После этого он вскочил на ноги, возле него оказались двое оставшихся рыбаков. Капитан дико кричал, останавливая их:
— Доктор! Помните о докторе! Остановитесь!
Слова капитана были полной противоположностью тому, что происходило на палубе. Незнакомец схватил запястье приближающегося к нему человека, дергая его вниз и поворачивая против часовой стрелки единым мощным движением. Человек заревел от непереносимой боли: его рука была сломана. Сжав руки в виде тисков и вращая ими как кузнечным молотом, он ударил рыбака в горло. Тот проделал сальто в воздухе и рухнул на палубу.
— Ква-сай!
Четвертый рыбак бросился прочь, не отрывая глаз от Жан-Пьера. Все было кончено. Трое из членов экипажа потеряли сознание, жестоко наказанные за издевательство. Кто-то без сомнения должен был отвечать за то, что началось в рыбацком доке в четыре утра.
Слова Ламоша были разделены на равные части, содержащие изумление и презрение одновременно.
— Я не знаю, откуда вы пришли, но с моей лодки вы уйдете навсегда. Человек без прошлого понял не намеренную иронию в словах капитана.
“Я не знаю, откуда я пришел”.
— На острове вам больше оставаться нельзя, — заявил доктор Восборн, входя в полутемную спальню. — До сих пор я препятствовал нападению на вас, но я ничего не смогу сделать после этой катавасии на борту лодки.
— Меня спровоцировали.
— Но до каких пределов можно наносить увечья? Сломанные руки, разбитая голова, покалеченная шея. Это просто уничтожение!
— От меня бы уже несло мертвечиной, если бы я поступил иначе, — он помолчал, но заговорил снова, не давая доктору прервать его: — Мне кажется, что нам надо поговорить. Кое-что произошло, ко мне пришли новые слова. Мы должны поговорить.
— Должны, но не можем. У нас нет времени. Вам необходимо уехать, и я уже все подготовил.
— Прямо сейчас?
— Да. Я всем сказал, что вы ушли в деревню, скорее всего за выпивкой. Вас будут разыскивать родственники рыбаков. Вооружились все до единого: ножи, колья, возможно, даже ружья. Когда они не найдут вас в деревне, они придут сюда и не остановятся, пока не разыщут вас.
— И все это из-за драки, которой я не начинал?
— И все это из-за того, что вы покалечили трех человек, которые на месяц потеряют заработок. Есть и еще кое-что более важное.
— Что?
— Оскорбление... Жители острова весьма чувствительны к подобным вещам.
— Но это смехотворный повод для мести.
— Только не для них. Они защищают свою честь. А теперь поспешим, соберите все свои вещи. Недалеко от Марселя есть лодка, и капитан согласился спрятать вас и доставить на побережье в полумиле к северу от Ла Сьота.
Человек без прошлого задержал дыхание и прошептал:
— Значит, время пришло.
— Да, пришло, — повторил за ним Восборн. — Я думаю, что понимаю ваше состояние. Чувство беспомощности, дрейф без компаса и курса. Я был вашим компасом, а теперь меня с вами не будет, и я ничего не могу с этим поделать. Но вы должны верить мне — вы не бесполезны и найдете свой путь. — В Цюрих, — добавил пациент. — Да, — согласился доктор. — Здесь я собрал кое-что для вас. Все это в прорезиненном мешке. Обмотайте его вокруг пояса.
— Что это такое?
— Все деньги, что у меня есть, около двух тысяч франков. Это немного, но для вас это будет поддержкой. И мой паспорт: он может вам пригодиться. Мы оба одного возраста. Паспорту восемь лет, люди меняются с возрастом. Не позволяйте никому внимательно его изучать: это просто официальный документ.
— А что же вы будете без него делать?
— Вряд ли он мне понадобится, если я не получу от вас известий.
— Вы очень порядочный человек.
— Думаю, вы тоже... По крайней мере, я узнал вас с этой стороны.
Человек стоял, держась за поручни и наблюдая, как уносятся вдаль огни Порт-Нойра. Рыбацкая лодка уносила его в темноту, точно так же, как и пять месяцев назад.
Но теперь он несся в другую бездну.

Глава 3

Огней не было на всем вообразимом пространстве французского побережья, только отблески луны в волнах прибоя позволяли разглядеть контуры скал. Лодка находилась в двухстах ярдах от берега. Капитан махнул рукой в сторону побережья.
— Между этими скалами имеется небольшой кусок пляжа. Вы легко доберетесь до него, если будете плыть, держась правой стороны. Мы можем подойти еще на тридцать или сорок футов, но не более.
— Вы сделали больше, чем я ожидал. Благодарю вас.
— Не стоит. Я просто плачу свои долги.
— И я один из них?
— Почти так... Доктор на Порт-Нойра вполне прилично заштопал трех моих ребят после этого шторма пять месяцев назад. Вы были не уникумом, то есть не единственным, кто в него угодил.
— Шторм? Вы знаете меня?
— Вы лежали белый как мел на докторском столе, но кроме этого я ничего не знаю и знать не желаю. У меня не было денег, ни улова, но жизнерадостный доктор сказал, что я могу заплатить, когда предоставится для этого возможность. Вы и есть моя плата.
— Мне нужны документы, — произнес человек, чувствуя в собеседнике источник поддержки. — Мне нужно переделать паспорт.
— Почему вы спрашиваете об этом меня? — удивился капитан. — Я лишь обещал высадить вас на берег, и это все. Я не могу доставить вас в Марсель. Я не могу рисковать, потому что на побережье постоянно бродит полиция. Они охотятся за наркотиками.
— Ваше поведение говорит о том, что я могу достать документы в Марселе, а вы можете мне в этом помочь.
— Я этого не говорил.
— Нет, вы сказали. Вы отказались доставить меня в Марсель, но в то же время дали мне понять, что вы поговорите со мной в Марселе, если я смогу попасть туда самостоятельно. Вот вы что мне сказали.
Шкипер молча изучал лицо незнакомца. Решение еще не было отчетливым, но оно уже созрело.
— Есть кафе на площади Сарацинов, к югу от Старой Гавани. Ле Бок дю Мер... Я буду там ночью между девятью и одиннадцатью. У вас должны быть деньги, хотя бы часть для аванса.
— Сколько?
— Это вы решите с тем, с кем будете договариваться.
— Я должен знать хотя бы приблизительно. Сколько?
— Будет дешевле, если вы имеете документ для переделки. В противном случае, его необходимо будет выкрасть.
— Я уже сказал вам, что документ у меня есть.
Капитан пожал плечами.
— Около двух тысяч франков. Долго мы будем еще терять время?
Пациент подумал о прорезиненном мешке, обмотанном вокруг талии. Деньги нужно было истратить в Марселе. Но он получал переделанный паспорт, паспорт для поездки в Цюрих.
— Я достану их! — решительно сказал он, сам не понимая, откуда взялась эта решительность. — До вечера.
Капитан всматривался в дымку береговой линии.
— Дальше мы продвигаться не можем. Теперь добирайтесь сами. Запомните, если мы не встретимся в Марселе, вы никогда меня не видели, а я не видел вас. Никто из моей команды не видел вас раньше.
— Я буду на месте. Ле Бок дю Мер, улица Сарацинов к югу от Старой Гавани.
— Все в руках божьих, — промолвил шкипер, делая знак человеку у руля. Где-то внизу загудели двигатели. — Между прочим, клиентура на площади Сарацинов не пользуется парижским диалектом.
— Спасибо за совет, — сказал пациент, спускаясь через планшир и погружаясь в воду. — Увидимся ночью, — тихо добавил он, глядя на темный силуэт лодки.
На ней уже никого не было видно: капитан исчез. Слышались только приглушенные шумы двигателя.
“Теперь я должен идти один”, — подумал он.
Человек дрожал и вертелся в холодной воде, стараясь держаться под углом к берегу. Он плыл на боку, направляясь к группе скал, выступающих справа. Если он все правильно понял, то течение должно вынести его на скрытый от глаз участок пляжа. Последние 30 ярдов были самыми трудными, так как прибрежный песок мешал движению. Через минуту он уже сидел на дюне, покрытой дикой травой. Высокий тростник мягко покачивался на утреннем ветру. На ночном небе проявились первые признаки рассвета. Через час взойдет солнце, и вместе с ним он должен двинуться в путь. Он открыл непромокаемый мешок, в котором находились все его вещи. Когда он покинул лодку, то уложил их плотно и компактно. Где он мог этому научиться? Вопросы были нескончаемы.
Да, он прошел через первое испытание. Сейчас он поверил в инстинкты и знал, что и когда нужно сказать или сделать. Час назад у него еще не было конкретной цели, кроме главной — попасть в Цюрих. Теперь он еще знал, что необходимо для этого сделать.
— Что-то меня ждет? — прошептал он.
“Вы не беспомощны. Вы должны найти свой путь”.
Прежде чем закончить день, он должен выйти на встречу, чтобы достаточно профессионально переделать паспорт, для того, чтобы с ним можно было передвигаться через границы. Это был первый конкретный шаг, но для него были нужны деньги. Две тысячи франков, которые ему дал доктор, было недостаточной суммой для этого предприятия. Надо как-то добыть деньги. Он должен об этом подумать.
Переодевшись, он долго лежал на песке, уставившись в небо, которое с каждой минутой становилось все светлее. Зарождался новый день, и он возрождался вместе с ним.
Он бродил по узким, покрытым камнем улицам Ла Сьоты, заходя в разные магазины скорее для того, чтобы просто поболтать с клерками и продавцами. Человек помнил совет капитана и старался поддерживать свой французский более гортанным, что делало его неприметным в человеческом потоке, двигающемся через город.
Деньги... Он очутился в той части Ла Сьоты, которая предназначалась для состоятельных клиентов. Магазины были чище и товары в них более дорогими, рыба более изысканная, а куски мяса больше, чем в обычных районах. Здесь даже овощи выглядели иначе: большая часть их была импортирована из Северной Африки или Среднего Востока.
Деньги... Он зашел в мясную лавку, уверенный, что ее владелец будет попросту равнодушен к нему, так как его облик не давал повода принимать его за солидного клиента. Продавец сопровождал парочку среднего возраста, весь облик которой говорил о том, что это домашняя прислуга из ближайшего загородного имения. Они были весьма настойчивыми и требовательными.
— Телятина на прошлой неделе была едва-едва сносной, — говорила женщина. — Дайте нам получше, чтобы нам не пришлось заказывать ее в Марселе.
— А прошлым вечером, — добавил мужчина, — маркиз жаловался мне, что отбивные были слишком тонкими. Я повторяю — полных полтора дюйма.
Хозяин вздыхал и пожимал плечами, произнося извинения и заверения. Но резкость голоса женщины не уменьшилась:
— Дождитесь, — обратилась она к своему спутнику, — пока продукты будут упакованы, и отнесите их в машину. Я буду у бакалейщика, так что встретимся там.
— Хорошо, моя дорогая.
— Вот так каждый день, Марсель, — вздохнул мужчина, обращаясь к продавцу.
— Отбивные действительно были тонкими? — спросил тот.
— Бог мой, конечно, нет! Но она чувствует себя лучше, когда я с ней соглашаюсь, ты же знаешь это, — ответил мужчина, доставая сигареты.
— А где же сейчас маркиз?
— Здесь неподалеку ждет проститутку из Тулона. После обеда я должен отвезти его домой. Он будет в стельку пьян. Он пользуется для этих занятий комнатой Жан-Пьера, расположенной над кухней. Ты знаешь об этом.
— Да, слышал.
При упоминании имени Жан-Пьер, пациент доктора Восборна отвлекся от витрины с дичью. Это был автоматический рефлекс, но движение привлекло внимание продавца.
— Что вы хотите?
Наступило время показать знание французского языка.
— Мне рекомендовали вас мои друзья из Ниццы, — его произношение напоминало сейчас бульвар Орсей, а не Ле Бок дю Мер.
— О! — владелец магазина быстро произвел переоценку посетителя. Среди его клиентов, особенно молодых, очень часто попадались такие, для кого высшим достижением было выглядеть прямо противоположно своему положению. Обычные туристские шорты считались особенно роскошным нарядом. — Вы тут впервые, месье?
— Моя яхта требует небольшого ремонта, поэтому мы не смогли добраться до Марселя всей компанией. Но нам понадобится около дюжины уток и, скажем, дюжины полторы отбивных.
— О, конечно! Всегда к вашим услугам.
— Прекрасно. Чуть позже я пришлю нашего кока прямо к вам, — пациент переключил внимание на мужчину средних лет, беседовавшего ранее с хозяином лавки.
— Между прочим, я мог ослышаться. Ради бога, извините меня. Этот маркиз, которого вы упоминали, это случаем не болван де Амбо? Мне кажется, что у него где-то здесь должно быть имение?
— О нет, сэр, — доверительно сообщил ему продавец, — это не он. — Я служу у маркиза де Шамбо, — гордо произнес ему слуга. — Великолепный человек, но со своими маленькими слабостями. Неудачная женитьба, сэр, очень неудачная. Это не секрет, об этом знают все.
— Шамбо? Да, мы кажется с ним встречались. Слегка полноватый и невысокого роста?
— Нет, сэр. Напротив, он достаточно высок. Я бы даже сказал, что он немного похож на вас. — На самом деле?
Бывший пациент доктора Восборна быстро и тщательно изучил входы и внутренние помещения небольшого двухэтажного кафе. На первый этаж вела лестница со стороны главного входа. Внутри находилась служебная лесенка, которая шла на второй этаж. Ее, вероятно, использовала прислуга. Еще было окно, которое позволяло видеть всех, кто пользуется этой лесенкой.
Он решил подождать. А пока он разглядывал автомобили перед главным входом, пытаясь угадать, который из них принадлежал маркизу.
Деньги... Женщина появилась приблизительно в час дня. Ее светлые волосы развевались на ветру, грудь была туго обтянута блузкой, а загорелые ножки были просто чудесными. Шамбо имел слабости, но у него определенно был вкус. Через двадцать минут он увидел через окно, как девушка поднялась наверх по служебной лестнице. Менее чем через минуту в оконном проеме появилась другая фигура, и точно так же поднялась наверх. Это был мужчина. Пациент отсчитывал минуты. Он надеялся, что у маркиза должны быть часы. Придерживая парусиновый рюкзак за лямки, пациент двинулся по каменным плитам тротуара к входу кафе. Войдя внутрь, он повернул налево в сторону фойе, пропустив перед собой пожилого мужчину, который двигался по направлению к служебной лестнице. Поднявшись на второй этаж, он прошел мимо туалетов и направился в тот угол, где по его представлениям на первом этаже должна была находиться кухня. В этом месте была дверь. Немного подождав, когда пожилой мужчина пройдет в туалет, он инстинктивно и без раздумий четко приподнял рюкзак и прижал его к центру дверной панели. Он уверенно удерживал его вытянутыми руками, затем отступил назад и нанес мгновенный удар плечом по рюкзаку, одновременно опуская правую руку вниз, чтобы успеть ухватить дверь, не позволяя ей врезаться в стену при ударе. Никто на первом этаже не услышал этого приглушенного налета.
— Дьявол!
— Тихо!
Маркиз де Шамбо отбросил обнаженную женщину, пытаясь подняться, но зацепившись о край кровати, растянулся на полу. Он походил на персонажа из комической оперы: крахмальная рубашка, завязанный узлом галстук и черные шелковые носки. Больше ничего на нем не было. Женщина натягивала на себя покрывало, желая таким образом уменьшить нескромность ситуации.
Пациент произнес свои команды быстро и отчетливо:
— Не шуметь! Я никого не трону, если вы будете все точно исполнять.
— Вас наняла моя жена! — глотая слова, проговорил маркиз, уставившись на незнакомца. — Я заплачу вам больше!
— Неплохое начало, — похвалил его пациент. — Снимите галстук и рубашку, потом носки. — Тут он заметил блестящий золотом браслет на руке маркиза. — И часы... Через несколько минут перевоплощение было завершено. Вещи маркиза были не совсем по размеру, но их качество было несомненным. Кроме того, часы были вполне приличной фирмы, а в бумажнике затерялось свыше 30 тысяч франков. Ключи от машины производили потрясающее впечатление: они были на брелке из чистого золота и были снабжены предохранительным устройством.
— Ради бога, дайте мне вашу одежду! — выкрикнул маркиз, начиная осознавать нелепость своего положения.
— Весьма сожалею, что не смогу удовлетворить ваше законное желание, ответил пациент, — складывая вместе со своей одеждой одежду светловолосой женщины.
— Вы не должны брать мои вещи! — завизжала она.
— Я просил бы вести себя тихо.
— Хорошо, хорошо, — вынужденно успокоилась она, — но вы не должны... — Я должен, — он осмотрел комнату и на столике у окна обнаружил телефон. — Теперь вас больше никто не побеспокоит, —
1 2 3 4 5 6 7 8