- Ох, я бы лучше щей тарелочку, со сметанкой... или блинчиков!
- Это пища неверных.."...
- Не заводи, саксаул, я сейчас грубить начну... Ладно, давай сюда свою лепёшку! Вегетарианцы, чтоб вас...
Поверьте, даже шевеление челюстями казалось бедному "грузчику" непосильным трудом. Заботливый хозяин предложил ему кислое молоко, чем заработал тяжёлый взгляд и пожелание доживать последние годы на одном кефире. А вот Ай-Гуль-ага нисколько на него не обиделся и, более того, весь лучился желанием посытнее напотчевать ценного работника. Он даже намекнул пару раз, что готов устроить Льва на ночлег в свободной комнате второго этажа, прямо напротив гарема. Как истинный мусульманин, он, конечно, обязан следить за своими жёнами, но сегодня тяжёлый день, его клонит в сон, а юная Джамиля так своенравна и шаловлива, ей вечно не спится... Если бы Оболенский не был так измотан, то, несомненно, обратил бы внимание на явно завлекающую болтливость неразговорчивого старца. Но, увы... Стоп, я тоже больше не буду запугивать вас раньше времени, иначе станет неинтересно. Хотя лично мне было страшно...
- Иди наверх. Ложись. Спи, - напутствовал старик, нетерпеливо подталкивая Оболенского в спину. Медная аладдинистая лампа чадила и шипела, но освещала тёмные коридоры дома.
- Полегче там... Ой-ё, ноги, как ватные...
- Джамиля не спит. Ждёт.
- А-а... так ты бы шёл баиньки, дедуля?! - разом выпрямился Лев, чьё воображение мгновенно нарисовало ему бесцельно нежащуюся на подушках юную адалиску в прозрачных шароварах. - Я уж сам разберусь, ты только покажи, где моя постелька, а где - Джамили. Ну, чтоб я во тьме не перепутал, а то ещё попаду не туда...
- Туда попадёшь, - уверенно хмыкнул хозяин,
- Угу... вообще-то всегда попадал - женщины не жаловались, - раздумчиво припомнил Лев. - Вот было иду я как-то по проспекту, а на улице холод, снег под ногами хрустит, светофоры мигают, от метро до общаги метров двести будет. У меня шампанское в пакете, конфетки-трюфели всякие - к нам в университет по обмену опытом эфиопская делегация приехала. И была там одна кучеряшечка фигурка, как из чёрного дерева! Короче, мечта мартовского мурзика, выдающаяся во всех местах и, главное, без моральных устоев. А какой облом получился?! Я ж до сих пор заикаюсь, как вспомню... но в последнее время реже... не помню потому что.
- Пришли. - Старик дрожащей рукой постучал в простую деревянную дверь. Джамиля-а-а! Не спишь?
- Нет, мой господин...-еле слышно донеслось в ответ.
Оболенский привстал на цыпочки и вытянул шею, его ноздри раздувались, как у сибирского изюбра во время гона. Ай-Гуль-ага откинул засов и сильно толкнул его внутрь:
- Джамиля, к тебе гость!
- Э... здрасте, - вежливо сказал Лев в дурманную темноту. Дверь за спиной захлопнулась, запор лязгнул, а глаза, привыкшие к свету лампы, не различали ни зги. Он осторожно сделал шаг вперёд, на что-то налетел, едва не растянувшись на полу, извинился по-английски и ощупью добрался до маленького, узенького окошка, забранного решёткой. Именно сквозь него проливался хоть какой-то свет...
- Кто ты, бедный человек? - совершенно бесцветным голосом спросили из самого тёмного угла.
- Я? А... позвольте представиться, милая девушка, меня зовут Лев Оболенский. И должен признать, я - человек не бедный. Этот костюмчик вшивенький... он вроде маскировки, а так я уже... думаю, довольно богатый!
Всматриваясь изо всех сил, он наконец-то сумел смутно разглядеть вжавшуюся в угол девичью фигурку. Она сидела прямо на полу, в рубашке и шароварах, подняв колени к подбородку так, что были видны только настороженно блестящие глаза.
- А вы, как я понимаю, Джамиля? Вот и салам алейкум! Будем друзьями... Лев открыто протянул ей руку, но девушка только вздрогнула, отшатнувшись. - А может, и так... просто знакомыми. Тут ваш супруг, в смысле, муж ваш, он...
- Он страшный человек...
- Да ну? - как можно обаятельней улыбнулся Оболенский, его "нереализованный пыл" незаметно пропал, уступив место жалости и пониманию. Девушка казалась такой безнадёжно обречённой, что наш герой тактично постарался разрядить тревожную напряжённость. - На вид вполне безобидный старичок! Благообразный, как пасхальный кулич. Не болтливый опять же...
- Он плохо говорит, - подтвердила Джамиля, - ему зубы мешают, слишком острые...
- Как у волка в "Красной Шапочке"?
- Зачем ты здесь? - Девушка порывисто вскочила и шагнула к окну, пристально вглядываясь в открытое лицо ночного гостя. Она действительно была очень хорошенькой. - Ты сильный, у тебя большое сердце, и ты зовёшь себя Львом! Почему ты не убежал? Ты мог спрятаться в пустыне, а теперь... Он придёт за тобой...
- Кто? Дедуля давно спит, крошка! Он сам просил меня, чтобы...
- О нет! Нет, мой храбрый юноша, гуль заманил тебя! Я видела в окно, как ты носил эти страшные мешки, и молила Аллаха, чтоб он помог тебе бежать... увы!
- М-м-р, но разве так уж плохо, что я тут несколько задержался? - чуть шаловливо мурлыкнул Лев, незаметно обнимая скуластую красотку за талию и ненавязчиво тоже намереваясь перейти на "ты".
- Ты не понял меня... У гуля кончилось мясо! - отстранилась девушка.
- Видимо, не понял, объятия отложим на послезавтра... Но мясо точно кончилось, этот седобородый скупердяй пичкал меня пересохшими лепёшками, прелыми овощами и прокисшим молоком! Нет, представляешь?! И это после того, как я на него полдня вкалывал, не разгибаясь...
- Теперь он съест тебя...
- Кто?!
- Гуль.
- Твой престарелый муженёк Ай-Гуль-ага, что ли?! - не понял вконец запутавшийся Оболенский. Его не стоит ругать, скорее он достоин сочувствия. Всего слишком много и сразу, к тому же во всех сказках мира герой-спаситель, как правило, отличается не умом, а шириной плеч и тяжестью кулаков. Это имелось в наличии, поэтому Джамиля чисто по-женски взяла проблему в свои руки и быстренько понарасставила все нужные акценты:
- Хозяин этого дома - ужасный гуль. Гули - это страшные исчадия ада, вышедшие на свет из смрадного чрева самого шайтана! Они живут в норах или пещерах, а по ночам нападают на одиноких путников, отставших от каравана. Пьют кровь правоверных мусульман и оставляют от тела только обглоданные косточки.
- И... что, этот наш... ваш... муж, он тоже гуль?!
- Он самый старый, самый опытный гуль среди всех кровососов семи аравийских пустынь! Потому и живет в Багдаде... Его не пугает солнечный свет, он мудр и хитёр, а остальные почтительно зовут его Ай-Гуль-ага. Что означает: "Ай-яй, наш уважаемый дедушка гуль!"
- А у тебя-то откуда такие сведения? - чуть отстранился не на шутку встревоженный Оболенский.
Девушка глубоко вздохнула и посмотрела на него долгим взглядом печальных карих глаз:
- Я давно здесь живу. Гуль заплатил большой калым моему бедному отцу и уже пять лет держит меня как приманку для заезжих гостей. Он заманивает их в эту комнату, а потом убивает... Иногда приглашает на кровавый той гулей со всех окрестностей.
- Мать моя женщина, так этих тварей здесь много?!!
- Семь или восемь, живут за кладбищем неверных... Конечно, бывает, что попадается отважный джигит или принц с заколдованным ятаганом, гуль боится только дамасского клинка с гравированной молитвой из Корана, прошлым летом люди убили двух...
- А как насчёт чеснока, карманного распятия, святой воды и серебряной пули? - быстренько припомнил Лев, но Джамиля покачала головой:
- Говорят, эти средства хороши против кошмарных вампиров Запада, но мы на Востоке. Гуль очень силён, и в ярости способен разорвать мусульманина пополам. Нам остаётся только взывать к помощи и защите Аллаха...
- А как же другие жёны?
- Больше никого нет, тебя обманули.
Багдадский вор страшно обиделся, шагнул к узенькому окну, высунул нос наружу, несколько раз страстно втянув ноздрями свежий ночной воздух. Потом его лицо неожиданно побагровело, брови грозно сошлись на переносице, подбородок нервно задрожал, и над спящими окраинами Багдада, громыхая, раскатился львиный рёв:
- Ну-у, Насреддин, карданный вал тебе в заднюю дверцу! Удру-ужил! Я тебе всё припомню-ю-ю... (Далее непереводимая колоннада тонко подобранных друг к другу чисто московских ругательств, не имеющих дословного аналога в древнеаравийском и повседневного употребления в интеллигентских кругах, к каковым я и причисляю вас, уважаемые читатели. На пару минут заткните уши...)
* * *
Хорошая драка всегда найдёт благодарного зрителя...
От посетителей пивных баров.
Когда Джамиля поняла, что этот здоровенный детина с царственным именем намерен драться, - её удивлению не было предела! Любой житель Востока знает, что в одиночку одолеть гуля абсолютно невозможно. Как уже упоминалось, это делается специально обработанным оружием, да и то является редкостью, достойной упоминания в легендах. Мой друг в такие тонкости не вдавался. Когда Оболенских обижали - они давали сдачи! Так повелось исстари, из поколения в поколение, и никто на свете не сумел бы внятно объяснить Льву необходимость покорно опуститься на колени, сложить ручки и вознести мысли к престолу Аллаха, всемилостивейшего и всемогущего... Первый вор Багдада профессионально перерыл всю комнатку, но, к сожалению, ничего пригодного для нанесения увечий не обнаружил. Ковёр, матрас, четыре подушки, стёганое одеяльце, медный таз для омовения и маленький шестиугольный столик-дастархан. Мелкая утварь типа тарелок, пиалы и тапочек вообще в расчёт не шла... Поэтому, когда за дверью раздались уверенные шаги ужасного старца, Оболенский смущённо признал, что может рассчитывать лишь на собственные кулаки. Джамиля не знала, смеяться ей или плакать, глядя, как "новая жертва" разминается в боксёрской стойке. Стукнул засов, и дверь отворилась...
- Я пришёл. - На этот раз Ай-Гуль-ага заявился без лампы, его узкие, маслянистые глаза так и горели под кустистыми бровями, что придавало старичку вид резинового манекена из стандартного набора "комнаты ужасов" в Луна-парке. Что, кстати, и ввело в заблуждение Оболенского - уж слишком кукольно выглядел восточный кровосос.
- Вообще-то ты не вовремя, дедуля. Мы ведь только-только знакомиться начали - улыбочки застенчивые, первые стыдливые объятия, так сказать... А тут ты в двери ломишься! Иди спать, пожалуйста...
- Нет. Я голоден.
- Тогда лепёшку какую-нибудь перед сном съешь или персик укуси. Иди спать, по-хорошему прошу...
- О наивный глупец! Ты так и не понял, кто я?! - торжественно осклабился старик, а Джамиля, прячась за спиной Льва, прикрыла лицо руками. - Я злонравный и устрашающий Ай-Гуль-ага! Глава всех гулей, пьющих кровь и пожирающих мертвечину! Гордость Шайтана, печаль Аллаха и ужас правоверных!
- Ну, знаешь... Я, между прочим, тоже кое-чего гордость и ужас! - невольно завёлся Лев.
- Ты хочешь бороться?! Со мной? - Видимо, длина предыдущей речи полностью исчерпала все мыслимые резервы старца, и он вновь перешёл на простые предложения. - Я - сильный!
- Армрестлинг?! - мгновенно отреагировал Оболенский, подняв к носу гуля раскрытую ладонь. Тот, не задумываясь, принял вызов. Несколько секунд они дружно пыхтели над маленьким дастарханом, пытаясь честно положить руку соперника, пока нечеловеческая сила азиатского вампира не взяла верх.
- Я победил!
- Подумаешь... просто у меня запястье растянуто из-за этой проклятой мотыги!
- Теперь очень хочу есть! - Ай-Гуль-ага оскалил клыки и резко нацелился на горло спортивного соперника. Багдадский вор без колебаний врезал ему по зубам. Долгую минуту старик сидел на корточках, с идиотским выражением лица держась за челюсть. Видимо, такого отпора он не ожидал, на культурном Востоке не принято бить морду аксакалам...
- Ты ударил меня, сын греха!
- Да на себя посмотри, дитя порока! Не знаю, уж чего ты себе навоображал, но я не забитый погонщик верблюдов и не запуганная дочь нуждающихся родителей. Ещё раз так мне улыбнёшься - удалю всю челюсть без помощи стоматолога!
На этом конструктивный диалог закончился, началась драка. Лично я полагаю, что в её описании мой друг, мягко говоря, погрешил против истины. Его послушать, так от старого гуля даже обгорелых тапок не должно было остаться... Ибо что, собственно, мог дедушка? Ну, укусить как следует -это да... Грязную безрукавку грузчика гуль действительно изгрыз в клочки. Что ещё? Да, физически он был гораздо сильнее Оболенского, но... ростом ниже, весом меньше, а в знании практических приёмов боевых единоборств вообще оказался сущим котёнком. Мы только в газетах пишем о том, что являемся самой миролюбивой нацией, а вот попробуйте-ка найти хоть одного россиянина, не умеющего показать парочку приёмов... Лев вырос на широких московских улицах, посещал спортивные секции, служил в тогда ещё Советской Армии и мог постоять за себя! Он кидал пожилого Ай-Гуль-агу "броском через бедро" об стену, он бил его в живот ногой ударом "ёка-гери", валил, поймав тощую шею во "французский ключ", наносил апперкот за апперкотом и даже произвёл ущемление икроножной мышцы в партерной борьбе. Джамиля только восхищённо попискивала, глядя на геройские подвиги своего защитника. Злобный гуль был поколочен, исщипан, заломан, оплёван, но по-прежнему голоден и бодр! А вот Оболенский в конце концов, естественно, выдохся... Тут-то старый негодяй и повалил его на пол, поудобнее завернул "сыну греха" руки, глазом опытного кровопийцы примериваясь к его белой шее:
- Всего не съем. Позову гостей, мяса много.
- Чтоб я тебе поперёк глотки встал, каннибал австралийский! - с чувством прохрипел Лев, всё ещё силясь встать. - Чтоб ты моей печенью поперхнулся! Чтоб у тебя от моих окорочков уровень холестерина прогрессировать начал безоглядно! Чтоб...
- Ва-а-х... зачем так говоришь? Старших уважать надо-о-о-о-у!
Конец нравоучительной фразы потонул в грохоте медного таза. Расхрабрившаяся Джамиля изо всех сил ахнула законного мужа по лысой голове (чалму дедуля успешно потерял в драке). На медном днище осталась глубокая вмятина, и он, дребезжа, откатился в угол. Туда же на четвереньках уползла и перепуганная содеянным девушка. Главный гуль только почесал макушку - зримого сотрясения мозгов не последовало.
- Грязная девчонка! Его съем - тобой займусь.
- Только тронь её - загрызу, как мамонта!
- Не грози. Что ты можешь? Багдадский вор извернулся из последних сил, и... острые клыки, не дотянувшись до шеи, сомкнулись на его плече. Бедный Лев едва не взвыл от дикой боли! Старик удовлетворённо облизал перемазанные кровью губы и противно захихикал:
- Ты ничего не можешь. Шайтан научил меня. Я живу кровью правоверных мусульман. А ты на вкус... ик! ик! ик! ой... ай... ва-а-а-й!
Ай-Гуль-ага неожиданно вытаращил глаза и скатился с Оболенского. Похоже, что дедушку-вампира не вовремя хватил удар или глоток крови пошёл не в то горло. Гуль натуженно хрипел, его словно тошнило, выворачивая наизнанку! Злобное порождение тьмы билось в конвульсиях, царапая ногтями пол, стуча пятками и скуля, как будто неугасимый огонь обжигал его внутренности. Оболенский кое-как, не без помощи девушки, отбуксировался задом в угол, с недоумением наблюдая за происходящим. Ай-Гуль-ага умирал недолго, но мучительно... Его старческое тело, перестав извиваться, вдруг начало прямо на глазах у перепуганных жертв распадаться на куски. Он просто превращался в пепел... Причём ни с того ни с сего, без всякой видимой причины! Когда спустя минуты три на смятом ковре осталась лишь пересыпанная пеплом одежда хозяина дома, Лев и Джамиля позволили себе переглянуться.
- Он умер?
- Судя по всему, да. Я, конечно, не медэксперт, и надо бы посоветоваться со специалистами, но в целом...
- Хвала Аллаху! - Девушка вне себя от радости бросилась покрывать ноги Оболенского поцелуями...
- Джамиля! Ты с ума сошла! Ну... не надо!
- О! - Счастливая вдова страшно смутилась и, дурачась, прикрыла ладошками глаза. - Да ведь ты совсем голый!
- Вай дод... - Лев тоже позабыл, как в пылу борьбы потерял свою набедренную одежонку из козьей шкуры. - Вот видишь, мне и прикрыться нечем, какие уж тут поцелуи... Джамиля! Ты чего это? Джамиля, я не... я... Ой-е! И как у тебя это так получается... Но почему же все время ты... Ну-ка, что у нас там за пуговки? И вот тут еще... ага... и здесь... Джамиля, ты -чудо! Оу-у-у!... Солнышко мое, пожалуй, я всё-таки прощу этого гада Насреддина...
* * *
Ну, все. Целую ниже...
Подпись - твой Сережа.
Популярная песенка.
Не ждите от меня сладострастных описаний этой ночи! Мой друг женат, его супруга - милейшая женщина, зачем усложнять жизнь двум хорошим людям?! Тем более что происходило всё где-то в мифическом сказочном пространстве, в неизвестном измерении, когда и сам Лев себя толком не осознавал и не помнил. Он пребывал в коме и лежал в московской клинике, как говорится - взятки гладки. А уж чем занимался в это время его двойник (тень? дух? альтер эго?), думаю, никого не касается... Сам Оболенский рассказывал о Джамиле с оттенком романтической ностальгии в голосе. Она была игрива, умна, изумительно сложена и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40