— Только один совет: не будь с ней слишком фамильярной. Мисс Арчер все же прислуга, а не подруга.— Я не завожу друзей среди прислуги! — отрезала Линда. — В Боготе у нас было достаточно прислуги, знаете ли. Если я нахожу Сибиллу симпатичной, то это не значит, что я хочу вступить с ней в союз.— В союз?! — Шарлотта изумленно подняла тонкие брови. — Дитя мое, я об этом даже не думала! Неужели ты собираешься вести войну в собственной семье?!Линда, разумеется, уверила свекровь, что совсем не это имела в виду, и вскоре, извинившись, покинула комнату. Пусть Шарлотта думает, что хочет, но Бакстеры — не ее семья! Ей даже не нравилось, что ее фамилия тоже Бакстер…Несмотря на недоверие, которое испытывала Линда к самой идее найма няни, в последующие несколько дней она почувствовала, что должна быть благодарна Бакстерам. Со дня смерти Алана Линда в одиночку несла огромную тяжесть ответственности за Тони, и только с приходом Сибиллы у нее появилась возможность с кем-то эту ответственность разделить.Очень помогло то, что Тони понравилась эта женщина. Не обошлось, правда, без пары скандальчиков, когда он обнаруживал, что надо заниматься с няней, вместо того чтобы гулять с Дейвидом. Но Линда держалась твердо. Для общения с дядей вполне достаточно времени по уик-эндам, сообщила она сыну, усмиряя угрызения совести мыслью, что все это затеяла свекровь, а не она.Словно для того, чтобы Линда не слишком успокаивалась, Дейвид стал часто навещать родителей в конце дня. Он обычно присоединялся к матери во время пятичасового чая, когда было наиболее вероятно присутствие Тони, и в результате Линда, предвидя его приход, старалась улизнуть. То, что Тимоти предоставил в ее распоряжение автомобиль, заметно облегчало задачу.Казалось бы, времени для общения с сыном стало еще меньше, но Линда, как ни странно, совсем не ревновала мальчика к няне. Ее беспокоил только Дейвид, но последнее время он почти не оставался с Тони наедине, и Линда могла безбоязненно наслаждаться забытым ощущением свободы. За ней осталось право купать сына и укладывать в постель. В эти минуты они полностью принадлежали друг другу, и Тони, успевавший соскучиться по маме, болтал без умолку, делясь с нею впечатлениями дня. Все шло хорошо, и Линда старалась снисходительно относиться к тому, что по выходным ее сын буквально пропадал на конюшне.Однажды вечером, примерно за неделю до Рождества, Линда довольно рано вернулась из города. Она ездила в Сандерленд якобы за подарками, но на самом деле все было уже куплено, и она целый день просидела в кафе при универмаге.Вид машины Дейвида, стоявшей у дома, породил у нее желание немедленно развернуться и удрать. Но Линда прекрасно сознавала, что избегать его глупо. Кроме того, иногда ей хотелось понять, боится она Дейвида или нет. Но с того утра, когда она провожала Тони до конюшни, они ни разу не оставались наедине.Как бы то ни было, успокаивала себя Линда, до Рождества осталось всего несколько дней. Как только праздник закончится, она сможет начать планировать побег. Похоже, никто особенно не ощущал праздничного настроения. Если бы это не было нужно Тони, она могла бы вообще отказаться от Рождества…Войдя в гостиную, Линда увидела, что Дейвид борется с Тони, катаясь по ковру. Она знала, что последнее время они очень сблизились, и все-таки не ожидала увидеть ничего подобного. Мысль о том, что сын отдаляется от нее, снова уколола Линду и вызвала у нее приступ паники.Дейвид первым заметил ее. Возможно, он слышал шаги в коридоре — во всяком случае, создавалось впечатление, что он только и ждал, когда она появится. Он повернул голову, как только Линда вошла, и ее глаза встретили его настороженный взгляд.Тони, напротив, не сразу обратил внимание на появление матери. Он сидел верхом на дяде, молотя его по груди кулачками.— Сдаешься? Сдаешься? — в восторге визжал мальчик, а его бабушка ворчала, что он своими каблуками испортит турецкий ковер.— Сдаюсь, — покорно согласился Дейвид. Оторвав мрачный взгляд от Линды и легко сняв с себя малыша, он сел на ковре. — Смотри, мама пришла, — добавил он, отбросив назад спутанные волосы. — Как поживаешь, Линда? Я тебя долго не видел. Такое впечатление, что ты меня избегаешь!— Ах, вовсе нет, я…Протест Линды был тут же заглушен ее сыном.— Ты не сдался! — закричал он, негодующе глядя на своего дядю. — Ты сказал, что не можешь подняться, а сам смог!— Не говори глупостей, Тони, — сухо промолвила Шарлотта. — И не перебивай маму. Это невежливо. Вижу, придется сказать пару слов мисс Арчер. Очевидно, она не выполняет свое обещание улучшить твои манеры.Линда собиралась было возразить, но Дейвид неожиданно пришел ей на помощь.— Брось, мама! — воскликнул он с внезапной резкостью. — Тони — достаточно хорошо воспитанный мальчик. Просто твои взгляды на воспитание давно устарели.Несколько секунд все молчали. Даже Тимоти выглядел несколько шокированным. Дейвид воспользовался этим моментом, чтобы встать на ноги.Против своего желания Линда не могла оторвать глаз от его напряженного худого лица. Ее деверь явно потерял в весе; во всяком случае, вернувшись из Сиднея, он не выглядел таким изможденным.— Чаю, Линда? — предложил рвав неловкую тишину.Когда он заговорил, его мать, кажется, себя в руки и предложила Линде присесть.— Дождь все идет? — осведомилась она, наливая чай в чашку полупрозрачного китайского фарфора, и этот простой вопрос снял витавшее в воздухе напряжение.— Сейчас нет, — ответил ее муж, помогая Линде снять пальто и подвигая ей одно из полосатых кресел. — Но очень холодно, и скоро, наверное, пойдет снег. Как ты думаешь, Дейвид? Или ты весь день провел перед камином?— Не целый день, — спокойно возразил Дейвид, устраиваясь у огня. — Я вообще приехал пятнадцать минут назад.Неожиданно он взглянул на Тони и заговорщицки подмигнул ему.— Дядя Дейвид собирается спросить тебя, можно ли мне завтра погостить у него дома, — прошептал мальчик на ухо Линде, перегнувшись через ручку ее кресла, чтобы ни бабушка, ни дедушка не услышали. — Ты разрешишь мамочка? Мне очень хочется!Линда поставила чашку с чаем, которую ей передала Шарлотта, и постаралась взять себя в руки. Не в том дело, что реакция Тони на приглашение была, на ее взгляд, излишне восторженной. Но Дейвид должен был предварительно поговорить с ней! Она могла бы запретить этот визит так, чтобы Тони ничего о нем не знал.Впрочем, это было вполне в духе Дейвида, мрачно подумала она. Партизанские методы всегда эффективнее, чем открытая схватка. Нападая на нее сзади, он успешно предупреждал любые возможные возражения.— Я думал, ты, может быть, захочешь присоединиться к нам, Линда, — заявил Дейвид, доказывая, что у него очень острый слух, и Шарлотта недоуменно посмотрела на сына.— Но Линда уже присоединилась к нам! — бросила она, показывая своим тоном, что не простила ему прежней дерзости.Дейвид сложил губы в ироническую усмешку.— Ну, разумеется! — мягко сказал он, стараясь сдерживаться. — Однако я имел в виду слова Тони относительно визита в «Мэнор». Мне кажется, завтрашний день — поскольку это суббота — вполне подходит.— Ну, знаешь, я не уверена, что привести Линду в твое… э… холостяцкое логово будет вполне… благоразумно, — заявила его мать и взглянула на мужа. — Как ты думаешь, Тимоти?— Что думает отец, не относится к делу, — отрезал Дейвид, и Линда с удовольствием отметила, что он расстроен.Эта перепалка дала ей передышку, и она сумела собраться с мыслями, так что, когда Дейвид повернулся к ней, была готова к ответу.— Мне кажется, твоя мать права. Ты ведь еще не устроился как следует. Может быть, когда я вернусь на будущий год…— Вернусь? — изумленно переспросил Дейвид, и на мгновение Линда испугалась, что он сейчас выскажет все свои возражения. Но он, видимо, вспомнил, где находится и кто его слушает, и ограничился невеселым смешком. — Ну, что ж, в таком случае, придется обойтись без тебя. А если ты не хочешь отпускать Тони одного, я не могу настаивать…Тони, который во время их разговора жался к матери, возмущенно посмотрел на дядю.— Ты говорил, если мама не захочет, мы сами пойдем! — сердито воскликнул он, и у Линды не осталось ни малейших сомнений, что именно это он и предпочел бы. — Зачем ты меня обманул?!— Тони!Шарлотта укоризненно посмотрела на внука, и мальчик, словно это переполнило чашу его терпения, отпрянул от матери и бросился вон из комнаты.Линда вскочила и хотела пойти за ним, но Тимоти мягко удержал ее за руку.— Пусть идет. Думаю, Тони так же тяжело, как и всем нам, прийти в себя после смерти Алана. И если он иногда раздражается и ведет себя эгоистично — это простительно.— И все-таки, Тимоти…Его жена явно не была готова так просто закрыть глаза на поведение внука, но Дейвид снова пришел мальчику на помощь.— Тони в смятении, — сказал он. — Ему приходится приспосабливаться к совершенно новому образу жизни, к новой стране. Он не успел еще укорениться здесь, а Линда хочет опять пересадить его на другую почву. Ведь Лондон для него чужой, как другая планета!Линда вспыхнула до корней волос.— Это «Эбби-Грэйндж» для него чужой!— Ничего подобного! — Дейвид был непреклонен, и на этот раз она чувствовала, что поддержка родителей — на его стороне. — Здесь его отцовский дом, здесь он может отождествлять себя с вещами, с людьми, которые видели его отца ребенком. Для мальчика это много значит! Уж я-то знаю, И если кто-то здесь чужой, то это ты, Линда! Так что, не притворяйся, что думаешь о Тони, когда ведешь речь о Лондоне. Не делай ошибки — его место здесь! Линда была потрясена.— Как ты смеешь так говорить?! — крикнула она дрожащим голосом, и ее гневный взгляд столкнулся с его холодными, уверенными глазами.— Я знаю, что говорю, — хрипло произнес Дейвид. — И считаю, что тебе следует долго и серьезно подумать, прежде чем забирать Тони от людей, действительно принимающих его благополучие близко к сердцу! Глава 7 Линда стояла у окна гостиной в доме Дейвида и наблюдала, как он играет в пятнашки с ее сыном. Ночью выпал снег, и новая зимняя куртка Тони была вся в мокрых пятнах от снежков, которыми они перед этим швырялись.Накануне ночью она много думала и решила, что не следует дразнить гусей. Разумеется, с тех пор как она утром позвонила Дейвиду и сказала, что днем привезет Тони, он был с нею безукоризненно вежлив. И все-таки чувство опасности не покидало Линду. Ей было тяжело находиться в доме, который пробуждал в ней неприятные воспоминания, и совсем не хотелось проводить в компании Дейвида больше времени, чем того требовала необходимость. Да и мысль о беготне по быстро тающей снежной слякоти решительно отталкивала ее, и, как это ни комично звучит, она чувствовала необходимость «сохранять достоинство».Наблюдая из-за занавесок, как они носятся по саду, Линда вдруг ощутила острую боль, когда Дейвид достал старые санки и начал показывать ее сыну, как можно весело и быстро скатываться по скользкому склону. Сознание того, что эти санки наверняка принадлежали Алану прежде чем перейти к Дейвиду, разрывало ее сердце. Это Алан должен был учить Тони кататься, а не человек, который, по его собственному признанию, никогда не собирался связывать себя семьей!Подглядывать дальше стало невыносимо, и Линда отошла от окна.В гостиной было тепло и уютно, на полках стояли книги, а на низком столике лежали журналы. Ей бы следовало сесть у камина и выкинуть из головы всякие мысли о Дейвиде, об Алане, о себе…Но можно ли последовать собственному разумному совету, когда память о том, что некогда случилось в этом доме, столь глубоко отпечаталась в ее мозгу? Линда думала, что с прошлым покончено, но поняла ошибку в тот момент, когда переступила порог. Она помнила здесь все, и не в последнюю очередь цветное окно на площадке второго этажа. То самое окно, которое когда-то поманило ее наверх и предоставило Дейвиду долгожданную возможность…Не надо теперь об этом думать! — сердито упрекнула себя Линда. Если Дейвид мог пригласить ее сюда, не чувствуя никаких угрызений совести, зачем льстить его и без того раздутому самолюбию, демонстрируя свои истинные чувства? В конце концов, дом — это просто дом. Его одушевляют живущие в нем люди. И теперь он, несомненно, выглядит совсем иначе, чем при прежних владельцах.Линда осмотрела холл и гостиную, и ей показалось, что здесь стало гораздо уютнее. Исчезла старая грегорианская мебель, а с ней и потертые ковры, вместо этого появились полированные гарнитуры и элегантные паласы. Стены были обтянуты бледным шелком, с ними контрастировали бархатные портьеры теплого рубинового оттенка.Начинало темнеть, и Линда забеспокоилась. Как бы ненавязчиво дать понять, что уже поздно и им пора уезжать? Размышляя над этим, она так глубоко задумалась, что испуганно вздрогнула, когда хлопнула входная дверь. В комнату вошел Дейвид. Как и Тони, он был в зимней куртке, хотя и расстегнутой, и капюшон, отороченный мехом, обрамлял его красивое худое лицо.Поскольку у Линды не было желания ни любоваться его мрачным обликом, ни позволять ему разглядывать себя вблизи, она нетерпеливо заглянула ему за спину в поисках сына. Но Дейвид был один; видимо, Тони застрял в саду. Надо срочно позвать его!— Не торопись, — спокойно заметил Дейвид. — Я послал его в ванную. Пусть приведет себя в порядок: он совершенно промок и перепачкался.— Ах, вот оно что…Придется подождать. Линда оглянулась на кресло, но мысль о том, что, если она сядет, Дейвид будет возвышаться над ней, показалась малопривлекательной, и она просто подошла поближе к камину.— Тебе холодно?Дейвид, по-видимому, принял ее движение за чистую монету, и Линда решила поступать в том же духе.— Нет, но ты принес с собой холод, — сказала она, не заметив, как двусмысленно это прозвучало.Дейвид, кажется, тоже не обратил внимания на возможный скрытый смысл ее слов.— Но ты не считаешь, что этот дом холодный? — осведомился он.— По крайней мере, здесь намного теплее, чем в «Эбби-Грэйндж». — Линда обрадовалась, что они нашли нейтральную тему для разговора. — Я уже забыла, как может быть холодно в Англии. Это чудо, что Тони не простудился! Видимо, у него сопротивляемость выше, чем у меня.Дэйвид сунул руки в карманы.— Наверное, это у него в генах, — спокойно произнес он. — Предполагается, что в наших жилах течет кровь викингов. Ты знаешь, что через пару веков после ухода римлян викинги основали неподалеку отсюда свое поселение? Думаю, что им Нортумбрия показалась значительно теплее, чем их предшественникам.— Вполне возможно. — Линда, не желая втягиваться в дискуссию о генах Тони, взглянула в окно. — О Господи! Кажется, собирается дождь. Дейвид оглянулся через плечо.— Уже идет, — хмуро ответил он. — Снег долго не продержится. Скоро растает.— В самом деле? — Тема явно была исчерпана. Линду удивляло, что малыш так надолго застрял в ванной. — Ну что ж, я уверена, что Тони получил удовольствие. Он раньше никогда не видел снега.— Да. Он так и сказал. — Дейвид помолчал, уставившись на носки своих кожаных сапог. — Замечательный мальчик. Мне он очень нравится. Что бы ни произошло между нами, его это не касается, но то, что тыпривезла его сюда, — уже хорошо.— Спасибо. — Линда чуть не задохнулась, но сумела сохранить самообладание. — В том, что он такой, заслуга его… отца. — Боже! С чего это она споткнулась на слове «отца»? Линда облизнула губы и упрямо продолжила: — Алан был бесконечно терпелив с Тони.— Алан? — Дейвид вздернул подбородок и сощурился. — Ты все еще настаиваешь, что Алан — отец Тони?— Конечно! — Линда решила, что раз он сам начал этот разговор, лучше сразу поставить все точки над «i». — Я… я бы хотела, чтобы ты перестал притворяться, будто у тебя есть хоть одно доказательство, способное это опровергнуть! — Она вздохнула и примирительно добавила: — Послушай, Дейвид, если я соглашусь посмотреть… посмотреть сквозь пальцы на то, что было, и позволю тебе быть дядей Тони, разве ты не согласишься на это?— Никоим образом! — неожиданно резко возразил Дейвид и подошел так близко, что Линда почувствовала на виске его горячее дыхание. И хотя он не коснулся ее, каждая жилка в ее теле напряглась в страстном желании убежать. — Я не собираюсь быть дядей собственного сына! И если ты не захочешь оставить его здесь, я найду способ заставить тебя. Подумай как следует, Линда. Как бы не пришлось потом пожалеть.У Линды перехватило дыхание.— Ты мне угрожаешь, Дейвид? Ты хочешь силой отнять у меня ребенка?! Я не могу в это поверить! Одумайся!На какое-то мгновение Линде показалось, что по его лицу мелькнула тень раскаяния. Но стоило ей облегченно вздохнуть, как Дейвид схватил ее за плечи и сжал с такой силой, что она испуганно вскрикнула. Никогда еще Линда не видела его таким: губы побелели, глаза пылают каким-то непостижимым чувством в котором перемешаны ярость и боль.— О, Линда, — прошептал он наконец, когда она прекратила бесполезное сопротивление, — что я должен сделать, чтобы доказать тебе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16