Говорит, кто с ним «
козла» забивал, велено дома сидеть.
Пал Палыч положил поверх рисунков раскрытый паспорт.
Ц Он?
Игнат кивнул, Афоня перегнулся из-за плеча брата.
Ц Ага, он. Законно играл!.. Хоть выживет?
Ц Прогноз неопределенный. Характерно, что понятия не имеет, кто его. Что
можете рассказать о Серове?
Игнат пожал плечами, Афоня следом.
Ц Только, что хорошо играл в домино?
Ц Но не настолько, чтобы его за это прирезать, Ц усмехнулся Игнат. Ц Ест
ь лучше играют, а живут.
В дверь коротко стукнули, вошел Томин.
Ц Уголовный розыск.
Ц У нас что, самая просторная комната в доме? Здесь теперь будет штаб ЧК?

Ц Но-но, молодое поколение, Ц мельком оглянулся Томин на Игната. Ц Паша
, на два слова.
Ничего нового Знаменский не получил. У родственников были сбивчивые пр
едположения и ни единого факта. Серов сидел за кражу, освободился семь ме
сяцев назад. Похоже, завязал, пил мало. Любил футбол и домино, копил деньги
на мотоцикл. Детей, по счастью, нет. Томину дали координаты двух его прияте
лей.
Пока обсуждали, что еще можно незамедлительно предпринять, Афоня крутил
ся возле Кибрит, продолжавшей рассматривать стены.
Ц Вы вдвоем? Ц спросила она.
Ц Мать умерла три года назад, а отец давным-давно. И как вам? Ц указал он н
а стену.
Ц Кое-что, по-моему, здорово. Эта тоже ваша? Ц она взяла с полки деревянну
ю статуэтку Ц выразительную голову негритянки с дремотным взглядом.
Ц Моя, Ц небрежно ответил Игнат. Ц Когда провели паровое отопление, зн
аете ли, осталось много хороших дров. Жаль было бросать.
Кобеня, подумала она. Знает, что талантлив. А самоирония Ц особого пошиб
а кокетство.
Ц Какие-нибудь родные есть? Ц обернулась к Афоне.
Ц Тетки. Но они из первой половины века. Этакие доисторические материал
истки.
Ц До старости комсомолки тридцатых годов, Ц уточнил Игнат.
Ц А вы? Ц подключился к разговору Пал Палыч, отпустив Томина.
Ц Я?.. Инакомыслящий тростник.
Ц Ясно. И свободный художник?
Ц Свобода творчества есть осознанная необходимость денег.
Афоня беззвучно зааплодировал брату.
Ц Есть, кстати, разница между творчеством и искусством, Ц работал Игна
т на Зину. Ц Когда делаешь то, что хочется, Ц это творчество. Что начальст
во велит Ц уже, знаете ли, искусство. Вот, например, дали заказ Ц занимаюс
ь искусством. Новая обертка для конфеты «Накось, выкуси».
Кибрит улыбнулась:
Ц В смысле «Ну-ка отними»?
Знаменский тоже пустился в обход комнаты.
Ц За что сидел Серов, не знаете?
Ц Вам лучше знать, Ц отрезал Игнат.
Ц Я-то знаю. Интересно, что знаете вы. Он о себе рассказывал?
Ц А нам было до лампочки! Ц хмыкнул Афоня.
Пал Палыч приостановился. Какие-то рубленые плоскости. Серовато-зелены
е. Книзу расширяются несимметричным веером. Вон кружок, похожий на глаз.
Нет, профан я в живописи, не понимаю. Хотя…
Ц Это рыбы?
Ц Надо же! Ц изумился Афоня.
Игнат промолчал, дернул щекой.
Ему досадно, что я догадался, сообразил Пал Палыч. Совершенный еще мальчи
шка. Самолюбивый, в чем-то ущербный.
Ц Вы с Серовым не захаживали друг к другу в гости?
Парня словно заподозрили в чем-то унизительном:
Ц С какой стати?
Тут он обнаружил у себя на локте прореху, поспешно закатал рукава рубашк
и. Разозлился.
Ц А с кем, кроме вас, он был знаком в этом подъезде?
Ц Товарищ начальник, я художник, а не участковый!
Афоня Ц ехидный подголосок Ц ввернул:
Ц Улавливаете разницу?
Нет, не получится разговор, пора откланиваться. Драный рукав вконец испо
ртил атмосферу.
Ц Ребята, ну что вы ерепенитесь? Ц не утерпела Зина. Ц По-моему, Игнат, вы
достаточно серьезный и взрослый человек…
Тот решительно прервал:
Ц Я не содержался, не привлекался и не намеревался. Но я не серьезный чел
овек. Я человек легкомысленный.
Ц Легкое отношение к жизни часто ее осложняет, Ц машинально бормотнул
Знаменский.
Ц Серьезное отношение к жизни тоже ее осложняет.
Да откуда тебе взять легкомыслие-то? Не баловень судьбы, ничей не сынок. О
дин на один с миром. Да еще младший на руках.
…Когда они уже за полночь садились в машину, завершив беседы с жильцами
Ц абсолютно безрезультатные, Ц окно Никишиных еще светилось. Легкомы
сленный человек продолжал корпеть над своими листами.


* * *

На следующий день Афоня Никишин впервые сидел в ресторане. Да и старший о
щущал себя в этой крахмально-гастрономической обстановке новичком.
Третьим, который заказывал и платил, был Сергей Филиппович, немолодой по
джарый человек с умным лицом в резких морщинах. Его глубоко посаженные, о
бведенные тенью глаза жестко смотрели на все вокруг и с сердечной симпа
тией на Никишиных. В особенности умилял его щенячий аппетит Афони.
Раскрыв на четвертом, свободном, стуле принесенную Игнатом папку и наце
пив непривычные очки, Сергей Филиппович пристально изучал гравюры. Ино
гда прикрывал лист ладонями, вычленяя отдельный штрих или изгиб линии, и
оценивал по какой-то неведомой Игнату шкале. Здесь были лучшие гравюры И
гната, и он ревниво ждал похвальных слов.
Вот бал у Воланда. Сергей Филиппович дотошно исследовал его вдоль и попе
рек. Игнатом овладело обидное подозрение, что тот не судит о содержании, о
трактовке образов Ц да и не может судить, потому что не читал Булгакова. Н
о он не спросил, чтобы не прозвучало упреком. Сам с трудом раздобыл книгу,
а Сергею Филипповичу с его тяжелой судьбой подавно извинительно.
Сергей Филиппович снял очки, затер ногтями дырочки от кнопок и на углах г
равюры и наконец нарушил молчание:
Ц Дар! Несомненный дар!
Афоня с набитым ртом радостно промычал: «Угу».
Ц За это надо выпить!
Ц Афоне хватит.
Ц Да что ты, Игнаша, сухое, чистый виноградный сок! Тем паче суббота, завтр
а не вставать.
Ц Заниматься ему надо. Экзамены на носу.
Ц Ну, тогда символическую, Ц Сергей Филиппович налил Афоне на донышко,
себе и Игнату по края.
Чокнулись, выпили. Их столик находился в углу, и ресторанный шум не очень м
ешал разговаривать.
Ц Да, год для вас решительный: у тебя распределение, у него аттестат. Как
в школе дела-то?
Ц Нормально, Ц тряхнул Афоня хохолком на затылке.
Игнат усмехнулся.
Ц «Нормально!» Представляете, что недавно учудил Ц вышел к доске на уро
ке астрономии и заявил, что Земля плоская.
Ц Силен!
Ц Наш звездочет прямо обалдел! Ц радостно сообщил Афоня. Ц Он мне про
горизонт, про фотографии из Космоса, а я Ц свое. Девчонки визжали от восто
рга!
Ц Двойку схватил?
Ц Ну, Сергей Филиппович, все-таки не третий класс. Теперь уважительно. Ес
ли, говорит, ты так считаешь, докажи.
Ц И что он, думаете, сделал? Ц подхватил Игнат. Ц Добыл какую-то бредову
ю брошюру, проштудировал и произнес публичную речь на двадцать минут.
Ц Что Земля плоская?
Ц Хотите, докажу?
Ц Упаси бог! Плоская так плоская, по мне один черт!
Балансируя подносом, появился официант. Афоня с энтузиазмом приветство
вал новую порцию закусок и все же пожалел о недоеденном салате с крабами,
который унесли из-под носа. Рыбное ассорти, украшенное дольками малосол
ьного огурчика, мясное ассорти, и по центру горка тертой свеклы… с чего на
чать?
Сергей Филиппович снова обратился к гравюрам.
Ц Я, видимо, старомодный человек: люблю точность, люблю тщательную прор
аботку деталей… Ц он испытующе и задумчиво смотрел на Игната. Ц Из тебя
может получиться толк… Возьму кое-кому показать, не возражаешь?
Игнат покраснел от радости: у Сергея Филипповича были знакомства среди х
удожников.
Ц Как говорили в старых романах, весьма польщен.
Ц Вот и ладно. Ц Собеседник сложил листы в папку, завязал тесемочки. Ц Е
шьте, ребята, ешьте! Не брезгуй свеклой, Афоня. Стимулирует кишечник Ц лег
че переваривать то, что творится вокруг.
Афоня беспечно переваривал все, что творилось на свете, но послушался и з
ачерпнул ложку свеклы. Оркестр заиграл что-то дежурно-ресторанное, пары
потянулись танцевать. Игнат следил за светловолосой, очень юной и очень
декольтированной девушкой, которую рискованно кружил и перебрасывал с
руки на руку рослый самоуверенный партнер.
Ц Я вас могу угощать вполне свободно. Разбогател на старости лет.
Ц Наследство из Америки? Ц спросил Афоня.
Ц Разве Балашиха в Америке? Хотя, если Земля плоская… Сестра у меня в Бал
ашихе умерла. Оставила дом, хозяйство. Полно всякого добра, и я Ц единстве
нный наследник. Ну-ка, за упокой ее души, Ц радушный хозяин налил и подмиг
нул Афоне: Ц Отпустим Игнашу танцевать? Он там на кого-то глаз положил.
Игнат помрачнел.
Ц Благодарю. Не так одет, чтобы лезть к незнакомым девушкам.
Ц Кстати, о покойниках, Ц сказал Афоня. Ц У нас в подъезде вчера человек
а чуть не убили. Ц Музыка как раз оборвалась, и последние слова раздались
слишком громко.
Сергей Филиппович вскинулся:
Ц Как это «чуть не убили»?
Афоне помешал ответить пожилой мужчина интеллигентной наружности с «К
урьером Юнеско» в кармане пиджака.
Ц Простите, я вижу четвертое место у вас не занято. Если разрешите…
Ц Нет, Ц безапелляционно отрезал Сергей Филиппович.
Мужчина был, вероятно, приезжий, из постояльцев гостиницы (при которой ра
сполагался ресторан), и пришел скромно поужинать после суматошного стол
ичного дня. Устало и беспомощно он огляделся и отважился проявить настой
чивость.
Ц Еще раз простите, но место явно свободно, а больше нигде в зале…
Сергей Филиппович привстал и с внезапно прорвавшимся бешенством ухват
ился за спинку свободного стула.
Ц А ну, светильник разума, чеши отсюда!
Ц Невероятно… Ц произнес интеллигент и поспешно отступил.
Никишины оба испытывали некоторую неловкость после разыгравшейся сцен
ы, но Игнат не мог оторваться от разительно изменившегося лица Сергея Фи
липповича. Собственно, лицо было то же, но глаза… Глаза расширились и бук
вально пылали. Казалось, что тени вокруг них Ц это закопченные пламенем
веки.
«Портрет… я просто обязан», Ц который раз думал Игнат. Но как передать эт
от яростный огонь? Он быстро потухал, и Сергей Филиппович говорил ровным
тоном: «Нервишки шалят. После всего пережитого». Вот и сейчас помянул нер
вишки и спокойно вернулся к прерванной беседе:
Ц Так, значит, чуть не убили?
Ц Пырнули ножом, лежит в больнице без сознания, Ц подтвердил Афоня.
Ц А за что?
Ц Никто не знает. Самого спрашивали Ц тоже не знает.
Ц Как же спрашивали, раз без сознания?
Ц Очнулся на минутку, Ц Афоне нравилось пересказывать страшную истор
ию. Ц И кто такой?
Ц Да вы его даже видели. Он вчера на стадионе рядов на пять ниже сидел. И вс
е нам рукой махал. А вечером его… представляете?
Ц На стадионе? Нет, не обратил внимания.
Ц Вообще-то, жалко дядю Лешу, он был малый ничего.
Игнат слушал вполуха: снова танцевали, снова взлетала и рассыпалась вол
на светлых волос по обнаженным плечам.
Сергей Филиппович заговорил между тем веско и внушительно:
Ц Что поделаешь, детки, в жестокий век живем. Одного Кеннеди убили. Друго
го убили. Кинга убили. Уже на Папу Римского с ножом кидались. На этом фоне с
лучай с каким-то дядей Лешей Ц пустяк. Почти естественный отбор. А, Игнат?

Обернувшись, тот увидел, что Афоня стащил сигарету из его пачки и курит.
Ц Афанасий!
Ц Подумаешь… Ц протянул Афоня и ткнул сигарету в остатки свеклы.
Ц Извините, не уловил про естественный отбор.
Ц Эх, Игната, много я чего повидал на своем веку? Стариковские мысли, они е
дкие. Иногда этак раздумаешься о жизни… Вот волк идет за оленьим стадом. К
ого он ест? Слабого, больного. Без него олени выродятся. Он Ц как санитар. А
у людей? Ты посмотри хоть направо, хоть налево. Тупые, спина колесом, глазк
и сонные. А вон тот? Часть брюха, выпирающая из воротничка, называется голо
вой. Ну как их не есть? Нет, людям тоже нужны волки! Истории нужны санитары.

Лихо закручено, отметил Игнат.
Ц Но против волков есть дядя милиционер! Ц дурашливо фыркнул Афоня.
Ц Правильно, так и получается, ребятки! Закон что делает? Вяжет сильных. Х
очет, чтобы все были одинаковые и поступали одинаково. А ведь сильному за
кон не нужен, нет. Он нужен, чтобы дохляков охранять. Чтобы им тоже что-то в
жизни доставалось!
Афоня зааплодировал.
Ц А если, скажем, я Ц волк, Ц сжал Сергей Филиппович сильный жилистый ку
лак, Ц за каким чертом мне вкалывать рядом с Красной Шапочкой? Она кушает
манную кашу, а мне нужно мясо!
Официант, пробегавший мимо, принял реплику на свой счет:
Ц Помню-помню, три филе. Сию минуточку будет готово.
Все засмеялись.
Ц Еще по одной, Ц взялся Сергей Филиппович за бутылку. Ц Люблю я вас, ре
бята. Хочется сделать из вас таких людей, чтобы как нож в масло!.. Я ведь тебя
вот этаким помню, Ц показал он Игнату чуть выше колена. Ц Афони еще и на
свете не было.
Ц Не могу понять, как без меня обходились?
Ц С трудом, Ц ответил Сергей Филиппович.
Всего три месяца назад постучал в их дверь этот нежданный человек. Отрек
омендовался давним другом семьи и таким сначала показался обременител
ьным! Угощай его чаем, проявляй внимание, рассматривай пожелтевшие фото
графии, с которых бесплотно улыбается молодая красивая мама, а крошечны
й Игнат сидит на плече этого самого Сергея Филипповича Ц тогда еще без з
алысин и морщин.
А потом Ц очень скоро Ц братья обнаружили, что ждут его нечастых визито
в, что с ним далеко не скучно и словно бы не так беззащитно на свете. О себе С
ергей Филиппович говорил мало и с горечью: был художником, успеха не доби
лся, сменил множество профессий, долго жил в северных краях, подробности
когда-нибудь после… Ребята подозревали, что он сидел, но в их представлен
ии сидеть он мог только «за политику», а это добавляло уважения.
Ц Смотрю я на тебя, Игнаша, и будто себя в молодости вижу. Тоже без отца, то
же без порток, в башке планов вагон, а что впереди Ц неизвестно…
Когда Сергей Филиппович начинал вспоминать родителей Никишиных, бабуш
ку, Игнату делалось приятно-печально, но и неловко, потому что старик (все
х, кому за пятьдесят, Игнат относил к этой категории) впадал в сентиментал
ьность, а сентиментальность Игнату претила. Но сегодня, под хмельком, он и
сам как-то размяк, настроился на чувствительный лад.
Ц Почему вы бросили живопись, Сергей Филиппович? Ц спросил он.
Ц Молодой был, жадный до жизни. А чистым искусством сыт не будешь. Да и чт
о за искусство было? Меня с приятелем пригрел один тогдашний мэтр, Ц он ж
елчно скривился. Ц Приятель сапоги писал, я Ц погоны и пуговицы. Поточн
ым методом… Приятель ныне член Союза. А у меня смирения не хватило. И пошло
носить…
Ц Жалко. У вас ведь глаз есть.
Ц Был. Много чего было. Был талант Ц погиб. Была любовь, и тоже… не осилил.
Трудно все складывалось. У нее был муж, ребенок. Разводов тогда не давали…
Да что говорить!
Афоня уже некоторое время беспокойно ерзал, наконец поднялся:
Ц Извините, я…
Ц Валяй. Вон туда, по коридорчику, Ц Сергей Филиппович проводил его оте
ческим взглядом: дойдет ли? Порядок, дойдет. И придвинулся к Игнату: Ц Дав
ай о тебе. Перед тобой сейчас выбор. Поедешь по распределению на чертовы к
улички, станешь рисовать этикетки для халвы. Женишься с тоски на какой-ни
будь провинциалочке, пацанята пойдут, Ц и рубанул: Ц Все! С тобой поконч
ено! А ты истинный художник. Тебе нужны условия, свобода.
Прав старик. Игнат сам себе твердил это сотни раз, но…
Ц Пока я тут добьюсь условий, Ц сказал он, Ц мы с Афоней усохнем. Вы пред
ставляете себе наше, так сказать, материальное положение? Пенсия на Афон
ю, плюс моя стипендия. Иногда халтура по части халвы. Сколько можно так сущ
ествовать? Уже вот тут! Ц провел он горлу.
Официант принес обещанные филе. Переждав его возню, Сергей Филиппович пр
одолжал:
Ц А про брата ты подумал? Ему надо в институт, а ты в глушь потянешь. Комнат
у в Москве потеряешь.
И это все правильно. Только зачем старик душу растравляет? Мелькнула бре
довая мысль: вдруг предложит оставить на него Афоню, отработать по распр
еделению и вернуться? Но нет.
Ц Нельзя уезжать, Игнат. Нельзя! Я постараюсь что-нибудь устроить.
Афоня вернулся повеселевший, любовно обозрел свою тарелку.
Ц Ого, какой кусище! С волками жить, Ц отвесил он поклон в сторону Сергея
Филипповича, Ц по-волчьи питаться! Ц и основательно принялся за мясо.
Ц А куда вы хотите Игната устроить, Сергей Филиппович?
Ц Если все пойдет, как я задумал… если получится… Ц он погладил папку с
гравюрами, Ц славы не обещаю, а деньги будут. Выпьем за успех.
После этой рюмки разговор потек уже вразброд, о чем придется.
Ц А кто же все-таки вашего знакомого пырнул? Ц вспомнил Сергей Филиппо
вич между прочим.
1 2 3 4 5 6 7