Закрытая школа, в которой она училась по настоянию матери, готовила своих выпускниц к занудной, скучной жизни, каковая давно отошла в прошлое, Девон же хотелось жить по-современному.– Нет, – запротестовала Девон, – все совсем не так…– Она никогда бы не пошла на такую лакейскую работу, – дрожащим голосом продолжила Беттина. – Это только потому, что мы находимся в отчаянном финансовом положении. О-о, если бы дорогой Гордон не покинул нас так неожиданно! Вы же знаете, что он все делал в последний момент! – На глазах ее появились слезы. – Например, он много раз говорил мне, что собирается переписать документы на наш дом на мое имя, но так и не собрался…Райан бросил на Джеймса взгляд триумфатора. Вот она, настоящая причина неожиданного появления Бетгины! Ей нужен дом! Девон – это чтобы отвлечь внимание и обеспечить безопасность маневра. Он медленно, преувеличенно театрально, манерно зааплодировал.– Браво, Беттина. Какой спектакль! Как в бродвейском театре в лучшие времена.Собственно, Девон думала точно так же, но, услышав, каким тоном Райан сказал это, немедленно встала на сторону матери:– А вас следовало бы поучить элементарным правилам поведения, когда вы были еще в детском возрасте! Хватит унижать людей, черт подери!– Довольно! – резко и очень властно проговорил Джеймс. – Замолчите все! Мы должны поговорить как цивилизованные люди.Беттина рывком открыла косметичку, достала кружевной платочек и медленно и осторожно поднесла его к глазам.– Мне бы тоже этого хотелось. Райан, с вашей стороны это было жестоко.– Чепуха! – сухо сказал Джеймс. – Это чистая правда. А действия Гордона были совершенно преднамеренны. Он хотел вычеркнуть вас из завещания, и он это сделал.– Получилось маленькое недоразумение, вот и все. Он бы еще раз внес изменения в завещание, если бы подвернулся случай. Гордон обожал меня. У него никогда и в мыслях не было оставить меня без денег. И, уж конечно, он никак не хотел, чтобы я уехала из дома, в котором мы так счастливо жили.– Может быть, и так, – протянул Джеймс, не обращая внимания на негодующее фырканье Райана, – а может, и нет. Единственное, что я знаю наверняка, – это тот факт, что мой внук умер прежде, чем смог сделать распоряжения по поводу Девон.– По поводу… меня? – вздрогнула от удивления Девон.Беттина сильно ткнула ее локтем в бок.– Для меня в этом нет ничего удивительного. Какие бы разногласия ни возникали иногда между мной и Гордоном, – проговорила она, на ходу меняя тактику, – Гордон любил Девон, как если бы это была его собственная дочь.Девон заметила, что Райан смотрит на Беттину такими изумленными глазами, будто ждет, что у нее сейчас вырастет длинный, как у Буратино, нос. Его, конечно, тоже можно понять. Ее отчим был вроде бы порядочным человеком, но толком-то она его и не помнила. Лето она проводила в лагере – ведь у Беттины были деньги Гордона и она могла уплатить за этот лагерь, – а домой наведывалась только на Рождество да на Пасху.
– Гордон хотел, чтобы у его маленькой девочки было все, – вздохнула Беттина, снова поднося платочек к глазам. – Ему бы было больно, если бы он узнал, что сейчас она живет в нищете.– Мама, я…– Замолчи, Девон! улыбнулась Беттина сладкой улыбкой, но в сверкающих глазах ее читалось предупреждение. – Пусть дедушка Кинкейд закончит.Джеймс прокашлялся.– Похоже, одним из последних желаний моего внука было, чтобы Девон ни в чем не нуждалась.– Как мило! – засияла Беттина от счастья.– Мы с Райаном как раз обсуждали этот вопрос, когда вы приехали.– Какой вопрос? – спросила Девон. – Вы имеете в виду, что вы говорили обо мне?– Да, – кивнул Джеймс. – Мы разрабатывали план, как устроить твое будущее, не так ли, Райан?Райан, почти забывший шокирующую “последнюю просьбу” Джеймса, вспомнил ее сейчас и нахмурился.– Какой-то бессмысленный план, – проговорил он. – Ты не согласен, дедушка?– Ты в этом уверен, мой мальчик? – улыбнулся Джеймс.– Абсолютно уверен! И тебе следовало бы быть уверенным – после этого океана показной доброжелательности и обаяния!Девон, уперев руки в бока, переводила гневный взгляд с одного мужчины на другого.– Что здесь происходит? Почему вы обсуждаете мои проблемы, как будто меня здесь нет?!Райан пропустил ее реплику мимо ушей.– Я думаю, дедушка, нам нужно обсудить это наедине.Джеймс кивнул.– Я согласен.– Ну хватит! гордо подняла голову Девон. – С меня достаточно!– Девон! – резко, громким шепотом сказала Беттина. – Не будь дурой!– До свидания, мистер Кинкейд. Я бы поблагодарила вас за гостеприимство, но, впрочем, не знаю, за что именно вас благодарить. Мама, я выйду и подожду тебя.Даже не посмотрев в сторону Райана, Девон прошагала мимо Беттины, ни на секунду не замедлив шага, пока не оказалась в старинном, отдающем плесенью холле. Здесь она прислонилась к стене и глубоко, со всхлипом, вздохнула.Какая жуткая сцена: старик, разглядывающий ее своими немигающими глазами; Беттина, льющая фальшивые слезы и лелеющая еще более фальшивые надежды об идиллическом семейном счастье. И этот Райан Кинкейд, отпускающий комментарии по ее поводу таким тоном, будто она не человек вовсе, а какой-то товар. Вошь поганая! Высокомерная, бесчувственная тварь!Она разрыдалась от злости и в этот момент почувствовала, как пара крепких рук схватила ее за плечи.– Куда это ты хочешь сбежать? – Райан рывком повернул ее к себе.– Куда угодно, только бы не видеть ваши кинкейдовские морды! – с бешенством выпалила Девон. – Отцепись!– Ну и представление вы только что выдали, дорогая. – Лицо Райана было сурово, в глазах – холод. – Вы почти такая же актриса, как ваша мама.– Я сказала – отцепись!– Праведное негодование, прорычал он. Чем больше она вырывалась, тем сильнее он сжимал пальцы. – Сама оскорбленная невинность!– Отстань, черт, бы тебя… Ты не имеешь права…– Я имею все права?! Уж не думаешь ли ты, что я позволю тебе и твоей мамочке дурачить старого, больного человека!– Мне ничего не нужно от твоего деда! Ничегошеньки!– Как же, как же – не нужно! – проговорил Райан с сарказмом в голосе. – Именно поэтому-то ты и вырядилась как Мисс Чопорность! Поэтому-то и потчевала его с ложечки всем этим враньем, какая образованная и благовоспитанная ты девушка.– Я ему вообще ничего не говорила.– Все правильно. Но и не мешала это делать своей мамочке, и сидела в уголке так тихо, что положи тебе масло в рот – и оно не растает.– Слушайте, мистер Кинкейд, мы оба знаем, как относимся друг к другу, поэтому уберите ваши руки, и я постараюсь сделать так, чтобы мы с вами больше никогда не встретились.– Это звучит неплохо, детка, но мы также оба знаем, что твои маленькие мозги уже начали работать, высчитывая, сколько вы с мамочкой можете выжать из деда, после того, как он сказал, что бедный, неразговорчивый Гордон пожелал, чтобы ты была устроена.– Мои мозги сейчас действительно работают, это правда. Они мне подсказывают, что я сделала ошибку, когда целилась тебе в челюсть. Нужно было ударить по более чувствительному месту, вспомнить анатомию!Райан сжал ее еще крепче, лицо его даже потемнело от бешенства.– Вы так настроены ударить меня снова, леди, и я… я…– Что?! – Девон просто всю затрясло от негодования. – Ударишь меня в ответ? От такой вши, как ты, этого можно ожидать!Райан сверху вниз, не отрываясь, смотрел на ее злое лицо. Черт, да она угадала его намерение! Никогда в жизни у него не было желания ударить женщину, но сейчас мысль о том, как бы встряхнуть ее так, чтобы зубы застучали, почти полностью овладела им.Он осмотрел Девон с головы до ног. Узел у нее на затылке распустился, и светлые волосы свободно ниспадали вниз, закрывая лицо золотистыми нитями. Ее глаза с фиолетовым оттенком широко распахнуты, как весенние тюльпаны. Щеки покрыты румянцем, таким же густым и розовым, как ее чуть приоткрытые губы.Вдруг у Райана в животе что-то повернулось. Он не мог припомнить, чтобы когда-либо так сердился на женщину. А может, он просто заинтригован? От смущения у него даже голова закружилась, а мышцы онемели, как от судорог; ему стало трудно дышать. Он мог сделать только одно движение, и он его сделал: крепко прижал ее к себе.– Нет! – выдохнула она, но было поздно. Его губы уже оказались на ее губах. Поцелуй был жадным, подавляюще властным. Он почувствовал, как она инстинктивно замерла и губы ее напряглись. Райан обнял девушку за шею, и его руки утонули в золотистых волосах.Он чувствовал, как тело ее встрепенулось в его объятиях.– Нет, – прошептала она прямо ему в губы, и он воспользовался моментом и втиснул свой язык, почувствовав тепло ее рта, его медовый вкус. Ее запах – не “Л’эр дю там” или “Опиум”, а что-то первобытное, женское, запах самки, – достигал его ноздрей. Она снова издала приглушенный звук, и он понял, что это было: исконное женское желание мужчины. И по мере того, как она прижималась к нему, как руки ее обвивали его шею и она стала возвращать поцелуй, его смущение превращалось в волну желания.Черт!!!Он отбросил ее от себя, и она прильнула спиной к стене, так же, как и он, часто и нервно дыша. Темные ресницы были подняты, и он видел эти непередаваемо красивые, с фиолетовым оттенком глаза. Глубоко потрясенная, она, не отрываясь, смотрела на него, и Райану пришлось собрать все свои силы, чтобы снова не броситься к ней.Она медленно подняла руку и коснулась своих губ, потом тыльной стороной ладони утерла их, сделав конвульсивное глотательное движение.– Вы чудовище, Райан Кинкейд, – прошептала она.Райан стоял с каменным лицом.– Запомни. Возможно, я сделаю так, чтобы вы с мамой и близко не подходили к деду.Он повернулся и пошел вдоль холла к библиотеке. Когда он уже приблизился к двери, оттуда выскочила Беттина; она начала что-то говорить Райану, но он прошел мимо, задев ее, но, не удостоив вниманием.Джеймс, который все еще сидел у камина, поднял глаза на внука.– Интересный вечерок, негромко сказал он.На губах Райана играла улыбка.– Можно и так сказать.– Ну? Что ты обо всем этом думаешь?– Что я думаю? Скатертью дорога. Такой потери надо только радоваться.– Не говори банальностей. Что ты думаешь о девушке?Райан рассмеялся. Он взял бутылку коньяка и налил себе двойную порцию.– Идеальная жена, как ты выразился.– Я и сейчас готов это повторить.– В таком случае за последний час мы, должно быть, имели дело с двумя разными женщинами по имени Девон Франклин.– Если ты имеешь в виду, что у нее тоже есть характер, то…– Она злобная, вздорная и острая на язык, – сказал Райан и одним глотком отпил половину коньяка.– Женщина, которая сидела бы как камень, наверняка не вызвала бы у тебя никакого интереса, и ты это знаешь!– К тому же она – дочь Беттины.– Очень проницательное замечание.– Да ладно, дедушка, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! Эти женщины приехали в Нью-Йорк специально для того, чтобы попытаться вытянуть из тебя деньги.– Беттина – да, действительно. Но я не думаю, что девочка пришла сюда с тем же намерением. И твой брат хорошо к ней относился.– Да-а-а, – коротко хохотнул Райан. – А мой брат был, конечно же, великий эксперт по части женского характера!Джеймс глубоко вздохнул.– Я думаю, Райан, пора пожелать друг другу спокойной ночи. Я что-то устал.Райан посмотрел на лицо деда. Суровые черты действительно выказывали глубокое изнеможение.– Конечно, сэр. Я провожу вас до вашей комнаты.– Бримли может проводить меня до моей комнаты, – раздраженно произнес Джеймс. – Дай старой драконше возможность честно отработать свой хлеб.Райан улыбнулся.– Я позову ее. – Он немного помедлил, прокашлялся. – Мне жаль, что сегодняшний вечер прошел не так, как тебе хотелось, – сказал он негромко. Это была, конечно, ложь, но безвредная.– Ничего страшного. Серьезные дела делаются непросто. Я прожил достаточно долгую жизнь и понял, что это – один из трюизмов жизни.Через несколько минут Райан проскользнул за руль своего “порше”. Он даже затряс головой при мысли о том, как близко Беттина и ее дочь находились от цели.Девон подвел ее собственный характер.Не сказать, чтобы он не решился жениться. Он бы пошел в огонь ради своего деда. Но жениться на Девон Франклин.Райана даже передернуло от этой мысли. Он включил передачу. Никогда в жизни, подумал он. Ни за что! Он нажал на педаль газа – “порше” рванул по дороге и исчез в ночи. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ В понедельник с самого утра все пошло наперекосяк.Радиоприемник-будильник, установленный с вечера, чтобы разбудить его спокойной музыкой в семь, вместо этого разбудил его на час позднее и какими-то дичайшими звуками, похожими на пулеметную стрельбу.– …самый новый, крутой боевик, полный приключений, вот он, слушайте! – заорал ему в ухо возбужденный мужской голос, и Райан, с бешено колотящимся сердцем, которое, казалось, вот-вот выскочит из грудной клетки, моментально сел на кровати, свесив ноги.Он протянул руку, убавил звук и стал предпринимать отчаянные усилия, чтобы прийти в себя и понять, где он находится.Черт побери, подумал он, потирая ладонями колючее лицо и стараясь окончательно проснуться. Это опять домработница! С маниакальной настойчивостью желая высосать пыль из всех углов, она постоянно выключала, а затем снова включала электроприборы, не понимая, что сбивает настройку, и после этого происходили неприятности.На прошлой неделе микроволновая печь загудела вдруг посреди ночи; неделей раньше видеомагнитофон включился на рассвете, показывая сетку настройки местной телестанции под звуки дикой какофонии.Ну что ж, по крайней мере, он проснулся – спасибо и на том. Все что угодно, только не ночной кошмар, который привиделся ему несколько минут назад. Райану приснилось, что он стоит в конце усыпанного цветами прохода, но это была не церковь, а супермаркет. Вокруг никого не было, кроме Фрэнка – он стоял рядом, в джинсах, черном галстуке-бабочке, в теплой тренировочной фуфайке (какие используют спортсмены-бегуны, чтобы выжать из себя как можно больше пота) и в кроссовках.На Райане был смокинг.“Что мы здесь делаем! ” спросил Райан, осторожно склонив голову в сторону Фрэнка.Фрэнк печально улыбнулся ему. “Это ты мне скажи, приятель”, – проговорил он, и прежде, чем Райан смог что-нибудь ответить, раздался гром музыки и на противоположном конце прохода прямо из воздуха появилась женщина в длинной, до щиколоток, темно-красной накидке из бархатистой ткани.“Кто это! ” – прошептал Райан.Фрэнк вздохнул: “Откуда я знаю? Это твой сон”.Наморщив брови, Райан уставился в то место на другом конце прохода, откуда она возникла. Он не мог разглядеть лица женщины – оно было спрятано за затейливой кружевной вуалью, – но что-то в этом лице было очень знакомое.Вот она стала медленно приближаться к нему.Накидка распахивалась при каждом движении, приоткрывая красивые, длинные, загорелые ноги.Фрэнк сделал шаг назад.“Подождите, – сказал Райан. – Я еще не готов для этого”.Женщина плавно остановилась. Руки ее стали неторопливо подниматься к вуали.“Подождите, – сказал он. – Подождите”.Поздно. Слишком поздно.Райан вздрогнул – Агнес Бримли подняла вуаль, приоткрыв намазанное хурмой кислое лицо.Нервно хохотнув, Райан опустил ноги на пол. Несколько минут он сидел неподвижно, тяжело дыша.– Черт! – пробормотал он.Не надо было объедаться вчера вечером домашней версией курицы “моренго”, которую для него приготовила Шэрон.Вообще-то в субботу Райан собрался отменить их встречу. Видеть и Шэрон и Девон с разрывом менее суток… это уж слишком суровая епитимья. Однако ближе к вечеру к нему вернулось прежнее самообладание, и он подумал, что глупо тянуть. Отношения их сошли на нет, и пришло время расставить точки над “i”.По опыту он знал, что самое лучшее место для расставания – это людные места: меньше вероятности нарваться на сцену, потому что вокруг находится народ. Поэтому он заказал столик в итальянском ресторанчике в центре города – любимое заведение деловых людей, никакой романтики, – и позвонил Шэрон.– Нет, Райан, нет, – сказала она капризным шепотом, подражая маленькой девочке. Она выработала эту дурацкую манеру неделю назад, вероятно полагая, что у брокеров, делающих у нее заказы, от такого говорка сразу заторчит. – Давай никуда не пойдем, а поужинаем сегодня дома, в уютной обстановке. Я приготовлю что-нибудь вкусненькое на скорую руку.Райан даже завыл, поглаживая рукой свой плоский, мускулистый живот: вчерашний ужин Шэрон все еще лежал там будто свинцовый шар. Он встал с кровати и, как был, голый, пошел в туалет, открыл аптечку, достал таблетку “алкасельтцер”, бросил ее в стакан воды, с нетерпением дождался, пока она растворится, и, скривив лицо и сдерживая дыхание, залпом выпил.Пища – это еще не самое страшное, что было в тот вечер. Вздохнув, Райан намылил лицо, достал старомодную опасную бритву и стал бриться.“Оденься попроще”
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
– Гордон хотел, чтобы у его маленькой девочки было все, – вздохнула Беттина, снова поднося платочек к глазам. – Ему бы было больно, если бы он узнал, что сейчас она живет в нищете.– Мама, я…– Замолчи, Девон! улыбнулась Беттина сладкой улыбкой, но в сверкающих глазах ее читалось предупреждение. – Пусть дедушка Кинкейд закончит.Джеймс прокашлялся.– Похоже, одним из последних желаний моего внука было, чтобы Девон ни в чем не нуждалась.– Как мило! – засияла Беттина от счастья.– Мы с Райаном как раз обсуждали этот вопрос, когда вы приехали.– Какой вопрос? – спросила Девон. – Вы имеете в виду, что вы говорили обо мне?– Да, – кивнул Джеймс. – Мы разрабатывали план, как устроить твое будущее, не так ли, Райан?Райан, почти забывший шокирующую “последнюю просьбу” Джеймса, вспомнил ее сейчас и нахмурился.– Какой-то бессмысленный план, – проговорил он. – Ты не согласен, дедушка?– Ты в этом уверен, мой мальчик? – улыбнулся Джеймс.– Абсолютно уверен! И тебе следовало бы быть уверенным – после этого океана показной доброжелательности и обаяния!Девон, уперев руки в бока, переводила гневный взгляд с одного мужчины на другого.– Что здесь происходит? Почему вы обсуждаете мои проблемы, как будто меня здесь нет?!Райан пропустил ее реплику мимо ушей.– Я думаю, дедушка, нам нужно обсудить это наедине.Джеймс кивнул.– Я согласен.– Ну хватит! гордо подняла голову Девон. – С меня достаточно!– Девон! – резко, громким шепотом сказала Беттина. – Не будь дурой!– До свидания, мистер Кинкейд. Я бы поблагодарила вас за гостеприимство, но, впрочем, не знаю, за что именно вас благодарить. Мама, я выйду и подожду тебя.Даже не посмотрев в сторону Райана, Девон прошагала мимо Беттины, ни на секунду не замедлив шага, пока не оказалась в старинном, отдающем плесенью холле. Здесь она прислонилась к стене и глубоко, со всхлипом, вздохнула.Какая жуткая сцена: старик, разглядывающий ее своими немигающими глазами; Беттина, льющая фальшивые слезы и лелеющая еще более фальшивые надежды об идиллическом семейном счастье. И этот Райан Кинкейд, отпускающий комментарии по ее поводу таким тоном, будто она не человек вовсе, а какой-то товар. Вошь поганая! Высокомерная, бесчувственная тварь!Она разрыдалась от злости и в этот момент почувствовала, как пара крепких рук схватила ее за плечи.– Куда это ты хочешь сбежать? – Райан рывком повернул ее к себе.– Куда угодно, только бы не видеть ваши кинкейдовские морды! – с бешенством выпалила Девон. – Отцепись!– Ну и представление вы только что выдали, дорогая. – Лицо Райана было сурово, в глазах – холод. – Вы почти такая же актриса, как ваша мама.– Я сказала – отцепись!– Праведное негодование, прорычал он. Чем больше она вырывалась, тем сильнее он сжимал пальцы. – Сама оскорбленная невинность!– Отстань, черт, бы тебя… Ты не имеешь права…– Я имею все права?! Уж не думаешь ли ты, что я позволю тебе и твоей мамочке дурачить старого, больного человека!– Мне ничего не нужно от твоего деда! Ничегошеньки!– Как же, как же – не нужно! – проговорил Райан с сарказмом в голосе. – Именно поэтому-то ты и вырядилась как Мисс Чопорность! Поэтому-то и потчевала его с ложечки всем этим враньем, какая образованная и благовоспитанная ты девушка.– Я ему вообще ничего не говорила.– Все правильно. Но и не мешала это делать своей мамочке, и сидела в уголке так тихо, что положи тебе масло в рот – и оно не растает.– Слушайте, мистер Кинкейд, мы оба знаем, как относимся друг к другу, поэтому уберите ваши руки, и я постараюсь сделать так, чтобы мы с вами больше никогда не встретились.– Это звучит неплохо, детка, но мы также оба знаем, что твои маленькие мозги уже начали работать, высчитывая, сколько вы с мамочкой можете выжать из деда, после того, как он сказал, что бедный, неразговорчивый Гордон пожелал, чтобы ты была устроена.– Мои мозги сейчас действительно работают, это правда. Они мне подсказывают, что я сделала ошибку, когда целилась тебе в челюсть. Нужно было ударить по более чувствительному месту, вспомнить анатомию!Райан сжал ее еще крепче, лицо его даже потемнело от бешенства.– Вы так настроены ударить меня снова, леди, и я… я…– Что?! – Девон просто всю затрясло от негодования. – Ударишь меня в ответ? От такой вши, как ты, этого можно ожидать!Райан сверху вниз, не отрываясь, смотрел на ее злое лицо. Черт, да она угадала его намерение! Никогда в жизни у него не было желания ударить женщину, но сейчас мысль о том, как бы встряхнуть ее так, чтобы зубы застучали, почти полностью овладела им.Он осмотрел Девон с головы до ног. Узел у нее на затылке распустился, и светлые волосы свободно ниспадали вниз, закрывая лицо золотистыми нитями. Ее глаза с фиолетовым оттенком широко распахнуты, как весенние тюльпаны. Щеки покрыты румянцем, таким же густым и розовым, как ее чуть приоткрытые губы.Вдруг у Райана в животе что-то повернулось. Он не мог припомнить, чтобы когда-либо так сердился на женщину. А может, он просто заинтригован? От смущения у него даже голова закружилась, а мышцы онемели, как от судорог; ему стало трудно дышать. Он мог сделать только одно движение, и он его сделал: крепко прижал ее к себе.– Нет! – выдохнула она, но было поздно. Его губы уже оказались на ее губах. Поцелуй был жадным, подавляюще властным. Он почувствовал, как она инстинктивно замерла и губы ее напряглись. Райан обнял девушку за шею, и его руки утонули в золотистых волосах.Он чувствовал, как тело ее встрепенулось в его объятиях.– Нет, – прошептала она прямо ему в губы, и он воспользовался моментом и втиснул свой язык, почувствовав тепло ее рта, его медовый вкус. Ее запах – не “Л’эр дю там” или “Опиум”, а что-то первобытное, женское, запах самки, – достигал его ноздрей. Она снова издала приглушенный звук, и он понял, что это было: исконное женское желание мужчины. И по мере того, как она прижималась к нему, как руки ее обвивали его шею и она стала возвращать поцелуй, его смущение превращалось в волну желания.Черт!!!Он отбросил ее от себя, и она прильнула спиной к стене, так же, как и он, часто и нервно дыша. Темные ресницы были подняты, и он видел эти непередаваемо красивые, с фиолетовым оттенком глаза. Глубоко потрясенная, она, не отрываясь, смотрела на него, и Райану пришлось собрать все свои силы, чтобы снова не броситься к ней.Она медленно подняла руку и коснулась своих губ, потом тыльной стороной ладони утерла их, сделав конвульсивное глотательное движение.– Вы чудовище, Райан Кинкейд, – прошептала она.Райан стоял с каменным лицом.– Запомни. Возможно, я сделаю так, чтобы вы с мамой и близко не подходили к деду.Он повернулся и пошел вдоль холла к библиотеке. Когда он уже приблизился к двери, оттуда выскочила Беттина; она начала что-то говорить Райану, но он прошел мимо, задев ее, но, не удостоив вниманием.Джеймс, который все еще сидел у камина, поднял глаза на внука.– Интересный вечерок, негромко сказал он.На губах Райана играла улыбка.– Можно и так сказать.– Ну? Что ты обо всем этом думаешь?– Что я думаю? Скатертью дорога. Такой потери надо только радоваться.– Не говори банальностей. Что ты думаешь о девушке?Райан рассмеялся. Он взял бутылку коньяка и налил себе двойную порцию.– Идеальная жена, как ты выразился.– Я и сейчас готов это повторить.– В таком случае за последний час мы, должно быть, имели дело с двумя разными женщинами по имени Девон Франклин.– Если ты имеешь в виду, что у нее тоже есть характер, то…– Она злобная, вздорная и острая на язык, – сказал Райан и одним глотком отпил половину коньяка.– Женщина, которая сидела бы как камень, наверняка не вызвала бы у тебя никакого интереса, и ты это знаешь!– К тому же она – дочь Беттины.– Очень проницательное замечание.– Да ладно, дедушка, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! Эти женщины приехали в Нью-Йорк специально для того, чтобы попытаться вытянуть из тебя деньги.– Беттина – да, действительно. Но я не думаю, что девочка пришла сюда с тем же намерением. И твой брат хорошо к ней относился.– Да-а-а, – коротко хохотнул Райан. – А мой брат был, конечно же, великий эксперт по части женского характера!Джеймс глубоко вздохнул.– Я думаю, Райан, пора пожелать друг другу спокойной ночи. Я что-то устал.Райан посмотрел на лицо деда. Суровые черты действительно выказывали глубокое изнеможение.– Конечно, сэр. Я провожу вас до вашей комнаты.– Бримли может проводить меня до моей комнаты, – раздраженно произнес Джеймс. – Дай старой драконше возможность честно отработать свой хлеб.Райан улыбнулся.– Я позову ее. – Он немного помедлил, прокашлялся. – Мне жаль, что сегодняшний вечер прошел не так, как тебе хотелось, – сказал он негромко. Это была, конечно, ложь, но безвредная.– Ничего страшного. Серьезные дела делаются непросто. Я прожил достаточно долгую жизнь и понял, что это – один из трюизмов жизни.Через несколько минут Райан проскользнул за руль своего “порше”. Он даже затряс головой при мысли о том, как близко Беттина и ее дочь находились от цели.Девон подвел ее собственный характер.Не сказать, чтобы он не решился жениться. Он бы пошел в огонь ради своего деда. Но жениться на Девон Франклин.Райана даже передернуло от этой мысли. Он включил передачу. Никогда в жизни, подумал он. Ни за что! Он нажал на педаль газа – “порше” рванул по дороге и исчез в ночи. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ В понедельник с самого утра все пошло наперекосяк.Радиоприемник-будильник, установленный с вечера, чтобы разбудить его спокойной музыкой в семь, вместо этого разбудил его на час позднее и какими-то дичайшими звуками, похожими на пулеметную стрельбу.– …самый новый, крутой боевик, полный приключений, вот он, слушайте! – заорал ему в ухо возбужденный мужской голос, и Райан, с бешено колотящимся сердцем, которое, казалось, вот-вот выскочит из грудной клетки, моментально сел на кровати, свесив ноги.Он протянул руку, убавил звук и стал предпринимать отчаянные усилия, чтобы прийти в себя и понять, где он находится.Черт побери, подумал он, потирая ладонями колючее лицо и стараясь окончательно проснуться. Это опять домработница! С маниакальной настойчивостью желая высосать пыль из всех углов, она постоянно выключала, а затем снова включала электроприборы, не понимая, что сбивает настройку, и после этого происходили неприятности.На прошлой неделе микроволновая печь загудела вдруг посреди ночи; неделей раньше видеомагнитофон включился на рассвете, показывая сетку настройки местной телестанции под звуки дикой какофонии.Ну что ж, по крайней мере, он проснулся – спасибо и на том. Все что угодно, только не ночной кошмар, который привиделся ему несколько минут назад. Райану приснилось, что он стоит в конце усыпанного цветами прохода, но это была не церковь, а супермаркет. Вокруг никого не было, кроме Фрэнка – он стоял рядом, в джинсах, черном галстуке-бабочке, в теплой тренировочной фуфайке (какие используют спортсмены-бегуны, чтобы выжать из себя как можно больше пота) и в кроссовках.На Райане был смокинг.“Что мы здесь делаем! ” спросил Райан, осторожно склонив голову в сторону Фрэнка.Фрэнк печально улыбнулся ему. “Это ты мне скажи, приятель”, – проговорил он, и прежде, чем Райан смог что-нибудь ответить, раздался гром музыки и на противоположном конце прохода прямо из воздуха появилась женщина в длинной, до щиколоток, темно-красной накидке из бархатистой ткани.“Кто это! ” – прошептал Райан.Фрэнк вздохнул: “Откуда я знаю? Это твой сон”.Наморщив брови, Райан уставился в то место на другом конце прохода, откуда она возникла. Он не мог разглядеть лица женщины – оно было спрятано за затейливой кружевной вуалью, – но что-то в этом лице было очень знакомое.Вот она стала медленно приближаться к нему.Накидка распахивалась при каждом движении, приоткрывая красивые, длинные, загорелые ноги.Фрэнк сделал шаг назад.“Подождите, – сказал Райан. – Я еще не готов для этого”.Женщина плавно остановилась. Руки ее стали неторопливо подниматься к вуали.“Подождите, – сказал он. – Подождите”.Поздно. Слишком поздно.Райан вздрогнул – Агнес Бримли подняла вуаль, приоткрыв намазанное хурмой кислое лицо.Нервно хохотнув, Райан опустил ноги на пол. Несколько минут он сидел неподвижно, тяжело дыша.– Черт! – пробормотал он.Не надо было объедаться вчера вечером домашней версией курицы “моренго”, которую для него приготовила Шэрон.Вообще-то в субботу Райан собрался отменить их встречу. Видеть и Шэрон и Девон с разрывом менее суток… это уж слишком суровая епитимья. Однако ближе к вечеру к нему вернулось прежнее самообладание, и он подумал, что глупо тянуть. Отношения их сошли на нет, и пришло время расставить точки над “i”.По опыту он знал, что самое лучшее место для расставания – это людные места: меньше вероятности нарваться на сцену, потому что вокруг находится народ. Поэтому он заказал столик в итальянском ресторанчике в центре города – любимое заведение деловых людей, никакой романтики, – и позвонил Шэрон.– Нет, Райан, нет, – сказала она капризным шепотом, подражая маленькой девочке. Она выработала эту дурацкую манеру неделю назад, вероятно полагая, что у брокеров, делающих у нее заказы, от такого говорка сразу заторчит. – Давай никуда не пойдем, а поужинаем сегодня дома, в уютной обстановке. Я приготовлю что-нибудь вкусненькое на скорую руку.Райан даже завыл, поглаживая рукой свой плоский, мускулистый живот: вчерашний ужин Шэрон все еще лежал там будто свинцовый шар. Он встал с кровати и, как был, голый, пошел в туалет, открыл аптечку, достал таблетку “алкасельтцер”, бросил ее в стакан воды, с нетерпением дождался, пока она растворится, и, скривив лицо и сдерживая дыхание, залпом выпил.Пища – это еще не самое страшное, что было в тот вечер. Вздохнув, Райан намылил лицо, достал старомодную опасную бритву и стал бриться.“Оденься попроще”
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16