Он открыл дверь лишь после третьего звонка, вид у него был весьма озабоченный.
– Извините, – сказал журналист, – я сейчас работаю над очень важной статьей и не могу вас принять. Зайдите в другой раз.
– А название вашей статьи: «Долой мужеподобных женщин»? – усмехнулся я, прислонясь к косяку.
– Кто вы? – насторожился он.
– Ваш поклонник. И полностью согласен с тем, что женщина должна быть рабой мужчины. Но боюсь, вам придется отложить работу, если не хотите, чтобы вас втянули в судебный процесс.
– Может быть, вы все же представитесь?
– Разрешите мне войти, тогда я непременно это сделаю.
Он с неохотой посторонился, пропуская меня. Его приятное лицо, обрамленное черными и довольно длинными волосами, оставалось мрачным, а руки нервно полезли в карман куртки, словно он боялся, что помимо воли задушит непрошеного гостя.
– Адвокат – Рэндол Робертс, – представился я, перешагнув порог.
– Какой сюрприз! – он насмешливо улыбнулся. – Всегда думал, что адвокаты – джентльмены, а вас можно принять за опустившегося сыщика.
Со словом «опустившийся» он дал маху. Зато теперь мне было много легче приступить к делу, в успехе которого я очень сомневался.
– Видите ли, – начал я, – Ланетте Холмс не нравится все, что вы пишете, и тем более, что говорили при встрече лично. Поэтому она решила обратиться в суд с жалобой на вас.
При упоминании имени гневной из гневных амазонок хозяин квартиры улыбнулся как паук, почуявший в своих сетях муху.
– И сколько же она собирается с меня содрать?
– Миллион долларов.
Он презрительно захохотал и прошел в гостиную, в которой стояли белоснежные кресла и красная кушетка. На полу перед застекленной дверью на балкон, лежал красивый светлый ковер.
Я подошел к окну. Вид на бухту и Голдентеймский мост был великолепен.
– И все-таки, очень советую вам охладить пыл, особенно это касается угроз в ее адрес, – заметил я спокойно.
Он остановился у бара и оперся рукой на полированную поверхность, а затем повернулся ко мне с наглой, и в то же время смущенной улыбкой.
– Признаю, я допустил ошибку, – заявил журналист. – Но что бы на моем месте сделали вы, когда бы вас схватила в охапку толстая баба и вышвырнула за дверь, чуть не проломив затылок!
– Не знаю, не довелось испытать такого, – я пожал плечами.
– Она ничего не рассказала? – удивился репортер.
– Нет. Заявила только, что вы угрожали и продолжаете делать это по телефону.
Морган засопел.
– Эта ведьма отлично понимает, что все мои угрозы – не больше, чем слова.
– Конечно, – заметил я, – когда набрасывается разъяренная женщина, трудно выбирать слова и может сорваться какое-нибудь неосмотрительное замечание в ее адрес. Мне интересно одно – до какой степени оно было неосмотрительно?
– Право, не знаю, – он покачал головой и взял бутылку бурбона. – Что-то вроде: «Поганая ты сука, когда-нибудь я доберусь до тебя и прикончу!»
– Очень остроумно.
– Плевать! Я был вне себя от бешенства.
– Значит, вы утверждаете, что к вашим словам нельзя относиться серьезно?
– Само собой разумеется. Я говорил все это в запале. – Он наполнил себе бокал. – Линда заявила, что между нами все кончено, это вывело меня из себя. А тут еще эта проклятая баба… Да к чему рассказывать…
Выпив, он воинственно поднял голову. Мне тоже хотелось выпить, но я не обиделся, а только заметил:
– Может и стоит рассказать. В суде вам тоже придется объяснять, как было дело, так что сейчас у вас как бы репетиция.
– А вам-то какое дело? – он ухмыльнулся. – Мне ваши советы не нужны, я вас не нанимал. Что касается моих статей, то все вопросы согласованы с редакцией, к тому же я могу писать все, что хочу. Важно, чтобы было интересно, ну и соответствовало истине. Кстати, будет вам известно, в нашей газете тоже есть юрист, и он просматривает все мои материалы, выходящие в печать, так что эта стерва вряд ли найдет, за что зацепиться! А что касается личных угроз… да я заявлю на суде, что меня спровоцировали! Или вообще от них откажусь, вот так-то! – его глаза торжествующе блеснули, но тотчас опять наполнились ненавистью. – Мы с Линдой собирались пожениться, пока ее не заразила своими бредовыми идеями эта вонючая лесбиянка!
– Может, возьмете эти слова обратно? – не без иронии спросил я.
Он отмахнулся.
– Чего ради? Свидетелей нет, я у себя дома и говорю, что хочу! – запальчиво выкрикнул Морган.
– Вы действительно думаете, что Ланетта. Холмс лесбиянка?
– Уверен в этом!
– Значит, Линда…
– Прекратите! – рявкнул журналист. – Линда совершенно нормальная женщина, просто она чересчур впечатлительна и быстро увлекается всякими бредовыми идеями.
– Другими словами, представляет собой эмансипированную инфантильность, – я хмыкнул.
– Вообще-то, вы мне уже надоели со своими шуточками, – он поставил пустой бокал в бар. – Работу я продолжать буду, и газета меня поддержит, понятно?
– Стоит ли усложнять себе жизнь? – я равнодушно пожал плечами. – Оставили бы в покое этих амазонок, начали бы писать о хиппи, например. Тогда, я думаю, мисс Холмс забудет об инциденте…
– А я не хочу, чтобы она забыла! – воскликнул журналист. – Эта баба наверняка разлучила с любимой не меня одного! Ее радикальные взгляды опасны, они всем принесут вред, и я сделаю все, от меня зависящее, чтобы остановить ее безумный марш против мужчин!
– Но может быть Линда вернется быстрее, если вы станете более терпимы? Ведь оскорбляя то, во что она сейчас верит, вы лишь укрепляете ее уверенность в правильности выбора.
– У меня свои принципы, – сухо заявил Морган, подошел и взял меня под руку.
– Ну что ж, отлично, – я усмехнулся. – Дело – пустяк, речь всего лишь о миллионе долларов.
Он повел меня к двери.
– Эта идиотка никогда не выиграет процесс, – он покосился на меня. – Тем более с таким адвокатом. И вы это прекрасно знаете.
Я счел, что личные оскорбления совсем уж ни к чему, и не стал отвечать в том же духе. Судя по всему, борца за мужское превосходство из меня не получится. Видно, придется стать почетным членом общества «Гневных амазонок»!
– Утолите любопытство, – попросил я на прощанье, – как называется статья, над которой вы сейчас работаете?
– Думаю, сейчас мне придется начать другую. – Морган мрачно усмехнулся. – «Журналиста запугивают судебным процессом», – примерно так будет звучать заголовок.
– Великолепно! – я улыбнулся, и подумал: «Как же так получается, что такой хитрый адвокат, как я, одновременно может быть таким глупцом, который позволит какому-то журналисту накропать очередной пасквиль?»
– Надеюсь, моя статья вам понравится, – заявил Морган цинично. – Да вы не переживайте, вашего имени я не назову.
– Премного благодарен, – с сарказмом ответил я, и журналист захлопнул дверь.
Я вошел в лифт, проклиная могущество прессы. Утешало меня одно: вид из нашей с отцом конторы был ничуть не хуже, чем из окна этого писаки, да и расположена она в более роскошном районе Сан-Франциско.
В приемной за огромным письменным столом, как обычно, сидела Мендел Уормингтон, сидела на своей славной попочке, которую мне всегда хотелось ущипнуть. В ее владения выходили двери двух кабинетов, и Мендел была связующим звеном между ними: направо находился кабинет моего отца, а налево – мой.
Закинув ногу на ногу, секретарша читала газету. Рядом с пишущей машинкой стояла чашка кофе.
– Шеф пришел, – сказал я.
– Нет, шефа нет и сегодня не будет, – бросила она.
– Но я же пришел… И насколько мне известно, должен подписать несколько писем, – буркнул я.
– Ах, да, Рэнди! Они уже отпечатаны. – Девушка так и не удостоила меня взглядом. – Письма у тебя на столе. А сказав, что шефа нет, я имела в виду твоего отца. – Она продолжала читать газету.
– Чего я только не пережил за последние часы! – с пафосом воскликнул я. – Битву с фанатичной амазонкой, сражение с разъяренным журналистом, а тут еще и мятежная секретарша!
Мендел подняла голову, откинула со лба каштановые волосы и, наконец, взглянула на меня. О, я хорошо знал эти голубые глаза со стальным блеском, и помнил, как сталь начинала плавиться в огне страсти. Но она давно не давала мне повода увидеть это еще раз.
– Знаешь, что мне не нравится в тебе больше всего? – спросила вдруг секретарша. – Ты, Рэнди, уверен, будто женщина должна подчиняться мужчине, а уж я тем более, поскольку в буквальном смысле твоя подчиненная на работе, должна ублажать все твои прихоти! Но ты заблуждаешься! Я не только женщина, я еще и человек, а ты этого, кажется, не понимаешь.
– Во всяком случае то, что ты превосходная женщина, я заметил давно, Мендел. – Я улыбнулся. – И ничуть не отрицаю твое право называться человеком. На подчинении, по-моему, тоже не настаиваю. Если я что и желал бы подчинить, так только твое тело, но этого не хочешь понять ты. Имей в виду, на свете мало таких снисходительных шефов, как я.
– Вот-вот! Опять к тому же и пришли! – сердито сверкнули ее глаза.
– Наверное, только что прочитала какую-нибудь статейку, – я усмехнулся.
– Это очень хорошая статья! – сурово заявила Мендел.
– И подписана она Чарльзом Морганом, но так ли?
– Нет… Линдой, – девушка заглянула в газету, – Линдой Лазареф. И большей частью мне ее рассуждения нравятся.
– Полагаю, мне лучше пойти и подписать письма, – встал я поспешно и скрылся в своем кабинете.
Подписав бумаги, я откинулся на спинку кресла, крутнулся к окну, снова увидел расстилающуюся внизу бухту, вспомнил Моргана и подумал, что он прав. Да, он прав в своем страстном желании отправить к праотцам Ланетту Холмс! Или хотя бы в том, что непременно нужно остановить эту оголтелую бабу, а иначе отношения между мужчинами и женщинами очень скоро и повсеместно перейдут в непримиримую вражду.
Зазвонил телефон.
– Тебя спрашивает мисс Холмс, – строго сказала Мендел. – Звонит по важному делу.
– Соедини.
В трубке раздался голос самой гневной амазонки.
– Мистер Робертс?
– Да, Либби, слушаю вас.
– Вы виделись с Морганом?
– Да, и собирался вам позвонить… К сожалению, он очень несговорчивый человек…
– Ладно, с ним разберемся потом. А сейчас я прошу вас срочно приехать, дело очень важное.
– Вы уверены в этом? У меня много дел, и все они срочные и важные…
– В одну из наших девушек стреляли! – раздраженно перебила меня Либби. – В полицию я обращаться не хочу, поэтому и звоню вам. Вы приедете?
– Ладно, – ответил я недовольным тоном. – А револьвер мне тоже оставить у входа?
Мисс Холмс молча положила трубку на рычаг.
3
– Вызовите полицию, – настоятельно посоветовал я.
Черноволосая девушка с заплаканным лицом вся сжалась в комочек, сидя в кресле, стоящем рядом со столом Либби. Она выглядела очень испуганной.
– Никакой полиции! – крикнула мисс Холмс – Мы примем дополнительные меры, хотя дом и так хорошо защищен, а этих мужланов я на территорию не пущу!
– Если дом хорошо защищен, почему же в эту девушку стреляли? – спросил я с сарказмом.
– Эффект неожиданности! – выпалила Либби. – Мы не ожидали столь наглого нападения, этим и воспользовался наш враг. Хоть Морган и угрожал, но я полагала, что он слишком слабоволен, и не сможет осуществить свои намерения.
Предводительница амазонок перегнулась через стол, заботливо разглядывая съежившуюся в кресле фигурку.
– Может быть, он спутал ее со мной?
– Вы же сами этому не верите! – я ухмыльнулся и бросил взгляд на миниатюрное, испуганное создание.
– Боже мой! – воскликнула Либби. – Возможно, он и не хотел убить Дорис, да вообще, кого бы то ни было, а просто надумал нас хорошенько напугать, решив, что уж после такого ужаса Линда сама бросится к нему в объятия и навсегда забудет наш союз! – мисс Холмс саркастически улыбнулась. – Ничего у него не получится.
– Мне понятен ход ваших мыслей, – терпеливо заметил я, но нахожу вашу теорию несостоятельной, я ведь уже имею понятие, что собой представляет Морган.
– Какова же ваша теория, уважаемый адвокат? – с издевкой спросила Либби.
– Вообще никакой, – честно ответил я. – Но мое мнение однозначно – вы должны сообщить полиции…
– Это исключено! – всхлипнула Дорис, подняв личико, припухшее от слез. Светло-карие глаза смотрели жалобно.
– Почему?
– Либби ведь уже объяснила! Мы только на руку сыграем этому человеку!
– Хм… почему это?
– Неужели вы не понимаете? – с возмущением подхватила мисс Холмс.
– Иногда до меня доходит кое-что, – я посмотрел в ангельский лик черноволосой амазонки и снова перевел глаза на Либби. – Попробуйте мне втолковать, а я уж постараюсь понять.
– Что, по-вашему, сделает Морган, если мы вызовем полицию? – спросила она, как строгая учительница, вытягивающая из ученика хоть два-три слова для отметки.
– Э-э… напишет статью, – ответил я бодро.
– Гениально! – поощрила Либби. – А что он напишет, как вы думаете?
– Ну, это же понятно – напишет, совершено покушение на одну девушку из союза «Гневных амазонок», дело расследует полиция…
– Не будьте смешным! – перебила мисс Холмс – Он, первым делом, начнет издеваться над нами. Станет расписывать, как независимые амазонки на деле оказались беззащитнейшими существами и обратились за помощью к большим и сильным мужчинам, работающим в полиции! Таков его стиль, уж я-то знаю.
– Ну и что предлагаете вы? – поинтересовался я. – Оставить Дорис в саду как приманку и посмотреть, что из этого получится?
– Очень умно, – обронила она с издевкой в голосе. – Вы, похоже, не заметили, что территория огорожена высокой стеной, поэтому попасть к нам, практически, можно только через ворота…
– Прекрасно, спрашиваю еще раз: как же сюда проник человек, стрелявший в Дорис?
Произнося последнее слово, я уже нашел версию и, не дав никому ничего сказать, спросил:
– Вы, вообще, уверены, что стрелял посторонний? А может быть кто-то из живущих здесь?
– Смешно! – Презрительно отвергла мое предположение мисс Холмс.
– Нет, нет! – Поспешно и одновременно с ней воскликнула жертва покушения. – Уверяю вас, я видела мужчину! – девушка показала на открытое окно, которое находилось на одной линии со столом и креслом.
Я внимательно осмотрел стену позади стола и нашел след, оставленный пулей.
– Либби, – обратился я к мисс Холмс, – вы тоже находились в кабинете?
– Нет, – покачала головой Дорис, переставшая уже плакать. – Мы работали, я записывала под диктовку, а потом Либби пошла за словарем…
– Дорис – моя секретарша, – поспешно вставила воинственная амазонка. По-моему, даже слишком поспешно.
Дорис бросила на нее быстрый взгляд, и я, уловив в нем странный какой-то блеск, подумал мимоходом, что привлечь Моргана за клевету, пожалуй, не удастся.
– У вас не было никакого предчувствия? – обратился я к пострадавшей.
Девушка отрицательно покачала головой, и словно ища поддержки, снова взглянула на Либби.
– Нет, ничего такого… – пробормотала она. – Выстрел раздался неожиданно, я обернулась, увидела, как от дома убегает мужчина, и закричала.
– Да, – кивнула Либби, – когда я влетела в кабинет, у нее была уже настоящая истерика. Мы отвели Дорис в ее комнату, уложили в постель, а потом позвонили вам.
– Кто это «мы»?
– На крик сбежались и другие женщины.
– Хм, другие женщины… – пробормотал я многозначительно. – Каким же образом намерены вы их защитить без полиции? Если, конечно, вы действительно нуждаетесь в защите…
– Мы усилим меры предосторожности, – холодно заявила Либби и достала сигарету с позолоченным мундштуком из дубового ящичка, стоящего на столе.
Дорис тоже закурила, я от сигареты отказался.
– Почему бы вам не нанять частного сыщика? – спросил я.
– По той же причине, по которой я не желаю обращаться в полицию! – воскликнула Либби, глядя на меня как на последнего идиота.
Я твердо выдержал ее взгляд и тем не менее заявил:
– Не понимаю. Частный детектив вряд ли будет давать интервью журналистам, а тем более – Моргану.
– Но он может привлечь внимание, – сердито возразила мисс Холмс, и если Морган наблюдает за нашими владениями, то рано или поздно заметит его.
– Хорошо, значит, помощь вам не нужна, – усмехнулся я. – Вы тут все такие ловкие и сильные, что вполне можете постоять за себя сами. Зачем тогда понадобился я?
Либби неожиданно мягко улыбнулась, и если бы я не успел немножко узнать ее за время нашего общения, я бы назвал эту улыбку самой дружеской.
– Никто не говорит, что нам не нужна помощь, – сказала она. – В подобной ситуации, и я это признаю, мужчина действительно способен помочь нам.
– Можете быть уверены, что этих слов я Моргану не передам, – улыбнулся я.
– О! Да он бы все равно не поверил! – ответила она бархатным голосом.
– Но если Чарльза Моргана разозлить… – начал я и остерегся продолжать.
Либби мгновенно протрезвела и снова метнула в меня свой пронзительный и жесткий взгляд.
– Прекратите! – она жадно затянулась и, выпустив дым, заговорила властно. – Я хочу, чтобы вы остались здесь и предотвратили очередное покушение, или что там еще последует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11