Он быстро скатился на бок, от чего плечо ему тотчас пронзила острая как нож боль. Но он был этому даже рад, поскольку боль в ране помогла ему заглушить не менее жгучую и мучительную боль в чреслах.София продолжала прижиматься к нему.— Умоляю, Росс, не надо останавливаться, ну пожалуйста!..В ответ он притянул ее к себе и поцеловал в лоб. Когда же он наконец нашел в себе силы заговорить, в голосе его слышались досада и отчаяние.— София, сюда кто-то идет. Дверь не заперта. Если ты не хочешь, чтобы нас застали в таком виде, тебе лучше встать с постели.Понадобилось несколько секунд, чтобы до нее дошел смысл его слов. Внезапно кровь отлила от ее лица. Путаясь в юбках, одеялах и простынях, она неуклюже слезла с кровати.Росс же быстро натянул себе одеяло едва ли не под горло и перекатился на живот, сердито чертыхнувшись в подушку. Собрав в кулак всю свою волю, он попытался заставить себя расслабиться — увы, безрезультатно. Ему было слышно, как где-то рядом София поправляет юбки. Затем она подошла к умывальнику и сделала вид, будто в данный момент для нее нет ничего важнее мытья рук, — тот, кто войдет, сразу увидит, что она собралась менять раненому повязку.И действительно, в следующее мгновение раздался стук в дверь, и в комнату просунулась цветущая физиономия Эрнеста. Парень явно не заметил напряженной атмосферы в спальне главного судьи.— Доброе утро, сэр Росс! — произнес он. — Элиза прислала меня сказать вам, что с минуты на минуту должна прибыть ваша матушка. Нам только что сообщил об этом посыльный.— Замечательно! — процедил Росс сквозь зубы. — Благодарю за сообщение, Эрнест.— Всегда к вашим услугам, сэр! — отозвался парень и тотчас ушел, правда, оставив при этом дверь настежь открытой.Росс оторвался от подушки и посмотрел на Софию. Она стояла к нему спиной и явно не хотела поворачиваться лицом. Плеск воды прекратился.— Знаете, я подумала, — медленно произнесла она, глядя, как поднимается в тазике мыльная пена, — будет лучше, если я поменяю вам повязку после того, как вы примете ванну. Сейчас я велю Эрнесту, чтобы он принес вам завтрак, а Люси тем временем приготовит вам ванну.— София, — негромко позвал ее Росс, — подойди ко мне.Но она не послушалась и стремительно вышла из комнаты. Росс услышал, как в коридоре раздался ее голос:— Я скоро вернусь…Несмотря на всю свою досаду, Росс почувствовал, что вот-вот расхохочется.— Ну ладно, иди по своим делам, — произнес он и откинулся на подушку. — Все равно рано или поздно ты будешь моей.София бросилась к себе в комнату и захлопнула дверь. Сердце бешено колотилось в груди, во рту пересохло от волнения.— О Боже, — прошептала она.Словно во сне она подошла к небольшому прямоугольному зеркалу на комоде и посмотрела на себя. Волосы растрепаны, губы распухли. На шее с одной стороны царапина. Осторожно прикоснувшись к ней пальцами, София поняла, что это след, оставленный колючей щетиной. Как странно, однако, что этот след его поцелуя — словно наглядный знак того, что он сумел подчинить ее себе.Облокотившись на комод, София закрыла глаза и простонала. Никогда еще она не чувствовала себя такой измученной. Ее тело, словно огнем, горело неудовлетворенным желанием. Сердце было исполнено мучительного понимания того, что она оказалась слабовольной предательницей. Как только сэр Росс начал осыпать ее поцелуями, она тотчас, без всякого сопротивления, отдалась во власть его безудержных ласк. Нет, в ее намерения входило сделать его своим любовником, только вот куда подевалось желание отомстить этому человеку? Исчезло, словно его и не бывало, превратившись в полную свою противоположность. Она больше не мечтает об отмщении, даже если он его по-прежнему заслуживает. Теперь ей хочется любить этого человека, отдаться ему, раствориться в нем без остатка. Только вот результатом будет не его крушение, а ее собственное.
Когда Росс наконец позавтракал и принял ванну, София опять решилась подняться на второй этаж. Росс снова лежал в постели, то и дело беспокойно сминая в руках чистые простыни. Было видно, что он полон нетерпения. София смотрела на него, чисто выбритого и еще влажного после только что принятой ванны, и не могла отвести глаз. Его темные волосы были гладко зачесаны назад, смуглая кожа резко контрастировала с белизной наволочки. А стального цвета бархатный халат подчеркивал цвет его глаз, от чего, казалось, они отливали лунным светом.Видя, что она вошла к нему, он посмотрел на нее и даже не улыбнулся.— Не знаю, сколько я еще выдержу, — пробормотал он.Сначала София решила, что он говорит об их отношениях, и даже покраснела от смущения, но затем поняла, что Росс имеет в виду совсем иное — ему надоело лежать в постели и не терпится вернуться за рабочий стол.— Отдых пойдет вам только на пользу, — произнесла она. — Вы слишком мало спите, так что будет какое-то время полезно полежать в постели.— Только вместе с вами.— Нет, я имею в виду сон, — сказала она и нервно рассмеялась. — Сэр Росс, если вы намерены и дальше ставить меня в неловкое положение, я попрошу Элизу, чтобы повязки вам меняла она.— Даже не думайте. — На его губах заиграла слабая улыбка. — Я буду примерно вести себя.И он сдержал данное ей обещание, даже не пошевелившись, пока она меняла ему повязку. Закончив эту работу, София нахмурилась. От нее не укрылось, что кожа вокруг раны опухла и покраснела, хотя гнойных выделений она не заметила. Встревожившись не на шутку, она потрогала сэру Россу лоб — он был на ощупь сухой и горячий.— Вас сегодня лихорадит сильнее, чем вчера. Как вы себя чувствуете?— Хочу поскорее встать с постели и заняться делом.Но София покачала головой:— Вы останетесь в постели до тех пор, пока доктор Линли не разрешит вам встать. А пока, как мне кажется, вы не должны принимать никаких посетителей, чтобы не переутомляться.— Хорошо, — недовольно отозвался Росс. — Правда, у меня появится отличный предлог, чтобы избавиться от общества моего дражайшего семейства. Иначе они просидят здесь весь день, действуя мне на нервы своей болтовней.— Мне приготовить для них чай? — спросила София.— Господи, даже не вздумайте! Иначе они просидят здесь до скончания века.— Хорошо, сэр. — София старалась не смотреть на Росса, хотя и чувствовала на себе его пристальный взгляд.— София, — негромко произнес он, — что с тобой?Она заставила себя счастливо улыбнуться:— Ничего!— Я о том, что между нами произошло…К великому облегчению Софии, договорить ему не дал звук приближающихся шагов и чьи-то возбужденные голоса в коридоре. Затем в дверях показалась Элиза.— Сэр Росс, — произнесла она. — К вам приехали миссис Кэннон и мистер Мэтью.— Сынок!Мимо Элизы в комнату вошла высокая седовласая дама и решительным шагом направилась к кровати больного. Ее сухопарая фигура была облачена в платье зеленого шелка, а еле дом за ней тянулся шлейф экзотических ароматов. Изящна рука с длинными пальцами, на которых сверкали украшенные драгоценными камнями кольца, нежно погладила Росса по щеке. София отошла в угол комнаты, глядя на миссис Кэннон с плохо скрываемым любопытством. Мать Росса Кэннона трудно было назвать красавицей в полном смысле этого слова, однако она была дорого, но со вкусом одета, умела держать себя и выглядела неотразимо.Росс что-то пробормотал в ответ. Миссис Кэннон рассмеялась и присела на край кровати.— Мой милый мальчик, я думала, что увижу тебя бледным и осунувшимся! — воскликнула она. — А вместо этого я вижу, что ты за это время посвежел — честное слово, я уже давно не видела тебя таким! Более того, ты даже поправился — почти на целый стоун ! Знаешь, тебе это к лицу.— Можешь поблагодарить за это мисс Сидней, — отозвался Росс, отыскав взглядом Софию. — Подойдите, пожалуйста, сюда — я хочу представить вас моей матери.Но София осталась стоять в углу. Однако она сделала книксен и приветливо улыбнулась пожилой женщине:— Рада с вами познакомиться, миссис Кэннон.Мать главного судьи посмотрела в ее сторону не без любопытства, однако приветливо.— Какая милая молодая женщина, — заметила она, посмотрев на сына, и вопросительно выгнула бровь. — Правда, как мне кажется, слишком хорошенькая, чтобы работать в таком месте, как Боу-стрит.— Верно, — раздался голос в дверях. — Сразу возникает вопрос: что заставило моего ведущего праведный образ жизни брата взять себе в помощницы такую красотку?В дверях в нарочито небрежной позе — вес тела перенесен на одну ногу, плечо упирается в дверной косяк — застыл Мэтью, младший брат Росса. Любой заметил бы между ними сходство с первого взгляда — такая же смуглая кожа, темные волосы, высокий рост. Правда, в отличие от Росса черты лица Мэтью были менее резкими, нос короткий, подбородок безвольный. Пожалуй, большинство женщин сочли бы, что Мэтью более привлекателен из них двоих, хотя бы потому, что сумел сохранить в облике и манерах что-то мальчишеское, что подкупало любого, кто общался с ним. Однако София подумала, что он скорее пародия на своего старшего брата. Росс был настоящий мужчина, умудренный жизнью, стойкий и мужественный. Мэтью же казался его бледной копией.Посмотрев в сторону застывшего в дверях наглеца, София поприветствовала его едва заметным кивком:— Рада вас видеть, мистер Кэннон.Росс недовольно взглянул на брата:— Хватит стоять в дверях, Мэтью, заходи в комнату. Кстати, где твоя жена?За Мэтью ответила мать:— Бедняжка Айона простыла и не поехала с нами, боясь, что может тебя заразить. Она прислала тебе пожелание скорейшего выздоровления.София направилась к выходу.— Не хочу вам мешать, — негромко произнесла она, сделав в дверях книксен. — Если что-то понадобится, сэр Росс, можете за мной послать.Стоило Софии выйти из комнаты, как Росс тотчас укоризненно посмотрел на брата. Ему не понравилось, как Мэтью отозвался о ней, как, впрочем и то, каким взглядом тот проводил Софию. А про себя он подумал: настанет ли такой день, когда его младший брат перестанет видеть в каждой женщине потенциальную любовницу?Хотя жена Мэтью, Айона, была прехорошенькой молодой женщиной, это нисколько не мешало ему питать интерес и к другим представительницам прекрасного пола. Изменял ли Мэтью жене или нет — этот вопрос до сих пор оставался без ответа. Если что-то и удерживало его от этого шага, так только понимание того, что старший брат не только не одобрит подобного легкомыслия, но и сурово накажет. И все потому, что Росс вел финансовые дела всей семьи и ему ничего не стоило приструнить брата, урезав ему содержание. Заручись Росс неоспоримым доказательством того, что брат изменяет своей дражайшей половине, он тотчас привел бы ловеласа в чувство для этого были бы хороши любые средства, в том числе и затягивание завязок на семейном кошельке.— И как давно она здесь работает? — поинтересовался Мэтью.— Около двух месяцев.— Согласись, что молодой женщине здесь не место. Что, например, об этом скажут люди — то, что она помогает не только за рабочим столом, но и в постели?— Мэтью! — одернула сына миссис Кэннон. — Немедленно прекрати свои гадкие домыслы.Но Мэтью лишь ухмыльнулся в ответ:— Мама, есть вещи, не заметить которые может разве только слепой. С первого взгляда видно, что за особа эта мисс Сидней. Кого бы она из себя ни строила, на самом деле это обыкновенная шлюха.Росс едва сдержал гнев. Чтобы не наброситься на брата с кулаками, он покрепче уцепился за край одеяла.— Сколько тебя помню, Мэтью, ты никогда не отличался умением разбираться в людях. Так что я посоветовал бы тебе держать язык за зубами. Помни, все-таки ты женатый мужчина.Мэтью подозрительно посмотрел на старшего брата:— Что ты имеешь в виду?— Мне показалось, ты проявил к моей помощнице чересчур откровенный интерес.— Вот именно — показалось, — обиженно подтвердил Мэтью. — Я всего лишь сказал…— Прекратите немедленно, — вмешалась миссис Кэннон. — Мне неприятно слышать, как вы только тем и занимаетесь, что выясняете отношения.Росс холодно посмотрел на младшего брата:— Я не позволю кому бы то ни было, в том числе и Мэтью, оскорбительно отзываться о людях, работающих у меня.В ответ тот бросил в сторону старшего брата гневный взгляд:— Скажи мне, в каких ты отношениях с мисс Сидней, что готов немедленно встать на ее защиту?Однако не успел Росс ответить на этот вопрос, как миссис Кэннон вновь сочла нужным вмешаться в их словесную перепалку:— Мэтью, я убеждена, что ты нарочно пытаешься задеть Росса. Его отношения с мисс Сидней касаются только его самого, и никого больше. А теперь, будь добр, подожди за дверью и дай нам хотя бы минуту покоя.— С превеликой радостью, — ответил Мэтью, хотя и довольно сердито. — Я никогда не любил наносить визиты больным.Как только он вышел из комнаты, мисс Сидней тотчас наклонилась к старшему сыну:— И все-таки, Росс, в каких ты отношениях с мисс Сидней?Росс с трудом удержался, чтобы не расхохотаться.— Но ведь ты только что сказала, что наши с ней отношения никого не касаются.— Безусловно. Но ведь я твоя мать и имею полное право знать, если ты вдруг проявил интерес к какой-нибудь женщине.Росс усмехнулся ее неприкрытому любопытству:— Даже не надейся. Я ни в чем тебе не признаюсь.— Росс, — строго произнесла мать, а затем закатила глаза и улыбнулась: — Знаешь, я уже забыла, когда в последний раз видела тебя веселым. Я даже решила, что ты разучился смеяться. Но, дорогой мой мальчик, — завести роман с прислу гой! И это тогда, когда ты можешь выбрать любую из самых богатых, самых благовоспитанных невест во всей Англии!Росс посмотрел матери в глаза. Он отлично понимал, что сама идея брака с представительницей иного сословия представляется ей чудовищным, вопиющим нарушением всех и всяческих правил и условностей. Одно дело — ни к чему не обязывающая любовная интрижка. Против этого никто не возражал. Однако джентльмен никогда не запятнает себя женитьбой на собственной прислуге. Но Росс был выше этих условностей. За годы, проведенные на Боу-стрит, ему не раз приходилось сталкиваться и с особами королевской крови, и с теми, у кого в этой жизни не было за душой ни гроша. И опыт общения с представителями самых разных сфер жизни — от верхов до самого дна — убедил его в том, что условности и предрассудки его класса отдают самым откровенным лицемерием. Он видел немало представителей так называемых благородных семейств, способных на самые подлые, самые низкие поступки, и бездомных бродяг, которые подчас вели себя как истинные джентльмены.— Отец мисс Сидней был виконтом, — сказал он матери. — Хотя, признаюсь честно, будь он последним старьевщиком в Лондоне, это мало что изменило бы для меня.Услышав такие слова, миссис Кэннон поморщилась:— Боюсь, что за годы работы на Боу-стрит ты набрался неподходящих, дерзких идей.Росс отлично понял, что эта реплика отнюдь не комплимент в его адрес.— Ты говоришь, что отец ее виконт, — продолжала тем временем миссис Кэннон. — Могло быть и хуже.— Мама, ты слишком многое вообразила себе, — сухо произнес Росс. — Разве я сказал тебе, что у меня по отношению к ней имеются серьезные намерения?— Но ведь имеются же! — спокойно возразила миссис Кэннон. — Материнское сердце не проведешь. А теперь, будь добр, расскажи мне, как женщина якобы благородного происхождения оказалась на Боу-стрит в качестве прислуги? Что привело ее сюда?Росс изумленно выгнул брови:— А ты не хочешь расспросить меня о моем ранении?— Клянусь, я нанесу тебе еще одно, если ты не расскажешь мне все о мисс Сидней! Глава 7 София не поднималась в комнату Росса Кэннона еще несколько часов после того, как его мать и брат ушли от него. Росс лежал один, злясь и недоумевая, какие обязанности по дому требовали ее неотложного внимания и участия. София отправила наверх Люси, чтобы та отнесла больному поднос с ужином и лекарство, а также книги и газеты, чтобы он не скучал. Увы, аппетита у него не была, а вдобавок разболелась голова. Вскоре наступил вечер, и в комнате стемнело. Сэр Росс метался на постели в темной, душной комнате. У него начался жар. Все его тело болело и ныло, рана в плече то и дело напоминала о себе острой болью. Но больше всего злило то, что его оставили одного. Ему казалось, что о нем просто-напросто позабыли, а тем временем жизнь за стенами комнаты шла своим ходом. Он же, как пленник, был прикован к постели. Кое-как ему удалось стащить с себя ночную рубашку. Натянув под самое горло одеяло, он лежал, исходя потом и раздражением.Когда около восьми часов София переступила порог его спальни, он уже совсем обессилел и отчаялся и, несмотря на мучительную боль в плече, перевернулся на живот и лежал, уткнувшись лицом в подушку.— Сэр Росс, — негромко позвала София, зажигая лампу, — вы спите? Я пришла поменять вам повязку.— Я не сплю, — отозвался он слегка сердитым тоном. — Но у меня жар и сильно болит плечо, и еще я устал лежать в этой проклятой постели.София наклонилась и потрогала ему лоб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Когда Росс наконец позавтракал и принял ванну, София опять решилась подняться на второй этаж. Росс снова лежал в постели, то и дело беспокойно сминая в руках чистые простыни. Было видно, что он полон нетерпения. София смотрела на него, чисто выбритого и еще влажного после только что принятой ванны, и не могла отвести глаз. Его темные волосы были гладко зачесаны назад, смуглая кожа резко контрастировала с белизной наволочки. А стального цвета бархатный халат подчеркивал цвет его глаз, от чего, казалось, они отливали лунным светом.Видя, что она вошла к нему, он посмотрел на нее и даже не улыбнулся.— Не знаю, сколько я еще выдержу, — пробормотал он.Сначала София решила, что он говорит об их отношениях, и даже покраснела от смущения, но затем поняла, что Росс имеет в виду совсем иное — ему надоело лежать в постели и не терпится вернуться за рабочий стол.— Отдых пойдет вам только на пользу, — произнесла она. — Вы слишком мало спите, так что будет какое-то время полезно полежать в постели.— Только вместе с вами.— Нет, я имею в виду сон, — сказала она и нервно рассмеялась. — Сэр Росс, если вы намерены и дальше ставить меня в неловкое положение, я попрошу Элизу, чтобы повязки вам меняла она.— Даже не думайте. — На его губах заиграла слабая улыбка. — Я буду примерно вести себя.И он сдержал данное ей обещание, даже не пошевелившись, пока она меняла ему повязку. Закончив эту работу, София нахмурилась. От нее не укрылось, что кожа вокруг раны опухла и покраснела, хотя гнойных выделений она не заметила. Встревожившись не на шутку, она потрогала сэру Россу лоб — он был на ощупь сухой и горячий.— Вас сегодня лихорадит сильнее, чем вчера. Как вы себя чувствуете?— Хочу поскорее встать с постели и заняться делом.Но София покачала головой:— Вы останетесь в постели до тех пор, пока доктор Линли не разрешит вам встать. А пока, как мне кажется, вы не должны принимать никаких посетителей, чтобы не переутомляться.— Хорошо, — недовольно отозвался Росс. — Правда, у меня появится отличный предлог, чтобы избавиться от общества моего дражайшего семейства. Иначе они просидят здесь весь день, действуя мне на нервы своей болтовней.— Мне приготовить для них чай? — спросила София.— Господи, даже не вздумайте! Иначе они просидят здесь до скончания века.— Хорошо, сэр. — София старалась не смотреть на Росса, хотя и чувствовала на себе его пристальный взгляд.— София, — негромко произнес он, — что с тобой?Она заставила себя счастливо улыбнуться:— Ничего!— Я о том, что между нами произошло…К великому облегчению Софии, договорить ему не дал звук приближающихся шагов и чьи-то возбужденные голоса в коридоре. Затем в дверях показалась Элиза.— Сэр Росс, — произнесла она. — К вам приехали миссис Кэннон и мистер Мэтью.— Сынок!Мимо Элизы в комнату вошла высокая седовласая дама и решительным шагом направилась к кровати больного. Ее сухопарая фигура была облачена в платье зеленого шелка, а еле дом за ней тянулся шлейф экзотических ароматов. Изящна рука с длинными пальцами, на которых сверкали украшенные драгоценными камнями кольца, нежно погладила Росса по щеке. София отошла в угол комнаты, глядя на миссис Кэннон с плохо скрываемым любопытством. Мать Росса Кэннона трудно было назвать красавицей в полном смысле этого слова, однако она была дорого, но со вкусом одета, умела держать себя и выглядела неотразимо.Росс что-то пробормотал в ответ. Миссис Кэннон рассмеялась и присела на край кровати.— Мой милый мальчик, я думала, что увижу тебя бледным и осунувшимся! — воскликнула она. — А вместо этого я вижу, что ты за это время посвежел — честное слово, я уже давно не видела тебя таким! Более того, ты даже поправился — почти на целый стоун ! Знаешь, тебе это к лицу.— Можешь поблагодарить за это мисс Сидней, — отозвался Росс, отыскав взглядом Софию. — Подойдите, пожалуйста, сюда — я хочу представить вас моей матери.Но София осталась стоять в углу. Однако она сделала книксен и приветливо улыбнулась пожилой женщине:— Рада с вами познакомиться, миссис Кэннон.Мать главного судьи посмотрела в ее сторону не без любопытства, однако приветливо.— Какая милая молодая женщина, — заметила она, посмотрев на сына, и вопросительно выгнула бровь. — Правда, как мне кажется, слишком хорошенькая, чтобы работать в таком месте, как Боу-стрит.— Верно, — раздался голос в дверях. — Сразу возникает вопрос: что заставило моего ведущего праведный образ жизни брата взять себе в помощницы такую красотку?В дверях в нарочито небрежной позе — вес тела перенесен на одну ногу, плечо упирается в дверной косяк — застыл Мэтью, младший брат Росса. Любой заметил бы между ними сходство с первого взгляда — такая же смуглая кожа, темные волосы, высокий рост. Правда, в отличие от Росса черты лица Мэтью были менее резкими, нос короткий, подбородок безвольный. Пожалуй, большинство женщин сочли бы, что Мэтью более привлекателен из них двоих, хотя бы потому, что сумел сохранить в облике и манерах что-то мальчишеское, что подкупало любого, кто общался с ним. Однако София подумала, что он скорее пародия на своего старшего брата. Росс был настоящий мужчина, умудренный жизнью, стойкий и мужественный. Мэтью же казался его бледной копией.Посмотрев в сторону застывшего в дверях наглеца, София поприветствовала его едва заметным кивком:— Рада вас видеть, мистер Кэннон.Росс недовольно взглянул на брата:— Хватит стоять в дверях, Мэтью, заходи в комнату. Кстати, где твоя жена?За Мэтью ответила мать:— Бедняжка Айона простыла и не поехала с нами, боясь, что может тебя заразить. Она прислала тебе пожелание скорейшего выздоровления.София направилась к выходу.— Не хочу вам мешать, — негромко произнесла она, сделав в дверях книксен. — Если что-то понадобится, сэр Росс, можете за мной послать.Стоило Софии выйти из комнаты, как Росс тотчас укоризненно посмотрел на брата. Ему не понравилось, как Мэтью отозвался о ней, как, впрочем и то, каким взглядом тот проводил Софию. А про себя он подумал: настанет ли такой день, когда его младший брат перестанет видеть в каждой женщине потенциальную любовницу?Хотя жена Мэтью, Айона, была прехорошенькой молодой женщиной, это нисколько не мешало ему питать интерес и к другим представительницам прекрасного пола. Изменял ли Мэтью жене или нет — этот вопрос до сих пор оставался без ответа. Если что-то и удерживало его от этого шага, так только понимание того, что старший брат не только не одобрит подобного легкомыслия, но и сурово накажет. И все потому, что Росс вел финансовые дела всей семьи и ему ничего не стоило приструнить брата, урезав ему содержание. Заручись Росс неоспоримым доказательством того, что брат изменяет своей дражайшей половине, он тотчас привел бы ловеласа в чувство для этого были бы хороши любые средства, в том числе и затягивание завязок на семейном кошельке.— И как давно она здесь работает? — поинтересовался Мэтью.— Около двух месяцев.— Согласись, что молодой женщине здесь не место. Что, например, об этом скажут люди — то, что она помогает не только за рабочим столом, но и в постели?— Мэтью! — одернула сына миссис Кэннон. — Немедленно прекрати свои гадкие домыслы.Но Мэтью лишь ухмыльнулся в ответ:— Мама, есть вещи, не заметить которые может разве только слепой. С первого взгляда видно, что за особа эта мисс Сидней. Кого бы она из себя ни строила, на самом деле это обыкновенная шлюха.Росс едва сдержал гнев. Чтобы не наброситься на брата с кулаками, он покрепче уцепился за край одеяла.— Сколько тебя помню, Мэтью, ты никогда не отличался умением разбираться в людях. Так что я посоветовал бы тебе держать язык за зубами. Помни, все-таки ты женатый мужчина.Мэтью подозрительно посмотрел на старшего брата:— Что ты имеешь в виду?— Мне показалось, ты проявил к моей помощнице чересчур откровенный интерес.— Вот именно — показалось, — обиженно подтвердил Мэтью. — Я всего лишь сказал…— Прекратите немедленно, — вмешалась миссис Кэннон. — Мне неприятно слышать, как вы только тем и занимаетесь, что выясняете отношения.Росс холодно посмотрел на младшего брата:— Я не позволю кому бы то ни было, в том числе и Мэтью, оскорбительно отзываться о людях, работающих у меня.В ответ тот бросил в сторону старшего брата гневный взгляд:— Скажи мне, в каких ты отношениях с мисс Сидней, что готов немедленно встать на ее защиту?Однако не успел Росс ответить на этот вопрос, как миссис Кэннон вновь сочла нужным вмешаться в их словесную перепалку:— Мэтью, я убеждена, что ты нарочно пытаешься задеть Росса. Его отношения с мисс Сидней касаются только его самого, и никого больше. А теперь, будь добр, подожди за дверью и дай нам хотя бы минуту покоя.— С превеликой радостью, — ответил Мэтью, хотя и довольно сердито. — Я никогда не любил наносить визиты больным.Как только он вышел из комнаты, мисс Сидней тотчас наклонилась к старшему сыну:— И все-таки, Росс, в каких ты отношениях с мисс Сидней?Росс с трудом удержался, чтобы не расхохотаться.— Но ведь ты только что сказала, что наши с ней отношения никого не касаются.— Безусловно. Но ведь я твоя мать и имею полное право знать, если ты вдруг проявил интерес к какой-нибудь женщине.Росс усмехнулся ее неприкрытому любопытству:— Даже не надейся. Я ни в чем тебе не признаюсь.— Росс, — строго произнесла мать, а затем закатила глаза и улыбнулась: — Знаешь, я уже забыла, когда в последний раз видела тебя веселым. Я даже решила, что ты разучился смеяться. Но, дорогой мой мальчик, — завести роман с прислу гой! И это тогда, когда ты можешь выбрать любую из самых богатых, самых благовоспитанных невест во всей Англии!Росс посмотрел матери в глаза. Он отлично понимал, что сама идея брака с представительницей иного сословия представляется ей чудовищным, вопиющим нарушением всех и всяческих правил и условностей. Одно дело — ни к чему не обязывающая любовная интрижка. Против этого никто не возражал. Однако джентльмен никогда не запятнает себя женитьбой на собственной прислуге. Но Росс был выше этих условностей. За годы, проведенные на Боу-стрит, ему не раз приходилось сталкиваться и с особами королевской крови, и с теми, у кого в этой жизни не было за душой ни гроша. И опыт общения с представителями самых разных сфер жизни — от верхов до самого дна — убедил его в том, что условности и предрассудки его класса отдают самым откровенным лицемерием. Он видел немало представителей так называемых благородных семейств, способных на самые подлые, самые низкие поступки, и бездомных бродяг, которые подчас вели себя как истинные джентльмены.— Отец мисс Сидней был виконтом, — сказал он матери. — Хотя, признаюсь честно, будь он последним старьевщиком в Лондоне, это мало что изменило бы для меня.Услышав такие слова, миссис Кэннон поморщилась:— Боюсь, что за годы работы на Боу-стрит ты набрался неподходящих, дерзких идей.Росс отлично понял, что эта реплика отнюдь не комплимент в его адрес.— Ты говоришь, что отец ее виконт, — продолжала тем временем миссис Кэннон. — Могло быть и хуже.— Мама, ты слишком многое вообразила себе, — сухо произнес Росс. — Разве я сказал тебе, что у меня по отношению к ней имеются серьезные намерения?— Но ведь имеются же! — спокойно возразила миссис Кэннон. — Материнское сердце не проведешь. А теперь, будь добр, расскажи мне, как женщина якобы благородного происхождения оказалась на Боу-стрит в качестве прислуги? Что привело ее сюда?Росс изумленно выгнул брови:— А ты не хочешь расспросить меня о моем ранении?— Клянусь, я нанесу тебе еще одно, если ты не расскажешь мне все о мисс Сидней! Глава 7 София не поднималась в комнату Росса Кэннона еще несколько часов после того, как его мать и брат ушли от него. Росс лежал один, злясь и недоумевая, какие обязанности по дому требовали ее неотложного внимания и участия. София отправила наверх Люси, чтобы та отнесла больному поднос с ужином и лекарство, а также книги и газеты, чтобы он не скучал. Увы, аппетита у него не была, а вдобавок разболелась голова. Вскоре наступил вечер, и в комнате стемнело. Сэр Росс метался на постели в темной, душной комнате. У него начался жар. Все его тело болело и ныло, рана в плече то и дело напоминала о себе острой болью. Но больше всего злило то, что его оставили одного. Ему казалось, что о нем просто-напросто позабыли, а тем временем жизнь за стенами комнаты шла своим ходом. Он же, как пленник, был прикован к постели. Кое-как ему удалось стащить с себя ночную рубашку. Натянув под самое горло одеяло, он лежал, исходя потом и раздражением.Когда около восьми часов София переступила порог его спальни, он уже совсем обессилел и отчаялся и, несмотря на мучительную боль в плече, перевернулся на живот и лежал, уткнувшись лицом в подушку.— Сэр Росс, — негромко позвала София, зажигая лампу, — вы спите? Я пришла поменять вам повязку.— Я не сплю, — отозвался он слегка сердитым тоном. — Но у меня жар и сильно болит плечо, и еще я устал лежать в этой проклятой постели.София наклонилась и потрогала ему лоб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36