Пойдем в детскую, – с готовностью откликнулась Элена, не заметив ничего странного в поведении подруги.
Так Марселинью, сам того не ведая, помог Флавии, а заодно и Атилиу, снять возникшую напряженность.
Потом пришла Эдуарда, и все семейство вместе с гостьей расположилось за щедро накрытым столом.
Присутствие Эдуарды оказалось как нельзя кстати: беседа сразу приобрела непринужденный характер, и внешне все выглядело так же, как в былые времена.
Флавия, правда, оставалась чуть-чуть скованной, но Элена объясняла это какими-то личными неприятностями подруги и всячески пыталась ее развлечь. Что же касается Атилиу, то он держался спокойно и уверенно, а к концу ужина даже счел возможным посвятить дам в свои планы:
– Мне сегодня сделали прекрасное предложение. Теперь я смогу быть в свободном плавании и не зависеть ни от компании, ни от дома.
– То есть как – от дома? – спросила обескураженная Элена.
– Хочу снять помещение под собственную мастерскую, – пояснил он.
– И ты уйдешь из компании?
– Да. Как только закончу проект торгового центра.
– Но почему? Тебе ведь там всегда нравилось работать. Может, не стоит порывать с компанией полностью? – высказала свое мнение Эдуарда.
– Нет, пора, – твердо произнес Атилиу. – Там я не принадлежу себе. А мне всегда хотелось уделять побольше внимания творчеству и… личной жизни.
– Ты мог бы работать и дома, – робко вымолвила Элена.
– Нет. Мне нужна мастерская. Может, со временем я возьму себе помощника.
– А ты помнишь тот пустой дом, что рядом с нашей мастерской? – обратилась к Атилиу Флавия. – Его не то сдают, не то продают. Надо выяснить.
– Будь добра, выясни, – подхватил он. – Сможешь это сделать завтра?
– Я могу сходить туда и посмотреть, – вызвалась Элена, но Атилиу отказался от ее услуги:
– Нет, пусть этим займется Флавия. Насколько мне известно, ей такие переговоры удаются лучше, чем тебе.
Элена молча стерпела обиду, и вообще в тот вечер больше не перемолвилась и словом с Атилиу.
А утром, как всегда в последнее время, проснулась рано и долго бродила вдоль берега, пережидая, пока Атилиу отправится на работу.
Когда же она вернулась домой, то ее встретила Тадинья и доложила, что Эдуарда ушла гулять с Марселинью, а Атилиу, похоже, и не собирается ехать в офис.
Элена хотела выскользнуть из дома незамеченной, но Атилиу решительно преградил ей дорогу. В руках у него был дневник Элены, и, увидев это, она похолодела.
– Ты… прочитал?..
– Нет. Но решил, что нам надо серьезно поговорить. Может, в последний раз.
– А зачем ты взял мой дневник? Зачем рылся в моем столе?
– Затем, что намерен наконец узнать твою тайну. Я не собираюсь читать дневник тайком от тебя, а просто требую, чтобы ты сама прочла его вслух. Иначе нашему браку конец.
– Нельзя же ставить наш брак в зависимость от твоего каприза.
– Каприза?! – возмутился Атилиу. – Ты скрываешь от меня что-то важное, постоянно лжешь мне, а я, выходит, капризничаю? Нет, Элена, сегодня ты откроешь мне правду. Или сегодня же мы расстанемся навсегда.
– Я не узнаю тебя, Атилиу. Ты же говорил, что любишь меня! – в отчаянии воскликнула Элена.
– Брак зависит не только от любви, – возразил он. – Чтобы выжить, ему нужны доверие, честность, откровенность. Чего между нами нет. И поэтому наш брак агонизирует. Так же, впрочем, как и наша любовь.
– Ты не прав. Постарайся понять меня, – взмолилась Элена.
– Да разве можно найти более терпеливого человека, чем я? Но всему есть предел, и такой предел для меня наступил. Я даю тебе последнюю возможность исправить положение. Ты должна рассказать правду, которой так боишься! Я уже говорил с Эдуардой, Марселу, Виржинией. Пытался у них выведать какую-то информацию. А теперь решил: хватит! Сегодня ты расскажешь мне сама все, о чем я имею право знать!
– Мне нечего тебе сказать… Ты должен поверить…
– Все, Элена, больше не могу. Прекрати! – вышел из себя Атилиу. – Каждый твой отказ я воспринимаю как оскорбление. Потому что ты держишь меня за недоумка. Возьми свой дневник и утешайся им. Только не забудь написать на последней странице: «Конец семье». Потому что между нами все кончено! Я ухожу!
Он отшвырнул в сторону ее дневник и быстрым шагом направился к выходу.
Элена бросилась за ним. Вцепилась в его руку, упала перед ним на колени.
– Подожди, Атилиу! Выслушай меня, умоляю!
– Встань, пожалуйста. Это ни к чему. Ты плохая актриса, Элена.
– Хорошо, я встану, только пообещай, что выслушаешь меня.
– Ладно. Что ты хочешь мне сказать?
– Допустим, что у меня и в самом деле есть… тайна, – с трудом начала она. – Что-то произошло в моей жизни, о чем я умалчиваю. Но пойми: я молчу только потому, что не имею права открыть это тебе!
– Значит, мужу ты сказать не можешь, а Сезару и Виржинии – можешь?
– Они ничего не знают!
– Перестань, Элена! Я больше не могу выносить твоей лжи! Это переходит все границы! Виржиния была близка к тому, чтобы все мне рассказать. Здесь, вот в этой комнате. Когда увидела меня с Марселинью на руках. Но тут вошла ты и – перепугалась! О, как ты перепугалась, что Виржиния тебя выдаст!
– Да что она могла тебе рассказать?!
– Помолчи! Я еще не все сказал. Помнишь, как повел себя Сезар? Там, в баре? Думаешь, я ничего не понял? Считаешь меня полным идиотом? Говори, что ты от меня скрываешь!
Он подступил к Элене так близко и смотрел на нее так пристально, что она невольно попятилась.
– Я ни в чем не виновата… Поверь мне…
Атилиу это разозлило окончательно. Он даже занес руку для удара, но вовремя опомнился, отступил на шаг.
– Не вынуждай меня делать то, что мне несвойственно, – произнес он глухо. – Давай лучше разойдемся. Иначе я могу дать волю рукам. А это не в моих привычках.
Элена, действительно не видевшая его никогда в таком гневе, испугалась, но продолжала отчаянно защищаться, выбрав для этого не самый лучший способ.
– Ты перепутал меня со своими прежними женщинами, которые тебя обманывали. Они не отстали от тебя до сих пор и хотят нас развести!
Такой упрек задел за живое Атилиу, и он принялся страстно опровергать утверждение Элены.
– Если ты имеешь в виду Изабел и Бранку, то я должен сказать, что при всех их недостатках они никогда не обманывали меня так, как это делаешь ты! А если говорить об Алисии, то она вообще была женщиной достойной. Мне не в чем было ее упрекнуть за всю нашу жизнь! И когда я встретил тебя, мне показалось, что ты – такая же чистая и благородная женщина, как моя первая жена. Но я жестоко ошибся. Из всех вас четверых ты меньше всего заслуживаешь моей любви! Прощай!
Он снова решительно направился к выходу, и Элена остановила его уже на пороге. Дальнейший их разговор происходил при открытой двери и стал достоянием ошеломленной Ленор.
Элена рыдала, умоляя Атилиу не бросать ее, а он порывался уйти, говоря, что между ними все кончено. Однако Элена вцепилась изо всех сил в его руку и не отступала.
– Прости меня, – упрашивала она. – Я согласна, что перестала следить за собой, за домом, за тобой. Но у нас еще все наладится. Давай снова поедем в Италию, в Венецию… Вновь обретем друг друга… Мы ведь редко бывали одни… А сейчас у Эдуарды опять налаживаются отношения с Марселу…
– Эдуарда нам никогда не мешала, – возразил Атилиу. – А Марселинью тем более! Даже наоборот – благодаря им здесь появилась хоть какая-то атмосфера семьи.
– Я сделаю все, чтобы наша семья стала полноценной, – подхватила Элена, но Атилиу оборвал ее:
– Нет, ты уже ни на что, как я вижу, не способна. У тебя сегодня был последний шанс все исправить. Но ты пренебрегла им. Да и я вряд ли смогу жить с тобой, потому что не верю тебе! Давай разойдемся сейчас и сохраним хотя бы чуточку уважения друг к другу!
Он резко отдернул руку и стремительно, почти бегом, стал спускаться по лестнице. Элена же продолжала кричать ему вслед:
– Вернись, Атилиу!.. Дай мне еще один шанс!.. Я люблю тебя!..
Тадинья и Ленор подхватили ее под руки и увели в квартиру.
– Вы только не говорите Эдуарде о том, что тут произошло, – попросила их Элена. – Пусть она пока не знает. А я… Мне сейчас так плохо!.. Я поеду к Виржинии.
Направляясь к сестре, Элена не надеялась найти там решение. Просто она нуждалась в человеке, которому не надо было объяснять причину разрыва с Атилиу и от которого можно было получить хоть какой-то совет.
Виржиния не удивилась случившемуся – она считала, что Атилиу и так терпел слишком долго. Поэтому и совет дала единственно возможный в такой ситуации:
– Что ж, снимай кольцо. Привыкай к тому, что ты не замужем.
– Это жестоко, Виржиния! – укорила ее Элена.
– Прости. Но у тебя, по-моему, нет иного выхода.
– К сожалению, нет, – согласилась Элена. – Я потеряла Атилиу потому, что не рассказала ему правды. Но если расскажу, то все равно его потеряю: он меня не сможет простить.
– Но в этом случае хотя бы твоя совесть будет чиста!
– Да Бог с ней, с совестью! – махнула рукой Элена. – Раз уж Атилиу ушел, то мне нужно хотя бы дочку спасти. Я ничего ему не скажу, даже под страхом смерти! Эдуарда сейчас помирилась с Марселу. Завтра они поедут в Ангру, вместе с Марселинью… Нет, Атилиу ничего от меня не узнает!
– Он рано или поздно узнает от Сезара или от Антенора, или как-нибудь еще. Это может произойти в любой момент, и тогда Атилиу потребует назад ребенка. А чем старше будет Марселинью, тем больнее будет Эдуарде. И вряд ли она сможет тебя простить.
– Я буду молить Бога, чтобы Атилиу никогда не узнал правды!
– Ты сейчас говоришь и сама себе не веришь, – укоризненно покачала головой Виржиния. – Я бы врагу не пожелала оказаться в таком тупике, в какой ты себя загнала. Сейчас против тебя только один Атилиу, а завтра к нему присоединятся Эдуарда, Марселу и, вполне возможно, твой собственный сын, Элена!
В офисе Атилиу появился мрачнее тучи, и Паула сразу догадалась, что с ним случилось нечто такое, о чем даже не следует спрашивать. Сказала только, что ему несколько раз звонила Флавия.
За это известие он ухватился как за соломинку – лицо его просветлело, в глазах сверкнула слабая искорка надежды.
Позвонив Флавии, Атилиу узнал, что дом, о котором вчера шла речь, сдается внаем.
– Я уже была там, – бойко докладывала Флавия. – Совсем небольшой ремонт сможет превратить этот дом в рай! Приедешь посмотреть?
– Да я уже и не знаю, стоит ли это делать…
– Почему? – огорчилась его нерешительности Флавия.
– Потому что я сегодня разошелся с женой, – ошарашил ее таким сообщением Атилиу. Флавия в растерянности молчала, а он продолжил: – И если открою свою контору под боком у Элены, это может быть воспринято как провокация.
– А может, наоборот – так вам легче будет помириться? – обрела дар речи Флавия.
– Я не подросток, чтобы бегать туда-сюда.
– Конечно, я понимаю. Но что мне сказать хозяину дома?
Атилиу несколько секунд подумал и ответил:
– Ладно, я тут разберусь с делами и заеду, сам посмотрю.
– Отлично! Буду ждать тебя! – с нескрываемой радостью воскликнула Флавия.
Пообещав ей приехать, Атилиу вовсе не был уверен, что снимет тот дом под свою мастерскую. Единственное, в чем он сейчас не сомневался, – это в желании видеть Флавию. Только с ней – открытой, искренней в своих чувствах – можно было хоть немного отдохнуть душой. Ведь Флавия вся как на ладони. Атилиу понятны и ее страстная любовь к нему, и ее угрызения совести. А это дорогого стоит!
Он уже собрался покинуть кабинет, но туда неожиданно вошла… Элена.
– Что тебе здесь нужно? – грубо встретил ее Атилиу.
– Я не могу с тобой так расстаться…
– А я не могу тебя больше видеть!
– Но неужели мы не сможем понять друг друга?
– Я тебя прекрасно понял! Надеюсь, и ты понимаешь, почему нам пришлось расстаться.
– Да, понимаю… Но давай попробуем начать все сначала! Поедем в Венецию!..
– Я наперед знаю все, что ты можешь мне сказать, – прервал ее Атилиу. – И не хочу больше этого слышать! Никакой Венеции не будет! Никогда!
Давая понять Элене, что их разговор окончен, он вызвал к себе Паулу и жестко распорядился:
– Я на два дня уеду в Сан-Паулу, а ты перевези материалы по торговому центру с квартиры Элены в мою собственную. Договорились?
– Хорошо, – пообещала растерянная Паула. Элена восприняла это как оскорбление.
– Вызови, пожалуйста, для меня такси, – дрожащим голосом обратилась она к Атилиу. – Я сейчас не смогу вести машину.
– Ты можешь поехать со мной, – сказал он. – Я как раз собирался к Флавии. Посмотрю тот дом, и потом мы вместе с тобой поедем к Эдуарде. Полагаю, ей надо знать, почему из нашего брака не вышло ничего хорошего. Не хочу, чтобы она считала меня подлецом.
– Не впутывай в это Эдуарду, прошу тебя! – взмолилась Элена, но Атилиу был тверд в своем решении:
– Нет, это ты не впутывай меня в свою ложь! Эдуарда для меня не чужая, и я просто обязан проститься с ней по-человечески.
Элена не смогла на это что-либо возразить, и вдвоем с Атилиу они поехали в ее мастерскую.
Увидев их вместе, Флавия с трудом сумела скрыть свое огорчение. Неужели они так быстро помирились? А она-то, глупая, размечталась! Ей уже виделась счастливая совместная жизнь с Атилиу!..
– Ну что, пойдем смотреть дом? – обратился к ней Атилиу.
– Да-да, сейчас, – встрепенулась Флавия и лишь у самого выхода сообразила, что Элена с ними почему-то не идет.
– А ты? – обернулась к ней Флавия. – Не хочешь посмотреть?
– Нет. Я подожду вас здесь, – натужно вымолвила Элена.
Флавия поняла, что примирение супругов ей только почудилось, и ее душа вновь возликовала.
А Элена после их ухода сразу же позвонила Эдуарде:
– Доченька, я должна сообщить тебе неприятную новость. Мы с Атилиу временно расстаемся…
– Почему? Что случилось? – испуганно воскликнула Эдуарда.
– Атилиу сам тебе все объяснит. Он хочет с тобой повидаться. Не уходи, пожалуйста, никуда из дома. Мы скоро приедем.
Когда же они приехали и Атилиу увидел заплаканное лицо Эдуарды, от его решимости сообщить ей истинную причину разрыва не осталось и следа. Особенно же его тронуло то, что встревоженная Эдуарда бросилась не к матери, а к нему. Обняла его и, глядя прямо в глаза, спросила:
– Почему, Атилиу? Объясни!..
В глазах ее была такая боль! И Атилиу понял, что не может причинить еще большие страдания этой девочке, к которой успел привязаться всей душой. Поэтому ответил уклончиво, но твердо:
– Мне очень жаль, Эдуарда, что все так вышло. Но мы с твоей мамой действительно расстаемся. А почему – пусть она сама тебе объяснит. Как сочтет нужным. Я же, соглашусь на любую ее версию.
Потом он поцеловал на прощание Марселинью, пожелал счастья Эдуарде и, взяв кое-что из вещей, ушел. А Эдуарда набросилась с расспросами на мать:
– Признайся, вы расстались из-за того, о чем мне намекал Атилиу? Ты что-то от него скрывала? А теперь он все выяснил и не смог с тобой жить?
– Нет! Нет! – закричала в отчаянии Элена.
– Но он не мог уйти без веской причины, – стояла на своем Эдуарда. – Мамочка, скажи, в ту ночь действительно случилось что-то ужасное?
– Нет, доченька. Успокойся. Ничего тогда не случилось, и вообще никакой тайны не существует. Просто Атилиу оказался человеком чересчур мнительным. Но расстались мы вовсе не из-за его мнительности. Наша любовь не выдержала испытания браком. Так бывает, ты теперь сама это знаешь.
– Да, знаю. Но мне теперь известно и другое: любовью надо дорожить, ее надо беречь, мама! Нельзя ссориться по любому поводу, обижать друг друга. Тогда гораздо труднее будет вновь помириться.
– Именно поэтому мы с Атилиу и решили на время разъехаться – чтобы не наговорить друг другу лишнего, чего потом нельзя будет простить. Так что ты за нас не волнуйся. Я уверена, что между нами все наладится. А ты поезжай в Ангру и постарайся там окончательно помириться с Марселу.
– Да, мамочка, я постараюсь… Но все же мне за тебя очень тревожно…
Орестес возвращался из следственного изолятора, в котором продолжал находиться Фернанду. Настроение у него было скверным, потому что во время свидания Фернанду поделился с ним своими тревогами в связи с приближающимся судом, исход которого должен был во многом зависеть от искусства адвоката. А как можно быть уверенным в том, что адвокат, пусть и самый искусный, сумеет убедить судей в невиновности Фернанду!
Разумеется, Орестес всячески подбадривал его, но сам был удручен и не хотел возвращаться в таком печальном настроении домой, чтобы не огорчать Лидию. Он решил немного прогуляться по городу, собраться с мыслями, а затем уже предстать перед Лидией.
Но улица, как нарочно, пестрела вывесками ресторанов и баров, искушая Орестеса зайти и пропустить рюмочку. Поэтому во избежание соблазна он надумал зайти домой к Элене – навестить Эдуарду и внука.
Однако благополучно миновать бар ему в тот день все-таки не удалось, так как по пути к Элене он встретил старого приятеля Камаргу, который на радостях угостил его парой рюмок крепкого напитка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31