— Мне сейчас будет дурно.
— Они убежали, — разочарованно проговорила Эмма. — Выпрыгнули из окна. Если им удастся добраться до конюшен, наши люди их ни за что не поймают. — Девушка огляделась по сторонам. — Интересно, успели они что-нибудь похитить?
— Надо послать за лордом Аласдэром. — Мария произнесла это с необыкновенной твердостью. — И послать сейчас же. Он знает, что делать.
— А что тут поделаешь? — отрешенно ответила Эмма, разглядывая выдвинутые ящики секретера.
— Ох, мадам, они украли ваши драгоценности? — В гардеробную ворвалась Тильда.
— Кажется, нет. — Шкатулка с драгоценностями лежала на туалетном столике на самом виду. — Они к ней даже не прикасались. — Эмма разглядывала полку для писем в секретере, стараясь понять, что на ней не так. — Они украли несессер с моими бумагами!
Но зачем он им? Что они будут с ним делать? Старый и вытертый. Не говоря уж о том, что ее личные бумаги никому не нужны.
— Я попрошу Харриса послать кого-нибудь за лордом Аласдэром. — Мария поднялась и запахнула халат.
— Не будь смешной! — оборвала ее девушка. — Какая необходимость вытаскивать его из постели? Теперь никто ничего не поделает. Раз лошадь убежала, остается только запереть дверь конюшни.
— Леди Эмма, они проникли в дом через музыкальную комнату, — вступила в разговор служанка. — Перелезли через боковую стену в сад. Так считает мистер Харрис.
— Мне совершенно не важно, что ты говоришь, — настаивала на своем Мария. — Дело таково, что требуется вмешательство мужчины. Я посылаю за лордом Аласдэром. Он твой опекун — кого же еще позвать? — И с этими словами она вышла из комнаты.
Эмма не переставала удивляться тому, как безоглядно полагалась Мария на более здравое, по ее разумению, суждение мужчин. Но она не хотела видеть Аласдэра. Теперь она вспомнила, что подслушала накануне в дамской комнате в «Олмэксе». Оказывается, гнев и обида нисколько не утихли, но Эмма по-прежнему не могла понять, отчего ей сделалось дурно.
Она провела рукой по лбу, потерла виски. В голове еще оставался дурман, словно мысли являлись откуда-то издалека. Во рту ощущалась сухость, как в безводной пустыне. Девушка помассировала шею. Что-то не так… да что там говорить, все не так. Никого не обрадует, если в дом глубокой ночью проникают воры. Но в данном случае воры были какие-то странные.
— Леди Эмма, внизу, кажется, ничего не тронуто. — Поверх ночной рубашки Харрис надел халат. — Только в музыкальной комнате разбито стекло. Но серебро все на месте. — Дворецкий озадаченно хмурился. — Они могли многое прикарманить, но я не замечаю, чтобы что-нибудь пропало.
— Зачем они проникли сюда? — Эмма покачала головой. — И зачем забрали несессер с моими бумагами?
— Я послал лакея за лордом Аласдэром. — Тон дворецкого был таким же, как у Марии, и подразумевал, что с приходом опекуна все сразу встанет на свои места.
— Не понимаю, что может сделать лорд Аласдэр. И какой свет он прольет на эту загадку? — недовольно проворчала девушка. — Воры давно убежали. Самое лучшее, что мы можем предпринять, — отправиться обратно в постель, а утром послать на Боу-стрит за сыщиками.
— Принести вам чаю, леди Эмма? — заботливо предложила Тильда.
— И капельку коньяку, чтобы прийти в себя? — добавил дворецкий.
— Я совершенно не испугана, — сказала девушка и тут же вздохнула. Слуги не хотели ее обидеть, только старались помочь. — Да, Тильда, чаю. Пожалуй, я выпью чашку.
***
Первое, что пришло Аласдэру в голову, когда его разбудил Кранем и сообщил, что с Маунт-стрит прибежал лакей, — что вечернее нездоровье Эммы обернулось серьезной болезнью. Еще не проснувшись, он выскочил из постели и кинулся в гостиную, где его поджидал гонец.
— Что случилось? Что с леди Эммой? — Он сорвал с себя ночную рубашку и повернулся к Кранему: — Где моя рубашка? Ну же, быстрее!
— По-моему, ничего, сэр. — Лакей переминался с ноги на ногу.
Аласдэр выхватил рубашку из рук Кранема и, голый, уставился на гонца, словно тот потерял рассудок.
— Тогда, ради всего святого, что ты здесь делаешь? — Он натянул рубашку через голову.
— Меня послал мистер Харрис, сэр. А ему велела миссис Уидерспун. — Гонец нисколько не отклонился от истины.
Из ворота показалась голова Аласдэра — волосы взъерошены, глаза пылают. Невероятно любезным тоном, от которого Кранем содрогнулся, он обратился к лакею:
— Может быть, я слишком многого требую, но не объяснишь ли ты мне, любезный, по какой причине меня среди ночи выдернули из кровати? — Он покосился на напольные часы. — Между прочим, сейчас четыре утра.
— Из-за кражи, сэр.
— Что? — Аласдэр занес ногу, но так и застыл, не всунув ее в штанину. Насмешливое выражение слетело с его лица. И он впился глазами в лакея.
— Именно это я прибежал вам сказать, сэр. — Гонец выглядел немного обиженным. — Воры… они проникли через музыкальную комнату.
— И что они украли? Хотя не надо… откуда ты можешь знать? Кранем, пошли Джемми, чтобы привел мою лошадь. — Аласдэр наклонился, надел чулки и сапоги. — Кто-нибудь видел грабителей?
— Харрис и леди Эмма, сэр. Мы за ними погнались, но они скрылись в конюшнях.
— Никто не пострадал? — Молодой человек сунул руки в рукава поданного ему Кранемом плаща и трезво решил, что, раз Эмма преследовала грабителей, значит, с ней ничего серьезного не приключилось.
— Нет, сэр. Харрис выстрелил в одного из них, когда тот спускался по водостоку, но не попал.
— По водостоку?.. Ну ладно, не надо. Выслушаю все, когда приеду на Маунт-стрит. — Выходя из комнаты, он бросил дворецкому: — Кранем, отправь Джемми на Маунт-стрит. И пускай захватит с собой Сэма — нового конюха леди Эммы.
Через десять минут он был уже на Маунт-стрит, взбежал по ступеням и взялся за молоток. В ту же секунду дверь отворилась.
С торжественным видом его приветствовал уже одетый в черную униформу дворецкий.
— Лорд Аласдэр, у нас тут такое…
— Я слышал. Что украдено?
— Похоже, что ничего. В этом-то и загвоздка, сэр.
— Ах, Аласдэр, я так рада, что вы пришли! Эмма настаивала, чтобы мы вас не беспокоили… что ничего нельзя уже поделать. — Мария спешила вниз по лестнице, на ходу поправляя чепец, который по-прежнему прикрывал папильотки. — Я так напугана. Сердце бьется, как барабан. Вы знаете, как беззащитен дом без мужчины.
— Ради Бога, Мария, в этом доме полно мужчин, — раздался с верхней площадки нетерпеливый голос Эммы. — Харрис и с полдюжины лакеев. — Девушка спустилась до половины лестницы и холодно проговорила: — Не было ни малейшей нужды посылать за вами, сэр. Возвращайтесь домой и ложитесь в постель.
Что происходит? Уже несколько дней Эмма говорила с ним этим холодным тоном. И смотрела с ледяным безразличием. Но теперь не время разгадывать загадки.
— Где обнаружили грабителей? — спокойно спросил он.
— В гардеробной у Эммы, — сообщила Мария. — Только подумайте. Она крепко спала рядом за дверью. Могло случиться все, что угодно.
— Но не случилось, — едко заметила Эмма. — Я проснулась и подняла тревогу. Они убежали. И единственное, что пропало, — мой старый несессер для бумаг. — Она повернулась, чтобы подняться по лестнице. — Извините, если не возражаете, я хочу выпить чаю и лечь в постель.
— Минутку, Эмма. — Аласдэр поставил ногу на нижнюю ступеньку. — Ты говоришь, они взяли твой несессер для бумаг?
— Да. А теперь я очень устала. Так что извини… — повторила она.
— К сожалению, Эмма, все не так просто. — Аласдэр одним духом взлетел по лестнице. — Я хочу взглянуть на твою гардеробную. — Он обхватил ее за талию и буквально протащил последние три ступеньки.
Эмма моментально почувствовала, как он весь напрягся: по ладони на ее талии, по изменившемуся пристальному взгляду, по твердой складке у рта. И возражения так и не сорвались у нее с языка — она позволила увлечь себя в гардеробную.
Мария поспешила за ними, но отстала на несколько шагов и, натолкнувшись на закрытую дверь, поспешно надавила на ручку.
— Дорогая…
— Не сейчас, — перебил ее Аласдэр.
Мария не привыкла к такому твердому тону и поняла, что в последние несколько минут произошло нечто такое, что лишило его обычной светскости.
— Хорошо, — покорно пробормотала она, попятилась и закрыла за собой дверь.
— В чем дело? — Эмма на секунду забыла дамскую комнату в «Олмэксе».
Аласдэр ответил не сразу. Он обошел гардеробную.
— Здесь все так, как оставили грабители?
— Да. Не думаю, чтобы у Тильды было время прибраться. — Девушка пригубила чай и с интересом посмотрела на опекуна.
Аласдэр подошел к окну.
— Они убежали отсюда?
— М-м-м… — Она пила чай и смотрела на молодого человека.
— Несессер лежал на полочке для писем в секретере? — Он провел рукой по гладкой деревянной поверхности — там, где видел несессер, когда обыскивал комнату сам.
— М-м-м…
— А что в нем хранилось? — Аласдэр так и не убрал ладони с несессера: лицо напряжено, глаза как острие кинжала.
Эмма пожала плечами.
— Что обычно: письменные принадлежности — перья, бумага, сургуч.
— А письма? — Короткий вопрос отозвался эхом мушкетного выстрела.
Эмма удивленно уставилась на опекуна.
— Не помню.
— Подумай! — Снова приказ, как пистолетный залп.
В глазах девушки мелькнула искорка протеста.
— Какое это имеет значение?
— Большее, чем ты думаешь. Вспоминай!
— Не могу, пока ты кричишь на меня, словно я непослушный спаниель.
Аласдэр переворошил свои и так уже взъерошенные волосы и послал к дьяволу Чарльза Лестера с его инструкциями. Чарльз Лестер совершенно не знал Эмму Боумонт.
— В этом несессере не хранилось никаких посланий от Неда? — спокойнее спросил он.
— Нет! — решительно заявила девушка. — Хотя некоторое время там лежало его письмо… если это можно назвать письмом. Странное стихотворение… очень плохое стихотворение. — Она прикусила губу.
— Где оно теперь?
— А в чем дело? — нахмурилась Эмма.
— Просто скажи, где теперь это стихотворение.
Эмма поднялась и направилась в спальню. Аласдэр последовал за ней.
— Я храню его в томике «Общения с вечностью». — Она сняла с полки тоненькую книжицу Вордсворта и подала Аласдэру.
Он развернул листок и молча уставился на измаранную ржавыми пятнами бумагу.
— Ради Бога, Аласдэр, объясни, что происходит? — растерянно попросила девушка.
— Это, — он поднял на нее глаза, — это зашифрованный план предполагаемой весенней кампании Веллингтона в Португалии.
Эмма удивленно посмотрела на опекуна.
— Но почему он тогда у меня?
— Хороший вопрос. — Лицо Аласдэра сделалось почти веселым, когда он укладывал бумагу в свой нагрудный карман. — Нед доверил это донесение и письмо для тебя человеку, с которым был в тот момент, когда его смертельно ранили. Похоже, Хью Мелтон перепутал конверты. Письмо Неда к тебе поступило в конногвардейский полк еще до Рождества. Сначала там решили, что это шифровка. Потребовалось очень много времени, чтобы стало ясно: это на самом деле письмо. Невинное письмо от брата к сестре… и ничего более. Тем временем призванные на службу союзники Наполеона — португальцы и испанцы — тоже начали охоту за посланием. Они знали, что в момент смерти Неда бумаги находились при нем. Потом они поняли, что донесение удалось переправить в Англию. Но похоже, в конногвардейском полку у них есть тайный агент. Он проинформировал своих хозяев, что произошла путаница. И тогда, — улыбка Аласдэра сделалась насмешливой, — вопрос встал так: кто первый? Началась охотничья гонка. Время, как ты понимаешь, имело первостепенное значение. В марте, когда Веллингтон начнет кампанию, информация потеряет для Наполеона всякую ценность. Противнику надо знать о передвижении войск, прежде чем они совершатся.
Эмма кивнула: то, что рассказывал Аласдэр, звучало разумно.
— Но почему начальники Неда прямо не спросили меня? — поинтересовалась девушка с присущим ей прагматизмом. Опекун вздохнул.
— Еще один хороший вопрос. Решили, если ты узнаешь тайну, то можешь случайно выдать не тому, кому надо.
— Я умею хранить секреты! — возмущенно воскликнула Эмма.
— Решили, что в определенных обстоятельствах тебе это не удастся. — Аласдэр проговорил это очень осторожно и внимательно посмотрел на Эмму. Наконец девушка начала кое-что понимать.
— Ты хочешь сказать… что кто-то мог попытаться заставить меня признаться?
— Угу. — Он сложил на груди руки, но глаз с ее лица не сводил. — Ты выучила стихотворение?
— Конечно, — кивнула Эмма. — Читала его бесчисленное количество раз. Пыталась понять, что оно значит.
— Продекламируй.
Девушка нахмурилась, но послушалась и без колебаний продекламировала бессмысленное стихотворение Неда.
Аласдэр внимательно слушал, а когда она закончила, объяснил:
— Вот видишь, Эмма, донесение Неда у тебя в голове. Если бы враги тебя захватили, им бы не потребовалось разыскивать пакет.
— Как мерзко! — выдавила из себя девушка. — Но теперь все в порядке. Ты отдашь донесение кому следует, и все уладится.
— Хорошо, если так.
— А разве не так?
— Нет. — Молодой человек покачал головой. — И поэтому в последующие недели я буду, как тень, следовать везде за тобой. Опасность минует, когда откроется кампания. А Веллингтон, если позволит погода, намерен начать ее в середине марта. До того момента ты подвергаешься риску. Так что считай меня кем-то вроде телохранителя.
Он пересек комнату и дернул шнурок звонка.
— Утром мы уезжаем. Джемми и Сэм будут сопровождать нас верхом.
— Куда уезжаем? — только и спросила Эмма.
— В Линкольншир, где у меня, если помнишь, есть маленький охотничий домик. Его мне оставил по завещанию дядя. Конечно, дом требует ремонта, но, думаю, нам удастся привести его в божеский вид.
— Но я не хочу ехать в Линкольншир, — запротестовала девушка, пытаясь собраться с силами, так, как если бы эти силы разметало бурей. — У меня дела здесь.
Аласдэр внимательно посмотрел на нее.
— Не противься, Эмма. Тебе меня не переломить. А твой здравый смысл должен тебе подсказать, что это разумный поступок.
Эмма покосилась на все еще растворенное окно. Эти люди находились так близко. Что бы они с ней сделали, если бы она не проснулась? Девушка содрогнулась.
Аласдэр мрачно кивнул и повернулся отдать короткие приказания Тильде, которая пришла на звон колокольчика.
***
— Так говоришь: достаточно, чтобы свалить лошадь? — Луис бросил шляпу и плащ на стол в продуваемой сквозняками комнате на Халф-Мун-стрит. — Ничего себе лошадь! — Он впервые почувствовал превосходство над своим компаньоном. Паоло провалил дело. Неслыханно! И Луис невольно почувствовал неправедное удовольствие.
Поль разразился ругательствами на португальском. Выдернул из-за пояса кинжал и накинулся на замок несессера.
— Должно быть, не допила лимонад! — изрек он. — Если бы не вмешалась эта сучка Эстергази, я бы проследил, чтобы она выпила все до капли. Наверное, поставила бокал, когда я отошел.
Замок сломался, и Паоло начал вытряхивать из несессера содержимое. Когда тот опустел, он отшвырнул несессер в сторону и выкрикнул еще более страшное проклятие.
Луиса восхищала его виртуозность в ругани.
— И что теперь? — спросил он.
Поль схватил бутылку коньяка и поднес к губам. Кадык ходил ходуном, когда он с жадностью поглощал жгучую влагу.
— Так что же? — переспросил Луис, когда компаньон оторвался от горлышка, чтобы сделать вдох.
Поль вытер рот тыльной стороной ладони. Выражение лица стало бесстрастным, голос — холодным и отрывистым.
— Захватим женщину. Если потребуется, прямо на улице. И сделаем это сегодня. — Он посмотрел сквозь каминную решетку, где мерцали угли прогоревших дров. Задание приобретало иной смысл, становилось чем-то личным. Он жаждал мести, хотел отомстить женщине, которая поманила его и отвергла, а потом перехитрила. Всегда опасно путать личные мотивы с заданием, но сейчас он был к этому готов.
Поль начал мерить шагами маленькую комнату.
— Нам потребуются еще двое. Найдешь?
— Да, — кивнул Луис. — Они наши соотечественники.
— Прекрасно. Приведи их сюда.
Луис подобрал шляпу и плащ и вышел на улицу, где занимался яркий рассвет.
Глава 12
— Нет, Мария, я в фаэтоне не поеду, — твердо заявила Эмма, срезая верхушку вареного яйца. — Вдвоем с Тильдой вам будет удобнее. А я отправлюсь в коляске и стану управлять моими гнедыми.
— Но нельзя же проделать весь путь до Линкольншира в открытом экипаже! — ужаснулась Мария, макая в чай ломтик тоста.
— Можно. К тому же часть пути я собираюсь проехать верхом. Ласточка будет следовать за фаэтоном.
— А что Аласдэр?
— Что Аласдэр? — В глазах девушки появился опасный блеск. — Если захочет, пусть едет в фаэтоне. Это его дело.
— Ах, дорогая! — вздохнула Мария, пытаясь найти утешение в чае. — Вы с Аласдэром уже как будто поладили… И вот теперь… — Она горестно покачала головой.
Эмма ничего не ответила. Она посолила яйцо и стала размышлять о предстоящем путешествии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
— Они убежали, — разочарованно проговорила Эмма. — Выпрыгнули из окна. Если им удастся добраться до конюшен, наши люди их ни за что не поймают. — Девушка огляделась по сторонам. — Интересно, успели они что-нибудь похитить?
— Надо послать за лордом Аласдэром. — Мария произнесла это с необыкновенной твердостью. — И послать сейчас же. Он знает, что делать.
— А что тут поделаешь? — отрешенно ответила Эмма, разглядывая выдвинутые ящики секретера.
— Ох, мадам, они украли ваши драгоценности? — В гардеробную ворвалась Тильда.
— Кажется, нет. — Шкатулка с драгоценностями лежала на туалетном столике на самом виду. — Они к ней даже не прикасались. — Эмма разглядывала полку для писем в секретере, стараясь понять, что на ней не так. — Они украли несессер с моими бумагами!
Но зачем он им? Что они будут с ним делать? Старый и вытертый. Не говоря уж о том, что ее личные бумаги никому не нужны.
— Я попрошу Харриса послать кого-нибудь за лордом Аласдэром. — Мария поднялась и запахнула халат.
— Не будь смешной! — оборвала ее девушка. — Какая необходимость вытаскивать его из постели? Теперь никто ничего не поделает. Раз лошадь убежала, остается только запереть дверь конюшни.
— Леди Эмма, они проникли в дом через музыкальную комнату, — вступила в разговор служанка. — Перелезли через боковую стену в сад. Так считает мистер Харрис.
— Мне совершенно не важно, что ты говоришь, — настаивала на своем Мария. — Дело таково, что требуется вмешательство мужчины. Я посылаю за лордом Аласдэром. Он твой опекун — кого же еще позвать? — И с этими словами она вышла из комнаты.
Эмма не переставала удивляться тому, как безоглядно полагалась Мария на более здравое, по ее разумению, суждение мужчин. Но она не хотела видеть Аласдэра. Теперь она вспомнила, что подслушала накануне в дамской комнате в «Олмэксе». Оказывается, гнев и обида нисколько не утихли, но Эмма по-прежнему не могла понять, отчего ей сделалось дурно.
Она провела рукой по лбу, потерла виски. В голове еще оставался дурман, словно мысли являлись откуда-то издалека. Во рту ощущалась сухость, как в безводной пустыне. Девушка помассировала шею. Что-то не так… да что там говорить, все не так. Никого не обрадует, если в дом глубокой ночью проникают воры. Но в данном случае воры были какие-то странные.
— Леди Эмма, внизу, кажется, ничего не тронуто. — Поверх ночной рубашки Харрис надел халат. — Только в музыкальной комнате разбито стекло. Но серебро все на месте. — Дворецкий озадаченно хмурился. — Они могли многое прикарманить, но я не замечаю, чтобы что-нибудь пропало.
— Зачем они проникли сюда? — Эмма покачала головой. — И зачем забрали несессер с моими бумагами?
— Я послал лакея за лордом Аласдэром. — Тон дворецкого был таким же, как у Марии, и подразумевал, что с приходом опекуна все сразу встанет на свои места.
— Не понимаю, что может сделать лорд Аласдэр. И какой свет он прольет на эту загадку? — недовольно проворчала девушка. — Воры давно убежали. Самое лучшее, что мы можем предпринять, — отправиться обратно в постель, а утром послать на Боу-стрит за сыщиками.
— Принести вам чаю, леди Эмма? — заботливо предложила Тильда.
— И капельку коньяку, чтобы прийти в себя? — добавил дворецкий.
— Я совершенно не испугана, — сказала девушка и тут же вздохнула. Слуги не хотели ее обидеть, только старались помочь. — Да, Тильда, чаю. Пожалуй, я выпью чашку.
***
Первое, что пришло Аласдэру в голову, когда его разбудил Кранем и сообщил, что с Маунт-стрит прибежал лакей, — что вечернее нездоровье Эммы обернулось серьезной болезнью. Еще не проснувшись, он выскочил из постели и кинулся в гостиную, где его поджидал гонец.
— Что случилось? Что с леди Эммой? — Он сорвал с себя ночную рубашку и повернулся к Кранему: — Где моя рубашка? Ну же, быстрее!
— По-моему, ничего, сэр. — Лакей переминался с ноги на ногу.
Аласдэр выхватил рубашку из рук Кранема и, голый, уставился на гонца, словно тот потерял рассудок.
— Тогда, ради всего святого, что ты здесь делаешь? — Он натянул рубашку через голову.
— Меня послал мистер Харрис, сэр. А ему велела миссис Уидерспун. — Гонец нисколько не отклонился от истины.
Из ворота показалась голова Аласдэра — волосы взъерошены, глаза пылают. Невероятно любезным тоном, от которого Кранем содрогнулся, он обратился к лакею:
— Может быть, я слишком многого требую, но не объяснишь ли ты мне, любезный, по какой причине меня среди ночи выдернули из кровати? — Он покосился на напольные часы. — Между прочим, сейчас четыре утра.
— Из-за кражи, сэр.
— Что? — Аласдэр занес ногу, но так и застыл, не всунув ее в штанину. Насмешливое выражение слетело с его лица. И он впился глазами в лакея.
— Именно это я прибежал вам сказать, сэр. — Гонец выглядел немного обиженным. — Воры… они проникли через музыкальную комнату.
— И что они украли? Хотя не надо… откуда ты можешь знать? Кранем, пошли Джемми, чтобы привел мою лошадь. — Аласдэр наклонился, надел чулки и сапоги. — Кто-нибудь видел грабителей?
— Харрис и леди Эмма, сэр. Мы за ними погнались, но они скрылись в конюшнях.
— Никто не пострадал? — Молодой человек сунул руки в рукава поданного ему Кранемом плаща и трезво решил, что, раз Эмма преследовала грабителей, значит, с ней ничего серьезного не приключилось.
— Нет, сэр. Харрис выстрелил в одного из них, когда тот спускался по водостоку, но не попал.
— По водостоку?.. Ну ладно, не надо. Выслушаю все, когда приеду на Маунт-стрит. — Выходя из комнаты, он бросил дворецкому: — Кранем, отправь Джемми на Маунт-стрит. И пускай захватит с собой Сэма — нового конюха леди Эммы.
Через десять минут он был уже на Маунт-стрит, взбежал по ступеням и взялся за молоток. В ту же секунду дверь отворилась.
С торжественным видом его приветствовал уже одетый в черную униформу дворецкий.
— Лорд Аласдэр, у нас тут такое…
— Я слышал. Что украдено?
— Похоже, что ничего. В этом-то и загвоздка, сэр.
— Ах, Аласдэр, я так рада, что вы пришли! Эмма настаивала, чтобы мы вас не беспокоили… что ничего нельзя уже поделать. — Мария спешила вниз по лестнице, на ходу поправляя чепец, который по-прежнему прикрывал папильотки. — Я так напугана. Сердце бьется, как барабан. Вы знаете, как беззащитен дом без мужчины.
— Ради Бога, Мария, в этом доме полно мужчин, — раздался с верхней площадки нетерпеливый голос Эммы. — Харрис и с полдюжины лакеев. — Девушка спустилась до половины лестницы и холодно проговорила: — Не было ни малейшей нужды посылать за вами, сэр. Возвращайтесь домой и ложитесь в постель.
Что происходит? Уже несколько дней Эмма говорила с ним этим холодным тоном. И смотрела с ледяным безразличием. Но теперь не время разгадывать загадки.
— Где обнаружили грабителей? — спокойно спросил он.
— В гардеробной у Эммы, — сообщила Мария. — Только подумайте. Она крепко спала рядом за дверью. Могло случиться все, что угодно.
— Но не случилось, — едко заметила Эмма. — Я проснулась и подняла тревогу. Они убежали. И единственное, что пропало, — мой старый несессер для бумаг. — Она повернулась, чтобы подняться по лестнице. — Извините, если не возражаете, я хочу выпить чаю и лечь в постель.
— Минутку, Эмма. — Аласдэр поставил ногу на нижнюю ступеньку. — Ты говоришь, они взяли твой несессер для бумаг?
— Да. А теперь я очень устала. Так что извини… — повторила она.
— К сожалению, Эмма, все не так просто. — Аласдэр одним духом взлетел по лестнице. — Я хочу взглянуть на твою гардеробную. — Он обхватил ее за талию и буквально протащил последние три ступеньки.
Эмма моментально почувствовала, как он весь напрягся: по ладони на ее талии, по изменившемуся пристальному взгляду, по твердой складке у рта. И возражения так и не сорвались у нее с языка — она позволила увлечь себя в гардеробную.
Мария поспешила за ними, но отстала на несколько шагов и, натолкнувшись на закрытую дверь, поспешно надавила на ручку.
— Дорогая…
— Не сейчас, — перебил ее Аласдэр.
Мария не привыкла к такому твердому тону и поняла, что в последние несколько минут произошло нечто такое, что лишило его обычной светскости.
— Хорошо, — покорно пробормотала она, попятилась и закрыла за собой дверь.
— В чем дело? — Эмма на секунду забыла дамскую комнату в «Олмэксе».
Аласдэр ответил не сразу. Он обошел гардеробную.
— Здесь все так, как оставили грабители?
— Да. Не думаю, чтобы у Тильды было время прибраться. — Девушка пригубила чай и с интересом посмотрела на опекуна.
Аласдэр подошел к окну.
— Они убежали отсюда?
— М-м-м… — Она пила чай и смотрела на молодого человека.
— Несессер лежал на полочке для писем в секретере? — Он провел рукой по гладкой деревянной поверхности — там, где видел несессер, когда обыскивал комнату сам.
— М-м-м…
— А что в нем хранилось? — Аласдэр так и не убрал ладони с несессера: лицо напряжено, глаза как острие кинжала.
Эмма пожала плечами.
— Что обычно: письменные принадлежности — перья, бумага, сургуч.
— А письма? — Короткий вопрос отозвался эхом мушкетного выстрела.
Эмма удивленно уставилась на опекуна.
— Не помню.
— Подумай! — Снова приказ, как пистолетный залп.
В глазах девушки мелькнула искорка протеста.
— Какое это имеет значение?
— Большее, чем ты думаешь. Вспоминай!
— Не могу, пока ты кричишь на меня, словно я непослушный спаниель.
Аласдэр переворошил свои и так уже взъерошенные волосы и послал к дьяволу Чарльза Лестера с его инструкциями. Чарльз Лестер совершенно не знал Эмму Боумонт.
— В этом несессере не хранилось никаких посланий от Неда? — спокойнее спросил он.
— Нет! — решительно заявила девушка. — Хотя некоторое время там лежало его письмо… если это можно назвать письмом. Странное стихотворение… очень плохое стихотворение. — Она прикусила губу.
— Где оно теперь?
— А в чем дело? — нахмурилась Эмма.
— Просто скажи, где теперь это стихотворение.
Эмма поднялась и направилась в спальню. Аласдэр последовал за ней.
— Я храню его в томике «Общения с вечностью». — Она сняла с полки тоненькую книжицу Вордсворта и подала Аласдэру.
Он развернул листок и молча уставился на измаранную ржавыми пятнами бумагу.
— Ради Бога, Аласдэр, объясни, что происходит? — растерянно попросила девушка.
— Это, — он поднял на нее глаза, — это зашифрованный план предполагаемой весенней кампании Веллингтона в Португалии.
Эмма удивленно посмотрела на опекуна.
— Но почему он тогда у меня?
— Хороший вопрос. — Лицо Аласдэра сделалось почти веселым, когда он укладывал бумагу в свой нагрудный карман. — Нед доверил это донесение и письмо для тебя человеку, с которым был в тот момент, когда его смертельно ранили. Похоже, Хью Мелтон перепутал конверты. Письмо Неда к тебе поступило в конногвардейский полк еще до Рождества. Сначала там решили, что это шифровка. Потребовалось очень много времени, чтобы стало ясно: это на самом деле письмо. Невинное письмо от брата к сестре… и ничего более. Тем временем призванные на службу союзники Наполеона — португальцы и испанцы — тоже начали охоту за посланием. Они знали, что в момент смерти Неда бумаги находились при нем. Потом они поняли, что донесение удалось переправить в Англию. Но похоже, в конногвардейском полку у них есть тайный агент. Он проинформировал своих хозяев, что произошла путаница. И тогда, — улыбка Аласдэра сделалась насмешливой, — вопрос встал так: кто первый? Началась охотничья гонка. Время, как ты понимаешь, имело первостепенное значение. В марте, когда Веллингтон начнет кампанию, информация потеряет для Наполеона всякую ценность. Противнику надо знать о передвижении войск, прежде чем они совершатся.
Эмма кивнула: то, что рассказывал Аласдэр, звучало разумно.
— Но почему начальники Неда прямо не спросили меня? — поинтересовалась девушка с присущим ей прагматизмом. Опекун вздохнул.
— Еще один хороший вопрос. Решили, если ты узнаешь тайну, то можешь случайно выдать не тому, кому надо.
— Я умею хранить секреты! — возмущенно воскликнула Эмма.
— Решили, что в определенных обстоятельствах тебе это не удастся. — Аласдэр проговорил это очень осторожно и внимательно посмотрел на Эмму. Наконец девушка начала кое-что понимать.
— Ты хочешь сказать… что кто-то мог попытаться заставить меня признаться?
— Угу. — Он сложил на груди руки, но глаз с ее лица не сводил. — Ты выучила стихотворение?
— Конечно, — кивнула Эмма. — Читала его бесчисленное количество раз. Пыталась понять, что оно значит.
— Продекламируй.
Девушка нахмурилась, но послушалась и без колебаний продекламировала бессмысленное стихотворение Неда.
Аласдэр внимательно слушал, а когда она закончила, объяснил:
— Вот видишь, Эмма, донесение Неда у тебя в голове. Если бы враги тебя захватили, им бы не потребовалось разыскивать пакет.
— Как мерзко! — выдавила из себя девушка. — Но теперь все в порядке. Ты отдашь донесение кому следует, и все уладится.
— Хорошо, если так.
— А разве не так?
— Нет. — Молодой человек покачал головой. — И поэтому в последующие недели я буду, как тень, следовать везде за тобой. Опасность минует, когда откроется кампания. А Веллингтон, если позволит погода, намерен начать ее в середине марта. До того момента ты подвергаешься риску. Так что считай меня кем-то вроде телохранителя.
Он пересек комнату и дернул шнурок звонка.
— Утром мы уезжаем. Джемми и Сэм будут сопровождать нас верхом.
— Куда уезжаем? — только и спросила Эмма.
— В Линкольншир, где у меня, если помнишь, есть маленький охотничий домик. Его мне оставил по завещанию дядя. Конечно, дом требует ремонта, но, думаю, нам удастся привести его в божеский вид.
— Но я не хочу ехать в Линкольншир, — запротестовала девушка, пытаясь собраться с силами, так, как если бы эти силы разметало бурей. — У меня дела здесь.
Аласдэр внимательно посмотрел на нее.
— Не противься, Эмма. Тебе меня не переломить. А твой здравый смысл должен тебе подсказать, что это разумный поступок.
Эмма покосилась на все еще растворенное окно. Эти люди находились так близко. Что бы они с ней сделали, если бы она не проснулась? Девушка содрогнулась.
Аласдэр мрачно кивнул и повернулся отдать короткие приказания Тильде, которая пришла на звон колокольчика.
***
— Так говоришь: достаточно, чтобы свалить лошадь? — Луис бросил шляпу и плащ на стол в продуваемой сквозняками комнате на Халф-Мун-стрит. — Ничего себе лошадь! — Он впервые почувствовал превосходство над своим компаньоном. Паоло провалил дело. Неслыханно! И Луис невольно почувствовал неправедное удовольствие.
Поль разразился ругательствами на португальском. Выдернул из-за пояса кинжал и накинулся на замок несессера.
— Должно быть, не допила лимонад! — изрек он. — Если бы не вмешалась эта сучка Эстергази, я бы проследил, чтобы она выпила все до капли. Наверное, поставила бокал, когда я отошел.
Замок сломался, и Паоло начал вытряхивать из несессера содержимое. Когда тот опустел, он отшвырнул несессер в сторону и выкрикнул еще более страшное проклятие.
Луиса восхищала его виртуозность в ругани.
— И что теперь? — спросил он.
Поль схватил бутылку коньяка и поднес к губам. Кадык ходил ходуном, когда он с жадностью поглощал жгучую влагу.
— Так что же? — переспросил Луис, когда компаньон оторвался от горлышка, чтобы сделать вдох.
Поль вытер рот тыльной стороной ладони. Выражение лица стало бесстрастным, голос — холодным и отрывистым.
— Захватим женщину. Если потребуется, прямо на улице. И сделаем это сегодня. — Он посмотрел сквозь каминную решетку, где мерцали угли прогоревших дров. Задание приобретало иной смысл, становилось чем-то личным. Он жаждал мести, хотел отомстить женщине, которая поманила его и отвергла, а потом перехитрила. Всегда опасно путать личные мотивы с заданием, но сейчас он был к этому готов.
Поль начал мерить шагами маленькую комнату.
— Нам потребуются еще двое. Найдешь?
— Да, — кивнул Луис. — Они наши соотечественники.
— Прекрасно. Приведи их сюда.
Луис подобрал шляпу и плащ и вышел на улицу, где занимался яркий рассвет.
Глава 12
— Нет, Мария, я в фаэтоне не поеду, — твердо заявила Эмма, срезая верхушку вареного яйца. — Вдвоем с Тильдой вам будет удобнее. А я отправлюсь в коляске и стану управлять моими гнедыми.
— Но нельзя же проделать весь путь до Линкольншира в открытом экипаже! — ужаснулась Мария, макая в чай ломтик тоста.
— Можно. К тому же часть пути я собираюсь проехать верхом. Ласточка будет следовать за фаэтоном.
— А что Аласдэр?
— Что Аласдэр? — В глазах девушки появился опасный блеск. — Если захочет, пусть едет в фаэтоне. Это его дело.
— Ах, дорогая! — вздохнула Мария, пытаясь найти утешение в чае. — Вы с Аласдэром уже как будто поладили… И вот теперь… — Она горестно покачала головой.
Эмма ничего не ответила. Она посолила яйцо и стала размышлять о предстоящем путешествии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28