А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

– Можно его покормить, доктор Макфарлейн?
– Почему бы и нет? Раны постепенно заживают. Признаться, мне непонятно, почему он так кричал сегодня от боли. Вполне может быть, его стоны и вопли следует расценивать как благоприятный симптом. Опыт показывает, что подчас пациенты больше страдают от боли, когда выздоравливают, а не в разгар болезни.
– Вы полагаете, он уже достаточно окреп, чтобы есть твердую пищу? – спросила Шарлотта, ставя Александру на колени поднос и протягивая ему ложку. – По-моему, строгая диета ему надоела.
– Если желудок пациента спокойно переварит кашу и молоко, в следующий раз можете дать ему кусочек хлеба, вареную курицу и белое мясо.
Александр едва не воскликнул, что он способен проглотить целую курицу и даже быка, а при мысли о горбушке хлеба, щедро намазанной маслом, его желудок начинает радостно урчать. Но, к счастью, ему удалось сдержаться и не подать виду, что он понял, о чем идет речь.
Доктор и Шарлотта дождались, пока Александр доел кашу, и вместе вышли из комнаты. Экономка налила ему вторую чашку молока, но оно показалось больному совсем не таким вкусным, как раньше, когда рядом сидела Шарлотта.
Александр был сражен красотой девушки. Правда, Шарлотта была выше и на несколько лет старше женщин, которых он обычно приглашал разделить с ним ложе, да и формы у нее были не такие пышные, как у его случайных подружек, но все равно он счел ее бесподобной красавицей. Кожа Шарлотты напоминала персик, озаренный первыми лучами утреннего солнца, а ясные голубые глаза смотрели безмятежно, еще не ведая, что такое страсть. Александр без труда представил себе, что произойдет с этой красавицей, когда какой-нибудь мужчина пробудит в ней желание. Щеки ее заалеют, словно дикие розы, а губы станут нежными, как фиалки, и потянутся навстречу любимому…
Александр отставил чашку, решительно отгоняя дразнящий образ женщины, которая слишком занимала его мысли. Он не может позволить себе мечтать о Шарлотте Риппон и уж тем более непозволительно пытаться претворить эти мечты в жизнь! Его будущее зыбко, но одно ясно наверняка: в нем нет места для женщины вроде Шарлотты.
Видно, Господь решил покарать Александра за наглое поведение и лишил его в ту ночь сна. Израненная спина ныла, сломанные пальцы тоже; в ране, казалось, полыхал огонь, а мышцы на правой стороне тела как будто завязывали узлом. Гарри, лакей леди Аделины, спал в той же комнате, и Александр из последних сил старался не застонать и не разбудить его, но несколько раз, задремав и перевернувшись в забытьи на спину, все же вскрикивал: соприкосновение исполосованной плетьми кожи с простынями причиняло адскую боль.
К утру Александр вконец обессилел, и ему было уже не до того, что лакей Гарри шепотом совещается о чем-то с экономкой. Усталость даже заглушила чувство голода, и Александр впервые не доел кашу. Миссис Стабс поджала губы, унесла миску на кухню и вернулась с чашкой дымящегося ячменного отвара.
– Выпейте все до дна. Отвар пойдет вам на пользу, и вы избавите мисс Шарлотту от ненужного беспокойства. Бедняжка так за вас переживает! Выпейте – и поспите, а когда проснетесь, будете свежим как огурчик. Да и мисс Шарлотта сможет хоть немного отдохнуть от забот.
Не будь Александр так измучен, он, конечно, внимательней прислушался бы к словам экономки. И, наверное, его бы насторожил непривычно сладкий вкус ячменного отвара, а также то, что в воздухе витает знакомый, чуть приторный запах… Но, желая ублажить миссис Стабс, он залпом выпил отвар и лишь потом, когда его начали захлестывать дурманящие волны, понял, что его опоили. Александр до последнего боролся с беспамятством, но прекрасно понимал, что схватка будет проиграна. Дальнейшие события, приключившиеся в тот день, прошли мимо него, ибо экономка добавила в отвар опиума, который недаром называют проклятием Оттоманской империи.
Глава 4
Во вторник после заката дождь, наконец, прекратился, но сырой северо-восточный ветер по-прежнему разгуливал по округе, так что земля не просыхала, и о прогулке не могло быть и речи.
Шарлотта покорно коротала вечер подле камина. Она вязала чепчик, а тетя Аделина громко рассуждала о том, захочет ли архидиакон прийти к ним на обед в воскресенье после утренней проповеди. Шарлотта в ответ только хмыкала, терпеливо считала петли и молила Бога, чтобы архидиакон обручился, наконец, с какой-нибудь благопристойной мисс.
Экономка принесла чай, но едва поставила поднос перед леди Аделиной, как на пороге гостиной появился дворецкий.
– Госпожа, к вам джентльмен.
– Еще один джентльмен?! – изумилась леди Аделина. – Уму непостижимо! И тоже американец?
– Нет, миледи. Он из Лондона, его зовут сэр Клайв Коллинз. – Дворецкий почтительно кашлянул. – Это весьма респектабельный господин. И совсем молодой.
Леди Аделина взяла визитную карточку и явно заинтересовалась, прочитав, что сэр Клайв – баронет. Вчерашний визит мистера Баррета ее, конечно, порадовал, но разве можно сравнить американца, выходца из бывшей колонии, с настоящим английским баронетом!
– Пожалуйста, пригласи его сюда, Артур, – велела она. – И скажи миссис Стабс, пусть принесет еще одну чашку.
Сэр Клайв Коллинз вошел вслед за дворецким в гостиную и отвесил дамам низкий, учтивый поклон. Хорошо знавшая свою тетушку Шарлотта поняла, что появление знатного гостя моментально вытеснило из ее памяти воспоминания о мистере Баррете.
Сэр Клайв был высоким, розовощеким юношей с густыми светлыми волосами и благопристойными манерами. Серый сюртук безукоризненно облегал его сильные плечи, а галстук был пределом мечтаний для самых заправских щеголей. Шарлотта обратила внимание на безукоризненную белизну воротничка и на то, что сапоги гостя ярко блестят, хотя грязь на дорогах непролазная. Гость словно привез с собой в уютную гостиную сельской усадьбы Риппонов аромат элегантных лондонских салонов.
– Прошу простить меня за вторжение, – проворковал сэр Клайв, снимая лайковые перчатки. – Однако до меня дошли слухи, что две добрые души стали ангелами-хранителями одного незадачливого джентльмена, чье бездыханное тело они нашли на дороге.
– Ах, это правда! – воскликнула леди Аделина. – Прошу вас, сэр Клайв, присаживайтесь! Знаете, вы уже не первый, кто за последние сутки справляется о мистере Александре. Вчера нас посетил еще один джентльмен.
– О мистере Александре? – Сэр Клайв прислонил к креслу трость из эбенового дерева. – Ну, конечно! О мистере Александре… – Он мило улыбнулся леди Аделине. – Как… как удачно, миледи, что я догадался заехать к вам. Похоже, вы с племянницей нашли моего пропавшего приятеля. О, с каким же облегчением вздохнут его друзья!
– Господи, неужели, наконец, нашелся человек, который переведет нам, что говорит мистер Александр?! – обрадовалась леди Аделина.
На благородном челе сэра Клайва было написано недоумение.
– Я не уверен, что понимаю вас, миледи… Тут Шарлотта впервые подала голос:
– Сэр Клайв, вам, вероятно, известно, что мистер Александр не говорит по-английски…
Сэр Клайв слегка кивнул, выражая согласие.
– Да, разумеется. Мой друг с большим трудом изъясняется на нашем языке, мисс Риппон…
– И не только на нашем, – вставила леди Аделина, – но и на французском и немецком. Он все время бормочет что-то невразумительное. Во всяком случае, нам его язык так же непонятен, как китайский или греческий.
Баронет непринужденно рассмеялся.
– Сударыня, вы недалеки от истины. Вероятно, мистер Александр говорит на османском наречии.
– На османском? – воскликнула леди Аделина. – Что-то я о таком никогда не слышала.
– Это турецкий диалект, на котором говорят султан и его приближенные в Оттоманской империи, – объяснил сэр Клайв. – Дело в том, что мистер Александр родом из Валахии, это провинция Оттоманской империи, расположенная к востоку от Венгрии. Мы с ним должны были встретиться на прошлой неделе в Гастингсе и отплыть во Францию. Однако встреча наша не состоялась, и, как вы догадываетесь, я был весьма встревожен.
– Да, но почему уроженец Валахии говорит на османском диалекте? – с искренним интересом спросила Шарлотта.
Сэр Клайв снисходительно улыбнулся.
– Это довольно запутанная история. Видите ли, султан Оттоманской империи по своему усмотрению назначает наместников провинций, и обычно Валахией, в которой живут славяне, правит грек, свободно владеющий турецким языком. А матушка мистера Александра – младшая дочь бывшего наместника Валахии.
– Понятно… – протянула Шарлотта. – Стало быть, вы говорите по-турецки, сэр Клайв? Среди англичан это такая редкость…
– Я говорю довольно плохо, мисс Риппон, однако в состоянии объясниться с моим добрым другом Александром.
Леди Аделина понятия не имела, где находится Оттоманская империя, а о существовании Валахии впервые узнала от сэра Клайва. Она жила по принципу: раз мне о чем-то неведомо, значит, это все ерунда, и на нее не произвело особого впечатления известие, что раненый – не разбойник с большой дороги, а принадлежит к правящему клану некой Валахии. «В такой далекой стране, – рассуждала тетушка, – аристократы, конечно, не блещут изящными манерами английских джентльменов». Для нее это было единственно возможной нормой поведения. Но, будучи все-же по природе женщиной добросердечной, леди Аделина искренне обрадовалась, что у мистера Александра есть друзья и родные. Значит, ему есть куда поехать, когда он поправится!.. Она тепло улыбнулась гостю.
– Мой дорогой сэр Клайв, вы даже не представляете, какое для нас облегчение узнать что-то о бедном мистере Александре! Мы так расстроились вчера, когда выяснилось, что мистер Баррет с ним незнаком!
Сэр Клайв по-прежнему смотрел на нее с улыбкой.
– Насколько я понимаю, мистер Баррет – человек, который тоже интересовался моим другом, не так ли? Увы, к сожалению, я впервые слышу это имя.
– И неудивительно, – поспешила вставить Шарлотта. – Мистера Баррета постигло разочарование, когда он приехал к нам. Выяснилось, что мистер Александр вовсе не его друг. Тот родом из Ирландии, и пока что о его местонахождении ничего не известно.
– Ах, какая жалость! – пробормотал сэр Клайв.
Трудно сказать, почему эти безобидные слова так насторожили Шарлотту. Она внимательно вгляделась в красивое лицо баронета. Странно! Она ни с того ни с сего стала ужасно подозрительной! Вчера заподозрила, что мистер Баррет знает раненого, хотя он уверял ее в обратном. А сегодня – совсем уж неизвестно почему – ей кажется, что сэр Клайв вовсе не близкий друг мистера Александра, каковым пытается себя представить. Если рассуждать логически, то не доверять сэру Клайву просто абсурдно, и она сама не понимает, почему столь решительно пресекла его расспросы насчет мистера Баррета. Такое впечатление, что она пытается защитить американца! С какой стати ей пылко уверять сэра Клайва, что мистер Баррет не представляет для него никакого интереса? Ведь вчера она сама усомнилась в искренности мистера Баррета…
Шарлотта настолько погрузилась в тревожные раздумья, что потеряла нить разговора и вернулась к действительности только когда сэр Клайв и тетушка Аделина поднялись с кресел и направились в комнату больного. Она поспешила за ними, гадая, проснулся ли мистер Александр. После ланча Шарлотта заходила к нему, и тогда он крепко спал.
Снотворное еще не прекратило своего действия. Сэр Клайв внимательно вгляделся в неподвижно лежавшего Александра, а затем перевел взгляд с лица, обрамленного иссиня-черными волосами, на руку с двумя сломанными пальцами, лежавшую поверх покрывала.
– А он не так плох, как можно было бы ожидать, – тихо заметил сэр Клайв.
– Доктор говорит, он быстро поправляется, – откликнулась Шарлотта.
– Это хорошая новость, но давайте не будем его беспокоить, пусть поспит, – предложил сэр Клайв. – Может быть, нам лучше вернуться в гостиную и там обсудить, как перевезти его?
– Перевезти? – недоуменно переспросила Шарлотта.
– Т-с-с, – шикнула на нее тетка, на цыпочках выходя в коридор. – Ты же слышала, что сказал сэр Клайв, Шарлотта. Мы все обсудим в гостиной, не надо будить мистера Александра.
Пока миссис Стабс заваривала свежий чай, сэр Клайв развлекал дам остроумными, но безобидными историями о лондонском светском обществе. Он был в ударе. Леди Аделина блаженствовала, слушая сплетни про новую герцогиню Бланчфорд, но зато Шарлотта еле дождалась, пока в разговоре наступит пауза.
– Итак, вы собираетесь отвезти мистера Александра в Лондон? – спросила она.
Сэр Клайв улыбнулся, однако от этой улыбки Шарлотте стало еще тревожнее.
– Я вижу, вы беспокоитесь за своего пациента, мисс Риппон. Поверьте, ваши волнения напрасны.
– Мистер Александр еще не поправился, сэр Клайв. Его нельзя перевозить!
– Ну, это еще как сказать… Мистер Александр отличается удивительной выносливостью, мисс Риппон, да и я сумею за ним поухаживать. Карета у меня на прекрасных рессорах, подушек и одеял целый ворох. А в Лондоне Александра ждет мой личный доктор. Я не женат, но моя экономка – чудесная женщина, у нее большой опыт ухода за больными.
Шарлотта сама поражалась тому, что планы сэра Клайва вызывают у нее такое яростное сопротивление.
– Конечно, я понимаю, мистер Александр – ваш друг, а мы с тетушкой – самозванки, лишь по случайному стечению обстоятельств оказавшиеся на месте происшествия… – начала она.
– Ну что вы! Какие же вы самозванки? – горячо перебил ее сэр Клайв. – Скорее вас следовало бы назвать посланницами Провидения.
Услышав столь лестный комплимент, леди Аделина вспыхнула от удовольствия, а Шарлотта подавила нетерпеливый вздох.
– Неважно, кем нас считать, сэр Клайв, – самозванками или посланницами Провидения, но мистер Александр – в своем роде наш пациент. И мы обязаны действовать ему во благо. Доктор неоднократно повторял, что мистер Александр еще слишком слаб и его нельзя перевозить, так что, к сожалению, я не могу вам позволить забрать его сегодня в Лондон.
Сэр Клайв поскучнел.
– Моя дорогая мисс Риппон, вам, вероятно, кажется, что Лондон очень далеко, но на самом деле до него около шестидесяти миль. Для человека, привыкшего к путешествиям, это небольшое расстояние.
Шарлотта готова была вскипеть, но все-таки сумела взять себя в руки.
– Немало постранствовав по свету, сэр Клайв, вы, разумеется, понимаете, что в это время года поездка даже на столь небольшое расстояние займет от десяти до пятнадцати часов. Дороги на Сассекс размыло. Поверьте, ваш друг не перенесет тряски. Доктор неоднократно предупреждал, что мистеру Александру необходим полный покой, иначе его раны не зарубцуются. Рана на плече только-только начала затягиваться, тряска в дороге может свести на нет все наши усилия.
– Вы рассуждаете так убедительно, – пробормотал сэр Клайв.
Он вновь заулыбался, и Шарлотта подумала, что очаровательная, мальчишеская улыбка лишь умело маскирует гневное подрагивание его ноздрей.
Сэр Клайв повернулся к леди Аделине.
– А каково ваше мнение? Вы поддерживаете племянницу в ее нежелании отдавать мистера Александра?
– Шарлотта у нас главная сиделка, – безмятежно откликнулась тетушка. – Она воплощенный ангел милосердия, сэр Клайв. И раз ей кажется, что мистера Александра еще нельзя перевозить, вы можете смело положиться на ее суждение.
Безмятежность леди Аделины была в действительности напускной. Ее до глубины души потрясло известие о том, что сэр Клайв Коллинз не женат, и теперь она взволнованно обдумывала перспективы, которые это открывало перед ее племянницей. Давненько в усадьбе Риппонов не было столь завидного жениха! Баронет, живущий в Лондоне, – это же предел мечтаний каждой женщины! И даже на Шарлотту наверняка произвели впечатление его приятная наружность и изысканные манеры.
Леди Аделина давно поклялась, что не позволит своей племяннице остаться старой девой. Но, к несчастью, в округе было слишком мало достойных молодых людей, а Шарлотта почему-то совсем не страдала от того, что время идет, и она отнюдь не становится моложе. Завидев драгоценную добычу, леди Аделина дала себе слово лечь костьми, но не упустить ее. Она уже по опыту знала, что племянница совершенно не блюдет собственные интересы и рассчитывать на нее в данном случае нельзя. Внешне такая томная, женственная и жеманная, леди Аделина при необходимости могла принимать молниеносные решения и развивать кипучую деятельность. Ей очень не хотелось, чтобы сэр Клайв увез мистера Александра в Лондон и навсегда исчез с их горизонта. Нет, пусть пациент пока побудет здесь. Тогда Шарлотта и баронет скоро встретятся вновь…
– Мне безумно жаль, – скорбно скривив рот, произнесла леди Аделина, – но боюсь, я вынуждена согласиться с моей дорогой племянницей и нашим добрым доктором Макфарлейном. Мистер Александр не вынесет переезда, сэр Клайв, однако мы будем польщены, если вы погостите у нас, пока ваш раненый друг не окрепнет и не сможет отправиться с вами в Лондон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34