, активировал голорежим, заставил медленно вращаться в
воздухе утюг объемного изображения. Ц Это наш корабль. Узнали? А это, Ц о
н подвесил над утюгом нечто напоминающее женскую вульву, Ц вражеский л
инкор. Находится он на расстоянии прямой наводки, в зоне действия этого г
ребаного парализатора, но самое главное, что точно по курсу. И если мы запу
стим главный двигатель и стартанем на форсаже, то и от линкора, и от парали
затора, и от самого Алалу останутся лишь воспоминания. Масса звездолета
огромна, мощность гипердвигателя соответствующая, так что кинетическа
я энергия полностью преобразуется в тепловую. Расстояние не велико, погр
ешность минимальна, вероятность неудачи в пределах допустимого. Вот, я т
ут прикинул в первом приближении…
Мгновение стояла тишина, задумчивая и напряженная, затем подал голос Моч
егон, без всякого энтузиазма.
Ц Да, брателло, вот это план так уж план, в натуре солидняк, и никакого бакл
анского базара. Все конкретно до невозможности Ц ша, идем на таран. Сядем
усе. Только не врубаюсь я, а где же тут соль анекдота, центральная идея, сам
ый цимес, так сказать? Эх, жаль, Нинурты здесь нет, он бы вразумил. Он ведь гл
авный спец у нас по таранам-то
См. первую книгу.
, страшный виртуоз, такую мать…
Ц Весь цимес, корешок, в расположении причальных боксов, Ц веско вклини
лся в беседу Ан, через силу улыбнулся и посмотрел на Тота. Ц Не так ли, доро
гой коллега? Ц Уважительно кивнул, встал, поперхал горлом и повернулся к
Мочегону: Ц Расположены-то они в кормовой части. То есть при отсутствии ф
иксации и наличии ускорения зашвартованное судно просто выбросит нару
жу. Словно пробку из бутылки с шампанским…
Ему было на редкость приятно, что ход мысли Тота на сто процентов совпал с
его собственным. А впрочем, как может быть иначе-то? Ведь любимый ученик, д
руг, сподвижник, опора, наследник и продолжатель всех идей. Не пиздобол Эн
лиль, не мудила Энки, не блядоватая, пробы ставить негде, слабая на женский
орган Нинти. Эх, дети, дети, и кто только вас выдумал…
Ц Вы, уважаемый учитель, правы, как всегда, Ц отреагировал Тот. Ц Да-да, с
ловно пробку из бутылки. А наиболее подходящая посудина Ц это личный хр
онобот нашего общего друга Исимуда Ц комфортабельный, достаточно вмес
тительный, грузопассажирского регистра. Сядем усе. Весь вопрос только в
том, как запустить двигатель Ц управляющие контуры не работают, серворо
бы не функционируют, вся надежда только на ануннакский фактор. В общем, пр
едлагаю тянуть жребий.
И сразу повисла тишина Ц тревожная, волнительная, ужасно напряженная.
1 2 3 4 5 6