А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Аминь, соглашаюсь я.Еще метров сто голой стены. Я уже привык передвигаться с помощью одной руки и одной ноги. Мне уже трудно вспомнить какой-то другой режим существования. И вот сюрприз: развилка.Налево — небольшая ниша с гудящим оборудованием. Все знакомое — рефрижератор, импринтер, печь. Все работает в автоматическом режиме и готово к эксплуатации. Прямо — хорошо освещенный спуск, ведущий в глубь горы. Вибрация идет оттуда. Туда же уходят и следы Беты. Там — центр событий. Возможно, секретная лаборатория доктора, во всем ее величии.Направо… ну, об этом нечего и думать. Дорога устремляется вверх. Мне вполне хватит и двух первых вариантов. Пойти за Бетой или решиться на нечто по-настоящему рискованное?Автопечь манит к себе, посвечивая знакомыми надписями, помигивая глазками панели. Она совсем рядом. До нее куда ближе, чем до Беты. Как соблазнительно заменить устаревшее, пришедшее в негодность, вырабатывающее последний ресурс тело на свежее, новое, здоровое!Увы, нет никакой гарантии, что мне удастся забраться на платформу импринтинга, а потом нажать нужные кнопки.И второй минус: все знают, что копировать копии не рекомендуется. Да, Альберту везло — у него получались отличные двойники. Но использовать в качестве матрицы меня? Дешевый Франки, да еще полная развалина, кого я могу породить? Какого-нибудь безмозглого, едва таскающего ноги бедолагу? А затраченная на попытку залезть на платформу энергия уже не восстановится. В случае неудачи я просто не сползу со стола.С другой стороны, прямо передо мной ровная, уходящая вниз дорога к средоточию всех секретов. Это не выход. Черт, опять внутренний голос. Не может помолчать. Да еще такой тон! Ты хочешь пойти направо. Вверх. Это может быть важно. Меня душит злость. Ну какой упрямец! Последние минуты жалкого существования вот-вот истекут, а тут тебя еще пинают в спину! Не нуждаюсь в… А может, нуждаешься? И тут, к своему удивлению, я понимаю, что в чем-то голос прав.Не могу объяснить, что именно заставило меня отказаться от двух знакомых вариантов и вопреки здравому смыслу употребить остаток сил на последний крутой подъем.Может быть, объяснение сводится к короткой фразе — а почему бы и нет? Я поворачиваюсь спиной к манящей печи, не смотрю на ненавистные следы Беты, а начинаю карабкаться вверх по грубым ступенькам. Глава 55 СЕМЕЙНАЯ РАЗМОЛВКА …или как реальный Альберт начинает ценить свое простое воспитание… Мы с Риту оказались зажаты между двумя вражескими отрядами, один из которых пробивался к нам сзади, тогда как другой блокировал путь вперед. Нам ничего не оставалось, как только прижаться к стене узкого туннеля, вслушиваясь в грохочущие по обе стороны выстрелы.Похоже, войско Беты таяло. Нас охранял — или сторожил — лишь один раненый голем. Но и этого было вполне достаточно, чтобы держать под контролем двух испуганных органических существ.— Надо было сделать побольше копий, пока имелась такая возможность, — пробурчал глиняный великан.Риту вздрогнула. Она уже устала импринтировать дитто, хозяином которых становилась чуждая личность, скрывавшаяся в ее мозге, но что поделать, если то, что толкало ее на это, было сильнее тяги к наркотику. Мысль о необходимости одушевить еще несколько десятков монстров лишь углубляла ненависть молодой женщины к себе самой. Я опасался, что Риту может вскочить и попытаться положить конец своим несчастьям, вырвавшись в боевую зону, подставив себя под пули или лучи лазера раньше, чем стороны успеют прекратить огонь.Не имея возможности помочь ей и стараясь отвлечься от собственных беспокойств, я стал задавать вопросы.— Когда вы поняли… насчет Беты?Сначала она сделала вид, что не слышит, нервно кусая губы и поглядывая по сторонам. Я повторил вопрос. В конце концов Риту ответила, избегая смотреть на меня.— Еще ребенком я поняла, что со мной что-то не так. Какой-то внутренний конфликт побуждал меня делать или говорить то, чего я не хотела, о чем потом сожалела. Из-за этого у меня не складывались отношения и… — Она покачала головой. — Наверное, многие подростки сталкиваются с той же проблемой. Но положение усугубилось, когда я начала импринтинг. Дитто уходили неизвестно куда или приносили только фрагменты воспоминаний. Вы понимаете, как это было унизительно. Я ведь родилась для того, чтобы заниматься этим бизнесом. Я знаю дело лучше многих специалистов «ВП». Оставалось только убеждать себя в том, что причина неудач в несовершенстве машин. Что все изменится, когда появится очередная, улучшенная модель.Она посмотрела на меня.— Наверное, я не хотела признать очевидное. Да уж. Это все равно что назвать океан мокрым.— Вы пытались обратиться за помощью? Риту опустила глаза.— Думаете, я в ней нуждаюсь?Я едва удержался, чтобы не рассмеяться. Невероятная сила подавления! Задавать такой вопрос в данных обстоятельствах!— Когда я начала понимать? — продолжала она после паузы. — Несколько недель назад я подслушала разговор отца с Энеем. Они спорили о том, сообщать ли о достигнутых прорывах вроде продления жизни дитто. Эней заявил, что методика еще не отработана, и пожаловался на то, что исследования Йосила направлены на решение неких мистических задач, например, негомологический импринтинг…Я старался ее слушать. Мне действительно было интересно. Но в туннеле было так душно и жарко… Я невольно спрашивал себя, не проявляются ли таким образом симптомы какой-нибудь заразы, которую я подхватил в хранилище. Может, сверхбыстрые патогены уже разъедают мою плоть?Я не желал думать об этом! Как и Риту, мне хотелось отвлечься от мрачных мыслей.— Э… не объясняют ли эти ссоры с Энеем внезапное бегство вашего отца?— Может быть… Но они всегда спорили… как братья. Еще с того времени, как Эней купил патент на метод Бевисова — Махарала и начал анимировать свои движущиеся куклы. Обычно они успокаивались и находили взаимоприемлемое решение.— Но не в этот раз, — возразил я. — Каолин…— …обвинил Йосила в том, что тот крадет файлы и оборудование! Эней был в ярости, но сдерживался, как будто отец имел над ним какую-то власть. Как будто существовало что-то такое, во что даже президент «Всемирных печей» не мог вмешаться.— Шантаж? — предположил я. — Когда я заехал за вами во вторник вечером, Каолин рыскал по дому Махарала. Может быть, искал какие-то улики, которые нужно было уничтожить после убийства Йосила…— Нет. — Риту покачала головой. — Перед тем как он ушел в последний раз, я слышала, что сказал отец Энею: «Я твоя единственная надежда, так что не вставай у меня на пути, если уж не осмеливаешься помочь». Звучит пугающе, согласна, но на шантаж не похоже. Да и не верится мне, что Эней способен убить.— Однако же один из его дитто стрелял в нас прошлой ночью на шоссе.В арьергарде, там, где отряд Беты отбивал атаки неизвестного противника, послышались громкие взрывы. В глазах Риту заметалась паника, но дочь Махарала справилась со страхом. Вообще она вела себя по-своему смело.— Я думала об этом. Знаете, Эней беспокоился не только из-за моего отца, но и… из-за Беты. — В последнее слово она вложила все свое презрение. — Каолин потратил целое состояние на создание системы безопасности и страховку, стараясь не допустить Бету к технологиям и материалам «ВП». Должно быть, в какой-то момент он открыл правду о моей второй половине. — Она кивнула в сторону нашего стража. — Представляете, каким ударом стало для него открытие! Бета знал все, что знала я. И Эней не мог ни подать в суд, ни отомстить, не повредив мне…. той самой Риту Махарал, к которой всегда относился как к дочери. Поговорить со мной на эту тему он тоже не мог, потому что Бета сразу бы все понял. Так что меня старались держать в неведении.— Но, может быть, Каолин тревожился из-за того, что имел основания подозревать сговор Беты и Йосила Махарала.— Эней сошел бы с ума!— Тогда можно предположить, что голем на шоссе стрелял в нас потому, что принял вас за Бету, — заключил я. — Вы же были замаскированы. А я-то думал, что сам был его целью! Но в таком случае, кто послал ракету в мой дом…Залетевшая издалека пуля срикошетила о потолок. Риту пригнулась и уже не в первый раз подалась ко мне. Наверное, если бы мы прижались друг к другу, в этом не было бы ничего неестественного. Но я отодвинулся, держа дистанцию. Кто знает, какая во мне может быть зараза?За неимением лучшего, оставалось только разговаривать. Наклонив голову, я заглянул в ее глаза.— А ваш отец? Чем таким он здесь занимался, что напугал Каолина? Зачем похищать оружие и големов из правительственных резервов? А отравляющие боевые вещества… Риту, что здесь происходит после его смерти?Не выдержав моего пристального взгляда, она отодвинулась и обхватила голову руками. Голос ее задрожал.— Я ничего об этом не знаю!— Оставьте ее в покое, Моррис.Это раненый голем-сторож, за могучей спиной которого мы укрывались до сих пор. Теперь его бесстрастное квадратное лицо повернулось ко мне. И все же в голосе давнего врага звучит привычное высокомерие. Даже узнав, что Бета всего лишь порождение невротической компенсации, я не смог избавиться от ненависти к преступнику.— Вы не ошиблись, мы действительно достигли договоренности, Йосил и я. Он поставил мне нужное количество сделанных на заказ заготовок, так что мои двойники могли, например, мгновенно менять цвет.— Шутите.— Нисколько. Йосил отправлял их прямо в холодильники Риту, а я, работая, так сказать, изнутри, делал так, чтобы она никогда их не проверяла. Таким образом нам удавалось создавать видимость успеха, когда часть ее дитто выполняли приказы хозяйки, сводя к минимуму ее волнения и подозрения. Все шло отлично… до недавних пор.— А что получал Махарал?— Я обучил его искусству уходить от слежки. Поделился своими методами. Полезными оказались и мои связи в преступном мире. В общем, мы были как отец и сын. — Голем подмигнул Риту, которая вздрогнула и отвернулась. Бета улыбнулся мне с видом победителя. — Подозреваю, что папочке всегда хотелось иметь сына.Жестокость родственников отвратительна, как и деструктивная ненависть, обращенная на себя самого. Здесь было что-то среднее.— Должен признать, — продолжал Бета, — что в последние дни с ней пришлось нелегко. Узнав обо мне, Риту перестала подходить к импринтеру и уничтожила всех Бета, являвшихся для разгрузки. Запасов не хватало…— Тот дитто, которого я нашел неподалеку от Теллер-билдинг?..— Бац! — Бета выставил палец, имитируя выстрел. — Его уничтожила Риту. А потом замаскировалась и отправилась с вами на юг. — Он покачал головой. — Да, ее решительность стала для меня сюрпризом. Мне удалось лишь предпринять кое-что изнутри. Молодец, Альфа!— Как трогательно! — заметил я, взглянув на Риту, которая не проронила ни слова. — Значит, у отца вы были любимчиком. Поэтому и пробиваетесь в папашину лабораторию?Еще до того, как он ответил, в голове у меня что-то щелкнуло.— Так, значит, в лаборатории кто-то есть! И этот кто-то планирует применить бактериологическое оружие. Это убийца Йосила? Хотите отомстить за отца?Помолчав, Бета кивнул.— Можно сказать и так, Моррис. И раз уж вы узнаете скрытую правду, — он повернулся к Риту, — то знайте, что с нашим отцом у нас намного больше общего, чем вы представляете.Впервые за все время Риту посмотрела в глаза голема.— Ты хочешь сказать…— Я хочу сказать, что такой гений никогда бы не удовлетворился границами одной личности или одного мозга. У Йосила расщепление выражено не так сильно, но…Я вскинул голову. Ну конечно! Мне вспомнился наш разговор в пустыне — Риту постоянно возвращалась к одной и той же теме: создатель погибает от рук своего творения, становится жертвой своей темной половины. В случае с Риту техника вызвала к жизни ее внутренний кошмар, усилив неприятную черту личности и материализовав ее в уголовника.До какой же степени может развиваться этот синдром, если за дело возьмется виртуоз?— Тогда Махарал…Я не успел закончить — по коридору пронеслось эхо пронзительного свиста.Бета удовлетворенно хмыкнул.— Пора! — Голем неуклюже поднялся, оберегая серьезно поврежденный левый бок, и дал знак мне с Риту следовать за ним. — Путь свободен.Увидев, что Риту задрожала, он добавил:— Представь себе небольшое семейное торжество по случаю воссоединения. Пойдем посмотрим, чем стал отец. Глава 56 НАВЕРХУ …или как свежезапеченный зеленый колобок пытается подняться… Там не было света, и я не знал, сколько времени ушло на то, чтобы добраться до верха, карабкаясь со ступеньки на ступеньку, отталкиваясь полупарализованной ногой, подтягиваясь единственной здоровой рукой, оставляя по пути отвалившиеся кусочки. Измерять этот подъем было бы совершенно невозможно, если бы не ритмичная пульсация боли, пронизывающей меня каждый раз, когда мое тело напрягалось в стремлении вверх. Я насчитал сто сорок таких пульсаций. 140 возможностей расслабиться и съехать навечно в темноту… в темноту… в темноту… но тут тьма начала рассеиваться.Жидкий свет пролился по ступенькам. Осторожно, словно боясь, что его не хватит на все, но мне сразу стало веселее. Трудно испытывать полное отчаяние в тот самый момент, когда видишь первые лучики рассвета.То, что это именно рассвет, подтвердилось довольно скоро, когда я увидел пролом в дальней стене небольшой комнаты, почти целиком занятой громадной машиной.Когда я подполз ближе, то увидел странную наклоненную плоскость, на которой лежало с десяток изящных серебристых штуковин с чем-то похожим на плавники.Стабилизаторы?Взгляд наткнулся на символы в форме зловеще скрещенных широких сабель.Ракеты, подумал я, сопротивляясь наступлению слабости. А это автоматическая система пуска.И… ряд электронных дисплеев внезапно вспыхнул, оживая. Система включилась. Глава 57 БОЗОНЫ В ЦЕПИ …или как важно быть Эметом… По мере того как я разрастаюсь, наполняюсь знанием, я все лучше понимаю, что именно привело моего мучителя сюда и сейчас. Такие великие перспективы! Но чем ближе в последние месяцы подбирался Махарал к этому величию, тем больше оно пугало беднягу. И удивляться тут нечему, ведь он стоял один на вершине купола, возводимого на протяжении тысячелетий величайшими умами человечества, каждый из которых по-своему сражался с тьмой.Поначалу эта борьба шла тяжело, и неудачи перевешивали удачи. Да и чего могли добиться примитивные мужчины и женщины, какие тайны могли они постичь без огня и электричества, без биохимии и диттотехнологии? Смутно подозревая, что жизнь представляет собой нечто большее, чем борьба за выживание, древние мудрецы сосредоточили свое внимание на бесценном даре — способности к словам. Словам убеждения, словам иллюзий. Словам магической силы. Словам, проповедующим любовь и моральное усовершенствование. Словам увещевающей молитвы.Называйте это магией или верой. Принимая желаемое за действительное или преисполненные надеждой — но больше ничем, — они верили, что одних слов будет достаточно, если произносить их искренне, в правильном порядке, сопровождая чистыми помыслами и благими делами.Пришедшие им на смену открыли величие математики и решили, что она — ключ. От гармонии Пифагора и нумерологических головоломок вроде Каббалы до элегантных сверхсложных теорий, математика представлялась языком самого Бога, тем кодом, которым Он записал план творения. Как и квантовая механика — тонкая сортировка угрюмых фермионов и жизнерадостных босонов, — все эти гордые и самодовольные уравнения становились кирпичиками растущего строения. Нет, его фундаментом. Настоящим прочным основанием.Но этого было недостаточно. Звезды, к которым нам так хотелось дотянуться, оставались слишком далеко. Математика и физика могли только измерить громадную пропасть, но не преодолеть ее.То же самое и со столь восхваляемой реальностью. На какое-то время компьютеры зачаровали всех намеками на то, что виртуальные модели могут оказаться удачными заменителями реальности. Энтузиасты обещали улучшенные мыслительные способности, телепатическое восприятие и даже трансцендентную силу. Но великие порталы так и остались закрытыми. А киберчудо превратилось в набор полезных инструментов — еще один кирпичик в возводимом куполе.Во времена наших дедушек и бабушек королевой наук была биология. Расшифровать геном, протеом и их тонкое взаимодействие с фенотипом! Решить загадку экологии и достичь равновесия по важности равнялось приручению огня или отказу от привычки вести тотальные войны.Но где же ответы на по-настоящему глубокие вопросы?Их обещала дать религия, правда, всегда в туманных выражениях и отступая от одной проведенной на песке линии к другой. «Не заглядывайте за эту грань», — говорили Галилею, Хатгону, Дарвину, фон Найману, Крику, с достоинством отходя под натиском последнего наступления науки и затем очерчивая очередной священный периметр на неясной границе знаний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56