— Если она раздевалась сама, а он держал мешок, то на вещах не должно быть никаких следов — только на самом мешке.
— Мы это скоро выясним.
Мы подошли к ангару номер три.
— А ты умница, Бреннер. Я уже восхищаюсь тобой.
— Но я тебе нравлюсь?
— Нет.
— Ты любишь меня?
— Не знаю.
— В Брюсселе говорила, что любишь.
— В Брюсселе любила... Поговорим об этом на следующей неделе, ладно? Или попозднее, сегодня ночью.
Глава 18
Главный зал строения № 3 был залит ярким светом, и там вовсю кипела работа. Трудились эксперты-криминалисты из Форт-Гиллема. Их было человек тридцать. Полковник Кент еще не приехал, и на данный момент меня это устраивало.
Я молча передал Кэлу Сиверу пластиковый мешок с вещами Энн Кемпбелл и щетку для волос, изъятую из кабинета полковника Мура. Объяснений ему не требовалось. Он позвал своих людей, велел им снять отпечатки пальцев и передать потом все в секцию, где хранятся вещественные доказательства.
Теперь в строении № 3 содержалось все, что осталось от капитана Энн Кемпбелл, исключая ее останки. Здесь был ее личный автомобиль, вся обстановка кабинета в учебном центре и дома, где она жила. Стоял даже тот самый служебный джип, на котором Энн ездила в роковую ночь. В глубине зала висели увеличенные фотографии места преступления и различные его схемы, там же лежали пачки лабораторных анализов, заключение патологоанатома с цветным снимком трупа, на который мне не захотелось даже взглянуть, гипсовые слепки с отпечатков обуви и всякое лабораторное оборудование.
В одном дальнем углу помещения стояло два десятка походных кроватей, в другом была устроена стойка для варки кофе. Армия, естественно, располагает почти не ограниченными людскими и материальными ресурсами, и финансистам не приходится беспокоиться о выплатах за сверхурочные. Кроме того, в эти дни, как видно, нигде не совершено сколько-нибудь крупное преступление, и все необходимые силы были брошены в Форт-Хадли. Иногда даже я замираю от благоговейного трепета перед той мощью, которую собирают в один кулак и пускают в ход, стоит только кому-нибудь произнести несколько слов наподобие тех, которые Рузвельт сказал Эйзенхауэру: «Соберите силы для вторжения в Европу». Коротко, ясно и по делу. Такова армия с наилучшей стороны. Но когда политики пытаются играть роль бравых вояк, а военные — роль записных политиков, пиши пропало. Это случается и в нашем ремесле, не только на войне, и поэтому я знал, что отпущенное мне время измеряется часами.
Кэл Сивер принес мне «Мидленд диспетч» — местную ежедневную газету. Во всю полосу протянулся заголовок: «В Форт-Хадли найдена мертвой дочь генерала».
Мы с Синтией прочитали репортаж о том, что капитана Энн Кемпбелл нашли раздетой, распростертой на земле, связанной и, очевидно, изнасилованной на учебном стрельбище. Статейка была достоверна наполовину, зато содержала единственное официальное заявление, сделанное капитаном Хиллари Барнс из службы информации и связи с печатью. Она сообщила, что совершено убийство, которое расследуется сотрудниками общеармейского Управления по расследованию преступлений.
Автор материала привел также высказывание шефа мидлендской полиции, который заявил: «Я предложил помощь полковнику Кенту, начальнику военной полиции Форт-Хадли. Мы поддерживаем с ним постоянную связь».
Берт Ярдли не упомянул ни об опустошенном доме потерпевшей, ни о своем желании получить на серебряном подносе мою бедную голову. Еще одна встреча с ним, и он начнет клевать меня в прессе.
— Это те самые кроссовки, в которых вы осматривали место преступления? — спросил Кэл у Синтии.
— Да. Вам нужны одни кроссовки или вместе с ногой?
— Одни кроссовки, будьте добры.
Синтия села на раскладной стул, стянула кроссовки и отдала их Кэлу.
— Где ботинки, в которых ты был там?
— Дома, на свободной территории. Забыл привезти.
— Могу осмотреть их на днях?
— Обязательно. Я сейчас вроде как ограничен в передвижении.
— Опять? Господи, Бреннер, что ты за человек? Каждый раз на ножах с местной полицией.
— Не каждый, а через раз, — уточнил я. — Кэл, пожалуйста, пошли своих на стрельбище номер пять снять отпечатки с полос от покрышек. — Я объяснил, где их найти, и он уже повернулся, чтобы уйти, но я задержал его. — И еще, Кэл: когда они там закончат, пусть проедут по Виктори-Гарденс, на Виктори-драйв, и тоже снимут следы с колес «форда-ферлейна» серого цвета восемьдесят пятого или восемьдесят шестого года выпуска с офицерской наклейкой на бампере. Лицензионного номера у меня нет, пусть поищут у тридцать девятого коттеджа.
Кэл посмотрел на меня, потом сказал:
— Если этот «форд-ферлейн» принадлежит военнослужащему, почему не подождать, пока машина не окажется на территории базы?
— Отпечатки мне нужны сегодня же ночью.
— Брось, Пол. Я не имею права собирать улики на неправительственной территории без разрешения местных властей. Ты и так уже нарушил правила.
— Все верно. Пусть не берут служебную машину. Коттедж сорок пять наверняка охраняется полицией, но легавый вряд ли торчит на улице. Он в доме. Скажи своим, чтобы действовали по-быстрому и осторожно.
— Нет, подождем, пока «форд» не окажется на базе.
— Ну, смотри. — Я положил ему руку на плечо, — я тебя понимаю. Будем надеяться, что к утру с «форда» не снимут резину. Будем надеяться, что и сама машина к утру не исчезнет.
— Ладно. Значит, Виктори-Гарденс. Испытываешь судьбу, горячая ты голова.
Кэл отошел к группе людей, которые метили слепки следов. Он отдал им кроссовки Синтии и, вероятно, стал разъяснять задачу предстоящей ночной вылазки, указывая большим пальцем в мою сторону. Люди удивленно глазели на меня.
У импровизированной стойки я взял две кружки кофе — одну для себя, другую принес Синтии, которая листала предварительные отчеты о результатах анализов.
— Спасибо. Посмотри вот это. — Она подала мне листки о снимках следов обуви. — Нашли отпечаток гладкой подошвы, седьмого размера, вероятно, женская туфля. Что делать даме на стрельбище?
Я перелистал отчет. В нем утверждалось, что след недавний.
— Интересно. Но может быть, он оставлен несколько дней назад? Дождей уж неделю не было.
— Верно, не было, — согласилась Синтия. — Все равно это надо иметь в виду.
Минут пятнадцать мы листали отчеты различных специалистов, потом Кэл подозвал нас к секции, где сидела женщина за микроскопом.
— С той расческой вы в точку попали, — сказал Кэл. — Откуда столько волос?
Я похлопал его по лысине:
— Не отсюда.
Женщина за микроскопом прыснула и снова прильнула к объективу. Кэл надулся и обратился к Синтии:
— Вы одна с мозгами в вашей паре — хотите взглянуть?
Синтия села перед микроскопом. Эксперт, специалист Лаббик, пояснила:
— Волос справа обнаружен в раковине умывальника в мужском туалете на стрельбище номер шесть. Волос слева снят со щетки.
Синтия, собственно, осмотрела двадцать волосков, снятых со щетки, чтобы убедиться, что все они принадлежат одному человеку. Статистика и логика говорят, что чужих волос на щетке быть не должно, но я для заключения проверю все до единого.
Меня подмывало сказать: «Ближе к делу, милая», — но рядовые эксперты обижаются, когда им не дают высказаться.
— Все прошедшие наблюдение волосы, — чеканила специалист Лаббик, — имеют, как мы говорим, классификационные признаки, то есть абсолютно совпадают с данным образцом. В суде они могут служить доказательством невиновности подозреваемого, но не доказательством виновности, поскольку оба образца не имеют корня и мы не можем определить доминирующий ген и пол подозреваемого.
— Я думаю, это им известно.
— Совершенно верно. Итак, образец, обнаруженный в рукомойнике, не имеет корня, но по стержню я установила, что у человека, которому он принадлежит, первая группа крови. Человек, чьи волосы сняты со щетки, также имеет первую группу крови. Кроме того, оба волоса принадлежат индивидууму белой расы, они совпадают по текстуре, цвету, отсутствию признаков искусственной обработки и общему состоянию здоровья.
Синтия подняла голову от микроскопа.
— Да, выглядят они одинаково.
— Я придерживаюсь мнения, — заканчивала доклад специалист Лаббик, — что волосы принадлежат одному и тому же лицу, хотя образец, найденный в рукомойнике, слишком мал и не может быть подвергнут спектральному анализу, который показал бы иные признаки идентичности. Кроме того, дальнейшие наблюдения могут повредить этот образец... Что касается волос, снятых со щетки, у некоторых имеются корни. Через час я доложу вам подробнее — ген и пол человека, которому они принадлежат.
— Понятно, — отозвался я.
Синтия встала и сказала специалисту Лаббик:
— Будьте добры, запечатайте образцы и приложите к заключению.
— Хорошо, мэм.
— Благодарю вас.
— Этого достаточно для ареста? — спросил у меня Кэл.
— Нет, достаточно для того, чтобы присмотреться поближе к этому субъекту.
— Кто он, этот субъект?
Я отвел Кэла в сторону.
— Этого субъекта зовут полковник Чарлз Мур. Ты сличишь следы его колес. Он ведает Учебным центром, непосредственный начальник потерпевшей. Хочу опечатать его кабинет, а потом перевезти его сюда.
— Тем временем, Кэл, — сказала подошедшая Синтия, — распорядитесь, чтобы сличили пальчики на щетке для волос с пальчиками на джипе, на мешке для мусора и на всем его содержимом.
— Понятно. Но даже если пальчики совпадают, то это еще не доказывает его присутствия на месте преступления. Мур и Кемпбелл были хорошо знакомы друг с другом. Он сумеет правдоподобно объяснить, почему его отпечатки есть и на джипе, и, допустим, на кобуре.
— Догадываюсь. Но ему труднее объяснить, почему он лапал мусорный мешок и разъезжал возле пятого стрельбища, — возразил я.
— Да, однако надо еще доказать, что он был там в момент убийства.
— Понимаю, поэтому я хочу, чтобы ты сравнил пальцы на щетке с пальцами на палаточных кольях. Если у нас будут снимки его колес и отпечатки пальцев совпадут, тогда петля на его поганой шее стянется туже.
— Ладно, ты сыщик, тебе и карты в руки. Я бы тоже голосовал за «виновен», но в наши дни все так перепуталось.
Кэл ушел.
— Если допросить Мура и предъявить доказательства, — сказала Синтия, — есть большая вероятность, что он признается в содеянном.
— Такая вероятность есть, но есть и другая: он утверждает, что ничего подобного не совершал. И тогда нас в два счета упекают под трибунал и там — тоже в два счета — определяют, что полковник вооруженных сил США не душил дочь генерала Кемпбелла и что уорент-офицеры Бреннер и Санхилл опорочили честного офицера, упустили время для поимки настоящего преступника, опозорили себя и армию.
Синтия задумалась.
— Хотя все улики против Мура, у тебя еще есть сомнения?
— А у тебя?
— Кое-какие есть. Я просто не представляю, чтобы Энн Кемпбелл проделывала свои штуки с этим типом. Не представляю, чтобы у него хватило духу задушить ее. Он, конечно, психопат, по всему видно, может подсыпать отраву в кофе, но чтобы голыми руками...
— Меня это тоже тревожит, хотя, с другой стороны... Может быть, она сама попросила его, умоляла убить ее. У меня был такой случай. Подозреваю, что он прибегал и к галлюциногенам, этой дряни у них в Учебном центре полно.
— Вполне вероятно.
У входа показалась фигура полковника Кента.
— А вот и наш страж закона, — сказал я.
Мы пошли ему навстречу.
— Есть что-нибудь новенькое? — спросил он.
— Подбираемся к одному человеку, Билл. Жду отпечатков с пальчиков и резины.
Он вытаращил глаза:
— Правда? Кто же это?
— Полковник Мур.
Мне показалось, что он задумался, потом кивнул:
— Возможно.
— Почему «возможно», Билл?
— Как вам сказать... Они были близко знакомы, и он мог воспользоваться случаем. Нет, я бы не отказывался от этой версии. Вот только какие у него были мотивы.
— Этого я не знаю... Билл, расскажите мне о капитане и генерале Кемпбелле.
— Что вы хотите знать?
— У них были хорошие отношения?
Он посмотрел мне прямо в глаза:
— Нет.
— Поподробнее, прошу вас.
— М-м...
— Может, поговорим об этом в Фоллз-Черч?
— Не надо мне угрожать, слышите?
— Полковник, я руковожу расследованием дела об убийстве. Понимаю, вас удерживают обстоятельства служебного и общественного порядка, и тем не менее вы обязаны отвечать на мои вопросы.
Кент явно был растерян и одновременно рад, что в недвусмысленных выражениях ему сказано выложить все начистоту и тем облегчить свою душу.
— Хорошо. Генерал Кемпбелл не одобрял выбор дочерью военной специальности, круг ее знакомых мужчин, решимость жить не на территории военного городка, общение с людьми типа Чарлза Мура и множество других вещей, в которые я не посвящен.
— Разве он не гордился ею? — спросила Синтия.
— Не думаю.
— Но в армии ею гордились, — заметила она.
— У армии тоже не было выбора, как и у генерала. Если говорить напрямик, в одном кулаке она держала отца, в другом — армию.
— Что значит «держала в кулаке»?
— Это значит, что ей как женщине, генеральской дочери, офицеру — питомцу Уэст-Пойнта и общественной фигуре почти все сходило с рук. Она ввязалась в вербовочные дела прежде, чем отец понял, что происходит. Стала выступать в колледжах и женских организациях, потом на радио, замелькала на телевидении. Агитируя женщин за поступление на военную службу, Кемпбелл получила известность, а с ней и влияние. Ее все любили, считали рьяной патриоткой. На самом же деле она плевать хотела на армию. Она обеспечивала себе своего рода неприкосновенность.
— Зачем? — спросила Синтия.
— Если генерал не одобрял ее поведение, то она его просто ненавидела. Чего только не делала, чтобы насолить ему, поставить в неловкое положение. А у него руки были связаны, боялся повредить своей карьере.
— Вот это да, — сказал я, — интересная информация. Вы еще забыли сказать нам о своих терзаниях: как преподнести генералу дурную весть.
Кент оглянулся и тихо произнес:
— Все это между нами. На людях, официально, они любили друг друга. — Поколебавшись, полковник продолжил: — По правде говоря, генерал многое в Энн не одобрял, но ненависти в нем не было... Учтите, почти все, что я говорю, основано на слухах. Но я передаю их конфиденциально, чтобы вы поняли, что здесь происходит. От меня вы ничего не слышали, договорились?
— Спасибо, Билл. Есть что-нибудь еще?
— Нет, пожалуй, все.
Полковник, разумеется, сказал далеко не все.
— Кто те мужчины, которых не одобрял генерал, — помимо полковника Мура?
— Точно не могу сказать.
— Уэс Ярдли — не один из них?
— Может быть.
— Почему она ставила отца в неловкое положение?
— Этого я не знаю.
— Почему она ненавидела его?
— Если узнаете, поделитесь со мной. Но причина была очень серьезная.
— Какие отношения у нее были с матерью?
— Напряженные. Миссис Кемпбелл разрывалась между двумя ролями: супруга генерала и мать независимой женщины.
— Другими словами, миссис Кемпбелл была подстилкой, о которую вытирают ноги. И Энн Кемпбелл пыталась втолковать ей это.
— Можно сказать и так. Но все гораздо сложнее...
— А именно?
— Поговорите с миссис Кемпбелл.
— Так я и сделаю... Скажите еще раз, что вы ни разу не были в доме у Энн Кемпбелл, и я объясню в своем отчете, почему отпечатки ваших пальцев обнаружены на ее бутылке виски.
— Я же говорил вам, Бреннер, я притрагивался к каким-то вещам при разгрузке.
— Бутылка была в ящике, запечатанном вашими же людьми. Ее открыли час назад.
— Не дурите мне голову, Пол. Я сам полицейский. Если у вас имеются против меня улики, пойдемте к Сиверу, пусть он их мне покажет.
— Послушайте, Билл, давайте внесем ясность, чтобы поскорее перейти к более важным вещам вроде полковника Мура. Я хочу задать вам один вопрос. Напоминаю, что вы должны дать правдивый ответ. Если на вас это не подействует, добавлю, что я и сам докопаюсь до истины. Договорились? Вот он, этот серьезный вопрос: вы с ней трахались?
— Да, — твердо произнес Кент.
Несколько долгих секунд протянулось в молчании. Я заметил, что Кент был даже рад признаться в связи с потерпевшей. Я не стал напоминать ему наш прежний разговор, когда он заявил, что сказал бы об этом в первую же минуту. Лучше нам всем сделать вид, что вот она и настала, эта первая минута.
Первой заговорила Синтия:
— Это один из тех способов, которыми Энн Кемпбелл ставила отца в неловкое положение?
— Угу... Я только так и смотрел на наши отношения. Генерал знал обо мне, она сама постаралась. Но жена, кажется, не догадывалась. Поэтому я и скрыл.
Господи, думал я, чего только не наговорят люди ночью, под нажимом, пытаясь упорядочить свою жизнь, нарушенную другим человеком, который только что покончил счеты с жизнью, пытаясь сохранить семью и службу. Да, полковник нуждался в нашей помощи. Я сказал:
— Мы постараемся не включать это в наш отчет.
— Спасибо. Но теперь, когда Энн нет, у генерала развязаны руки и он начнет сводить счеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48