Наконец «нож» был пущен в ход. Какой это был «ход», лучше не говорить… Во всяком случае, технические данные приспособления совсем не соответствовали той научной дискуссии, которая велась вокруг него. Однако с помощью сучков, щепок и пальцев друзей оно выполнило свою задачу: получилось несколько кусков мяса, которые Мирон и закопал в жар костра.
– Может, лучше на огне поджарить? – сказал Виктор, – Я читал, что так делают.
– А я читал, что кладут в горячую золу, – ответил Мирон. – В следующий раз попробуем на огне. Успеем еще испробовать разные способы.
Когда мясо начало зажариваться и шипеть, мучения друзей увеличились.
– Вытаскивай, хватит уже! – кричал Виктор каждую минуту.
Наконец вытащили.
Что за жаркое получилось, какой у него был вкус – неизвестно, так как съедено оно было в одно мгновение. И только после этого начались разговоры.
– Кажись, мы его не дожарили.
– Жаль, нет соли. Было б совсем другое дело.
– Эх, если б хоть корочку хлеба!
Зато куски мяса, оставленные на следующий день, были зажарены на славу. Разложили их на щепках под деревом и начали готовиться ко сну. Настроение у друзей стало совсем другим.
– Закурить бы теперь, – сказал Виктор и отправился за махоркой. Но в темноте ее не нашел. Взял горящую ветку – и увидел, что вся махорка рассыпана, затоптана в песок.
– Это ты сделал?! – крикнул он на Мирона.
– Зачем она мне? – пожал тот плечами. – Сам ты, видно, и рассыпал, когда боролись.
Начал было Виктор собирать крупинки, но скоро рассердился и плюнул.
– Вот и хорошо, – заметил Мирон, – когда-нибудь поблагодаришь судьбу, что так получилось.
– Как бы костер не потух, – тревожился Мирон. – Может, будем стеречь по очереди?
– Ну, нет. От хорошего костра всегда остается под пеплом жар до самого утра.
Запасли на ночь топлива.
Спать укладывались не спеша. Чувствовали себя так спокойно и уютно, будто находились в самом обычном положении.
– Только два дня прошло, – рассуждал Мирон, – а мне кажется, словно давным давно мы здесь. Что будем есть, если придется еще неделю или две так жить?
– Зверей ловить, рыбу, птиц, – весело ответил Виктор. – Теперь, когда есть огонь, я ничего не боюсь.
– Это верно, но чем ловить? – задумчиво спросил Мирон.
– А как же дикари живут? – храбрился Виктор. Через час они сладко спали, ощущая приятное тепло от своего в поте добытого огня.
V
Таинственный зверь. – Гроза. – Борьба за огонь.
Ночь выдалась теплая, тихая. Но лес, видно, не спал. То пискнет какая-то птичка, то пронзительно крикнет сова, то хрустнет сухая ветка, то послышится едва уловимый шорох.
Огонь догорал. Куча сушняка все уменьшалась, концы сучьев тлели вокруг. В середине было достаточно углей, но свет костра заметно тускнел. Угли начали покрываться серой пленкой, надвигалась тьма. Вот уже огонек едва светится…
И тут в лесу мелькнула тень какого-то небольшого зверя. Двигался он так осторожно, что друзья не услыхали бы, если б даже не спали. Зверь то с одной стороны подходил, то с другой, все ближе, ближе.
Вот уже можно узнать, что это лиса. К счастью, она была безопасна для наших путешественников. Повертелась – и исчезла.
Было уже за полночь, но воздух не только не свежел, а, казалось, становился даже теплее. Он был какой-то густой, парной. С запада доносилось приглушенное громыхание, блистала далекая молния. Приближалась гроза…
Хлопцы крепко спали и не слышали ничего. Может быть, потому, что грохот был глухой, беспрерывный и усиливался постепенно. Он сливался с шумом деревьев, а к такому шуму уши уже привыкли. Не проснулись друзья и тогда, когда начали падать первые капли теплого дождя.
Вскочили, когда совсем близко громыхнул раскат грома. Прошло несколько минут, прежде чем оба поняли, в чем дело.
– Огонь! Огонь! – закричали друзья и бросились к костру. Начали раздувать его, подкладывать сухие сучья.
А дождь пошел уже как следует. Сучья шипели, не хотели гореть.
– Дуй! Дуй! – кричали приятели, уткнувшись лицами чуть не в самые угли. По спинам хлестал дождь.
Высокая ель, под которой находилась стоянка, не могла прикрыть костер своими ветвями от косого дождя.
Вот уже гром слышится над самой головой, молнии попыхивают почти беспрерывно, ветер раскачивает деревья. Рядом что-то затрещало. Однако бедняги ничего этого не видели и не слышали. Они видели только свой несчастный костер, погибавший буквально на глазах. Сучья, подброшенные в него, не только не загорались, а, наоборот, кажется, окончательно придушили огонь. Вначале шел еще густой дым, но скоро и он начал уменьшаться. Это было верным признаком, что огонь умирает.
– К черту эти мокрые сучья! – крикнул Виктор и начал раскидывать их ногой.
– Что ты делаешь? – в ужасе воскликнул Мирон. Но Виктор уже стащил с себя кожаную куртку и один край ее протянул товарищу.
– Держи! А все лишнее – вон!
Они растянули куртку. Виктор подлез под нее, собрал еще не угасшие угольки, подложил маленьких сухих щепочек и раздул небольшой огонек.
Этот огонек они и начали охранять. Куртку можно было держать совсем низко, не боясь, что она загорится, и оба стали на колени. Теперь даже косой дождь не мог повредить огню.
Два часа продолжалась гроза, два часа шел такой проливной дождь, что мог бы залить любой пожар. Хлопцы давно промокли до последней нитки, закоченели от холода, но, казалось, просто не чувствовали ничего этого. Только напряженно следили за ветром и дождем, наклоняя куртку и ту сторону, откуда грозила опасность.
Маленький огонек беззаботно играл под курткой, словно крошечное дитя, не думающее о беде, от которой его оберегают.
– Ура! Победа! – закричал Виктор, когда гроза прошла.
«Крошечное дитя» скоро выросло в огромный костер, и защитники полностью были вознаграждены за свои хлопоты.
– Поддавай! Еще, еще! – носились они по лесу, собирая сушняк, который теперь горел даже мокрый, настолько ярко пылал костер.
Дым от него, казалось, заполнил весь лес. Собрав побольше топлива про запас, друзья смогли, наконец, просушить одежду.
Спать в эту ночь уже не пришлось – так и дождались восхода солнца.
VI
Мясо исчезло. – На охоту с голыми руками. – Зайцы издеваются. – Белка спасла. – Напрасный испуг. – Обед из трех блюд без второго. – Строительство с помощью двадцати пальцев.
На этот раз обошлось. Однако нужно было приниматься за строительство, чтобы обеспечить себя не только огнем, но и кровом.
– Придется построить большую юрту, – говорил Виктор, – чтобы в ней и спать можно было, и для огня хватало места.
– Не забывай, что, кроме двадцати пальцев, у нас нет никаких инструментов, – заметил Мирон.
– А о ноже забыл?
– Какой там нож? – махнул рукою Мирон. – Сначала сделаем навес, под который можно будет прятать огонь в случае дождя. Даже не для костра, а для маленького запасного огонька. Вон там, например, среди корней можно.
– Если так, маленький огонек можно и в шалаше держать.
– Дымно будет, да и место для него лишнее потребуется.
Начали спорить.
– Если так, будем голосовать! – крикнул Виктор по привычке.
– Давай! – засмеялся Мирон.
Виктор опомнился и тоже покатился со смеху. Этот смех прекратил спор.
Они увидели, что и спорить-то не о чем. Можно поддерживать огонь и там, и тут. Лишь бы сохранить его. Наконец согласились вначале строить «избу».
– Только нужно предварительно подкрепиться, – сказал Виктор и направился к дереву, где они вчера положили мясо. Сунулся туда, сюда, а мяса – как не бывало!
– Что за черт? – развел он руками. – Может, ты съел?
– Еще что выдумаешь! – возмутился Мирон и тоже принялся искать. В нескольких шагах от лагеря нашли маленький обгрызенный кусочек.
– Значит, какой-то зверь стащил. Ах, чтоб его разорвало! – выругался Виктор. – Видно, тут много зверья шныряет, а мы и не подумали об этом. Еще и на нас могут напасть.
– У нас нет таких хищников, которые нападали бы на людей. Разве волки зимой, да и то если стаей. А вот что нашу последнюю пищу украли – это совсем скверно, – грустно сказал Мирон.
Положение сразу показалось самым безрадостным.
Не только жаль было этого мяса, но встал вопрос – как быть дальше? Не каждый день удается поймать руками зайца, а что еще можно сделать без ружья?
Виктор совсем опустил голову. Насколько быстро и сильно закипала в нем энергия, настолько же быстро она и исчезала.
– Этак действительно придется тут погибать, – хмуро сказал он. – Пойдем лучше искать брод. Когда еще вода спадет – неизвестно.
– Нет, братец, так нельзя, – рассудительно ответил Мирон. – С отчаяния бросаться во все стороны – последнее дело. Нужно что-нибудь придумать, чтобы пищи добыть, тогда и искать брод.
– Ну что ты сделаешь голыми руками?
– Пойдем на охоту хоть с голыми руками, а там увидим. Строительство придется пока отложить.
– Видно, очередь и до филина дойдет, – вздохнул Виктор. – Все-таки жареный филин должен быть не хуже сырого зайца.
Мирон взял хищника и по-хозяйски осмотрел его. Выпученные глаза, кривой клюв даже теперь способны испугать. Понюхал Мирон и сморщился.
– Может, и ничего себе, но воротит от него. Посмотрим, что будет дальше, – и Мирон положил птицу под дерево.
Подбросили в костер самые толстые сучья и пошли «на охоту». Направились в гущу леса, где пока еще не бывали. По их предположениям, вчера они прошли километров двадцать вокруг острова, значит, можно считать, что неизвестная местность имеет километров шесть поперек. Простор немалый.
– Кто его знает, что там, в лесу, – сказал Виктор. – Может, даже идти туда опасно безоружным. Половодье сделало лес островом, на котором, видно, спасается все зверье из окрестных мест.
И действительно, шагов через триста вспугнули зайца, потом второго. Зайцы прошмыгнули под самым носом, но наши «охотники» ничего не могли сделать.
– Какая досада! – вздохнул Виктор. – Этак они скоро начнут издеваться над нами. Надо бы лук смастерить.
– Видно, так и придется, – ответил Мирон, – а пока хоть бы какую добычу найти, чтоб можно было взяться за строительство. Смотри, вон около дупла белка крутится. Говорят, иногда у них можно поживиться.
– Конечно, можно! – повеселел Виктор и мигом начал карабкаться на дерево. Белка испуганно крикнула, перепрыгнула на вершину и тревожно заметалась там.
Дупло было не очень высоко, возле него от ствола дерева отходила большая сухая ветвь. Виктор быстро влез, плотно устроился на суку и запустил руку в дупло. Мирон вытянул свою длинную шею и затаил дыхание.
– Ну, что? – нетерпеливо спросил он.
– Не могу достать, руки не хватает, – отозвался Виктор.
– Пусти, я залезу, у меня руки длиннее.
– Ничего не будет. Никаких признаков, наверно, ничего здесь нет, – ответил Виктор и растерянно уселся на суку.
Помолчали немного.
– Вот что! – крикнул вдруг Виктор. – С этой стороны стенка дупла тонкая и трухлявая. Подай мне какой-нибудь кол, я так разверну дыру, что и сам пролезу.
Мирон выломал тонкое деревце и подал товарищу. Виктор засунул кол в дупло, нажал – посыпались щепки, труха. Через несколько минут вместо отверстия дупла образовалась длинная щель, через которую Виктор смог, наконец, добраться до гнезда.
– Есть что-то! – крикнул он.
– Что? Что? – заволновался Мирон. Виктор еще покопался, и потом как гаркнет во все горло!
– Орехи! Много oрехов!
Набил полные карманы, насыпал за пазуху, а орехи все еще не кончались.
– Сыпь на землю, я подберу! – кричал Мирон.
Посыпались орехи крупные, полные, все как на подбор. Наконец запасы иссякли. Виктор вытащил и пустил по воздуху беличье гнездо.
– Зачем ты гнездо сломал? – упрекнул его Мирон. Хоть бы из благодарности не трогал.
– Все равно она больше не будет здесь жить, – сказал Виктор и слез с дерева.
Орехов оказалось килограмма три.
– За здоровье этого милого создания! – сказал Виктор, щелкая орехи. Друзья весело отправились «домой».
Через несколько шагов Виктор остановился.
– Смотри! – крикнул он. – Никак грибы? Может, и их можно использовать? Нет, кажется, волчьи.
Мирон наклонился. Он увидел бурые грибы, похожие на сушеные груши, воткнутые острыми концами в землю. Множество таких сморщенных «груш» виднелось вокруг.
– Это сморчки, – сказал Мирон, внимательно рассмотрев их.
– Их можно есть?
– Можно, они даже вкусные, но эти слишком старые. Сморчки – первые наши грибы. Они появляются сразу, как только растает снег.
– Если можно есть, нечего перебирать, – старые или нет.
– Это как сказать. Старые небезопасны – ядовиты. А в этих столько песку и грязи, что их и вымыть нельзя.
– Тогда поищем молодых.
– Поищем.
Начали искать, но дело это оказалось очень медленным: почти для каждого гриба приходилось создавать «комиссию», чтобы выяснить, старый он или молодой. Боясь отравиться, выбросили немало и хороших грибов, но все же постепенно набиралось больше и больше бесспорно хороших сморчков. Вот уже скоро полная шапка будет…
И тут на шею Мирону упало несколько капель дождя.
– Дождь! – закричал он не своим голосом, словно горячая смола обожгла ему шею, бросил шапку с грибами на землю и на длинных своих ногах помчался так, что Виктор сразу потерял его из виду.
Виктор, посмотрев на небо, увидел, что большой опасности нет: легкая тучка хотя и уронила несколько капель, однако сильным дождем, кажется, не грозила. Подхватив шапку Мирона, Виктор побежал следом за ним. Через несколько шагов он увидел на земле орехи, тачала небольшую полоску, а потом целую кучку. А капли больше не падали с неба.
– Стой! Назад! Орехи растерял! – закричал Виктор и начал собирать орехи. Вскоре вернулся и Мирон.
– Чего ты полетел, как сумасшедший? – набросился на него Виктор. – Видишь, добро рассыпал! Дождя же нет.
– А ты забыл, как мы дрожали над огнем? – ответил тот. – Хочешь еще раз рискнуть? Хорошо, что так обошлось. Поздно бежать, когда большой дождь пойдет!
Искать все до последнего ореха не хотелось, друзья находились недалеко от стоянки, а потому решили подобрать остальные в другой раз.
Вскоре оба вернулись в лагерь. Здесь все еще весело горел костер. Вымыли сморчки, бросили в огонь. Грибы сморщились так, что, казалось, и есть нечего. Да и пепла набилось в них столько, сколько было и самих грибов. И все же еда получилась достаточно вкусной. А знаешь, что? – сказал Мирон. – Мне кажется, что пепел неплохо заменяет соль.
– Ну и ешь на здоровье, этого добра хватает, – ответил Виктор. – Вот только жаль, что второго блюда у нас нет и приходится сразу приниматься за третье – за орехи.
– Зато вообще сегодня обед у нас барский. Изысканный и вкусный.
После обеда сразу же принялись строить шалаш. Долго прикидывали, как без топора и ножа взяться за работу, и наконец нашли неплохой выход. В тех кустах, где поймали зайца, они выбрали удобное местечко и над ним связали вершины молодых деревьев, росших здесь довольно густо. «Сруб» получился отличный. А переплести лозняком стены, устроить крышу было совсем не трудно.
Часа через два шалаш был готов. Вышел он на славу. Чтобы было чисто, пол засыпали слоем мелкого песка. Постели сделали из прошлогоднего камыша и осоки. Радость хлопцев была безмерной. Любовно осматривали они свое сооружение, затыкали каждую щель, обламывали каждую лишнюю веточку, любовались и снаружи и изнутри. Сделанный собственными руками шалаш казался им лучшим жилищем в мире.
– Теперь я согласен жить здесь хоть целое лето! – сказал Виктор.
– Сюда орехи положим, а в этом углу – сухие дрова, чтобы поддерживать огонь во время дождя, хозяйничал Мирон.
Когда шалаш (или «юрта», как говорил Виктор) был готов, решили сразу же уладить дело с огнем. Главную базу для него выбрали в той ямке под корнями дерева, где было их логово.
– Надо выкопать яму глубже, чтобы жар в ней долго сохранялся, – планировал Виктор, – да пустить его под корень, чтобы вода не добралась.
– Это бы не плохо, – сказал Мирон, – но мы испортим большое ценное дерево.
Глянул Виктор на дерево – высокое, могучее, стройное. Конечно, было бы лучше устроить огнище под пнем, но, к сожалению, вокруг не видно ни одного.
– Жаль дерева, – вздохнул он, – но речь идет о жизни двух советских граждан. Мы потом посадим вместо него несколько молодых.
– Будь здесь камни, можно бы печурку сложить, – сказал Мирон. – Надо иметь это в виду: подбирать камни, где бы ни нашли их.
Помня, что дожди у нас чаще всего идут с запада, друзья соорудили огнище с восточной стороны дерева. Для хозяйственных нужд разложили второй костер возле самого шалаша.
Наконец все необходимое было сделано, и уголок приобрел обжитый, культурный вид. Строители совсем забыли, в каком положении они находятся, и чувствовали себя как никогда хорошо.
Под вечер серые тучки все же собрались в одну и затянули все небо. Начался мелкий дождик, но теперь он был не опасен. Даже открытый костер не страдал от него. Такая погода не только не портила настроения, а заставляла еще больше радоваться, что в шалаше по-домашнему уютно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
– Может, лучше на огне поджарить? – сказал Виктор, – Я читал, что так делают.
– А я читал, что кладут в горячую золу, – ответил Мирон. – В следующий раз попробуем на огне. Успеем еще испробовать разные способы.
Когда мясо начало зажариваться и шипеть, мучения друзей увеличились.
– Вытаскивай, хватит уже! – кричал Виктор каждую минуту.
Наконец вытащили.
Что за жаркое получилось, какой у него был вкус – неизвестно, так как съедено оно было в одно мгновение. И только после этого начались разговоры.
– Кажись, мы его не дожарили.
– Жаль, нет соли. Было б совсем другое дело.
– Эх, если б хоть корочку хлеба!
Зато куски мяса, оставленные на следующий день, были зажарены на славу. Разложили их на щепках под деревом и начали готовиться ко сну. Настроение у друзей стало совсем другим.
– Закурить бы теперь, – сказал Виктор и отправился за махоркой. Но в темноте ее не нашел. Взял горящую ветку – и увидел, что вся махорка рассыпана, затоптана в песок.
– Это ты сделал?! – крикнул он на Мирона.
– Зачем она мне? – пожал тот плечами. – Сам ты, видно, и рассыпал, когда боролись.
Начал было Виктор собирать крупинки, но скоро рассердился и плюнул.
– Вот и хорошо, – заметил Мирон, – когда-нибудь поблагодаришь судьбу, что так получилось.
– Как бы костер не потух, – тревожился Мирон. – Может, будем стеречь по очереди?
– Ну, нет. От хорошего костра всегда остается под пеплом жар до самого утра.
Запасли на ночь топлива.
Спать укладывались не спеша. Чувствовали себя так спокойно и уютно, будто находились в самом обычном положении.
– Только два дня прошло, – рассуждал Мирон, – а мне кажется, словно давным давно мы здесь. Что будем есть, если придется еще неделю или две так жить?
– Зверей ловить, рыбу, птиц, – весело ответил Виктор. – Теперь, когда есть огонь, я ничего не боюсь.
– Это верно, но чем ловить? – задумчиво спросил Мирон.
– А как же дикари живут? – храбрился Виктор. Через час они сладко спали, ощущая приятное тепло от своего в поте добытого огня.
V
Таинственный зверь. – Гроза. – Борьба за огонь.
Ночь выдалась теплая, тихая. Но лес, видно, не спал. То пискнет какая-то птичка, то пронзительно крикнет сова, то хрустнет сухая ветка, то послышится едва уловимый шорох.
Огонь догорал. Куча сушняка все уменьшалась, концы сучьев тлели вокруг. В середине было достаточно углей, но свет костра заметно тускнел. Угли начали покрываться серой пленкой, надвигалась тьма. Вот уже огонек едва светится…
И тут в лесу мелькнула тень какого-то небольшого зверя. Двигался он так осторожно, что друзья не услыхали бы, если б даже не спали. Зверь то с одной стороны подходил, то с другой, все ближе, ближе.
Вот уже можно узнать, что это лиса. К счастью, она была безопасна для наших путешественников. Повертелась – и исчезла.
Было уже за полночь, но воздух не только не свежел, а, казалось, становился даже теплее. Он был какой-то густой, парной. С запада доносилось приглушенное громыхание, блистала далекая молния. Приближалась гроза…
Хлопцы крепко спали и не слышали ничего. Может быть, потому, что грохот был глухой, беспрерывный и усиливался постепенно. Он сливался с шумом деревьев, а к такому шуму уши уже привыкли. Не проснулись друзья и тогда, когда начали падать первые капли теплого дождя.
Вскочили, когда совсем близко громыхнул раскат грома. Прошло несколько минут, прежде чем оба поняли, в чем дело.
– Огонь! Огонь! – закричали друзья и бросились к костру. Начали раздувать его, подкладывать сухие сучья.
А дождь пошел уже как следует. Сучья шипели, не хотели гореть.
– Дуй! Дуй! – кричали приятели, уткнувшись лицами чуть не в самые угли. По спинам хлестал дождь.
Высокая ель, под которой находилась стоянка, не могла прикрыть костер своими ветвями от косого дождя.
Вот уже гром слышится над самой головой, молнии попыхивают почти беспрерывно, ветер раскачивает деревья. Рядом что-то затрещало. Однако бедняги ничего этого не видели и не слышали. Они видели только свой несчастный костер, погибавший буквально на глазах. Сучья, подброшенные в него, не только не загорались, а, наоборот, кажется, окончательно придушили огонь. Вначале шел еще густой дым, но скоро и он начал уменьшаться. Это было верным признаком, что огонь умирает.
– К черту эти мокрые сучья! – крикнул Виктор и начал раскидывать их ногой.
– Что ты делаешь? – в ужасе воскликнул Мирон. Но Виктор уже стащил с себя кожаную куртку и один край ее протянул товарищу.
– Держи! А все лишнее – вон!
Они растянули куртку. Виктор подлез под нее, собрал еще не угасшие угольки, подложил маленьких сухих щепочек и раздул небольшой огонек.
Этот огонек они и начали охранять. Куртку можно было держать совсем низко, не боясь, что она загорится, и оба стали на колени. Теперь даже косой дождь не мог повредить огню.
Два часа продолжалась гроза, два часа шел такой проливной дождь, что мог бы залить любой пожар. Хлопцы давно промокли до последней нитки, закоченели от холода, но, казалось, просто не чувствовали ничего этого. Только напряженно следили за ветром и дождем, наклоняя куртку и ту сторону, откуда грозила опасность.
Маленький огонек беззаботно играл под курткой, словно крошечное дитя, не думающее о беде, от которой его оберегают.
– Ура! Победа! – закричал Виктор, когда гроза прошла.
«Крошечное дитя» скоро выросло в огромный костер, и защитники полностью были вознаграждены за свои хлопоты.
– Поддавай! Еще, еще! – носились они по лесу, собирая сушняк, который теперь горел даже мокрый, настолько ярко пылал костер.
Дым от него, казалось, заполнил весь лес. Собрав побольше топлива про запас, друзья смогли, наконец, просушить одежду.
Спать в эту ночь уже не пришлось – так и дождались восхода солнца.
VI
Мясо исчезло. – На охоту с голыми руками. – Зайцы издеваются. – Белка спасла. – Напрасный испуг. – Обед из трех блюд без второго. – Строительство с помощью двадцати пальцев.
На этот раз обошлось. Однако нужно было приниматься за строительство, чтобы обеспечить себя не только огнем, но и кровом.
– Придется построить большую юрту, – говорил Виктор, – чтобы в ней и спать можно было, и для огня хватало места.
– Не забывай, что, кроме двадцати пальцев, у нас нет никаких инструментов, – заметил Мирон.
– А о ноже забыл?
– Какой там нож? – махнул рукою Мирон. – Сначала сделаем навес, под который можно будет прятать огонь в случае дождя. Даже не для костра, а для маленького запасного огонька. Вон там, например, среди корней можно.
– Если так, маленький огонек можно и в шалаше держать.
– Дымно будет, да и место для него лишнее потребуется.
Начали спорить.
– Если так, будем голосовать! – крикнул Виктор по привычке.
– Давай! – засмеялся Мирон.
Виктор опомнился и тоже покатился со смеху. Этот смех прекратил спор.
Они увидели, что и спорить-то не о чем. Можно поддерживать огонь и там, и тут. Лишь бы сохранить его. Наконец согласились вначале строить «избу».
– Только нужно предварительно подкрепиться, – сказал Виктор и направился к дереву, где они вчера положили мясо. Сунулся туда, сюда, а мяса – как не бывало!
– Что за черт? – развел он руками. – Может, ты съел?
– Еще что выдумаешь! – возмутился Мирон и тоже принялся искать. В нескольких шагах от лагеря нашли маленький обгрызенный кусочек.
– Значит, какой-то зверь стащил. Ах, чтоб его разорвало! – выругался Виктор. – Видно, тут много зверья шныряет, а мы и не подумали об этом. Еще и на нас могут напасть.
– У нас нет таких хищников, которые нападали бы на людей. Разве волки зимой, да и то если стаей. А вот что нашу последнюю пищу украли – это совсем скверно, – грустно сказал Мирон.
Положение сразу показалось самым безрадостным.
Не только жаль было этого мяса, но встал вопрос – как быть дальше? Не каждый день удается поймать руками зайца, а что еще можно сделать без ружья?
Виктор совсем опустил голову. Насколько быстро и сильно закипала в нем энергия, настолько же быстро она и исчезала.
– Этак действительно придется тут погибать, – хмуро сказал он. – Пойдем лучше искать брод. Когда еще вода спадет – неизвестно.
– Нет, братец, так нельзя, – рассудительно ответил Мирон. – С отчаяния бросаться во все стороны – последнее дело. Нужно что-нибудь придумать, чтобы пищи добыть, тогда и искать брод.
– Ну что ты сделаешь голыми руками?
– Пойдем на охоту хоть с голыми руками, а там увидим. Строительство придется пока отложить.
– Видно, очередь и до филина дойдет, – вздохнул Виктор. – Все-таки жареный филин должен быть не хуже сырого зайца.
Мирон взял хищника и по-хозяйски осмотрел его. Выпученные глаза, кривой клюв даже теперь способны испугать. Понюхал Мирон и сморщился.
– Может, и ничего себе, но воротит от него. Посмотрим, что будет дальше, – и Мирон положил птицу под дерево.
Подбросили в костер самые толстые сучья и пошли «на охоту». Направились в гущу леса, где пока еще не бывали. По их предположениям, вчера они прошли километров двадцать вокруг острова, значит, можно считать, что неизвестная местность имеет километров шесть поперек. Простор немалый.
– Кто его знает, что там, в лесу, – сказал Виктор. – Может, даже идти туда опасно безоружным. Половодье сделало лес островом, на котором, видно, спасается все зверье из окрестных мест.
И действительно, шагов через триста вспугнули зайца, потом второго. Зайцы прошмыгнули под самым носом, но наши «охотники» ничего не могли сделать.
– Какая досада! – вздохнул Виктор. – Этак они скоро начнут издеваться над нами. Надо бы лук смастерить.
– Видно, так и придется, – ответил Мирон, – а пока хоть бы какую добычу найти, чтоб можно было взяться за строительство. Смотри, вон около дупла белка крутится. Говорят, иногда у них можно поживиться.
– Конечно, можно! – повеселел Виктор и мигом начал карабкаться на дерево. Белка испуганно крикнула, перепрыгнула на вершину и тревожно заметалась там.
Дупло было не очень высоко, возле него от ствола дерева отходила большая сухая ветвь. Виктор быстро влез, плотно устроился на суку и запустил руку в дупло. Мирон вытянул свою длинную шею и затаил дыхание.
– Ну, что? – нетерпеливо спросил он.
– Не могу достать, руки не хватает, – отозвался Виктор.
– Пусти, я залезу, у меня руки длиннее.
– Ничего не будет. Никаких признаков, наверно, ничего здесь нет, – ответил Виктор и растерянно уселся на суку.
Помолчали немного.
– Вот что! – крикнул вдруг Виктор. – С этой стороны стенка дупла тонкая и трухлявая. Подай мне какой-нибудь кол, я так разверну дыру, что и сам пролезу.
Мирон выломал тонкое деревце и подал товарищу. Виктор засунул кол в дупло, нажал – посыпались щепки, труха. Через несколько минут вместо отверстия дупла образовалась длинная щель, через которую Виктор смог, наконец, добраться до гнезда.
– Есть что-то! – крикнул он.
– Что? Что? – заволновался Мирон. Виктор еще покопался, и потом как гаркнет во все горло!
– Орехи! Много oрехов!
Набил полные карманы, насыпал за пазуху, а орехи все еще не кончались.
– Сыпь на землю, я подберу! – кричал Мирон.
Посыпались орехи крупные, полные, все как на подбор. Наконец запасы иссякли. Виктор вытащил и пустил по воздуху беличье гнездо.
– Зачем ты гнездо сломал? – упрекнул его Мирон. Хоть бы из благодарности не трогал.
– Все равно она больше не будет здесь жить, – сказал Виктор и слез с дерева.
Орехов оказалось килограмма три.
– За здоровье этого милого создания! – сказал Виктор, щелкая орехи. Друзья весело отправились «домой».
Через несколько шагов Виктор остановился.
– Смотри! – крикнул он. – Никак грибы? Может, и их можно использовать? Нет, кажется, волчьи.
Мирон наклонился. Он увидел бурые грибы, похожие на сушеные груши, воткнутые острыми концами в землю. Множество таких сморщенных «груш» виднелось вокруг.
– Это сморчки, – сказал Мирон, внимательно рассмотрев их.
– Их можно есть?
– Можно, они даже вкусные, но эти слишком старые. Сморчки – первые наши грибы. Они появляются сразу, как только растает снег.
– Если можно есть, нечего перебирать, – старые или нет.
– Это как сказать. Старые небезопасны – ядовиты. А в этих столько песку и грязи, что их и вымыть нельзя.
– Тогда поищем молодых.
– Поищем.
Начали искать, но дело это оказалось очень медленным: почти для каждого гриба приходилось создавать «комиссию», чтобы выяснить, старый он или молодой. Боясь отравиться, выбросили немало и хороших грибов, но все же постепенно набиралось больше и больше бесспорно хороших сморчков. Вот уже скоро полная шапка будет…
И тут на шею Мирону упало несколько капель дождя.
– Дождь! – закричал он не своим голосом, словно горячая смола обожгла ему шею, бросил шапку с грибами на землю и на длинных своих ногах помчался так, что Виктор сразу потерял его из виду.
Виктор, посмотрев на небо, увидел, что большой опасности нет: легкая тучка хотя и уронила несколько капель, однако сильным дождем, кажется, не грозила. Подхватив шапку Мирона, Виктор побежал следом за ним. Через несколько шагов он увидел на земле орехи, тачала небольшую полоску, а потом целую кучку. А капли больше не падали с неба.
– Стой! Назад! Орехи растерял! – закричал Виктор и начал собирать орехи. Вскоре вернулся и Мирон.
– Чего ты полетел, как сумасшедший? – набросился на него Виктор. – Видишь, добро рассыпал! Дождя же нет.
– А ты забыл, как мы дрожали над огнем? – ответил тот. – Хочешь еще раз рискнуть? Хорошо, что так обошлось. Поздно бежать, когда большой дождь пойдет!
Искать все до последнего ореха не хотелось, друзья находились недалеко от стоянки, а потому решили подобрать остальные в другой раз.
Вскоре оба вернулись в лагерь. Здесь все еще весело горел костер. Вымыли сморчки, бросили в огонь. Грибы сморщились так, что, казалось, и есть нечего. Да и пепла набилось в них столько, сколько было и самих грибов. И все же еда получилась достаточно вкусной. А знаешь, что? – сказал Мирон. – Мне кажется, что пепел неплохо заменяет соль.
– Ну и ешь на здоровье, этого добра хватает, – ответил Виктор. – Вот только жаль, что второго блюда у нас нет и приходится сразу приниматься за третье – за орехи.
– Зато вообще сегодня обед у нас барский. Изысканный и вкусный.
После обеда сразу же принялись строить шалаш. Долго прикидывали, как без топора и ножа взяться за работу, и наконец нашли неплохой выход. В тех кустах, где поймали зайца, они выбрали удобное местечко и над ним связали вершины молодых деревьев, росших здесь довольно густо. «Сруб» получился отличный. А переплести лозняком стены, устроить крышу было совсем не трудно.
Часа через два шалаш был готов. Вышел он на славу. Чтобы было чисто, пол засыпали слоем мелкого песка. Постели сделали из прошлогоднего камыша и осоки. Радость хлопцев была безмерной. Любовно осматривали они свое сооружение, затыкали каждую щель, обламывали каждую лишнюю веточку, любовались и снаружи и изнутри. Сделанный собственными руками шалаш казался им лучшим жилищем в мире.
– Теперь я согласен жить здесь хоть целое лето! – сказал Виктор.
– Сюда орехи положим, а в этом углу – сухие дрова, чтобы поддерживать огонь во время дождя, хозяйничал Мирон.
Когда шалаш (или «юрта», как говорил Виктор) был готов, решили сразу же уладить дело с огнем. Главную базу для него выбрали в той ямке под корнями дерева, где было их логово.
– Надо выкопать яму глубже, чтобы жар в ней долго сохранялся, – планировал Виктор, – да пустить его под корень, чтобы вода не добралась.
– Это бы не плохо, – сказал Мирон, – но мы испортим большое ценное дерево.
Глянул Виктор на дерево – высокое, могучее, стройное. Конечно, было бы лучше устроить огнище под пнем, но, к сожалению, вокруг не видно ни одного.
– Жаль дерева, – вздохнул он, – но речь идет о жизни двух советских граждан. Мы потом посадим вместо него несколько молодых.
– Будь здесь камни, можно бы печурку сложить, – сказал Мирон. – Надо иметь это в виду: подбирать камни, где бы ни нашли их.
Помня, что дожди у нас чаще всего идут с запада, друзья соорудили огнище с восточной стороны дерева. Для хозяйственных нужд разложили второй костер возле самого шалаша.
Наконец все необходимое было сделано, и уголок приобрел обжитый, культурный вид. Строители совсем забыли, в каком положении они находятся, и чувствовали себя как никогда хорошо.
Под вечер серые тучки все же собрались в одну и затянули все небо. Начался мелкий дождик, но теперь он был не опасен. Даже открытый костер не страдал от него. Такая погода не только не портила настроения, а заставляла еще больше радоваться, что в шалаше по-домашнему уютно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15