— выдохнула я, хотя и была уже уверена, что знаю ответ.
— Нет, — простонал Брюс, и пот катился градом с его лица, и его мысли, его реакция на вопрос лишь подтвердили то, что я уже услышала.
— Знаешь, кто это сделал?
— Хотел бы я знать.
Я встала, обернулась к Эрику и покачала головой.
— Не он, — сказала я.
Пам выпроводила беднягу Брюса и ввела следующего.
На сей раз мне пришлось иметь дело с буфетчицей, одетой в ниспадающие черные одеяния, значительно обнажающие ложбинку бюста. Растрепанные волосы клубничного цвета свободно свисали на спину. Конечно, работа в «Клыкочущем веселье» — мечта любого клыка-кулака, а у этой девицы были шрамы, подтверждающие, что она пользуется своими льготами. Она была достаточно самоуверенна, чтобы улыбнуться Эрику, достаточно глупа, чтобы с уверенным видом усесться на деревянный стул и даже положить ногу на ногу в стиле Шарон Стоун, как ей представлялось. Она удивилась, увидев в комнате незнакомого вампира и новую женщину, и совершенно не порадовалась моему присутствию, хотя вид Билла заставил ее облизнуть губы.
— Привет, милый, — обратилась она к Эрику, и я решила, что у нее совсем нет воображения.
— Джинджер, ответь на вопросы этой женщины, — велел ей Эрик. Его голос был подобен каменной стене — ровный и безжалостный.
Впервые Джинджер, похоже, поняла, что происходит нечто серьезное. Она скрестила лодыжки, положила руки на колени и сделала строгое лицо.
— Да, хозяин, — сказала она. Она властно махнула мне рукой, словно говоря: «Ну, начинай, служанка вампиров!» Я потянулась к ее запястью, но она отдернула руку.
— Не прикасайся ко мне! — почти прошипела она.
Реакция была столь резкой, что вампиры напряглись, и могла ощутить, как наэлектризовалась атмосфера.
— Пам, подержи Джинджер, — приказал Эрик, и Пам молча выросла за ее стулом, наклонилась и положила руки на предплечья Джинджер. Похоже, та пыталась сопротивляться, поскольку ее голова моталась из стороны в сторону, но Пам так удерживала ее торс, что все тело девушки оставалось неподвижным. Мои пальцы охватили ее запястье.
— Ты взяла деньги? — спросила я, уставившись в карие глаза Джинджер.
Она вскрикнула, долго и громко. Потом начала проклинать меня. Я прислушивалась к сумятице в маленьком мозгу. Это было похоже на прогулку по руинам после бомбежки.
— Она знает, кто это сделал, — сказала я Эрику. Тут Джинджер замолчала, продолжая всхлипывать. — Она не может назвать имя, — сообщила я ему. — Он ее кусал. — Словно требовались дополнительные данные, я прикоснулась к шрамам на шее Джинджер. — Тут какое-то принуждение, — продолжала я, сделав еще одну попытку. — Она даже не может представить его.
— Гипноз, — прокомментировала Пам. Близость к испуганной девушке заставила Пам обнажить клыки. — Сильный вампир.
— Приведите ее ближайшую подругу, — предложила я.
Джинджер тряслась как лист, ее распирали мысли, которые ей было запрещено думать, они пытались вырваться из тайника.
— Ей остаться? — прямо спросила меня Пам.
— Пусть идет. Это только напугает остальных.
Я так углубилась в это, так открыто использовала свои способности, что даже не смотрела на Билла. Мне казалось, что стоит взглянуть на него, и я ослабну. Я знала, где он стоит, знала, что и он и Длинная Тень не сдвинулись с мест с тех пор, как начался допрос.
Пам выпроводила дрожащую Джинджер. Не знаю, что она с ней сделала, но вернулась она с другой официанткой в одеяниях того же типа. Имя этой женщины было Белинда, она была старше и умнее. У Белинды были каштановые волосы, очки и самый сексуальный ротик с надутыми губками, который я когда-либо видела.
— Белинда, кто тот вампир, с которым встречалась Джинджер? — спокойно спросил Эрик, когда Белинда села, а я прикоснулась к ней. У официантки хватило ума воспринять это спокойно, понять, что лучше быть честной.
— Кто угодно мог оказаться с ней, — жестко ответила она.
Я увидела в ее уме некий образ, но она должна была подумать про его имя.
— Кто из тех, кто сейчас здесь? — внезапно спросила я, и тут же получила ответ. Мои глаза метнулись в угол, где он стоял, прежде чем я успела открыть рот, и тут он бросился на меня. Длинная Тень, перепрыгивая через стул, обрушил на меня Белинду, перед которой я присела. Я откатилась к столу Эрика, и лишь вскинутая рука спасла меня от зубов, готовых впиться мне в глотку и разорвать ее. Он яростно вцепился мне в предплечье, я закричала, по крайней мере, попыталась, но мне не хватило воздуху, и звук получился похожим скорее на сдавленный стон.
Я осознавала лишь темную фигуру поверх меня, боль в руке и собственный страх. Я не боялась, когда меня пытались убить Крысы, почти до того момента, когда уже было поздно, но тут я поняла, что для того, чтобы его имя не сорвалось с моих губ, Длинная Тень готов мгновенно убить меня. Когда я услышала страшный грохот, а его тело навалилось на меня еще сильнее, я не поняла, что это означает. Над своей рукой я увидела его глаза. Они были широкими, карими, холодными и безумными. Внезапно они потускнели и почти закрылись. Изо рта Длинной Тени хлынула кровь, омывая мою руку. Она влилась и в мой раскрытый рот, и я сглотнула. Хватка зубов ослабла, и лицо расслабилось, на нем стали появляться морщины. Глаза превратились в лужицы желатина, а пряди густых черных волос упали мне на лицо.
Я была так поражена, что не могла пошевелиться. Руки схватили мои плечи и начали вытаскивать меня из-под разлагающегося трупа. Я оттолкнулась ногами, чтобы быстрее отодвинуться.
Запаха не было, но был дым, черный, со вспышками, и абсолютный ужас и отвращение, когда мы смотрели, с какой невероятной скоростью разлагается тело Длинной Тени. Из спины его торчал кол. Эрик стоял и наблюдал вместе со всеми нами, но в его руке был деревянный молоток. Билл стоял за мной, это он вытянул меня из-под Длинной Тени. Пам стояла около двери, схватив Белинду за руку. Официантка выглядела настолько же ошарашенной, насколько и я.
Дым стал рассеиваться. Мы все стояли, словно окаменев, пока он не растворился в воздухе. На ковре остался выжженный след.
— Придется заводить вам новый ковер, — сказала я, полностью в печали. Честно говоря, я не могла больше выдержать эту тишину.
— Твой рот в крови, — сказал Эрик. Клыки у всех вампиров были полностью обнажены. Они все были возбуждены.
— Его кровь плеснула на меня.
— Попало ли что-нибудь тебе в горло?
— Возможно. И что из этого?
— Посмотрим, — ответила Пам. Ее голос был мрачным и хриплым. Она рассматривала Белинду так, что меня бы это расстроило, но та, похоже, просто прихорашивалась. — Обычно, — продолжила Пам, не сводя глаз с надутых губок Белинды, мы пьем кровь людей, а не наоборот.
Эрик смотрел на меня с интересом, с тем же интересом, с каким Пам смотрела на Белинду.
— А как тебе кажется, Сьюки? — спросил он таким спокойным голосом, что невозможно было и предположить, будто он только что убил своего старого друга.
Как мне казалось? Ярче. Звуки стали отчетливее, я лучше слышала. Мне хотелось повернуться и посмотреть на Билла, но я боялась отвести глаза от Эрика.
— Что ж, думаю, мы с Биллом теперь пойдем, — сказала я, словно и не предполагала другого развития событий. — Я сделала то, что ты просил, Эрик, теперь нам пора. Никакого возмездия Джинджер, Белинде и Брюсу, хорошо? Мы договорились, — я направилась к двери с уверенностью, которой не испытывала. — Наверное, стоит посмотреть, как дела в баре. Кто сегодня будет смешивать напитки?
— У нас есть замена, — с отсутствующим видом произнес Эрик, не сводя глаз с моей шеи. — Ты пахнешь иначе, Сьюки, — мурлыкнул он, делая шаг ко мне.
— Эрик, вспомни, что мы договаривались, — напомнила я ему, и улыбка моя была широкой, а голос звенел от бодрости. — И мы с Биллом теперь едем домой. — Я рискнула обернуться и посмотреть на Билла. Сердце у меня упало. Его глаза были широко раскрыты и не мигали, губы, оттянутые в безмолвном рычании, обнажали полностью высунувшиеся клыки. Зрачки были невероятно расширены. Он смотрел на Эрика.
— Пам, уйди с дороги, — сказала я тихо, но решительно. Отвлекшись от собственного желания крови, Пам мгновенно оценила ситуацию. Она распахнула дверь офиса и вытолкнула ее, встав рядом, чтобы выпустить нас. — Позови Джинджер, — предложила я, и смысл сказанного проник сквозь туман желания Пам.
— Джинджер, — хрипло позвала она, и блондинка выступила из-за двери в зале. — Иди к Эрику, — велела ей Пам. Лицо Джинджер расцвело, словно она собиралась на свидание с Дэвидом Духовны, и она оказалась в комнате и потерлась об Эрика почти столь же быстро, сколь смог бы это сделать вампир. Словно очнувшись от заклинания, Эрик посмотрел на Джинджер, гладившую руками его грудь. Наклонившись, чтобы поцеловать ее, Эрик посмотрел на меня поверх ее головы.
— Мы еще увидимся, — сказал он, а я в мгновенье ока подтолкнула Билла к двери. Он не хотел идти. Все это выглядело как буксировка бревна. Но стоило нам оказаться в зале, Билл, похоже, начал осознавать, что нам надо убираться, так что мы поспешно покинули «Клыкочущее веселье» и уселись в машину Билла.
Я посмотрела на себя. Покрытая пятнами крови, помятая, я странно пахла. Ох. Я посмотрела на Билла, чтобы разделить с ним свое отвращение, но он смотрел на меня совершенно определенным образом.
— Нет! — решительно заявила я. — Ты заводишь машину, и мы убираемся отсюда, пока еще чего-нибудь не случилось, Билл Комптон. Говорю тебе, что я не в том настроении.
Он наклонился ко мне, его руки охватили меня, прежде чем я успела сказать что-нибудь еще. Потом его рот оказался на моем, а секунду спустя язык стал слизывать кровь с моего лица.
Я перепугалась. А еще — рассердилась. Я схватила его за уши и оттащила его голову от своей со всей силой, на какую была способна. Ее оказалось больше, чем я представляла.
Его глаза были словно пещеры, в глубине которых селились призраки.
— Билл! — взвизгнула я и затрясла его. — Да очнись же ты!
Медленно привычный образ возвращался в его глаза. Он тяжело вздохнул. И легко поцеловал меня в губы.
— Ладно, может, уже поедем домой? — спросила я, стыдясь того, что мой голос дрожит.
— Несомненно, — ответил он, словно еще не совсем пришел в себя.
— Это было похоже на то, как акулы чувствуют запах крови? — спросила я, после того как мы за пятнадцать минут почти покинули Шривпорт, не проронив ни слова.
— Хорошая аналогия.
Ему не надо было извиняться. Он делал то, что требовала его природа, какова она была у вампиров. Он и не стал заботиться об извинениях. А вот мне бы хотелось услышать что-нибудь вроде того.
— Что ж, у меня неприятности? — спросила я наконец. Было два часа утра, и я обнаружила, что вопрос не занимает меня настолько, насколько должен был.
— Эрик будет действовать по твоему слову, — сказал Билл. — А вот оставит ли он тебя в покое, я не знаю. Хотел бы я… — Но голос его сорвался. Впервые я слышала, что Билл чего-то хотел.
— Наверное, шестьдесят тысяч для вампира — не очень большие деньги, — отметила я. — Похоже, у всех вас целая куча денег.
— Несомненно, вампиры грабят своих жертв, — небрежно бросил Билл. — Раньше мы брали то, что находили на трупе. Позже, став опытнее, мы могли настолько управлять ситуацией, что заставляли человека отдать нам деньги по доброй воле, а затем забыть о сделанном. Некоторые нанимали особых управляющих, некоторые приобретали недвижимость, кто-то жил на проценты с вложений. Эрик и Пам вместе открыли бар. Эрик вложил большую часть денег, остальные добавила Пам. Они знали Длинную Тень сотню лет и наняли его в качестве бармена. А он их предал.
— Зачем он воровал?
— Должно быть, собирался вложить деньги в какую-нибудь спекуляцию, — сказал Билл с отсутствующим видом. — Он жил в основном русле. Он не мог пойти и убить директора банка, предварительно загипнотизировав его, чтобы тот отдал ему свои деньги. Так что пришлось брать у Эрика.
— А Эрик не мог ему одолжить?
— Да, если бы Длинная Тень не был слишком горд, чтобы попросить их, — ответил Билл. После этого мы долго молчали. Наконец, я сказала:
— Мне всегда казалось, что вампиры умнее людей, но это не так, правда?
— Не всегда, — согласился он.
Когда мы добрались до предместьев Бон Темпс, я попросила Билла закинуть меня домой. Он искоса посмотрел на меня, но промолчал. Может, все-таки вампиры и умнее людей.
Глава 10
На следующий день, собираясь на работу, я поняла, что устала от вампиров. Даже от Билла.
Пора напомнить себе, что я — человек.
Проблема состояла в том, что стало заметно, что я — изменившийся человек.
Ничего кардинального. После того, как Билл первый раз напоил меня своей кровью ночью, когда меня избивали Крысы, я почувствовала себя выздоровевшей и более сильной. Но не особо другой. Может более… сексуальной, что ли.
После второго приема крови Билла я чувствовала себя по-настоящему сильной, от того, что стала более уверенной — и в своей сексуальности, и в ее чарах. Да и со своим недостатком я справлялась с большим апломбом.
Кровь Длинной Тени попала в меня случайно. На следующее утро, взглянув в зеркало, я заметила, что зубы у меня стали белее и острее. Волосы выглядели более светлыми и живыми, а глаза стали ярче. Я смотрелась словно девочка из рекламы надлежащей гигиены или здорового образа жизни — вроде приема витаминов или употребления молока. Жестокий укус на моей руке (последний укус в жизни Длинной Тени) еще не полностью прошел, но был к этому близок.
Тут я неудачно подняла свою сумочку, она расстегнулась, и мелочь закатилась под диван. Я приподняла его за край одной рукой, а другой нашарила монетки.
Опа!
Я выпрямилась и глубоко вдохнула. По крайней мере, солнечный свет не вредит моим глазам, и меня не тянет кусать кого попало. Я вполне порадовалась утреннему тосту, совершенно не стремясь к томатному соку. То есть в вампира я пока не превратилась. Может, я теперь сверхчеловек?
Да, пока я не ходила на свидания, жизнь несомненно была куда проще.
Когда я добралась до Мерлотта, все было уже готово, разве что не были нарезаны лимоны и лаймы. Мы подавали их и с напитками, и с чаем, так что я взяла острый нож и разделочную доску. Пока я доставала лимоны из холодильника, Лафайет завязывал фартук.
— Подкрасила волосы, Сьюки?
Я покачала головой. Под белоснежным фартуком Лафайет являл собой цветовую феерию: верх цвета фуксии в тонкую полоску, темно-пурпурные джинсы, сандалии из красных ремешков, малиновые тени для век.
— Они явно стали светлее, — скептически сказал он, приподнимая выщипанную бровь.
— Долго пробыла на солнце, — уверила его я. Дон никогда не оставалась с Лафайетом наедине, то ли из-за того, что он был черным, то ли из-за того, что он был голубым. Не знаю, может по обеим этим причинам. Арлена и Чарлси мирились с наличием повара, но никогда не были с ним слишком дружелюбны. А мне Лафайет был симпатичен, вероятно, из-за того, что свою нелегкую жизнь он вел с огоньком и изяществом.
Я посмотрела на доску. Все лаймы были нарезаны, а все лимоны — поделены на четвертинки. Моя рука сжимала нож и была мокрой от сока. Я сделала это, сама не заметив, секунд за тридцать. Я закрыла глаза. Господи Боже!
Когда я их открыла, Лафайет переводил взгляд с моих рук на лицо.
— Скажи-ка мне, что я ничего не видел, девочка, — попросил он.
— Ничего! — заявила я. И сама удивилась, насколько спокойным и ровным был мой голос. — Прости, надо это убрать. — Я убрала фрукты в отдельные емкости и поставила их в холодильник за стойкой бара, где Сэм хранил пиво. Когда я закрыла дверь, Сэм оказался внутри, стоял со скрещенными на груди руками. Он не выглядел особо счастливым.
— С тобой все в порядке? — спросил он. Его яркие голубые глаза осмотрели меня с ног до головы. — Ты что-то сделала с волосами? — неуверенно спросил он.
Я рассмеялась, ощутив, как моя защита встала на место, но на сей раз это не было болезненно.
— Побыла на солнышке, — ответила я.
— А что с рукой?
Я посмотрела на предплечье. Укус был замотан бинтом.
— Собака цапнула.
— Случайно?
— Конечно.
Я посмотрела на Сэма, и мне показалось, что его густые вьющиеся светло-золотистые волосы насыщены энергией. Я могла различить биение его сердца, ощутить его нерешительность и желание. Мое тело среагировало моментально. Я сосредоточилась на его тонких губах, и мои легкие наполнил аромат его одеколона. Он приблизился на пару дюймов. Я чувствовала, как воздух входит и выходит из его легких. И знала, как твердеет его член.
И тут в переднюю дверь вошла Чарлси Тутен и захлопнула ее за собой. Мы отскочили друг от друга. «Спасибо тебе, Господи! Или спасибо тебе, Чарлси!» — подумала я. Полненькая, молчаливая, добродушная и работящая, Чарлси была идеальным работником. Ее муж, Ральф, стал ее другом еще во время учебы, он работал на фабрике, перерабатывающей куриное мясо. У них было две дочери — одна заканчивала школу, другая уже была замужем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
— Нет, — простонал Брюс, и пот катился градом с его лица, и его мысли, его реакция на вопрос лишь подтвердили то, что я уже услышала.
— Знаешь, кто это сделал?
— Хотел бы я знать.
Я встала, обернулась к Эрику и покачала головой.
— Не он, — сказала я.
Пам выпроводила беднягу Брюса и ввела следующего.
На сей раз мне пришлось иметь дело с буфетчицей, одетой в ниспадающие черные одеяния, значительно обнажающие ложбинку бюста. Растрепанные волосы клубничного цвета свободно свисали на спину. Конечно, работа в «Клыкочущем веселье» — мечта любого клыка-кулака, а у этой девицы были шрамы, подтверждающие, что она пользуется своими льготами. Она была достаточно самоуверенна, чтобы улыбнуться Эрику, достаточно глупа, чтобы с уверенным видом усесться на деревянный стул и даже положить ногу на ногу в стиле Шарон Стоун, как ей представлялось. Она удивилась, увидев в комнате незнакомого вампира и новую женщину, и совершенно не порадовалась моему присутствию, хотя вид Билла заставил ее облизнуть губы.
— Привет, милый, — обратилась она к Эрику, и я решила, что у нее совсем нет воображения.
— Джинджер, ответь на вопросы этой женщины, — велел ей Эрик. Его голос был подобен каменной стене — ровный и безжалостный.
Впервые Джинджер, похоже, поняла, что происходит нечто серьезное. Она скрестила лодыжки, положила руки на колени и сделала строгое лицо.
— Да, хозяин, — сказала она. Она властно махнула мне рукой, словно говоря: «Ну, начинай, служанка вампиров!» Я потянулась к ее запястью, но она отдернула руку.
— Не прикасайся ко мне! — почти прошипела она.
Реакция была столь резкой, что вампиры напряглись, и могла ощутить, как наэлектризовалась атмосфера.
— Пам, подержи Джинджер, — приказал Эрик, и Пам молча выросла за ее стулом, наклонилась и положила руки на предплечья Джинджер. Похоже, та пыталась сопротивляться, поскольку ее голова моталась из стороны в сторону, но Пам так удерживала ее торс, что все тело девушки оставалось неподвижным. Мои пальцы охватили ее запястье.
— Ты взяла деньги? — спросила я, уставившись в карие глаза Джинджер.
Она вскрикнула, долго и громко. Потом начала проклинать меня. Я прислушивалась к сумятице в маленьком мозгу. Это было похоже на прогулку по руинам после бомбежки.
— Она знает, кто это сделал, — сказала я Эрику. Тут Джинджер замолчала, продолжая всхлипывать. — Она не может назвать имя, — сообщила я ему. — Он ее кусал. — Словно требовались дополнительные данные, я прикоснулась к шрамам на шее Джинджер. — Тут какое-то принуждение, — продолжала я, сделав еще одну попытку. — Она даже не может представить его.
— Гипноз, — прокомментировала Пам. Близость к испуганной девушке заставила Пам обнажить клыки. — Сильный вампир.
— Приведите ее ближайшую подругу, — предложила я.
Джинджер тряслась как лист, ее распирали мысли, которые ей было запрещено думать, они пытались вырваться из тайника.
— Ей остаться? — прямо спросила меня Пам.
— Пусть идет. Это только напугает остальных.
Я так углубилась в это, так открыто использовала свои способности, что даже не смотрела на Билла. Мне казалось, что стоит взглянуть на него, и я ослабну. Я знала, где он стоит, знала, что и он и Длинная Тень не сдвинулись с мест с тех пор, как начался допрос.
Пам выпроводила дрожащую Джинджер. Не знаю, что она с ней сделала, но вернулась она с другой официанткой в одеяниях того же типа. Имя этой женщины было Белинда, она была старше и умнее. У Белинды были каштановые волосы, очки и самый сексуальный ротик с надутыми губками, который я когда-либо видела.
— Белинда, кто тот вампир, с которым встречалась Джинджер? — спокойно спросил Эрик, когда Белинда села, а я прикоснулась к ней. У официантки хватило ума воспринять это спокойно, понять, что лучше быть честной.
— Кто угодно мог оказаться с ней, — жестко ответила она.
Я увидела в ее уме некий образ, но она должна была подумать про его имя.
— Кто из тех, кто сейчас здесь? — внезапно спросила я, и тут же получила ответ. Мои глаза метнулись в угол, где он стоял, прежде чем я успела открыть рот, и тут он бросился на меня. Длинная Тень, перепрыгивая через стул, обрушил на меня Белинду, перед которой я присела. Я откатилась к столу Эрика, и лишь вскинутая рука спасла меня от зубов, готовых впиться мне в глотку и разорвать ее. Он яростно вцепился мне в предплечье, я закричала, по крайней мере, попыталась, но мне не хватило воздуху, и звук получился похожим скорее на сдавленный стон.
Я осознавала лишь темную фигуру поверх меня, боль в руке и собственный страх. Я не боялась, когда меня пытались убить Крысы, почти до того момента, когда уже было поздно, но тут я поняла, что для того, чтобы его имя не сорвалось с моих губ, Длинная Тень готов мгновенно убить меня. Когда я услышала страшный грохот, а его тело навалилось на меня еще сильнее, я не поняла, что это означает. Над своей рукой я увидела его глаза. Они были широкими, карими, холодными и безумными. Внезапно они потускнели и почти закрылись. Изо рта Длинной Тени хлынула кровь, омывая мою руку. Она влилась и в мой раскрытый рот, и я сглотнула. Хватка зубов ослабла, и лицо расслабилось, на нем стали появляться морщины. Глаза превратились в лужицы желатина, а пряди густых черных волос упали мне на лицо.
Я была так поражена, что не могла пошевелиться. Руки схватили мои плечи и начали вытаскивать меня из-под разлагающегося трупа. Я оттолкнулась ногами, чтобы быстрее отодвинуться.
Запаха не было, но был дым, черный, со вспышками, и абсолютный ужас и отвращение, когда мы смотрели, с какой невероятной скоростью разлагается тело Длинной Тени. Из спины его торчал кол. Эрик стоял и наблюдал вместе со всеми нами, но в его руке был деревянный молоток. Билл стоял за мной, это он вытянул меня из-под Длинной Тени. Пам стояла около двери, схватив Белинду за руку. Официантка выглядела настолько же ошарашенной, насколько и я.
Дым стал рассеиваться. Мы все стояли, словно окаменев, пока он не растворился в воздухе. На ковре остался выжженный след.
— Придется заводить вам новый ковер, — сказала я, полностью в печали. Честно говоря, я не могла больше выдержать эту тишину.
— Твой рот в крови, — сказал Эрик. Клыки у всех вампиров были полностью обнажены. Они все были возбуждены.
— Его кровь плеснула на меня.
— Попало ли что-нибудь тебе в горло?
— Возможно. И что из этого?
— Посмотрим, — ответила Пам. Ее голос был мрачным и хриплым. Она рассматривала Белинду так, что меня бы это расстроило, но та, похоже, просто прихорашивалась. — Обычно, — продолжила Пам, не сводя глаз с надутых губок Белинды, мы пьем кровь людей, а не наоборот.
Эрик смотрел на меня с интересом, с тем же интересом, с каким Пам смотрела на Белинду.
— А как тебе кажется, Сьюки? — спросил он таким спокойным голосом, что невозможно было и предположить, будто он только что убил своего старого друга.
Как мне казалось? Ярче. Звуки стали отчетливее, я лучше слышала. Мне хотелось повернуться и посмотреть на Билла, но я боялась отвести глаза от Эрика.
— Что ж, думаю, мы с Биллом теперь пойдем, — сказала я, словно и не предполагала другого развития событий. — Я сделала то, что ты просил, Эрик, теперь нам пора. Никакого возмездия Джинджер, Белинде и Брюсу, хорошо? Мы договорились, — я направилась к двери с уверенностью, которой не испытывала. — Наверное, стоит посмотреть, как дела в баре. Кто сегодня будет смешивать напитки?
— У нас есть замена, — с отсутствующим видом произнес Эрик, не сводя глаз с моей шеи. — Ты пахнешь иначе, Сьюки, — мурлыкнул он, делая шаг ко мне.
— Эрик, вспомни, что мы договаривались, — напомнила я ему, и улыбка моя была широкой, а голос звенел от бодрости. — И мы с Биллом теперь едем домой. — Я рискнула обернуться и посмотреть на Билла. Сердце у меня упало. Его глаза были широко раскрыты и не мигали, губы, оттянутые в безмолвном рычании, обнажали полностью высунувшиеся клыки. Зрачки были невероятно расширены. Он смотрел на Эрика.
— Пам, уйди с дороги, — сказала я тихо, но решительно. Отвлекшись от собственного желания крови, Пам мгновенно оценила ситуацию. Она распахнула дверь офиса и вытолкнула ее, встав рядом, чтобы выпустить нас. — Позови Джинджер, — предложила я, и смысл сказанного проник сквозь туман желания Пам.
— Джинджер, — хрипло позвала она, и блондинка выступила из-за двери в зале. — Иди к Эрику, — велела ей Пам. Лицо Джинджер расцвело, словно она собиралась на свидание с Дэвидом Духовны, и она оказалась в комнате и потерлась об Эрика почти столь же быстро, сколь смог бы это сделать вампир. Словно очнувшись от заклинания, Эрик посмотрел на Джинджер, гладившую руками его грудь. Наклонившись, чтобы поцеловать ее, Эрик посмотрел на меня поверх ее головы.
— Мы еще увидимся, — сказал он, а я в мгновенье ока подтолкнула Билла к двери. Он не хотел идти. Все это выглядело как буксировка бревна. Но стоило нам оказаться в зале, Билл, похоже, начал осознавать, что нам надо убираться, так что мы поспешно покинули «Клыкочущее веселье» и уселись в машину Билла.
Я посмотрела на себя. Покрытая пятнами крови, помятая, я странно пахла. Ох. Я посмотрела на Билла, чтобы разделить с ним свое отвращение, но он смотрел на меня совершенно определенным образом.
— Нет! — решительно заявила я. — Ты заводишь машину, и мы убираемся отсюда, пока еще чего-нибудь не случилось, Билл Комптон. Говорю тебе, что я не в том настроении.
Он наклонился ко мне, его руки охватили меня, прежде чем я успела сказать что-нибудь еще. Потом его рот оказался на моем, а секунду спустя язык стал слизывать кровь с моего лица.
Я перепугалась. А еще — рассердилась. Я схватила его за уши и оттащила его голову от своей со всей силой, на какую была способна. Ее оказалось больше, чем я представляла.
Его глаза были словно пещеры, в глубине которых селились призраки.
— Билл! — взвизгнула я и затрясла его. — Да очнись же ты!
Медленно привычный образ возвращался в его глаза. Он тяжело вздохнул. И легко поцеловал меня в губы.
— Ладно, может, уже поедем домой? — спросила я, стыдясь того, что мой голос дрожит.
— Несомненно, — ответил он, словно еще не совсем пришел в себя.
— Это было похоже на то, как акулы чувствуют запах крови? — спросила я, после того как мы за пятнадцать минут почти покинули Шривпорт, не проронив ни слова.
— Хорошая аналогия.
Ему не надо было извиняться. Он делал то, что требовала его природа, какова она была у вампиров. Он и не стал заботиться об извинениях. А вот мне бы хотелось услышать что-нибудь вроде того.
— Что ж, у меня неприятности? — спросила я наконец. Было два часа утра, и я обнаружила, что вопрос не занимает меня настолько, насколько должен был.
— Эрик будет действовать по твоему слову, — сказал Билл. — А вот оставит ли он тебя в покое, я не знаю. Хотел бы я… — Но голос его сорвался. Впервые я слышала, что Билл чего-то хотел.
— Наверное, шестьдесят тысяч для вампира — не очень большие деньги, — отметила я. — Похоже, у всех вас целая куча денег.
— Несомненно, вампиры грабят своих жертв, — небрежно бросил Билл. — Раньше мы брали то, что находили на трупе. Позже, став опытнее, мы могли настолько управлять ситуацией, что заставляли человека отдать нам деньги по доброй воле, а затем забыть о сделанном. Некоторые нанимали особых управляющих, некоторые приобретали недвижимость, кто-то жил на проценты с вложений. Эрик и Пам вместе открыли бар. Эрик вложил большую часть денег, остальные добавила Пам. Они знали Длинную Тень сотню лет и наняли его в качестве бармена. А он их предал.
— Зачем он воровал?
— Должно быть, собирался вложить деньги в какую-нибудь спекуляцию, — сказал Билл с отсутствующим видом. — Он жил в основном русле. Он не мог пойти и убить директора банка, предварительно загипнотизировав его, чтобы тот отдал ему свои деньги. Так что пришлось брать у Эрика.
— А Эрик не мог ему одолжить?
— Да, если бы Длинная Тень не был слишком горд, чтобы попросить их, — ответил Билл. После этого мы долго молчали. Наконец, я сказала:
— Мне всегда казалось, что вампиры умнее людей, но это не так, правда?
— Не всегда, — согласился он.
Когда мы добрались до предместьев Бон Темпс, я попросила Билла закинуть меня домой. Он искоса посмотрел на меня, но промолчал. Может, все-таки вампиры и умнее людей.
Глава 10
На следующий день, собираясь на работу, я поняла, что устала от вампиров. Даже от Билла.
Пора напомнить себе, что я — человек.
Проблема состояла в том, что стало заметно, что я — изменившийся человек.
Ничего кардинального. После того, как Билл первый раз напоил меня своей кровью ночью, когда меня избивали Крысы, я почувствовала себя выздоровевшей и более сильной. Но не особо другой. Может более… сексуальной, что ли.
После второго приема крови Билла я чувствовала себя по-настоящему сильной, от того, что стала более уверенной — и в своей сексуальности, и в ее чарах. Да и со своим недостатком я справлялась с большим апломбом.
Кровь Длинной Тени попала в меня случайно. На следующее утро, взглянув в зеркало, я заметила, что зубы у меня стали белее и острее. Волосы выглядели более светлыми и живыми, а глаза стали ярче. Я смотрелась словно девочка из рекламы надлежащей гигиены или здорового образа жизни — вроде приема витаминов или употребления молока. Жестокий укус на моей руке (последний укус в жизни Длинной Тени) еще не полностью прошел, но был к этому близок.
Тут я неудачно подняла свою сумочку, она расстегнулась, и мелочь закатилась под диван. Я приподняла его за край одной рукой, а другой нашарила монетки.
Опа!
Я выпрямилась и глубоко вдохнула. По крайней мере, солнечный свет не вредит моим глазам, и меня не тянет кусать кого попало. Я вполне порадовалась утреннему тосту, совершенно не стремясь к томатному соку. То есть в вампира я пока не превратилась. Может, я теперь сверхчеловек?
Да, пока я не ходила на свидания, жизнь несомненно была куда проще.
Когда я добралась до Мерлотта, все было уже готово, разве что не были нарезаны лимоны и лаймы. Мы подавали их и с напитками, и с чаем, так что я взяла острый нож и разделочную доску. Пока я доставала лимоны из холодильника, Лафайет завязывал фартук.
— Подкрасила волосы, Сьюки?
Я покачала головой. Под белоснежным фартуком Лафайет являл собой цветовую феерию: верх цвета фуксии в тонкую полоску, темно-пурпурные джинсы, сандалии из красных ремешков, малиновые тени для век.
— Они явно стали светлее, — скептически сказал он, приподнимая выщипанную бровь.
— Долго пробыла на солнце, — уверила его я. Дон никогда не оставалась с Лафайетом наедине, то ли из-за того, что он был черным, то ли из-за того, что он был голубым. Не знаю, может по обеим этим причинам. Арлена и Чарлси мирились с наличием повара, но никогда не были с ним слишком дружелюбны. А мне Лафайет был симпатичен, вероятно, из-за того, что свою нелегкую жизнь он вел с огоньком и изяществом.
Я посмотрела на доску. Все лаймы были нарезаны, а все лимоны — поделены на четвертинки. Моя рука сжимала нож и была мокрой от сока. Я сделала это, сама не заметив, секунд за тридцать. Я закрыла глаза. Господи Боже!
Когда я их открыла, Лафайет переводил взгляд с моих рук на лицо.
— Скажи-ка мне, что я ничего не видел, девочка, — попросил он.
— Ничего! — заявила я. И сама удивилась, насколько спокойным и ровным был мой голос. — Прости, надо это убрать. — Я убрала фрукты в отдельные емкости и поставила их в холодильник за стойкой бара, где Сэм хранил пиво. Когда я закрыла дверь, Сэм оказался внутри, стоял со скрещенными на груди руками. Он не выглядел особо счастливым.
— С тобой все в порядке? — спросил он. Его яркие голубые глаза осмотрели меня с ног до головы. — Ты что-то сделала с волосами? — неуверенно спросил он.
Я рассмеялась, ощутив, как моя защита встала на место, но на сей раз это не было болезненно.
— Побыла на солнышке, — ответила я.
— А что с рукой?
Я посмотрела на предплечье. Укус был замотан бинтом.
— Собака цапнула.
— Случайно?
— Конечно.
Я посмотрела на Сэма, и мне показалось, что его густые вьющиеся светло-золотистые волосы насыщены энергией. Я могла различить биение его сердца, ощутить его нерешительность и желание. Мое тело среагировало моментально. Я сосредоточилась на его тонких губах, и мои легкие наполнил аромат его одеколона. Он приблизился на пару дюймов. Я чувствовала, как воздух входит и выходит из его легких. И знала, как твердеет его член.
И тут в переднюю дверь вошла Чарлси Тутен и захлопнула ее за собой. Мы отскочили друг от друга. «Спасибо тебе, Господи! Или спасибо тебе, Чарлси!» — подумала я. Полненькая, молчаливая, добродушная и работящая, Чарлси была идеальным работником. Ее муж, Ральф, стал ее другом еще во время учебы, он работал на фабрике, перерабатывающей куриное мясо. У них было две дочери — одна заканчивала школу, другая уже была замужем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30