Он остановился?! Она заметила расстегнутое платье и с пылающими щеками стала торопливо поправлять одежду. Как он мог? Он показал ей, что может завладеть ею в любую минуту, когда захочет. Невозможно поверить!
– Я не хочу тебя видеть, – ровным тоном сказала Джессика, встала и посмотрела ему в лицо. Оно было холодно и непроницаемо.
– Ребячество. – Больше не было пылкого любовника – перед ней стоял тиран, миллионер, полновластный хозяин своей маленькой империи.
– Нет, это правда. – Надо было с достоинством закончить этот страшный вечер. – Ты поставил точку, оставайся с этим.
– Что значит «точку»? – прошипел он.
– Сам сообразишь. – Спорить она была не в состоянии. Сначала Вильям, теперь он. Чем она провинилась, что мужчины топчут ее чувства? Других женщин любят, лелеют. А ее?
Что бы Кольт ни говорил о любви, он знает, что такое любовь. Он превратился в камень, только когда потерял невесту.
– Джессика…
– Я хочу домой. – Это было как плач ребенка.
Он понял, что она на пределе, и коротко кивнул.
– Как хочешь.
– Спасибо.
Дорога домой прошла как в страшном сне; осознание того, что она видит его в последний раз, не помогало. Она не поднимала глаз, и платье теперь выглядело как насмешка над ней. Она купила его сегодня днем. Неужели сегодня? Надеялась, что завоюет место в его сердце. Дура, дура, дура! Джессика до крови прикусила губу.
– Я провожу тебя до двери.
– Не беспокойся. И запомни, что я сказала: я больше не желаю тебя видеть, Кольт.
– Можно подумать, ты боишься поставить точку, Джессика!
Насмешливый тон Кольта переполнил чашу ее терпения. Она уже вылезла из машины, но тут же резко повернула к нему побледневшее лицо.
– Я не такая, как ты, я из плоти и крови, и хотя временами это тяжело, я не хотела бы стать таким куском льда, как ты! Ты призывал меня снова начать жить, тогда, в саду у, Гарри, не заточать себя в башню. Но это не я, а ты отгородился от реального мира, Кольт…
– У тебя истерика, – холодно прервал он, но она видела, что стрела попала в цель.
– Может быть, и истерика, но я же человек. Со всеми качествами, которые ты презираешь, с желанием любить и быть любимой. В отличие от тебя я не отказалась от этого даже после тяжелой потери.
– Хватит, Джессика! Ты ничего обо мне не знаешь.
– Я знаю, что твоя невеста погибла, и сестра тоже, поэтому ты стал таким. – Ей хотелось, чтобы он закричал на нее, чтобы из этого напряженного тела наконец прорвались чувства, но он молчал, и она поняла, что он ни за что не потеряет контроль над собой. Ей не добраться до его души, нечего было и пытаться. – Прощай.
Джессика быстрым шагом пересекла улицу, и он ее не окликнул. Тишина, страшная тишина говорила о том, что Кольт покончил с ней, что он не простит ей последних слов, вмешательства в его жизнь.
– Ну и пусть, – не то бормотала, не то рыдала Джессика, поднимаясь по лестнице. – Я правду сказала, он не может меня за это винить.
Ее охватило отчаяние – только что она сожгла за собой мосты.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Наступило воскресенье. В прозрачном сине-белом небе сияло солнце, воздух был насыщен летними ароматами, и девушки в ярких платьях и соломенных шляпках высыпали на улицу.
Джессика проснулась поздно, после тревожной ночи, полной кошмаров. Она распахнула окна, сделала себе кофе и, взяв чашку, снова легла в постель.
После одиннадцати в дверь забарабанила Джейн.
– Джессика, ты не спишь?
– Что такое? – Джессика босиком подошла к двери и не успела открыть ее, как в комнату ворвалась Джейн – в длинном розовом сарафане, который никак не подходил к ее рыжим кудряшкам, и в нескладных черных ботинках. Но почему-то на нее, как всегда, было приятно смотреть, а природная шотландская живость только добавляла ей обаяния.
– Ты что, забыла? Пикник! Весь дом идет. Я же тебе говорила!
– Ах да, конечно. – Джессика не знала, как отказаться; она всем испортит настроение. – Джейн, я не могу…
– О нет, тебе не удастся от нас сбежать, Джесс. – Она подбоченилась. – Неудача с мужчиной?
– Что?
– В последнее время ты была сама не своя, а это значит, что тут замешан мужчина, – важно сказала Джейн. – Угадала?
– Отчасти.
– О Джесс, крошка моя ненаглядная, плюнь ты на них. – (Джессика невольно улыбнулась.) – Знаешь, отдых за городом – это как раз то, что тебе нужно. Босс Брента дает нам свой «лендровер», и мы все семеро поместимся в одну машину. Даю тебе десять минут, о'кей? Еду захвати! – Джейн выскочила за дверь, не дав времени возразить.
Джейн оказалась права: пикник, с веселыми проделками и смехом, оказался для Джессики чем-то вроде курса терапии. И хотя у нее ныло сердце, а серые круги под глазами так и не исчезли, она понимала, что лучше быть среди людей, чем в одиночестве маяться дома.
Когда вернулись, Джессика не пошла вместе со всеми есть пиццу, а улизнула к себе, выпила две кружки кофе, потом спустилась вниз и позвонила Расселу. Он сразу снял трубку.
– Мальчишка, Джесс! Представляешь? У него волос больше, чем у меня!
– А как себя чувствует Моника? – невольно улыбаясь восторгу нового папаши, спросила Джессика.
– Отлично, только измучилась, бедняжка. Жалко, что мы пропустили ужин с Кольтом, но он обещал повторить приглашение, так что не все потеряно. Как у вас прошло?
Джессика ответила то, что он хотел услышать, и с облегчением повесила трубку.
Она не любила врать, но нельзя же портить Расселу настроение в такой день.
Она долго стояла под душем, смывая дневную пыль, а затем вернулась к себе в комнату и забралась в постель. Джессика не надеялась заснуть в такую жару, но, видимо, сразу же отключилась, потому что следующее, что она услышала, был трезвон будильника над ухом.
В халате, со спутанными волосами она готовила себе нехитрый завтрак – кофе и тосты, – когда в дверь постучала Джейн.
– Тебя к телефону! Это мать Кэрол. Судя по голосу, что-то стряслось.
– Джесс? – В голосе тети слышались паника и сдерживаемые слезы. – У меня плохая новость, но тебе надо знать. Кэрол… она Г попала в аварию.
– Как она? – прошептала Джессика.
– Мы еще точно не знаем; она в отделении интенсивной терапии, без сознания, Джесс, но они говорят, что придет в себя… – Послышалось рыдание, и трубку взял дядя.
– Привет, родная. Послушай, мы пока и сами мало что знаем, но твоя тетушка настаивала, чтобы тебе сообщили.
– Вы правильно сделали. – С восемнадцати лет, с самого возвращения в Англию, тетя и дядя были ей как вторые родители, а Кэрол… Бедная Кэрол… – Хотите, я приеду? Я могу чем-нибудь помочь?
– Нет, родная, ты же работаешь. – Но по легкой заминке она поняла, что они надеются на ее приезд.
– Я скоро приеду, – твердо сказала Джессика. – У меня отгулы за воскресенья, так что Рассел не будет возражать. – А хоть бы и возражал, подумала она. Все равно она поедет в Брингейл.
У дяди был подозрительно басистый голос; слова не помогут, она это понимала, но сказала:
– Постарайся не очень волноваться. Вы сообщили маме и… Джо? – Даже теперь ей было трудно произносить имя сестры.
– Нет, мы позвонили только тебе, родная. Мы всю ночь провели рядом с Кэрол, а сейчас врач нас прогнал, чтобы мы перекусили. По-моему, он тревожится за твою тетю, она просто с ног валится. Ну, мне пора. Увидимся, Джесс. Кстати, это больница Редмонд.
– Пока. Передай тете привет.
Она стояла в тихом холле, не отнимая руки от телефонного аппарата. Кэрол. О, Кэрол. Она даже не спросила, как это случилось.
Позвонили в дверь, и Джессика, не думая о том, что стоит в халате и босиком, открыла, не спрашивая, кто там. И глаза у нее сразу полезли на лоб.
– Джессика?
Ее стало трясти не потому, что перед ней стоял Кольт, а от только что пережитого шока. Кольт все понял с одного взгляда.
– Ты уже знаешь? Про Кэрол и Гарри?
– Только что звонила тетя. – Ее голос как будто удалялся, глаза затуманились, и, прежде чем подкосились ноги, Кольт успел подхватить ее на руки.
– Что происходит? – возникла Джейн; она стояла в двери своей комнаты, глядя, как Кольт ногой пытается захлопнуть за собой дверь.
– Джессика в обмороке. Где ее комната?
– Второй этаж, первая дверь направо. – Кольт стал подниматься, и Джейн окликнула его: – Может, надо что-нибудь сделать?
– Ничего не надо. Хотя… у вас есть бренди?
– Да, но…
– Налейте в стакан на полпальца и принесите. Она в шоке. – Не чувствуя тяжести ноши, Кольт шагал по лестнице через две ступеньки.
Джейн прибежала и, прежде чем отдать бренди, с признательностью посмотрела ему в глаза.
– Так вот он какой, – бормотала она себе под нос, наливая бренди. – Ничего себе! Понятно, почему Джесс чувствовала себя как кошка на раскаленной крыше. Против него Вильям – прыщ.
Джессика начала приходить в себя, и Кольт выпроводил рыжую вежливым, но твердым «благодарю вас».
Открыв глаза, Джессика увидела, что перед ней на коленях стоит Кольт.
– Откуда ты узнал? – слабым голосом спросила она. Хорошо, что ей дали бренди, оно поддержало ее. Кольт был такой большой, смуглый и невероятно красивый; коленопреклоненный, он тревожно смотрел прищуренными глазами, а его жесткий рот был почти нежным.
– Сегодня у меня была назначена встреча с лордом Брингейлом, он позвонил и рассказал о Гарри. – Кольт бережно поднес ей ко рту стакан, и сердце ее забилось.
– Гарри? Он тоже пострадал? Ты знаешь, что там произошло?
Кольт медленно опустился на пятки, выпрямился и провел рукой по волосам – она уже знала, что он так делает, когда взволнован.
– Они возвращались с прогулки. После полуночи кто-то увидел опрокинутую машину и позвонил в полицию, тогда только узнали об аварии. Утром Гарри сказал лорду Брингейлу, что на дороге кто-то лежал, он попытался его объехать и не справился с управлением.
– Значит, с Гарри все в порядке? – Джессика не решалась спросить про Кэрол.
– Сломал ногу и потерял сознание. Они врезались в дерево. Главный удар пришелся на сторону пассажира.
– Кэрол… – Она закрыла лицо руками, и стакан упал; янтарная жидкость разлилась по ковру.
– С ней все будет хорошо, – хрипло сказал Кольт, и она поняла, что он колеблется; потом он встал, поднял ее, прижал к груди, и она застонала. – Перестань, Джессика. Говорю тебе, с ней все будет хорошо.
– Откуда ты знаешь? – сквозь слезы с трудом выговорила она.
– Знаю. Поверь мне. Сейчас тебе надо быть сильной – ради Кэрол, ради тети и дяди…
– Я устала быть сильной! – вырвалось у нее из самой глубины души – момент истины, кульминация страданий последних семи месяцев. Он прижал ее к себе, и так они стояли посреди комнаты, чуть покачиваясь.
– Шшш, малышка, не плачь. Ты же всегда была храброй – не сдавайся. Ну, ну.
Халат упал с плеч, Джессика вцепилась в Кольта, не чувствуя ни стыда, ни сожаления, и жарко целовала его в ответ на его поцелуи. Она-то считала, что навсегда потеряла его, что никогда больше не увидит… В исступлении она повторяла его имя; страх и страдания усиливали остроту момента.
– Джессика, что ты со мной делаешь… – прозвучало предупреждение; хриплый голос говорил о том, что он еле держит себя в руках. – Я пришел лишь помочь.
Он попытался отодвинуться – она застонала и вцепилась ему в волосы на затылке.
– Нет, не уходи. Я люблю тебя. – Это был неразборчивый шепот, ее губы искали его, глаза закрылись, всем существом она вбирала в себя его прикосновения, запах – больше ничего не существовало, только он.
Она не видела, как краски схлынули с его лица, глаза впились в ее запрокинутое лицо. Но в следующее мгновение почувствовала, как ее резко развернули – будто ледяной поток окатил ее с головы до ног, – она открыла глаза.
– Оденься.
– Что? – Только тут она заметила, что раздета; распахнутые полы халата свидетельствовали о ее падении… Запинаясь, Джессика заговорила: – Я не… я думала… ты…
– Я пришел узнать, не хочешь ли ты, чтобы я подвез тебя в Брингейл, вот и все. – Слова прозвучали как пощечина. – Черт возьми, Джессика, так я не хочу! Ты расстроена, ты в шоке, ты за себя не отвечаешь… – Он резко оборвал себя, увидев, как она с силой затянула пояс халата.
Она почти отдалась ему. А он отказался… опять. На этот раз они не ссорились, не обменивались злыми словами. Он просто от нее отказался.
Джессика собрала все силы, пытаясь прийти в себя.
– Извини, Кольт. Не знаю, как это вышло. Я сама доберусь, спасибо.
– Джессика…
– Уйди, пожалуйста.
– Нет. – Красивое жесткое лицо было непроницаемо, но голос смягчился. – Джессика, ты расстроена, ты обезумела, мы это оба понимаем. Сейчас не время. Если бы это случилось, потом ты бы горько сожалела.
Он говорил не всю правду – она вглядывалась в него, и интуиция подсказывала, что за этим что-то кроется. Он не стал бы сдерживать себя, если бы не…
О Боже! Она прикрыла глаза. Неужели она сказала, что любит его? Какая дура… Она чуть не всхлипнула.
– Я еду в Брингейл к Гарри, ты – к Кэрол и дяде с тетей. Надо быть идиотами, чтобы не поехать вместе. Можешь ты это понять? – без выражения сказал он.
– Наверное, ты прав. – Ну как же получилось, что она выдала себя! Она же знает его мнение на этот счет; она так переживала за Кэрол и так была счастлива, увидев его… Дура…
Получив ее согласие, Кольт ушел к машине. Джессика не стала подкрашиваться; неглядя в зеркало, расчесала щеткой волосы, и они вольно рассыпались по плечам.
Перед выходом она позвонила матери, молясь, чтобы та еще не ушла на работу.
– Мама? Это я, Джессика. – Она сразу перешла к объяснению ситуации: – Так что я сейчас туда еду… с другом.
Мать удивилась:
– С другом? Мужчина или женщина?
– Мужчина. – Она почувствовала, как насторожилась мать, и быстро закончила разговор, не дожидаясь расспросов.
Разговор с Расселом оказался не легче.
– Вы едете с Кольтом Айронсом? – Говорили в нем отцовские чувства или нет, но в голосе босса слышалась озабоченность. – Как же это получилось? Вы же сказали, что только сегодня узнали про Кэрол?
– Да. – Она глубоко вздохнула. – Кольт не спал у меня, Рассел. Он знаком с другим потерпевшим, Гарри Брингейлом, сыном лорда Брингейла. Кэрол с ним встречается.
– Понятно. – (Ничего ему не понятно.) – Видите ли, Джессика… В том, что касается дам, у Кольта репутация… любить, а потом бросать, вы понимаете? Я не хотел бы, чтобы вы пострадали.
Он опоздал со своим предупреждением, но ему незачем об этом знать.
– Спасибо, Рассел, но я еду повидать Кэрол. Завтра утром мы с вами увидимся, как всегда, а если что-то изменится, я позвоню, хорошо?
Кольт сидел в машине, глядя перед собой, но, когда она вышла, открыл ей дверь.
– Как ты?
– Нормально, спасибо.
Они подъехали к больнице. Дядя ждал в приемной и не стал скрывать своего неудовольствия, когда она представила ему Кольта.
– Мистер Иванс? – Кольт почтительно пожал ему руку. – Жаль, что мы встречаемся при таких обстоятельствах. Есть какие-нибудь новости?
– Кэрол пришла в сознание, – напряженно ответил дядя и просветлел, когда Джессика со вздохом облегчения повисла у него на шее. – С ней все будет в порядке. – Поверх головы Джессики он сверлил глазами Айронса.
– Это хорошо, – осторожно ответил Кольт.
– Да. Ей пришлось много пережить в последнее время, и я не хочу, чтобы она страдала. – Голос был бесцветный, но глаза безошибочно сказали Кольту, что речь идет не о Кэрол.
– Никто этого не хочет. – Джессика прекрасно поняла подтекст.
– Конечно, родная. – Дядя с любовью посмотрел в ее бледное лицо. – Извини, что потревожил, но тетя ужасно хотела тебя видеть.
– Не глупи; если бы вы не позвонили, я бы с ума сходила, – быстро сказала Джессика и, встав на цыпочки, поцеловала его. Ее не смутил ироничный взгляд Кольта. Дядя же, не оставив это незамеченным, послал ему отнюдь не дружеский взгляд.
– Кольт – друг Гарри, он ехал его навестить и подвез меня, – объяснила Джессика после затянувшейся паузы.
– Понятно. Значит, друг Гарри? – Лицо дяди не дрогнуло.
– Я встречался с Кэрол один-два раза, – приветливо ответил Кольт, но ничто не могло смягчить старика.
Больше Кольт ничего не говорил, он сидел скрестив руки на груди, и его мужественное лицо было холодно и бесстрастно. Пришла тетя, и после переговоров с врачом было решено, что Кольт и Джессика уедут к концу дня. Родители Кэрол успокоились; ночь, проведенная без сна, тяжелые переживания валили их с ног. Не было смысла дольше торчать в больничном коридоре.
Однако… Джессика опустила глаза. Как она проведет день в компании Кольта после утреннего фиаско?
– Пойдем к нам, пообедаем. – Взяв Джессику за руку, тетя улыбнулась Кольту: – Вы тоже, дорогой. Вас устроит салат и холодное мясо?
Джессика попробовала было возразить:
– Вы устали, вам надо выспаться.
– Не глупи. Когда я узнала, что Кэрол поправится, я вполне успокоилась. Посплю после обеда. Так вы пойдете с нами? – обратилась она к Кольту.
– Спасибо, миссис Иванс, вы очень любезны. – Он улыбнулся ей той сокрушительной улыбкой, которая неотразимо действовала на женщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12