— Какое это имеет значение? — воскликнула она, желая прекратить разговор. Для нее было намного проще продолжать верить в то, что Эрнесто — чудовище, чем признать, что он тоже способен на раскаяние. Подобное признание делало бы его слишком человечным в ее глазах. — Послушай, это, к сожалению, случилось. Разве не лучше будет, если мы впредь станем держаться друг от друга подальше?
Он с деланной наивностью взглянул на нее.
— Зачем? Чтобы не повторить случившегося?
— Нет! Но мы же не хотим, чтобы Паола все превратно поняла?
— Например, что?
Аделина махнула рукой, пытаясь отделаться от него, как от назойливой мухи.
— Ну то, что между нами есть некие отношения…
— Ах, да! — Эрнесто скривил губы. — Но девочка стала что-то подозревать именно после того, как узнала, что это по твоей просьбе я должен уехать.
— Ты не должен был говорить ей, что я просила тебя об этом, — пробормотала она, отстраняя его от двери. — Хотя… Делай что угодно.
Пропусти. Я хочу уйти.
Заглянув в комнату Паолы, Аделина с тоской обнаружила, что та еще отдыхает. Солнце оставалось пока еще слишком жарким, чтобы думать о прогулке. Пришлось направиться к себе.
Заперев эскизы в ящике стола, она стала ходить из угла в угол в состоянии крайней взволнованности. Интерпретация того, что произошло между ними в ночь смерти Федерико, данная Эрнесто Монтесом, всколыхнула в ней воспоминания. Надо было досконально разобраться во всем, добиться полной ясности…
Проблема состояла в том, что его выводы сильно разнились с картиной, которую Аделина создавала в свое оправдание после случившегося. Так просто было изобразить его негодяем, притвориться, что вся вина за ее падение лежит только на нем. Но разве это соответствовало действительности? Он воспользовался ею не больше, чем она им. Эрнесто был прав. Она созрела для обольщения, которого хотела так же сильно, как и ее обольститель.
Но начиналось все гораздо, невиннее…
Она лежала без сна, наблюдая за игрой лунного света на потолке, и встревожилась, когда в спальню постучал Бласко, Старик был ее другом и не стал бы беспокоить без крайней нужды. Сообщение о том, что приехал сеньор Монтес, насторожило Аделину.
Что ему могло понадобиться? — подумала она с мрачным опасением. Его образ, красивый и на удивление яркий, возник перед ней.
Эрнесто Монтес сам по себе всегда смущал ее и даже провоцировал на мысли, которые хотелось отогнать прочь. Но он никогда не нравился Аделине, и ей казалось, что эта неприязнь была взаимной. У нее давно имелась пара слов, как нельзя лучше характеризовавших сущность этого мужчины, она называла его порочно сексуальным.
— И опасным, — добавила она вслух, гадая теперь, что ему понадобилось в ее доме посреди ночи.
Может быть, ему нужен был Федерико? В таком случае он ошибся адресом. Муж ночевал здесь только тогда, когда у них после вечеринки или приема оставались гости. Но даже и в этой ситуации спал отдельно, в своей комнате.
Бласко об этом было известно. Как, впрочем, и Эрнесто Монтесу, мрачно подытожила она, надевая поверх ночной сорочки шелковый халат. А это значило, что речь шла не о Федерико.
Что еще там натворила Паола?
Сначала Аделина хотела надеть костюм и блузку, но потом передумала. Этот мужчина не станет обращать внимание на ее одежду. Он ведь повидал немало женщин в халатах. Да спустись она вниз вообще безо всего, голая, этот сеньор все равно бы ничего не заметил. И ее устраивало такое положение вещей: она ему безразлична точно так же, как и он ей.
Эрнесто ожидал ее в гостиной, стоя у окна, и Аделина позволила себе немного понаблюдать за ним, оставаясь незамеченной.
Вблизи он казался намного внушительней, чем ей представлялось. Вероятно, такое чувство возникло, поскольку сейчас она была босиком.
На нем не оказалось пиджака, а на рубашке вдоль всей спины проступила стрелка пота.
Ее пульс непроизвольно участился. Она задумалась о том, что бы почувствовала, если бы этот мужчина пришел ночью не по какому-то неотложному делу, а просто к ней. Хотя Федерико давно уже не выполнял свои супружеские обязанности, от нее он требовал верности.
И, зная ее привязанность к дочери, предупредил, что, если у него будет малейший повод заподозрить ее в измене, ей никогда не видать Паолы.
Таких поводов Аделина не давала. У нее и не возникало желания изменять мужу. Сейчас она чувствовала тревогу и легкое возбуждение, не понимая, что с ней происходит. Возможно, все дело было в том, что Эрнесто не выглядел самоуверенно, как всегда. Его волнистые темные волосы, обычно гладко зачесанные, теперь казались взлохмаченными. Щетина на лице проступала слишком отчетливо.
Что-то было не так. Но что? Она судорожно передернула плечами. Ее сердце гулко билось.
Паола уехала в Вебстер всего месяц назад. Аделина не могла даже подумать, что с ее приемной дочерью могло произойти что-нибудь страшное.
И все же… Новость, сообщенная этим ночным гонцом, оказалась одновременно и лучше, и хуже ее подозрений. С Паолой все было в порядке, но Федерико умер. Выяснилось, что муж проводил ночь со своей очередной молодой любовницей. Может быть, так происходит со всеми мужчинами, которые отказываются вести себя подобающе их семейному положению и возрасту?
Эрнесто Монтеса тоже можно было понять.
Она пропустила мимо ушей его соболезнования и прочие дежурные фразы. По ее мнению, он всего лишь пытался спасти репутацию корпорации. В данных обстоятельствах ей было бы проще опереться на этого мужчину, поверив в его доброту и сочувствие. Просто позволить ему стать скалой, которой у нее никогда не было.
Но, вместо того чтобы принять его утешения, она вывела Эрнесто из себя. Тот незамедлительно обвинил ее в холодности и надменности. Такой, вероятно, он действительно представлял ее себе. Как бы там ни было, Аделина пожелала, чтобы ночной визитер ушел еще до того, как она наговорит ему дерзостей или совершит какой-нибудь глупый поступок. Было обидно и хотелось только одного — чтобы поскорее явился Бласко и выпроводил беспокойного гостя.
Но дворецкий исчез. Может, решил, что Эрнесто явился по предварительной договоренности? Неужели старик подумал, будто для Федерико приготовили его же яд? Разумеется, она страдала от бесконечных предательств мужа. Но было уже слишком поздно для такой мести.
Аделина не могла точно охарактеризовать свои теперешние чувства к супругу. Определенно, она испытывала сожаление. Но Федерико Веласкес, ставший ее мужем, не походил на того человека, которого она увидела, впервые переступив порог его дома. Страшная новость, принесенная Эрнесто, прозвучала всего лишь как известие о смерти кого-то из ее знакомых.
Грустное, но не опустошающее событие. Это раньше она души не чаяла в Федерико, но теперь… Он собственноручно убил ее любовь.
Удивительно то, что Аделине вдруг захотелось поделиться с Эрнесто обстоятельствами своего брака. Раньше это было бы немыслимо.
Скорее всего ее потянуло на откровенность, поскольку она понимала, что ему и так все известно. Будучи родственником и доверенным лицом Веласкеса, он не мог не знать подробности его семейной жизни.
Однако, дотронувшись до руки Эрнесто, Аделина и представления не имела о том, какого джинна выпускает из бутылки. Ей лишь хотелось утешить его, показать, что она простила ему дерзкие слова. Но ситуация между ними стала слишком напряженной. И, не успев толком понять, что происходит, Аделина оказалась в его объятиях. Она попробовала было протестовать, сопротивляться, но безуспешно…
Ее испугало неуправляемое влечение к этому мужчине. Так долго ей приходилось молча терпеть одиночество, подавляя естественные желания, что она вдруг поверила в некое иллюзорное освобождение из многолетней западни. До нее доходили слухи о том, что девицы, которых Федерико пускал к себе в постель, при его же участии любили порассуждать о фригидности сеньоры Веласкес. По правде говоря, она и сама начала в это верить. Но стоило Эрнесто прикоснуться к ней, прижать к себе, как желание переполнило ее. Поэтому-то ни с протестом, ни с сопротивлением поначалу ничего не вышло.
Оказалось, Аделина жаждала его прикосновений, — тело изнывало, предвкушая их. Запах возбуждения, исходивший от этого мужчины, был столь явственным и откровенным, что просто сводил ее с ума.
Она подозревала, что Эрнесто шокирован всем не меньше ее самой. И не знала, на что он рассчитывал, когда начал целовать ее. Наверное, ожидал полного подчинения. Но этого, слава Богу, не произошло. Только на мгновение она полностью отдалась власти своих желаний, потворствуя им. Но затем к ней вернулся здравый смысл и понимание того, что мужчине может показаться странной ее несдержанность.
Когда Эрнесто начал оправдывать Федерико, Аделина испугалась его доводов и своей реакции на произошедшее. Что он мог подумать о ней, если она соблазняла его, племянника только что умершего мужа? Боже, да у нее головы на плечах не было! Следовало пресечь все, пока не произошла катастрофа.
С запоздалым раскаянием Аделина попросила его уйти. Эрнесто попытался было объяснить, что ей нельзя винить себя ни в чем…
Наоборот, это он во всем виноват: поддался порыву страсти, увидев, что Аделине требуется утешение. Все это, конечно, было чистой воды выдумкой. Его слова, заверения, действия были предназначены, чтобы поддержать ее самоуважение.
Все сказанное тогда до сих пор продолжало звучать в ее ушах…
— Не думаю, что твоему имиджу пойдет на пользу, если утром нас обнаружат здесь вместе, — твердо произнесла Аделина, отворачиваясь. — Я найду Бласко…
Эрнесто выругался и схватил ее за руку, удерживая на месте.
— Ты действительно думаешь, что меня заботит только мой имидж? — выпалил он. И эмоции, переполнявшие его, прорвали кокон, в котором она пыталась спрятаться. — За кого ты меня принимаешь?
Казалось, воздух вибрировал от напряжения.
— А какой ты? — прошептала она, и Эрнесто с мучительным стоном притянул ее к себе.
— Я мужчина, который хочет тебя, — сказал он, и у нее подкосились ноги. — И не уйду от тебя…
Этого не должно было случиться. Но случилось. Поцелуй Эрнесто оказался требовательным и невероятно чувственным. Последовало покорение или соблазнение, не важно, как это называлось. Когда крепкие руки обняли ее за плечи и сквозь халат она почувствовала у своего живота напрягшуюся мужскую плоть, ей стало безразлично все на свете. Хотелось только, чтобы объятия и ласки длились как можно дольше.
Он взял ее лицо в ладони и провел большим пальцем по нижней губе, слегка припухшей после поцелуя.
— Давай поднимемся наверх… — Голос его прозвучал глухо. — Бласко может вернуться сюда.
Как во сне Аделина ухватила его за руку и повела по лестнице на второй этаж, в бывшую семейную спальню, куда Федерико не заглядывал вот уже более десяти лет, а теперь, ввиду известных обстоятельств, уже не заглянет никогда. Комната была красиво и уютно обставлена, в ней горел верхний свет. Общее убранство, выдержанное в оливково-золотистых тонах, создавало атмосферу гармонии и спокойствия.
В доме было тепло, но Аделина дрожала. Ей не терпелось слиться воедино с этим мужчиной, но уверенность, что в постели она будет хороша, у нее отсутствовала. Если судить по Федерико, то в сексе она была так же безнадежна, как и в попытках удержать своего мужа.
А ведь Эрнесто Монтесу было с кем ее сравнивать. По некоторым сведениям его подружки, если собрать их вместе, просто не поместились бы в этой комнате.
— Аделина вздохнула, опустив глаза. Кожа у нее покрылась мурашками. Он словно угадал, о чем она думает, властно приподнял ее лицо за подбородок и, заглянув в глаза, снова начал целовать. Ему требовалась ее покорность. И губы женщины приоткрылись, отвечая на поцелуй, вновь разжигающий в ней страсть, заслоняющую все остальное и придающую ей безоглядную отважность.
— Тебе холодно? — нежно спросил он, прервав поцелуй, чтобы оба они могли вздохнуть.
Но Аделину уже бросило в жар. Она видела его глаза, полные страстного желания. Ей верилось, что этот мужчина считает ее привлекательной.
И в тот момент не имело значения, так это на самом деле или же нет. Он хотел ее. Это было очевидным и главным.
— А тебе? — дерзко произнесла она в ответ, выдерживая его взгляд. Он застонал, и его руки скользнули под халат, их прикосновения были долгожданны…
— О чем ты думаешь? — спросил Эрнесто.
Аделина в этот момент подумала, позволит ли он ей вытащить рубашку из брюк и расстегнуть ее, потому что тоже хотела почувствовать под ладонями его кожу.
— Похоже, тебе очень жарко…
— Конечно. — Эрнесто в одно мгновение освободился от рубашки, потеряв при этом три пуговицы. — Так гораздо лучше, — понизив голос, вкрадчиво признался он. Его губы нежно тронули мочки ее ушей, и Аделина снова зашлась от страстного желания.
Халат распахнулся, и она с опозданием поняла, что Эрнесто развязал пояс на талии. Белая атласная ночная сорочка не давала простора его фантастическим ласкам. Через тонкую ткань просвечивались и темные круги сосков, и дымчатая тень между ног.
— Ты такая красивая! — восхитился Эрнесто, оглядывая ее с ног до головы. Она смущенно улыбалась. — Ты хочешь меня. Почему мне это раньше никогда не приходило в голову?
Потому что этого просто не могло быть, подумала Аделина, устыдясь чувств, которые ее переполняли. Разве она красивая? Федерико убедил ее в обратном, никогда не делая ей комплиментов. Как она могла теперь поверить в это?
Но взгляд Эрнесто продолжал скользить по ее телу, отчасти еще скрытому ночной сорочкой и халатом, и неожиданно Аделина ощутила себя восхитительной и желанной.
Внезапно халат упал на пол. Эрнесто обнял ее за талию и притянул к себе, в его взгляде читалась жажда обладания. Несчастная женщина почувствовала полузабытое, показавшееся даже странным желание быть раздетой нетерпеливыми, властными руками любовника и не возражала, когда сорочка последовала за халатом.
Прошло много лет с тех пор, как ей довелось в последний раз стоять обнаженной перед мужчиной. У них с Федерико был слишком короткий медовый месяц. А его безразличие к ее чувствам погубило их взаимоотношения. Может, из-за этого она изменила представление о себе как о женщине, которую можно любить? И позволила изменам мужа перечеркнуть свои личные достоинства?
Над этим следовало подумать. Но в тот момент ей было не до размышлений. Эрнесто смотрел на нее с восхищением, и под его взглядом Аделина чувствовала себя красавицей, даже если и не была таковой. Он хотел ее. Она это знала, и сама стремилась к тому же.
Словно уловив податливость женщины, Эрнесто Монтес подхватил ее на руки и осторожно посадил на кровать. На нем все еще оставалась одежда, и Аделина торопливо прикоснулась к пряжке его ремня. , Лишь только ремень был расстегнут, он сбросил туфли и опрокинулся на кровать, уложив Аделину рядом.
— Ты не хочешь до конца раздеться? — спросила она, прерывисто дыша.
— Не беспокойся, у нас впереди целая ночь, — мягко ответил он и начал ласкать губами и языком ее затвердевшие соски.
Действуя руками с греховным изяществом, Эрнесто раздвинул ее ноги. Она попыталась тронуть его плоть, распиравшую брюки, но ее партнер запротестовал:
— Не сейчас, позже… — Потом его пальцы уверенно скользнули к низу ее живота. Среди короткой жесткой поросли они отыскали и тронули место, ожидавшее так долго ласковых прикосновений мужской руки. И Аделина застонала от сладострастия… — Тебе нравится? — прошептал он. — Скажи мне. Я хочу знать, что ты чувствуешь.
— Я чувствую себя… распутной, — ответила она. — Хочу ласкать тебя так же, как ты меня. — Она неотрывно смотрела в его глаза, свободной рукой расстегивая молнию на его брюках.
Потом ее рука проскользнула внутрь, несмотря на протест.
— Пожалуйста, Аделина, — выдавил он, когда она взяла его плоть и подвигала рукой. — Не торопись. Если ты продолжишь так делать… — Он судорожно вздохнул. — Я же человек, а не робот…
— Догадываюсь…
Ее голос был мягким. Пробормотав что-то, он стянул брюки вместе с трусами.
Теперь, когда их не разделяла одежда, Эрнесто вновь приблизился к ее губам, нежно обхватил их своими, приглашая ее ответить на поцелуй со всей страстью.
И она не замедлила воспользоваться этим. А потом вдруг почувствовала внизу живота и между ног ноющую сладкую истому. Ей так сильно захотелось ощутить его внутри себя, что не было сил больше терпеть. Аделина протестующе застонала, когда он слегка откинулся назад.
Эрнесто не спешил, провел кончиком языка дорожку между грудей и лишь усилил ее муки. Снова тронул соски. И у нее внутри все сжалось. О Боже! Представлял ли ее любовник, что делал с ней? Она уже была на грани оргазма.
Но Эрнесто продолжал свои мучительные ласки. Его рука вернулась к ее животу, к мокрым завиткам внизу его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15