Даже при тусклом свете лампы драгоценные камни источали волшебное сияние.Морган сначала растерянно посмотрел на своего начальника и лишь затем перевел взгляд на колье и негромко присвистнул.— Боже праведный! Откуда оно у вас?— Именно это я и хотел бы узнать.— Почему бы вам не поручить это кому-то из сыщиков?— Например, Сейеру, он наверняка справится с этим заданием.— Да, но не так быстро, как вы, — ответил Росс. — Мне бы хотелось узнать ответ как можно раньше.Хотя Морган проводил большую часть времени, сидя на судейской скамье, он все равно обладал колоссальным опытом сыскной работы и поразительным чутьем, как никто другой на Боу-стрит. Никто другой не знал город так досконально, как Грант Морган, — ведь он исходил Лондон буквально вдоль и поперек. Неудивительно, что Росс возлагал на него задачу скорейшего разрешения этой загадки.— Как к вам попало это колье? — спросил Морган.Росс пустился в пространные объяснения.— Надеюсь, мисс Сидней не пострадала? — Помощник главного судьи задумчиво посмотрел на своего начальника.— Нет, с ней все в порядке, хотя, как вы догадываетесь, она обеспокоена этим странным подарком. Вот почему я обращаюсь к вам с просьбой как можно скорее разрешить эту загадку. Я не хотел бы доставлять мисс Сидней излишние треволнения.— Разумеется.
Взяв со стола подставку для пера, Морган принялся выстукивать на поверхности частое стаккато, резко контрастировавшее с его хладнокровным, непробиваемым видом.— Кэннон, — негромко обратился он к Россу, — думаю, вы не станете сбрасывать со счетов предположение о том, что у мисс Сидней может быть с кем-то посторонним роман. И оба подарка она получила от своего воздыхателя.Но Росс покачал головой.— Нет, — твердо произнес он, прежде чем Морган Грант смог заговорить дальше. — У нее нет никаких, как вы выразились, воздыхателей.— Откуда вам это известно?Росс с досадой посмотрел на своего помощника. Господи, какой он, однако, настырный, этот старина Грант!— Потому что кому это знать, как не мне.— Тогда все ясно.Грант заметно расслабился. Он опустил подставку на место и сел, сцепив пальцы на животе. При этом он одарил главного судью пронзительным взглядом, в котором читались одновременно насмешка и изумление.— Значит, вы с ней уже переспали.Росс постарался придать своему лицу непроницаемое выражение:— Сей факт не имеет к колье ни малейшего отношения.— Разумеется, нет, — спокойно согласился Морган, явно довольный тем, что смутил своего начальника. — Но, насколько я помню, вы уже давно не имели интимных отношений с женщиной.— Я не спал с ней, — отрезал Росс. — Более того, я отношусь к мисс Сидней с величайшим уважением. И с моей стороны было бы в высшей мере безнравственно склонять к интимным отношениям женщину, которая у меня работает.— Разумеется, сэр, — вновь согласился Грант, но затем не удержался и спросил: — И все же? Надеюсь, все получилось как надо?Спросил и расплылся в улыбке. Росс вместо ответа одарил своего заместителя сердитым взглядом.К великому неудовольствию Росса, слова Моргана по поводу кипы бумаг у него на столе оказались не то чтобы недалеки от истины — наоборот, его заместитель значительно смягчил истинную картину. Докладные записки, отчеты, самые разные документы и циркуляры образовали высоченную гору, которая грозила вот-вот обрушиться. Еще совсем недавно Росс воспринял бы такую гору бумаг совершенно спокойно, как нечто само собой разумеющееся. Теперь же он сильно сомневался в том, что способен справиться с этим монументом бюрократическому усердию в одиночку. Годом ранее он, как главный судья, согласился взять на себя ведение уголовных дел по окружающим Лондон графствам — Эссексу, Кенту, Хартфордширу и Суррею. И это в дополнение к своим непосредственным обязанностям по Вестминстеру и Мидлсексу. Таким образом он превратился в самого влиятельного судью во всей Англии, чем несказанно гордился. Но так было до сих пор. Теперь же ему захотелось сбросить со своих плеч хотя бы часть этого бремени и немного пожить личной жизнью. Обзавестись женой, домом и даже — правда, чуть попозже — детьми.Увы, Росс не знал никого, кто добровольно согласился бы взвалить на себя тяжкую ношу, какую он тащил на своих плечах здесь, на Боу-стрит. Даже Грант, и тот наверняка отказался бы от такого непосильного бремени. Нет, Морган, конечно, честолюбив и всей душой и сердцем предан делу, однако он никогда не позволит работе затмить для него семейную жизнь. Значит, подумал Росс, ему, как главному судье, ничего не остается, как обзавестись помощниками, которые были бы ему подспорьем в работе с горами документов. Ему по меньшей мере понадобятся еще трое судей и примерно пять-шесть сыщиков в дополнение к тем, что уже работают у него. Более того, может статься, что придется открыть два или три новых судейских представительства в Вестминстере. Нетрудно представить себе, какой резонанс это предложение вызовет в парламенте, ведь вслед за этим непременно последуют просьбы о выделении дополнительных финансовых средств. Росс мрачно усмехнулся себе под нос.Однако улыбка его исчезла, как только он принялся искать в ящике стола ключ от архива. А найдя, тотчас отправился вдоль по коридору в хранилище документов, отомкнул дверь и, переступив порог, поставил лампу на стол.В помещении стоял затхлый дух — здесь пахло пылью и кожаными переплетами. В тусклом свете лампы плясали мириады крошечных пылинок. Поискав немного, Росс наконец нашел нужный ему ящик, в котором могло храниться дело Джона Сиднея. Ощущая, как в нем борются страх и решимость, главный судья принялся листать подшивку документов, однако, увы, так и не сумел обнаружить те, что относились бы к делу карманного воришки по имени Джон Сидней.Задвинув ящик, Росс задумчиво обвел взглядом полки с документами. Судя по всему, дело Сиднея было таким мелким и малозначимым, что даже не потребовало отдельной папки. Тем не менее имя парня наверняка промелькнуло в протоколах судебного разбирательства. И Росс с мрачной решимостью подошел к другому ящику и открыл его.— Я уже здесь смотрела, — раздался у него за спиной тихий голос.Росс обернулся и увидел, что в дверях застыла изящная фигурка Софии. Она подошла к нему ближе. Неяркий свет бросал причудливые тени ей на лицо. На губах девушки играла печальная улыбка.— Я уже досконально изучила содержимое всех этих ящиков, всех этих папок, — прошептала она. — Здесь нет ни единого упоминания о Джоне.На Росса тотчас нахлынуло смешанное чувство разочарования и вины, однако он попытался не показать вида, что расстроен, и задумался над тем, что в этой ситуации ему делать дальше.— Протоколы судебных заседаний, которым более десяти лет, лежат в хранилище на верхнем этаже. Пойду поищу там.— Не сейчас, — тихо произнесла София. — Можешь попросить мистера Викери, чтобы он отыскал их для тебя завтра.Росс отлично понимал, что она страшится правды ничуть не меньше, чем он. Он шагнул к ней и нежно обнял за талию.София тотчас всем телом прижалась к нему. Он же наклонился к ней и припал губами к ее нежной шее. Его язык заскользил по гладкой коже, пока не нашел биение пульса.— А пока? — спросил он, еще сильнее прижимая Софию к себе, чтобы она почувствовала стальную твердость его возбудившейся плоти.София обвила его руками за шею и легонько прикоснулась губами к его губам.— А пока я не дам тебе сидеть без дела.— В моей комнате или в твоей? — уточнил он.София рассмеялась, вспомнив, как когда-то он задал ей тот же самый вопрос у себя в кабинете.— А где бы тебе хотелось?— У меня кровать просторнее, — прошептал он ей на ухо.В комнату лился поток ослепительного солнечного света — накануне вечером они забыли задернуть шторы. Все еше полусонная, София подумала, что сегодня наверняка ясно, коль солнечным лучам удалось пробиться сквозь серую завесу угольного дыма, плотной пеленой висевшего над городом.Почувствовав рядом с собой какое-то движение, она тотчас перекатилась на бок и приподнялась на локте. Росс просыпался, лениво потягиваясь рядом с ней. Его длинные темные ресницы взметнулись вверх, и он открыл свои серые, еще полусонные, глаза. Как хорош он был в эти мгновения! Волосы растрепались, лицо слегка румяное после сна. У Софии даже перехватило дыхание.Всю ночь напролет он не давал ей и минуты отдыха — осыпал поцелуями, гладил, ласкал, испробовал на вкус буквально каждый дюйм ее тела. Прикосновения его рук, его губ были одновременно и нежны, и требовательны. Воспоминания об их страстных ласках тотчас наполнили ее трепетом, и София ощутила, что краснеет. Поводив рукой по лежащему рядом с ней мужскому телу, она обнаружила, что мышцы на внутренней поверхности его бедра болезненно реагируют на ее прикосновения. Примерно так же болели мышцы и у нее самой — на спине и шее.Увидев, что она поморщилась, Росс присел и, слегка нахмурившись, наклонился над ней:— Я сделал тебе больно?София положила руки ему на предплечья, нежно поглаживая кожу.— Ничего страшного. Приму горячую ванну, и все пройдет.Никто, кому сейчас довелось бы увидеть Росса, не узнал бы в нем неумолимого и непреклонного главного, судью — с такой нежностью, с такой безмерной любовью во взгляде смотрел он на Софию в эти минуты.— Ты так прекрасна в солнечном свете, — прошептал он.Однако улыбка Софии тотчас погасла, как только она до конца проснулась и поняла, что свет, который, отражаясь от белоснежных простыней, струился в спальню, отнюдь не нежный утренний, а ослепительный полуденный. Ей тотчас стало не по себе.— Ой, кажется, мы проспали, — в ужасе прошептана она. — Даже не верится. Ведь раньше мы просыпались первыми, еще на рассвете, с первыми лучами солнца, а сегодня… Господи, да ведь уже полдень!Она попыталась встать с постели, но Росс вновь опрокинул ее на спину.— Тише, — прошептал он. — Лучше сделай глубокий вдох.— Но все уже проснулись! — воскликнула София, глядя на него широко раскрытыми от испуга глазами. — Завтрак уже давно прошел. О Господи, я раньше никогда не просыпала!— И я тоже.— Что же нам делать?— Думаю, будет разумным встать с постели и одеться.По его голосу София поняла, что Росс сам не в восторге от этой идеи, и едва не расплакалась:— Боже мой! Слуги, клерки, констебли, сыщики — они все уже догадались, что мы вместе в твоей комнате.Схватив край простыни, она натянула ее себе на лицо. В эти мгновения она была готова провалиться сквозь землю от стыда.— Они догадались, чем мы здесь занимаемся. Нет, я серьезно! Прекрати, я не понимаю, как может быть смешно.Росс попытался придать лицу серьезное выражение, но в глазах его по-прежнему плясали лукавые огоньки.— Что ж, вынужден согласиться. Мы не слишком позаботились о том, чтобы наши отношения остались тайной для окружающих. Увы, нам ничего другого не остается, как приступить к своей работе, как обычно.— Только не это, — простонала София сдавленным голосом. — Я не смогу смотреть людям в глаза.Увы, Росс отнял у нее край простыни, которым она попыталась прикрыться, — правда, для этого ему пришлось один за другим разжать ее судорожно стиснутые пальцы.— Тебе не придется ни на кого смотреть, — сказал он. — Мы не будем выходить отсюда весь день.София нахмурилась, не в силах понять, говорит он в шутку или всерьез. Росс негромко усмехнулся.— Нет, я совершенно серьезно, — добавил он, и она нетерпеливо заерзала под ним, пытаясь подняться с постели.— Росс, мы должны немедленно вставать!— А я уже встал! — заверил он ее, поднося ее руку к своей твердой как камень, возбужденной плоти.София ахнула от неожиданности и попыталась убрать руку.— Если ты думаешь, что я буду заниматься с тобой этим средь бела дня, когда все вокруг прекрасно знают, что мы…Но Росс лишь игриво усмехнулся ее гневной тираде и распластал Софию под собой.— Тише, кому говорят! — сердито прошептала она и, кое-как сумев выскользнуть из-под него, забилась в угол кровати. — Нас услышат! Ой! — взвизгнула она, почувствовав, как он шутливо укусил ее за правую ягодицу.Поймав Софию за руку, Росс вновь повалил ее на постель и принялся осыпать поцелуями ей спину — начав от поясницы и затем продвигаясь вдоль позвоночника все выше и выше.— Вот увидишь, — запротестовала было София, пытаясь не обращать внимания на волну удовольствия, прокатившуюся по всему ее телу, когда Росс легонько укусил ее под лопаткой.Поднявшись еще чуть выше, он прошептал ей на ухо:— Я не сделаю тебе больно. Ну пожалуйста, еще один раз, София.Ощутив его губы рядом с шеей, София слегка вздрогнула.— Полагаю, для тебя это тоже исключение. Три раза за ночь и потом еще раз утром… надеюсь, что так будет не всегда.— Нет, — ответил он, подталкивая ей под бедра подушку, чтобы приподнять выше. — Просто я слишком долго обходился без женщины. В конце концов я утолю свой голод, и с меня хватит одного раза за ночь.— И как долго мне еще ждать этого «в конце концов»? — спросила София, и Росс усмехнулся.Ее щека была прижата к простыне, глаза закрыты.— Росс… — прошептала София, когда он двумя пальцами проник внутрь ее. Движение это было бережным и нежным. Как только пальцы погрузились в нее до конца, они почти застыли на месте. Его губы приятно щекотали шею Софии поцелуями — нежными и легкими, словно прикосновения трепещущих крылышек мотылька. Его горячее дыхание обжигало ей кожу, и София слегка поеживалась. Когда же, достигнув высшей точки, все эти сладостные ощущения слились в одно, София издала стон и попыталась перевернуться.— Лежи тихонько, — прошептал ей на ухо Росс, снова обдав ее своим горячим дыханием.— Но я хочу тебя, — простонала София, извиваясь под ним. Его пальцы тем временем проникли еще глубже.Для Софии было сущей пыткой лежать на животе, будучи едва не раздавленной его весом, чувствуя, как волосы на его груди щекочут ей спину. Кончик его языка коснулся чувствительной впадинки у нее за ухом, и София застонала от удовольствия. Ее внутренние мышцы сжались, плотно, словно перчатка, облегая его пальцы. В ней возникла потребность за что-то ухватиться, и, поскольку единственное, что попалось ей под руку, был край матраса, она со всей силой вцепилась в него, так что побелели костяшки пальцев.Затем она почувствовала, как Росс бедрами раздвинул ей ноги.— Шире, — прошептал он ей на ухо. — Еще шире, вот так.Его пальцы тотчас выскользнули наружу, а вместо них внутрь устремился его мужской орган. Он проник в нее до самых глубин, заполнив ее своей массой. Его руки тем временем подтянули ее выше, пока не нашли нужное положение. Оказавшись внутри ее, Росс почти не совершал никаких движений, просто замер, погрузившись в нее до конца.Его руки скользнули ей под живот, где нащупали влажные завитки и чуть дальше — пульсирующий от желания набухший бутон.И только тогда Росс не спеша пришел в движение, одновременно работая пальцами и неторопливо погружаясь в Софию на всю глубину, чего она ждала от него. Эта его сдержанность довела ее едва ли не до безумия. Зарывшись лицом в матрас, София пыталась сдержать рвущийся из груди крик и вся подалась Россу навстречу. Где-то внутри ее нарастал нестерпимый жар, который затем обжигающими волнами распространился по всему ее телу. Казалось, каждая клеточка ее естества каким-то загадочным образом связана с тем местом, где Росс вошел в нее. Его разбухший, пульсирующий жезл продолжал дарить ей наслаждение, да вскоре все ее ощущения слились в экстатическом взрыве.Сладкая судорога волнами прокатилась по телу Софии. Она услышала, как у нее за спиной застонал Росс, как, принося ему облегчение, ее лоно оросил мощный фонтан его семени. Тяжело дыша, он склонился над ней и продолжал оставаться в таком положении, пока от усталости у него не начали подрагивать руки. И тогда, все еще погруженный в глубины ее тела, он рухнул на бок, увлекая ее вместе с собой. Купаясь в солнечных лучах, они лежали посреди вороха смятых простыней, еще хранящих запах их близости.— Я велю приготовить ванну. Для нас обоих, — заговорил Росс какое-то время спустя.София повернулась к нему, зарывшись лицом в волосы на его груди.— Если так будет продолжаться и дальше, боюсь, мы не выйдем отсюда до конца дня, — пробормотала она, нахмурившись.— Ничего не имею против, — ответил Росс и, повернув к себе ее лицо, поцеловал.К великому удивлению Софии, все, кто работал на Боу-стрит, сделали вид, будто не заметили никаких перемен. Правда, никто не осмеливался посмотреть ей в глаза, и было ясно, что их всех до единого мучает любопытство. Однако уважение, которое на Боу-стрит питали к Россу, не говоря уже о страхе навлечь на себя его гнев, удерживало даже самых болтливых от любых пересудов и комментариев по поводу того очевидного факта, что теперь главный судья и София спали в одной постели.Мистеру Викери было поручено отыскать среди хранившихся в архиве дел более чем десятилетней давности любое упоминание имени Джона Сиднея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Взяв со стола подставку для пера, Морган принялся выстукивать на поверхности частое стаккато, резко контрастировавшее с его хладнокровным, непробиваемым видом.— Кэннон, — негромко обратился он к Россу, — думаю, вы не станете сбрасывать со счетов предположение о том, что у мисс Сидней может быть с кем-то посторонним роман. И оба подарка она получила от своего воздыхателя.Но Росс покачал головой.— Нет, — твердо произнес он, прежде чем Морган Грант смог заговорить дальше. — У нее нет никаких, как вы выразились, воздыхателей.— Откуда вам это известно?Росс с досадой посмотрел на своего помощника. Господи, какой он, однако, настырный, этот старина Грант!— Потому что кому это знать, как не мне.— Тогда все ясно.Грант заметно расслабился. Он опустил подставку на место и сел, сцепив пальцы на животе. При этом он одарил главного судью пронзительным взглядом, в котором читались одновременно насмешка и изумление.— Значит, вы с ней уже переспали.Росс постарался придать своему лицу непроницаемое выражение:— Сей факт не имеет к колье ни малейшего отношения.— Разумеется, нет, — спокойно согласился Морган, явно довольный тем, что смутил своего начальника. — Но, насколько я помню, вы уже давно не имели интимных отношений с женщиной.— Я не спал с ней, — отрезал Росс. — Более того, я отношусь к мисс Сидней с величайшим уважением. И с моей стороны было бы в высшей мере безнравственно склонять к интимным отношениям женщину, которая у меня работает.— Разумеется, сэр, — вновь согласился Грант, но затем не удержался и спросил: — И все же? Надеюсь, все получилось как надо?Спросил и расплылся в улыбке. Росс вместо ответа одарил своего заместителя сердитым взглядом.К великому неудовольствию Росса, слова Моргана по поводу кипы бумаг у него на столе оказались не то чтобы недалеки от истины — наоборот, его заместитель значительно смягчил истинную картину. Докладные записки, отчеты, самые разные документы и циркуляры образовали высоченную гору, которая грозила вот-вот обрушиться. Еще совсем недавно Росс воспринял бы такую гору бумаг совершенно спокойно, как нечто само собой разумеющееся. Теперь же он сильно сомневался в том, что способен справиться с этим монументом бюрократическому усердию в одиночку. Годом ранее он, как главный судья, согласился взять на себя ведение уголовных дел по окружающим Лондон графствам — Эссексу, Кенту, Хартфордширу и Суррею. И это в дополнение к своим непосредственным обязанностям по Вестминстеру и Мидлсексу. Таким образом он превратился в самого влиятельного судью во всей Англии, чем несказанно гордился. Но так было до сих пор. Теперь же ему захотелось сбросить со своих плеч хотя бы часть этого бремени и немного пожить личной жизнью. Обзавестись женой, домом и даже — правда, чуть попозже — детьми.Увы, Росс не знал никого, кто добровольно согласился бы взвалить на себя тяжкую ношу, какую он тащил на своих плечах здесь, на Боу-стрит. Даже Грант, и тот наверняка отказался бы от такого непосильного бремени. Нет, Морган, конечно, честолюбив и всей душой и сердцем предан делу, однако он никогда не позволит работе затмить для него семейную жизнь. Значит, подумал Росс, ему, как главному судье, ничего не остается, как обзавестись помощниками, которые были бы ему подспорьем в работе с горами документов. Ему по меньшей мере понадобятся еще трое судей и примерно пять-шесть сыщиков в дополнение к тем, что уже работают у него. Более того, может статься, что придется открыть два или три новых судейских представительства в Вестминстере. Нетрудно представить себе, какой резонанс это предложение вызовет в парламенте, ведь вслед за этим непременно последуют просьбы о выделении дополнительных финансовых средств. Росс мрачно усмехнулся себе под нос.Однако улыбка его исчезла, как только он принялся искать в ящике стола ключ от архива. А найдя, тотчас отправился вдоль по коридору в хранилище документов, отомкнул дверь и, переступив порог, поставил лампу на стол.В помещении стоял затхлый дух — здесь пахло пылью и кожаными переплетами. В тусклом свете лампы плясали мириады крошечных пылинок. Поискав немного, Росс наконец нашел нужный ему ящик, в котором могло храниться дело Джона Сиднея. Ощущая, как в нем борются страх и решимость, главный судья принялся листать подшивку документов, однако, увы, так и не сумел обнаружить те, что относились бы к делу карманного воришки по имени Джон Сидней.Задвинув ящик, Росс задумчиво обвел взглядом полки с документами. Судя по всему, дело Сиднея было таким мелким и малозначимым, что даже не потребовало отдельной папки. Тем не менее имя парня наверняка промелькнуло в протоколах судебного разбирательства. И Росс с мрачной решимостью подошел к другому ящику и открыл его.— Я уже здесь смотрела, — раздался у него за спиной тихий голос.Росс обернулся и увидел, что в дверях застыла изящная фигурка Софии. Она подошла к нему ближе. Неяркий свет бросал причудливые тени ей на лицо. На губах девушки играла печальная улыбка.— Я уже досконально изучила содержимое всех этих ящиков, всех этих папок, — прошептала она. — Здесь нет ни единого упоминания о Джоне.На Росса тотчас нахлынуло смешанное чувство разочарования и вины, однако он попытался не показать вида, что расстроен, и задумался над тем, что в этой ситуации ему делать дальше.— Протоколы судебных заседаний, которым более десяти лет, лежат в хранилище на верхнем этаже. Пойду поищу там.— Не сейчас, — тихо произнесла София. — Можешь попросить мистера Викери, чтобы он отыскал их для тебя завтра.Росс отлично понимал, что она страшится правды ничуть не меньше, чем он. Он шагнул к ней и нежно обнял за талию.София тотчас всем телом прижалась к нему. Он же наклонился к ней и припал губами к ее нежной шее. Его язык заскользил по гладкой коже, пока не нашел биение пульса.— А пока? — спросил он, еще сильнее прижимая Софию к себе, чтобы она почувствовала стальную твердость его возбудившейся плоти.София обвила его руками за шею и легонько прикоснулась губами к его губам.— А пока я не дам тебе сидеть без дела.— В моей комнате или в твоей? — уточнил он.София рассмеялась, вспомнив, как когда-то он задал ей тот же самый вопрос у себя в кабинете.— А где бы тебе хотелось?— У меня кровать просторнее, — прошептал он ей на ухо.В комнату лился поток ослепительного солнечного света — накануне вечером они забыли задернуть шторы. Все еше полусонная, София подумала, что сегодня наверняка ясно, коль солнечным лучам удалось пробиться сквозь серую завесу угольного дыма, плотной пеленой висевшего над городом.Почувствовав рядом с собой какое-то движение, она тотчас перекатилась на бок и приподнялась на локте. Росс просыпался, лениво потягиваясь рядом с ней. Его длинные темные ресницы взметнулись вверх, и он открыл свои серые, еще полусонные, глаза. Как хорош он был в эти мгновения! Волосы растрепались, лицо слегка румяное после сна. У Софии даже перехватило дыхание.Всю ночь напролет он не давал ей и минуты отдыха — осыпал поцелуями, гладил, ласкал, испробовал на вкус буквально каждый дюйм ее тела. Прикосновения его рук, его губ были одновременно и нежны, и требовательны. Воспоминания об их страстных ласках тотчас наполнили ее трепетом, и София ощутила, что краснеет. Поводив рукой по лежащему рядом с ней мужскому телу, она обнаружила, что мышцы на внутренней поверхности его бедра болезненно реагируют на ее прикосновения. Примерно так же болели мышцы и у нее самой — на спине и шее.Увидев, что она поморщилась, Росс присел и, слегка нахмурившись, наклонился над ней:— Я сделал тебе больно?София положила руки ему на предплечья, нежно поглаживая кожу.— Ничего страшного. Приму горячую ванну, и все пройдет.Никто, кому сейчас довелось бы увидеть Росса, не узнал бы в нем неумолимого и непреклонного главного, судью — с такой нежностью, с такой безмерной любовью во взгляде смотрел он на Софию в эти минуты.— Ты так прекрасна в солнечном свете, — прошептал он.Однако улыбка Софии тотчас погасла, как только она до конца проснулась и поняла, что свет, который, отражаясь от белоснежных простыней, струился в спальню, отнюдь не нежный утренний, а ослепительный полуденный. Ей тотчас стало не по себе.— Ой, кажется, мы проспали, — в ужасе прошептана она. — Даже не верится. Ведь раньше мы просыпались первыми, еще на рассвете, с первыми лучами солнца, а сегодня… Господи, да ведь уже полдень!Она попыталась встать с постели, но Росс вновь опрокинул ее на спину.— Тише, — прошептал он. — Лучше сделай глубокий вдох.— Но все уже проснулись! — воскликнула София, глядя на него широко раскрытыми от испуга глазами. — Завтрак уже давно прошел. О Господи, я раньше никогда не просыпала!— И я тоже.— Что же нам делать?— Думаю, будет разумным встать с постели и одеться.По его голосу София поняла, что Росс сам не в восторге от этой идеи, и едва не расплакалась:— Боже мой! Слуги, клерки, констебли, сыщики — они все уже догадались, что мы вместе в твоей комнате.Схватив край простыни, она натянула ее себе на лицо. В эти мгновения она была готова провалиться сквозь землю от стыда.— Они догадались, чем мы здесь занимаемся. Нет, я серьезно! Прекрати, я не понимаю, как может быть смешно.Росс попытался придать лицу серьезное выражение, но в глазах его по-прежнему плясали лукавые огоньки.— Что ж, вынужден согласиться. Мы не слишком позаботились о том, чтобы наши отношения остались тайной для окружающих. Увы, нам ничего другого не остается, как приступить к своей работе, как обычно.— Только не это, — простонала София сдавленным голосом. — Я не смогу смотреть людям в глаза.Увы, Росс отнял у нее край простыни, которым она попыталась прикрыться, — правда, для этого ему пришлось один за другим разжать ее судорожно стиснутые пальцы.— Тебе не придется ни на кого смотреть, — сказал он. — Мы не будем выходить отсюда весь день.София нахмурилась, не в силах понять, говорит он в шутку или всерьез. Росс негромко усмехнулся.— Нет, я совершенно серьезно, — добавил он, и она нетерпеливо заерзала под ним, пытаясь подняться с постели.— Росс, мы должны немедленно вставать!— А я уже встал! — заверил он ее, поднося ее руку к своей твердой как камень, возбужденной плоти.София ахнула от неожиданности и попыталась убрать руку.— Если ты думаешь, что я буду заниматься с тобой этим средь бела дня, когда все вокруг прекрасно знают, что мы…Но Росс лишь игриво усмехнулся ее гневной тираде и распластал Софию под собой.— Тише, кому говорят! — сердито прошептала она и, кое-как сумев выскользнуть из-под него, забилась в угол кровати. — Нас услышат! Ой! — взвизгнула она, почувствовав, как он шутливо укусил ее за правую ягодицу.Поймав Софию за руку, Росс вновь повалил ее на постель и принялся осыпать поцелуями ей спину — начав от поясницы и затем продвигаясь вдоль позвоночника все выше и выше.— Вот увидишь, — запротестовала было София, пытаясь не обращать внимания на волну удовольствия, прокатившуюся по всему ее телу, когда Росс легонько укусил ее под лопаткой.Поднявшись еще чуть выше, он прошептал ей на ухо:— Я не сделаю тебе больно. Ну пожалуйста, еще один раз, София.Ощутив его губы рядом с шеей, София слегка вздрогнула.— Полагаю, для тебя это тоже исключение. Три раза за ночь и потом еще раз утром… надеюсь, что так будет не всегда.— Нет, — ответил он, подталкивая ей под бедра подушку, чтобы приподнять выше. — Просто я слишком долго обходился без женщины. В конце концов я утолю свой голод, и с меня хватит одного раза за ночь.— И как долго мне еще ждать этого «в конце концов»? — спросила София, и Росс усмехнулся.Ее щека была прижата к простыне, глаза закрыты.— Росс… — прошептала София, когда он двумя пальцами проник внутрь ее. Движение это было бережным и нежным. Как только пальцы погрузились в нее до конца, они почти застыли на месте. Его губы приятно щекотали шею Софии поцелуями — нежными и легкими, словно прикосновения трепещущих крылышек мотылька. Его горячее дыхание обжигало ей кожу, и София слегка поеживалась. Когда же, достигнув высшей точки, все эти сладостные ощущения слились в одно, София издала стон и попыталась перевернуться.— Лежи тихонько, — прошептал ей на ухо Росс, снова обдав ее своим горячим дыханием.— Но я хочу тебя, — простонала София, извиваясь под ним. Его пальцы тем временем проникли еще глубже.Для Софии было сущей пыткой лежать на животе, будучи едва не раздавленной его весом, чувствуя, как волосы на его груди щекочут ей спину. Кончик его языка коснулся чувствительной впадинки у нее за ухом, и София застонала от удовольствия. Ее внутренние мышцы сжались, плотно, словно перчатка, облегая его пальцы. В ней возникла потребность за что-то ухватиться, и, поскольку единственное, что попалось ей под руку, был край матраса, она со всей силой вцепилась в него, так что побелели костяшки пальцев.Затем она почувствовала, как Росс бедрами раздвинул ей ноги.— Шире, — прошептал он ей на ухо. — Еще шире, вот так.Его пальцы тотчас выскользнули наружу, а вместо них внутрь устремился его мужской орган. Он проник в нее до самых глубин, заполнив ее своей массой. Его руки тем временем подтянули ее выше, пока не нашли нужное положение. Оказавшись внутри ее, Росс почти не совершал никаких движений, просто замер, погрузившись в нее до конца.Его руки скользнули ей под живот, где нащупали влажные завитки и чуть дальше — пульсирующий от желания набухший бутон.И только тогда Росс не спеша пришел в движение, одновременно работая пальцами и неторопливо погружаясь в Софию на всю глубину, чего она ждала от него. Эта его сдержанность довела ее едва ли не до безумия. Зарывшись лицом в матрас, София пыталась сдержать рвущийся из груди крик и вся подалась Россу навстречу. Где-то внутри ее нарастал нестерпимый жар, который затем обжигающими волнами распространился по всему ее телу. Казалось, каждая клеточка ее естества каким-то загадочным образом связана с тем местом, где Росс вошел в нее. Его разбухший, пульсирующий жезл продолжал дарить ей наслаждение, да вскоре все ее ощущения слились в экстатическом взрыве.Сладкая судорога волнами прокатилась по телу Софии. Она услышала, как у нее за спиной застонал Росс, как, принося ему облегчение, ее лоно оросил мощный фонтан его семени. Тяжело дыша, он склонился над ней и продолжал оставаться в таком положении, пока от усталости у него не начали подрагивать руки. И тогда, все еще погруженный в глубины ее тела, он рухнул на бок, увлекая ее вместе с собой. Купаясь в солнечных лучах, они лежали посреди вороха смятых простыней, еще хранящих запах их близости.— Я велю приготовить ванну. Для нас обоих, — заговорил Росс какое-то время спустя.София повернулась к нему, зарывшись лицом в волосы на его груди.— Если так будет продолжаться и дальше, боюсь, мы не выйдем отсюда до конца дня, — пробормотала она, нахмурившись.— Ничего не имею против, — ответил Росс и, повернув к себе ее лицо, поцеловал.К великому удивлению Софии, все, кто работал на Боу-стрит, сделали вид, будто не заметили никаких перемен. Правда, никто не осмеливался посмотреть ей в глаза, и было ясно, что их всех до единого мучает любопытство. Однако уважение, которое на Боу-стрит питали к Россу, не говоря уже о страхе навлечь на себя его гнев, удерживало даже самых болтливых от любых пересудов и комментариев по поводу того очевидного факта, что теперь главный судья и София спали в одной постели.Мистеру Викери было поручено отыскать среди хранившихся в архиве дел более чем десятилетней давности любое упоминание имени Джона Сиднея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36