Макс устроился поудобнее в кресле. На лице его мелькнула улыбка.– Нашего? – повторил он. – Возможно, это ваш Уилкинсон, сэр, но я не решился бы назвать его своим.– Черт возьми, как вы можете шутить! Неужели не понимаете, что может произойти? Бэр и Уилкинсон вместе представляют собой могущественную пару!– Понимаю. Но если планы Бэра, как нам известно, распространяются на территории Луизианы и Техаса…– А также Мексики! – раздраженно напомнил Клейборн.– И Мексики, – продолжал Макс, – ему потребуется значительный капитал из разных источников. Капитал, который он не способен получить ни с помощью Уилкинсона, ни без него. Креолы, сэр, говорят… il va croquer d'une dent.– Что это значит?– Он будет жевать только одним зубом.Клейборн не улыбнулся.– Есть вероятность, что Бэр добудет необходимые деньги в Британии. Прошлым августом он имел встречу с Энтони Мерри, послом Великобритании.– Англичане не станут финансировать его.– Могут. В настоящее время отношения Соединенных Штатов и Британии едва ли назовешь дружескими.– Однако англичане сейчас воюют с Францией, а это значит, что они не в состоянии финансировать кого бы то ни было. К тому же Бэр много болтает о своих планах и вряд ли в конечном счете добьется успеха.– Пожалуй. – Клейборн немного помолчал. – Вполне вероятно. Его успех во многом зависит от соблюдения строжайшей секретности, и меня удивили слухи о его публичном выступлении. На Бэра не похоже, чтобы он безрассудно бросался словами. Самонадеянный мошенник! – Клейборн нахмурился. – Если англичане не станут финансировать Бэра, он обратится к Испании.– С чего вы взяли?– Я и многие другие подозреваем с некоторых пор, что Уилкинсон находится на содержании у испанцев.– И есть доказательства?– Нет, но подозрения небезосновательны.– Разумеется, – медленно произнес Макс, – его католическое величество хотело бы вернуть Луизиану под испанскую протекцию. В таком случае для Испании логично стать покровителем Бэра. – Внезапно он опустил брови, как это бывало в момент напряженных раздумий.– Уилкинсон близок к испанскому уполномоченному в Новом Орлеане маркизу Ирухо, – заметил Клейборн. – Вероятно, Бор проведет несколько дней с Ирухо во время своего визита в Новый Орлеан. Но никто из моих людей не сможет добыть нужную информацию. В настоящее время отношения между испанцами и американцами слишком враждебны. Спор о том, кто имеет права на Флориду, может в конечном счете перерасти в войну!– Я знаком с Ирухо, – сказал Макс. – Посмотрим, что можно будет узнать от него.Клейборн снова вытер лицо платком.– Он наверняка знает что-нибудь. Испанцы – непревзойденные интриганы. Уверен, они осведомлены о каждом шаге Бэра. Надеюсь, Волеран, вы сможете заставить Ирухо рассказать хотя бы немногое из того, что ему известно. Ради всех нас.– Я тоже надеюсь, – сухо сказал Макс.– О Господи, как все перепуталось. Что за люди манипулируют народами и целыми странами! Откуда Бэр черпает столько неуемной воли, силы и честолюбия? – Макс молчал, и Клейборн продолжал разговор с самим собой:– Тесное знакомство с Бэром говорит о том, что он не стал бы участвовать в гнусных планах, если бы несколько лет назад у него не умерла жена. У нее оказался рак, к несчастью, в тяжелейшей форме, и она умирала очень долго.Макс начал барабанить пальцами по подлокотнику кресла.– Я едва могу поверить, что это могло повлиять на его политические амбиции, сэр.– О да, Бэр очень любил ее. Когда ее не стало… – Губернатор задумчиво посмотрел вдаль, вспомнив о своей жене, которая тоже недавно скончалась. – Потеря женщины, жены, может все перевернуть в человеке… вам-то это хорошо известно.Клейборн осекся, встретившись с бесстрастным взглядом Макса.Наступила тишина, пока Макс не заговорил.– Жены бывают разными, – решительно сказал он. – Моя первая не такая уж большая потеря.Клейборн едва не вздрогнул от холодного равнодушия этого человека. Зачем признаваться в своей неприязни к женщине, которую он преднамеренно убил? Клейборн отчетливо помнил, о чем предупреждали его помощники: Максимилиан Волеран обладает острым умом и порой бывает даже привлекательным, но при этом остается совершенно безжалостным.– А… как вы относитесь ко второму браку? – не удержался от вопроса Клейборн. Макс слегка пожал плечами:– Более или менее по сравнению с тем, что я ожидал.– Я слышал, новая мадам Волеран очень красива.Макс удивленно приподнял бровь. Беседы между ними редко касались личных тем. Поскольку их цели и политические взгляды были схожи, у них существовали дружеские отношения, однако молодые люди никогда не говорили о семье, детях и личных чувствах, хорошо понимая, что они не стали бы товарищами, если бы не политическая необходимость.– Полагаю, вы скоро сможете познакомиться с моей женой, – ответил Макс.– Должен признаться, что считаю креолок чертовски привлекательными женщинами. Прелестные создания и такие пылкие!Макс недовольно нахмурился:– Вы намерены встретиться с Бэром, когда он прибудет?Клейборн уныло кивнул:– Я уже заготовил речь.– Хорошо. – Неожиданно глаза Макса весело блеснули. – Вы даже можете притвориться, что не опасаетесь его.– Я думал, мы пришли к общему мнению, что у нас нет причины бояться Бэра!– В таком случае, – возразил Макс, – это означает, что я не всегда бываю прав. * * * Лизетта возилась в небольшом огороде за домом, собирая зелень, которую потом высушивали и использовали в качестве приправы. Она недовольно сморщила лоб и вздохнула, глядя на тень от шляпки на земле.Существовала традиция, согласно которой невеста не должна была появляться в обществе в течение пяти недель после свадьбы. Ее заставляли оставаться дома, в то время как все остальные ходили куда хотели. Бернар и Александр отсутствовали всю ночь и утро в поисках развлечений. Макса, как обычно, тоже не было дома. Близнецы заняты уроками.Ирэн с поварихой ушла рано утром на рынок. Ей доставляло особое удовольствие самой делать покупки. Все торговцы с большим уважением относились к ее умению торговаться и покупать товары по самым низким ценам. Поговорив с каждым, Ирэн возвращалась домой, зная все последние сплетни, и пересказывала некоторые из них. Тем временем Лизетте ничего не оставалось делать, как ждать.Внезапно до ее ушей донеслись приглушенный шепот и крадущиеся шаги, приближающиеся со стороны дома. Поставив свою корзину, Лизетта увидела две черноволосые головы. Жюстин и Филипп украдкой несли в мешке объемистый предмет. Они тащили его, поглядывая то налево, то направо, затем свернули за угол к кипарисовой роще неподалеку от колокольни. Жюстин увидел Лизетту и резко остановился, отчего Филипп едва не налетел на него. Они чуть не уронили тяжелый мешок.Жюстин раздраженно посмотрел на брата:– Ты же сказал, здесь никого нет!– Я не заметил ее! – возразил Филипп. Лизетта вопросительно смотрела на них:– Что вы несете?Близнецы посмотрели друг на друга. Жюстин нахмурился, как пират.– Теперь она пойдет и все расскажет, – проворчал он. Филипп вздохнул:– Что будем делать?– Вы что-то украли? – спросила Лизетта. Жюстин взял тяжелый предмет обеими руками и кивнул головой в сторону Лизетты.– Похитим ее, – резко сказал он. – Если мы заставим ее принять в этом участие, она никому ничего не скажет.– Участие в чем? – спросила Лизетта.– Ш-ш… Ты хочешь, чтобы нас поймали? – Филипп с готовностью схватил ее за запястья и потащил за собой.– Вы же должны заниматься уроками, – шепотом сказала Лизетта. – Куда мы идем? Что в этом мешке? Если вы совершили что-то нехорошее, то знайте, я не хочу быть вашим партнером… я жертва… почему капает из мешка?– Это с кухни, – сказал Филипп взволнованным голосом. Лизетта тотчас поняла, что он имеет в виду.– Вы не должны были. О, как вы могли! – Огромный арбуз, привезенный из-за озера, в течение нескольких часов охлаждался на кухне в кадке с холодной водой. Он предназначался в качестве особого послеобеденного угощения этим вечером. Воровство, несомненно, было серьезным преступлением. Повариху Берти, наверное, хватит удар, когда она обнаружит исчезновение арбуза. – Может быть, вы подождете до вечера? – предложила Лизетта. – Арбуз не стоит тех неприятностей, которые вы навлечете на себя…– Да, – решительно сказал Жюстин.– Тогда поскорее верните его назад, пока никто не заметил пропажу. Прямо сейчас. Филипп, как ты позволил Жюстину уговорить тебя на такое дело?– Это моя идея, – тихо признался Филипп.Они укрылись за деревьями и положили свою добычу на большой пень. Лизетта села на поваленное дерево и наблюдала со смешанным чувством страха и изумления, как близнецы вытаскивают блестящий изумрудный арбуз.– Я займусь им, – сказал Жюстин и приподнял арбуз, слегка крякнув под его весом.– Не могу на это смотреть, – сказала Лизетта, и Филипп поднес ладонь к ее глазам, когда арбуз треснул, ударившись о пень. Она услышала ликующий смех Жюстина.– Мы зашли слишком далеко, чтобы возвращаться назад, – сказал Филипп довольным голосом. Лизетта осторожно отодвинула его руку от своего лица и увидела великолепное зрелище. Напуганная тем, что она участвует в преступлении, Лизетта тем не менее не могла удержаться от восторга при виде холодной красной мякоти.– Вы должны чувствовать себя виноватыми, – сказала она, – лишив удовольствия остальных членов семьи.– Они не узнают, что случилось с арбузом, – возразил Жюстин, доставая старый, но тщательно заточенный нож из косынки, повязанной вокруг бедра, и всаживая его в зеленую кожуру. – Кроме того, они также лишают нас множества приятных вещей. Этот маленький арбуз только начало сведения счетов.– Он вовсе не маленький, – сказала Лизетта. – Это даже очень большой арбуз.Жюстин протянул ей сверкающий кусок:– Попробуй.– Ты хочешь подкупить меня, чтобы я молчала? – спросила Лизетта со строгим выражением лица.– Это не взятка, – сказал Филипп, – а подарок.– Нет, взятка, – поправил его Жюстин. – И она возьмет ее. Не так ли, Лизетта?– Мне кажется, ворованный арбуз не доставит мне удовольствия.– Ворованный еще вкуснее, – уверил ее Жюстин. – Попробуй.Лизетта прикрыла колени передником и взяла предлагаемый кусок арбуза. Когда она впилась в него зубами, по подбородку побежал сладкий сок, и Лизетта вытерла его уголком передника. Арбуз был свежим и приятным, особенно в такой жаркий день. Она никогда не пробовала ничего вкуснее.– Ты прав, – сказала Лизетта с полным ртом. – Ворованный лучше.Некоторое время они молчали, сосредоточившись на арбузе. Наконец Лизетта насытилась, веки ее отяжелели. Вся земля около ног была усеяна корками в виде полумесяца. Она подняла голову и увидела приближающуюся высокую фигуру Макса.– Жюстин? Филипп? – медленно сказала она. – Сюда идет ваш отец.– Бежим! – сказал Жюстин, вскочив на ноги.– Зачем? – возразил Филипп, наблюдая за Максимилианом. – Он уже заметил нас. – Мальчик тяжело вздохнул. – У него недовольный вид.– Он всегда так выглядит, – сказал Жюстин, и Лизетта едва сдержалась, чтобы не подтвердить это.Все трое с виноватым видом молча сидели и ждали, пока он не подошел к ним. Макс взглянул на арбузные корки, на липкие от сока лица близнецов и наконец на свою рыжеволосую жену. Выражение его лица было мрачным, однако в глазах блеснули искорки.– Кажется, вы устроили заговор, – тихо сказал он. Лизетта улыбнулась ему.– Это не моя вина. Меня похитили, мой муж, – сказала она, и Макс в замешательстве почувствовал, что слово «муж», сказанное таким ласковым тоном, подействовало на него, как бургундское вино.– Предательница, – тихо пробормотал Жюстин, но не удержался от улыбки.Филипп посмотрел на отца своими невинными голубыми глазами.– Ты ведь не скажешь Берти, да, отец?Макс насмешливо улыбнулся:– Нет, но ведь вы ничего не сможете есть вечером.– Еще только полдень, – сказал Жюстин. – К ужину мы нагуляем аппетит.– Надеюсь, – ответил Макс и испытующе посмотрел на Лизетту. – Однако ты удивляешь меня, моя маленькая женушка.Он был так красив, стоя в полосках света и тени, что у Лизетты перехватило дыхание.– Ты должен помочь мне, – сказала она. – Твой долг защищать меня, не так ли?– Разумеется. – Макс присел рядом, жестом попросив Жюстина отрезать ему кусок.– Как ты нашел нас? – Лизетта сняла передник и передала его мальчикам, чтобы те вытерли свои руки и лица.– По словам Ноэлайн, ты должна была находиться в огороде. Я пошел искать тебя и обнаружил корзину и следы. – Макс откусил кусочек арбуза.Лизетта заметила, что один из рукавов его рубашки должен вот-вот упасть на предплечье. Она предусмотрительно протянула руку и аккуратно подвернула его.– А зачем ты искал меня? – спросила она, глядя на рукав.– Хотелось увидеть тебя, – сказал он.– Но зачем…– Разве это недостаточная причина? – мягко прервал он ее, и Лизетта ощутила по его приблизившемуся голосу, что его голова склонилась к ней.Неожиданно ей захотелось прикоснуться к нему. Она знала, что ее чувства готовы вырваться наружу от малейшей его ласки. Отчего она так рада находиться рядом с ним? Чувствовал ли он то же самое?– Конечно, – сказала она и увидела, что глаза близнецов прикованы к ней.– Вы хотите, чтобы мы ушли? – насмешливо спросил Жюстин и тут же получил удар по руке от своего брата и предупреждающий взгляд отца.– Я полагаю, – многозначительно сказал Макс, – что вы тщательно выучили все уроки, иначе у вас не было бы времени воровать арбузы.Оба мальчика отвели глаза.– Осталось только немного выучить, – сказал Филипп. Макс встал, беря Лизетту под локоть и помогая ей подняться на ноги.– В таком случае предлагаю закончить уроки до ужина, – сказал он. – А я тем временем постараюсь найти способ уладить эту неприятность.– А как быть с Берти? – спросил Жюстин. – Ты собираешься все рассказать ей?– Я договорюсь с Берти.– Спасибо, отец, – одновременно пробормотали близнецы, слегка подталкивая арбузные корки голыми ногами, в то время как Макс удалялся с Лизеттой.Обеспокоенная Лизетта освободила свой локоть от руки Макса, когда они направились к дому.– Макс? – обратилась она к нему и откашлялась. – Ты не будешь смеяться?Его ответ прозвучал отвлеченно, как будто он думал совсем о другом:– Смеяться? Над чем?– О, так… пустяки.Макс остановился и повернул ее к себе лицом. Ни одна женщина не могла удержаться от попытки переделать мужчину, за которого вышла замуж, и одному Богу известно, насколько длинный список претензий у Лизетты.– Я знаю, к чему ты клонишь, – сухо сказал он, – и я все это уже слышал от Ирэн. Я деспотичный отец. Строгий и бесчувственный, так, что ли?– Ну, я…– Мне уже слишком поздно меняться, Лизетта. Кроме того, близнецы уже привыкли к строгости.– Но что, если…– Я больше не хочу говорить об этом.Ей бы следовало закончить этот разговор, однако Лизетта не могла успокоиться. Ясно, что оба мальчика, особенно Жюстин, нуждаются в отцовском поощрении. Почему Макс старается казаться таким равнодушным к ним, хотя она знала, что на самом деле это не так? Она видела, как он иногда смотрит на них с отцовской любовью и гордостью. Это невозможно скрыть. Почему Макс сохранял дистанцию со всеми, включая собственных детей?– Ты мог бы быть поласковее с ними, – настаивала Лизетта. – Это не требует больших усилий.– Поласковее? – повторил Макс. Уголки его губ тронула улыбка. – Нигде не написано, моя милая, что отец обязан быть ласковым со своими детьми. Я должен обеспечивать их…– Только материально? – вставила Лизетта.– Обучить их…– Истории, фехтованию, математике? Разве этого достаточно? А как насчет доброты и сострадания? Ты ничего не передал им от себя и хочешь, чтобы твои сыновья, в свою очередь, ничего не передали своим детям! Они хотят любить тебя, но ты делаешь это невозможным!Выражение его лица сделалось холодным. Он оставил Лизетту и продолжил свой путь к дому без нее. Лизетта поспешила за ним, стараясь приспособиться к его широкому шагу. Она мрачно решила, что не отстанет от него, пока не добьется ответа.– Ты накажешь их? – спросила она тихим, но достаточно отчетливым голосом. – Потому что это дети Корин? Это не их вина, что она…Макс мгновенно остановился и схватил Лизетту за плечи, держа ее так, что она едва касалась носками земли. Лицо его потемнело, он был ужасно зол.– Больше никогда не произноси ее имени, – процедил он сквозь стиснутые зубы и посмотрел на ее вздернутое кверху лицо.Лизетта почувствовала силу его рук и поняла, что он может легко переломить ее пополам. Она должна бы испугаться, но вместо этого почувствовала странное возбуждение. Несомненно, сердце Макса не из камня и выдержка его не абсолютна.Инстинкт подсказал ей, что надо говорить очень тихо.– Извини, Макс. Я не хотела тебя разозлить.Он резко выпустил ее.– Не стоит извиняться, – пробормотал он, стараясь снова принять равнодушный вид. – Я не злюсь. Просто немного раздражен.Однако уже поздно, радостно подумала Лизетта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41