Или с непонятной надеждой - то ли поскорее хочет сорваться, то ли уж до конца остаться.
- Ты мне вообще больше не нужна. Завтра у тебя будет новый начальник молодой и красивый.
- А мне больше нравится старый и хромой.
- Ты извращенка какая-то.
- Ага, - согласилась, - красивая.
- Не преувеличивай. - Хватит этой лирики на пороге событий. - Можешь быть свободной.
- А могу и не быть?
- А бабушка?
Лялька от души фыркает.
- Вот еще! Бабушке чуть больше пятидесяти. Она на тренажере каждый день скачет. И двух любовников содержит. Убедительно. Придется согласиться. Тем более что это проще, чем отказать. Вернее - менее вредно для моего здоровья.
- Имей в виду, - пытаюсь все-таки припугнуть, - первое время мы будем сражаться нелегально, в подполье. Тебе нужен псевдоним. Придумай.
Не задумываясь ни секунды, не то что воробей над пуговицей:
- Тефаль.
- Почему Тефаль? - это остолбенело вырвалось.
- Потому что я всегда думаю о вас.
Это правда. Лялькину преданность можно сравнить разве что с упорством, которым она эту преданность доказывает. Когда-то я отбил ее (не как любовницу, а как секретаршу) у одного знатного бандита (он сразу после этого бесследно исчез. наверное, повесился с горя). Но даже если бы я этого не сделал, лялька все равно бы от него отбилась и ко мне бы прибилась. Ей почему-то милее общаться с порядочными людьми. Кстати, приобрел я Ляльку именно в том славном городке О., куда собирался передислоцировать свои силы и откуда собирался начать свою войну с криминалом.
- Ладно, девочка, - сказал я Ляльке, - иди собирай по шкафам и ящикам свою косметику и парадные туфли. А я пока здесь уничтожу следы своего пребывания.
И деятельности тоже. Не бог весть какой обильной, но все-таки полезной. Правда, не для меня. Контора наша особого дохода не давала. Но концы с концами мы иногда сводили: обслуживали бедных клиентов за счет богатых. Порой и за свой счет. Свою чайную ложку воды на общий пожар плескали.
Я запер сейф, убрал ключи в условленное место и застегнул молнию на сумке, где, кроме пистолета, горстки патронов и щепотки денег, ничего больше не было. Да что еще нужно нашему человеку в наше время? - оружие, деньги да пару надежных друзей. Вроде Ляльки. Она как раз по надежности за двоих сойдет... Посидел в задумчивости, покурил.
Я прекрасно понимал, что очень скоро и очень часто буду вспоминать с безысходной тоской и яростной завистью свою тихую контору и не раз пожалею оставленную в ней относительно спокойную жизнь...
Воробей на подоконнике, которого спугнул было Сашкин приход (Ляльки-то он не боялся, считая ее, видно, своего племени хулиганом), снова взялся за прерванное дело. И наконец-то преуспел. Ухватил упрямую пуговицу и сорвался с окна вниз. Там его сразу же встретил скандальный птичий гвалт. Еще бытакую ценность отхватил, делиться надо, парень.
Я вздохнул и вышел в приемную.
Умница Лялька сидела за своим столом, на котором ничего не осталось кроме бутылки водки и двух рюмок. А на полу стояла сумка, где наверняка таились термос с кофе, бутерброды и еще одна как минимум бутылка.
- Посошок, шеф?
- И то ладно. Занавес падает?
- Падает, - вздохнула Лялька. - Еще как падает-то. Антракт.
Происшествия (от автора)
В этот подготовительный период, когда мой друг Серый еще не обнародовал свою Декларацию и не захватил власть в городе О., случились в столице и ее окрестностях некоторые происшествия, оставшиеся незамеченными широкой общественностью, но крайне озаботившие руководителей и коллективы некоторых организаций.
В частности, произошло незапланированное исчезновение ряда должностных лиц, в том числе: депутата Госдумы, нескольких руководителей и специалистов системы МВД и ФСБ, сотрудников НИИ прокуратуры и милиции. И что характерно: при опросе их родных и близких никто из последних не выразил тревоги и беспокойства. Создавалось впечатление, что им прекрасно известно, где они находятся, но они никоим образом этими сведениями делиться не собираются.
Замечу также, что эти происшествия, а также то, о котором сообщается ниже, еще долго не связывались с событиями, развернувшимися в городе О. под руководством моего друга серого.
И если к исчезновению простых людей и людей значительных мы в последнее время стали привыкать и в общем-то равнодушно на него реагировать, то исчезновение целого подразделения Бригады оперативного назначения МВД (60 человек личного состава с вооружением, боеприпасами и спецснаряжением) вызвало серьезный резонанс в определенных структурах.
Случилось все это как-то странно и необъяснимо. По схеме: вчера вечером вот тут оно было, а завтра утром его нигде не стало. И вместе с ним не стало в Бригаде трех снайперов, нескольких саперов, альпиниста и четверых наиболее подготовленных и опытных бойцов - из двух смежных рот батальона спецназа.
Мало того, в это прекрасное летнее утро Бригада недосчиталась нескольких единиц своего автопарка.
И еще. В ночь со вчера на завтра при выезде с МКАД постом ГАИ была сделана попытка задержать и проверить подозрительную автоколонну, о прохождении которой ничего не сообщалось. Возглавляла ее странная открытая машина, в которой один из инспекторов признал первый советский джип ГАЗ-67. За рулем находился не очень молодой мужчина, рядом с ним - очень молоденькая женщина похожая на секретаршу, а на заднем сиденье -пожилой встревоженный человек в лохматой лысине и бороде, похожий на писателя.
За джипом следовали легковой командирский УАЗ, камуфлированный автобус с тонированными стеклами, грузовой тентованный ЗИЛ. Замыкал колонну БТР-80 с десантом на броне. Все опознавательные знаки на бортах были свежезакрашены (а джип вообще никаких знаков не имел, даже номерных).
Невозмутимо проигнорировав требование инспектора остановиться, колонна миновала пост. Экипаж патрульной машины бросился следом, обогнал колонну и преградил ей путь. Тотчас же замыкающий колонну бронетранспортер вышел на встречную полосу, аккуратно втиснулся между джипом и патрульным "жигуленком" и мягко сдвинул его на обочину. Над головами выскочивших из машины сотрудников ГАИ грозно прошел крупнокалиберный трассер из пулемета КПВТ и прижал их к земле.
Колонна проследовала своим путем и бесследно растворилась в бескрайних дичающих просторах России...
В городок О. мы прибыли, как и рассчитывали, ночью, скрытно. Он небольшой, компактный, занимает оба берега реки Вольная. Славится своими церквами, горой с пещерами и доблестным прошлым. Почему я решил начать отсюда?
Наверное, прежде всего, потому, что жители городка издавна отличались двумя характерными историческими чертами, не потерявшимися в веках и переменах: добротой и мужеством. От седой древности и до наших дней здесь в лихую годину вставали добры молодцы на защиту святой Руси. Шли на поля сражений витязи Непрядвы, ополченцы Минина, гренадеры Петра, гусары двенадцатого года, гвардейцы сорок пятого. И возвращаясь с победой, вкладывали в память поколений уроки истории...
Милый, словом, городок. Но и его не обошли стороной губительные перемены. И он был оккупирован преступной властью, бандитами и жуликами, торгашами и проститутками. Все это сплелось в змеиный клубок - тугой, смертельно опасный. Не поймешь, где головы с зубами, полными ядом, где мертвые петли гибких, изворотливых хвостов. Попробуй тронь.
Но люди... Люди, я надеялся, были готовы, как и прежде, отозваться на общий зов, отложить плотницкий топор и взяться за боевую секиру...
Не так давно мне приходилось уже воевать здесь, чистить город от жадных до крови и плоти вампиров. Я даже успел создать здесь Центр по борьбе с преступностью, в старом замке. Но в мое отсутствие он быстро сменил свой профиль на прямо противоположный. Отразив, стало быть, этим явлением общую картину в стране: за что бы хорошее ни взялись, получается еще хуже. Все хватают жадные руки, все покоряют злобные умы.
Что ж, эту задачу я буду решать в первую очередь...
Акция 1. Блокада
На въезде в город мы притормозили у поста ГАИ. Майор, приоткрыв дверцу машины, крикнул вышедшему из стеклянной будки инспектору:
- Как звать тебя, капитан?
Тот ответил.
Я сверился со своим списком и кивнул Майору. Он что-то сказал инспектору, инспектор вскочил в свою машину и пристроился в хвост колонны. У подножия горы, оставив Ляльку и Прохора в машине, мы с Майором взобрались на самую кручу. Майор развернул карту и, подсвечивая ее фонариком, сориентировался на местности.
Город спал под луной, еще не ведая, какую судьбу уготовил ему Серый.
Пожалуй, я и сам еще этого не знал.
- В городе есть ваши люди? - спросил Майор.
- Наши, - поправил я. - Конечно, есть.
- Наши, - согласился Майор, покусывая сломанную по пути веточку - он недавно бросил курить и, как младенец, тянул в рот все, что попало. - С чего начнем?
Я поскреб макушку.
- Знаешь, Майор, мне еще не приходилось совершать перевороты. Откроем учебник истории.
- Значит: почта, телеграф, телефон?
- Все три объекта - в одном здании.
- Тем лучше, у нас пока не так много людей. Уточняю: почтамт, Горотдел милиции и...
- И мост, конечно.
- Понял вас.
Еще бы. Городок, издавна разделенный рекой на две части, к нашим дням поделился еще пуще. В Старой слободе обитали в основном законопослушные горожане, которых обирали обитатели Заречья, заросшего особняками новых русских и нерусских. Здесь же сосредоточены их боевики и охрана. На первое время было необходимо отгородиться от них надежным заслоном.
Мы спустились на шоссе. Майор отдал необходимые распоряжения. Колонна медленно втянулась в город.
При въезде на мост с грузовика были сброшены мешки с песком. Ими перекрыли мост со стороны Заречья и выставили два знака - "кирпич" и "Стой! Стреляют!". Здесь же остался гаишник. БТР развернулся на другом конце моста и замер. Ребята-десантники попрыгали с брони, рассыпались, заняли позиции.
За мостом колонна разделилась: Майор со вторым взводом отправился на почтамт, я с первым - к Горотделу. Одно отделение мы послали на местное радио.
В здании Горотдела - пузатом особнячке купеческого вида- светились только два затянутые шторами окна, в дежурке. стальная дверь была заперта.
Мои люди лениво изготовились - задача не казалась им сложной.
Я нажал кнопку звонка - большую, как блюдце; он истерически заверещал на весь ночной город - мол, бдит моя милиция. Лязгнул стальной засов, дверь распахнулась.
- Добрый вечер, - произнес я внутрь.
Заспанный лейтенант неразборчиво буркнул в ответ и прошел за барьер. Еще один милиционер, старшина кажется, так и не встал - спал на кожаном холодном диванчике, подложив под голову бронежилет.
- Слушаю вас, - зевая, сказал лейтенант и раскрыл журнал регистрации. - Что случилось?
Мне не пришлось объяснять. Он сам все понял, когда за моей спиной появились двое, а двое других разбудили и взяли в наручники старшину. Лейтенант, не вставая, медленно и плавно поднял руки, сцепил их на затылке. Один из моих парней пере- махнул через барьер, снял со спинки стула автомат и вынул из кобуры дежурного его "макаров".
Мы заперли их в "обезьянник", где никого не было, кроме беспробудного пьяницы. Не густо наработали коллеги - полон город бандюков, а у них в камере пусто. Оно и кстати.
Я сел на место дежурного и снял трубку телефона.
- Почтамт? Серый на связи. Как у вас?
- Порядок, командир. Что с охраной делать?
- Отправляйте их сюда, место пока есть. Проследите, чтобы никаких междугородных заказов.
Следующий звонок - на радио. Там получилось еще проще. Вахтеров двоих поддатых пенсионеров - прогнали по домам, станцию взяли под охрану.
Затем я обзвонил (по спискам, составленным Сашкой и моей разведкой) сотрудников Горотдела, которых решил взять в свою команду.
Они все прибыли одновременно.
Провел короткий инструктаж: как только утром явятся на службу остальные сотрудники - разоружить и взять под стражу. Начальника - ко мне. Привести в порядок и проверить личное оружие, а также автотранспорт отдела.
Меня прервал телефонный звонок.
- Дежурная часть, полковник Сергеев. Слушаю вас.
- Милиция? - панически зазвенел женский голос. - У соседей опять побоище. Аж через стенку слыхать.
- Адрес?
- Речной проезд, двенадцать, квартира пять.
- Высылаю наряд.
- Скорей, милиция, забьет он их.
Я положил трубку.
- Поезжайте, ребята, по-скорому, это рядом. Отсюда - обратной дорогой к мосту, налево по Набережной. Первый проезд- Речной. Доставьте его сюда. Пока не трогать, я сам с ним разберусь. Для почина.
Ребята сорвались.
Когда я закончил инструктаж, как раз привезли дебошира.
Здоровенный пьяный мужик. Злобный, озверевший от безнаказанности. Лицо и руки - в крови, чужой естественно.
- А потерпевшие?
- Женщину, она без сознания, и пацана, он ему руку сломал, отправили в больницу. - Я видел, что ребята едва сдерживаются. Ничего, недолго им терпеть.
- Садись, - сказал я задержанному.
Он плюхнулся на диванчик, развалился, отрыгнул. Вроде отдыхал от трудной работы.
- Устал?
Ухмыльнулся в ответ. Ничего не боится.
- Отдохну у вас.
- Кого бил-то?
- Да бабу свою. Сам знаешь.
- За что?
- А чего она... выдергивается?
- Значит, если кто выдергивается, бить надо?
Он, хоть и пьян был не в меру, удивился. Не столько вопросу, сколько моей глупости.
- Дай закурить, старшой, - закинул ногу на ногу, руки на спинку диванчика. Орел.
- Не выдергивайся, мужик, - я полистал журнал. - За этот месяц тебя доставляли сюда пять раз. Этот уже шестой. А ты все выдергиваешься.
- Ладно, старшой, кончай базар. Составляй протокол - и в кутузку, устал я, спать хочу.
- Не будет протокола.
Он обиделся. Будто я у него бутылку из рук вырвал. Как так! Это же в его жизни такое событие. Есть о чем за стаканом вспомнить, дружкам поведать. Как бабу свою учил. Как мальца воспитывал.
- Не, старшой, не по закону...
- Закон теперь другой. Гуманный. Ты сам себе выбрал: кто выдергивается, того надо бить, так?
- Обязательно. Пока не перестанет.
- Вот и хорошо. Сейчас мои ребята тебя накажут. Чтоб не выдергивался. Потом выкинут за дверь, не оказав первой помощи. Следующее твое выступление, седьмое кажется, закончится тем же. И опять без протокола. Пока выдергиваться не перестанешь. Все понял?
Понял - вскочил, рванулся к двери. Куда там! Сейчас же грохнулся во весь рост на пол, заорал дико.
- Берите его, парни, в камеру. И руку ему не забудьте сломать. Без наркоза.
Он - только что такой большой и страшный - попытался подползти ко мне на четвереньках. Не вышло - подхватили, увели. Вернее, уволокли - он так и повис на руках моих карателей. А как выдергивался!
Лейтенант и старшина с живейшим интересом наблюдали за происходящим меж прутьев решетки. Им, конечно, тоже случалось поколачивать пьяных дебоширов (и не пьяных, и не дебоширов - тоже), но не с такой целью. Похоже, им понравилось. Ну пусть поучатся.
Вошли Прохор с Лялькой.
- Мы замерзли в твоей машине, - пожаловался писатель.
- Выбирай любой кабинет, Проша, погреешься. Напишешь мне Обращение к горожанам. Вроде декларации моих прав и их обязанностей.
- Что именно? - Прохор достал блокнот, приготовился зафиксировать тезисы.
- Ну так, мол, и так, дорогие сограждане... - Я помахал телефонной трубкой в воздухе.
- Очень конкретно, - проворчал Прохор.
- К утру чтоб управился. А Лялька перепечатает.
- В двух? - уточнила она.
- В четырех. Один для меня, один для обмена опытом, один для прессы...
- А четвертый?
- Для истории...
Уже за всеми нашими делами светать стало. Начинался первый день новой эпохи. Эпохи беспощадного и тоталитарного уничтожения преступности.
На мосту между тем разыгрывалась драматическая сцена.
Из сонных еще глубин Заречья, шурша великолепными шинами, вылетела к мосту очень иностранная марка. Завизжала от неожиданности всеми колесами, остановилась пока еще в мирном недоумении.
Инспектор поднял жезл. Но на водителя подействовал, конечно, не этот слабо моральный фактор, а, скорее всего, дорожный знак под вторым номером. Или мешки с песком поперек дороги.
Сидевший сзади авторитет по кличке Гоша приопустил стекло, спросил инспектора:
- Что случилось, шеф?
- Проезд закрыт.
- Почему?
- Начальство приказало.
Гоша бешено затыкал пальцами в кнопки телефона, злобно бормоча то ли цифры, то ли ругательства.
- Дежурная часть, полковник Сергеев.
- Слышь, полкаш, Гоша Заречный тревожит. Где Семеныч гуляет, не дозвонюсь никак?
- Он арестован, - вру нахально.
- Хер с ним. Ты за него? Тут его идиоты мост закрыли...
- Это мое распоряжение.
- Какого х...? У меня четыре точки в городе. Ты мне убытки покроешь, козел?
- За козла ответишь, сявка. А сунешься в город - останешься без башки и без яиц.
Уж больно ты крут, Серый. Уж что-нибудь одно обещал бы. Я положил трубку. Включил на прием запищавшую рацию.
- "Беспощадный" на связи, полковник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43