Вместе вы их высмеете так, что им стыдно будет на люди показаться. Жак это умеет, что-что, а свою профессию он освоил в совершенстве. Да и у тебя с чувством юмора все в порядке. А касательно одежды… Действительно, потерпи до весны. А потом, если все обойдётся, я тебе королевским указом за какие-нибудь особые заслуги дарую право одеваться, как тебе нравится. Я придумаю, за какие. Если бы мы подумали об этом с самого начала, можно было сделать это луну назад за геройское спасение Эльвиры, а сейчас это уже дело прошлое, не годится. Ну вот, твои проблемы и решены. Если есть ещё какие-то, излагай. Мы и с ними разберёмся.
Ольга нервно дёрнула сигаретой и молча покачала головой.
– Ну что ж, – задумчиво протянул король, попыхивая трубкой. – А теперь позволь сказать тебе самое главное. Все твои проблемы доводят тебя до слёз не из-за своей сложности, а из-за того, что ты их принимаешь так близко к сердцу. А поскольку ты так из-за них переживаешь и при этом не делаешь никаких попыток как-то их решить, я делаю вывод, что у тебя просто депрессия. Поэтому тебя так раздражают и угнетают такие мелочи, как чепчик и коптящая печка. Причин же твоей депрессии я вижу две. Первая состоит в том, что ты приготовилась умереть в первый день весны, потеряв всякую надежду и не пытаясь сопротивляться или искать выход. А вторая – в том, что ты одинока. И поэтому тебе плохо. Как бы пошло и банально это ни звучало, тебе нужен мужчина. Не друг, не товарищ, как мы с Элмаром или Жак, а мужчина. Любовник. И это тоже не такая уж проблема. Как я уже говорил, на свете полно отчаянных ребят, которые не боятся никаких проклятий. Если не рассчитывать на серьёзные отношения, а насколько я тебя знаю, замуж ты не стремишься, такого мужчину можно легко найти. Ты девушка молодая, симпатичная, без предрассудков, у тебя не должно быть с этим проблем.
– У меня они есть, – вздохнула Ольга.
– Какие же?
– Как вам сказать… Я не могу просто так упасть в постель с совершенно чужим человеком. Мне надо либо почувствовать его близким, либо набраться до чёртиков, как на охоте. Да и не нравятся мне ваши мужчины, если честно. И давайте об этом не будем.
– Что ж, если не хочешь… давай не будем. В конце концов, я сам терпеть не могу, когда кто-то лезет в мою личную жизнь, а ещё берусь давать тебе советы. Однако должен заметить, что мужчины не нравятся тебе только когда ты трезвая. А стоит тебе выпить больше, чем следует, тебе и Лаврис нравится начинает. И напоследок все же посоветую решить в первую очередь эту проблему и ты увидишь, как все остальные сразу померкнут.
– Ещё бы! – фыркнула Ольга. – Если я залечу или подцеплю какой-нибудь местный триппер, остальные проблемы точно померкнут.
– В нашем мире нет венерических болезней. Хотя до сих пор удивительно, как их не завезли переселенцы.
– А откуда вы про них знаете? Жак рассказывал?
– И очень живописно.
– Из собственного опыта?
– Именно. Должен отметить, у него была весёлая юность.
– Ну и хорошо.
– Что именно?
– Что он вам рассказал. А то пришлось бы рассказывать мне, а это очень невкусная тема. Да и знаю я об этом мало.
– Что ты, я бы никогда не попросил даму об этом рассказывать. А в изложении Жака всё выглядело очень смешно и совсем не страшно. Кстати, какие у вас сейчас отношения с Жаком?
– Как и прежде – ровные дружеские. А что?
– Ничего. Я просто спросил. Подумал, что в этом может заключаться причина того, что тебе не нравятся другие мужчины.
– Нет, не в этом. Мы с ним чудесно дружим, он у меня как подружка. С ним можно обо всём потрепаться, не заботясь о приличиях. И с ним весело и легко.
– Да, это верно, – призадумался король. – С ним весело и легко. А ещё он очень любит людей разыгрывать. Одна из моих дам как-то обратилась к нему за советом, как меня половчее очаровать. Так он ей посоветовал нарядиться варваркой, разрисовать лицо, насовать перьев в волосы и в таком виде прийти меня соблазнять. И ещё завывать, как кошка… Смеёшься? А зря. Я это тебе говорю всерьёз, чтобы ты поосторожнее относилась к его советам. Особенно в том, что касается меня. Меня он тоже любит разыгрывать.
– Это тонкий намёк на последнюю просьбу? – догадалась Ольга. – А в чём прикол?
– В том, чтобы поставить нас обоих в дурацкое положение. Я тебе настоятельно рекомендую этого не делать. И даже прошу. Пожалуйста. Пообещай мне, что ты этого не сделаешь.
– Не буду, – улыбнулась Ольга. – Но и обещать не буду. Доживём до весны, там посмотрим. Тем более, я так и не поняла, в чём прикол, а вы меня только заинтриговали.
– Ольга, я на тебя обижусь.
– Обещаю, – засмеялась она. – Не просить у вас ночь любви, если придумаю что-то другое.
– А если не придумаешь?
– Да не переживайте, может и просить-то не понадобится. Сами же говорили, вовсе не обязательно меня снарядят в жертву. А почему вы так боитесь, что я у вас попрошу?.. Вам это чем-то неприятно, или что?
– Или что, – вздохнул король. – Ладно, вернёмся к этому вопросу после оглашения, что это я, действительно… А правда, что ты пишешь стихи?
Ольга вспыхнула и поспешно схватилась за шкатулку с сигаретами.
– Ну, не стесняйся. Это мне Жак сказал, так что не отпирайся. А почему ты их никому не показываешь? Стесняешься? Зря. Почитай мне что-нибудь.
– Вам? – Ольга совсем смешалась и долго не могла зажечь спичку, чтобы прикурить. – Но… зачем? Не надо…
– Я хочу послушать. Можешь не стесняться, я не умею отличать хорошие стихи от плохих, как мой поэтичный кузен. Мне просто интересно, о чём они. Как ты выражаешь себя, что у тебя в душе. Если, конечно, ты считаешь меня вправе этим интересоваться.
Ольга вздохнула, отпила для храбрости и опять приступила. В конце концов, ей давно хотелось хоть кому-нибудь прочесть сомнительные плоды своих бессонных ночей.
Глава 2
Кантор отозвал в сторонку Торо и тихо спросил:
– Послушай, можно я схожу по своим делам? Я вам не очень нужен ночью? Вы же все равно будете спать? А к утру я вернусь.
– А куда ты собрался? – добродушно поинтересовался Торо.
– По бабам, – серьёзно ответил Кантор. – Нет, правда, отпустишь? Не ограбят же вас за ночь.
– Не знаю… – Торо задумчиво почесал затылок. – Ночью – может быть, но не сейчас. Наш бесценный подопечный наверняка соберётся поужинать в трактире, а ты же знаешь, что его нельзя оставлять без присмотра.
– А ты не можешь ему запретить?
– Не могу. Настолько мои полномочия не простираются. Вот после ужина посмотрим, ладно? Я-то не против, но только когда дон Ромеро угомонится и ляжет спать.
Кантор досадливо передёрнулся, представив себе, как будет выглядеть его визит к даме среди ночи, и вздохнул, смиряясь с неизбежным. Что ж, на этот раз навестить Азиль и познакомиться с её подругой не удастся. А жаль.
– О чём вы там шушукаетесь? – поинтересовался Эспада, занятый у зеркала своей причёской.
– Да вот, Кантор по бабам собрался, и просит разрешения отлучиться, – пояснил Торо.
– Ну, если это секрет, то пожалуйста, – пожал плечами Эспада.
Кантор снова вздохнул и полез в мешок за расчёской. Торо оглянулся на дверь ванной, где как раз плескался подопечный, и проворчал:
– Долго он там будет сидеть? Почему я всегда последний должен мыться?
– Потому, что у тебя самые короткие волосы, – спокойно пояснил Эспада, разделяя пряди на виске. – А у Кантора самые длинные, и долго сохнут. Поэтому он моется первым, я – вторым, и так далее. Чтобы, пока вы с Ромеро домоетесь, мы с Кантором уже высохли. Принцип понятен?
– Понятен. Но мне надоело. Я вас с Кантором как-нибудь ночью тихонько постригу, пока вы будете спать. – добродушно проворчал Торо. Эспада засмеялся и принялся заплетать косичку на правом виске, а Кантор серьёзно сказал:
– Шутки шутками, но не вздумай и вправду такое сделать.
– А что? – улыбнулся Торо. – Я, конечно, шучу, но если серьёзно, зачем тебе такие лохмы? Неудобно же. И мешают, и сохнут долго, и мыла на них идёт много.
– Мне нравится, – отрезал Кантор.
Торо внимательно посмотрел на него и спросил:
– Это из-за того, что в лагере тебя остригли наголо? Или тебе всегда так нравилось?
– Не твоё дело. – огрызнулся Кантор. За Торо водилась дурацкая манера задавать вопросы о том, о чём не следует, и если бы Кантор не знал её истоков, давно бы уже крепко обиделся и набил товарищу морду, невзирая на разницу в весовых категориях. Но зная причины нездорового любопытства товарища Торо, он всё же понимал, что тот вовсе не намеревается кого-то обидеть, а просто в прежней своей жизни привык задавать людям подобные вопросы и более того, получать на них честные ответы.
– Отстань ты от него, – посоветовал Эспада, закрепил косичку и занялся левым виском. – Меня, например, тоже в своё время взбесило, когда меня остригли наголо.
– Тебе своих косичек было жалко?
– Жалко? Да это самое страшное оскорбление для профессионального фехтовальщика, когда с него состригают классовые знаки различия. Если тебе это понятно. Ты же у нас неизвестно, кто.
– Уж конечно, не фехтовальщик, – проворчал Торо. – Я правда не знал, что твои косички что-то означают. Я думал, это для красоты. Знаешь, в нашей деревне воинов не водилось и в их причёсках я не разбираюсь. Кантор, а твой хвост тоже что-то означает?
– Означает, – серьёзно кивнул Кантор. – Иди, я тебе на ухо скажу.
Торо заинтересованно подставил ухо, выслушал и с хохотом ткнул товарища кулаком под ребра.
– Ну тебя с твоими шуточками! Ты как скажешь!
– А мне это слышать нельзя? – поинтересовался Эспада, разделяя пряди на затылке.
– Можно, – ответил Кантор. – Но зачем? Ты же не достаёшь меня дурацкими вопросами.
– Понял, – улыбнулся фехтовальщик. – Кстати, Кантор, ты случайно не толкуешь сны?
– Не особенно, – признался Кантор. – А почему ты решил?
– Ну, у тебя же есть всякие магические способности, я подумал, может, ты и это умеешь.
– Торо умеет, – посоветовал Кантор, кивая на указанного товарища.
– А откуда ты знаешь? – удивился Торо.
– Иди, на ухо скажу.
– Сам иди! Спасибо, я уже наслушался. Ну, умею, верно. Расскажешь сейчас или наедине?
– Потом расскажу, – решил Эспада и уложил последнюю косичку, пристегнув специальной шпилькой. А Кантор, поколебавшись, сказал:
– А кстати, о снах. Торо, растолкуй, что бы это могло значить. Мне регулярно по пятницам снится один и тот же человек и толкует о чём-то непонятном. Во всяком случае, я не понимаю, к чему это.
– Кто именно? – уточнил Торо. – Знакомый или нет, живой или мёртвый?
– Знакомый, – объяснил Кантор. – Правда, едва-едва. Я видел его один раз в жизни на какой-то пьянке, помню только, что нас знакомили. Но что мёртвый – это точно.
– А кто он такой?
– Совершенно точно помню, что мистик. Герой. А ближе я его не знал.
– Скорее всего он просто хочет что-то передать в мир живых, не обязательно тебе. А может и тебе. Что он тебе говорит?
– Сначала он говорил, что я обязательно должен приехать в Ортан и кого-то там найти, не помню кого. А в последний раз толковал про какую-то марайю, и просил что-то передать… Не запомнил, кому. У меня после этих снов, как провалы в памяти, я их плохо помню.
– Совладай как-то со своей дырявой памятью, – посоветовал Торо. – Если ты правда не помнишь, а не просто не хочешь мне говорить. Он точно хочет что-то кому-то передать. Поройся в памяти и вспомни, что он тебе толковал и кому это надо передать. Или ты и так все помнишь, и именно для этого хотел отлучиться?
– Да нет, не для этого… – Кантор задумчиво подёргал себя за серьгу. – И я действительно не помню. А что такое «марайя»?
– Понятия не имею. А он тебе что, не объяснил?
– В том-то и дело, что он объяснял, а я не помню. Он что, не мог кому-то другому присниться? Почему мне? Я же его едва знал. У него были более близкие люди.
– Возможно, дело в твоих способностях. А может, между вами есть какая-то связь. Он не при тебе умер?
– Нет. Может, мы виделись в Лабиринте?
– Кантор, – вздохнул Торо. – Со всем, что касается Лабиринта, разбирайся сам. Тут тебе никто ничего не посоветует. Откуда ты вообще взял это понятие?
– Мне объяснял… э-э… один некласический маг. Не понимаю, почему никто больше не видит Лабиринта.
– Не знаю. Попробуй магов спросить. Неклассических.
– Или мистиков, – посоветовал Эспада.
Кантор чуть усмехнулся, но ничего не сказал.
Из ванны выбрался, наконец, Ромеро, и Торо поспешил занять его место.
– Что делаем вечером? – поинтересовался Эспада.
– Как – что? – жизнерадостно отозвался Ромеро. – Пойдём куда-нибудь, поужинаем. Может, с девушками познакомимся. Ты как насчёт девушек?
– Мне всё равно, – пожал плечами фехтовальщик. – Есть – хорошо, нет – и ладно. А отчего у тебя это такой больной вопрос? Проблемы какие-то, что ли?
– У меня? – обиделся Ромеро. – По-твоему, если мужчина хочет пообщаться с девушками – это у него проблемы? Проблемы – это когда наоборот. Это у Кантора проблемы. И у Торо тоже. А у меня как раз с этим проблем нет.
– Сейчас будут, если не заткнёшься, – подал голос Кантор.
– Перестаньте, – спохватился Эспада. – Не хватало только скандала из-за такой ерунды.
– Ладно, ладно, обидчивые все какие…
– Куда пойдём?
– А прямо тут, в «Лунном Драконе» и посидим. Я узнал, что сегодня тут будет просто цветник. Юбилей королевской библиотеки. Будет куча симпатичных библиотекарш.
– С кавалерами, – угрюмо заметил Кантор.
– Ну прямо-таки все с кавалерами! Хоть кто-то да без кавалера придёт. А тут и мы, все из себя красавцы.
– Это ты о себе? – ехидно поинтересовался Кантор.
– Нет, я обо всех. Что ты к каждому слову придираешься! Мы все ребята хоть куда, даже Торо ещё не такой уж старый. Кстати, а почему он так избегает противоположного пола?
– Это его дело, тебе не кажется? – С некоторой угрозой в голосе произнёс Кантор, надеясь, что этот болван, наконец, заткнётся. Дался ему этот Торо со своими странностями… А если так уж интересно, пораскинул бы мозгами да свёл воедино эти самые странности, как например склонность лезть товарищам в душу со своими вопросами, или неизменное отвращение к холодному оружию, вместо которого используется тяжёлая палка, обитая мягким войлоком на концах, да и сделал бы из этого выводы. И тут же понял бы, что отсутствие интереса к противоположному полу становится с этими странностями в один ряд и является вполне логичным и объяснимым, и перестал бы доставать всех…
– Да что у тебя, чего ни спроси – не моё дело? Хоть что-то можно объяснить? Тебе самому-то не интересно, почему Торо никогда не интересуется девушками? Может, у вас одинаковые проблемы и вы бы могли это обсуждать друг с другом.
– Мне не интересно. Я это знаю. И проблемы у нас совершенно разные, если это вообще можно назвать проблемами. А теперь я тебя в последний раз прошу заткнуться, озабоченный ты засранец, потому что если ты ещё что-то подобное скажешь, получишь в глаз без предупреждения.
Ромеро обиженно засопел и умолк.
Ольга чувствовала себя ужасно неуютно и неловко в платье с кружавчиками и рюшиками и парадно-выходном чепчике. Платье на ней сидело, как на вешалке и путалось в ногах, а чепчик с торчащей из-под него чёлкой делал её похожей уже на Красную Шапочку. Тоже умственно отсталую и в синей шапочке. Почему-то на остальных девушках все это смотрелось нормально, и это угнетало её ещё больше. Если бы эта вечеринка в «Лунном Драконе» не была формальным мероприятием, Ольга бы и не пошла на неё, чтобы не позориться, но идти все же пришлось. По счастью, теперь у неё наладились более-менее сносные отношения с частью коллектива благодаря советам его величества. После того, как она действительно огрела шефа увесистым фолиантом на глазах изумлённых сотрудниц и передала привет, коллектив библиотеки резко раскололся на две фракции. Часть девушек по-прежнему над ней хихикала, а часть прониклась небывалым уважением. Господин смотритель достал всех своей старческой любвеобильностью и то, что он получил сдачи хоть раз, весьма потешило его сотрудниц. Кроме того, народу стало любопытно, каким образом его величество передаёт через Ольгу приветы, и несколько особо любопытных постарались это выяснить. Слово за слово, завязался нормальный человеческий контакт, перешедший вскоре во вполне приятельские отношения. Теперь по крайней мере с Кларой и Лаурой можно было поговорить, не опасаясь нарваться на ехидную ухмылочку. Клара была девушка серьёзная, вдумчивая и влюблённая в науку, свою работу в библиотеке она расценивала как возможность бесплатно пользоваться книгами и проводила с ними почти все своё время. Ей страшно нравились Ольгины рассказы о мудрости и образованности его величества и она носилась с идеей лично с ним познакомиться. Лаура же была неисправимо романтична и просто млела от таких понятий, как «любовь», «проклятие» и «судьба». Пока что Ольга познакомила Клару и Лауру только с Жаком, и тем дело и закончилось, поскольку Жак немедленно очаровал Клару и она очень быстро заняла одно из ведущих мест в его расписании, напрочь забыв о знакомстве с его величеством, которое отложилось на неопределённый срок.
1 2 3 4 5 6 7