Это очень хороший показатель… Ивик, а вы стреляете тоже?
Она вздрогнула.
— Ага.
Сверху вдруг послышался шум. С осыпи покатилась галька. По боковой тропинке к ним спускались какие-то парни - постарше, взрослые.
— Ой, - Мара вцепилась длинными цепкими пальцами в рукав Тена, - это наши, они тут весь район контролируют.
— Что значит контролируют? - спросил Тен. Вся компания уже вскочила на ноги. Пришельцы - их было трое, и уже не подростки, взрослые парни лет по 20, и не хилые на вид - спустились на пляж. Один из них стоял чуть впереди - с бритой почти налысо головой, с длинной железной цепочкой, намотанной на кулак, а свободным концом цепи болтал в воздухе.
Двое других не так колоритно выглядели. Все трое были одеты в майки, похожие ни нижнее белье, но совершенно черные, обнажающие красивые мощные бицепсы. Как вангалы, с отвращением подумала Ивик. В последние полгода они регулярно тренировались с гэйн-вэлар, учились справляться со взрослыми мужчинами. Лысый медленно, почему-то писклявым голосом произнес.
— Детки, вам кто разрешил здесь купаться?
— А что, кто-то запрещал? - неожиданно для себя сказала Ивик. Тен вдруг схватил ее за руку.
— Мы сейчас уйдем, - сказал он. Ивик высвободила руку.
— К твоему сведению, крошка, это наше место, - сообщил лысый, - и вы, конечно, уйдете. Но сначала вы извинитесь за то, что сюда пришли.
Он взмахнул рукой так, что цепь просвистела у самого лица Тена, стоящего впереди.
— Вы это место купили? - спросила Ивик. Лысый с удивлением взглянул на нее.
— Ты что-то сказала, тля? Кстати, я не слышу извинений.
— Извините, - поспешно сказал Тен.
Какая же мразь, подумала Ивик, чувствуя, как копится внутри ярость. И вдруг сама испугалась - до чего она может дойти?
Ведь это не вангалы. Не дорши. Это мразь, конечно, но своя родная мразь. Дейтрины.
— Хорошо, твое извинение принято, ты свободен, - согласился лысый, - теперь остальные. В первую очередь эта сука.
Он шагнул и попытался схватить Ивик за руку. Та молниеносно ударила нападающего в кадык, тут же отскочила, перемещаясь по дуге влево и широким взглядом контролируя положение противника. Лысый захрипел, хватаясь руками за горло. Тогда оба его приятеля бросились вперед. Один из них схватил Диссе, которая тут же оглушительно завизжала, и это был правильный ход - черномаечник растерялся и выпустил девушку, тотчас к нему подскочил Тен. Видно, в школе гэйн-вэлар учили хуже, чем в квенсене, Тен бросился было на парня, но тот ударил первым, и Тен согнулся, хрипя и держась за живот.
Второй парень тем временем кинулся на Ивик. Девчонка была ниже других ростом, и выглядела как-то слабее. Поэтому было очень странно, когда она снова легко ушла от захвата и сама вцепилась рукой в запястье противника. Потом она сделала странную вещь - рванула парня на себя и второй рукой уцепилась за брючный ремень лысого, который только что пришел в себя и ревел что-то нецензурное. После этого Ивик и двое агрессоров исчезли.
Третий непонимающим взглядом смотрел на то место, где только что были его друзья. Потом, словно сообразив что-то, не сказав ни слова, быстро зашагал по склону вверх.
У Ивик не было тримера, который позволил бы перенести клочок реальности в Медиану. Но как известно, в Медиану можно перевести человека, если держать его хотя бы за одежду. Оказавшись в привычном сером пространстве, Ивик почувствовала себя уверенно. Легко.
Лысый еще не понял, в какую попал ситуацию. Он заревел и бросился на Ивик. Та легко отпрыгнула в сторону и подняла ладони.
Нет, убивать ей и в голову не приходило.
Сильный ветер сорвался с пальцев. Ивик физически ощущала, как ветер несется сквозь нее, развивая скорость. Ураган… он сбил с ног лысого и второго парня, не в силах сопротивляться ветру, они беспомощно катились по серой почве Медианы. Ивик вдруг улыбнулась, придумав месть.
Ветер словно обрел осязаемость. Воздух заискрился вокруг жертв. И одежда на них стала быстро расползаться под действием только что придуманного Ивик газа, безвредного для живого тела, но губительного для волокон ткани. Минута - и оба агрессора оказались совершенно голыми.
— Я все понял, простите! - закричал лысый. Руками он судорожно прикрывал свое хозяйство, - простите, мы не будем больше, а-а!
Ивик опустила руки.
— Встаньте и идите сюда, - сказала она.
Надо вывести их из Медианы. Это, конечно, каждый в состоянии сделать, даже если он в Медиане в первый раз. Но оставить их здесь Ивик не могла. Они могут запаниковать, побежать куда-нибудь… А из другого участка Медианы обратно в Шим-Варт уже ведь не попадешь.
Оба агрессора медленно подошли к Ивик. Девочка подняла руки.
— Мы больше не будем, - поспешно сказал товарищ лысого.
— Не бойтесь, - сказала Ивик, - я просто верну вас назад.
Она взяла каждого из парней за локоть. И совершила обратный переход. По "горячему следу" - там, где ты только что выходил, можно и войти, Врата не нужны.
Диссе, Мара, Тен, Шагин - все они молча смотрели на нее. Лысый хулиган представлял из себя жалкое зрелище - совершенно голый, тщетно пытающийся прикрыться, с окровавленной губой и разбитым носом. Второй выглядел не намного лучше.
— Туда, пожалуйста, - Ивик указала на склон. Парни послушно двинулись наверх. Ивик повернулась к своим.
— Ну ты даешь, - выдохнула Диссе. Подошла к Ивик, - ничего себе! Ты их в Медиану забрала?
— Ну а куда ж еще? Не в Дарайю же.
— Здорово ты ему вмазала, - признал Тен. Ивик кивнула.
— Вангалы хуже, - сказала она коротко. Тен внимательно посмотрел на нее. Ивик поймала его взгляд и едва заметно кивнула снова.
— Вот это да! - сказала Диссе, - да ты же просто страшный человек!
— Ничего, - сказала Ивик, - так им и надо. Драли их мало в детстве. Теперь запомнят.
— Ну ты молодец, - искренне сказала Мара. Ивик вдруг стало очень неприятно - просто оттого, что все смотрели на нее.
А она не любила, когда на нее смотрели.
— Пошли ребята, а? - предложила она. Компания стала подниматься наверх по склону. Загалдели и заговорили уже о чем-то другом…
Ивик же чувствовала себя так, словно внутри долго терли наждаком. Ее тошнило. Было противно и мерзко. Хотя она сделала все правильно, она не позволила сволочам унижать друзей, и дала им урок, который, может быть, эти парни надолго запомнят.
Все правильно? Да, ответила себе Ивик.
И уже говорят о чем-то другом. Уже не помнят. Но ты же и не хотела, чтобы о тебе говорили? Нет. Просто мне хотелось бы сейчас говорить с ними. Чувствовать себя - с ними. Быть своей. Но как я могу быть своей хоть где-нибудь? Я - страшный человек…
Все правильно. Только кто бы знал, чего она стоит, такая правильность…
Осенью, в квенсене Ивик почувствовала себя гораздо лучше. Не то, чтобы совсем уж своей, не идеально, но это было не сравнить с тем, что было раньше - и с тем, что она испытывала дома. Занятия превратились в рутину. Ивик удивлялась - как это на первом курсе все казалось таким тяжелым. Оказывается, и время можно найти. И тяжелого почти ничего нет, ну разве что иль Нуш, которая продолжала требовать от квиссанов высокой духовности, и для которой приходилось учить зубодробительные лекции наизусть. По сравнению с патрулями, где нет-нет, да и случаолсь столкнуться с доршами, все это было, в сущности, ерундой. Но и редкие бои были теперь не такими уж страшными. Прорывы, такие, как весной - это редкость. В основном отлавливали иногда группы лазутчиков, беда лишь в том, что те стремились как можно быстрее перейти на Твердь, а на земле воевать было нелегко, это не Медиана, где квиссаны чувствовали себя почти всемогущими магами. Но на Твердь нельзя перейти из любой точки Медианы, надо было всего лишь не дать дарайцам прорваться к Вратам. Теперь третьекурсники дежурили самостоятельно, но пары формировались каждый раз заново - Ивик довелось подежурить уже со многими, хотя предпочла бы она, конечно, с Ашен или Даной.
Отношения в сене стали другими. Ребята стремительно повзрослели. Никто больше не доводил Ивик. Ее просто не трогали. Она была аутсайдером, никто не прислушивался к ней, но никто и не дергал, и она уже почти начала чувствовать себя своей. Среди сестер и братьев. Пусть и не очень-то ее любящих, но в конце концов, разве она знала в жизни что-нибудь другое? Идеала все равно не бывает.
Еще - квиссаны стремительно разбирались на парочки. Скеро уже поссорилась с Вертом и теперь ходила с одним из четверокурсников. Верт и еще несколько мальчишек нашли девочек на младших курсах. Венни, которая оправилась все-таки от ранения, дружила с Дирзой, Намис - с Тиллом. Многие девочки дружили с парнями с четвертого курса.
Рейн, друг Ашен, закончил квенсен, его перевели в боевую часть, а Дэйм сразу поступил в школу разведки. Иногда по выходным они вдвоем приезжали в квенсен. Рейн - к будущей невесте, а Дэйм… к сестре, наверное. Но общаться они предпочитали "всей компанией" - Рейн, Дэйм и три подруги, Ашен, Дана, Ивик. Лишь иногда Ивик замечала, как Дэйм смотрит на Дану - украдкой, и в глазах то ли восхищение, то ли тоска. Как бросается к ней, если вдруг нужна помощь.
— А тебе нравится Дэйм? - как-то напрямик спросила Ивик. Дана пожала плечиками.
— Ничего… только надоедливый немножко.
Ивик вздохнула. Ей нравился Дэйм. Она находила его почти совершенством. Нет, она не была влюблена. Она не стала бы страдать по этому поводу. Ивик подозревала, что наверное, и не способна ни в кого влюбиться. Но Дэйм был прекрасен. Как и Рейн, впрочем, и многие мальчишки. Ивик никогда не сказала бы о нем "надоедливый". Или вообще хоть что-то плохое. Он был красивый, высокий. У него были крепкие, сильные руки, блестящие серые глаза. Он был гэйн. Такой же, как все они. Он был хорошим солдатом. Еще и в школе разведки, а это все-таки элита гэйнов. Но и Рейн тоже хорош. Да и большинство мальчишек в сене ей нравились. Ей вообще нравились мужчины. В них было что-то необыкновенное. Такие же люди - и как бы совсем другие. Гораздо сильнее, крепче, и пахли они иначе, и что-то в них было невыразимо иным. Ивик не могла бы этого объяснить. Вроде бы, и девчонки умели воевать, в Медиане вообще разницы не было ни малейшей, да и на Тверди - разница небольшая. Вроде бы, девчонки были ничуть не глупее, даже, как правило, лучше учились. Только мальчишки - они другие совсем, и это так чудесно по сути. "И сотворил Бог человека, мужчину и женщину сотворил их".
Но все это не относилось к самой Ивик. Она знала точно, что никогда и никому не понравится. Диссе права - не хватает женственности. Девчонки старались хоть для вечеринок накраситься, сделать из короткой квиссанской стрижки хотя бы подобие прически, носили самодельные сережки и бусы. Ивик тоже пыталась это делать, но по-настоящему не умела, и это ей было неинтересно. Какой смысл? Она все равно не женственна. Не красива. Ее просто не любят. Ивик не огорчалась по этому поводу. Главное, есть подруги, да и в сене к ней относятся неплохо. Она давно привыкла быть хуже других.
Но если бы кто-то из мальчишек вот так смотрел на нее! Да она бы все отдала за него. Даже все равно, кто бы это ни был. Даже, например, Тен. Так ведь нет, Тен по-прежнему смотрит на Диссе. А Дана - она просто слишком независимая. Прекрасно ведь понимает, что Дэйм в нее влюблен. Понимает, но ни за что не сделает шаг навстречу. Еще и отталкивает его, как бы играет.
— А знаете, девчонки, - сказала как-то Ашен. Они были одни в это воскресенье, их отпустили в увольнительную, в Ланс, - между прочим, гэйны как правило выходит замуж только за гэйнов. Вот сколько у нас знакомых семей…
Она задумалась.
— Еще бывают случаи, когда гэйн-мужчина женится на девушке из другой касты. Таких я знаю… даже не так уж мало. Но чтобы гэйна-женщина вышла за чужого мужчину…
Они сидели втроем в беседке в тенистом осеннем парке, а вокруг медленно кружил листопад. Кругом - куда ни глянь - золото, и багрянец, и бурые пятна, и редкая зелень. Просинь неба там, в высоте, над деревьями.
— Я знаю две таких семьи. И только одна живет еще как-то нормально… А во второй муж, который аслен - просто взял и ушел. Представляете?
— Разве так можно? - удивилась Ивик.
— Нельзя, но если очень хочется, кто запретит… Теперь этот муж живет с какой-то одинокой женщиной просто так, без всякого брака. А эта гэйна, она осталась одна, и дети с ней, четверо детей. В основном они в школе живут, конечно… знаете же, какая жизнь у гэйнов, - Ашен нахмурилась, подумав, видно, о своих родителях - их она тоже видела не часто, - вот потому я и говорю, только гэйны могут понимать друг друга.
Ивик задумалась. И в самом деле - как жить с чужим человеком, который вообще представления не имеет о том, каково это - быть гэйном. И ведь женщина должна многое делать по хозяйству. Она сидит дома, пока рождаются дети - положим, гэйнам тоже дают отпуск, но почему-то у всех женщин-гэйн детей не много, не больше трех-четырех. Потом, женщина ведь должна каждый день готовить еду, стирать, а гэйна не всегда это может, попробуй-ка приготовь что-нибудь, когда только что вернулась из патруля. И тревоги… и вообще. Поймет ли это человек другой касты?
— Любовь-то зла, полюбишь и козла, - буркнула Дана, - любовь ведь не спросит.
— Да, конечно, - согласилась Ашен, - слушай, ты бы сыграла, что ли?
Дана сняла с плеча скрипку. Она почти все время таскала ее с собой. Ивик подшучивала, что это привычка к автомату - надо что-нибудь на плече держать. На самом деле, похоже, музыка служила для Даны чем-то вроде наркотика. Или успокоительного средства.
Девочка прижала инструмент узким подбородком. Взмахнула смычком.
Мелодия была как листопад. Ивик узнала ее, но названия припомнить не могла. И неважно. Дана все равно быстро ушла от темы, пустилась, как обычно, в импровизацию. Как в Медиане. Ивик закрыла глаза. Ей не нужен был листопад. Ей и музыка уже почти была не нужна. Это было похоже на Медиану, но лишь отчасти - совсем иное измерение, и телом она не была там. Наверное, телом туда и нельзя попасть, разве что душой после смерти. Это было так же, как в лесу, когда сливаешься с окружающим миром, уже не чувствуя разницы между собой, деревом, камнем. Так же и сейчас - листопад, музыка, сладкий холодный осенний воздух, и она, скользящая где-то на грани, и ни единой мысли, ни единой тревоги в душе. Дана плавно сменила тему. Ивик открыла глаза. Теперь она смотрела на подругу. Это было очень красиво. Черные волосы Даны, куст, похожий на застывший взрыв термитного заряда, огненный с золотом, тонкая нервная рука, водящая смычок, и глаза. Господи, какая же она красивая, подумала Ивик с замиранием сердца. Еще бы в нее не влюблялись… Какие у нее глаза - огромные, черные. Как ни скажи, все будет не то. "Твои глаза - как океан. Как бесконечность", - вспомнила Ивик. Такое надо про Дану сочинять. "А мне твой облик на земле - как в небе просинь. И я рисую на стекле твой детский профиль". Ивик вдруг кольнула тревога, а может, это музыка чуть сменила тональность. Дане всего четырнадцать, а она уже - вот такая… она не сможет жить долго, вдруг подумала Ивик с ужасом. Просто не бывает такого. Она - слишком не от мира сего. Слишком прекрасная, необычная. Как ангел. Вот Ашен - другое дело, та приспособлена к этой жизни… все мы приспособлены. А Дана - нет. У нее и судьба тяжелая. И отец вот… Ивик стиснула кулаки, подумав о том, как легко в самом деле умереть - и тем более, вот такой, как Дана. Слишком хорошей, к расивой, талантливой для этого мира.
По щекам Ивик покатились слезы.
На первом курсе Ивик почти перестала читать - не было времени, слишком уставала. Разве что в каникулы она подолгу просиживала в библиотеке, а обычные выходные были заполнены зубрежкой, рефератами и сочинениями. На втором, опять же, было не до привычных занятий. Ивик слишком увлеклась тогда другими вещами. Так уж было ей свойственно - если Ивик увлекалась чем-нибудь, то ни о чем другом думать уже не могла. Все, что она тогда читала - это "Письмо незнакомому брату" и каталог дарайской фирмы (сейчас об этом было стыдно и неприятно вспоминать). И дальше - слишком много событий, и слишком они были тяжелыми. Ивик запуталась. Она слишком сильно менялась тогда.
Но сейчас, на третьем курсе, время у них появилось. И вроде бы занятий стало даже больше, прибавилось ориентирование в Медиане - один из важнейших навыков гэйна, и другое разное, но странным образом это не занимало теперь весь день. Может быть, стало легче физически. После тренировки по трайну раньше хотелось только одного - лечь и не двигаться, а сейчас Ивик чувствовала себя полной энергии. Даже казалось, можно бы и побольше тренироваться. Усталость, как выяснилось, всегда можно преодолеть.
Квенсен окончательно стал домом. Родным домом. Может быть, у других было и не так - Ивик не знала. Но она еще на каникулах ловила себя на мысли "когда же домой?" В квенсене было легко. Отношения с братьями и сестрами - как с родней. Квенсен был большим домом, Ивик хорошо изучила все его уголки, освоилась в нем, и только теперь, кажется, почувствовала себя почти спокойно и счастливо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43